Что из него только вырастет?! (Окончание)

Маленькое (всего на десяток посадочных мест) дешёвое кафе-бар «Вираж» не могло похвалиться репутацией «модного места», но всё же сводило концы с концами. Чаще всего сюда захаживали заливать горе хмельным давно и надолго вышибленные из жизненной колеи местные бедные интеллигенты-неудачники, мелкие коммерсанты, переживающие очередную «чёрную полосу» то в бизнесе, то в личной жизни, да студенты, провалившие зачёт или экзамен. И сама атмосфера здесь отдавала глубоким унынием во всём – в тусклых люстрах, в давно поблеклой краске на стенах, в шатких, топорной работы, столах и стульях…

Зато «Вираж» работал круглосуточно. И пропустить тут чарку-другую можно было в любое время дня и ночи. Причём с относительным комфортом – в тихой, спокойной обстановке, без пьяных криков и драк, без шумных банкетов с буйными застольщиками… Сиди себе да неторопливо принимай внутрь стопку за стопкой, не боясь внезапного вторжения окрестных алконавтов. Они кишмя кишели в соседних закоулках, распивали там во дворах и на пустырях какую-то жуткую дрянь (нечто среднее между самогоном, денатуратом и стекломоем), горланили матерные частушки из двух строчек, приставали к редким прохожим и заунывными, гундосыми голосами клянчили «червончик на рюмашку». Но это заведение обходили десятой дорогой из страха перед здешним «секьюрити»-вышибалой – отставным ментом-отморозком…

Добредя до «Виража» и по счастью не наткнувшись по дороге ни на одного из обитателей здешних трущоб, Мишка остановился перед банкоматом возле кафе: проверил баланс на счету. Всё-таки недаром он просиживал за компом целые вечера – клиенты, заказывавшие у него написание программ или обращавшиеся за консультациями по тем или иным проблемам с «железом», умели проявлять щедрость и иногда «насыпали» сверх оговорённых сумм немалые премиальные – как стимул к дальнейшему сотрудничеству. За пару лет на карточке скопилось свыше полумиллиона (несмотря на то, что он регулярно оплачивал все домашние, хозяйственные расходы). Вот этот самый излишек он сейчас и прокутит. А может быть, и больше!

И не моргнув глазом, снял со счёта что-то около ста тысяч. Гулять так гулять! Напропалую! С размахом! Хотя… Какое там к нехорошей маме гулянье?! Он идёт топить своё горе в высокоградусных жидкостях!

Усевшись на шатком стульчике за щербатым столиком, заказал себе водки и, не глядя, ткнул пальцем в первую попавшуюся закуску в меню.

– Молодой человек, а вам восемнадцать-то есть? – услышал он насмешливый голос пожилого официанта (единственного на всё это крошечное заведение).

Молча достал из внутреннего кармана паспорт, раскрыл на нужной странице, предъявил недоверчивому гарсону и спрятал обратно. Тот кивнул и через пару-тройку минут поставил перед клиентом небольшой графин и блюдо с бутербродами. Укоризненно покачал головой и ушёл.

Мишка никогда раньше не пил спиртного. Насмотревшись в детстве на пьяные выходки отца, поклялся сам себе, что ни разу не попробует ни капли.

Но увы! Случаются иногда такие крутые повороты-виражи, когда под ударами непредвиденных обстоятельств разлетаются в пух и прах детские и юношеские клятвы и обеты…

Первый в жизни глоток водки будто огнём ожёг и язык, и нёбо, и горло. Заставил болезненно скривиться и закашляться. Поскорее схватил и сунул в рот первый попавшийся бутер – с красной икрой и зеленью. И вторая рюмка уже пошла легче. А там и третья, и четвёртая…

Без передышки наливался хмелем и чувствовал, как млеет и обвисает всё тело, как его бросает в жар. И как лезут в голову мысли одна другой мрачнее…

Итак, два классических вопроса: кто виноват и что делать? Как ни больно признаться самому себе, но вывод напрашивался неутешительный: виноват всё-таки он. Да, Янка поступила… как бы это сказать?.. Но она же девушка, чёрт возьми! А какой девчонке не захочется при любом удобном случае пококетничать и продемонстрировать власть и превосходство над противоположным полом? Но у тебя-то, у парня, у мужчины, где были мозги в тот момент? Расслабился, разжижел, расквасился от первого же случайного соприкосновения с девичьим телом! Дал волю своей похоти, своим дурацким фантазиям! И сам по доброй воле превратился в тряпку, в грязь под её ножками! Тьфу, вспоминать гадко!..

