Естество в Рыбачьем. Глава 17

w3В которой приехавшие родительницы Насти и Евгения, рассказывают о своей жизненной драме. Баптистку помните? Приехала. Да не одна, а со знакомой, которой также хотелось зачать. О новостях в семейной жизни Маши, она ответит сама в «допросной».

К концу ноября дом пополнился ещё двумя обитательницами. Валентина Петровна и Роза Викторовна. Для знакомства с ними приехали горожане. Пришлось даже некоторым заселиться на втором этаже. От обилия пузатеньких женщин рябило в глазах, лица многих из них покрывала пигментация. Сильнее всего она выражалась на маленьком личике Ульяны, стойко переносившей трудности обременения. Однако были среди них исключения — Нина и Айгуль наоборот похорошели, стали более округлыми, они вальяжно садились, так же величаво поднимались.

Как принято поступать со всеми гостями, за встречу, за знакомство устроили сабантуй. Беременные не пили, берегли деток, а мужчины и Валя с Розой причастились. Вообще-то «причастились» это уж совсем не то слово. Здесь более уместно слово «обожрались», потому как в конце застолья опьяневшие мамы, позволяли не менее пьяным Егору и Виктору, как ровне по возрасту, нагло целовать себя, клясться в любви и дружбе. А начиналось-то как всё респектабельно.

— Давайте, мамочки, сначала перейдём на более семейное ТЫ. — Начала Вера как хозяйка дома. — Вы сами захотите, чтобы к вам обращались как близкому другу и подруге. Я лично прошу вас не выкать мне, думаю, и остальные поддержат меня.

— Мне будет нелегко, в больницах мы все по имени-отчеству общаемся. — Начала Роза. — Но буду привыкать.

— А я позволю даже молодым людям обращаться ко мне на «ты».

— Я думаю, — начала свою речь Нина, — после моего объявления вы немного офигеете. Валя и Роза, так что давайте выпейте ещё за продолжение моего заявления... До дна! Егор, поддержи мамочек... Вот, хорошо... Итак, Валя! Ты мне родственница... И даже Айгуль твоя родственница... А вот так... Виктор! Молчи! Все здешние женщины, за исключением Елены... , вынашивают своих деток... , от Юры... Получается, что детки твоей Насти братья и сестры моей двойни.

— ... Да, мама, она говорит правду.

— Искусственное оплодотворение, что ли применяете? — Спросила Роза. — Тогда зачем семерых?

— Заметь! Не искусственное, а натуральное... Дайте ей сока... Все забеременели естественным способом. Я вот тоже на старости лет решилась на такое удовольствие. И Вера, и Лена, глядя на счастье остальных решили родить. Мы тут немного пошалили и надумали, что надо обмануть грядущие поколения — Лена беременна от Егора. В мае родит девочку.

Роза и Валентина посматривали опьяневшими глазами на остальных, размышляя сразу поверить или ещё попытаться найти срытый прикол. Но наличие перед глазами вздутых животов женщин, их натуральный беременный вид, громил их недоверие.

— А знаете? — Решилась наконец Валентина. — Мне даже приятно, что у меня мгновенно появилось множество родственников. Роза, прикольно да?

— При... коль... но... Для меня ни грамма не прикольно... Это все вы переплелись кровными связями, а я отдельно от вас...

— Мам, но я же муж Насти, я уже люблю деток, которых она родит. — Женя говорил страстно и уверенно.

— ... И даже это не поможет, сынок. Мужчины, давайте выпьем, потому что моё заявление будет по хлеще вашего... Может, может...

Мрачнеющие глаза не позволяли усомниться в серьёзности и трагичности новости Розы. Все внезапно выпили как на похоронах, молча и не чокаясь.

— Женечка, сынок мой любимый, извини меня, но настало время сказать, что я тебе не родная мать...

Форточка в какой-то комнате, оставленная открытой, от сквозняка громко хлопнула, заставив всех вздрогнуть. Биение сердец застыло, как и вдох.

— Украла я тебя... Да. И такое может быть. Покаюсь перед вами всеми, и особенно перед тобой, мой единственный... Сейчас... Силами... , словами соберусь... Жила я в Первоуральске, с тётей, маминой сестрой. Родители мои геологи, вечно пропадали в экспедициях. Я уже работала гинекологом в селе неподалёку от города, когда нагуляла ребёнка. А надо сказать в то время я была отвратительной стервой, к тому же некрасивой, скуластой как многие с монгольскими кровями, худощавой, с кривыми ногами... Так вот, как только на меня положил глаз солдатик из гарнизона, стоящего недалеко в лесу, я с радостью позволила завалить себя в амбулатории. Думала, беременностью повяжу его... Стерва, что вы хотите... ?! Ничего подобного — он больше не появлялся. Пошла к его начальству... Ай, не хочу про это говорить. Так вот... Когда настал срок рожать, рядом с селом перевернулась машина, со спешащими в город на роды женщиной и её супругом. Он погиб сразу, а она была ещё жива. Мне помогала старая фельдшерица того же села. Ребёнка мы спасли. Положили его в кювету. Тут и у меня воды отошли... Коротко — девочка моя запуталась вокруг пуповины и родилась мёртвой. Тут в кювете сильно заплакал ты, сынок. Тётя Мотя принесла мне тебя, чтобы покормить. Рожавшие меня поймут — какая это сладость чувствовать опорожнение груди от давящего молока... О подмене знала только помощница. Теперь и вы знаете... Сынок... ?

— Ты для меня мама! С большой буквы! Это хорошо, что ты сняла камень с души... А родственники у тех людей были... ? Может быть, мне пришлось жить в детдоме... Давайте чисто помянем их... Но, мам, ведь не кровное родство главное. Главное любовь к человеку, с которым желаешь проводить остатки жизни... Я люблю тебя, Настю, ещё не родившихся деток... Всё будет хорошо, мамочка, любимая моя...

Никто не пытался разрядить обстановку, не предлагал пошутить. Тогда сама Роза, подняв стопку с водкой сказала:

— А я знаю, как нам объединить потоки наших кровей. — Видимо демон похоти бродил в этом доме, это он сейчас нашептал Розе те идеи, которые витали в головах людей. — Я тоже рожу от Юры, а ты, Валя, от Женьки... ! Нет, я не пьяна... ! А вот с ума может, и сбрендила... Но это прикольное безумие, согласись, Валя?

— Ура!!! — Закричала Лена, остальные вторили ей. — Ты хорошо придумала. По крови ты будешь мне снохой! Дай я тебя расцелую, сношенька! Валя, мы сейчас не пьяны, и видим какую классную идею придумала Роза.

— Зато я пьяна и не могу адекватно взвесить последствия... Дайте хоть дочери помочь на первых порах...

Дальнейшее происходило под воздействием общего ликования, даже не употребившие алкоголя женщины, опьянели, веселились, танцевали по мере возможности. Спермотоксикоз оглушил Виктора, он подсел к Розе, начал клеить её.

— Я на правах свёкра, хочу попробовать, насколько сладки твои губы, сношенька. — Говорил он довольно громко, многие его слышали.

Виктор всосался в губы Розы, прижав её голову крепкими руками рабочего человека. Хмель, давнее соитие с другом, сыграли злую шутку с женщиной — она мгновенно потекла. Остаточная скованность от покаяния, исчезла, она позволила себе распущенность. Рука-магнит прилипла к пенису-магниту. Во время танца прижималась к мужчине плотнее, чем позволял такт. Кружение перешло в бегство к ней в спальную.

Нина, видя состояние Виктора, подсев к Егору намекнула ему на флирт с Валентиной, мол, и её надо раскрепостить. Практически пьяный мужчина, забыл об женщине в вырванными крыльями, в несколько обдуманных как шахматные ходы, пасов, охмурил столь же изголодавшую по мужской ласке Валентину. Начальный шутливый поцелуй, нанесённый под видом родства, закончился теми же физиологическими последствиями.

***

— Пойдём, разбудим наших мужей, опохмелим их и подружек. — Рассудительная Нина предложила Лене. — Давай будем заходить вместе с тобой, показывая наше спокойное отношение к их интрижке.

— Согласна. Витька похмеляется водочкой с рассолом. Как похмеляются женщины, и Егор я не знаю.

— Егор предпочитает лимон с коньяком. Затем кофе с сахаром.

Постучавшись в спальную Розы, они вошли с разносами, уставленными всякими напитками. Женщина вначале раскрыла один глаз, увидела подружек, сообразила, что привело их в её комнату. Накинула лежащий рядом халат, присела на кровати.

— Доброе утро. Вот принесли вам опохмелиться, чтобы выровнить электролитический дисбаланс. Роза, что хочешь выпить?

— Вон у вас рассол вижу... О-о-ох... Ой, мне надо ещё полежать...

— Вот тут на тумбочке рассол и водка, если захотите...

Валентина вначале испугалась, закрылась практически с головой, как нашкодившая девочка. Но мирный тон и звук наливающегося коньяка в бокал, расслабил напряжение. Она выпила водки, откусила солёный огурец.

Едва за Ниной и Леной закрылась дверь, как Егор опрокинул Валю на постель. Не ожидавшая таких чувств женщина, вспоминая ночные события, так громко застонала, что разбудила уснувшую через стенку Розу. Виктор к тому времени успел побриться, ещё разок хлебнуть водки, возбудился на стоны Вали.

