Десять лет спустя (Часть 2.)

5.

С утра началась беготня. Разбудили нас рано. Быстро позавтракали и вышли в город. У родителей был целый список достопримечательностей, которые они обязательно хотели бы посетить. Этот список немного дополнил Колька, который рассказал о каких-то ещё интересных местах. Я особо не прислушивался, считая эти экскурсии скорее повинностью, чем отдыхом. Однако на удивление мне понравилось. И сама экскурсия, которая и правда оказалась интересной. Но и родители: папа постоянно подшучивал над мамой, ловя заинтересованные взгляды мужского населения, оглядывающие её фигурку, обтянутую в довольно стильный брючный костюм.

Мы с Колькой делали вид, что крутим головами и не обращаем на них внимания. А папа вспоминал мамины слова, что она уже считает себя старушкой и показывал ей, насколько она ошибается. Мама мило смущалась, но было видно, что ей приятно.

Обедали в городе, чтобы не возвращаться домой. Вернулись только под вечер. Отец достал бутылку вина. После пары бокалов, которые они распили сами, мама заметно расслабилась и повеселела, и когда папа предложил налить по капельке и пацанам за компанию, не стала возражать, хотя обычно была категорически против. Колька сразу залпом выпил свою порцию и с надеждой косился на папу, надеясь на добавку. Мне вкус не понравился, хотя мама смаковала и явно наслаждалась им. Я скорее из желания показаться взрослым тоже по глотку потягивал кислый напиток во время тостов. А вот состояние легкого головокружения и расслабленности, которое появилось после того, что папа налил нам ещё, пока мама ушла в ванную комнату «припудрить носик», было необычным и приятным. Чтобы не палиться перед мамой, я в этот раз, как и Колька, «махнул» залпом. В общем посидели классно. Колька, почти не стесняясь пытался заглянуть маме в вырез халата, в котором та вышла после душа, да так и осталась. Подобревшая от вина мама, в этот раз не пыталась испепелить его взглядом, а возможно решила придерживаться папиного совета и «не замечать».

Когда мы уже расправляли кровати, а мама шумела в ванной комнате в нашу комнату зашел папа:

— Кстати, забыл сказать: перед нашей дверью с утра опять нашел ваши засохшие продукты производства. Хорошо Лена не видела. Ещё раз увижу, крючок на дверь повешу!

— Извините! – Колька обвиняюще посмотрел на меня, и сделав просительный голос продолжил, - Дядь Андрей, там у родителей ночник есть. Ну или телевизор можно оставить включенным....

Папа конечно сразу же понял к чему он клонит, улыбнулся, потом посмотрел на меня:

— И ты тоже хочешь посмотреть? Не стыдно? Мамка всё-таки....

— Хочу, - лаконично ответил я, краснея и опуская глаза.

— Ладно. Ничего не обещаю, - ответил папа и вышел.

Мама вернулась из ванной в спальню. Мы тут же воспользовались локаторами и заняли позиции у стены. Колькину идею оставить включенным ночник, папа элегантно объяснил тем, что квартира незнакомая, где что стоит он пока не запомнил, и вчера пребольно долбанулся пальцем ноги о ножку кровати. Колька, услышав это, ещё раз восхитился моим отцом, и мы принялись ждать.

В этот раз родители не болтали, да и вообще вели себя довольно тихо. Мы даже уже думали, что уставшие от после активно проведенного дня, они решили выспаться. В этом отношении кровать Колькиных родителей работала против нас, поскольку абсолютно не скрипела. Прикладываться ушами к стене мы перестали, шепотом переговариваясь. Колька делился своими знаниями, что многие родители занимаются любовью по утрам, а некоторые и вообще среди ночи. А вот днём – очень редко. Я, вспомнив, как меня родители иногда пытаются выпроводить погулять – начал спорить с ним, что днём скорее всего просто никто не видит. Но в целом верил его опыту. Дальше Колька пытался выяснить, когда пёхаются, как он выразился, мои, но я не знал.

— Ладно! У меня сон чуткий. Если что сразу проснусь, - твёрдо сказал он, лёг в кровать и тут же вырубился.

