Человек в зеркале / Mаn in thе Mirrоr © jаvmоr79. Часть 3/3

Человек в зеркале / Mаn in thе Mirrоr © jаvmоr79. Часть 3/3

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Будь моя воля, я бы вообще избегал спортзала. Мой сексуальный фиаско с Коллин, вернул мне все те ужасные чувства неадекватности, которые я испытывал, когда видел Пейдж на коленях, сосущую член другого мужчины. Я не мог смотреть ей в глаза, зная, что она была свидетельницей моего глубочайшего позора.

К сожалению, не было никакого способа избежать спортзала - не с сержантом Джерри, который командовал. Чтобы убедить его дать мне отсрочку, я должен был объяснить, что произошло. Но даже тогда не было никакой гарантии, что он отнесется к моей беде с пониманием. Для сочувствия нужно сердце, которое не просто качает кровь к мышцам Капитана Америки.

Кроме того, я скорее воткну ржавую вилку себе в глаз, чем расскажу кому-либо о той ночи.

Поэтому, хотя я не мог избежать спортзала, я мог избежать Коллин. Всякий раз, когда я видел ее, я делал вид, что не замечаю. Если она шла в мою сторону, я отводил глаза, чтобы сосредоточить свое внимание на чем-то другом. Я держался в стороне от Джерри и делал свои тренировки с туннельным зрением. По-детски? Может быть. Но это был единственный способ, пережить унижение той ночи.

К сожалению, эти выходки мало помогли решить проблему, с которой я столкнулся. Совсем наоборот. Тот вечер с Коллин, ознаменовал воскрешение двух уродливых демонов, которых родила Пейдж. Нет, я не говорю о своих детях (они - прекрасные ангелы). Я говорю о мерзких демонах, которые способны уничтожить самых сильных мужчин и превратить их в пустые оболочки.

Их имена - неуверенность и недоверие.

Эти существа постоянно шептали мне на ухо, сводя меня с ума паранойей. Всякий раз, когда я видел, что Коллин с кем-то разговаривает, они убеждали меня, что она говорит обо мне. Иногда я видел, как она смеется с другой женщиной, и два моих темных пассажира смеялись вместе с ней, как будто они вчетвером шутили за мой счет.

Ничтожный, импотентный, скучный маленький мужчина!

Рассказывала ли она людям обо мне? Неужели они смеялись надо мной и обменивались намеками на "хромую лапшу" за мой счет?

Из-за этих беспочвенных подозрений, я чувствовал себя еще более изолированным, чем раньше. Я становился задумчивым каждый раз, когда шел в спортзал. Я становился все злее и злее, когда видел ее. Очень скоро, я перешел от пассивного игнорирования, к открытому презрению к ней.

Это оказало заметное влияние на мои тренировки. Я уже не выкладывался так сильно, как раньше. Джерри заметил это и был недоволен. Совсем. Я думаю, что "взбешен" - это более точный термин.

— Давай, король Артур! Заслужи это прозвище! Что с тобой происходит, в последнее время? - крикнул он однажды, когда я сошел с беговой дорожки раньше времени.

Я вытер пот со лба сухой частью рубашки.

— Я просто... не в настроении... сегодня, - сказал я между потугами, задыхаясь.

Он недоверчиво посмотрел на меня.

— Сегодня не в духе? Мне очень жаль, Ваше Величество. Не хотите ли вы удалиться в Королевские Палаты, чтобы вздремнуть?

Мое раздражение против него, достигло апогея. Я терпел его неуважение и презрительные подколки по поводу прозвища Наоми, которым она меня прозвала, все то время, что я его знал. Я молчал всякий раз, когда он упоминал, что я получаю его "ценные услуги" бесплатно. Я брал все, что он мне давал, и делал это с улыбкой на лице.

С меня было достаточно.

— Отвали Джерри! Я не в том, блядь, настроении, чтобы слушать твое дерьмо!

У вас когда-нибудь было такое чувство мгновенного сожаления в тот момент, когда вы что-то говорите? Заявление вырвалось с гораздо большей силой, чем я намеревался. Каждый слог повис в воздухе, делая атмосферу вокруг нас напряженной.

Его выражение лица с открытым ртом и потеря слов, заставили меня почувствовать необходимость отступить.

— Я не это имел в виду, - мягче произнес я, пытаясь сгладить резкость. — Я просто сейчас через многое прохожу. Мне нужен небольшой перерыв. Вот и все.

Он кивнул головой, глядя на меня с улыбкой, которая, на самом деле, не была улыбкой. Это было больше похоже на предупреждающий знак "тонкого льда". Затем он насмешливо сказал:

— И что? Ты хочешь просто взять перерыв и позвонить мне через пару недель, когда тебе станет лучше?

Я знал, что он говорит с сарказмом. Я не идиот. Тон его голоса подсказал мне, что ответ "да" на его риторический вопрос, не закончится нашим сердечным рукопожатием.

Но если честно, его предложение прозвучало идеально. На самом деле, он не просил слишком многого, по крайней мере, я так думал. Я просто хотел, чтобы он немного сбавил обороты сержанта.

— Мне просто нужно, чтобы ты немного расслабился. Вот и все.

Он выглядел так, будто вот-вот взорвется. Но затем, что-то изменилось внутри него. К моему удивлению, он пожал плечами и сказал:

— Конечно. Почему бы и нет?

— Правда?

— Да. Это круто, - сказал он бесстрастно, поднимая полотенце. — Очевидно, ты не можешь разобраться со своим дерьмом. Я не хочу тратить свое время на того, кто не может разобраться со своим дерьмом. Так почему бы нам просто не закончить наши совместные тренировки? Так я смогу уделить больше внимания платёжеспособным клиентам, которым действительно не похуй.

— Какого черта, Джерри? - недоверчиво сказал я, когда он прошел мимо меня и начал уходить.

Он проигнорировал меня и продолжал идти, так что мне пришлось догнать его и бежать впереди него, чтобы остановить его.

— Значит, мне нужен один гребаный день, а ты просто бросаешь меня? После всей тяжелой работы, которой я занимался, ты относишься ко мне так, будто я не стою даже второго шанса?

Он снова протиснулся мимо меня и продолжил делать вид, что я назойливая муха, которая продолжает жужжать вокруг его головы. Наблюдая за его удаляющейся фигурой, я злился все больше. Наконец, я выкрикнул:

— Знаешь что? ДА ИДИ ТЫ НА ХУЙ! Ты ничем не лучше моей эгоистичной суки жены!

Он остановился и обернулся с таким взглядом, который мог бы расплавить твердый камень в магму. Затем он пошел обратно ко мне.

— Нахуй меня? Нахуй меня? Ты неблагодарное дерьмо! - сказал он, толкая меня.

Он использовал только одну руку, но все равно силы хватило, чтобы оттолкнуть меня к другому автомату. Затем он подошел так близко, что я почувствовал запах мяты в жвачке, которую он жевал.

— Знаешь, кто ты, Артур? Ты гребаный нытик. Ты ждешь, что тебя будут опекать и говорить, какой ты замечательный. Ты думаешь, что мир обязан тебе добротой, потому что твоя жена тебя не ценит, или ты не такой красивый, как твой брат. Так вот, БУ-У, БЛЯТЬ, БУ-У!

Шокированное выражение моего лица, ничуть его не замедлило. Сдержанная, профессиональная манера поведения, которую он обычно носил как почетный знак, исчезла.

— Я не Наоми, - продолжал он. — Мне плевать на твои чувства. Единственное, что меня волнует, это потенциал, который ты растрачиваешь, потому что тебе важнее мнение окружающих, чем узнать о себе. Меня волнует, что ты продолжаешь стоять на своем пути, потому что ты слишком большой слабак, чтобы взять свою жизнь под контроль. Твоя жена трахалась с другим парнем и обзывала тебя. Забудь об этом, блядь. Самооценка каждого человека, подвергается удару. Людей отвергают каждый день. Такова жизнь. Победители что-то делают с этим. Они встают на ноги и упорно работают, чтобы доказать, что эти люди не правы. А проигравшие? Ну, они ноют.

Я настолько потерял дар речи, что у меня задрожали губы от гнева. Его слова, пронзили меня насквозь. Каждое из них, было точной стрелой.

Он посмотрел на меня, ухмыльнулся, словно бросая мне вызов, и спросил:

— Кто ты, король Артур: победитель или нытик?

Я уставился на него со всей ядовитостью, которая была во мне. Он не разрывал зрительного контакта. Вместо этого, он указал на беговую дорожку и сказал:

— Верни свою задницу на нее и дай мне еще двадцать минут.

Я побежал как одержимый. Моя обычная скорость была 8, 8 километров в час. Я бежал со скоростью 11, 2 все двадцать минут. Мои ноги сердито стучали, когда тренажер пытался за мной угнаться. Мои шаги были длинными и плавными. Сердце билось так сильно, что казалось, оно вот-вот выскочит из груди.

Но я не останавливался. Я был настолько увлечен, что даже не знал, что мое время истекло, пока беговая дорожка не замедлилась и не остановилась, как будто признавая свое поражение. Когда я наконец сошел с нее, я протиснулся мимо самодовольной ухмылки Джерри и топанул в раздевалку.