Вот она, лежащая сейчас перед ним женщина, пусть даже с отёкшим от пьянки лицом, манила к себе влагой глаз, раскрытый грудью. Сбросив халат, Виктор обнажился, показал свою мужскую гордость. Вторая палка за прошедшие часы очень обрадовала Розу. Голова кружилась не только от остатков токсикоза, более ясное осознание происходящего впрыснуло большую порцию гормонов в кровь, вызвала её прилив в область таза. Кровь выдавила слизь на стенки влагалища, подняла температуру оболочки органа.

Виктор дал её испытать напряжённость чресла ладонью, заметил искру страсти в глазах. Первый коитус он не запомнил и даже был уверен, что это можно сказать, было просто животное совокупление — самец овладел самкой, заправил спермоприемник семенем и всё! Сейчас же он решил устроить для «сношеньки» знатную еблю. Реабилитироваться таким образом, если она запомнила.

Пальцы-датчики определили наличие и количество влаги в вагине. Член влетел в эту слизь, сразу выдавил из трубы «пр-р-р-р», изо рта — «ах» и «уф». Гинеколог знала, как важно тренировать мышцы влагалища, чтобы ощущать пенис, так что орган приятно протиснулся до дна пещеры. Конечности женщины охватили корпус мужчины, ноги подталкивали попку навстречу с лобком, руки царапали спину.

Женщине в эти минуты требовалась продолжительность акта, до начала истомы оргазма. Ночное соитие ей не понравилось пыхтением, скоротечностью. Сейчас первый спазм стенок оправдал мужчину, послужил началом целому каскаду оргазмов с завершающим аккордом паралича тела и склещиванием пениса. Выдаивающий массаж члена длительностью полминуты вызвал фонтанирующее окончание соития.

Через полчаса, она вышла в зал абсолютно такая же, как и приехавшая несколько часов назад. Вид Валентины соответствовал удовлетворённой женщине. Плотный завтрак запустил организмы всех перепивших вчера. К своим домикам группа приехала, весело хохоча, румяными от лёгкого морозца. Горожане, давно не бывшие здесь, мамочки, были поражены красотой и величием домов. Особенно им понравился один большой общий двор. С множеством удобств для автомобилей, с детскими игровыми площадками.

Внутренняя отделка оказалась незакончена только в одном доме. В общем — всем всё понравилось, все остались довольны. Мамочки поинтересовались, на какие деньги отгрохано такое великолепие. Совсем офигели от информации, каким инструментом заработаны средства.

Что и подтвердилось по возвращению в дом. Там их ожидала... Маша. Аккуратненький животик, большие веснушки на лице. Счастливая улыбка от встречи, в основном с Юрием. Она попросила поцеловать её в губы и только затем представила свою спутницу:

— Знакомьтесь, это Таня. У неё такая же проблема как у меня...

— Маша, Таня, — начал говорить Юра, — это мама Жени — Роза, мама Насти — Валентина. С остальными познакомимся за столом. Я смотрю, ты уже запомнила дорогу сюда... Пока не пообедали, пройдите с Женей и Егором в кабинет.

— Я, признаться не верила вам всем, думала это розыгрыш. — Валя стояла с открытым ртом, пока Юра целовал Машу, знакомил их. — Но как увидела Машу, мгновенно поверила. И во сколько обходится клиентам такая, можно сказать, процедура?

— Сто тысяч евро, мама. — Настя сама когда-то удивлённая, сейчас придержала Валентину от падения. — Сейчас все доходы идут на покупку всей продаваемой недвижимости в посёлке... Чтобы обустроить места для туристов...

— Юра, — Обратилась вернувшаяся из кабинета Маша. — Договор подписан. Завтра последний день овуляции. Немного задержались, пока Таня прилетела из-за рубежа, оставив супруга в Турции. Он не приедет, но Миша его заверил в вашей компетентности и порядочности. — Отведя мужчину в сторонку, тихо добавила. — Про разные соития я ей не говорила, вдруг у вас порядки изменились. И... , надеюсь, я могу рассчитывать на один маленький взрыв?

— Взрыва не будет, но... валенком по твоей чудесной головке и насилие над опавшим телом совершу, грязно надругаюсь, моя извращённая блядешка, мм-м-м. Такие же вкусненькие губки...

— Хи-хи-хи... Я посмотрела один... , ну, не один конечно... , порно ролик. Грязно, это в попку... ? Буду... Дурачок... мой.

— Только, чтобы об анале никто не узнал... В стране идёт борьба с заднеприводными...

— Заднеприводными... ? Вот я похабная стала... Во всей стране?

— Не знаю, как во всей, но конкретно в этом помещении есть ярые противники... Как, впрочем, и их оппонентов не мало. Вадим, например.

— Нет. Вадима не надо приглашать, я ведь беременная, если ты не заметил... Приходи ночью...

Алиса, внимательно наблюдавшая за общением мужа с Машей, подозвала Юру и прямо сказала:

— Похоже, сегодня ещё один анус треснет...

— Услышала?

— По твоим губам прочитала. Ладно. Она достойна бонуса. Не зря Улька тебя везунчиком обозвала. Ты хоть гондон надень, чтобы потом из-под залупы говно не выскребать...

— Твой приказ мне понятен, царица моей души, даже два натяну. Я вот чего придумал, пойдём с тобой Таньку выебем. Ты будешь руководить Искандером.

— И сестрёнку позову... Иди, сауну включи... Ой, ой...

— Что такое, родная?

— В манде чешется... Пошли куни сделай сначала. Систер... , Женьке скажи, что мы с тобой сейчас будем заняты, пусть не ищет... Татьяну шпили-вили.

— Ага, Илону подготавливали, потом полночи спать не могла без секса... Уснул наш Женечка. У меня уже зачесалось...

— Пошли с нами, Шитель нам куни сделает сначала.

— Куни... ? Хочу... Только надо и мамочек предупредить, чтобы не лезли... Ты, кстати, обратила внимание, как счастливо они сегодня выглядят. Вот что секс, животворящий делает.

— Хватит рассуждать, беги к Женьке...

С такой прытью на соревнованиях спортивным шагом можно призовое место занять, если не первое. Мокрощельные люди, сидели в спальне Айгуль, потягивали чай. Маша рассказывала, как дела у супруга, как они помирились. Таня ждала вызова к «специалисту». Роза и Валентина ещё не освоились, слушали остальных, иногда бросали свои реплики.

Сестрички, омыв кунки, лежали на кровати в комнате для зачатий.

— Ты ведь ещё не целованная мною... , давай сначала полесбияним маленько, подразним Юрика. — Начала Алиса. — Повторяй за мной... И чего это я раньше сюда не заглядывала... ? Шитель, ты почему не поделился сладостью... Ой, секилечек какой малюсенький... Еле нашла его... Правду говорят — у сиповок клитор маленький... Да, у меня достаточно развит... Это я пальцем влезла в щёлку... Уф... Ай... Всё, я больше не могу — язык устал. Юра, фас Настю!

Юра сам слюнки глотал, поэтому мгновенно начал терзать плоть Насти. Пальцами в вагине, языком по клитору, раз, два «откусил» и тело опустило ноги... Мужчина лёг на спину, Алиса присела над его лицом, позволяя ему совершать глоткИ из источника. Настя от вида кайфующей сестрёнки, решилась на прямой массаж влагалища. Дубинка так вызывающе маячила. Она просто оделась влагалищем на фалдус. Целуя Алису, она сидела, ощущая, как Юра напрягает ягодицы, сношает её. От такой игры она еще быстрее улетела, а Юра распалённый видами промежности Алисы, не оконченным соитием с Настей, попросил жену так же сесть. Вид пузика с такого ракурса, очаровал его, Юра мгновенно, ещё только Алиса надевалась губочками на пенис, кончил. Женщина, державшая пенис руками, от толчков спермы по губам тоже сорвалась в эйфорию.

***

— Где-то у нас были медицинские халаты. — Начала Настя. — Мы будем медсёстрами при акте.

— Да, я буду Искандером по её губкам водить, раздрочу сучку. А ты записывай в медицинскую карту...

Сауна уже нагрелась, когда к разогревающимся женщинам вошёл Юра. Он вошёл сразу обнажённым, увидел одетую в купальник Таню. Она будто смущалась, краснела от мысли, что акт будет происходить при «сестричках». Те хором сказали, что никак невозможно, их отсутствие пагубно повлияет на качество коитуса.

— Пациентка нагрелась?

— Да, ваше оплодотворейшество. Мы, уверены, что с количеством и качеством сперматозоидов у её мужа всё в порядке. Возможно супруги не знают, как проводить половой акт, и возможно у неё ещё плева не дефлорированая. К такому заключению пришёл консилиум в составе старших медицинских сестёр, потому как пациентка считает, что коитус можно проводить одетой в купальник.

— Милочка, позвольте. Как так? Вы ещё целка?

— Да. — Таня поняла, что это игра такая и решила изображать из себя целку-малолетку. — А разве поцелуев в губы недостаточно... ? Ой-ёй, двадцать первый век, а мы с мужем такие тёмные. То-то он говорит, у него писюн болит, айяй, бедняженька мой. Ну, хоть обучите меня, темноту деревенскую, куда, чего...

— Девушки, купальник с неё прочь... Пойдёмте на диванчик... Вот, ученицы мои, перед вами образец целомудрия. Хочу посмотреть, чему вы обучились.

— Настя, проверь пульс, зрачки и дыхание...

— Я и состав слюны проверю. — Настя прильнула губами к губам Татьяны. — Есть небольшое нарушение в слюне, зрачки, пульс и дыхание в пределах допустимого. Начинайте.

Алиса, взяв в руки, возбуждённый орган мужа, поднесла его к губам пациентки.