Я посмотрел на сопящего парня и, не зная, чем заняться, приложился ухом к стене. В соседней комнате охала мама и было слышно громкое дыхание пыхтящего папы. То ли они только начали, то ли просто вели себя тише, но слышно их было плохо. Я толкнул Кольку, он что-то пробормотал и повернулся на другой бок. Попытался позвать шепотом в самое ухо – никакой реакции. И на цыпочках отправился на разведку один.

В комнате горел небольшой светильник, освещающий её бледным, чуть красноватым светом. Мне сразу же бросилась в глаза голая грудь моей матери, лежащей на спине.

Освобожденная от лифчика она, благодаря своему размеру, пыталась растечься по груди, выглядя теперь как два приплюснутых холма, с розовыми, совсем маленькими торчащими сосками. Папа на полусогнутых ногах стоял у самой кровати, подтянув к себе мамин зад и толкал член в неё, держа её раздвинутые ноги на предплечьях. Покосился на дверь и ускорил темп. Похоже он смотрел не появится ли щель в дверном проёме уже не первый раз. Меня, стоящего в темноте, мне кажется, он видеть не мог, но вот то, что дверь теперь приоткрыта – заметил. Протянул руки, как будто пытаясь сложить маму пополам, ухватился за её крупные колышущиеся от ударов груди и принялся долбить в гораздо более высоком темпе.

Мама тут же заохала громче, прикрывая себе рот рукой. Член мой давно уже упирался в штаны. Я тут же достал его и понял, что от открывшейся картины спущу очень быстро.

Тело папы покрылось бисеринками пота, похоже в таком положении ему было довольно сложно поддерживать высокий темп. Мама начала подвывать, всё также закрывая себе рот. Почему-то ноги её стали сначала трястись, а потом выпрямились и уставились в потолок. Видимо это было каким-то сигналом для отца, потому что тут он меня поразил: выдернул член, встал перед кроватью на колени, продолжая руками держать раздвинутые ноги матери, и уткнулся лицом прямо между её разведённых ножек.

Что он там делал мне видно не было, но всё тело матери тут же стала мелко трястись, сама она заскулила, а потом её передёрнуло, как будто от удара током. Она протянула руку к папиной голове, отталкивая от себя:

— Всё, всё, всё! Подожди! Не могу!

Тут и я понял, что не могу больше сдерживаться. Член напрягся и начал стрелять спермой. Хоть я и пытался поймать струи в ладошку, похоже от дикого возбуждения и оргазм был гораздо сильнее. Брызги спермы отскакивали от ладони и разбрызгивались куда-то вниз. В темноту. Я вытащил носовой платок, предусмотрительно заготовленный в кармане, вытер руку и попытался нащупать где я ещё «наследил», не прекращая смотреть за происходящим.

Папа в это время заскочил на кровать. Его член, всё также торчащий и влажно блестящий, смешно подпрыгнул и громко шлепнул его по животу:

— В рот! – в словах папы не было слышно приказа, но мама тут же привстала на локте и открыла рот, в который папа тут же загнал член. Сама она была расслаблена и почти не двигалась. Поэтому папа сначала просто двигал бёдрами, скользя членом между её губ, а потом вдруг ускорился. Схватил её голову и замер, вздрагивая всем телом.

— Малыш, сколько тебе говорить, не держи меня так сильно. Я никуда не убегу. Ладно раньше не получалось. Сейчас же я нормально досасываю.

— Извини, радость моя! Я в такие моменты себя не контролирую, - ответил папа, похоже окончательно слив ей в рот свои запасы и падая рядом.

Мама подползла к отцу и обняла его, одновременно положив на него согнутую ногу. Сейчас я видел зад и благодаря задранной ноге открывался отличный вид на её щелку. Из-за тусклого света ночника, это самое женское сосредоточие сейчас было в тени и от меня складывалось впечатление, что блестящие от влаги половые губы обрамляют черную дыру. Член мой, несмотря на то, что я только что кончил, опять вставал. Стоило к нему прикоснуться, и он окончательно набрал силу.

— Зайка, я тебя люблю! – услышал я папин шепот.

— Поцелуйчик? – хихикнула мама.

— Мммм, - отрицательно помотал головой отец.

— Хочешь анекдот? Галка рассказала, - и не дожидаясь ответа продолжила, - Странные вы мужчины; после своего члена брезгуете целоваться, а после чужих – нет.

— После каких ещё чужих? - возмущенно спросил отец.

