Четырехполюсник восьмого года. Часть 3: Продолжение

ВМКСС (вычислительные машины, комплексы, системы и сети)

«Эмма должна быть наказана!» — пульсировало в голове и оформлялось алгоритмом. Она хотела, чтоб я опростоволосился, остался без подружки на сегодняшний вечер, приполз бы к ней на коленях и умолял бы смилостивиться? Не бывать этому! Я выебу сегодня новую женщину, чего бы мне это ни стоило! И не шлюху, нет! Это слишком простой ответ на изящный этюд, задуманный Эммой. Не «лошадью ходи, век воли не видать», а «белые жертвуют королеву и выигрывают». Такое решение будет достойно задачи.

Итак, что мы имеем, каковы пути достижения цели? Дождаться позднего вечера, пойти в ночной клуб (ага, юнцам на потеху), в надежде снять телочку, что очень легко удается героям порно-рассказов, но удастся ли мне с первой попытки? Да и не терпится, кровь бурлит, темперамент кипит, требуется действовать, а не тупо ждать несколько часов.

Пойти в Инет-клуб и раскинуть сети по Мамбе? Это реальней, но что мешает Эмме, которая наверняка сейчас сидит в засаде за своим компьютером, создать еще одну клониху и выставить дураком, наступившим второй раз на те же грабли? Или, наоборот, вымолить прощение за неудачный розыгрыш, перевести все в шутку, намекнуть, что готова легендировать отлучку на пару часиков из семейного гнездышка... я же поплыву, соглашусь, я не умею ругаться с женщинами... и значит, своей цели добьется она: DD проведет вечер не с новой знакомой, а постоянной любовницей. Как запасной вариант годится, с натяжкой можно будет считать, что партия сведена вничью (раз изначально Эмма хотела, чтоб я вообще остался на бобах). Но поищем-ка еще варианты, ведущие к выигрышу.

Позвонить Светику-Конфетику? Оксане? Ларику? Майе? Кто-то ж наверняка отзовется. А Эмме сказать, что снял прямо на трамвайной остановке новую, а о ней даже не вспоминал. Да ну нах! Других можно обмануть, а себя как обманешь? Сказано новую, значит новую. Думай, голова, думай!

И тут я вспомнил о Вике. Точнее, о той ее подруге, которая никак не могла найти себе мужчину на Мамбе. Попробовать? Чем черт не шутит? Вдруг получится? Да — да, нет — нет, тогда и будем думать дальше. Набираю.

— DD, привет! Как дела? — затараторила она. — Давно тебя не было, все нормально? А квартира моя занята пока, не могу ничем обрадовать. Но место найти можно, не переживай! Ты когда собираешься к нам, завтра? В каком районе хочешь?
— Привет, Вика! — ответил я. — Я уже в Эмске и квартира есть, спасибо. У меня к тебе дело одно имеется. Личного характера, не жилищного. По телефону долго рассказывать. Сможем встретиться, поговорить?
— О, личного, как это мило! И неожиданно! — засмеялась Вика. — Ты где сейчас? А я в... — назвала торговый центр, — продукты закупаю. Ты же на машине? Отвезешь меня потом домой? Ну подъезжай тогда!

Подъехал, положил пакеты в багажник, усадил Вику на переднее сиденье.
— Ну рассказывай, — оживленно, заинтересованно, с блеском в глазах, — что за такое дело? Заинтриговал меня, я аж выскочила сразу из магазина, кажется, даже масло забыла купить.
— Может, сперва домой отвезти, выгрузишь пакеты, и поговорим спокойно?
— Нет-нет-нет, я не вытерплю! Давай сразу!

Давай так давай! Без углубления в отношения с Эммой, пересказал я случившееся в адаптированном виде. Дескать, завел шуры-муры на мамбе с одной коварной дамой, до свидания дело дошло, а до постели нет. И вот остался я, неприкаянный и одинокий, в этот непогожий длинный вечер. Так вот, дорогая Вика, помнишь, ты рассказывала о своей одинокой подруге? Если поспособствуешь встрече двух одиночеств, магарыч гарантирую!

