Взрослые чувства. Милфа, часть 1

Милфа, часть первая. Все персонажи, участвующие в сценах сексуального характера, достигли совершеннолетия.

***

- Что скажешь, Дим? - спрашивает мама, бездумно переключая каналы на телевизоре. - Эй, ты меня вообще слушаешь?

Нет, он не слушал. Дима любовался мамой и пропускал все слова мимо ушей. Бордовая кофта без пуговиц была накинута поверх легкого платья на лямках, которое заметно подчеркивало крепкие ягодицы и имело такой вырез, что при малейшем наклоне открывался прекрасный вид на ложбинку между грудей. Чуть растрепанные волосы и тапочки на босу ногу дополняли образ, делая ее одновременно по-домашнему милой и до неприличия сексуальной. Сегодня они впервые с момента возвращения сестры проводили вечер наедине. Вика недавно сняла гипс и теперь через день ездила к папе в спортивную школу, чтобы после занятий проводить с ним восстановительные тренировки. Дима нахмурился и с тоской подумал, что такой наряд мама выбрала специально для отца, полагая, что он ненадолго зайдет, когда будет провожать Вику домой. Родители развелись семь лет назад, но судя по последним событиям, все шло к тому, что скоро они снова сойдутся.

- Я задумался просто, - Дима отстраненно посмотрел на экран телевизора, где какой-то эксперт объяснял, как расцвела наша экономика на фоне санкций. - А что ты сказала?

Сидя рядом с ней на диване в гостиной, он старался не пялиться слишком явно, но все равно постоянно крутил головой, бросая взгляд в глубокий вырез. Если бы мама знала, какое сильное впечатление на него производит, то точно не стала бы так одеваться. Впрочем, не только на него. В школе, где она раньше работала, все без исключения парни за глаза называли ее милфой.

- Говорю, как ты смотришь на то, чтобы в выходные всем вместе съездить на дачу? - устав от однообразных новостей, мама переключила канал. - Можно даже по лесу погулять или устроить пикник. В субботу будет хорошая погода, так что...

Мама никогда не ела после шести, но за ужином выпила два бокала вина. Дима знал, что она всегда так делала, когда предстояло принять какое-то важное решение. Очевидно, это связано с папой, наверняка они уже все обсудили между собой и теперь просто ждут подходящий момент, чтобы обо всем объявить. Он понимал, что сам во всем виноват, не надо было идти на поводу у сестры и говорить про эти долбанные блинчики! С этого все и началось. Папа удивился и даже глаза округлил, явно не ожидая такого поворота, но с радостью согласился и провел с ними все выходные. После первой ночи Вика доверительно сообщила, что диван в спальне родителей не разобран, а значит, они спали вместе и наверняка занимались сексом. Узнав эту новость, Дима так расстроился, что порвал струну на гитаре.

- Все вместе? Получается, что вы с папой уже решили опять жить вместе? - он постарался придать голосу полное равнодушие.

- Нет, ничего мы еще не решили, - мама внимательно на него посмотрела, желая проверить реакцию по лицу, а не по словам. - Дим, если тебя это так расстраивает, зачем тогда про блины сказал? Не говори, что сам до такого додумался, я знаю, что это проделки Вики! Но зачем ты согласился? Что она такого сделала или пообещала?

Что она сделала? Ничего особенного: несколько раз переодевалась при нем перед сном, явно догадываясь, что он не спит и подглядывает, а еще показала сиськи, поцеловала в щеку и прикусила мочку уха. А вчера весь день ходила по квартире в таком наряде, что у него едва член не взорвался... Говорить про такое было нельзя, поэтому оставалось только плечами пожать. Дима вздохнул и зевнул во весь рот. Ночью ему почти не удалось поспать, уж больно ярко разыгралась фантазия, после того как Вика в одних трусиках прошлась по комнате и что-то долго искала комоде, а потом улеглась на кровать и, судя по движению руки под одеялом и тихому сопению, принялась мастурбировать. Жаль, что все происходило в темноте, поэтому ничего увидеть не удалось, но все равно пришлось дважды бегать в ванную, чтобы не выплеснуть эмоции в плавки. Уснуть удалось только в начале четвертого, поэтому сейчас сильно клонило в сон. Дима опять зевнул и прикрыл глаза.

- Ясно, пусть у вас будут свои секреты, - мама встала и подошла к окну, глядя на стекающий по стеклу моросящий дождь.

Налюбовавшись унылым пейзажем, она опустилась на диван рядом с ним, сев так близко, что они соприкоснулись коленками. Дима вновь невольно бросил взгляд на ложбинку и сразу почувствовав сильное напряжение в паху. Нервно поерзав, он забросил ногу на ногу.

