Грехи дедов. Часть 3

Спальный район провинциального города давно спит. Тишину нарушают только вопли алкашей и проезжающие мимо девятки четких пацанчиков. Евдокимов стоит на пороге квартиры дочери. Несмотря на позднее время суток в квартире никого кроме Ефима нет. Судя по толстому слою пыли и затхлости воздуха здесь уже давно никто не живет. Но все более менее ценные вещи были на месте. Не похоже чтобы дочь куда-то переехала. Судьба пропавшей мало интересовала Евдокимова, случается всякое, несчастный случай, убийство, что угодно. Возможно, благодарный сынок отправил мамашу на тот свет, потому что забота о родственниках это старая семейная традиция.

Ефим знал, что у дочери есть заначка, спрятанная среди книг. Не очень умная женщина как-то хвасталась своей подруге, что уже n лет получает пенсию умершего отца, и часть денег откладывает на покупку квартиры в другом районе ставшего почти родным Мухосранска. Тайником должен быть какой-то любовный роман, это немного осложняло поиск. Из-за отсутствия личной жизни, дочь скупала третьесортную литературу в невероятных количествах, она даже в шкафы не влезала. Но спустя час Ефим нашел искомое. Находка не могла не радовать, на эти деньги можно было прожить год, а то и два. Взяв помимо денег некоторые вещи внука, Евдокимов навсегда покинул этот дом.

Через несколько дней Ефим уже был в Москве. Почти все деньги ушли на съем квартиры на несколько месяцев. В этой квартире Ефим занимался увлекательными опытами. Так, например, он установил, что если мертвой кошке или собаке вколоть некоторое количество его крови, то она возвращается к жизни. Время восстановления зависело от того как долго было животное было мертво. Ещё можно пришить голову одной мертвой собаки к телу другой, в которой есть это кровь и она тоже оживет. Своими экспериментами Евдокимов развел большое количество невероятно сильных и живучих бродячих животных, что вводило в страх людей живущих рядом. Если кошки и коты, несмотря на свой порой ужасающий вид, не наносили вреда, то собаки, больше похожие на оборотней, нередко нападали на местных жителей и их детей. Впрочем, своего создателя они не трогали. Проходя мимо, Ефим мог погладить такую вот дворнягу, или почесать за ухом.

Собаки, как правило, в такие моменты жалобно скулили, или облизывали его руки. Теперь Евдокимову осталось подтвердить действие экспериментов на человеке. Подходящие кандидатуры имелись: Иван Русаков и Лев Карпов, революционеры, идейные большевики, опытные подпольщики. Других под кремлевской стеной тогда не хоронили. Русаков был врачом, и в свое время, буквально вытащил с того света юного красногвардейца Евдокимова, с чего и началась их дружба. Карпов был химиком, результат его трудов, многие взорванные царские чиновники и полицейские. На первом этапе Ефимовского плана без этих людей не обойтись. Русаков поможет в воскрешении товарищей, а Карпов в организации подполья и изготовлении взрывчатки. Когда к жизни вернется достаточное количество товарищей, необходимо будет захватить Кремль, для ареста действующего руководства и что более важно для возвращения Вождя мирового пролетариата к жизни. На

сколько помнил Евдокимов, именно с такой целью Вождя забальзамировали и поместили в мавзолее. Передовая советская наука не нашла способов решения этой великой задачи, зато нашел его старый чекист. От этой мысли Ефиму становилось приятнее и как-то тепло на душе. Ну а дальше Вождь вникнув в текущую ситуацию возьмет дальнейшее руководство на себя. Пожар мировой революции вспыхнет вновь, в этот раз дотла спалив старый мир насилия.

Под покровом ночи, Евдокимов пробрался к кремлевской стене. Аккуратно сняв дерн саперной лопатой, Ефим углубился в почву. Вскоре он докопался до гробов. Руками разломав сгнившие доски, Ефим осмотрел тела, они сохранились гораздо лучше чем он предполагал. Больше всего его интересовало состояние голов, именно их он собирался забрать. Несколько взмахов саперкой и головы уже лежат в рюкзаке. Быстро закопав яму и положив дерн на место, Евдокимов поспешил скрыться. В квартире его уже дожидались тела для товарищей. Чекисту везло, буквально утром к нему в дверь постучали какие-то сектанты, желающие духовных бесед. Ефим радушно пустил их домой и даже угостил чаем, с клофелином. Также, Евдокимов заранее запасся собственной кровью, которая дожидалась своего часа в холодильнике. Придя домой Ефим сразу взялся за дело, вколол каждому сектанту по смертельной дозе снотворного и накачал своей кровью. Пока его кровь распространялась в сектантах, Ефим успел поужинать и немного накатить за успех операции. После ужина, Евдокимов перенес тела в ванну. Там он аккуратно отрывал головы сектантов, разрезав кожу шеи каждого. Затем не менее аккуратно он снял с голов кожу и засунул внутрь черепа своих товарищей. Пришив головы обратно, чекист пошел спать.

Товарищи Русаков и Карпов вернулись к жизни спустя три дня после операции проведенной Евдокимовым. У Ефима были некоторые опасения на счет дееспособности товарищей, но они не оправдались. Вместе с жизнью Русакову и Карпову вернулась и ясность ума. Через полтора часа после воскрешения все трое сидели на кухне, где чекист под водку пересказывал товарищам события минувшего столетия.

—... Поэтому никакие полумеры недопустимы! Мировая революция должна быть повсеместной и беспощадной! Только военный коммунизм, остальное контра!

Ефим выпил, закусил кусочком ржаного хлеба и продолжил.

— Кончина товарища Ленина самая большая трагедия, произошедшая с человечеством. Только Вождь способен построить идеальное общество и справедливое общество для всех людей на планете!

— В этом ты безусловно прав, Ефим. Ты рассказал нам все эти ужасные вещи, но у меня в голове не укладывается. Ведь были же товарищи, как они допустили все это?

Русаков выпил и налил всем товарищам еще.

— А вот так. Кто-то в гражданскую погиб, кого-то оклеветали и расстреляли. Да что там говорить, помните Овермана, вот уж кто был всем комиссарам комиссар, так на него анонимка пришла, что он шпион английский. И что вы думаете, без суда, прямо у него в квартире его и шлепнули. Или вот, знаете, сколько латышских товарищей я лично расстрелял. Да не счесть их всех.

Евдокимов выпил еще, в этот раз не закусывая