Я сидел на скамейке, когда услышал, как он вошел. Я сгорбился, упершись локтями в колени, и хрипел, пытаясь отдышаться. Не говоря ни слова, он сел рядом со мной. Несколько мгновений мы сидели в тишине (помимо того, что мои легкие отчаянно боролись за воздух), прежде чем он, наконец, сказал:

— Я делал предложение своей жене три раза, прежде чем она согласилась. Она все время отказывала мне, потому что была влюблена в другого мужчину.

Я посмотрел на него. В его голосе звучала уязвимость, которую я никогда не слышал раньше. По крайней мере, не от него. Его жесткая, как гвоздь, манера поведения упала, по крайней мере, на данный момент.

— Кто он был?

Он слегка фыркнул, что могло бы быть смехом, и сказал:

— Он был ее мужем.

Это потрясло меня. Я не знал, как реагировать. Я знаю, что это было эгоистично, но его признание в том, что у него были отношения с замужней женщиной, оскорбило меня на личном уровне. Должен был ли я его пожалеть? Он ухлестывал за чужой женой! Даже после того, как он узнал о моей ситуации, у него хватило наглости чувствовать себя жертвой? Неужели он думал, что у нас есть что-то общее?

Должно быть, он увидел осуждение на моем лице, потому что он слегка усмехнулся.

— Он был мертв. Она была вдовой.

Он сказал это таким тоном, который говорил: "Расслабься, Артур".

— О.

Это все, что я мог сказать, удивляясь, почему он делится этим со мной.

— Хочешь верь, хочешь нет, но от этого стало еще хуже, - продолжал он. — Что бы я ни делал, я никогда не мог сравниться с ее святым мужем. Он был увековечен в ее голове. Все в нем было идеально. Его дерьмо пахло розами, они никогда не ссорились, и он никогда не оставлял сиденье унитаза поднятым. Так что, по сути, я был влюблен в женщину, которая всегда чувствовала, что я не соответствую ее требованиям.

У него был отрешенный взгляд в глазах. Сказать, что я был удивлен его признанием, было бы ничего не сказать. Он всегда казался таким большим, чем жизнь. У таких парней, как он, не должно было быть проблем, не говоря уже о проблемах с женщинами.

— Как ты с этим справился?

Он покачал головой, поджав губы.

— Некоторое время я страдал. Я постоянно пытался доказать ей, что я достаточно хорош, чтобы она меня любила. Я поддерживал ее, когда она вела себя как сука, я пытался дать ей пространство, когда ей нужно было, чтобы я ушел, и я постарался наладить отношения с ее детьми. Я был рядом с ней во всем, что знал. Я сделал все это только для того, чтобы она описала меня своей семье как "хорошего друга".

"Ай", - подумал я. Мое лицо, должно быть, отразило это, потому что он кивнул с поднятыми бровями, как будто соглашаясь со мной. Его кивок говорил: "Да, так и было".

— Какая женщина не захочет тебя? Ты выглядишь, как ходячий рекламный щит GNс (компания, специализирующаяся на продуктах, связанных со здоровьем и питанием - пер.), - пробурчал я.

Он покачал головой, как будто я не понимаю, о чем речь.

— В том-то и дело, Артур. КАЖДЫЙ получает отказ. Низкая самооценка - это часто всего лишь одно разбитое сердце, независимо от того, как ты выглядишь. На самом деле, хорошо выглядящие люди, часто самые неуверенные в себе. Внешность можно изменить. Ты можешь купить модную одежду, подстричься или собрать силу воли, чтобы привести себя в форму. Эти вещи помогают повысить уверенность в себе, но это все косметика. Проблема в том, что эта уверенность зависит от того, как тебя видят другие люди.

В его словах было столько глубокого смысла, что я кивнул в знак согласия.

— Я понимаю, - сказал я.

Он похлопал меня по плечу.

— Одна хорошая вещь в том, что я прошел через то, что было с Триной - это то, что она преподала мне урок, и я думаю, что ты можешь извлечь из него пользу. - Он сделал паузу и посмотрел на меня так, что я понял, что он собирается сказать что-то важное. — Видишь ли, я понял, что не должен нести бремя оправдания ее ожиданий. Если после всего, что я для нее сделал, я все еще недостаточно хорош, значит, она недостаточно хороша для меня. Ее отказ, не сделал меня менее достойным любви. Это просто означало, что она не смогла оценить то, что я принес на стол.

Впервые я почувствовал связь с ним, которая вышла за рамки отношений учитель-ученик. Он не был просто роботом, единственной целью которого было привести меня в форму. Он был человеком. Простой человек, наделенный всеми недостатками.

— Но ты все равно женился на ней. Почему? - спросил я, вспомнив, что она теперь его жена.

На его лице появилось отрешенное выражение.

— Да, мы поженились. Но ненадолго. После того, как она постоянно отвергала меня, я, в конце концов, порвал с ней. Я был настолько убит горем, что устроился на работу почти в 800 милях от нее. Я не мог находиться в одном городе с ней и не делиться тем, что у нас было. Я должен был сделать чистый разрыв.

— Что изменилось?

Его губы скривились в напоминающую улыбку.

— Она фактически преследовала меня и сказала, что не собирается жить без меня. Она даже предложила оставить свою работу и поехать со мной в Калифорнию. Тот факт, что она была готова бросить работу и перевезти своих детей, многое сказал мне о ее приверженности нашим отношениям. Конечно, в итоге мы остались здесь, но теперь у меня есть женщина, которая дорожит мной и уважает меня. Мы счастливы в браке уже пять лет, - с гордостью сказал он.

— Ничего себе, - это все, что я мог сказать.

Но какой бы впечатляющей ни была его история, я не мог соотнести ее с собой. Я не мог представить, что Пейдж скучает по мне настолько, чтобы бегать за мной. Хотя он хотел как лучше, поделившись своим личным триумфом, на самом деле, он заставил меня почувствовать себя еще более отстраненным.

Должно быть, он прочитал мои мысли, потому что решил высказать еще одну мысль.

— Я слышал, как какой-то парень говорил о правиле 80/20, которое действует на людей. Может быть, это был доктор Фил, я не знаю. Но он сказал, что когда человек получает 80 процентов удовлетворения своих потребностей, он перестает это признавать. Они смотрят на те 20 процентов, которых у них нет, с завистью. Для них, эти 80 процентов всегда будут рядом. Они перестают быть благодарными за это, потому что это ожидаемо. Эти 20 становятся настолько важными для них, что они часто рискуют 80-ю, чтобы получить их. И только когда " восьмидесятке" грозит опасность уйти, они понимают, как много она для них значит.

Я знал, что он говорил о Пейдж. Он чувствовал, что я - ее 80.

Он сделал небольшую паузу и о чем-то задумался. Затем добавил:

— Вот почему я так строг с тобой. Я не хочу, чтобы ты принимал все как должное. Я хочу, чтобы ты отдавал мне всего себя и не чувствовал себя хозяином.

— Да, ты об этом говорил, - бодро сказал я, засмеявшись.

— Тебя уже все жалеют. Они хотят заставить тебя чувствовать себя лучше. Я не собираюсь присоединяться к этой вечеринке жалости. Моя задача - избавить тебя от этого и дать тебе понять, что ты не жалкий человек, которому нужно, чтобы его держали за руку. У тебя есть то, что важно. Это то, что заставляет вас каждый день ходить на работу и добиваться успеха. Это заставляет тебя навещать своих детей три или четыре раза в неделю, несмотря на то, что я надираю тебе задницу в спортзале. То, чего ты добился со своим весом, свидетельствует о железной решимости, которая у тебя внутри. Твоя честь и стремление сделать все возможное - это то, что движет тобой и делает тебя тем, кто ты есть. Как только ты перестанешь смотреть в зеркало глазами своей жены, ты увидишь это.

Он сделал паузу, ударил меня по руке и сказал:

— Ты король Артур, черт побери! Начинай вести себя соответственно.

Вскоре после этого, я отправился в душ. Пока теплая вода струилась по моей спине и массировала ноющие мышцы, я думал о разговоре с Джерри. Он был прав. Я провел так много своей жизни, глядя на себя со стороны, что по этому оценивал свою ценность. Люди сравнивали меня с Лансом, и я тоже. Пейдж считала, что я не стою того, чтобы за меня бороться, и я согласился с ней. Только когда я получал комплименты от других людей, я начал чувствовать себя достойным.

На работе я преуспевал, потому что мог доказать это, сравнивая свою работу с результатами. В остальной жизни, все не так просто. Не существует формулы, по которой можно проверить свою ценность. Вы просто должны знать это, даже если все остальные этого не знают.

Мне пришлось узнать, кто я внутри. Я должен был перестать слышать Пейдж в своей голове. Ее обидные слова, все еще имели надо мной слишком большую власть. Я застрял в том моменте, наблюдая, как она стоит на коленях и сосет член другого мужчины. Эта картина, была практически центральной частью пространства между моими ушами.

Мне нужно было двигаться дальше. Никакая потеря веса, не поможет мне в этом. Это должно было прийти изнутри.

***

ЧАС СПУСТЯ:

"Мммм, Артур. Тони Старк может быть миллиардером с суперкостюмом брони, а Капитан Америка может иметь мускулы поверх мускулов, но никто не трахается так, как ты!".

Настойчивый звон в ухе, разбудил меня от очень приятной дремы. Поначалу он слился со сном, который я видел. В конце концов, мой мозг понял, что ему не место, и разбудил меня.