Пытаясь заглушить воспоминания о тех сценах, невольно огляделся вокруг. Всё тот же убогонький зал с десятком столов. Всё тот же тусклый свет вокруг. И тишина. Только хозяин за стойкой время от времени позвякивал бокалами, в сотый раз перетирая их, да кряхтел, осматривая свободные столики и собирая с них грязную посуду, седенький официант. Да ещё доносились тихие голоса из дальнего угла – там уже битый час спорили за бокалами дешёвого портвейна два изрядно помятых и изрядно поддатых клиента. Спорили бурно, но негромко, вежливо и с таким пафосом, будто сидели не в третьесортной забегаловке, а в каком-то академическом зале:

– Нет-нет, уважаемый! Приведённые вами исторические примеры совершенно некорректны и никоим образом не ассоциируются с современностью. И уж тем паче не способствуют разрешению обсуждаемых нами проблем! Эпоха матриархата, которую вы так превозносите, не дала человечеству ни-че-го! Напротив – она, на мой взгляд, тормозила любые проявления прогресса, делала из человека ничтожную песчинку, пылинку в лоне якобы непобедимой Природы!..

– А что же в этом негативного, позвольте вас спросить?! Вы только вдумайтесь: всеобщая, всемирная гармония, увенчанная самым совершенным творением Создателя – Женщиной! Никаких войн, разрухи, кровопролитий, политических, социальных, экологических и прочих катастроф! Ведь это, в конце концов, и есть тот эталон общественного строя и даже больше – эталон мироустройства, к которому и посейчас стремятся все адекватные политики, учёные, писатели! И человечество подсознательно ощущало это во все времена. И поэтому культ Её Величества Женщины бессмертен и повсеместен. Только проявляется он у разных народов по-разному…

– Да вы идеалист, милейший! Простите, но вы так откровенно пренебрегаете реальными историческими фактами и так рьяно оперируете невесть откуда взятыми полумифами, что у меня начинают появляться серьёзные сомнения относительно вашей осведомлённости в теме нашей беседы!..

«Да ну вас к чёрту, мыслители хреновы! Попробовали бы вы решить мою проблему – мозги бы сломали!»

Резко отвернулся от дискутирующих, проглотил ещё одну рюмку и погрузился в раздумья над вторым вопросом: что делать? После проклятия матери о возвращении домой не может быть и речи. Попроситься на временное проживание к кому-то из знакомых? К кому? Все одноклассники и друзья детства давным-давно разъехались (или правильнее сказать: сбежали) из их захолустья. Однокурсники – далеко, в областном центре, где он дистанционно учился в институте искусственного интеллекта… Может быть, и ему просто рвануть куда-нибудь подальше из этой дыры? Не сошёлся же свет клином на их несчастном городишке! Денег хватит – и на дорогу, и на снятие жилья. А потом найдёт нормальную работу и заживёт наконец так, как ему хочется! Решено!..

Но тут, будто отрезвляя, зазвучал насмешливый внутренний голос: «И куда же сбежит этот домашний мальчик, мамкин сынок, неумелый и непрактичный, намертво приросший к компу и смартфону? Да ты и гвоздя не забьёшь, не отбив пальцев! Ты до сих пор не знаешь, с какой стороны подходить к ЖЭКу! Чаю себе заварить и то толком не можешь! Пропадёшь! Сгинешь, как сопля в носовом платке! Возвращайся-ка домой подобру-поздорову!»