— Сказка – ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок, - хихикнула мама, - просто вспомнилось. Я ни на что не намекаю, но....

— Опять Поля вспомнила? (Читайте первую часть цикла "Поездка в Турцию")

— Ты мне сам постоянно напоминаешь про то время. Кстати, не только после него. Вспомни! Ты раньше ко многим вещам проще относился.

— Так и ты раньше бы не стала стесняться из-за того, что кто-то кусочек попки увидит. Да и не только....

— Так это когда было? И жопа поменьше была и сиськи торчали.

— Ой! Опять ты? Ты видела какими глазами на тебя этот малолетний онанист смотрит?

— Колька что ли? Да ему всё равно на кого смотреть.

— Не скажи! Я в кафешке обратил внимание. Там, кстати, женского полу хватало. И даже его возраста малолетки были. А он только на тебя глазел.

— А ты значит на малолеток в это время пялился? – притворно-рассерженно возмутилась мама.

— А что? И посмотреть нельзя? Даже если человек на диете - это не повод запрещать ему изучать меню, - рассмеялся отец.

— Ну и как? Высмотрел себе кого-нибудь?

— Нет. Просто убедился, что никого лучше тебя нет! – высокопарно продекламировал отец.

— И что, прямо бы отказался опять присунуть какой-нибудь малолетней дурочке? (Подробнее в рассказе "Поездка в Гелинджик")

— Что-то мы слишком часто о малолетках говорим. Тебя всё-таки заводят их взгляды?

— Кого их?

— Не знаю, чего там Коля ему наговорил, но наш Серёга тоже как на женщину на тебя смотреть начал. Не замечала?

— Да это и раньше иногда бывало, но сейчас да. Как будто бы чаще. Мне кажется Коля не при чём, просто взрослеет. Гормоны.

— Ты так и не ответила.

— Про пацанов? Нет, как на мужиков я на них не смотрю. Но вообще приятно, когда кто-то восхищается.

— Ну тогда, если за меня переживаешь, я не буду ревновать. Не так! Меня даже заводит, когда ты их чуть-чуть дразнишь.

— Поцелуешь – подразню! – хихикнула мама.

— Шантажистка, - услышал я голос отца и родители начали целоваться.

А я, всё это время не прекращающий полировать свой растущий орган, понял, что снова подхожу к оргазму. А когда мама залезла на батю и стала тереться своей щёлкой о его спящий член, всё-таки кончил второй раз, предусмотрительно подставив носовой платок.

После второго оргазма просто лежащие и целующиеся родители, путь даже голые, перестали казаться такой уж возбуждающей картинкой. Я плотно прикрыл дверь и отправился в кровать. Сквозь проваливающееся в дремоту сознание, до меня донеслись стоны и шлепки тел, но просыпаться мой организм уже отказался.

6.

Утром я умылся, оделся и бродил по квартире, не зная, чем заняться. Ни родители, ни Колька до сих пор не встали. Наконец мне надоело, и я пошел будить Кольку. Тот продрал глаза и тут же возбужденно начал мне нашептывать:

— Жаль ты не проснулся! Твой батя ночью целый час тёть Лену жарил. Знаешь какие у неё сиськи? Воот такенные! – Колька показал на себе, прилично преувеличив, но я не стал спорить, поскольку был горд за свою маму, - Я три раза кончил, а твой батя всё дерёт её.

То ли от громкого Колькиного шепота, то ли просто выспались, но родители тоже зашевелились, и мы прекратили разговор. В кухню на завтрак мама вышла в длинной футболке, надетой на голое тело. Было видно, что она прекрасно заметила наши округлившиеся глаза, остановившиеся на, торчащих сквозь ткань, выпирающих сосках. Но про этом она старательно отводила взгляд и упорно не замечала наших взглядов. А когда ненадолго вышла, папа, видящий всё это, выдал:

— Вы рты-то прикройте, а то слюной пол зальёте, поскользнётесь и убьетесь нафиг. Чуть меньше эмоций можно? А то засмущаете её и не видать вам больше таких видов.