— А я всегда говорила, что люди должны лучше узнать друг друга, прежде чем лечь в постель! — запальчиво восклицает Вика. Тем не менее, удовлетворив свое женское любопытство парой, на мой взгляд, несущественных вопросов (типа во что была одета «динамщица» и какой комплекции), она достает телефон и начинает набирать этой подруге. Ничуть не озаботившись той мыслью, что с этой подругой, поелику будет вызвонена, знаком еще меньше, чем с любой посетительницей Мамбы, с которой обменялся хотя бы парой реплик.

Мобильный подруги не отвечает. Вика звонит на домашний — тоже долгие гудки. Предположив, что ее родительница все же дома, просто в силу преклонных лет уже плохо слышит, предлагает поехать к ней домой, авось можно будет узнать, где она и когда будет дома. Поехали. Доехали. Вика поднялась, спустилась, сообщает, что да, мама подруги была дома, но ничего не знает о том, когда вернется ее дочь. Может, через пять минут, а может, через несколько часов. Вике передо мной явно неудобно, она извиняется, пытается изложить схему какой-то сложной операции, как можно через одного ее знакомого выйти на брата той самой подруги, а он уж точно будет знать, где его сестра (ага-ага, мать не знает, а брат будет, да). Но я делаю хорошую мину при плохой игре, утешаю, говорю, мол, ничего страшного, разберемся, прости за беспокойство.

Вроде бы отбой, осталось довезти Вику домой и заняться запасными вариантами. И тут, вырулив со двора на улицу, наконец-то пришла мне в голову очевидная читателям мысль. Свет уличных фонарей романтично освещает профиль сидящей в моей машине женщины, приятной во всех отношениях, а запах духов волнует кровь и будоражит фантазии. Подсознание услужливо выводит картинку аппетитного внешнего вида моей квартирной хозяйки после ванны во время того самого чинного чаепития с ее матушкой. Память подсказывает, как она живо интересовалась моими пассиями, опыт намекает «это ж-ж-ж неспроста», а интуиция готова поклясться: Вика окажется той еще горячей штучкой.

— Вика, послушай, что я тебе скажу, — облизав пересохшие губы, начинаю монолог соблазнения женщины в реале. О, как же давно такое было в последний раз...
— Да? — с готовностью поворачивается ко мне вполоборота моя пассажирка. Снова улыбается, глазки блестят, вся — неподдельное внимание. Интересно, предчувствуешь ли, что я тебе сейчас скажу? Или думаешь, будет продолжена тема подруги?

— Давай мы сейчас продукты выгрузим у тебя дома и поедем ко мне. Ну там, посидим, пообщаемся, вино у меня есть хорошее... — улыбка сходит с уст Вики, но глаза продолжают смотреть с интересом, без испуга и отторжения, несмотря что предложение озвучено. — Я сейчас подумал, ну зачем мне твоя подруга? Может, и к лучшему, что не нашли. Я ее не знаю, она меня не знает. А с тобой мы уже два с лишним года знакомы. Слова худого друг другу не сказали за это время. Ты симпатичная женщина, хороший и добрый человек... чего улыбаешься, не так, что ли? И я, надеюсь, не самый плохой человек на Земле. Давай попробуем, Вика? — и улыбаюсь самой искренней, обезоруживающей улыбкой. Я и сам уже верю, что давно вожделел ее, мечтал овладеть ею и сполна насладиться, и лишь природная выдержанность не позволила форсировать процесс.

ЖЕНСКАЯ ЛОГИКА

На лице у Вики — целая гамма чувств. Тут и растерянность со смущением, тут и торжество долгожданным триумфом, тут и забота о том, а что будет потом. Но четко и однозначно, не было неприязни, не было обиды, не было насмешки. Впрочем, я не физиогномист, чтобы толковать столь тонкие материи, и лишь ее первая реплика после краткой паузы (что для балоболки Вики было равносильно нескольким часам долгих размышлений) дала повод ликующе воскликнуть «YЕS! Она будет моей!» (мысленно, конечно):
— DD, это так неожиданно... Я даже не знаю... Надо сперва продукты домой завезти... И еду приготовить... И ванну принять... И еще одно дело у меня было на сегодня намечено... Нет, не подумай чего, обыденное, не личное... А там ванна или душ?