— Все женщины знакомятся с Искандером. Целуйте же... Вы так пытались с мужем зачать? Да это даже не поцелуй. Извращение какое-то, а не поцелуй. Хорошенько поцелуйте его. Вы в детстве карамельный петушок сосали... ? О! Сразу поняла... Всё, всё! Хватит! Теперь, Таня, надо примерить пенис к размеру твоих сисек... Настя, помоги... да вот так зажала, ух ты ж... Маленькие груди! Не под размер пениса, головка не должна торчать из-под них! Всё! Прекращаем операцию! Пациентка, одевайтесь. Когда сиськи отрастите, потом приходите, у нас тут серьёзное учреждение... Хотя... , ладно сделаем для деревенских исключение, но в следующий раз без третьего размера грудей не заявляйтесь... Так, Искандер, пошли сюда. Теперь ты чмокни в нижние уста... Э! Э! Не так глубоко целуй. Тепло там? Да, Искандер, ты знаток своего дела, сразу определил тридцать шесть и девять. Как раз оптимальная температура для дефлорации. Да! Искандер, ты везунчик, целка тебе досталась. Насть, что там с параметрами?

— Мы её можем потерять! Быстренько проведём реанимационные действия! Я искусственное дыхание, ты непрямой массаж сердца, Искандерчик, миленький рви целку, еби её, еби!

Все так и сделали. Настя впилась поцелуем, Алиса теребила соски, а Юра таранил в темпе «пике» плоть женщины. Она только от разговоров про себя, начала оргазмировать, а массированные раздражения большинства эрогенных точек, приподняли бесплотную душу над диваном. Её тело изогнулось, как часто с ней бывает при любовных актах с супругом, ещё с парой десятков мужчин, с которыми у неё был контакт до супружества. Тело чувствовало, как пульсирует член во влагалище, как трепещут соски под пальцами Алисы, как набухли губы от страстного поцелуя.

Губы и соски продолжали быть объектом ласк, место члена занял тампон. За таким интересным положением их застала Роза, пошедшая исследовать здание. Обнажённая сноха, не замечая её прихода, продолжала осыпать лицо Татьяны поцелуями, так как пыталась погасить и своё возбуждение. Роза бегло осмотрела присутствующих, чуть дольше задержала взор на пенисе. Промолчав, пошла гулять дальше. Она поняла, что это всё игра, за которую платят нехилые деньжата. Но вот этот блестящий от смазки пенис, её пленил. Он не покидал сетчатки глаза, как солнечный луч, надолго засвечивающий изображение, так и член светил, заграждая изображение рисунков на линолеуме. «Через неделю наступят красноармейцы, затем через неделю можно заняться оплодотворением. Я ведь можно сказать толком не рожала, не чувствовала шевеление плода, проходящего по влагалищу. Ах, как томительно ожидание. Хорошо хоть Виктор, храбрец, при супруге не побоялся. Жаль сегодня уедут. А трезвым он решится? Ну-ка, проверю».

Она нашла мужчин, разгадывающих сканворд.

— Виктор, можно тебя на секундочку... Ты храбрый только пьяным... ? Да...

— Это место такое развратное, даже у импотента встанет... , тем более, когда такая красотуля маячит попкой... О! Да ты мокрая... Вы там, на эротические темы говорите?

— Нет. Там всё тихо и мирно. В сауне... Юрик с девушками и гостьей.

— А это работа такая у него. А девчата на разогреве, так сказать...

— Это я поняла, но он даже не прикрылся...

— Видела бы ты мои глаза летом, когда я приехал из командировки — одни обнажённые женщины вокруг. Они на нудистском пляже загорали. Твоих деток ещё не было здесь. Хватит трепаться, иди уже ко мне. Изголодалась по мужику... ? Ночью сама говорила... Меня тоже мало допускают к благолепию... Ох, как тепло тут...

— Да, да, и у тебя он горячий... А огромный какой... Я ведь правда... хочу... Не пьяная была... когда говорила... , что рожу... От твоего сына... Тсс-с-с... Продолжай... , это первый... Угу... , угу... Тсс-с. Ох, разошёлся... , разошёлся... Аыыы... !!!

Виктор так же издал нечленораздельный звук, спуская эякулят. Благодарственный поцелуй, поглаживания, лёгкое сопение утомлённых тел.

— Ехала сюда, и думала, кем буду работать здесь, а тут оказывается работы непочатый край. Как начнут рожать...

— Ты ночью начала рассказывать, почему замуж не вышла.

— Да вам мужикам от нас женщин только передок нужен, как получите, так в кусты... Ну, не все конечно, но мне почему-то попадались такие экземпляры. Да я и сама смирилась с положением матери-одиночки. Физиология только требует... Да, понимаешь. После тридцати лет, наступил момент, хоть вешайся, мужской ласки охота. Приглянулся мне один сантехник в нашем жэу. Пригласила его починить смеситель. Расплатилась с ним, напоила кофейком, а сама хвостом верчу, показываю, что согласна предоставить бонус. Так импотентом оказался, бедняга. Так и сказал, просил излечить, если смогу. Обморозился он на рыбалке. Нерв повредился, который направляет сигнал к сфинктеру, сжимающему тазовую вену. Так что береги себя, на холодном не сиди. И другим мужчинам скажи.

— Другие как... ?

— Другие — кролики. Сунул-вынул и бежать...

— Ну, теперь отыграешься... Айгуль, кстати, до знакомства с нами тоже настрадалась... На спину её посмотри. Шрамы от камчи. Муж избил за то, что его же брат её изнасиловал...

В дверь тихо постучались. Вошла Лена.

— Вить, все предлагают ещё на ночку задержаться. Ты как в понедельник, не торопишься на работу? Мы с утра поедем... Ну и хорошо... Отдыхайте.

— Вот так всё просто?

— А ты хотела бы сцен? Мы с ней уже столько раз ругались, разводами грозились. Не сосчитать... Я ведь по натуре блядун. А к блядунам, бляди липнут. Вот и прилипли друг дружке, привыкли уже.

— Значит и я блядь... Прилипла к тебе... Какие тут вечерние мероприятия?

— Пока не были беременны, играли в эротические игры... Это называется свинг... Кого сгрёб, того и съёб.

— И молодые с вами?

— Нет, у них свои игры. Значит, в твоей жизни не было партнёра достойного восхваления?

— Увы! Даже тот солдатик скорострел... Три-пять минут, слил чайную ложку эякулята, затем чёрные армейские трусы выше пупа, с грязным членом, с дебильной улыбкой на роже бежит в часть. Конечно в то время я была сама неопытная, нужно было пойти другим путём, а я нахрапом. После беременности тело моё стало достойным для мужчин, любящих стройность и мягкость. На горизонте появился кандидат. Даже прелестный... Старше меня на n-надцать лет. Так же медик, как и я в роддоме. У него фишка была — после приёма младенца любил... палку бросить... Ага, психоз какой-то. Как ты говоришь — кого сгрёб, того и съёб. Два раза попала я под этот психоз. Но он больше любил старых женщин, которым уже под шестьдесят. Вот тогда бы мне его охмурить окончательно... , но я же гордая. Мне надо собственного мужа.

— Так получается он весь женский персонал выеб?

— Свечку не держала... Но перешёптывания медсестёр и санитарок слышала — все довольны, все хихикают. Особенно старые клячи... Как его дежурство так стараются попасть на операцию... Хотя, чего их осуждать... я сама рвалась.

— И что с ним потом произошло?

— Ничего. До сих пор, наверное, принимает роды. Это ведь в Первоуральске было. Здешние правила позволяют воспользоваться Юрой когда захочу?

— Конечно... Я намекну ему, что ты желаешь... Сама, так сама... Валя более закомплексована, надо чтобы Женька не растерялся... Скажу по секрету. Женщины, включая Настю, уже давно решили тебя и Валентину приобщить к своему кружку беременных.

— Значит, я считала из информационного поля об их намерениях. Я с ней сама поговорю... С Юрой встречусь, когда все уедут.

***

Егор и Вадим скучали. Шахматные этюды пугали «бородой», хорошая память Егора мгновенно распознавала ранее опубликованные задачи. Менялись местами второстепенные фигуры, ходы начинали то белые и выигрывали за два хода, то с таким же результатом, чёрные. В состоянии опьянения он не помнил, что с ним творилось, пытался вспомнить сегодняшнюю ночь. В памяти всплывала только Нина, отправившая его на штурм чего-то неизвестного, не понятно для чего необходимого осуществить акт с Валентиной. Он с удовольствием полежал бы с Айгуль, послушал её рассказы, сам повспоминал бы свою юность.

Зайдя в спальную женщины, он взглядом позвал её. Амазонка встала так же грациозно, как и на прошлой неделе, как и два месяца назад, «Я хочу тебя!» — читалось в его взоре, «А я как хочу, знал бы ты!» — ответил взгляд. Егор взял её за мизинец, повёл в «процедурную». Комната оказалась свободной.

Средний палец руки, захватил вечно выпадающую из плетения прядь волос, заправил за ухо. Женский выстрел глазами... Ох, как он влюбился в такой расстрел... Когда чёрные ресницы резко взлетают над глазами, такого же цвета брови изгибаются коромыслом... Э-э-х. Нырок кончика языка наружу, будто дразня добычу, смазал пересохшие от желания губы. Гордо вскинутое лицо для поцелуя. Они, губы, такие мягкие, такие нежные... Они не противятся посасыванию, покусыванию. Они его рабы, он может с ними делать абсолютно всё. Но абсолютная власть сама является наложницей желания, сама себя отдаёт в рабство.