Ну нет! Чёрта с два! Просто он, наверное, мало выпил! Окинул мутным взглядом опустевший графин и собрался было подозвать официанта, чтобы заказать ещё. Но тут же встретился глазами с этим насмешливым дядькой и понял: сделай он так, и ему не только не принесут добавки, но и выведут отсюда за ухо. Расплатился, оставив сверх счёта пятисотку, и, медленным шагом, пошатываясь, покинул зал, нечаянно ловя краем уха финал «учёного» спора за дальним столиком:

– Нет уж позвольте! Если внимательно перечитать мировую историю, то можно прийти именно к такому неутешительному выводу: все бедствия человечества есть следствие неумения и нежелания почитать прекрасный пол! Постоянно благодарить и боготворить его представительниц просто за то, что они есть на свете, за то, что они скрашивают своим присутствием наше жалкое существование, спасают нас от дикости! Всё, что мы творим и создаём, делается лишь ради них и благодаря им! Ведь кто мы без них, без этих земных ангелов, хранительниц домашнего уюта, носительниц красоты и нежности, возвышающих наши души, без этого незаменимого связующего звена между нами, Природой и Вселенной?! Никто и ничто! Да-да, не смейтесь! А наш брат мужик на такую благодарность и на такое почитание неспособен! Ну скажите, когда вы в последний раз снимали шляпу перед дамой? То-то же!

– Мда-а! Вам бы фантастику писать с такими выводами! Вас послушать, так все беды человечества – от нежелания целовать женские ручки. Смешно! Настолько смешно, что я не вижу смысла продолжать наш диспут. Засим грубый скептик и реалист не смеет более досаждать пылкому фантазёру своим занудным обществом. Честь имею!..

И Мишка тоже «честь имел» попрощаться с этим, как оказалось, не очень-то гостеприимным заведением. Ну что ж, придётся «догоняться» где-нибудь за его пределами. Пошатываясь и спотыкаясь, поковылял по разбитому тротуару к центру города, к набережной. Почему туда? А чёрт его знает! Логика пьяницы иногда во сто крат чуднее, чем логика блондинки!..

Была поздняя ночь, глухая, тёмная, беззвёздная. Вокруг – ни души. На столбах горят (или лучше сказать: тлеют) лишь несколько фонарей (из нескольких десятков). Не видно даже машин на проезжей части – и это на центральной-то улице! И Мишка почему-то радовался этому. Наверно, потому что никто не заметит его в таком, мягко говоря, непрезентабельном состоянии и не помешает воплощению его замыслов. Хотя… Что это? Цокот высоких каблучков где-то позади. Оглянулся – никого! Почудилось наверное!

По дороге взял в круглосуточном киоске бутылку дешёвого коньяка. Упал на скрипучую скамейку, свинтил крышку и только поднёс к губам бутылочное горлышко, как снова поблизости зацокотали каблучки. Что за наваждение? Хмель начинает брать своё? Тем лучше!..

Отхлебнул из бутылки и снова скривился. Ох и противное же это пойло! Но надо, надо выхлестать его до дна! Будет легче! Будет легче совершить задуманное!

С трудом поднялся, отбросил прочь так и не допитую бутылку и, шатаясь, поплёлся дальше – к мосту через речку. Вообще-то воды в их речушке – воробью по колено. Но как раз здесь – самое глубокое и опасное место. В прошлом году какой-то поддатый заезжий лихач на «Хаммере», гнавший ночью через их городок на бешеной скорости, не справился с управлением, протаранил полуразвалившиеся каменные перила моста и полетел в воду, в самую глубь. Говорят, до сих пор лежит там, на глубине, в своём обросшем тиной некогда шикарном внедорожнике. И не знает, что к нему сейчас кое-кто собирается в гости…

Да, Мишка принял именно это решение. Несмотря на чудовищную для него, неопытного, дозу спиртного, голова оставалась ясной и только остальное тело всё неохотнее ей повиновалось (туловище клонилось в одну сторону, а ноги несли в другую). Итак, ясная голова, разогретая высокими градусами, сделала следующие выводы:

а) никому на этом свете он не нужен – проклят матерью, унижен давней подругой, забыт друзьями;

б) он рос, не зная реальной жизни, прирастая к компу, всё больше отрываяс

ь от действительности, и действительность крепко отомстила ему за это;

в) да, он научился неплохо зарабатывать, но к чему ему сейчас эти заработки?

