Бэсс. Часть 8: Чародейка. Приключения у озера

Уже два дня я, голодная, замерзшая и злая, скиталась по окраинам эльфийского леса, не в силах найти путь к жилью. Чувствовалось заклинание «Темной чащи», делавшие мои поиски практически бесперспективными — по всей видимости, старейшины эльфов разыскивали меня, надеясь отомстить за своих вождей. Однако они не знали, что и у меня кое-что есть. «Полог ивы» укрывал меня от магического поиска эльфов, хотя и нисколько не помогал уже в моих поисках.

Самое же худшее заключалось в том, что я практически ничего не ела за эти два дня. Ягоды и орехи не сильно влияли на чувство голода, а животных я убивать не могла, просто духу не хватало. Выяснилось это, когда «Петля серебристого воздуха» захлестнула горло зайчишки... Но вот что делать дальше? Допустим, я могла бы разделать его «Когтем ястреба» и поджарить на «Эльфийском пламени». Могла бы теоритически, а вот практически меня хватило только на то, чтобы погладить дрожащее животное по мягкой шерстке и отпустить. Я пыталась объяснить своему воздушному элементалю, которого назвала Ветерок, что хотела бы видеть перед собой уже готовые к зажарке куски мяса, как бы это двулично не звучало, но мой слуга был удивительно тупым. Да, он умел предугадывать мои желания, но только самые простейшие. Например, он хорошо умел согревать.

В его объятиях мне было тепло и уютно, вот только каждый раз его почти невесомые нежные прикосновения вскоре начинали скользить по моему телу, потом ласковые руки, или что у него там, пытались развести мои ножки, и, в конце концов, воздушный отросток входил в меня, распирая плотным упругим потоком мое влагалище. Это было приятно, но не каждый же раз, когда я замерзну! А погода стояла не слишком теплая, к тому же после того, как меня насиловал Эндермеронвместе со своим родовым деревом, одежды на мне не осталось. Так что я предпочитала померзнуть, чем по 5 раз на дню быть, пусть нежно, но все же оттраханной Ветерком. Вторым и последним полезным качеством элементаля было то, что без труда пробивал для меня просеки в зарослях и уничтожал любые сучки и ветки, могущие поранить мои ножки. (Эротические рассказы) Все остальное, что я пыталась объяснить ему словами — от разделки добычи до поиска пути, — он не понимал. Поэтому днем я шла по дремучему лесу, как по накатанной дороге, а ночью, после трепетного и нежного пользования моего тела, засыпала в тепле и уюте, укрытая мягкими объятиями.

И вот, когда я добрела до небольшой скалистой гряды посередине расступившегося леса, вдруг почувствовался запах жареного мяса. Мой желудок сделал чувствительный кульбит, а мои ножки сами понесли меня в ту сторону, откуда доносился божественной аромат горячей пищи.

Немного поднявшись по зеленому лужку, сменившему лес, а затем обогнув каменный выступ, я застыла как вкопанная. И было отчего! Передо мной открылась обширная площадка, заросшая все той же шелковистой травкой. С одной стороны площадка ограничивалась значительным обрывом — над кромкой виднелись только верхушки столетних деревьев, а с другой стороны — отвесной скалой. В скале имелась огромная щель, по всей видимости, ведущая в пещеру. Над входом был установлен высоченный навес на толстых, в три обхвата, столбах. Но не это заставило меня застыть в ступоре. Возле костра, разложенного под навесом, имелось наличие двух совершенно удивительных существ. Первым мое внимание привлек стоящий перед огнем тролль. Он, как и все его племя, был огромен, моя макушка была едва ли выше его колена. Впрочем, я бы не сказала, что он был столь уж отвратителен, как в рассказах охотников из нашей деревни. Напротив, аккуратно подстриженная черная бородка, прямой нос, чуть небрежно растрепанная шевелюра придавали лицу тролля этакий шарм повесы из благородного рода. Правда с поправкой на мускулистый торс и лоскутную набедренную повязку, сшитую из шкур совершенно разных по окрасу животных.