И, то ли прикрывая многословием свое смущение и растерянность от быстрого согласия на интим, то ли войдя в штатный режим болтушки, затараторила снова, задавая кучу вопросов от выяснения бытовых моментов пребывания на квартире до изложения каких-то своих впечатлений или свободных ассоциаций от нашей сегодняшней встречи. На какие-то я отвечал (если успевал), на какие-то хмыкал или кивал-качал

головой. Досталось язвительных замечаний и подруге, и моей «динамщице», а до кучи и мне, за то, что так долго медлил перейти Рубикон между деловыми и личными отношениями. Была уточнена марка вина и оговорено, что сможет оставаться со мной допоздна, но не на всю ночь.

Раздрай и женская логика во всю силу проявились, когда я уже подъезжал к ее дому.
— DD, останови подальше от входа, дальше я сама пойду.
— Зачем? Погода плохая, пакеты тяжелые, я помогу донести.
— Ну ладно, — нехотя согласилась, — но жди меня вон там, за поворотом, хорошо?
— Почему?
— Вдруг кто-то меня увидит, что я из дому выхожу, в чью-то машину сажусь. Сам знаешь, как много вокруг «добрых» людей.
— Но я сто раз тебя привозил и увозил, когда ты сдавала мне свою квартиру. И наверняка не я один. Что тут криминального?
— Нет-нет, я тебя прошу. Я буду как на иголках, если буду знать, у дверей меня машина ждет. И не торопи меня, я должна собраться.
— Пятнадцати минут хватит?
— Давай через двадцать, — оставила за собой последнее слово Вика, еще раз проинструктировала, за каким поворотом мне ждать ее, и побежала к дому, чуть не забыв забрать свои пакеты из багажника.

Ага, двадцать минут, как же? Я прождал сорок. Не знаю, как насчет варки борща, а пожарить картошку за это время можно было точно. Подумав, что сегодня мой черный день и Вика передумала, я написал смс, и, не дождавшись ответа, позвонил. Трубку она взяла, и таинственным шепотом, несмотря что было плохо слышно, то ли вода шумела, то ли фен гудел, сказала:
— Я уже скоро! Ванну принимала. Ну и что, мне в своей удобней. Сейчас волосы досушу и выйду. Не уезжай!

Еще одна сигарета выкурена в ожидании, и вот, наконец-то, цокот каблучков, в смутном отблеске дальних фонарей появляется женская фигура, садится на заднее (!) сиденье и ложится, чтобы ее не было видно из окон. Не эротика, а детектив!
— Поехали скор

ей! Сосед, как назло, встретился. Чует мое сердце, заподозрил что-то.

Через два квартала только выпрямилась, но с таким испугом озиралась вокруг, будто мы банк ограбили, и за нами гонится полиция. Доводы рассудка, что никому мы не нужны, и никто не будет за нами следить, против женской логики были бессильны. Да еще и словно воды в рот набрала, что было очень на Вику не похоже. Хорошо, кто-то позвонил ей на телефон, то ли парикмахерша, то ли продавщица косметики, и она вторую половину пути обсуждала какие-то аксессуары.

Уф, слава те, господи, неужели доехали, неужели приключения на сегодня закончились? Вы тоже так думаете? Ну-ну...

На квартире Викой снова овладело веселое настроение и болтовня без умолка. Пройдясь по жилплощади, и что-то раскритиковав, что-то похвалив с профессиональной точки зрения, Вика накрыла на стол, и мы сели ужинать. Открыли ту самую бутылку вина, пару бокалов выпили. Так-то я предпочитаю водку или коньяк, даже в тот день имелась в наличии четверть (0.25 л.) водки, но не понадобилась, вино было хорошим, сладким, вкусным, в меру терпким, какими оказались губы Вики. После дегустации которых я направился в ванную.

Картина маслом. Открывается дверь ванной комнаты, и оттуда появляется DD: наконец-то весёлый и довольный, обмотанный полотенцем ниже пояса, а выше блестят капельки воды в густом мехе. Он в предвкушении озирает окрестности... и у него отвисает челюсть. Ибо все в комнате неизменно: столик с остатками ужина, початая бутылка вина, два бокала (на одном ярко-красный отпечаток от помады), пепельница с одиноким окурком, сигареты с зажигалкой, телефон, на стуле развешана его одежда... Кроме того, что нет Вики. Нет ее сумочки, нет телефона, нет висящей на вешалке в прихожей ее верхней одежды. В бессильной ярости DD воздевает руки и разражается проклятиями в адрес зловредной судьбы, подсунувшей ему в один день двух динамисток. Спадает полотенце с его чресел, и на глазах у воображаемых зрителей грозный хуй, только что готовый проткнуть Вику насквозь, под гнетом негативных эмоций превращается в вялую пипиську. Воображаемые слушатели продолжают слышать запикивание кощунственной матерщины.