г) он – извращенец, слабак и тряпка, недостойный носить штаны, а значит – недостойный жить.

С немалым трудом доковылял до моста, по-прежнему слыша за спиной загадочный цокот, но уже не обращая на него внимания и считая, что после принятой им на грудь пары ёмкостей с горячительным можно услышать и не такое. Облокотился на парапет и глянул вниз, в чёрную мутную воду, отсвечивающую каким-то мертвенным сиянием. Жуть! Но ничего! Скоро все страхи, проблемы и катастрофы уйдут, а впереди… Может быть, там – намного лучше, чем на жестокой, проклятой земле… Ну, здрав и счастлив будь, раб Божий Михаил, в следующей жизни!..

Уселся верхом на парапет и… Снова этот цокот – совсем рядом!

И секунду спустя кто-то цепко схватил его под руку.

– Ты уверен, что уже всё сделал на этом свете? – послышался твёрдый девичий голос.

– Вы… Ты кто? – вздрогнул незадачливый самоубийца.

– Какая разница? Можешь считать меня своим ангелом-хранителем.

– Не верю я в ангелов.

– Значит просто случайная прохожая… Ну, слезай. Давай помогу.

Твёрдый голос становился всё более ласковым. Нежные и крепкие руки помогли ему слезть с перил и, обняв за плечи, повели прочь от места несостоявшегося суицида.

Мишка пытался разглядеть свою спасительницу, но мешали густая ночная тьма и собственное зрение, помутневшее от выпивки (да ещё и минус десять, да ещё и без очков!). Видел только пышные белокурые локоны и длинное ярко-зелёное летнее платьице. Ишь ты, ангел!..

Опираясь на спутницу, кое-как топал, сам не понимая куда. По дороге сбивчиво и невнятно, непослушным, заплетающимся языком пытался рассказывать ей о недавних злоключениях. Она что-то отвечала. Не слышал и не разбирал, что именно, но так душевно, мягко и ласково, что хотелось слушать её голос ещё и ещё. Кто же ты, незнакомка? Землёй, небом или адом послана ты к этому несчастному? И куда ты его ведёшь?..

Пошатываясь, протирал пьяные глаза и озирался вокруг. Загадочная блондиночка куда-то исчезла. А прямо перед ним на фоне светлеющего неба чернела панельная девятиэтажка – его дом! Надо же! Разве он назвал этой девчонке свой адрес? Может, и назвал спьяну (он вообще не мог вспомнить, о чём только что говорил с ней)…

Значит всё-таки домой! Да, домой! Но не на коленях и в слезах раскаяния! В конце концов эта квартира принадлежит не только матери, но и ему!..

Вера Васильевна не находила себе места – с той самой минуты, как ушёл сын. Ушёл без ругани, криков и скандалов, спокойно, по-хозяйски заперев за собой дверь… Может… Может, ещё вернётся?

Со слезами рухнула ниц перед иконой и затряслась, зашлась от горького рыдания:

– Где же ты сейчас, Мишенька? Что с тобой, мой наивный, непрактичный, домашний мальчик? Жив ли ты? И что делать мне, твоей несчастной матери?! Куда бежать?! Кому звонить?!..

Её причитания внезапно прервал скрежет ключа в замке. Испуганная и обрадованная, мать подскочила с пола и бросилась в прихожую. Но тут же, отшатнулась, взглянув на сына. Растрёпанный, бледный и жуткий, словно мертвец, поднявшийся из могилы, с безумными глазами. Таким когда-то возвращался с ночных попоек его покойный папаша – пьяный, страшный и злой, как сто чертей. Тогда она поскорее убегала прочь и пряталась, зная по горькому опыту, что в ответ на робкую попытку о чём-то спросить и даже просто на её нахождение перед взглядом пьяного мужа неизменно последуют многоэтажный мат и побои.