Вторым мое внимание привлек самый настоящий дракончик изумительного окраса — темно-зеленая спина, изумрудные бока, ярко-голубые брюхо и нижняя часть горла. Лапы были тоже темно-зеленые, а с обеих сторон длинной шеи тянулись малиновые полоски. Он-то и заметил меня первым. Раскрыв изумрудные крылья, на одном из которых виднелся застарелый уродливый шрам, он чуть присел на передних лапах, опустил лобастую голову и угрожающе зашипел, выдыхая язычки малинового пламени. Дракончик был совсем мал, даже если бы он встал на задние лапы, то вряд ли был бы намного выше меня. Это значило, что его возраст от силы лет 5, и это было плохо для меня. По слухам интеллект драконов в таком возрасте не превышает аналогичного у человека, но представьте 5-летнего малыша, оснащенного когтями, зубами и выдыхающего пламя! Получается очень опасный ребенок, особенно если невзначай разыграется. В общем, у дракончика было все, что есть и у взрослого дракона. Как оказалось впоследствии к моему сожалению...

Тролль и непредсказуемый дракончик... Было от чего напрячься. На всякий случай я приготовила «Пушинку одуванчика», чтобы в случае опасности сигануть с края площадки. Конечно, Ветерок запросто может подхватить меня. Но он такой тугодум! Вдруг опомнится только тогда, когда меня уже размажет по земле там, внизу...

Боевые заклинания я применять не спешила, т. к. мне пришло на ум, что тролль выходил дракончика, когда-то повредившего крыло, а это говорило о том, что, может быть, мне удастся договориться мирным путем. Да и тролль, отвлекшийся от туши оленя, которую он крутил на вертеле, посмотрел на меня достаточно дружелюбно. Мне, правда, не понравился его взгляд, оценивающе пробежавшийся по моему телу, и долее приличий остановившийся на моих грудях. Мне стоило усилий не прикрыть свои интимные места — в конце концов, тролль тоже мужчина, пускай посмотрит, полюбуется на мое неприкрытое тело, может, будет добрее.

— Аыыыррххх... Ооаааунг... — тролль приветственно указал на место рядом с костром и успокаивающе погладил дракончика.

Я, едва не захлебываясь слюной, осторожно приблизилась и села возле костра, не забывая, задрав голову, следить за троллем. Однако ничего страшного не происходило: дракончик успокоился, перестав обращать на меня внимание и увиваясь вокруг огромной фигуры, словно щенок-переросток, а сам тролль опустился на землю, скрестив ноги, и принялся разделывать жареную тушу на огромном блюде. Когда стало понятно, что первый контакт прошел мирно, я почувствовала, как моей щеки коснулось слабое движение воздуха. По всей видимости, мой доблестный элементаль все это время находился между мной и предполагаемой угрозой, устранившись только тогда, когда счел мою персону в безопасности. Я определенно считала так же, поэтому, видя заинтересованные взгляды, бросаемые троллем в мою сторону, приняла изящную позу — подогнула ножки под себя, чуть прогнула спинку и выпятила грудь. При этом я иногда поводила плечами, чтобы мои упругие шары завлекающе волновались, а отчего-то напрягшиеся соски все время выписывали волнующие кружева. Было видно, что хозяину этого чудесного уголка нравятся такие манипуляции с упругой плотью. Ну, а мне жалко, что ли? Если мне нечего предложить взамен еды, пусть хотя бы попялится. Однако я старательно прикрывала промежность ладонями — страшно все же: а вдруг возбудится? Разорвать — не разорвет, просто не войдет в меня ни при каких обстоятельствах... Ну, а если попробует?

— Ыыгхррр! — ткнул себя в грудь тролль, когда мы уже утолили первый голод. Потом он показал на дракончика, расправляющегося с костью, словно с сухариком: — Ффасушш...

— Ффффссшшшш! — закивал дракончик, пустив две струйки пламени в начале и конце своего имени.

Под внимательным взглядом я приложила ладонь между грудей, постаравшись, чтобы они увесисто колыхнулись:

— Бэсс...

— Гхыссс! — довольно мило улыбнулся тролль.

Ну, Гхысс, так Гхысс... Пожалуйста, называйте как хотите, главное накормили и обогрели возле костра.

— Оугррх?... Ррырырг?..

В речи моего гостеприимного хозяина явно прослеживались вопросительные нотки. Я пожала плечами, ничего естественно не поняв. Однако что можно спрашивать одинокого заблудившегося путника? Что-то типа — откуда и куда...