Колька сглотнул слюну и кивнул, а я просто смутившись уставился в пол. Мама снова появилась в комнате. Её грудь красиво покачивалась при движении и как ни пытались мы с Колькой отводить глаза, они сами возвращались туда же. В город мама собиралась сегодня дольше чем обычно, переговариваясь с отцом. Несмотря на теплую погоду, поверх платья у неё была запахнутая накидка, прячущая область груди. Внизу, в отличии от легко взлетающего сарафана, в этот раз юбка была не длинная и хорошо обтягивающая бёдра. Взлететь от ветерка она не могла.

Что пряталось под накидкой, мы узнали только к обеду, когда засели в уютный маленький ресторанчик, находящийся в сумраке полуподвального помещения и слегка освещающегося тусклыми фонарями. Мы сидели напротив родителей. Папа что-то нашептывал маме и судя по положению руки гладил под столом её ногу, а может быть даже и выше. Мама краснела, мотала головой и что-то односложно ему отвечала. Но при этом, когда папа ушел в туалет, пожаловалась на жару и, распахнув полы накидки, принялась ими обмахиваться.

Тут пришла наша очередь краснеть. Мы оба замерли с отвалившимися челюстями и широко распахнутыми глазами. Может быть дело было в бюстгальтере, слишком высоко приподнявшем её грудь, а может само по себе платье было пошито таким образом. В общем полукруглые чашки, которые по идее должны были прятать грудь под собой, лишь слегка придерживали её снизу и с боков, показывая полные округлости, с маленькой родинкой на одной из них, почти до самых сосков. Несмотря на то, что мы ночью уже видели маму обнаженной – сейчас наши с Колькой члены встали моментально. А мама отвернулась от нас и увлеченно оглядывала интерьер ресторана, не обращая внимания на наши лица.

Увидев официанта, идущего к нам и косящегося на красивую женщину, мама спрятала свои сокровища. Чуть позже появился и отец, склонившись над мамой и о чем-то с ней переговариваясь. Потом внимательно оглядел нас, до сих пор не пришедших в себя и красных, как раки, и довольный уселся за стол. А мама за время обеда обмахнулась ещё раз, уже при папе, вызвав радостную улыбку и получив от него поцелуй. А потом ещё раз, когда официант нёс нам счёт, заставив официанта споткнуться о стоящий стул.

7.

К вечеру, когда папа предложил зайти в супермаркет и взять винца, чтобы расслабиться после насыщенного дня, Колька рванул домой, сказав, что приспичило. В магазине папа спросил меня:

— Может тебе пивка или коктейля какого-нибудь? Не знаю, что сейчас молодежь предпочитает. А то ты так кривился вчера, как будто тебе уксус подсунули.

— А не рановато ли? – вмешалась мама.

— Ой, да ладно! Они же всё равно где-нибудь по подворотням и пьют и покуривают, лучше уж нормальные напитки и с родителями, - высказал свое мнение папа.

Может мама была бы и рада узнать, но мне почему-то стыдно было признаться, что вчера пил вино в первый раз в жизни. Видимо компания моих друзей была не такой продвинутой, как в свое время у папы. Поэтому я вспомнил жестяные банки, которые часто видел у других подростков, и с видом ценителя ткнул в банку с Ягуаром.

— И что, это лучше, чем грузинское вино? – усомнился папа, но добавил, что нужно попробовать, что сейчас пьют и кинул несколько банок в корзину.

Дома меня ждало сразу два сюрприза. Колька по-быстрому представил родителям пацана его же лет:

— Это Паша. Мой друг. Можно он у нас останется переночевать? Его родители на дачу уехали, чего он один будет?

И дождавшись задумчивого кивка папы, они потащили меня в свою комнату:

— Я специально пораньше свалил, чтобы в спальне у родаков пошариться, - возбужденно начал Колька. Они фотки перепрятали. Зато самотык нашел. Не знаю только тёть Лены или моей мамки.

— Самотык? – не понял я.

— Ну да. Член резиновый. Когда у мужа не стоит, бабы себе покупают.

— Силиконовый, - поправил Паша.

— Это ваш. У моего бати стоит, - решил и я внести свои пять копеек.

— Да у моего тоже стоит, - обиделся Колька и добавил, - ну не знаю для чего, но покупают тётки себе некоторые. Может моей просто для смеха подарили....

— А ещё некоторые любят в две дырки, - тоном всезнайки опять вмешался Паша.

Колька растерялся, пытаясь понять, оскорбление или комплимент, если вдруг его мама такая, и перевёл разговор:

— Ну так что, фотки будете смотреть?