Не, ну серьезно, это что за ёб вашу мать и ну его на хуй? Это что за паскудное блядство и низкопробная порнография? Это что за разворот Фортуны жопой и недавание туда? Это мир сошел с ума или я брежу?

По канонам высокого штиля киношных штампов герой должен был в таком же голом виде (что свидетельствовало бы о беззащитности и ранимости натуры) подойти к окну, упереться в холодное стекло лбом (символ непробиваемой стены) и безучастно смотреть на еле видные огни большого города, штрихуемые дождем со снегом пополам. Под звуки психоделической музыки (или стука метронома, в зависимости от режиссерской концепции) он должен был осознать, как порочен выбранный им путь и со слезами на глазах раскаяться. Трещины в стекле, за ним проступает силуэт ребеночка, держащего за руки маму и папу, солнечный круг, небо вокруг, финал, катарсис, Канны.

Канны? Хуянны, Карл!

Я сперва оделся. Потом потянулся к сигаретной пачке. Но курить не хотелось, за сегодняшний день с нервотрепками и ожиданиями я и так накурился. Взял в руки телефон. Набрал Вику. Сбрасывает, сука! DD, держи себя в руках! Разобьешь телефон — вообще ни с чем останешься. Вдох-выдох. Считаю до трех. Набираю.

— DD, миленький! — ворвался в динамики телефона звонкий голос Вики, заставив отвести аппарат от уха. — Не ту кнопку нажала, извини. Я уже еду! Ой, что я купила, увидишь — закачаешься. Да-да, уже возле дома. Встречай, открывай дверь!

ПУНКТЫ МЕНЮ

— Ты не могла сказать перед тем, как вышла из дому? — учинил я разборки после первого захода — настолько бурного и долгожданного, что даже начального минета не было, причем вещи Вики потом пришлось собирать по всей комнаты, а трусы почему-то оказались на кухне. Интуиция не подвела — она действительно оказалась горячей штучкой, подвывала и подмахивала, крутилась и вертелась, подставлялась и скакала так, что иногда возникал вопрос «кто тут кого ебет». Кончить побудила в себя, убедив в полнейшей безопасности касаемо залета, и оговорив (насчет спермы) «нечего ценный продукт разбазаривать», когда я хотел достать под конец член и спустить на живот. И вообще, болтала без умолку, то нежно-ласковое, то ценно-указывающее, то меня выспрашивала, как она мне и соответственно, свои эмоции выражала.
— Ты бы не отпустил меня.
— Как это не отпустил бы? Еще сам бы отвез и привез, все одно быстрей, чем на такси.

— Но ты же слышал, как я в твоей машине со своей парикмахершей говорила. Ей из заграницы такую классную косметику прислали, тут днем с огнем не сыщешь. И задешево притом. Я тебе сейчас покажу!
— Не надо мне показывать, я в них ничего не понимаю. И в машине делать мне было нечего, как к вашей болтовне прислушиваться. Дороги плохие, погода отвратительная, не хватало еще в аварию попасть.

— Ты же вина выпил, как бы отвез меня?
— До того надо было говорить, как мы сюда приехали, до того! Смотались бы по-быстрому к ней и приехали бы сюда.
— Тебе ж не до того было. Дорогие плохие, погода отвратительная... — и наивно так захлопала ресницами. Жгучая брюнетка 40+ в роли наивной блондинки 18+, кто б поверил?

— Рррр, — зарычал я понарошку, — издеваешься, да? Сейчас за это поплатится твоя большая белая задница! Попробуй только мне сказать, что в попу не даешь?
— Смазка есть? — деловито поинтересовалась Вика. Я кивнул. — Тогда даю, еще как даю! Еще целкой была, но сзади давала. Знаешь же наши старые (имея в виду национальные) приколы? Девушка должна выйти замуж девственной. — Я кивнул, а хуй, получив такую пикантную информацию, начал разворачиваться в боевую стойку. — Я и вышла. Муж через год только догадался, что можно и в попу попроситься. Нет, не через год. Дочке год было. Почти через два.