Сегодня от неё пахнет шерстяными нитками, которыми она вязала маленькие пинетки. Пальцы отполировались теми же нитками, нежно перебирают волосы на затылке.

Сегодня своим пенисом, прижатым к пузику он почувствовал шевеление плода. Отпрянул, припал щекой к бастиону утробы. Резкие толчки радовали жизнью, напоминали ему о тех редких минутах, когда Нине становилось легче, и она позволяла прикоснуться к утробе.

— Я боюсь причинить вам боль. Но я изнемогаю по твоим стонам. По твоим невероятным казахским словам, из которых я понимаю, что это слова любви и только.

— Ляг на меня... Хочу видеть твои глаза... , лицо, сахарный мой... Я буду подмахивать, а ты будь осторожен, любимый. Да... , вот таким темпом... , такой амплитудой... Уы... Айналайын меним оз... Уы... Суикти куйеу... Оу... Мен сени суйемен... Оу... Мен келеди... сизден босанып ул... Ай... Кудай, сакта. (Родимый мой. Любимый муж. Я тебя люблю. Я желаю родить от тебя сына. Боже, спаси).

— Да, родная моя... Я тебя так же обожаю... О, господи, как мне не хватает таких ласк... Сегодня останусь ночевать здесь... Приду к тебе...

— За беременность... , ах... скопится несколько... , ай... эшелонов с... ай... углём. Будем... вместе... разгружать...

— С такой... помощницей... мы сможем... весь мир... снабдить углём... Сейчас...

— Не жди... Давай... Давай же... Вот... Мой хорошенький... Фуфх... Спасибо тебе сладенький мой, что не забываешь меня...

— Я тебя не забуду... Знаешь? Роди от меня... Да, страстно этого хочу...

— У нас с тобой уже мысли одинаковые... Да, я этого тоже хочу. Как только наступит первая овуляция — я не слезу с тебя пока ты, любимый, не оплодотворишь меня! Ты, слышишь, ненаглядный мой, сразу. Ты как Тулпар должен унюхать кобылицу и впрыснуть семя. О, Аллах! Там какая-то ходьба началась...

— Лежи, не беспокойся. Если мы нужны, найдут, нет, так и они нам пока не нужны. Как по-казахски лев?

— Арыстан.

— Арыстан Георгиевич! Так будут звать моего сына. Нашего с тобой сына, родимая моя.

В дверь всё-таки постучали. Вошла Нина.

— Егор, все хотят остаться на ночь здесь... Ну вот и прекрасно... Отдыхайте.

***

— Мой с Розой.

— А мой не изменяет. С Айгуль. Вот и прекрасно! Чем вечером займёмся, если уговорили всех остаться здесь.

— Посиделки. Сегодня будем рассказывать о наблюдениях. Есть у тебя история... ? А у меня есть. Может Валя или Роза что расскажут.

— И Маша с Татьяной может что вспомнят.

***

Уже давно в спальне Айгуль поставили узенькие длинные диванчики, на которых и поместились одиннадцать женщин.

— Двустволки, мои. Сегодня вечер воскресения. — Начала посиделки Вера. — Для непосвящённых объясняю — мы здесь собираемся, чтобы рассказать какую-либо историю из своей жизни. Уже поведали о дефлорации и о первой измене. Сегодняшняя тема вечера — кто, что видел эротического. Из окна, из семейной жизни. Начну я.

Всю свою жизнь я прожила в этом посёлке, знаю каждую кочку на дорогах, знаю каждый плетень. Точно не помню, сколько лет мне было, но однажды, мама направила меня к своей подружке за сметаной. Подхожу к дому тёти Сони, смотрю, калитка распахнута, собаки, которую я побаивалась, не видать. Я в дом. А надо сказать у нас тут дома толком никто не закрывал, так на деревянную вертушку прикрывали. А тут и вертушка раскрыта. Толкаю дверь, зову тётку — молчание. Тут и Трезор объявился. Я естественно в дом, попой дверь прижала. Стою, жду. Тут слышу голоса на улице. Тёткин и мужской. Я отошла в сторонку, они дверь открыли и меня за ней не заметили.

Что такое сейчас может произойти, я уже поняла, так как от пацанов и девчат уже наслышалась об отношениях полов. Они прошли в комнату страстно обнимаясь, на ходу скидывая одежду. Помните наверно, была такая мода — на дверные проёмы вешали портьеры до пола с перевязью посередине. Так вот за такой завесой я стояла и смотрела на то, как дядька вгоняет елду в черноту Сони. Какие матерные слова при этом говорила тётка, не передать, видимо мазохистка и садистка в одном лице. Какие выкрутасы она вытворяла, я смогла повторить, только потеряв девственность. Мне казалось они целый день сношаются, уже устала стоять, но понимала, что им надо докончить, так как однажды слышала, что недоёбанная женщина хуже собаки. В виду малого возраста я не возбудилась, даже не знала, что такое может произойти, но образ члена, выпавшего из вагины, ещё подёргивающегося и блестящего от слизи помог мне при первой мастурбации в положенный срок. Ну и потом притворилась, что только пришла, громко топала, звала. Больше таких наблюдений мне не выпадало, разве что пацаны ссать бегут за угол, а причиндалы уже наружу.

Лен, ты говорила, у тебя есть история.

— А я наоборот сама стала объектом подглядывания. Вместе с Виктором. Поехали с ним в санаторий, а балконы в нём парные — один на два номера. Перегородки из цветочных кашпо. Через стенку с нами жила пожилая чета. Она вечно пропадала на процедурах, а мужчина загорал на балконе. Но до памятного случая я не обращала внимания на тех, кто за стеной. Однажды нам приспичило потереться передками. Виктор меня как куклу надел на член и понёс к кровати. И тут чувствую чей-то взгляд, направила взор туда откуда могли наблюдать. Из-за не густой растительности сверкают глаза. Это меня завело, я сказала Виктору, что хочу продолжать в начальной позе. Он стоит задом к окну, а мне видно, как мужчина отодвинул ветку растения, чтобы лучше видеть. Я лихо подпрыгиваю, ножны почти совсем оголяют меч. Витька от моей страсти сам вскипятился, помогает мне, раздвигая мои полужопенки. Я ещё звукового сопровождения добавила — ору как первоцелка. Тут и супруг начал шмалять спермой, я на вытянутых руках откинулась назад, облегчая просмотр моего оргазмирующего тела. Заткнула письку своими трусиками. Легли на кровать, отдыхаем. Я Шителю шепчу: «Не паникуй. За нами наблюдали. Потом, как будешь вставать, глянь на цветник. Там кто-то глазел на нас», «Поэтому ты такая сумасшедшая была?», «Да. А тебя заводит такая ситуация?», «Ещё как. Сейчас отдохну малехо и так взрючу тебя, у наблюдателя глаза лопнут!». «Чего ждать? Или я не мастер подсоса?» От таких моих словечек у Шителя без минета вскакивает. Так чуточку подсосала. Встала раком на кровати, чтобы наблюдателю было виднее. Витька шепчет как лучше вывернуть жопу. Хулиган такой — членом мне по ягодицам похлопал, а я уже кончаю. Загнал мне дурака под кожу — начал драть. Сиськи то по животу, то по плечам бьются. Ох и разошлись мы в тот момент. Кончил муженёк, опять трусами заткнул щель. Лежим опять обсуждаем наблюдателя, гадаем дрочил он или нет. Витька говорит, что ситуация его завела до крамольности — «Отдохнём, ляжем у окна на ковре», «Пойду «канистру» освобожу» — говорю громко, чтобы значит сосед услышал. Встала, сладко так потянулась, вынула трусы из манды — рассматриваю, нюхаю.

Отдых пошёл нам на пользу, но зрителю нет. Слышим — на балконе разговаривают, появилась голова мужчины, затем и женская появилась. Женщина предупредила о посещении какой-то процедуры. Витя, натянул шорты, вышел на балкон, познакомился с Леонардом Андреевичем и его супругой Надеждой Михайловной. Я, тоже обмотавшись простыней, вышла знакомиться. Очень седые волосы были сильно заметны на загорелом торсе мужчины. Глазами он поедал меня, старался угадать заметила ли я его. «Как хорошо ты придумал, любимый, принимать процедуры перед обедом», — говорю я Вите, а сама ищу изменения во взгляде Лео, «Давай и перед ужином повторим» — глазки у Лео сверкают, вычисляя, помешает ли ему супруга. Витя понял мою игру: «Да, ты знаешь, мне самому понравился такой режим. Решено, сейчас идём загорать, а перед ужином совместный массаж. Как ты считаешь, это не вредно будет, если и перед сном сделать расслабляющую процедуру? Так просто, чисто для снятия напряжения?»

Короче, показали мы Леонарду ещё пару раз наши игры. Витька был неотразим, осознавая, что за его мужской мощью наблюдает старый лев.

— Чья эстафета? Айгуль?

— Меня воспитывала апашка, бабушка по-нашему. Так вот, самый первый урок, который она мне преподала — хлеб и еда главнее всего, они священны. Как-то балуясь, я кинула хлеб. Апа сильно ударила меня по пальцам и предупредила, что, если я ещё раз кину хлеб, у меня отсохнут руки. Это было очень сильное внушение. Поэтому, когда она сказала, что подглядывать за тем, чем занимаются папа с мамой грех, я навсегда заучила, так что у меня машинально закрывались глаза и уши, я убегала подальше, если замечала эротические игры род

ителей и других взрослых. Даже в интернате, где я училась каждый год, я старалась улизнуть, если кто-то начинал...