И сейчас инстинктивно посторонилась, молча проводив сына заплаканными глазами. Слышала, как он у себя в комнате наспех разделся, время от времени задевая мебель и что-то роняя. И упал в постель, как в бездонную пропасть…

Проснулся поздним утром, незадолго до полудня, от бьющих в окно ярких солнечных лучей и от жуткой, необычной для него головной боли. Поднялся, по привычке аккуратно заправил постель, надел футболку и шорты и вышел в прихожую, ступая, будто в тумане, ничего не видя и не слыша вокруг себя. Нашёл в шкафу аптечку, достал из неё пластинку с таблетками. Алко… Как-как? Неважно. И так понятно, что это – от похмелья. Растворил в стакане воды, залпом выпил и ощутил, как боль понемногу отпускает. Забрёл в ванную, умылся и печально-ехидно улыбнулся отражению в зеркале.

Хоро-о-ош! Глаза мутные, физиономия какая-то опухшая и перекошенная… Интересно, что же ты вытворял ночью, сбитый с пути примерный мальчик? Почти ничего не помнится!..

И только сейчас услышал голоса из материной спальни (она же – гостиная):

– Ну, Вера Васильевна! Тётя Вера! Простите меня!

– Уйди!

– Я вас умоляю! Ну хотите… Хотите, я на колени стану?

– Уйди, говорю! Я из-за тебя чуть сына не потеряла! Ты это понимаешь, бестолочь малолетняя?! Я едва руки на себя не наложила, когда увидела, что вы тут вытворяете и когда он ушёл из дому! А теперь у тебя хватает наглости являться ко мне?! Пошла вон! И чтоб духу твоего больше не было у нас в квартире!

В ответ послышался девичий плач. А за ним – и плач хозяйки. Мишка замер в нерешительности. Что ему делать? Войти сейчас туда, твёрдо взять всю вину на себя и принять любое решение матери. Вон так вон. Как-нибудь да проживёт без её опеки. Ведь ему уже восемнадцать – пора наконец-то оторваться от маминой юбки! А не проживёт, так туда ему и дорога, придурку-извращенцу! И внезапно, неизвестно почему в памяти начали всплывать события прошедшей ночи – сидение в «Вираже» за первым в жизни графином водки, блуждание по набережной, неудачная попытка суицида и… Она! Невесть откуда появившаяся незнакомка, спасшая его от непоправимого. Да не приснилась ли Она ему, эта то ли девушка, то ли ангел с пышными белокурыми локонами и удивительным нежным голосом?! Да, скорее всего это был сон, пьяный бред, мираж. Жаль! Очень-очень жаль!

Ну что ж, надо идти мирить мать с соседкой! А потом… Потом видно будет!.. Мимоходом взял с тумбочки смартфон и увидел в папке СМСок непрочитанное сообщение. Открыл его. И вздрогнул, прослезившись от неожиданной радости. Это было письмо от Неё! Она не приснилась и не пригрезилась несчастному юному пьянчужке! Она существует на самом деле! Она назначает ему встречу – там, на набережной! Упал на диван и расплакался от радости. Есть, есть счастье на свете! Даже для таких, как он, – убогих, чмошных, не от мира сего!

Утирая счастливые слёзы, стал переодеваться – быстро, но аккуратно и старательно. Кремовая сорочка, светло-коричневый костюм, бежевый в золотистую полоску галстук… Скептически осмотрел себя в зеркале. Мда! Мог бы выглядеть и получше, если бы не ночные похождения. Но тогда и свидания этого не было бы!

Старательно причесался, поправил галстук, обул новенькие туфли.

И направился к маминой комнате. А там всё ещё продолжался горячий слезливый диалог:

– Тётя Верочка, ну что мне сделать, чтобы вы меня простили?

– Я же… Я же так верила тебе! Как родной дочери! А ты!..

– Да вы хоть Мишу спросите… Мы же оба… Оба виноваты! Не я одна!

– Нет, виноват только я! – возразил Мишка, внезапно появившись на пороге гостиной. – И я свою вину искуплю. Мама, ты сама решай, как быть со мной дальше. Прогонишь из дому – уйду без возражений. И не сердись на Яну – сердись на меня.

Мать ошарашенно уставилась на неожиданно вошедшего сына. Не столько на него самого, сколько на его парадный костюм.

– А ты… Куда это ты? – с трудом выдавила из себя.