— Ыгхр! — я указала на тролля, а потом ткнула пальчиком в пещеру. Потом снова приложила пальчики к ложбинке, невзначай приподнимая левую грудь запястьем: — Бэсс! — и махнула рукой куда-то в сторону, заставив столбики сосков выписывать радостные для мужского взгляда восьмерки. — Ыгхр и Бэсс... — мои пальчики изобразили ходьбу куда-то вдаль.

Тролль задумался, а потом радостно закивал головой:

— Оуррргашшш, грррыыыгх...

Надеюсь, это означало «Завтра я тебя провожу». Почему только «завтра»? Да потому что уже подступал вечер, и солнце начинало клониться к горизонту, постепенно расцвечивая небосвод багрянцем, но главное я уже всерьез осоловела от съеденного мяса, приготовленного с ароматными приправами.

Дальнейший разговор, как ни странно не заладился, и я, в конце концов, стала клевать носом, уже не обращая внимания на изрядно округлившийся животик и на собственные позы. Последнее, что я помню — это как меня подняла какая-то мягкая сила и оттранспортировала в пещеру. Если судить по тому, что в меня не пытались вводить плотный сгусток воздуха, это были руки тролля, хотя, конечно, и Ветерок мог сделать скидку на мое сонное состояние.

Проснулась я утром, когда лучи солнца уже заглядывали в обширную пещеру. Заснуть снова мне определенно было не суждено — и яркие лучи добрались до лица, и моя «подушка» начала поползновения в сторону моей промежности, да к тому же в мое плечо тыкал палец тролля. Хорошо, что меня кто-то заботливо накрыл мягкими пушистыми шкурами, иначе предстала бы перед Ыгхром с раздвинутыми ногами и увлажненными складочками, по которым скользит нежный, но настойчивый воздух. Я сердито сдвинула бедра и мило улыбнулась троллю.

— Оунгрхх... шурррххорр... — гигант выпрямился в полный рост, когда увидел, что я проснулась, и стал показывать знаками что-то похожее на «следуй за мной». — Рррыррр... Оррр... орррргхх...

Последующая жестикуляция, когда тролль показывал то на меня, то на себя, то на свой рот, то дергая край шкуры, которой я была накрыта, похоже говорила о том, что он хочет, чтобы я как-то отблагодарила его за гостеприимство. Но как я могу это сделать? Первым пунктом, безусловно, следовало то, что я должна пойти куда-то с ним. Немного поколебавшись, я вылезла из-под импровизированного одеяла, опять представ перед гигантом голышом. Безусловно, только своей обнаженной натурой я могла отблагодарить хозяина пещеры за пищу и кров.

Тролль тут же сграбастал меня в пятерню и выскочил из пещеры. Я еще тянула последнюю «а» в слове «Мама!!!», когда гигант плавно спрыгнул с площадки, и через несколько шагов мы оказались на берегу живописного озера.

Пока я проговаривала последний восклицательный знак в буквальном смысле в междометии «Мама!!!», тролль успел бухнуться в озеро и теперь вовсю плескался в нескольких метрах от берега. Он делал приглашающие знаки и вообще вел себя как кавалер, желающий меня снять. Что ж, если моему кормильцу так угодно, то можно и сделать над собой усилие, и искупаться в холодной утренней водичке.

К счастью вода оказалась очень теплой, видимо на дне озера били горячие ключи, и я с удовольствием окунулась, подплыв к ухающей гигантской голове. Идиллия продолжалась недолго. Тролль вдруг опять стал показывать, что я, типа, ему должна за ужин и ночлег. Я совсем перестала его понимать, когда вдруг почувствовала, как мое тело стали исследовать огромные пальцы! Сначала они щепотью сдавили мою грудь под водой. От неожиданности я окунулась с головой, а когда, заполошно работая всеми конечностями, вынырнула и принялась отфыркиваться, то почувствовала, как гигантская ладонь оказалась у меня между бедер. Тут уж я перепугалась окончательно и попыталась быстренько слинять на берег. Однако выйти самой из воды мне было не суждено.