— Мы тебя поняли, мамочка. — Сказала Настя. Она решила показать своей маме, что она стала совершенно взрослой и независимой, и её нотации о приличном поведении девушки ей надоели. — Тогда я расскажу. Нет, мама, не бойся, за тобой я не наблюдала. В пионерском лагере с девчатами подсматривали, как вожатые после отбоя кувыркаются. Это мне *** лет было... , да, точно ***. Увидеть воочию половой акт взрослых людей... Это было невероятное приключение. А случилось это так. Кабинки летнего душа разделялись деревянной перегородкой, слышимость через которую великолепная. Какая-то девочка что-то забыла в кабинке, вернулась, а там вожатый уламывает девушку на секс ночью. Говорит: «Ты только окно открытым оставь, ночью, мол, залезу». Девочка рассказала нам. Какой тут сон? Мы сами приготовились через окно вынырнуть, когда всё затихнет. Не уснули три из шестерых в палате. Скоро мы сидели в засаде, ждали появления каменного гостя. Посмотреть нам не удалось, но звуковое сопровождение, как сказала ты, Лена, мы слышали. Мы узнали в каменном госте, как его назвала одна подружка, вожатого четвёртого отряда. В комнате для вожатых женского пола жила медичка. Она сказала парню, что в тихий час будет ждать его в сан приёмнике. На следующий день, как только отобедали, мы рванули в медчасть, спрятались под кровати. Вот тут-то я увидела и половой член, и полноценный акт между женщиной и мужчиной. Наши фантазии разыгрались, когда мы шептали проспавшим, что вот такой, мы показывали предплечье, дубинкой вожатый загонял в манду... , да, мамочка, тогда-то я и услышала это слово, в манду медички. Долго мы были звёздами монологов в группках сверстников. Ой, аж язык устал. В зал судебных заседаний мне надо... Трепаться, чего же ещё.

— Удивила, ты меня, дочка. Я считала тебя скромницей, ни разу не слышавшей матерного слова. Поэтому берегла тебя от скверны... Да, ладно, чего уж. Против природы не попрёшь. Хотелось бы и мне что-нибудь интересное рассказать. Но, увы. Дефлорация произведена насилием...

— Как и тебя насиловали?!!

— Та-а-ак, что-то в твоём голосе мне говорит — тебя тоже насиловали... ! Скрыла от меня... Жалеть не надо было, надо было оторвать им концы... Когда?

— В ноль шестом году... Прости меня, мамочка...

Дальнейшие посиделки продолжились плачем, угрозами в адрес насильников.

— Девчата, вы мне конечно можете не верить, но был в моей юности период, когда я хотела, чтобы меня хотя бы изнасиловали. — Решилась на откровенность Роза. — Да, да. До беременности, я была худая как щепка. Скулы как у покойника, худые ноги казались кривыми, колени, будто вывернутые во внутрь, тёрлись друг об дружку. На уроках физкультуры можно было вообще не показываться — одноклассники дразнили... Школа, институт, а я еще не целованная. Гормоны зашкаливают, по ночам такое снится, ужас!

Эти то ночные видения и подсказали мне идею — бродить в тёмных местах, дождаться насильника... Да, доченька, надо было по грибы чаще ходить. Одно могу сказать — насильники, наверное, чувствовали охотницу, прятались. Сколько я денег потратила на косметику... , трудно сосчитать. Советы однокурсниц, мамы, тётки Софьи — походить по дискотекам, библиотекам ни к чему не приводили. Отучилась. По направлению попала в сельскую амбулаторию. Девственница в двадцать два года в старину считалась ведьмой, совокупляющейся с бесами. Я вам скажу — бесы также меня игнорировали.

Однажды в плохую погоду, парень, солдат, вывихнул лодыжку. В их санбате не оказалось врача, только медбрат. Привезли его ко мне в фельдшерский пункт. Вправила сустав, сделала давящую повязку. Хотела дать добро, чтобы увезли его в часть, а он изголодавшимися по девичьим прелестям глазами, буквально раздевает меня. Сказала лейтенанту, что парень должен пару дней побыть под присмотром.

Ну, а дальше это уже чисто порнографическая история... Сами участвовали, сами знаете, что да как. Вот это и есть начало моей истории. После рождения я прилично поправилась, стала привлекательной наружно, остервеневшей в край внутри. Только моя ягодка, мой сынок сдерживал мою злобу — я считала всех мужиков подлецами, которые раньше не смотрели на меня, а теперь ластятся, просят любви. Естественно о измене и наблюдении я рассказать не могу.

— Маш, у тебя есть что рассказать? — Рассчитывая на искренность раскрепостившейся баптистки, спросила Вера.

— Брак по церковным канонам, не сильно отличается от брака в твоей истории, Айгуль. Правда, секс я полюбила сразу, теперь я могу это не скрывать. Из наблюдений или самой быть объектом тоже ничего нет. Тань, может ты повеселишь народ?

— Откровенно, да... ? А чего юлить? Исповедуюсь перед вами, девчата. Может это покажется вам грязным, отвратительным, но с девственностью я рассталась с дядей. Мужчина в два раза старше меня, брат моей мамы, часто останавливался у нас, когда находился в командировке. Папа же наоборот всё моё детство, находился на заработках где-то в Сибири. Командировки его были с каждым разом всё продолжительнее, пока однажды мама не сказала мне, что папа больше не приедет. Наврала мне что он сильно занят. Деньги присылал хорошие и мама не подавала в суд.

Так вот. Дядя Серёжа останавливался у нас. Квартира трёшка, поспать есть где. Не стесняет... Меня. А маму, как оказалось тем более. Их интересная связь открылась мне после дня моего рождения — как раз подошло время получать паспорт. Мне разрешили выпить шампанское, я окосела, пошла спать пораньше. Лишняя порция влаги в организме разбудила меня в первом часу. Пописсала, иду в спальную. Вижу свет на кухне горит, дверь закрыта. Думаю, там Сергей. Только хотела толкнуть дверцу, а через рифлёное стекло видны быстрые движения. Мысли сразу об этом самом. Отошла подальше от двери, теперь более ясно видны движения тела. О том, что он с мамой у меня даже мысли не было. Посмотрела, повозбуждалась. Направилась к себе. Смотрю дверь маминой спальни открыта. Чего им приспичило трахаться на кухне, я поняла на много позже, когда уже сама такое вытворяла, теряя реальность в пиковых состояниях экстаза. Если бы в ту ночь они совокуплялись в спальной я бы не заметила. Возможно и жизнь моя потекла бы по другому руслу.

И начала я его соблазнять. А чего? Маме, родной сестре можно, а мне нет? Пока соперница отсутствует, я хожу по квартире в свободном платье, разлетающимся до пояса при резких движениях... Ну, вы поняли, как я демонстрировала свои прикрасы. Бельё своё эротическое вывешиваю сушить на балконе, куда он выходил покурить. Прошу его придержать меня за ноги, чтобы достать какую-либо хрень с антресолей. Он не предлагает самому достать хрень, держит меня за бёдра, любуется ими. Месяц тактических выпадов с моей стороны и он уже сам выходит из ванны, слегка прикрытый полотенцем. Повторяю за ним его приём. Купаюсь, прикрываю только перед, будто вытираю волосы, направляюсь в свою спальную. Поворачиваю к в неё, показываю Сергею свой голый зад. Он подошёл сзади, придержал меня за плечи. Внюхался во влажные волосы. Голой попой чувствую его оголённый член. Полотенце на пол, голову повернула назад, поцелуй, как я и планировала прошёл по моим задумкам. А дальше... Такой невероятный кайф, что немногие меня поймут... Нет, нет! Я не думаю, что я самая счастливая из всех нас, это ведь не измеримо никакими приборами, чтобы оспорить.

Вот так прошёл мой обряд дефлорации. Всё прекрасно, всё в пределах этики и морали. А дальше... Дальше сплошное блядство и содомия. Ночью догадайтесь кто ко мне пришёл... ? Нет, не Сергей! Оба моих родственника. После этой ночи, мама просила меня приглашать того или иного одноклассника для наших оргий. Она вытворяла с ними такое что мне стыдно даже вспоминать о тех моментах... Нет, не просите, я пытаюсь стереть из памяти эти дни и ночи. Девять лет продолжалась такая жизнь. Дядя оказался наркокурьером. При попытке его захвата был убит. У нас дома нашли пакет с героином. Долго допрашивали, грозились привлечением к суду, если откровенно не сознаемся. Мама глупая взяла вину на себя, хотя даже не догадывалась о тайнике. Дали ей два года за явку с повинной. Осталась я одна. Соседи аж вздохнули свободно — мы закатывали такие шумные вечеринки, что даже полицейские... Ах, да... милиционеры участвовали в них. У меня ни работы, ни образования. Зачем — Сергей снабжал деньгами. Одним днём перехватывает меня парень, говорит, что есть весточка из зоны. Думаю — мама тайком о чём-то хочет сообщить. Иду с парнем по адресу. Фиг там, а не мама. Из той же банды что и Сергей. Давай у меня выпытывать где он спрятал деньги. Я им говорю, что, если бы не убийство, до сих пор считала бы его инженером мостостроителем. Спросили есть ли у нас гараж или дача. «Откуда?» — отвечаю им. «В квартире искать бесполезно. Менты нашли бы!» Отпустили меня, но наблюдение за мной устроили. Правильно сделали, потому что как только они намекнули про гараж, я вспомнила, что у нас он есть. Вернее, не наш, а знакомых, которые уехали в Израиль. Пришла домой, нашла ключи. Их к магниту, его к задней стенке ванны. Закидала остатками красок и шпаклёвок. Жду лучших времён.