Фоток была приличная пачка, и уже по самым первым стало понятно, что они не разочаруют. На фотографиях позировала стройная блондинка с миловидным личиком. Когда уже на третьей фотке она оказалась без лифчика, показывая маленькие, но торчащие сиськи с очень тёмными сосками, по сравнению с мамиными, Паша вдруг внёс предложение:

— Дрочить будем? Может попозже посмотрим, когда взрослые уснут?

— Да, давайте! Я хоть уже и видел, но с вами за компанию. Так интереснее смотреть будет, - вынес свое резюме Колян.

— А, мы Ягуара накупили, можно выпить пока, - добавил я, понимая, что моего мнения никто не спросил.

Моя фраза вызвала бурное одобрение. Пацаны, несмотря на возраст уже оценили его действие на себе. Мы тут же пошли на кухню, где папа уже откупорил бутылку вина и предлагал маме продегустировать перед ужином. Однако, как мы не смотрели на бутылку вина, родители не предложили нам ни его, ни купленного Ягуара.

8.

После ужина родители завалились перед телевизором на диван. И хоть папа и пытался соблазнить нас каким-то свежескаченным фильмом – мы не поддались. И теперь сидели в Колькиной комнате, закрыв за собой дверь, и разглядывали фотографии его мамы.

— Да ладно, тут стол. Ничего не видно, даже если зайдут, - ответили мне пацаны, когда я покосился на дверь, на которой не было даже щеколды.

Сами они почти сразу достали члены и стали их поглаживать, вгоняя меня в ступор. С одной стороны, для меня было как-то дико онанировать вот так просто в компании почти незнакомых парней. А с другой – они приступили к этому настолько естественно, как будто в этом не было ничего стыдного. И как себя вести? К тому же и мой член почти сразу стал подпирать шорты, в которых я сейчас был, и пацаны это прекрасно видели.

— Чё ты? – натурально удивился Паша, - Когда дрочишь интереснее смотреть. Нас стесняешься, что ли? Мы же не девчонки, у нас же всё одинаково, чего стесняться?

Надо сказать, прав был Паша только относительно. Колькин член был с очень маленькой головкой, почти полностью скрытой капюшоном крайней плоти. Хотя сам он был довольно толстеньким.

А Пашин член, когда он возбудился, выгнулся дугой и постоянно пытался прижаться к лобку с несколькими редкими волосками. При этом ствол его был чувствительно тоньше Колькиного, а головка наоборот какая-то чрезмерно раздутая неестественным лиловым цветом. Из-за нависающей над стволом странной головки, член выглядел, как кривой болт. Но судя по всему, этого он совсем не стеснялся.

Мой же член, как мне казалось пошел «в отца» - средних размеров, хоть пока до отцовских и не дорос, но зато ровный и пропорциональный, если о членах вообще можно так выражаться.

— Ничего я не стесняюсь, - буркнул я, - просто....

А вот что «просто» – в голову не приходило. И я добавил:

— Хочу посильнее возбудиться сначала.

Как ни странно, меня тут же поддержал Колька:

— Ага! Шаришь! Я тоже так пробовал. Если долго возбуждаться – кончаешь потом мощно!

И всё же, когда на фото мама Коли раздвинув ноги, показала нам свою раскрытую щель с тёмным провалом в нижней её части, я уже вовсю натирал член через ткань. А когда увидел, как она стоя на коленях, задницей к камере вставила себе в маленькую коричневую дырочку палец, и вовсе последовал примеру пацанов, достал член и принялся его полировать.

Первым кончил Пашка. Он смешно хрюкнул, накрыл головку члена заранее приготовленным носовым платком и откинулся на стуле, продлевая мгновения оргазма. Я был вторым, несмотря на то, что начал последним. Дрочить на фотки мамы парня, сидящего рядом, было и правда очень волнительно. По привычке подставил ладошку под брызгающий член. Смутился от внимательных взглядов пацанов. Они внимательно смотрели на это и даже прокомментировали:

— Много! Долго не кончал?

Я же сообразил, что мой платок остался в джинсах. Пачкать пол или шорты не хотелось, и я попросил подать Пашу. Ему было ближе всех.

— Да ладно, бери мой. Всё равно стирать..., - Паша тут же протянул мне свой платок, неизвестно сколько раз испачканный его спермой.