Мой взгляд лениво упал на окно. Солнечный свет не пробивался сквозь него, поэтому было слишком рано, чтобы быть моим будильником. В конце концов, звук шума был зарегистрирован, как звонок моего мобильного телефона.

Я застонал в знак протеста, проклиная прерывателя моего запретного свидания со Скарлетт Йоханссон (в роли Черной Вдовы, конечно же). Моя рука сонно шарила по тумбочке, пока не нащупала проклятое устройство, которое меня разбудило. Глазами, проснувшимися лишь наполовину, я пытался разглядеть звонившего. Экран продолжал автоповорачиваться, я переворачивал его то так, то эдак, чтобы перевернуть на нужную сторону. Наконец, я заставил его остановиться и увидел, что виновником был Ланс. Я также увидел, что сейчас только 4 часа утра.

— Что, Ланс? - гаркнул я в трубку.

— Как дела, Арт. Я тебя разбудил?

Самый глупый вопрос на свете.

— Нет. Конечно, нет. Ты же знаешь, я всегда просыпаюсь в четыре утра, ожидая твоего звонка, - с сарказмом сказал я.

— Ааа, ладно. Извини, - кротко сказал он.

Однако он не повесил трубку.

В этот момент, мой мозг полностью включился. В его голосе было что-то странное. Его нормальное, самоуверенное поведение не доносилось через наушник. Он звучал отчаянно, почти испуганно.

Это привлекло мое внимание.

— Что случилось? Все в порядке? - спросил я, резко проснувшись и сев в своей кровати.

В моей голове мелькали разные варианты. Что-то не так с ним? С мамой? С папой? Кто-то умирает?

— Ничего особенного. Все в порядке, - сказал он, стараясь казаться бесстрастным. Затем он небрежно сказал: — Кстати, Джули беременна.

Мой лоб нахмурился в замешательстве, когда я спросил:

— Кто, черт возьми, такая Джули?

— Джули. Ты помнишь Джули. - Он сказал это так, как будто я уже должен был понять, о ком он говорит. Я все еще не понимал, поэтому он добавил: — Ты познакомился с ней, на нашем дне рождения.

Мне потребовалось несколько секунд, но знакомое лицо все же появилось в моем сознании.

— Ты имеешь в виду ту белокурую девушку из группы поддержки, с большой...

Я вытянул руку перед грудью. Он не мог меня видеть, но он знал, к чему я клоню.

— Да. Это она, - с ноткой гордости в голосе, подтвердил он.

— Она выглядит такой молодой. Ты уверен, что она совершеннолетняя?

— Конечно, она легальна! Я не педофил, - сказал он, мгновенно раздражаясь. — Ей двадцать.

— Ага, - сказал я, не будучи убежденным. — Ты проверил ее водительские права?

— Нет, не проверял, придурок. Но я знаю, что она не несовершеннолетняя. У нее есть своя квартира.

— Она могла быть эмансипирована. Дети сейчас так делают, - ответил я.

— Она не была эмансипирована.

— Откуда тебе знать? Ты же никогда не знакомишься ни с одной из шлюх, которых трахаешь.

Он разочарованно выдохнул.

— Боже! Я знал, что звонок тебе будет ошибкой. Неужели ты всегда должен быть таким самодовольным, ханжеским мудаком во всем?

— Ты всегда должен быть безответственным подростком? - бросил я ему в ответ. — Тебе 35, а ты обрюхатил 20-летнюю. Ты, когда-нибудь, слышал о презервативах?

— Ты такой...

Он подавил все гневные слова, которые собирались вырваться из его рта. Затем он сделал вдох, чтобы успокоиться. Когда он заговорил в следующий раз, его голос был до жути спокойным.

— Знаешь что, Арт? Тебе нужно взять себя в руки. Ты - не конец всего и вся. Ты всегда сидишь там на своем высоком коне и смотришь на меня сверху вниз, со своим самодовольным отношением. Может, ты и был любимчиком мамы и папы, но это не значит, что ты идеален. Ты золотой мальчик - умный и ответственный. А я - лажа. Я понял! Я просто хочу, чтобы все заткнулись по этому поводу.

Должен ли я был проявить к нему хоть немного сочувствия? Возможно. Но его нытье было глухо. У него хватило наглости сказать, что я был любимым сыном. Он, среди всех людей - тот, кого мои родители практически боготворили.

— Бедный Лэнс! У него такая тяжелая жизнь. Спаси его! Ты можешь прекратить нести чушь о том, что я любимый. Все знают, что это ты. Лэнс, звезда большого футбола! Они до сих пор так к тебе относятся. Каждый раз, когда ты облажаешься, мама с папой прыгают через обручи, чтобы убедиться, что ты в порядке. Но когда моя жизнь рушится, знаешь что? Я САМ ПО СЕБЕ! В детстве я только и слышал, как ты здорово играешь в футбол и какой ты красивый. А меня всегда сравнивали с тобой!

Его реакция была незамедлительной.

— Боже мой! Да ты полон дерьма! Мама и папа всегда помогают мне, но все время, пока они это делают, мне читают нотации о том, что я должен стараться быть больше похожим на тебя. Мне так надоело слушать это дерьмо! Потом мне приходится слушать, как ты мученически рассказываешь о том, что ты такой независимый и что тебе никто никогда не помогает. Но ты забываешь, что когда твоя жена изменила тебе, ты спал на МОЕМ диване. Каждый раз, когда она пыталась связаться с тобой, я был единственным, кто вмешивался. На самом деле, это я ВСЕГДА был рядом с тобой, когда тебе было тяжело. Ты знаешь, сколько раз я дрался в школе из-за того, что кто-то говорил о тебе гадости? Ты в курсе? Нет, не знаешь, потому что ты лошадиная задница. Так что, пожалуйста, забей на меня с этим самодовольным "никто никогда не поможет мне" дерьмом.

Я собирался огрызнуться в ответ. Мой мозг работал над тем, что сказать. Но потом я остановился. Я остановился, потому что действительно услышал то, что он сказал. Когда его слова дошли до меня, я прозрел.

Он был прав.

Он всегда был рядом со мной. Сколько бы мы ни ссорились, сколько бы я ни осуждал его, он всегда был первым, кому я звонил, когда мне становилось тяжело.

Я также видел жизнь его глазами. Я видел, как ему приходилось чувствовать укор от того, что все сравнивали его со мной. Мои родители постоянно хвастались мной. Я никогда не замечал этого, потому что очень завидовал ему в детстве. Я не слышал о том, как они гордились мной, потому что всегда был сосредоточен на том, как они гордились им.

Для меня он все еще был высоким, симпатичным парнем, который мог заполучить любую женщину, которую хотел. Он мог пронестись по жизни без всяких забот. Но когда я посмотрел в его глаза, я увидел все по-другому. С тех пор как он бросил колледж, люди всегда смотрели на него как на неудачника. Мои родители чувствовали, что должны вмешаться и спасти его, потому что он был не в состоянии сделать это сам. Никто не делал этого для меня, потому что они знали, что со мной все будет в порядке.

Как это повлияло на его самооценку? Слова Джерри о том, что все борются с собой, оказались верны для человека, который, как мне казалось, был уверен в себе на все сто процентов. А теперь он звонил мне в четыре часа утра, потому что у него на подходе был ребенок. Он был в ужасе. Он считал себя неспособным позаботиться о себе, потому что мы так к нему относились. Как он должен был заботиться о ребенке?

Поэтому он позвонил своему брату-близнецу. Что я сделал? Я относился к нему, как к говнюку.

— Ты прав, Ланс, - сказал я, сдаваясь.

В моем голосе не было злобы. Никакого сарказма. Это была просто констатация истины.

Он не был готов к тому, что я так уступлю, поэтому был застигнут врасплох. Я воспользовался его нерешительностью, чтобы рассказать подробнее.

— Ты всегда был рядом со мной. Что бы я ни сделал или ни сказал тебе, ты всегда был тем парнем, на которого я опирался.

— Спасибо, - сказал он, все еще немного озадаченный.

Я переключил передачу и спросил:

— Ну, как далеко она находится?

Это полностью ослабило его бдительность. Его голос прозвучал удрученно и слабо, когда он сказал:

— Пару месяцев. Она только сегодня мне сказала.

— Черт. Вы двое, собираетесь сохранить это?

— Да.

Тяжесть, в этом одном слове, была огромной. Я мог слышать смятение через микрофон.

— Что ты чувствуешь по этому поводу?

Наступила пауза, прежде чем он честно ответил:

— Я напуган до смерти, Арт. Как мне растить ребенка? Я все еще живу как ребенок. Я не ты. Джошу и Алли повезло, что у них такой отец, как ты. Что мой ребенок будет думать обо мне?

Я вспомнил, что думал именно об этом, когда узнал, что Пейдж беременна.

— Ланс, первое, что ты должен сделать, это перестать сравнивать себя со мной. Это ошибка, которую я всегда совершаю, когда дело касается тебя. Веришь или нет, но я всегда завидовал тебе.

Я услышал его удивленный вздох, на другом конце.

— Прекрати нести чушь, Арт. Какого хрена ты мне завидуешь? У тебя и так все в порядке. Особенно теперь, когда ты сбросил весь этот вес.

Я усмехнулся про себя, над иронией этого разговора.