Я ведь не глупая в тот же день туда бежать. Месяц ходила по соседям, просила занять денег, говорила, что уже подала резюме в несколько компаний и банков. Соседи одалживали, слухи о том, что я занимаю и не отдаю, распространялись по двору. Дошли до наркодилеров... Поняли, да? Давай, говорят, продолжи дело дядечки, таскай дурь через границу с Казахстаном. А мне по правде деваться некуда. Даже если в гараже есть заначка, то скрыться с ними у меня не получится. Первая пробная поездка в Таджикистан. Глотаю презерватив с двадцатью граммами дури. Пересекаю первую границу, едва не попадаюсь, до того нервничаю. В туалете поезда Душанбе-Москва, освобождаю кишечник от «бомбочки». Мою его под краном, готовлюсь к пересечению второй границы. Перед ней опять глотаю. Это долго всё рассказывать. Четыре раза так съездила. Сказали, что слишком часто ездить будет подозрительно. С долгами я сразу рассчиталась, соседям сказала, что работаю проводницей. Пришло время посмотреть заначку. Сорок восемь тысяч долларов, девятнадцать тысяч евро, сотни тысяч манат, тенге. И главное три паспорта. Фотографии наши — мамы, моя, Сергея. Фамилии естественно не настоящие. Видимо готовился сбежать. Взяла часть денег и паспорт. Прохожу гаражи, вижу кучу шприцов. Понимаю для чего они использованы. Дальше иду, вижу группу подростков, уже гашенных. Сажусь в маршрутку. В газете что читает сосед по сиденью, статья о возросшем числе смертей среди молодёжи.

Ночью обдумываю как быть, чтобы не являться соучастником убийств. Утром меня уже поджидают у подъезда, потому что игнорирую звонки. Требую, чтобы меня свели с главарём, мол есть идея и без обсуждения её, никуда не поеду. А чего им бояться, меня беззащитную девушку? Говорю ему открытым текстом, что не собираюсь дальше заниматься убийством детей. Сказала, что нашла деньги Сергея и если бы хотела сбежать, то скрылась бы с ними за границей. Про паспорта молчу. Сказала, что верну все деньги, как только устроюсь в жизни. Мол даже плату за то, что, навредила своими поступками не хочу брать. Мужчина меня понял. Отпустил. Села я в самолёт до Стамбула. Там устроилась в турфирму. Потом познакомилась с русским мужчиной. Поженились. И вот я здесь. Со дня дефлорации прошло девятнадцать лет. Сейчас мне тридцать пять. И только теперь начинается светлая полоса — я буду мамой. Буду оберегать ребёнка от дури.

Татьяна с последними словами заплакала. Все так осудили наркобаронов. Всплакнули сообща. Так они ушли спать заплаканными.

***

А в это время Юра подбивал Женьку на секс с Машей.

— Братан, она сказала хочет разврата, что распечатаем ей сургуч. Пошли со мной, доведётся ли ещё чпокнуть сучку в анус.

— Окей, согласен. Насте только надо придумать отмазку.

— А ты правду скажи. Яйца же у тебя ломит... ? Скажи — токсикоз давит. Только про сургуч не говори.

— Давай на видео заснимем? Она в маске, и мы. Скажем ей, что на ютуб выложим, для экстрима.

— Точняк, паря! Ох, она, блядь заведётся. Надо в той комнате декорацию поменять... Во! Что я придумал! Давай монитор повесим, пусть сразу смотрит, как мы её дерём.

— Ага. Даже два можно... Пошли винца с мидиями перекусим.

***

Через два часа «процедурная» превратилась в площадку для съёмки порнофильмов. Узнаваемые шторы, закрыли синими одноразовыми простынями.

— Да кто там будет смотреть на антураж, все глазеют на порево. — Юра по себе знал, к чему приклеены глаза зрителей. — Сиди здесь, я за Машкой. С масками ты здорово придумал. Все пошёл я.

Женщина еле дождалась шороха у своей двери, она лежала в фиолетовом пеньюаре. bеstwеаpоn Время от времени меняя позу, как лучше соблазнить любовника. Юра пришёл в халате, из-под которого явно торчал эрегированный фалдус.

— Машенька, пошли в тут комнату, где взрыв был.

Сучка аж затрепетала от слова «взрыв», как ей позволял животик, понеслась за Юрой. Перед дверью, он попросил закрыть глаза для сюрприза. Добавочный свет от трёх торшеров вначале ослепил её.

— Товаищмаёр, заключённая для дознания с пристрастием доставлена. Сташинамакаром.

— Вольно? старшина. Завяжите ей глаза, ненавижу бабских слёз. Ещё дурацкое правило ввели — снимать всё на видео и сразу в интернет выкладывать.

Маше завязали глаза, но в повязке были прорези для глаз, тем самым они не ушли от роли и позволяли Маше следить за игрой. Истязатели надели маски палачей.

— Маш, всё будет действительно сниматься видео, и сразу закачиваться на ютуб... Жека, смотри, как её трясёт от похоти... Может, маски снимем?

— Нет, мальчики маску не снимайте, пожалуйста.

— Товаищмаёр, запускайте камеру... Итак... ! Говори, сучка, изменяла нам... ? С кем, блядь?

— С водителем на заднем сиденье... Но это всего лишь раз, с водителем, а потом с сантехником дважды. Всё!

— Не врать мне. Вот тебе детектор лжи.

Юра поднёс ко рту Маши пенис, она поцеловала его, но этого оказалось мало. Истязатель вогнал фалдус в рот женщине, захватив её волосы в кулак, мастурбировал головой, все дальше вгоняя член, сначала в рот, а потом в глотку. Женщина давилась, Юра позволял ей перевести дух. С конца члена капала слизь из гортани. Маша боялась боли, сопротивлялась, отталкивала насильника, но член упорно продвигался всё глубже. Слезы размыли всю красоту, которую Маша наводила для любовника. Из носа висела мутная сопля, изо рта текла смесь слюней и слизи. Она задыхалась, долго кашляла, выплёвывая мокроту. Взглянув на экран, она увидала свою «красоту» — хуище входящий в её глотку, это вызвало ассоциацию с членом, влезающим в вагину, она плотно охватила ствол губами, изображая узкую пиздёнку. Маша расслабилась, позволила дубине проникнуть в глотку.

Женя еле терпел. Ствол дрожал от перенапряжения, изливал капли смазки. Он дождался своего часа — Юра эякулировал на лицо женщины. К мокротам, слезам и соплям добавились капли спермы.

— Стойкая, как Мата Хари. Товаищмаёр, примените спец средство. Я буду фиксировать процесс допроса. Ну, что, сука, будешь признаваться? Говори на кого работаешь! Не хочет сознаваться? К спец средству добавьте скипидар, намажьте его на дубину и в жопу ей. Сейчас ты мы тебя расколем. Треснешь как полено, от одной дырки до другой.

Женя надел презерватив, намазал анус и пенис лубрикантом. Юра сверху снимал все приготовления, Маша наблюдала за этим по мониторам. Вогнав сначала большой палец, Женя подвигал им туда-сюда. Женщина чувствовала, как по бёдрам течёт её влага, уже собравшаяся в лужицу у колена. Женя приставил головку к анусу, и как при действительной пытке, вошёл больно и до упора. Локти женщины подкосились, она упала на плечи и груди. Мужчина дал ей время прийти в себя, начал совершать фрикции по всей длине члена, камера передавала изображение на экраны, женщина непрерывно оргазмировала, стон её превратился в рёв турбин.

Необычайность коитуса, узость сфинктера, былое напряжение принудили Евгения спускать раньше задуманного им времени. Он упал, Маша так же отвалилась к центру кровати. Юра попросил показать анус. Крупно снял его. Розовая внутренность закрывалась сфинктером. Крупный план обвафленного лица, с потоками туши стали последними кадрами ролика.

— Маш, ходить сможешь? Или до душевой донести?

— Теперь я понимаю пидоров. Это оказывается классно в ту дырочку... Несите меня, истязатели. Не о такой ночной встрече я мечтала... Но это ещё круче. Молодцы, мальчики. Подвернётся случай, ещё приеду.

— Мужу покажешь ролик?

— Да, обязательно. У нас сейчас другие отношения. Его заводит от понимания, что меня имеет другой мужчина. Женя, вода холодная... вот такая лучше... Горло болит, жопа ноет.

— Это она ещё просит. Перед отъездом, поставлю тебе свой укол. Хочешь, сучонка... ? Ладно, с меня куни. Правда про водителя и сантехника?

— Правда... Такая я стала ебучая сучка. Помнишь ведь взрывное соитие? Миша тогда так возбудился от зрелища, поэтому не смог устоять. Сейчас сам просит подстроить тайную еблю с посторонними. В машине на регистратор снимали, а дома на спрятанные камеры. Ох он и звереет после этого, дерёт меня как положено драть прошмандовку. Вуайерист, блин.

— А тебя что заводит?

— Игра с посторонними мужчинами, флирт, переходящий к измене. Особенно первый раз, второй уже не такой яркий. Это я узнала с сантехником.

— А его ебля с другой женщиной тебя... ?

— Ты же помнишь выпас? Меня завело тогда... Мы же планировали ночь провести у берега. Даже поговорили меж собой об этом. Но... Когда помирились с ним, решили так же в лошадок поиграть. А у меня в глазах тот день, мои руки, выгребающие влагу из Айгуль. Я ложусь рядом с мужем, набираю влагу и мастурбирую его член. А-а-ах. Бр-р-р! — Женщина вновь скрипит зубами. — Но приглашать другую женщину не хочет... , об Айгуль, наверное, мечтает. Вскружила она ему голову... Как и ты мне... Как считаешь, после родов пройдёт?