***

Галя понимала, что рано или поздно этот разговор все равно состоится, поэтому нет смысла тянуть и откладывать на следующий раз. Все началось полгода назад, когда у нее закрутился роман с коллегой по работе. На выходные она планировала отправить Диму на дачу и купила довольно откровенное белье, чтобы порадовать и удивить избранника. Вечером в пятницу, когда сын засел за компьютер, Галя решила примерить наряд. Стоя перед зеркалом, она долго разглядывала свое отражение. Чуть волнистые иссиня-черные волосы спускались до середины шеи, образуя классическое каре, которое выгодно подчеркивало точеную линию скул, придавало кокетства и даже делало ее чуть моложе. Своим видом она была довольна: грудь все еще упругая, четкая линия талии, ни лишнего жира, ни складок на животе, но откровенный наряд особого восторга не вызвал - без него даже лучше. Черный лифчик и кружевные трусики смотрелись вполне сексуально и могли разжечь огонь страсти в сердце любого мужчины, зато пояс с подвязками и чулки показались слишком вульгарными. "Выгляжу как проститутка из стриптиз-клуба", - подумала она с досадой, сдергивая лифчик. Именно в этот момент дверь комнаты открылась...

- Мам, а куда я убрал... - сын не договорил, его лицо отразило всю гамму чувств от испуга и смущения, до удивления и восторга.

Повисло неловкое молчание. Дима замер на месте, покраснел, несколько раз открыл рот, собираясь что-то сказать, но при этом продолжал смотреть во все глаза. От такого жаркого взгляда у нее даже соски стянулись и покраснели на вершинках.

- Дима! Сколько раз говорить, что надо стучать, а не распахивать дверь, - кажется, именно так ответила она и только после набросила на плечи халатик.

После Галя сама не могла объяснить, почему не только не разозлилась, но и довольно долго стояла перед сыном, даже не подумав отвернуться или хотя бы прикрыть грудь рукой. Возможно, все дело было в том, что поняв, какое сильное впечатление произвела на него эта картина, ей захотелось дать ему возможность вдоволь собой насмотреться. Зря! После этого все и закружилось. В их отношениях ничего не изменилось, но Дима стал уделять ей слишком много внимания. Во время летнего отпуска постоянно предлагал сходить вместе на пляж, где непременно намазывал ее кремом, а по выходным приносил в постель кофе. Галя поощряла его действия, хоть и догадывалась, что им движет не галантность, а желание прикоснуться, потрогать и посмотреть на нее в одной ночной рубашке. Ничего удивительного, у него такой возраст, когда неудержимо тянет к противоположному полу, а отношения со сверстницами при этом совсем не клеятся. Дима веселый, милый и забавный, но сильно комплексует из-за невысокого роста. Поэтому и предпочитает не гулять с девчонками, а проводить вечера дома.

После возвращения из Перми дочки и Юры все только усложнилось. Вика сильно хотела, чтобы папа вернулся в семью, поэтому начала делать все, что в ее силах, чтобы сблизить родителей. Галя и сама этого хотела, поскольку только к бывшему мужу у нее были по-настоящему теплые чувства. Казалось, что любовь давно прошла, но почему бы не попробовать ее возродить? По крайней мере, стоит попытаться, но для начала необходимо как можно скорее поговорить с Димой, все ему объяснить и сделать так, чтобы между ними не оставалось ни капли недопонимания.

Взглянув на сына, Галя потерла глаза. Сильно клонило в сон. Вчера она долго не могла заснуть, ворочаясь в постели и сминая простыни из-за непонятно откуда налетевшего томления. Грудь набухла, а соски затвердели и терлись о ткань сорочки, желая, чтобы к ним поскорее прикоснулись. Возбуждение было как никогда сильным, а фантазии настолько порочными, что не оставалось ничего другого, кроме как полностью отдаться во власть нахлынувшего блаженства.

Она долго ласкала себя рукой, а потом еще и своим любимым вибратором, который нередко и, надо признать, не без успеха заменял ей мужчину. Уснуть удалось только в четвертом часу. От воспоминаний бросило в жар, Галя сняла кофту, оставшись в легком платье.

- Дим, еще полгода назад ты охотно созванивался с папой, рассказывал про свои дела... А что потом такого случилось, что ты так резко изменился? - осторожно начала она, стараясь завести разговор в нужное русло. - Скажи мне, не надо держать все в себе.

Дима что-то буркнул в ответ и уже хотел встать, но она удержала его за руку, возвращая к себе на диван.