– Неважно. Мне вообще-то уже восемнадцать лет, и у меня могут быть свои дела – и рабочие, и личные. Вернусь через пару часов и выслушаю любое твоё решение. Выслушаю и приму. И даже не подумаю возражать. Об одном только прошу: помиритесь и не ссорьтесь больше, мои дорогие дамы!

Неспешно, с достоинством поцеловал руку сначала матери, затем – соседке. Церемонно поклонился обеим и ушёл, всё так же спокойно закрыв за собой дверь.

Хозяйка и гостья переглянулись. Яна крепко обняла Веру Васильевну.

– Не волнуйтесь и не плачьте больше! Всё будет хорошо! – улыбнулась она сквозь ещё не высохшие слёзы. – И я ещё выпрошу у вас прощение, тётя Вера! Только не расстраивайтесь и не переживайте!

И тихо удалилась.

А Мишка направлялся к набережной. Не шёл – летел к этому волшебному месту, где думал найти смерть, а нашёл счастье! Ради Неё, своей спасительницы, он теперь готов был горы перевернуть. Да, он сделает Её счастливой! Сколько там осталось на его счету? Почти полмиллиона! Эта сумма отныне принадлежит не только ему, но и Ей. И это не предел. Он заработает ещё, вдвое, втрое больше! Он будет трудиться не только ради своего увлечения работой, но и ради Любимой. Он разобьётся в лепёшку, лишь бы быть достойным упасть к ногам этой Богини!.. Всё-таки во многом прав был тот поддатый философ из «Виража»: всё, что создают мужчины в этом мире, в конечном счёте делается ради Её Величества Женщины! Строятся новые города, создаются новые государства, пишутся гениальные полотна и высокохудожественные книги – с мыслями о Ней! Исчезни это божество из нашего мира, и он неминуемо покатится в пропасть, а жизнь утратит смысл!..

Слезящимися от радости глазами озирался по сторонам, будто хотел поделиться своим счастьем со всеми вокруг. И с равнодушными, занятыми своими мыслями прохожими, и с регулировщиком на перекрёстке, и с бегающей около фонтана детворой, и с торговкой цветами…

На минуту остановился у цветочного киоска. Выбрал самый красивый букет из белых роз, со словами «Огромное спасибо!» вручил продавщице самую крупную купюру, нашедшуюся в бумажнике, и, отказавшись от сдачи, помчался туда – навстречу своей Мечте! Сердце бешено колотилось – не от быстрой ходьбы, а от неизмеримой, необъятной радости! Сейчас! Сейчас он снова увидит Её! Ту, которой обязан и жизнью, и счастьем! Господи! Только бы это всё не оказалось фикцией, галлюцинацией, миражом!..

Нет! Вот Она – уже ждёт его у парапета на мосту, на том самом месте, где он чуть было не свёл счёты с жизнью! Те же пышные белокурые локоны, то же ярко-зелёное длинное платье! Повернись же, прекрасная незнакомка! Пусть он даже сейчас умрёт, но умрёт от непередаваемого блаженства!

И Она повернулась к нему лицом, грустным и заплаканным. Мишка оторопел и замер...

– Яна?!! Ты?!!

Девушка кивнула. И, бросившись к нему в объятья, расплакалась:

– Миша! Мишенька! Прости меня! Я ведь тогда всю ночь ходила за тобой, как привязанная! Не знала, как подойти, как извиниться за всё произошедшее! И как я счастлива, что успела тогда к тебе на помощь!

Мишка ещё минуту стоял поражённый. Теперь уже новым взглядом, будто впервые в жизни, смотрел на свою давнюю-давнюю подружку, соседку и одноклассницу. Как он мог, как он смел не замечать раньше такой красоты, такого обаяния, такого доброго сердца, такого... ?!.. Не знал, как передать это словами. Молча уронил свой роскошный букет к ногам девушки. И сам опустился перед ней на колени, восхищённо шепча:

– Яночка! Моя спасительница! Мой ангел-хранитель! Моя Богиня! Моя Госпожа!

И, не сдерживая счастливых слёз, прильнул губами к подолу её длинного платьица, к белому круглому колену, нечаянно просунувшемуся сквозь разрез, к девичьей ручке, такой сильной и такой нежной!