— Хэ-зэ. Я в этом не специалист.

— Я почему спрашиваю — хочу без трусов походить по городу, а сейчас холодно, однако. Как представлю — течкую всеми органами. Даже вроде молозиво выделяется. Парни, я опять хочу.

— Погодите! — Женя что-то надумал. — Маш, братан. А может он... Гомик? — Маша и Юрий раскрыли глаза до предела. — Латентный, так сказать. Ты же рассказывал, как он держал твой член. Может ему понравилось?

— Ёб... — Маша прикрыла рот ладошкой. — Очень даже может быть! Как-то он странно смотрит видео, чаще всматривается в голых мужиков. Что делать, парни?

— Приедешь домой. Посмотрите видео, потом начни говорить о наших горячих членах в твоих руках... Сравни их со своим предплечьем. Подержи его поднятым перед его глазами, поводи второй рукой будто дрочишь.

— Вот... так... ? — Маша уже находилась на грани оргазма. Показала, как будет двигать ладонью по предплечью.

— И про ощущения члена в анусе говори подробно. Возможно он начнёт при тебе дрочить. И тут ты его подлови. Спроси: «Хочешь испробовать?» В таком состоянии он может сознаться.

— Говори, говори. — Женщина пускала слюни, гладила эрогенные точки.

— Представляешь? Один ёбарь вас обоих во все дыры. Ты... увидишь... как член, который был в твоём теле проникает в жопу Михаила.

— И ты сможешь подлезть под стояк супруга анусом, — у Евгения тоже разыгралось воображение, — получится что ёбарь будет вас одновременно трахать.

— А потом, когда ёбарь кончит, — решил добить женщину Юра, — ты вылижешь очко Михаилу, слижешь всю сперму.

Ментальный оргазм Марии, продолжительностью полминуты восхитил парней.

— Ох, ты ж! Кайф то какой! Парни, вы офигительные любовники. Кто из вас приедет?

— Не, не. Мы не мужеложцы. Нам приятнее иметь девушек, женщин, старух наконец, но не пидоров.

— Придётся мне самой искать партнёра.

— Бисексуала, между прочим. Не каждый захочет иметь женщину. Спроси у Михаила о его фантазиях. Возможно они до того грязные что вряд ли так быстро найдёшь.

— Какие, например?

— Армянин, чернокожий. — Сказал Евгений.

— Карлик или амбал. Уродец... — Внёс лепту Юра.

— Грузин... — Маша произнесла это слово как заклинание. — У него какие-то мимолётные фразы проскакивают с грузинским акцентом. Мальчишки, ебаться хочу, щас выть буду если не трахнете.

— Сейчас папу позову.

— Да, да, зови! Бр-р-р. Как будоражит. И ещё мне нужен опыт массажа простаты... Будешь подопытным?

— Ноготки состриги, отполируй их.

***

— Пап, дело есть... Там сука неугомонная... Да, Маняня. Ты как?

— Прям сейчас?

— Стал бы я тебе говорить про неугомонность... Скажи маме всё как есть, чтобы потом без эксцессов.

Виктор прихерел от неожиданного сюрприза. Обычно иметь контакт с клиентами не дозволялось правилами. А тут выясняется, что можно нарушить их. Супруга уже прикемарила, только «агакнула» на его фразу что он скоро вернётся.

В «допросной» Маша реанимировала пенис сына. Покрасневшие от глубокого заглота глаза, опять куча слизи вокруг рта и на подбородке. Женщина увидела вошедшего Виктора, повернула корму к нему. Мужчине мешало... присутствие сына. Трезвое сознание не могло допустить совместную с сыном еблю женщины. Три логических шага — сначала посторонняя женщина, затем обсуждение ощущений и третий шаг... Виктор затряс плечами высыпая из головы реальное виденье — он вместе с Юркой ебёт Елену.

Будто шар прокололи — член с грохотом упал.

— Что-то мне расхотелось.

Как потом не упрашивал Юра отца сказать причину, Виктор молчал.

***

Померанский шпиц Далли запрыгнул на колени Татьяны. Она пыталась оттолкнуть его, так как из одежды на ней была тонкая шёлковая сорочка. Далли лапками задрал подол и начал лизать её киску. Таня уже не могла двигаться, поддавшись ласкам собачонки, упала на спину, погладила занывшие соски. Женщина даже развела бёдра, позволяя пёсику лизать писеньку. Этот наглец даже лапку сунул в норку. О! Какая сладость быть вылизанной умненьким пёсиком. Таня взглянула на Далли.

Грёзы развеялись... Это Юра решил разбудить женщину таким образом. Палец проник до её любимой эрогенной точки. Таня считает, что точка ДЖИ — это корень клитора, так как воздействие на сикель, так же приятно. Нестерпимо хотелось... Она потянула Юру за лицо к своим губам, поцеловала его.

— Писить хочу. И тебя хочу. Ты первый... , понятливый. Ой... , какой он горячий... и огромный.

— А твоя пещерка влажная и узенькая. Беги, пописсай... Тебе надо будет полежать пол часика... Не одевайся, здесь все привычные... Подумаешь, мужчины увидят... Беги.

Таня в сорочке и тапочках пошуршала к туалету. Сидя на унитазе, громко журчала и пукала, выпуская газы. На обратном пути, заскочила подмыться в душевую. Так что к Юре под крылышко она прибежала чистая и охлаждённая. Во влагалище тоже всё остыло, но влага присутствовала, поэтому разогрев до кондиции «женщина подумывает о сексе», производить не надо. Форсированная женщина оседлала жеребца, лихо, запрыгнув на торчок.

— Не остыл он у тебя! Машка намекнула, что большой, но в моем представлении большой это как у коня, а твой как раз по моему вкусу.

— Вкусу? Вкушала, значит... Ну, покажи своё мастерство... С чего это он грязный, я омыл его перед визитом к тебе... Ну и глупышка — это ведь твои, понимаешь, твои соки. Значит, пальчиками не баловалась в юности... А почему не пробовала себя на вкус? Слазь немедленно... Соси... Да, давай я тебе тоже полижу... — Татьяна улыбалась — ей удалось завуалировать свой большой опыт.

Фасолинка клитора, как миниатюрный хуек, долбила его в рот, отвлекая от фелляции. Таня быстро двигала языком по головке из стороны в сторону, временами грубо чмокала, но не больше. Видимо в её понятии это был верх мастерства. Или она сама была сосредоточенна на ласках клитора.

Вскоре это им обоим это надоело. Юра задумчиво смотрел на светло-коричневый, какой присущ блондинкам, анус, подумал о предложении и его тронуть, хотя бы пальцем, но вспомнил о главном — семя нужно довести до матки. Он лёг на женщину, резко вошёл в лоно, включил форсаж, закрыл рёв турбины поцелуем, так и удерживал губы, до эякуляции.

— Фуфх... , как ты можешь с такой скоростью двигаться? — Спросила женщина, переведя дух. — Во сколько третий коитус?

— До обеда... За час... Вставай завтракать. Завтракаем в спальне Айгуль... Ах, знаешь?

***

Он зашёл к любимой первым. Она как будто ждала его, встрепенулась. Приманила пальчиком на постель.

— Ты всю ночь шалил, проказник. Слышала голос Маши... Ну, что ж. Это честно отблагодарить человека за труды. Сейчас буду поить моего любимого сыночка чаем. Я сказала Егору, что хочу родить от него и оказывается у него аналогичная мысль.

— Ты же говорила, что хочешь родить тринадцать детей.

— Нужно быть реалистом — куда нам столько малышни? Мой Лев будет самым младшим из двадцати четырёх детей. И ещё не известно, сколько родят Роза и Валя. Ты представляешь такую ораву... ? Я? Я представляю... , толпа детей, вырывающаяся из класса, подобна толпе носорогов.

— Слушай, а ты права насчёт классов. Это же отдельную школу можно построить... Ты будешь преподавать русский, литературу. Егор математику. Надо поговорить со всеми.

— О чём надо поговорить? — Спросил Егор.

Сегодня он проснулся не сразу, сильнее укутался одеялом, просыпался постепенно. Вслушиваясь в речи любимой женщины и зятя, расслышал только последние слова.

— О школе рядом с нашими домами, для наших детей...

— Школа ещё потерпит, а вот медпункт какой-то надо организовать. Первым делом, я думаю, родильное отделение потребуется, к тому же акушерка у нас имеется. Она, кстати, затеяла осмотр женщин на сегодня. Вера сейчас созвонится насчёт гинекологического кресла и зеркал. А вот и первая женщина пришла. Доброе утро, доченька!

— Шитель, ты сегодня хоть спал... ? Здравствуй, папа. Здравствуй, моя родная. Как спала... ? Слышимость в этом доме... Или это Машка так сильно орала?

Двери в комнате уже не закрывались, народ собирался на завтрак. Все по-домашнему, в халатах, пижамах.

— Вроде все собрались. — Начал речь Юра. — Друзья! Мне надоело, что она меня по фамилии называет. В следующие выходные мы распишемся! Будет она тоже Шитель.

— Ты считаешь, это спасёт тебя... ? — Спросил Егор, срывая этот вопрос с языка Виктора. — Это у женщин в мозгах, фиг исправишь!

— Значит, в субботу будет торжественная сдача пизды в эксплуатацию.

— Вадька! Похабник! Щас как врежу. — Ульяна только замахнулась.