— В том-то и дело, Лэнс. Ни один из нас, не должен ревновать другого человека. Я работаю над тем, чтобы изменить те области, в которых я не уверен. Почему ты не можешь? Ты хочешь быть более ответственным? Тогда будь более ответственным. Хочешь быть хорошим отцом? Узнай, что это значит, и делай это.

— Тебе легко говорить, - надулся он.

— Ты прав. Это легко сказать. Для этого нужно много работать. Но если кто-то и может это сделать, то ты. Ты один из самых сильных людей, которых я знаю. Я бы поставил на тебя в любой день.

— Правда? - удивленно спросил он.

— Я бы поставил. Без сомнения.

То, что я говорил, не было бредом. Лэнс мог быть безответственным, но я всегда знал, что однажды он это перерастет. У меня было предчувствие, что этот день настал.

Следующие два часа, мы провели в разговорах. Чем дольше мы разговаривали, тем больше я верил, что он будет отличным отцом. Он подошел к этой ситуации не так, как ко всем остальным. Он был обеспокоен. Он думал о том, как его действия повлияют на этого, еще не родившегося, ребенка.

Разве не об этом беспокоятся все хорошие отцы?

Я поделился историями о неудачах, которые у меня были с моими детьми. Я надеялся, что это поможет ему почувствовать себя менее одиноким. Над некоторыми историями мы смеялись. Другие были поучительными. Я сказал ему, что судьба, вероятно, подарила ему девушку, в качестве кармы. К его чести, он посмеялся над этим.

Во время всего этого я поклялся ему, что буду рядом, в чем бы он ни нуждался. И я так и сделал.

Когда мы повесили трубку, солнце показалось над горизонтом и просочилось, сквозь жалюзи, в мою затемненную комнату. Я понял, что во время этого разговора, во мне что-то изменилось. Я немного повзрослел. Я больше не ревновал к своему младшему брату. Не потому, что я понял, что он ревновал меня так же, как и я его, а потому что я увидел себя в другом свете. Я был ответственным. Я был умным. Это были качества, которыми я должен был гордиться. Это были мои 80. Я всегда был не уверен в себе, потому что у меня не было этих 20, но я никогда не нуждался в них. Я был прекрасен таким, какой я есть.

Я вытащил себя из постели и приготовился к работе. Я должен был хотеть спать, но я не хотел. Я чувствовал себя хорошо - лучше, чем когда-либо.

***

Жизнь шла своим чередом. Недели, с легкостью превращались в месяцы. Это было не слишком быстро, но и не затянуто. Это был прогресс. Мои перспективы уже не были такими мрачными.

Была одна вещь, которая очень мешала. Джерри чувствовал, что он мне больше не нужен. Моя потеря веса, к этому моменту, была настолько значительной, что не было никаких признаков того, что я когда-либо страдал от избыточного веса.

Но настоящая причина, по которой он чувствовал, что ему нужно двигаться дальше, заключалась в том, что я стал смотреть на себя по-другому. Моя уверенность в себе возросла, и это было его главной целью. Когда я оглядываюсь назад на наш совместный опыт, я вижу, насколько расчетливым был его план. Копание в моем имени, язвительное отношение, тренировки в спортзале - все это должно было заставить меня, перестать смотреть на себя, как на злую шутку судьбы.

Честно говоря, он стоил каждого пенни из того, что я должен был бы ему заплатить.

Во время нашей последней горько-сладкой тренировки, отношения с Коллин разладились. Я выполнял свою рутину и отвлекся, когда она проходила мимо. Он, со знающим видом, спросил:

— Ты так и будешь смотреть на нее весь вечер или пойдешь с ней поговорить?

Я даже не осознавал, что смотрю, пока он не сказал.

— Извини, Джерри. Я собираюсь поднять, - сказал я, взяв гантели, чтобы сделать несколько разгибаний рук.

Я быстро сделал 10 повторений на каждую руку и с громким лязгом, положил их обратно на стойку.

— Послушай, Арт, - сказал он, осторожным голосом. — Я не пытаюсь лезть в твои дела. Но совершенно очевидно, что ты хочешь поговорить с ней. Я не знаю, что произошло между вами, но это не стоит всех тех усилий, которые ты прилагаешь, чтобы притвориться, что ее не существует.

Я оглянулся, как будто боялся, что кто-то еще подслушивает.

— Неужели я настолько очевиден?

— Ты пытался быть тоньше? - спросил он с усмешкой. Он покачал головой, в ответ на мой полный ужаса взгляд, и сказал: — Просто подойди и поговори с ней.

— Я не могу. Поверь мне, после того, что между нами произошло, она, скорее всего, просто посмеется надо мной и уйдет.

Он равнодушно пожал плечами.

— Ну, тогда не надо. Продолжай смотреть на нее, из другого конца комнаты, гадая, о чем она думает. Это гораздо эффективнее.

Иногда, я не могу выносить его самодовольную задницу.

Он улыбнулся и кивнул головой в сторону, показывая, что мне пора идти. Я увидел, что Коллин направляется в раздевалку, поэтому я проглотил свой страх и побежал, чтобы пересечься с ней.

— Эй, Коллин, - позвал я, чтобы остановить ее.

Она повернулась ко мне, и когда увидела, что это я ее позвал, ей сразу стало не по себе, и она посмотрела на пол.

— Привет, Артур, - быстро сказала она.

Ее перемена в поведении, не добавила мне уверенности. Я боролся с желанием сделать вид, что позвал ее по какой-то безобидной причине. Тем не менее, я не мог удержаться от того, чтобы не использовать светскую беседу, в качестве перехода.

— Как дела? - спросил я, с большей робостью в голосе, чем хотел.

— Довольно хорошо, - сказала она, все еще не глядя на меня.

Я набрался храбрости и сказал:

— Слушай, я надеялся, что мы могли бы... ну, знаешь... поговорить. Я думаю, что мы должны прояснить некоторые вещи.

— Хорошо, - сказала она, быстро кивнув. — Когда ты хочешь встретиться?

Я поднажал и спросил:

— Ты сейчас свободна?

— Ну, сначала мне нужно принять душ. Но мы можем поговорить, когда я выйду. Ты не против?

— Да. Конечно. Это круто. Мне тоже нужно принять душ.

— Хорошо, - сказала она, с нервным смешком. — Тогда до встречи.

Когда она скрылась в раздевалке, я выдохнул с облегчением. Каким бы неловким ни был этот маленький обмен, я был счастлив, что справился с ним. Я оглянулся и увидел Джерри, разговаривающего с Наоми. Он показал мне большой палец вверх и кивнул в знак того, что я хорошо справился.

После душа, мы с Коллин пошли в "Голден Коррал", который находился прямо по улице. Когда мы получили тарелки с едой и сели за стол, я пытался найти способ начать разговор, который должен был произойти. И я снова завел светскую беседу. Она была заинтересована в этом в течение минуты, но я видел, как в ней нарастает беспокойство и нетерпение. Я решил, что сейчас или никогда, поэтому вздохнул и сказал:

— Я пригласил тебя сюда, потому что хочу поговорить о том вечере, когда мы почти... ну, ты понимаешь.

Она нервно заерзала на своем месте и покачала головой.

— Я поняла. Но ты не должен мне ничего объяснять. Все в порядке. Это не первый раз, когда я не нравлюсь мужчине. Я вообще-то привыкла к этому. Мой муж - то есть, бывший муж - тоже не испытывал ко мне влечения. Я это переживу.

Я был совершенно ошеломлен.

— Что? - покраснел я.

— Да, - вздохнула она, горестно улыбнувшись. — Его прозвище, для меня, было Хрюша.

Ее глаза погрузились в воспоминания.

— Он тыкал меня в живот и смеялся надо мной, даже перед своими друзьями.

Я наблюдал, как она пытается держать себя в руках. Шли секунды, и она постепенно заливалась слезами. Она попыталась встать и броситься в туалет, но я остановил ее, протянув руку через стол и мягко взяв ее за руки.

— Коллин, ты не то подумала. - Она посмотрела мне в глаза, и у меня оборвалось сердце. — Твой бывший, был гребаным дебилом. Я не знаю, в чем была его проблема, но это совсем не то, что я чувствую. Меня влечет к тебе. Ты сексуальная, веселая, красивая - все, что я могу хотеть в женщине.

— Тогда почему...

Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Затем я рассказал ей свою историю. Я рассказал ей все. Она слушала внимательно, не перебивая ни разу. Когда я закончил, ее реакция ошеломила меня. Это было последнее, чего я ожидал от кого-либо после того, как я только что излил ей все свое сердце.

Она разразилась безудержным смехом.

— Над чем ты смеешься? - в полном ужасе спросил я.

Это было то, чего я боялся.

Она прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться, но это не помогло. На этот раз я встал и уже собирался сердито уйти, но она остановила меня.

— Прости меня. Я не смеюсь над тобой. Пожалуйста, сядь. - Когда я сел, она сказала: — Я смеюсь над нами. Над этой ситуацией, на самом деле. Оба наших супруга сказали нам, что мы толстые, уродливые и плохие в постели.

— Твой муж, тоже называл тебя скучной трахальщицей?

Она кивнула, пытаясь подавить очередной приступ смеха. Едва сдерживаясь, она сказала:

— Он сказал, что моя киска похожа на наждачную бумагу.

Я обнаружил, что смеюсь, что было немного странно.