— Понравилось ему?
— Еще как! О передней дырочке вспомнил, только когда второго пора было заводить. Зачали, убедились, что все нормально, и снова только в попу. Иногда даже мне надоедало, изворачивалась, чтоб чуть ниже вошел. До восьмого месяца меня в зад трахал, даже неудобно было. Вдруг преждевременные роды случатся, меня заберут в больницу, обследуют, а в заднем проходе — сперма. Но все равно, хорошее было время, молодые мы были, веселые, на месте не сидели, то в гости, то в турпоход. И он хороший был человек, только пить начал и бросить не смог.
— А нынешний? Тоже любит анал?
— По-разному, — дипломатично увернулась от ответа Вика, — или под настроение. Ты же знаешь, у нас на двоих две бабули, пока они уснут, уже ничего не захочется... Ну, показывай свой гель. Нормально, пойдет. Нет, постой минутку. Жарко, пить хочется. Да не сока, водички.

Сбегала быстро на кухню (ну да, и перед первым заходом ей пить захотелось, точно, а я за ней пошел, опасаясь, как бы теперь в форточку не улизнула, вот как там ее трусы оказались), вернулась, встала раком. Поглаживая себя между ног блестящей от смазки ладонью, дала последние ЦУ:
— Смазывай обильно, и себе, и мне. Больше, больше... Но вставляй, слышишь меня, быстро, одним толчком... Да-да, все ты правильно понял, а потом уже быстро или медленно — без разницы... А-а-а! — резким и тонким голосом, совершенно не похожим на свой обычный, вскрикнула Вика, когда я засунул свой детородный орган ей в зад согласно полученным инструкциям; я от неожиданности все же на секунду замер, но тут же приступил ко второму пункту меню сегодняшнего интима.

Колыхались под напором фрикций смачные булочки, сминались под моими пальцами аппетитные бедра, лениво скользила по постели туда-сюда внушительных размеров грудь четвертого или даже пятого размера, Вика усиленно дрочила себе клитор, временами вставляя в пизду палец или два, и мимолетно поддевала головку члена через перегородку, пронзая мое тело при каждом таком задевании словно электрическими разрядами, но, безусловно, приятного характера. «Хорошо, что это второй пункт меню, — проносились в голове обрывочные мысли. — А то я б уже давно кончил. Интересно, третий тоже будет сегодня? Не может быть, чтоб она была целкой, и только в зад давала, не сосала. Надо будет спросить, когда кончу. И чего я, наивный, не домогался ее раньше?»

Те же обрывочные мысли, проносящиеся в голове у Вики, озвучивались без сомнений. И «да-да-да, ох, как хорошо», и «миленький, ты же не сердишься, что я бросила тебя одного в ванной», и «прикольно, как твои яйца шлепают меня, слышишь», и «как я люблю, когда меня трахают, так мне приятно, ты не представляешь». Чуть позже, то ли кончив (я тогда не знал кое о какой особенности Викиных оргазмов), то ли подстегивая меня, она протянула руку дальше, взялась за мои яйца и стала ими играться, то задавая темп фрикциям, то царапая ногтем ту чувствительную часть мошонки, где она соединяется с телом. И опять не умолкала: «так тебе нравится?», «а так?», «не больно?», «смотри не вздумай вынимать», «до последней капли в меня».

Хорошо, что трах раком не предполагает лицезрения физиономий друг друг: кое-какие реплики Вики действительно возбуждали меня, а какие-то другие смешили. Но, так или иначе, оргазм никуда не делся. В нужную минуту я ускорился, хаотично стал хватать Вику за ягодицы и бока, перестал обращать внимание на ее болтовню, и с рыком излился, чувствуя с каждым толчком, как по телу разливается благодать и долгожданный кайф.

Чуть позже, развалившись в кресле и закурив, пока Вика плескалась в ванной, меня вдруг прошибла такая мысль. «Если она непрерывно болтает, то как будет сосать? Или не будет? Вот это будет номер — уговаривать такую горячую штучку взять в рот!»

Выйдя из ванной и взглянув на часы, Вика заторопилась. Поэтому не дошло ни до расспросов, ни до самого орального секса. Пришлось прояснение этих вопросов отложить до наших других встреч. О которых я расскажу читателям в следующий раз.