Вода вокруг меня, отчаянно гребущей к спасительному берегу, забурлила, и меня вдруг подняло вверх неведомая сила. Не успела я мяукнуть, как оказалась вынесенной на твердую поверхность на огромном члене в буквальном смысле — верхом и свесив ножки. Половой орган тролля был совершенно гигантским, даже если взять его относительные пропорции по отношению к торсу и остальным частям тела, пожалуй, я могла бы вытянуться на нем в полный рост, если бы вдруг захотела отдохнуть на такой специфической кроватке. Но, похоже, меня сюда не отдыхать позвали...

Мои бедра и голени, которыми я, балансируя, отчаянно цеплялась за единственную опору, ощущали неимоверную твердость, а также биение сердца тролля в толстых венах, увивавших поверхность гигантского ствола, а мои нежные лепестки терлись о горячую поверхность, которую не могла остудить теплая вода озера.

Где-то над моей головой довольно ухнули, видимо, я так крепко сжимала член ножками, что доставила его обладателю неплохие ощущения. Вот мерзавец! Мне приходится прилагать все силы, чтобы удержаться на мокрой, хоть и бугристой поверхности, и не бухнуться на гальку, а он тащится!

Но троллю этого было мало! Я почувствовала увесистый толчок в лопатки и грохнулась шарами грудей как раз на складки кожи возле раздувшейся багровой головки. Мало того, мое лицо вжалась в бархатистую поверхность этой самой головки. Она приятно пахла душистыми травами, я успела это оценить и без зазрения совести обвила член руками, сцепив пальцы в замок. Пусть теперь попробует отодрать меня от своего органа, если собирается попытаться каким-то образом насадить мое тело на него. Впрочем, тролль этого делать и не собирался. Он подсунул лопатообразную ладонь под мой лобок и с легкостью приподнял мою заднюю часть, заставив меня вцепиться в свой член еще сильнее, как и вжаться лицом в головку.

Я услышала довольное уханье и участившееся тяжелое дыхание. Наверняка негодяй наслаждался моей нежной щечкой, прижатой к чувствительному навершию; моими руками, вцепившимися в ствол, словно в спасительную соломинку (хотя скорее в бревно); как и, безусловно, его радовал видок моих дырочек, беспомощно предоставленных его взору.

Я еще дрыгала ногами, пытаясь показать, что сопротивление пока не сломлено, вот только тролль думал иначе. Меня обуял ужас, когда моих складок коснулись гигантские пальцы. Они были осторожны и даже нежны. Но разве от этого легче? Я цепляюсь руками за огромный половой орган, в неудобной позе, прогнутая до хруста в спине, с ножками, болтающимися по сторонам ковшеподобной ладони, а меня неторопливо и вдумчиво исследуют между бедер.

Палец, сантиметров 5—6 в диаметре, прошелся по чувствительным лепесткам и вжал клитор, отчего я непроизвольно застонала. Затем мои складки раздвинули. Может быть, тролль думал, что делает это осторожно, но мне показалось, что мое влагалище словно выворачивают наизнанку. Мало того, раскрытую до предела дырочку коснулся еще один палец. Я едва не взвыла от ужаса: неужели его собираются ввести в меня? В это невозможно поверить, но тролль так и сделал! Мое невероятно растянутое влагалище и раздвинутые в шпагате бедра облегчили процесс, и я почувствовала, как в меня вторгается, по ощущениям, молодая (но не слишком) сосенка. А тролль и не думал останавливаться, только введя в меня палец. Он задвинул его так далеко, насколько позволял мой организм. Я почувствовала, как кончик упирается во что-то внутри так глубоко, что, казалось, достает до диафрагмы.

— Аахх, — сказала я, когда палец почти покинул мою бедную дырочку.

— Ууххх, — вырвалось у меня, когда тролль опять задвинул его в меня по вторую фалангу. При этом я чувствовала себя рукавичкой, насаженной для просушки на столб у ворот.

После этого тролль принялся довольно ритмично трахать меня пальцем. Он даже вынул ладонь из под моего лобка, и я теперь попросту стояла раком, вжимаясь шарами грудей в складки мягкой кожицы у навершия, елозя щечкой по твердой багровой головке и стараясь не соскользнуть коленями со ствола, чтобы не повиснуть на трахающем меня пальце. Последнее удавалось не всегда. После того, как тролль предоставил мне относительную свободу отдаваться не на весу, а стоя раком, я изо всех сил крутила попкой — приходилось постараться, чтобы его палец, с натягом входящий в мое неимоверно растянутое влагалище, доставлял мне наименьшие хлопоты. А что было делать: тролль насиловал меня с методичностью поршня. А уж мне приходилось ра

скачивать задницей во все стороны самой, дабы устранить излишнее трение. Из-за этих телодвижений мои колени частенько соскальзывали, и тогда моя задняя часть все же оказывалась болтающейся в воздухе. Я взвывала и лихорадочно пыталась найти опору, чтобы снова послушно подмахивать имеющему меня пальцу.