— Ой. Ну, моя бывшая сказала мне, что я плохо занимаюсь оральным сексом и даже не знаю, что такое клитор.

Колин расхохоталась еще сильнее.

— Это было здорово, - сказала она, между придыханиями.

Это казалось настолько неуместным, что было заразительно. Я не мог удержаться, чтобы не начать смеяться вместе с ней. Очень скоро, мы оба так сильно смеялись, что даже не могли говорить. Люди, вокруг нас, бросали на нас смешные взгляды, но нам было все равно.

Разговор перерос в импровизированное соревнование, кто из супругов произнесет худшее оскорбление. Она победила, но только благодаря своей громкости. Ее муж оскорблял ее годами. По крайней мере, у Пейдж хватило порядочности держать свое презрение ко мне в секрете, до последней минуты.

— Что ж, это был удивительный день, - сказала она, улыбаясь. — Я боялась, что слишком сильно набросилась на тебя и отпугнула. Ты мне очень нравишься, и я не хотела, чтобы ты смотрел на меня так, как он. Хоть раз я хотела, чтобы кто-то увидел во мне сексуальную женщину, пусть даже на одну ночь. Поэтому я сделала все возможное. Когда ты этого не сделал... ты знаешь... я умерла внутри. Как будто я была неудачницей.

Я улыбнулся ей в ответ.

— Я тоже так думал. Я так старался не быть тем, кем, по словам Пейдж, я был, что в итоге, доказал ее правоту.

Я должен был признать, что чувствовал себя хорошо. Отлично, на самом деле. Это чувство отличалось от того, когда я выкладывал все Наоми и Джерри. На этот раз, я разговаривал с человеком, который прошел через то же самое, что и я. Она не понаслышке знала, каково это - быть отвергнутым так, как я. Это помогло мне, почувствовать себя менее одиноким.

— Итак, что делают вместе два жалких неудачника, которые плохи в постели? - спросил я в шутку.

— Ну, Лузер, я говорю, что мы имеем это дерьмо, - ответила она. Затем она прочистила горло и, с насмешливой серьезностью, сказала: — Привет. Меня зовут Коллин, и я плохая любовница.

— Привет, Коллин, - сказал я, пытаясь подавить очередной приступ смеха.

Она хмыкнула и сделала еще один глоток своего напитка. Когда я сидел с ней, я был поражен тем, насколько мы были родственными душами. Несмотря на все то дерьмо, которое подбрасывает жизнь, она часто подбрасывает нам маленькие безделушки. Мы просто должны быть открыты, чтобы искать их.

— Почему бы нам не сделать это? - серьезно сказал я. — Давай не будем пытаться доказать, что наши супруги неправы. Пошли они в жопу. Вместо этого, мы снова пойдем куда-нибудь. На этот раз, без давления. Никаких ожиданий. Мы просто повеселимся и попробуем узнать друг друга получше.

Она ярко улыбнулась.

— Мне это нравится. Никакого давления. Просто веселье. - Она сделала еще один глоток, а потом, ни с того ни с сего, сказала: — И если мы случайно трахнемся, то так тому и быть.

Я чуть не упал со своего места, когда она это сказала. Удивительно, но я почувствовал, как мой член слегка напрягся, когда она произнесла слово "трахнуть". Я представил, как она обхватила его губами, как во время нашего последнего свидания.

Реакция моего солдата на эту мысль, была обнадеживающей. Я почти вздохнул с облегчением. Я думал, что мне суждена жизнь священника. Тот факт, что она понимала меня не только на поверхностном уровне, позволил мне немного расслабиться. Я почувствовал связь с ней, которая позволила мне чувствовать себя в безопасности.

— Да. Если нам случится трахнуться... - сказал я, шутливо скрестив пальцы.

Она хихикнула и подняла свою чашку с лимонадом. Мы подняли наши чашки вместе, в знак тоста.

Мы и не подозревали, что на заднем плане появилось знакомое лицо. Это лицо наблюдало за нами с Коллин, когда мы смеялись и разговаривали с легкостью двух людей, которые искренне наслаждались обществом друг друга. Если бы я потрудился обернуться, я бы заметил этого человека. К тому времени, когда я повернулся в ту сторону, она уже скрылась.

Но я узнаю об этом только...

НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ СПУСТЯ

"Почему Пейдж, все так чертовски усложняет?"

Вот о чем я думал, стоя в дверях спальни Пейдж и пытаясь не задушить ее. Казалось, что каждый раз, когда я преодолевал одно препятствие в своей жизни, на его пути вставало другое.

Я пытался быть терпеливым. Правда. Но она тянула с подписанием документов о разводе, и это раздражало. У нас были десятки разговоров на эту тему, и каждый раз, она отмахивалась от этого, как от чего-то неважного. Ее бесцеремонное отношение злило меня.

Правда заключалась в том, что мне надоело быть привязанным к ней. Она была подарком, который постоянно дарил... головные боли. Я даже не мог заниматься любовью с красивой женщиной без того, чтобы ее насмешки не мешали мне. Я хотел, чтобы она исчезла из моей жизни, самым ужасным образом. Но, как и все остальное в нашем существовании, это тоже нужно было извратить и повернуть так, чтобы это было удобно ей.

Да пошла она.

— Я думал, что все довольно просто, Пейдж. В чем проблема? - нетерпеливо спросил я, когда она сидела на своей постели, разглаживая лосьон на своем теле.

Это была новая вещь, которую она делала в последнее время, когда готовилась ко сну. Неважно, что я стоял рядом. У нее даже хватило наглости сидеть там и выглядеть самодовольно, в совершенно новом нижнем белье, которое, вероятно, купил ей ее придурочный бойфренд.

— Ты же не думаешь, что я подпишу какие-то бумаги без того, чтобы их просмотрел адвокат.

Она сказала тоном: "Не могу поверить, что мне приходится это объяснять".

— Они лежат на твоем комоде, уже почти месяц. Твой адвокат не сможет их просмотреть, если ты не отдашь их ему!

Она выглядела измученной.

— У меня еще нет адвоката, Арти. Хорошо? Когда он у меня появится, я отдам их ему. А сейчас, пожалуйста, успокойся. Ты разбудишь детей. Давай. Присядь. Сними нагрузку. Ты выглядишь напряженным, - сказала она, похлопывая по кровати рядом с собой.

Я боролся за то, чтобы не задушить ее. Я смотрел в потолок и мысленно считал до пяти.

— Что, блядь, значит, у тебя еще нет адвоката?

Она удивленно посмотрела на меня. Несомненно, мое поведение ее насторожило.

— Я еще не нашла его, - сказала она, настороженно глядя на меня. — Я не ожидала, что ты просто бросишь мне документы. Я думала, что мы хотя бы поговорим об этом, прежде чем что-то делать.

— Я уверен, что мы уже поговорили обо всем, что нужно, когда ты назвала меня толстым, скучным неудачником, который плох в постели.

— Арти... - плаксивым голосом сказала она.

Я чувствовал, что скоро начнется разговор на тему "почему ты продолжаешь об этом говорить". Честно говоря, я тоже немного устал от разговоров на эту тему. Это приводило только к непрерывной череде обзывательств и тыканья пальцем. Я хотел не отклоняться от темы, поэтому направил нас в нужное русло.

— Итак, когда ты планируешь найти его? Ты вообще искала?

Вместо того чтобы ответить на вопросы, она перешла к своей привычной манере перекладывать все на меня.

— Почему ты, вдруг, так торопишься? Раньше это не имело для тебя значения, - сказала она, сузив на меня свои подозрительные глаза.

— Почему я так тороплюсь? Ты издеваешься надо мной? Какого черта, А ПОЧЕМУ НЕ ТЫ? Это ты хотела этого развода. Это тебе был так противен твой толстый, скучный муж, что ты пошла искать других мужчин. Я даю тебе то, что ты хочешь, а теперь ты намеренно усложняешь мне жизнь. Почему?

К ее чести, она утратила надменность. Ее лицо смягчилось.

— Я не пытаюсь сделать это трудным для тебя.

Ее глаза выглядели искренними. Она могла говорить правду. Даже после всего, что мы пережили в разлуке, она никогда не пыталась намеренно усложнить мне жизнь. На самом деле, она из кожи вон лезла, чтобы облегчить свою совесть, стараясь сделать все как можно проще (учитывая обстоятельства).

Но она лгала мне и раньше, и имела в этом большой успех. Моя вера в ее честность, не стоила многого.

— Тогда подпиши бумаги. Они настолько справедливы, насколько я мог сделать, чтобы не оказаться на пособии.

Она заколебалась, прежде чем сказать:

— Я просто думаю, что мы должны все обсудить, прежде чем я подпишу...

— Нет, Пейдж. Здесь не о чем говорить! - рявкнул я, теряя последние остатки терпения.

Ее рот захлопнулся. Я понял, что, накричав на нее, я не добьюсь того, чего хочу, поэтому я сделал еще один вдох, чтобы успокоиться.

— Послушай... - сказал я более спокойным голосом. — Я не пытаюсь тебя надуть. Ясно? Все, что я сейчас делаю, это пытаюсь стать лучшим человеком и двигаться дальше. Но я не могу сделать это, с грузом нашего брака на шее. Это слишком... тяжело.