- Это... как-то связанно с тем днем, когда я переодевалась, а ты без стука зашел ко мне в комнату? - Галя специально опустила взгляд в пол, но не сомневалась, что сын густо покраснел.

- Да я даже и не помню такого! Когда это было? - он старался говорить убедительно и даже глаза округлил.

- Забыл? Ладно, пусть так... А почему ты переставил стремянку в туалет? - когда в ответ Дима промямлил что-то про перегоревшую лампочку, Галя невольно рассмеялась. - Ах вон оно что! Видимо, у нас лампочки постоянно перегорают! Удивительно, но я слышу скрежет стремянки каждый раз, когда принимаю душ.

***

Не каждый раз, но довольно часто Дима действительно так делал, сам толком не зная зачем. Между ванной комнатой и туалетом было вентиляционное окно, в которое можно взглянуть, если встать на стремянку, но оттуда открывался настолько неудачный вид, что увидеть мало что получалось. Только однажды ему повезло, когда мама долго расчесывала волосы перед зеркалом, не набросив на себя полотенце. Каждый раз, когда Дима заглядывал в окошко, его сильно мучила совесть, он даже начал убеждать себя, что не подглядывает, а просто тайком любуется. Особой разницы не было, но звучало это все-таки более пристойно.

- Недавно мне было необходимо распечатать документ, поэтому я воспользовалась твоим компьютером, - продолжила мама, решив окончательно его добить. - Стоит сказать, что я там нашла или не надо?

Шах и мат... Все подростки дрочат на порно, ничего странного в этом нет, но дело не в том, что он смотрит, а на какие темы эти ролики. Да еще эротические рассказы про инцест, которые возбуждали даже сильнее, чем видео. Дима понятия не имел, что мама уже давно обо всем догадалась, поэтому оказался совершенно не готов к такому разговору и не знал, как оправдаться.

- Зайка, я лишь хочу понять, что происходит. Если бы ты просто злился на папу, если бы твоя обида так и не прошла, я бы даже думать не стала о том, чтобы вновь с ним сойтись. Но мне кажется, что дело в другом... - она немного помолчала и тихо добавила: - Ты будто ревнуешь меня не как маму, а как женщину...

- Мам, да все не так совсем... - он чувствовал, как от стыда горят щеки, от этого даже простые мысли было не сформулировать. - Если ты хочешь, чтобы папа вернулся, я не возражаю, - Дима опять вскочил с дивана, мечтая поскорее закончить разговор и оказаться в своей комнате.

- А ты этого хочешь? - мама тоже встала, положив руки ему на плечи. - Дим, я всегда буду любить тебя больше всех, ты же знаешь это? Поэтому и говорю с тобой откровенно, - она притянула его к себе, понизив голос до шепота. - Если тебя что-то терзает и не дает покоя, то просто скажи. Мы поговорим как взрослые люди и решим все проблемы.

Дима попытался вспомнить, когда они в последний раз так обнимались. Кажется, очень давно, ведь мама не из тех, кто проявляет нежность подобным образом. Объятие получилось каким-то странным и неуклюжим. От неожиданности он невольно качнулся, и их тела соприкоснулись так плотно, что член уперся прямо ей в бедро. Это было сложно не заметить и не почувствовать. Дима мысленно умолял плоть успокоиться и не выдавать с головой, но от маминого шепота и мягкой груди, на это не было никакой надежды. В паху приятно заныло, орган налился кровью и начал подрагивать. До него не сразу дошел смысл ее слов. Что она хочет? Чтобы он признался, что испытывает к ней физическое влечение? Дима хотел сказать что-то вразумительное, но ограничился только парой междометий. Легкий запах духов и шампуня окончательно вывел из равновесия, он зажмурился и опустил руки ей на талию. Будь что будет! Если она и так уже все поняла, то в худшем случае просто отвесит леща и на несколько дней перестанет разговаривать.

Удивительно, но мама ничего не сказала, напротив, начала поглаживать его спину и задышала часто-часто, отчего грудь заходила ходуном под платьем. Дима тоже дышал с трудом, буквально задыхаясь от переполнявших ощущений. Восприняв молчание как разрешение действовать дальше, он легонько поцеловал ее обнаженное плечо, прикрытое только узкой лямкой, а потом коснулся губами пульсирующей жилки у основания шеи и перешел к впадинке у ключицы. Это еще могло сойти за проявление нежности, пусть и слегка чрезмерной, но ровно до того момента, когда его подрагивающая ладонь опустилась под подол платья, прямо на горячее бедро. Мама вздрогнула и сомкнула пальцы на запястье, желая остановить, но почти сразу ослабила хватку, будто решив сдаться, и расслабилась. Они так и стояли обнявшись посреди комнаты, Дима продолжал громко сопеть, уткнувшись носом ей шею.