Я быстро вытер руку, но не смог избавиться от ощущения, что вместо того, чтобы быть перепачканным в собственной сперме, теперь испачкался в сперме Пашки. А Колька, который по его признанию уже много раз дрочил на эти фотки, кончил последним. В отличие от Пашки, он во время оргазма не расслабился, а наоборот встал на ноги, вытянулся струной, зажмурился и с громким выдохом прекратил двигать рукой по члену. Член брызгал мутноватой жижей на заботливо расстеленную тряпочку, лежащую на столе. Оказывается, хозяин этой комнаты заранее всё предусмотрел.

Руку, которую я плохо вытер, начала стягивать корочка от остатков подсыхающей спермы. И чтобы не сомневаться моя это сперма или Пашкина, решил сходить и помыть руки. Вышел из комнаты и тихо, чтобы не беспокоить обнявшихся на диване родителей, прошел мимо. Папа, в это время, не обращая внимания на телевизор, что-то увлеченно рассказывал маме. Помыл руки, за одно посидел на унитазе, и хотел также незаметно пройти обратно, но замер. Мама стояла перед дверью в Колькину комнату и заглядывала в не до конца закрытую дверь.

— А Серега где? – спросила она недоуменно, вернувшись к отцу.

Фраза была произнесена довольно громко, а вот отвечал папа ей уже шепотом, и мне пришлось подкрасться почти к дивану, чтобы услышать продолжение разговора:

— Да говорю же все трое они там были. Какую-то книжку смотрели и дрочили хором.

— Это не книжка, фотки чьи-то. Они и сейчас смотрят. Только без Серёги.

— Он же не мог к ним под стол залезть и..., - не стал продолжать папа, вогнав меня в краску и вызывая возмущение. Как он мог обо мне такое подумать?

— Да ну, что ты такое говоришь? – вступилась мама за мой моральный облик и тут же испуганно добавила, - Хотя... ты помнишь, как он вчера от капли вина улетел? Выпил-то всего ничего, а окосел сразу. Сидит такой довольный и сиськи мои рассматривает.

— Ой, да что ты начинаешь опять. Оба они рассматривали, от тебя убудет что ли?

— Сын всё-таки.

— Если сын, то не мужик что ли? Не! Не мог он под стол к ним залезть. Не верю! Даже если напился. Он на девочек засматривается, - отец оказывается всё не мог избавиться от мысли, что его сын может оказаться нетрадиционалом.

— Может пойдёшь проверишь?

— Хочешь сама? А чего? Они же на тебя пялятся – отомстишь! – хихикнул папа.

— И что я им скажу? – меня удивило, что мама не стала отказываться, её заинтересовала лишь легенда появления в нашей комнате.

— Ну! – папа задумался, - Скажи, что стирку ставишь. Сама же днём сказала, что Серёга, как свинтус штаны урюхал. Вот пришла за одеждой.

Я думал папе придётся уговаривать. Но нет, мама тут же чмокнула папу в нос и встала с кровати. Наверное, объяснение такой маминой решительности стояло перед ними на журнальном столике, в виде пустой бутылки вина и двух бокалов, но это я осознал уже позже. Сейчас же лихорадочно соображал, как не попасться. Как только мама скрылась за дверью, я тут же пополз обратно в сторону туалета и не включая света сел на унитаз.

Долго ждать не пришлось. Мама, не найдя меня в комнате, прошлась до кухни и дернула дверь туалета, которую я даже не закрыл.

— А ты чего в темноте тут сидишь? – в голосе мамы чувствовалось облегчение, что она нашла меня тут, а не под столом у двух онанистов.

— Ну мам!

Мама сообразила, что вопрос сидящему на унитазе сыну довольно странный.

— Хоть бы свет включил. И закрываться надо, - озвучила она смысл претензии и ушла.

А я снова тихо выбрался и, чувствуя себя заправским разведчиком пополз опять в сторону родителей.

— Ну и как тебе молодые концы, - услышал я папин вопрос.

— Да не видела я, они сразу ладошками прикрылись. Зато увидела фотки. Там Юлька голая, - в маминых словах прямо чувствовалось разочарование.

— Вот обормоты. Стопудово Колька у родителей нашел и хвастается какая у него мама. А дрочат они постоянно. Не переживай, я тебе потом подскажу – посмотришь.

