День откровений. Часть 9

Хотел бы выделить Веру, как обладательницу самой мелкой вагины. Мой член сразу уперся в шейку матки. Я даже предположил, что это влагалищный кондом. Ни разу не встречался с таким способом предохранения. Ты же знаешь, что у меня не самый большой фалдус, но и он, упираясь в препятствие, доводил Веру до маточного оргазма от пары тычков. От клиторального экстаза она выпала в осадок и долго не могла дососать мне. Просто лежала с пенисом во рту, когда я лизал ей сикель. Сбрасывая напряжение, трахал ее в горло. Яростно как последней шлюхе, засаживал так сказать по самые помидоры. Она потом хрипло материлась, грязно обзывала меня.

Таня отличалась крупным клитором, похожим на маленький членик. Большими лепестками малых срамных губ, и бездонной мандой. Извини за похабщину. Она же оказалась самой стойкой, долго не могла достичь оргазма.

Я остался до утра, соратникам нужно было заступать на дежурство. Три женщины и я похмелялись пивом. Опьянев, Ритка начала рассказывать, как дошла с дочерями до пьяных оргий.

– Людка наверно тебе говорила, что я родила Таньку в 18 лет. Мама предупреждала – не раздвигай ноги, держи плотно сжатыми, успеешь полюбиться. Первая любовь, хули. Залетела от неё. Парнишка из армии не вернулся – пошел на сверхсрочную, прапорщиком. Меня не позвал к себе. Затем другие мужчины, парни малолетки. Веру родила, хрен знает от кого. Хорошо хоть бабушка преставилась, предварительно прописав меня с детьми к себе.

Дочки выросли, начали учиться в техникуме. Замуж повыходили. После одного майского парада, они с мужьями и я, оказались в одной компании трудящихся. Очень весело посидели тогда. Две супружеские пары ушли. Выпивки не хватило, зятьки побежали за добавкой. В стране как раз началась борьба с пьянством. В магазине давка и им пришлось долго стоять за водкой.

Вот тут – то нас троих, оставшиеся два друга зятьев оттарахали. Не насильно. Мы даже способствовали этому. Молодые парни сначала с дочками начали тискаться. Ну и я не упустила возможности. Зятья вернулись через полтора часа после ухода. По дороге домой, откупорили одну из трех бутылок, промочили горло. Когда уже все выпили, муженёк Тани лежал отключённым, Мишка, муж Веры не спал, но все равно ни чего не понимал. А понимать было нужно, что его жену ебут друзья. В то время, как голые тёща со свояченицей помогают жене выше задирать ножки. Так мы начали развлекаться, если так можно назвать оргии с чужими, незнакомыми мужчинами.

Это моя самая большая тайна от тебя. Покорнейше, прошу простить меня, за адюльтер с твоей сестрой и племянницами.

Людмила долго размышляла. Не выказывая эмоций, наконец, произнесла:

– Думала ты так и унесешь её в могилу... Когда я поехала хоронить маму, Ритка в пылу ссоры, заявила: "Ты думаешь твой Сереженька золотце? Вот хуй тебе! Блядун он, каких свет не видал. Развлекался тут со мной. Потом ещё Таньку выебал. И Верку не забыл, кобелина!". Я сначала посчитала, что это она со зла так говорит. Она всегда начинала громко материться, когда злилась, бывая не права. Но она сообщила о деликатной родинке на твоем паху. Когда я осталась с Верой наедине, она подтвердила Риткины слова. Только сообщила, что это было по согласию со всеми участниками. И "Кто больше блядун, еще надо рассудить, ибо это мама втянула вашего, тетя Люда, мужа в оргию"

Супруги лежали, размышляя о том, что возможно зря они затеяли день откровений. Все – таки до этого жилось лучше. Сергей больше клял себя за несдержанность. "Мог ведь рассказать о любом другом адюльтере. Нахрена, ты распустил язык!? Мудак! Хотя, Люда и так знала: ! Всё – таки ты мудак, Серый!!! Знала и молчала, значит, она дорожит тобой. Не закатила скандал по приезду. В сорок восемь лет она была еще красатулечка. Могла выйти замуж за более верного человека. Дети к тому времени уже обзавелись своими семьями. Стоп! А может у неё такая же громоподобная тайна? И она прощает меня, искупая свою вину?! !"