Как ни странно, через какое-то время манипуляций тролля и моей эквилибристики, я поняла, что уже наслаждаюсь процессом. Мое тело независимо от сознания само принялось поддавать навстречу движениям, а щечка уже вовсю страстно терлась о душистую бархатистую поверхность головки. Да и соски набухли так, что, вжимая свои шары в ствол, я ощущала их двумя камешками под округлой поверхностью грудей.

Не знаю, заметил ли тролль мое состояние, но он применил новый метод обращения со своей живой куклой. В очередной раз насадив меня на палец, он не стал останавливаться, когда кончик уперся где-то глубоко во мне, а продолжил движение. Из моих легких выбило воздух, а иначе я бы завопила. Впрочем, не думаю, что это мне помогло бы: я, туго насаженная на палец и крепко вцепившаяся в член, вдруг поехала вперед, натягивая кожицу на головку. На миг моему взору предстала дырочка на навершии, из которой показалась прозрачная капля размером с яблоко, а потом тролль согнул палец крючком и потащил меня обратно. Я взвыла, потому что мне померещилось, что мой живот чуть выше пупка сейчас лопнет от напора, но безропотно стянула своими объятиями кожицу с головки.

Где-то наверху зарычали, что мне удалось перевести примерно как «Ух, ты, как здорово получилось!», а затем я превратилась в безвольный инструмент, словно созданный для того, чтобы дрочить огромный член. С болезненным уханьем я сначала ехала к дырочке, чертя носом или щечкой прямые линии по шелковистой багровой поверхности, а затем со стоном двигалась обратно, ощущая, как груди задираются к самому подбородку.

Впрочем, вскоре болезненные ощущения сменились приятностью, а потом неимоверно растянутое влагалище потекло так, что троллю все труднее становилось вернуть мое тело на исходную позицию. Движения доставляли мне все больше удовольствия, и вскоре я даже стала целовать головку в верхней точке амплитуды. Стоны рвались из моей груди, а мои ножки, не смотря на то, что в моем влагалище находился толстенный палец, обвились вокруг него сверху и снизу, чтобы мое тело не соскользнуло и продолжало выполнять свою роль по ублажению естества тролля.

Кончили мы почти одновременно. Сначала я зашлась в крике, ощутив, как сокращается мое измочаленное влагалище, тугим колечком охватывая вторую фалангу. А потом, еще содрогаясь в сладких судорогах, с восторгом наблюдала, как огромный член вздрогнул и выбросил мощный поток спермы, падавшей и падавшей на гальку далеко внизу.

Какое-то время я нежно прижималась ко все еще сокращающемуся половому органу, ощущая всем телом затухающие толчки, а потом меня бережно опустили на землю чуть дальше от берега, там, где галька сменялась шелковистой травкой.

Обессиленно растянувшись на мягком естественном ложе, я увидела в небе танец дракончика. До меня только сейчас дошло, что крылатая рептилия не танцует в воздухе, а противостоит попыткам Ветерка прийти мне на помощь. Ну, конечно, за время своего изнасилования, я даже не вспомнила о том, что у меня есть защитник, и не задумалась, почему он не приходит на помощь... Как-то не до этого было... Довольно равнодушно я вспомнила и о том, что могла бы если не убить тролля магией, то хотя бы сделать так, чтобы он и думать забыл обо мне и обо всех удовольствиях, которые сегодня получил. Ну, и ладно, и так неплохо получилось...

Мысли текли лениво и плавно... Получается ведь, что меня сейчас оттрахали и между сисек, ведь ездила же я ими по члену; и минет я сделала, можно ведь так назвать то, как я целовала и ласкала шустрым язычком чудовищную головку; да и вагинальный секс у меня был... «Да, ты сильна, Бэсс!!!" — подумала я, на мгновение открыв глаза и оценивая габариты присевшего рядом довольного тролля. В этот-то момент на мое лицо упала тень.