— Ужас какой! Прямо вот так сидят кружком и... я даже представить себе такого не могла. Что и вы в детстве так делали?

— Нет! Хотя..., - папа засмеялся – вспомнил, как на речке старшаки нас подговорили, и мы соревнование кто дальше кончит устроили. Получается и мы такие же были.

Мама рассмеялась, а я решил идти уже к пацанам, пока они не начали меня искать.

9.

Конечно же, когда мы улеглись по спальным местам, никто засыпать и не собирался в ожидании вечернего представления родителей. Мы лежали и шепотом переговаривались. Коля не зря считал Пашу своего рода гуру в том, чем мы сейчас занимались. Тот мало того, что уже лет пять занимался целенаправленной слежкой, придумав целую уйму приспособлений и хитростей. Ещё он единственный из их компании, кто умудрился и пощупать свою мать, когда они с отцом пришли с пьяные с новогоднего корпоратива.

Когда Паша рассказывал, как именно он подбирался к родительской кровати, расстегивал сопящей матери лифчик и задирал юбку, я почему-то примерял его рассказ на свою маму. Наверное, потому, что его мать никогда не видел. И когда я в картинках представлял это себе, был дикий мандраж от того, что в любой момент могут застукать проснувшиеся мама или отец, но при этом член стоял просто дико, и я не мог удержаться от желания погладить его.

Кроме того, вышедший отлить Колька, сообщил, что в родительской спальне горит свет и значит мой отец не против снова показать нам, как они будут трахаться. Ждать правда пришлось долго. Мама отнекивалась, что она пьяная и будет шуметь, а дома полный дом подростков-онанистов. Но папа, похоже, имел какой-то ключик к маминой дверце. Он вроде не уговаривал её. До нас по крайней мере не доносилось его слов. При этом через пол часа мама сменила пластинку на «давай, только потихоньку», а ещё минут через десять во всю стонала, не вспоминая уже о нас.

Мы, не сговариваясь, встали со своих мест и потянулись к своему наблюдательному пункту. Папа в этот раз поставил маму на колени и ожесточенно вгонял в неё свой кол, искоса поглядывая на приоткрывшуюся дверь. Мамины сиськи в этой позе прилично отвисли вниз и хлопали друг о друга. Видимо убедившись, что мы заняли места у наблюдательного пункта, папа что-то шепнул маме, лег на спину, и та тут же запрыгнула на его торчащий кверху член. А папа принялся руками месить её грудь, периодически поднимая голову и присасываясь к соскам.

А когда мама заголосила громче, видимо приближаясь к оргазму, начал ещё и хлопать её по прыгающей заднице. Мама хоть и повторяла: «Тише, тише», сама приглушать свои стоны не собиралась, да и хлопки по заднице ей явно нравились.

Кончила мама опять очень бурно: выгнулась, насаженная на папин член, схватила себя за груди и сдавила пальцами соски. При этом громко охала и вздрагивала. Папа терпеливо ждал не мешая той наслаждаться. И мама не подвела. Придя в себя, она соскочила с члена и натянулась на него ртом.

Надо сказать, и о нас. Колька кончил уже давно, а мы с Пашкой забрызгали припасённые тряпочки практически одновременно с мамой. Уж очень возбудительно она тряслась во время оргазма.

А вот отец подходить к финалу не спешил. Мне кажется он получал удовольствие от того, что мы наблюдали за ними. Потому, что его голова снова повернулась в нашу сторону, и он сообразил, что нам почти ничего не видно из-за неудачного ракурса. Что-то прошептал маме, встал на колени и ухватив за голову принялся нанизывать её на свой хер. Теперь он расположился так, чтобы нам отлично было видно и болтающиеся мамины сиськи, и как глубоко член вонзается ей в рот.

Мама сначала пыталась возмущенно мычать с забитым членом ртом, но папино уверенное: «Ещё чуть-чуть, щас, соси», заставили её потерпеть. Терпеть и правда пришлось недолго. Папа загнал свой член по самые яйца и вздрагивая принялся заправлять маму спермой. Тут Колька кончил второй раз, так громко задышав, что мама вздрогнула и попыталась скосить глаза в сторону двери, а папа, повернув в нашу сторону нахмуренное лицо, всё же удержал маму, не давая обернуться.