Я не хотел быть настолько честным с ней. Слова просто вырвались, как будто сами этого хотели. Я так долго держал все в себе, что все эти ядовитые чувства, стали для меня нормальными. Но они разрушали меня изнутри.

Когда я посмотрел в ее глаза, то увидел, что они слезятся.

— Прости меня, Арти. Я... я была очень ужасна с тобой, - призналась она.

Я не стал защищать ее или пытаться смягчить ее слова. Я просто стоял и слушал.

Когда она поняла, что я ничего не говорю, она спросила:

— Ты сможешь, когда-нибудь, простить меня?

Это был хороший вопрос. Смогу ли я? Смогу ли я, когда-нибудь, пережить тот день? Все в моей жизни, казалось, попало на орбиту того дня. Гравитационное притяжение было довольно сильным.

Однако я обнаружил, что мне не нужно было прощать ее. Мне это было не нужно, потому что я уже простил. Со временем боль, которую я чувствовал в тот день, постепенно рассеялась. Теперь они были лишь несколькими абзацами, на страницах моей истории.

— Я прощаю тебя, Пейдж.

Она радостно улыбнулась.

— Правда?

— Да. Правда. Теперь я просто хочу двигаться вперед.

На ее лице появилось выражение облегчения.

— Это все, что я когда-либо хотела от тебя. Я чувствую себя лучше, зная, что ты простил меня.

Я чувствовал, что мы движемся в хорошем направлении, поэтому сказал:

— Хорошо. Теперь ты можешь подписать бумаги с легким сердцем.

Ее лицо опустилось от разочарования. Затем в ее сузившихся глазах, промелькнул гнев.

— Минуточку. Ты пытаешься разыграть меня? Ты стоишь здесь и говоришь то, что, как ты думаешь, я хочу услышать, чтобы заставить меня сделать то, что ты хочешь?

Я был растерян и ошеломлен.

— Что?

Она встала с кровати и подошла ко мне так близко, что я почувствовал запах эвкалипта от ее лосьона.

— Кто она? - обвиняюще спросила она, глядя на меня.

— Кто - что? - спросил я, все еще сбитый с толку.

Я сделал шаг назад, чтобы создать дистанцию, но она снова закрыла пространство.

— Сучка, с которой ты водишься. Коллин. Кто она?

В моей голове, одновременно пронеслось несколько мыслей. Во-первых, вопрос. Откуда она знает о Коллин? Затем, осознание. Она ревнует. И наконец, возмущение. Как она смеет считать себя вправе расспрашивать меня?

Все, что я мог сделать, это рассмеяться, что только разозлило ее еще больше.

— Тебе это смешно? - сердито спросила она.

— Ну, да. Да. То, что ты не чувствуешь себя лицемером, спрашивая меня о другой женщине, чертовски смешно.

Она не разделяла юмора.

— Кто она? - повторила она, полностью игнорируя то, на что я ей указал.

Я не обязан был отвечать ей, но все равно ответил.

— Это женщина, которую я встретил в спортзале.

Следующие слова из ее уст, были настолько чертовски ироничными, что я чуть не потерял дар речи. С осуждающей усмешкой, она сказала:

— Ты встретил ее в спортзале? Конечно, встретил.

Именно эти слова я произнес, когда мы говорили о ней и Деррике.

— Откуда ты вообще о ней знаешь? - спросил я, переключая внимание на нее.

Ее глаза переместились из стороны в сторону, как будто ее поймали.

— Я... э... видела тебя в "Голден Коррал" несколько недель назад. Ты был с женщиной, смеялся и разговаривал. Мне захотелось узнать, кто она, и... - на сделала паузу, как будто не хотела говорить, что последует дальше. С виноватым выражением лица, она быстро закончила: —.. .я просмотрела твой телефон, когда ты не смотрел.

— Ты рылась в моем телефоне?! - недоверчиво спросил я.

Я чувствовал себя полностью оскорбленным. Что дало ей право рыться в моих вещах? Она больше не была моей женой.

— Да. Я увидела, что ты переписывался с женщиной по имени Коллин, и сложила два и два.

Я уже собирался набраться самодовольства и обругать ее за вторжение в мою личную жизнь, но потом вспомнил, что и сам не прочь пошпионить. Даже если она не знала об этом, лицемерие в том, чтобы обвинить ее в ревности, было слишком велико для меня. Кроме того, это был спорный вопрос. Я не сделал ничего плохого Коллин, и я не пытался ничего скрыть.

— Какое это имеет значение? - вместо этого спросил я. — Разве мы не расстались? Одним из условий было то, что ты можешь трахаться с Дерриком ежедневно, бесплатно и открыто. Ты же не ожидала, что я останусь безбрачным, пока ты будешь наслаждаться плодами холостяцкой жизни?

На ее лице снова вспыхнул гнев, но он быстро прошел. Должно быть, она уловила взгляд на собственное лицемерие.

— Думаю, я не представляла тебя с кем-то другой, - честно призналась она. В ее голосе прозвучал намек на грусть.

То, что она признала это, должно было меня оправдать. Вместо этого, это меня обидело. Я сардонически хмыкнул и сказал:

— Да. Ты решила, что раз я тебе не нужен, то никто другой не сможет заинтересоваться моей жирной задницей.

— Ты вкладываешь слова в мой рот, - защищаясь, сказала она.

— Слова, которые подкреплены твоими действиями.

Ее естественная реакция спорить, заставила ее почти сказать что-то. Все, что собиралось вырваться наружу, замерло на ее губах. Она взяла короткий момент, чтобы переосмыслить свой подход, и более мягким голосом призналась:

— Ты прав, Арти. Наверное, я не думала, что какая-либо другая женщина заинтересуется тобой. Но теперь ты похудел, и...

Она не закончила свое предложение, но ее мысль дошла до меня громко и четко. Когда я был толстым, ей не нужно было беспокоиться о том, что я найду кого-то еще. Она даже жалела меня. Я помнил все сочувственные взгляды на ее лице, когда мне приходилось глотать желчь, наблюдая, как она двигается дальше.

Бедный Арти. Его жирная задница торчит одинокая и несчастная, пока я развлекаюсь.

Но теперь, когда она увлеклась мной, мое движение вперед стало для нее проблемой. Что ж, очень жаль.

— Это не имеет значения, Пейдж. Ты с Дерриком. У тебя нет права ревновать.

Мрачная тень бросилась на ее лицо. Оно было мрачным, от плохих воспоминаний.

— Мы с Дерриком, перестали встречаться некоторое время назад, - загадочно сказала она.

Она пыталась казаться беспечной, но ей это не удалось. Выражение ее лица, выдавало ее. Там было что-то еще. Что-то, что она пыталась сделать вид, что ничего для нее не значит.

Я не знал, что сказать дальше. Все возможные варианты, заставляли меня казаться мудаком. Я не хотел злорадствовать, но и не хотел выражать ей ложные соболезнования, которые могли бы показаться сарказмом. Я просто решил задать вопрос на миллион долларов.

— Почему?

Она выглядела так, словно хотела выплеснуть все наружу, но сдержалась. Вместо этого, она пожала плечами и сказала:

— Что я могу сказать? Люди встречаются, развлекаются, а потом все заканчивается. Они идут каждый своей дорогой и продолжают жить дальше. Не всем суждено убежать в закат вместе, - вздохнула она и села на кровать, глядя на пол перед собой.

— Мы должны были, - тихо сказал я.

Я даже не понял, что сказал это вслух, пока не увидел, что она смотрит на меня блестящими глазами.

— Да. Мы были, - сказала она, с грустной улыбкой. — Но где-то, в конце концов, мы перестали общаться. Больше не было ни смеха, ни разговоров - просто череда обязанностей, счетов и работы.

Ее голос стал дрожащим, когда одинокая слеза скатилась по ее щеке.

— Тогда я... сделала то, что сделала. Теперь все в полном беспорядке. У близнецов трудные времена, а я застряла в фотоальбоме, желая вернуться в прошлое.

По большому счету, Деррик никогда не был нашей проблемой. Я и Пейдж, были нашей с Пейдж проблемой. Он был просто кашлем на фоне рака, который убивал наш брак.

Я сел на кровать рядом с ней.

— Мы оба позволили всему ускользнуть от нас. Но сейчас, мы ничего не можем с этим поделать. Мы просто должны двигаться вперед изо всех сил.

Она повернулась и посмотрела на меня. В ее глазах было что-то такое, что я не мог расшифровать. Это напомнило мне о том, как она смотрела на меня раньше, когда-то давно. Как будто она смотрела на меня в первый раз.

Она глубоко вздохнула, взяла ближайшую к ней руку и сказала:

— Я совершила ошибку, отказавшись от нас. От тебя.

— Пейдж... - начал говорить я, пытаясь отнять руку.

Но она держалась крепко. Ее глаза продолжали смотреть на меня, словно пытаясь заглянуть в мою душу. Я не знал, что творилось у нее в голове - похоже, это была смесь мыслей. На ее лице, промелькнула целая серия эмоций. Затем на ее лице появилось решительное выражение, как будто она приняла решение.

Ни с того ни с сего, она схватила меня за лицо и поцеловала.

Ее губы были такими же мягкими, какими я их помнил. Ее руки - те самые, которые я так любовно обнимал - толкнули меня обратно на кровать. Она прервала поцелуй достаточно надолго, чтобы забраться на меня сверху и облокотиться на мои бедра.