Я была совершенно безжалостно вырвана из неги и блаженства. На этот раз я даже не кричала «Мама!!!», потому что мое сердце оборвалось — в секунду я была поднята так высоко в небо, что тролль, вскочивший на ноги и кричавший: «Ффассушшш! Ффассушшш!», казался муравьем среди травинок, бывших на самом деле вековыми соснами.

«Что? Зачем? Какого хрена?" — вот первые мысли, которые пришли мне в голову, когда я поняла, что нахожусь спиной вверх в лапах дракончика, вознесшего меня так высоко. Хорошо еще, что он убрал когти, когда подхватил с травы мое тело, так что меня теперь сжимали рубчатые пальцы рептилии. Теперь я вспомнила о магии, но что толку? На драконов-то магия не действует вообще, и любые заклинания в данном случае были абсолютно бесполезны. Как был бесполезен и Ветерок — он тоже магическое существо, а значит, не может воздействовать на Фасуша, недаром он не подпустил ко мне элементаля, когда тролль ублажал моим телом свое естество.

Я слышала, как ревет ветер надо мной — элементаль все же пытался противостоять дракону, но тот словно не замечал этого. Тогда Ветерок использовал другую тактику. Он схватил меня за ногу и потянул вниз!

— Убирайся, идиот! — завопила я в ужасе от того, что представила, как две стихии разрывают меня пополам. Да, и падать было страшно. Конечно, скорее всего мой элементаль подхватил бы меня... Ну, а если бы он увлекся дракой? Или просто решил, что я справлюсь сама? От меня бы мокрого места не осталось, ведь при падении с такой высоты «Пушинка одуванчика» ничем не помогла бы. Я вложила в этот крик всю ментальную силу, на которую была способна, и, кажется, Ветерок понял, что вмешиваться не стоит. Обиженно лизнув меня в щеку легким дуновением, он растворился в токах воздуха.

Я вздохнула с облегчением, но вопрос «Какого хрена?» продолжал оставаться на повестке дня. Мое тело в лапах дракончика продолжало облететь маленькое отсюда озеро по широкой плавной дуге, ножки болтались в пустоте, а ладони вцепились в запястья летающей рептилии. К тому же после того, как моей жизни перестала угрожать непосредственная опасность, я осознала, что шары моих грудей мнут рубчатые пальцы, хорошо так мнут, словно настойчивый и не слишком деликатный любовник. Кроме этого пальцы задних лап гусеницами переползают к моей промежности, где все еще было мокро после пользования меня троллем.

— Фасуш? — настороженно пролепетала я. — Фасуш! А-а-а-а!..

Вот о чем я и говорю. Даже маленькие дракончики обладают всем набором качеств, присущих взрослым драконам, в том числе и функцией размножения, а тролль наглядно показал «малышу» как можно использовать человеческую самку для собственного удовлетворения.

Задние лапы переползли на внутреннюю сторону моих бедер и вдруг раскрыли меня так, что я летела теперь в позе лягушки с предельно разведенными бедрами, а мое «А-а-а-а!» относилось к тому, что в мое измочаленное предыдущим пользователем влагалище стал входить новый отросток, и на этот раз, я сильно подозревала, не палец.

К счастью член, который в меня загнали на этот раз, был чуть поменьше пальцев тролля, но все равно я принялась дергаться. Гадство! Мои конвульсии так понравились дракончику, что он взревел, закинул лебединую шею и выпустил ввысь струю огня, а потом принялся обрабатывать меня всерьез, задвигая свой половой орган так глубоко, что чувствовала каждый раз, как шлепают тугие яйца по уголку моих лепестков. К тому же напор передних лап на мои груди усилился настолько, что я стала всерьез опасаться,

что их сейчас оторвут. Дракончик трепал мое тело, словно тряпичную куклу, выбивая каждым ударом воздух из легких. Но долго Фасуш не продержался. Я почувствовала, как его член в моем растянутом влагалище стал сокращаться, и меня изнутри выжгла струя горячей спермы, ударившая где-то глубоко-глубоко.

Дракончик победно взревел и новый столб пламени ударил в небеса... А после этого он меня выпустил...

Однако я даже испугаться не успела. Фасуш вновь подхватил свою добычу, только теперь мое тело было развернуто — я болталась под ярко-голубым брюхом попкой вперед. Впрочем, ситуация от этого нисколько не изменилась. По ходу, все стало еще кучерявее...