– Знаешь, Сереженька, не кори себя. Ты правильно сделал, облегчив душу. Все – таки она камнем лежала в твоем сердце. Можно даже сказать, что это мне кара божья за мои измены тебе. Я перв

ая начала. С Николаем, сантехником, всего через два года после свадьбы. Хотя я запретила ему приближаться ко мне, все равно желала... После случившегося, моей мечтой была опять авария водопровода. Чтобы крупный сантехник закрывал мое тело от кипятка. Затем вылизывал мои соки. Это прямая измена... Нет, не мешай... Дай покаяться... Ведь ты такой же амбал, тоже мог прикрыть меня от варева. А уж о куннилигусе говорить не стóит – ты отменный мастер. Значит, я желала совокупиться как сучка дворовая с посторонним кобелём! Думаю, что если на устранение желаемой аварии пришел другой мастер, совершил такой же подвиг и попросил интима – согласилась бы. Разве не сучка:, а?

– Давай веселенькое вспомним! Что ты насчёт насильник – жертва говорила? Давай, своим излюбленным манером от третьего лица выдай. Люблю, когда ты материшься! Давай, золотце, повесели себя, меня.

Запах хлороформа, настиг женщину на пороге её квартиры. Она только успела открыть замки и всё. Дальше провал в памяти. Очнулась она на своей постели. Так ей чудилось, по крайней мере. Наркоз еще не до конца улетучился из головы. Так же мешала повязка на глазах. Хотя в щелку под повязкой можно было разглядеть её любимые обои. Закричать она тоже не могла из – за кляпа. Вытащить кляп мешали завязки на руках. Чувствовались завязки на щиколотках.

Распятая женщина, мыча сквозь кляп, показала, что ей не нравится такое положение дел. Мычать мычала, но её ни кто не слушал. Тогда она сама прислушалась. Где – то слышалось шипение газовой горелки, кто – то мешал что – то ложкой в посуде. Незнакомец отключил газ и направился в ее сторону. Так она поняла по приближающимся шагам.

Женщина опять начала мычать. Требуя отпустить её. В щёлочку, она увидела бедра. Мужчина пятился задом, светя голой волосатой жопой. Злодей вёз за собой сервировочный столик. Перед насильника, а это мог быть только насильник! Кто же будет ходить по квартире: по её квартире, голожопым? Так вот – перед его прикрывал фартук, который она самолично кроила, обметывала замысловатым крестиком. "Для себя. Тварь, для себя, блядь!" – мычала жертва.

Мужчина не обращал внимания на звуки из – под кляпа. Переставлял различные вещи на столике. Вещи были с фаллическим намеком – губнушка, морковка, огурец, флакон освежителя воздуха, бутылка вина, пластиковая бутылка из – под растительного масла объемом один литр. Рыцарь зла, поднял лежащие на том же столике портняжные ножницы. Её ножницы!!! Подошел к жертве и начал разрезать брючину её любимых брюк из хэбэ ткани. Покромсал одну штанину, вторую. Разрезал пояс и выдернул рванье из – под женщины.

"Приговор ты себе подписал. Минимальное наказание за это кастрация. Публичная, блядь кастрация, ты слышишь, мудила?" Что можно сделать за уничтожение ее выстраданных джинсов, женщина еще не придумала.

Меж тем насильник принялся резать рубашку, тоже джинсовую. "Ну не тварь ли он после этого?" Повязка на глазах несколько ослабла от мотыляния головой. Можно было увидеть капюшон палача на голове насильника. "Да! Заберу эту маску. Положу мудака блядского на колоду и хуй на пятаки порублю! Вон как торчит дубина, прикрытая фартуком! Ни чего так, между прочим, мой любимый размерчик! Нет! Не на пятаки! Отрублю и в жопу ему засуну. В его, сука волосатую жопу. Вместе с яйцами, вон какие здоровые мудья. Ух, прям, не терпится засадить. Ни чо, ни чо. Освобожусь, посмотрим... Лифчик то можно было расстегнуть, он тоже ценный!!!"

За трусики, которые злодей тоже искромсал на мелкие кусочки, компенсация – смерть. "Мания у него, что ли ножницами тут у меня под ухом щелкать? Злодей, что с него взять. Э – э, а чего это у меня соски торчат? Вы чего отвердели, предатели? Вроде не холодно! Стоп! Это я описсалась? Или потекла?"

Мужчина обвязал ноги жертвы под коленями, начал растягивать их в стороны, одновременно ослабляя натяжение на щиколотках. До боли в сухожильях промежности растянул, зафиксировал веревки. Снял повязку уже не нужную. Тушь на ресницах женщины потекла от соприкосновений с повязкой. Влажной салфеткой мужчина, как мог, протер потеки, за одно и губную помаду стер с губ.