- Ладно, ладно, - она что-то еще говорила, но он ничего не слышал. - Дима, только успокойся... Давай лучше присядем... и... просто спокойно поговорим...

Он был бы и рад присесть, но все тело налилось свинцом, как во сне, когда ты хочешь двинуться вперед, но не можешь. Дима уже вовсю покрывал поцелуями ее шею и подбородок, не решаясь при этом подняться к губам, хотя безумно этого хотел. Для этого пришлось бы попросить маму наклониться или самому встать на цыпочки, ведь он был ниже почти на целую голову. Оставалось только в очередной раз мысленно посетовать на свой невысокий рост. В своих фантазиях он постоянно целовался с мамой, но при этом они всегда сидели или лежали, чтобы их лица находились на одном уровне.

***

Когда Дима заскользил пальцами по бедру, Галя с ужасом поняла, что ее тело начинает откликаться на эти несмелые ласки. Низ живота приятно потянуло, давление между ног неумолимо нарастало, будто вся кровь прилила к половым органам, а соски напряглись и покалывали. "Сейчас я его остановлю, потом поговорю на повышенных тонах, раз и навсегда отбив охоту не только так делать, но и даже думать о таком!" На секунду их взгляды переплелись, в глазах Димы читалось такое огромное желание, что оно начало медленно, но верно передаваться и ей. Вопреки своим намерениям, Галя обхватила ладонями его лицо и, чуть склонив голову, прижалась к сыну еще сильнее. Пощекотала растрепанными волосами щеку и поцеловала в губы, легко и почти незаметно, но даже от этого закружилась голова, смыв последние преграды. Она обвила его шею, прикусила по очереди верхнюю и нижнюю губу, втягивая их в рот и превращая первый поцелуй в непристойно глубокий и жадный. Дима непроизвольно переместил руки ей на ягодицы, впиваясь пальцами и чуть раздвигая крепкие половинки. В этот момент Галя окончательно поняла, что остановиться у них уже не получится.

***

Оторвавшись от пухлых влажных губ, Дима окончательно потерял на собой контроль, почувствовав самую настоящую первобытную страсть - древнее природное влечение самца к самке, которое соединяет два сердца в одно целое, стирая все границы и запреты. Он больше не мог терпеть и ждать. Одним махом стянул с плеч лямки и рванул платья, отчего оно собралось гармошкой на талии, и тут же попытался нащупать и расстегнуть застежку бюстгальтера. Руки так дрожали, что ничего не вышло, поэтому пришлось просто сдвинуть лифчик вверх. Полные, словно налитые молоком груди заколыхались перед его лицом. Уставившись безумным взглядом на дерзко торчавшие темно-розовые горошины, Дима сразу затянул губами сосок на правой груди, посасывая и перекатывая во рту, а левую сжал рукой.

Сейчас он напоминал изголодавшего человека, который набрасывается на ломящийся от угощений стол, пытаясь отведать все и сразу. Даже не подумав оторваться от груди и успев при этом еще несколько раз поцеловать маму, свободной рукой Дима уже вовсю гладил ее самое сокровенное место, скрытое одной лишь тонкой полоской трусов. Если у него и были сомнения, что она позволяет делать это из сострадания, не испытывая ответного желания, то сейчас все подозрения отпали. Ткань уже сильно промокла, а от влаги между ног слышался невероятно возбуждающий хлюпающий звук.

- Зайка, что мы делаем? Нельзя... надо... остановиться! - вопреки словам, мама даже не думала его останавливать, а в ее голосе не было ни капли сожаления. - Как же хорошо... хорошо!

Окрыленный этими словами, Дима затаил дыхание и запустил пальцы под кружевной край трусов. Огладил края входа, немного надавил и проник внутрь, почувствовав, как мышцы влагалище легонько сжали пальцы. От этого по всему телу прошел заряд тока, а член едва не лопнул от переизбытка эмоций. Мама прикрыла глаза, с ее губ, сквозь прерывистое глубокое дыхание, вырвался тихий стон. Опустившись, вернее, рухнув перед ней на колени, Дима высоко задрал подол платья и сразу прошелся поцелуями от живота до лобка, поглаживая округлые бедра – широкие, идеально созданные для того, чтобы их ласкали. Он уже взялся за резинку трусиков и даже потянул, успев заметить тонкую полосу черных волос, но в последний момент мама его остановила и резко отвернулась.

- Не хватало еще, что Вика застала нас за таким занятием, - она села на диван, поправляя платье, но тут же встала и взяла его за руку. - Пойдем в мою в комнату.

Продолжение следует...