Меня все так же раскрывали, только теперь передние лапы; мои груди все также тискались, но сейчас задними лапами, только теперь я обнаружила перед лицом крупный голубой член с малиновой головкой, напоминающей крупную шишку. «Так вот чем меня... « — успела подумать я, прежде чем эта головка принялась тыкаться мне в лицо.

Уж не знаю, подсмотрел это Фасуш где, сработали ли это его инстинкты или просто так получились, но он явно хотел, чтобы я взяла у него в рот. И я покорно раскрыла губки, опасаясь, что дракончик меня отпустит или опалит струей огня мою промежность, где уже змейкой исследовал мои складочки длинный драконий язык.

Вот так я и летела — задницей вперед, по-прежнему раскрытая до предела, с драконьим членом во рту, с его языком на губках влагалища, да к тому же с вытекающей из меня спермой, которая током воздуха растекалась по лобку, а ее срывающиеся капельки даже обжигали груди и соски. К тому же мне приходилось со всем тщанием отсасывать огромный член, по-хозяйски расположившийся в моем ротике. Я с энтузиазмом и ласкала его язычком, и делала губки колечком, скользя ими по стволу, и посасывала самое навершие мягкими губами. Мое усердие сильно подогревалось высотой, на которой я все это проделывала. Впрочем, не только этим...

Гибкий язык дракончика проделывал со мной там, внизу, такие вещи, на которые был не способен самый изысканный любовник. Он словно змейка скользил по самым чувствительным местечкам складочек, иногда обвиваясь тонким кончиком вокруг клитора. А иногда он, свернутый спиралькой, ввинчивался внутрь, лаская самые потаенные уголки, и я уже всерьез старалась доставить максимальное удовольствие дракончику, проделывающему со мной такие восхитительные вещи. Правда, я еще боялась переусердствовать, так опасалась, что Фасуш в порыве страсти выпустит струю пламени, не вытаскивая своего языка из моего, уже трепещущего под ласками, влагалища.

При всем при этом дракончик не забывал тискать мои груди. Нащупав твердые вишенки моих сосков, он принялся сдавливать их в пальцах, благо они были не менее подвижными, чем на передних конечностях. Все бы было ничего, но дракончик, взревывавший при каждом движении моей головы и уже всерьез трахающий меня спиралькой языка, вдруг выпустил когти на задних лапах, в которых соответственно были зажаты мои груди. Я взвыла, почувствовав, как острые кончики впиваются в затвердевшие соски, по два в каждый, словно иголки. Впрочем, громкого вопля у меня не получилось — толстый член во рту еще никто не отменял! А дракончик тут же воспользовался моим широко открытым ротиком очень утилитарно. Он попросту задвинул его мне в горло на полную длину. Я поперхнулась собственным криком, ощущая нижней губой пузатые яйца, налитые вновь спермой.

Этого было мало! В мою попку начало протискиваться нечто хищно гибкое. Фасуш собирается поиметь меня хвостом в задницу! Это же какое гибкое и сильное тело надо иметь, чтобы одновременно трахать меня в рот членом, засовывать язык во влагалище и пытаться ввести кончик хвоста в мою попку, одновременно не забывая махать крыльями! Впрочем, невольное восхищение дракончиком нисколько мне не помогло, т. к. он еще плотнее задвинул член в мое горло, почти напрочь перекрыв кислород, а его язык приобрел жесткость стальной пружины внутри меня. Таким образом, я, до предела прогнутая между этими двумя живыми предметами, надежно зафиксированная пронзающими болью иголками в ноющих сосках, и не помышляла о сопротивлении и лишь слегка мычала, ощущая, как кончик хвоста неумолимо проталкивается в мою попку.