— Пейдж, какого черта? - в замешательстве спросил я.

Она не ответила мне. Вместо этого, она подняла свой пеньюар вверх и через голову. Я был благословлен зрелищем ее обнаженной груди, смотрящей на меня с эрегированными сосками.

— Арти, молчи. Ничего не говори. Просто... сделай это. Со мной.

Ее груди заворожили меня. Воспоминания о том, как я ласкал их, нахлынули на меня. Я почувствовал, что становлюсь твердым, несмотря на протесты моего мужского достоинства. Он был голоден. Он хотел этого. Становилось трудно думать, когда он ясно выражал свои желания.

Я почувствовал, как она немного поерзала на нем, прежде чем издала тихий стон. Ее руки, с педикюром, пробрались по моей рубашке и погладили мою грудь. На ее лице появилась робкая улыбка, прежде чем она медленно наклонилась и положила голову между моим плечом и шеей. Легкими прикосновениями, она начала целовать мою кожу.

Я почти сделал это. Я почти сдался. Как раз когда я собирался обхватить ее руками, я увидел его.

Деррика. Вездесущий призрак нашей неудачи. Его образ был символом того, почему она и я, были обречены как пара.

— Пейдж, остановись! - резко сказал я, мягко оттолкнув ее от себя.

Она упала обратно на кровать.

— Арти...

— Нет! - прервал я ее, вскочив так, словно кровать горела. — Ты не можешь продолжать делать это со мной! Я не твой пес, который возвращается рысью, потому что ты свистишь, когда расстаешься со своим парнем. Ты не получишь прощения, только из-за того что "совершила ошибку". Ты выбросила меня, и точка. То, что у тебя угрызения совести покупателя, не означает, что ты имеешь право вернуть подарок, который ты просила!

Сначала она ничего не сказала. Она просто сидела, как бы задумавшись. Затем она мягко спросила:

— Ты все еще любишь меня?

Я замешкался с ответом. Можно было подумать, что моя реакция будет мгновенной после того, как она нагадила на меня так, как она это сделала. Но все оказалось немного сложнее, чем я предполагал. Приняв мою нерешительность за поощрение, она встала с кровати и подошла ко мне. Затем она взяла меня за обе руки и сказала:

— Будь честен с собой. Не позволяй своей гордости отвечать за тебя.

Я подумал о всей нашей совместной жизни. Я видел, как мы ходили на свидания, как я ухаживал за ней, как мы неловко пытались произвести впечатление друг на друга. У меня было видение, как она стоит передо мной в свадебном платье и выглядит так, будто ей не хватает небесных крыльев. В следующее мгновение, мы были в больнице после того, как она родила наших близнецов. Она была так прекрасна, когда лежала там, держа по одному на руках.

Я должен был признать, что действительно любил эту Пейдж. Но в тот же миг я понял, что передо мной стоит не та Пейдж.

Эта Пейдж, стояла на коленях в душе с другим мужчиной. Эта Пейдж, разразилась гневом и ранила меня так глубоко, что мне потребовался целый год, чтобы оправиться. Как бы я ни любил прежнюю Пейдж, эта была столь же нелюбима.

Но это была одна и та же женщина.

Самое смешное, что я мечтал об этом моменте месяцами. Я отчаянно хотел, чтобы она увидела мою ценность и признала, что я ей нужен. Когда-то, это помогло бы мне почувствовать себя полноценным.

Однако для меня все изменилось. Я больше не хотел и не нуждался в ее одобрении. Прежний я, был бы рад этому. Я бы упорно трудился, чтобы стать тем мужчиной, которым она хотела меня видеть. Я бы постоянно оглядывался через плечо, думая, не изменит ли она снова. Каждое мое бодрствование было направлено на то, чтобы этого не произошло. Но новый я понял, что не заслуживаю такой жизни.

Как и она, оба этих Артура были одним и тем же человеком. И все же они были разными, как две снежинки.

— Нет, не знаю, Пейдж, - честно ответил я. — Не так. Больше нет.

Сами того не осознавая, мы прошли полный круг. Я не понимал, какую тяжесть будет иметь эта фраза, пока она не сорвалась с моих губ. Мы официально поменялись местами с того момента, с которого началась эта история. Фраза, которая захлопнула дверь перед моим носом, теперь подвергла ее той же участи отказа.

Не так.

Казалось, что из комнаты выпустили весь воздух. Его хватило только на то, чтобы она задохнулась, прежде чем по ее лицу потекли слезы. Она отпустила мои руки и медленно отступила от меня, как будто я был злым монстром. Дойдя до кровати, она села на край и заплакала.

Мне было жаль ее. Правда. Я знал, какие эмоции обуревали ее. Быть отвергнутым - это очень хреново. Я знал это, потому что был там.

— Ты лжешь, - сказала она, как будто не могла поверить в то, что я сказал. — Я точно знаю.

— Мне жаль, но это не так, - сказал я мягко, пытаясь сделать отказ более легким. — Случилось многое.

Мучительные рыдания наполнили воздух. Я застрял, не зная что делать. Я не знал, стоит ли мне обнять ее, чтобы утешить, терпеливо стоять там, пока она переживает свои эмоции, или просто выйти из комнаты. В конце концов, я просто стоял там.

Прошло несколько минут, она просморкалась и вытерла нос. Затем она подняла на меня глаза, в которых было столько печали, что они горели неуместным гневом.

— Тебе это нравится, не так ли?

— Что? Нет!

Она покачала головой и возмущенно усмехнулась.

— Правда? Неужели ты втайне не радуешься тому, что поставил на место суку, которая тебе изменила? А? Ты хочешь сказать, что тебе это не нравится?

"Как она вообще могла поверить в такое обо мне?" - подумал я, наблюдая, как она выплевывает эти слова с ядом человека, которого глубоко ранили. Я задумался на пару секунд, чтобы понять, есть ли доля правды в том, в чем она меня обвиняет, и понял, что отчасти она права. Мне не нравилась эта ситуация, но я бы солгал, если бы сказал, что не испытывал чувства справедливости. Все это время казалось, что судьба проводит научный эксперимент, рассчитывая, сколько дерьма она сможет вывалить на меня, прежде чем я достигну предела. Тем временем, Пейдж была в стране ла-ла, занимаясь послеобеденным сексом в душе. Весы, наконец-то, уравновесились каким-то космическим образом.

— Отлично, - сказал я, после нескольких задумчивых мгновений тишины, повисшей между нами. — Ты не обязана мне верить. Так что - в качестве аргумента - допустим, что мне это нравилось. Можешь ли ты винить меня?

Она выглядела так, будто собиралась сказать что-то сердитое, но я поднял руку, чтобы прервать ее.

— Выслушай меня. Ты отказалась от меня, Пейдж. Вместо того, чтобы дать мне честный шанс исправиться, ты изменила мне и попросила развода. Мало того, ты высмеивала и принижала меня. Но я все равно остался с тобой. Я не выставлял тебя напоказ нашим детям. Я не относился к тебе, как к изгою, и не пытался ободрать тебя при разводе. Я дал тебе разлуку, которую ты хотела. Я стоял в стороне, пока ты исследовала свою сексуальность с Дерриком, и я не жаловался. Ни разу. Даже после всего этого, ты не смогла найти во мне НИЧЕГО, за что стоило бы бороться. Но я сбросил несколько килограммов, и вдруг...

— Все не так, - резко прервала она. — Дело не в весе. Да, теперь ты меня больше привлекаешь, но дело не только в этом. Ты другой. Более уверенный. Ты действительно выходишь и делаешь что-то. Ты больше не приходишь в дом и не смотришь телевизор. Это тот, кем я хотел тебя видеть все это время.

Последнее предложение, сильно задело меня. Я тот, кем она хотела, чтобы я был. Потому что тот, кем я был, был недостаточно хорош, чтобы за него бороться.

Она просто не понимала этого. Честно говоря, я не думал, что она когда-нибудь поймет.

Я мог бы привести ряд аргументов, чтобы показать ей, насколько несовершенна ее эгоистичная логика. То, что она ожидала, что я стану тем, кем она хотела меня видеть, было настолько эгоцентричным, что просто поражало воображение. Я понял, что мог бы изменить некоторые вещи в себе, чтобы сделать ее счастливее. Все приспосабливаются к жизни с супругом. Но она не дала нам такого шанса. Поскольку я не был таким, каким она хотела меня видеть, она чувствовала себя вправе уйти.

Какая-то часть меня, хотела вбить в ее толстый череп немного здравого смысла (метафорически, конечно). Но какой в этом был смысл? Мне не нужно было, чтобы она поняла мою точку зрения. Это был первый момент в моей жизни, когда мне было абсолютно все равно, что она думает.

Я, наконец-то, был свободен.

— Сделай нам обоим одолжение, Пейдж, - с решимостью сказал я. — Подпиши бумаги. Промедление, не поможет ни одному из нас.

С этими словами я вышел из комнаты, не оборачиваясь. Спускаясь по лестнице, я слышал, как она плакала мне вслед.

*************

ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Все было сделано. Документы, которые я держал в руках, были единственным доказательством того, что я жил с Пейдж одной жизнью. Ну, эта бумага и двое детей, которые сейчас спорили за пульт в моей гостиной.

— Джош! Элли! Не заставляйте меня выходить! - крикнул я из своей спальни.