— Тогда и твою пизду надо официально оформить. Всё! Точно, решено! Будешь Ульяна Любимова. В субботу в городе в ресторане общий сбор. Зовите родственников.

— Ура!!! — Общее ликование.

***

Речи парней надоумили Марию поговорить с Айгуль. Как только женщина пошла к лошадям, Маша двинулась ей вслед.

— Айгуль, сестрица. У Миши к тебе необычная просьба. Он хочет увидеть тебя...

— Вернее сказать совершить акт?

— Да. Ты догадливая.

— Извини, нет. Не потому что он мне не понравился. Я поменяла мировоззрение.

— Тогда... , если можно... Передай ему своё бельё. Нижнее, ношенное целый день, с твоим запахом... — Айгуль ответила не сразу, поэтому Маша добавила. — Пожалуйста, не откажи в этом. Ты же у него вторая женщина, раскрепостившая его.

— Любое... ? Бюстгальтер тоже? — Марья только кивала в ответ. — Хорошо, сегодня я специально буду стараться вспотеть и не буду подмываться.

— Мы УЗИ ещё не делали, но он сказал, если будет девочка, то назовёт её твоим именем.

— Передай Михаилу, что мне приятны его воспоминания обо мне. Напомни, что ты его супруга, а не я, пусть любит тебя...

— Вспоминая тебя?

— Этого не запретишь. И если ему так будет удобнее — пусть нюхает мои выделения, перед началом акта с тобой, Машенька.

— Ты мудрая женщина. Благодарю...

Перед отъездом, Маша получила от Айгуль свёрток и поцелуй в губы, которые она должна передать Михаилу.

***

Таня и Маша сговорились объединить свои процедуры. Когда ему рассказали о своей задумке, он, недолго думая, позвал помощника... Вадима. Он, взглянув на «объекты» возбудился

мгновенно, но ему не позволили просто так окунуться в «чернильницу».

— Сначала обещанный куни, затем будем вам мужское сердце массажировать. — Голос Маши ещё не отошёл от ночного горлового «пения», хрипло напоминал Юре о глубине глотки.

— Это я тоже люблю... Чувствуются интонации разврата, исходящие от тебя, Маша. Могу даже предположить, что ты расширила гараж...

— Гараж... ? Ну, что ж посмотрим, как твой автомобиль в него встанет. Смотри, Таня уже стонет, начинай...

Мужские головы, зажатые женскими бёдрами. Женские стоны, усиливаемые совместными взглядами подружек. Более стойкая Таня, натренированная юностью, держалась дольше Маши. Или Маша представляла Вадькин прибор в своём кишечнике, но попросила перейти к аналу скоро.

Таню поставили раком у кровати. Юра ввёл пенис в неё, слегка подвигался, когда ощутил у своего ануса средний палец Маши, одетый в перчатку и обмазанный лубрикантом.

— Скажешь мне, когда я начну трогать простату, а то я только по картинкам знаю, где его искать.

— Чуть сильнее надави... Да, вот где кончик пальца это и есть моя простата. Блин! Кайф то какой! Тань, чувствуешь, как член стал больше.

— Я, по-моему, и палец ощущаю. Маш, я Вадиму тоже буду так делать. Вадь, хочешь?

— Спрашиваешь. Я только от вида как Юрик ебёт тебя, а его Маша, сейчас кончу.

— Я тебе кончу! Не вздумай, отвернись... — Прозвучал хриплый голос.

Вадим отвернулся, даже мысли переключил на будущее празднование. Маша усердно давила на бугорок простаты, Юра в такт ей трахал Таню. Он не вынес дальнейших действий. Сперма большим потоком вливалась в шейку матки. Таня оргазмировала в такт пульсации.

Тампон занял место члена. Маша место Тани. Вадим выливал литры лубриканта на свой пенис. Маша поглядывала на приготовления, дрожала, толи от похоти, толи от страха перед величием. Побаливающий анус не сразу, но пропустил головку. Женщина крякнула. Ещё раз. «Лимузин» долго въезжал в новенький «гараж». Начал совершать манёвры, тогда и Таня всунула свой палец в кишку Вадима, он так же подсказал место, где ему приятнее.

— Маша, твой ротик свободный.

— Да, дай сюда сосисочку... Сейчас он опять встанет.

— Тогда может, Тане откроем новую калитку? — Предложил Юра.

— Точно! Подруга ты как?

— Ты же знаешь моё прошлое... Пашке только молчок!

— Ого! Как быстро он воспрял... Мг-мг-мг-мг... Ай-яй.

Вадим фонтанировал в кишку, сам громко охая от обоюдного кайфа. А Юра уже обмазывал остатками лубриканта фалдус. Появившиеся слезы боли на глазах Тани, скоро обсохли, женщина страстно отталкивала натиск дубины. Смена позы произошла быстро. Таня легла на спину, колени закинула за СВОИ плечи, высоко выставив очко. Юра встал над ней, вертикально вниз направил пенис, приседая, буравил анус. Маша щёлкнула такую позу на смартфон.

— Видимо часто порно ролики смотришь, подруга. Впервые вижу такую позицию. Разрожусь, сразу устрою с мужем такую еблю.

Таня ответить не могла, она лежала скрюченная баранкой, сил хватало только на вдохи. Юра, поглощённый процессом, тоже молчал. В комнате стоял плотный запах блуда, говна. Смешиваясь с ароматом духов, которыми обмазались подруги, вонь не улучшалась, наоборот стала противнее.

Вдруг мужчина зарычал, начал трястись, сливая остатки спермы. Затем они долго лежали, потом пошли подмываться, ополаскивать пот с тел. К обеду вся четвёрка вышла осоловевшая истомой.

***

Роза навёрстывала упущенное, вечером понедельника она позвала Настю и Валю для разговора. Зная характер сватьи напрямую спросила:

— Валь, а я ведь серьёзно говорила, что хочу родить от Юрки. А ты помнишь, как поддакивала мне, обещая родить от Женечки?

— Это разве была не игра?

— Нет, мама! Не игра. Я не буду против того чтобы Женя временами просыпался в постели с тобой.

— Вот какая ты стала... Распущенная... Но это же грех... Грешно так поступать... Здесь окончательно наступят Содом и Гоморра... Дочери будут совокупляться с отцами, сыны с матерями...

— Мама, мама. Перестань... Мама Роза, скажи ей...

— Ты библейские сказки наслушалась. Где тут связи с матерями, с отцами? Я с Женей хоть и не одной крови, не собираюсь, как ты говоришь, совокупляться. Юрка тоже далёк от этого.

— А потом дети вырастут, начнут меж собой в дочки-матери играться... Вернусь я в Кыштым... Сами оставайтесь. Тут оказывается, денег куры не клюют, наймёте нянек.

— Я мечтала с тобой кровью ещё породниться... Небось, и билеты уже заказала? А как щебетала по дороге сюда. Я то, я сё! Нянька не так дитя полюбит, как единокровная бабка!

— Не заказывала я билет. Внучков хочу тиснуть... Какашки иховы понюхать... Пяточки, писечки поцеловать.

— Фуф! Ну, хоть не уезжаешь... Насчёт Жени мы не настаиваем... Как он, кстати, Настенька, как любовник? Хорош?

— Лучше Юрки, это я как опытная блядь говорю. — Настя поняла манёвр свекрови.

— Во! Ты уже и сквернословишь при родной матери...

— Это слово я вставила, чтобы показать мою информативность в сексе.

— А я сегодня Юру позову. Через две недели самое время для зачатия. Если Юрка такой же любовник как Виктор, с которым я четыре раза... И каждый раз как первый... Он какие игры любит, Настён? — Плети эротизма вдалбливали в сознание Валентины: «Подумай! Ты уже не молода. Неделя пролетает как час! Не медли! Решайся! Хотя бы вспомни молодые годы, как за тобой ухлёстывал тот подонок, которого ты страстно любила и который организовал страшное насилие».

— Различные. Письку сначала вылизывает насухо. Потом очень, очень медленный вход, с постепенным наращиванием частоты. Женька перенял весь его арсенал. Не поверите, есть у него такой приёмчик, пике называется. В трёх-пятиминутное соитие вкладывает всю энергию получасового акта. Алиска, бывало, крикнет: «Шитель, пике». Через несколько минут он выносит вялую куклу Алису. Так Женечка и этому обучился. На себе почувствовала его мастерство, умничка мой муженёк. — Плеть удлинилась, стала арапником, доставала до тех точек в сознании Валентины, которые были законсервированы после насилия.

Тогда она забеременела, поклялась перед Всевышним, что не будет грешить. Все похотливые желания были замурованы. Алкоголь, правда, разрушал цепи, Валентина тогда позволяла мужчинам окропить похотку спермой. Затем новое покаяние восстанавливало оковы. Ей говорили, что ребёнку нужен отец, братик или сестричка, она пыталась построить отношения. Неженатые были алкоголиками, «Рождённый пить ебать не может!» — всплывала юношеская поговорка.

— Не хочешь не надо. Никто тебя... — Роза осеклась. Поняла, что они могут перегнуть своей настойчивостью. — Я же совсем забыла, сношенька моя любимая, я для тебя по пути сюда приобрела оренбургский платок. Пуховый. А Валя для Женьки носки шерстяные. Валь неси сюда. — Вот мой подарок. — Шёпотом добавила. — Пока хватит наседать. Сама потом решится.

Шаль из белого козьего пуха, легла на плечи Насти, она чмокнула Розу.

— Я тебя раньше побаивалась... Вот оказывается ты какая — тёплая и рассудительная. Спасибо, мамочка.