Уверено расположившись в моем анусе, дракончик, похоже, уже мало соображавший от страсти, принялся жестко трахать меня сразу во все дырочки. Я мычала, но о сопротивлении даже не помышляла. Малейшее мое неповиновение пресекалось быстро и безжалостно: толстая головка тут же забивалась в горло, кончики когтей еще глубже впивались в соски, а хвост непостижимо увеличивался в диаметре, буквально разрывая мою попку. Поэтому я предпочла покорно отдаваться разбушевавшемуся дракончику и даже стискивать губки колечком на толстом бугристом стволе и ласкать его язычком. Тогда Фасуш переставал безобразно долбить меня в ротик, а размер кончика хвоста становился вполне себе удовлетворительным. К тому же действия языка, ребристо трущегося через тонкую перегородку о его собственный хвост, уже доставляли неземное блаженство, поэтому я сосала, скорее желая насладиться великолепным половым органом, чем из страха. Да и боль, молниями продергивающая соски, стала сладкой, простреливающей до самой промежности и отдающейся вспышками колких, словно электрических, разрядов, проскакивающих внутри между моей нежной плотью и языком дракончика.

Первым не выдержал Фасуш. Он взревел, к счастью без выброса пламени, спираль его языка резко увеличилась в диаметре, распирая мое истерзанное влагалище до совсем уж невероятного размера, хвост в анусе тоже расширился так, что я тонкой перегородкой почувствовала каждый виток языка, впивающийся в мою нежную плоть. В моей головке мелькнула мысль, что сейчас, даже если бы дракончик выпустил меня из лап и вынул член из ротика, я бы все равно не рухнула, а осталась бы болтаться только на живых предметах, столь плотно забитых в мое влагалище и попку.

Во всем остальном было не лучше. Лапы сжались — передние на бедрах, оставляя отметины-синяки от рубчатых пальцев, а задние — на грудях так, что я в панике подумала: «Они же сейчас лопнут!». Когти также впились в соски еще глубже и, по всей видимости, проткнули нежную плоть, т. к. я почувствовала, как по моим грудям, сдавленных жесткими неумолимыми пальцами, потянулись к подбородку четыре тонких ниточки крови. Взглянуть я не могла бы и раньше, а теперь уж, когда неимоверно раздувшийся член задвинули глубоко в мое горло, и подавно. Дракончик выпустил первую порцию спермы прямиком мне в желудок, а потом начал накачивать ею мой рот. И все же я кончила. Меня выгнуло еще больше, а тело забилось в сладких судорогах, не смотря на то, что я была едва не раздавлена в мощных объятиях, мои соски, казалось, были пробиты насквозь четырьмя иглами, а промежность едва не разрывалась, растянутая до предела. Может быть, мой оргазм был вызван восхитительной волной спермы, которую я не могла проглотить всю, и она текла под напором воздуха по щечкам, каплями срываясь вниз к земле. Сперма была густой и жгучей, словно приправленная острой приправой.

Как бы то ни было, я чуть не потеряла сознание, едва соображая от оргазма и стараясь всеми силами ублажить член, все еще выталкивающий последние порции лакомства. Дальнейшее я воспринимала плохо. Кажется, меня все еще потряхивало в последних отголосках оргазма, когда дракончик спустился к озеру. Возможно, тролль его отчитывал, но, по-моему, как-то неубедительно, словно напроказничавшего ребенка. Ну, это понятно — сам-то тоже был хорош. И я определенно лежала на воздушной подушке. Конечно!!! Мой Ветерок не смог меня уберечь от двух изнасилований, зато теперь тут как тут!

Я могу ошибаться, но мне показалось, что воздушный элементаль перевозбудился от всего того, что сделали с моим телом, т. к. мои груди хоть и нежно, но настойчиво мяли, саднящие от боли соски выкручивали двумя маленькими смерчами, а в попку и влагалище вошли упругие плотные токи воздуха. Я отстраненно думала, что хорошее же представляю зрелище под любопытными взглядами тролля и дракончика: с проминающимися под невидимыми пальцами шарами грудей, с сосками, словно сами по себе вытягивающимися и закручивающимися, с раздвинутыми ножками, между которых происходит невиданное зрелище. Мое истерзанное и все еще текущее влагалище и анальное отверстие вдруг сами по себе расширяются, хотя предметов, входящих в меня, не наблюдается.

Еще я подумала, что завтра все втроем как миленькие отправитесь провожать меня до ближайшего жилья, а не то!... «Хотя нет, — решила я, ощущая, как ритмично поднимается моя попка под напором невидимых тугих струй воздуха, наполняющих мои дырочки и все продлевающих сокращения внизу живота, до сих пор не успокоившихся после Фасуша, — нет, только вдвоем, потому что Ветерка я просто убью!»