Они резко перестали кричать друг на друга. Вместо этого, они продолжали препираться тихим шепотом.

Я грустно вздохнул и сложил документы, чтобы вложить их обратно в конверт. Как бы долго вы ни расставались со своей бывшей, боль от того, что вы наконец-то развелись, не покидает вас. Это закрытие важной главы в вашей жизни. Это настолько же болезненный конец, насколько и новое начало.

Мой телефон завибрировал на тумбочке. Я обнаружил, что пришло сообщение от Коллин:

"Чем занимаешься, Любовник?"

Я усмехнулся про себя, набирая ответ:

"Думаю о тебе. Что делаешь ты?"

"Думаю о твоем язычке и становлюсь влажной. Не могу дождаться, когда мы снова встретимся".

Широкая улыбка, расплылась по моему лицу. В голове промелькнуло воспоминание о прошлой ночи. Мы с Коллин, наконец-то, занялись сексом в первый раз. И второй.

Мы не торопили события. Мы ходили на свидания, тусовались в квартирах друг друга, катались на велосипедах. Я даже познакомился с ее детьми, а она - с моими. Оба знакомства были неформальными и довольно обычными.

Единственным человеком, который придал этому большое значение, была Пейдж. Она использовала соглашение, которое мы заключили в договоре о раздельном проживании (мы будем держать наши внебрачные связи, подальше от детей), как основание для своего гнева. Формально она была права, но мы оба знали, из-за чего она, на самом деле, злится. Тем не менее, я извинился перед ней и пообещал, что больше не буду делать ничего подобного. По крайней мере, пока мы полностью не разведемся.

А этот день был сегодня.

"Мне тоже не терпится", - набрал я ответ, думая о ней, обхватившей мое тело, не далее как 24 часа назад. Ее губы были мягкими и слегка касались моего тела. Когда они достигли моего живота, мой эрегированный член просто умолял, чтобы его поласкали. Она посмотрела на меня, с лукавым блеском в глазах, и сказала:

— Никаких проблем.

Когда ее теплый рот обхватил его, меня пронзило электричество. Через несколько минут, мне пришлось оттолкнуть ее от себя, прежде чем я потерял контроль и все закончится, даже не начавшись.

Я хотел ответить ей взаимностью, но она покачала головой и забралась сверху.

— Нет, жеребец. Я ждала этого дольше всего, - сказала она, подводя меня к своему влажному входу и медленно садясь.

И она оседлала его. К счастью для меня, она кончила в течение пяти минут после проникновения, потому что я не сильно отстал. Для нас обоих это было давно, и первый оргазм был так необходим.

Мы заснули в объятиях друг друга. В следующий раз (через несколько часов), мы занимались этим до самого утра.

Вопреки всем моим предыдущим опасениям, я ушел от Коллин вполне удовлетворенным. В отличие от Пейдж, она точно сказала мне, чего хочет. Когда я лизал ее, она сказала, чтобы я притормозил. Не торопиться. Ищи шишечку и нежно массируй ее языком.

— Охххх. Боже мой! Вот здесь! Вот так!

Через несколько минут, она взорвалась с такой силой, что ее бедра отлевитировали от кровати. Мои челюсти болели, и я обильно потел, но награда того стоила.

Будучи таким жеребцом, каким я был, я ввел в нее свое мужское достоинство и стал вводить и выводить его. Она продолжала поощрять меня и в то же время говорила мне, чего она хочет.

— Быстрее!

— Медленнее!

— Потри мои сиськи!

— Ущипни меня за соски!

— Слишком сильно!

— Вот черт! Вот так!

К тому времени, как мы закончили, я доставил ей еще два оргазма. Это была хорошая ночь.

Мне было интересно узнать о ее бывшем муже. Был ли он сумасшедшим? Как он мог сказать ей, что она скучна в постели, ума не приложу. Если она была сухой, как наждачная бумага, когда он занимался с ней сексом, то вина лежала на нем. Я нашел ее влагалище очень... манящим.

Мой мобильный телефон, оторвал меня от навязчивых воспоминаний. Сообщение гласило: "Я буду с тобой сегодня?".

"Еще бы!" - подумал я, набирая ответ.

***

Через некоторое время, я подвез своих детей к дому Пейдж. По ее опухшим глазам, когда она открыла дверь, я понял, что она получила те же документы, что и я. Был короткий момент зрительного контакта, но она разорвала его, когда дети начали щебетать вокруг нее, говоря, что они голодны.

Она слабо улыбнулась мне, прежде чем попрощаться и закрыть дверь.

Я думал о жизни, пока ехал к дому брата. В последнее время, я проводил с ним много времени. Я знал, что Ланс переживает очень важный период в своей жизни, и ему нужен кто-то, кто прикроет его. Я хотел быть рядом с ним так же, как он всегда был рядом со мной.

Сегодня у Джули, был день рождения ребенка. Он должен был присутствовать на нем, но не хотел быть единственным мужчиной. Поэтому он пригласил меня. Я считал это частью его прикрытия, поэтому я постарался перенести все дела так, чтобы быть свободным и подстраховать его.

Когда я добрался до его квартиры, я постучал в дверь. Несколько мгновений спустя, моя мать распахнула ее, с улыбкой на лице.

— Привет, Арт! - сказала она, обнимая меня и приглашая войти. Затем она крикнула: — Привет, дамы! Это мой второй сын! Новоиспеченный холостяк!

Толпа громко зааплодировала, что заставило меня покраснеть.

Я повесил пальто и прошел через толпу "голодных" женщин, которые смотрели на меня, как на последний кусок торта. Я прошел мимо них и подошел к украшенному столу, заваленному подарками. Я положил свой на него и пошел поприветствовать будущую мать.

Джули сидела на диване. Она помахала мне рукой, не вставая.

— Привет, Арт.

— Привет, беременная. Как мой племянник? - с улыбкой спросил я.

Она хихикнула, как она всегда делала, когда я называл ее беременной.

— Мы еще не знаем, кто это. Это может быть твоя племянница.

— Это его племянник. - Ланс прервал ее, принеся ей воды и сев рядом с ней.

Я сел в кресло рядом с диваном.

— Ну, я думаю, это было бы подходящей Кармой для Ланса, иметь дочь, - сказал я, заработав взгляд от моего близнеца.

Я подмигнул ему и рассмеялся.

— Я снова надеру тебе задницу. Не думай, что раз ты пошел и набрал форму, то я не смогу, - шутливо предупредил он, указывая на меня.

— В любое время, братишка, - выстрелил я в ответ, напомнив ему, что технически я старший брат.

По правде говоря, я иногда задумывался, смогу ли я справиться с ним сейчас. Думаю, он это чувствовал. Сколько бы лет тебе ни было, ты никогда не теряешь этого юношеского стремления, быть лучше своих братьев и сестер.

— Неужели вы двое, должны так разговаривать друг с другом? Ради Бога, вы взрослые мужчины. А вокруг одни женщины! - отчитала нас мама, входя в гостиную с куском торта на бумажной тарелке.

Мы оба, закатили глаза за ее спиной.

Праздник закончился через несколько часов. Я помогал маме прибраться, пока Ланс отвозил Джули домой. Я поднял голову и увидел, что она с любопытством смотрит на меня.

— Что? - спросил я, когда стало неловко.

— Ничего. Совсем ничего. Просто в последнее время, в тебе что-то изменилось. Я имею в виду, помимо всего того веса, который ты потерял. Ты кажешься... я не знаю. Я не могу это объяснить. Но, что бы это ни было, мне это нравится.

— Спасибо, мам, - сказал я.

Она отмахнулась.

— Не нужно меня благодарить. Я просто старая женщина, которая гордится своими сыновьями. Когда я впервые узнала, что Джули ждет ребенка от Ланса, я так испугалась за него. Я все думала, как он будет воспитывать ребенка. Он не такой, как ты. Нам с твоим отцом, никогда не приходилось беспокоиться о тебе. Мы всегда знали, что с тобой все будет хорошо. А он? Ему всегда нужно было, чтобы мы поддерживали его.

Я покачал головой.

— Нет, мама. Ему никогда не нужно было, чтобы ты вмешивалась. Ему нужно было найти свой собственный путь. С Лансом все будет хорошо. Он сильнее, чем ты думаешь.

Она улыбнулась мне со слезами на глазах.

— Я знаю. Я вижу это сейчас. Я так горжусь вами обоими.

С этими словами, она схватила и крепко обняла меня.

К тому времени, когда вернулся Ланс, мы с мамой сделали всю тяжелую уборку. Мне нужно было уходить, потому что мой вечер был занят. У меня было горячее свидание, с очень сексуальной женщиной.

Когда я сел в машину и завел двигатель, заходящее солнце ярко светило мне в глаза. Мне пришлось опустить козырек, чтобы отвести блики от глаз.

Когда я это делал, я не мог не посмотреть на зеркало в козырьке. Парень, который смотрел на меня, был... мной. Настоящий я - тот, кем я был все это время. Я не видел человека, который похудел или хорошо выглядел. Я увидел человека ответственного, любящего, умного, трудолюбивого, верного и хорошего отца. Я увидел мужчину, который действительно хотел быть хорошим человеком и упорно трудился, чтобы достичь этого.

Это был настоящий мужчина в зеркале.

****************************************

Персонажи-камео:

Джерри: "Иметь и наставлять рога".