Вырезки из нового произведения

Предлагаю вам вырезку из обещанного в «Грозе» повествования о Владлене. Т. к. это лишь отрезок, то слегка ознакомлю вас с ГГ.

Владлена или просто Влада, дочь репрессированных геологов. После детского дома её приютила Сталина. Лина — сестра мамы Владлены. Она рассказала о своей мечте отомстить чекистам и всем остальным, причастным к аресту и расстрелу родственников. Влада поддержала идею и пообещала стать оружием в их тайной борьбе с коммунистами.

Но с открытым забралом против КГБ не попрёшь, поэтому они действовали под маской ярых комсомолок.

Имя Лена Иванова ей досталось после детского дома — директор боялся ответственности и согласился зачислить в списки умерших дочь репрессированных, Владу Гурову вместо действительно умершей Елены Ивановой.

Полностью опубликовать повесть на этом сайте не могу — печатная машинка имеет не тот шрифт. Посмотрите сами какое пошлое начертание!

1957 год. Московский фестиваль молодёжи и студентов.

Влада была в толпе молодёжи. Так же, как остальные, кричала о мире и дружбе, так же много танцевала и веселилась. Устав, она поискала глазами Лину. В яркой косынке — подарке одной западногерманской девушки, не заметить которую было трудно, тётя кружилась в объятиях иностранца.

«Устала? Сейчас ещё с пол часика и двинемся домой... Да, любимая, мы с Вилли будем спать у нас... Да, не совсем спать... Но ты не ревнуй, солнышко! Придёт и твой черёд. Буду я ревновать!». — выпрямилась, присевшая для шёпота Лина.

Она могла бы сама поехать домой, но обещала тёте не самовольничать. Лина потанцевала больше чем обещала племяннице. Влада помнила, что рассказывала тётя о танцах, о их предназначениях в первобытных племенах. Этот ритуал служил для разогрева мочеполовых органов, готовя их к оплодотворению. Даже цинично сравнила танцы с погоней петуха за курицей.

«У неё сейчас как раз овуляция! Подсознательно готовится к оплодотворению! Хорошо хоть иностранцы привезли с собой кондомы. Хи! Резинка тонкая, ощущениям, по словам Лины, не мешает, а от беременности бережёт! Подсмотреть бы, как его надевают на член... На члены членов политбюро бы надеть! Чтобы чекистов не плодили... ! Если я сейчас поеду домой, там спрячусь за шкаф, то смогу посмотреть... Вряд ли они будут ждать полной темноты. Но я обещала... Завтра. Да, завтра скажусь уставшей и не поеду с ней сюда, в центр. Приготовлю тайничок...». — не успела Влада додумать, как тётя потянула её и иноземца за руки к станции метро.

«Вилли... Зиз ис май систер. Лена ё нэйм... О ноу, ноу. Нот май доте... Систер! Не верит американец, что ты моя сестра... Я так сказала. Не знаю, как по-ихнему будет племянница. Как он тебе?»

«Я хочу хотя бы послушать... Ну, Линочка, ну, миленькая, я же всё равно не усну в своей комнатке... Да, ты права — хоть и пообещаю не подслушивать, но уши то, не заткну! Ха-ха!»

«Мне будет стыдно, девонька моя. Но пойти с ним в гостиницу не хочу. Там Гэ-Бистов полно. Однозначно попаду им на заметку. А нам поводы для подозрений не нужны. И в подворотне раком, как было позавчера не хочу... Начинаю ассоциировать себя с сучкой...»

«Любимая, сразу не выбрасывайте кондом — хочу посмотреть сколько семени в мужчине!»

«Что же я с тобой делаю? Сумасбродная потаскушка я... ! Ротик помою конечно. Даже много раз... «. — Лина не успела договорить.

«Лина! Мэтро нэт! Тэкси гоу. Я плати... Гоу-гоу, гёрлз!». — предложил Вилли ускорить прибытие к предложенному Сталиной месту уединения.

«Торопится паренёк... Влада, и я уже не могу терпеть... Ага! Мокро, как... Ну, ты знаешь, как у меня там мокро бывает... «. — взволнованной интонацией прошептала Лина на ушко милой любовнице.

Они с той ночи часто баловали пирог Сталины и пирожок Владлены, начиняя их пальчиками. Если Лина могла принять в письку трубочку из кисти девичьей руки, то, оберегая плеву от разрыва, пирожок начиняли только одним, удобным для этого, средним пальцем, но уже по самую ладонь. А затем уставшие мгновенно засыпали, чтобы проснуться в великолепном настроении, желании сделать этот мир ярче и добрее.

До домика добрались быстро — таксисты в эти дни зарабатывали до пятисот Советских рублей за восьмичасовую смену.

«Вилли! Зис май хоум. Литл энд олд хоум. Плиз, Вилли, кам ин. Влада, осенью найдём тебе репетитора по английскому. Вилли, дринк? Ес. Итыз рашн водка... ! Сестрёнка, перекуси и иди спать. Ой! Господи! Я позорное ведро не спрятала! Он отвернётся — вынеси его во двор... ! Вилли, спич, плиз!»

Иностранец сказал несколько слов, из которых Сталина поняла, что он благодарит русскую красавицу за радушный приём и т. д. и т. п. Влада посмотрела, как выпила тётя, как иностранец. Ей показалось, что мужчина скривил лицо сильнее. Он брезгливо закусил квашенной капустой и бутербродиком из хлеба с салом. Девочка умяла, разогретую на электрической плитке, жареную картошку и пару ломтиков белого хлеба с салом.

Они остались за столом, а Влада легла на постель Сталины, так как эта комнатка была дальней от кухни-столовой. Тут только она обратила внимание, что половица скрипит даже под её, 30-тикилограммовым тельцем. Она всё же решила, что подсмотрит за любовницей, совокупляющейся с иноземцем. Прошла другим путём от дверного проёма, до кровати. Через пару попыток нашла, что нужно идти вдоль стены, к левому углу и потом вдоль оконной стены до кровати. Прошла несколько раз. Не звука, разве что шорох её рубашки и ступней по тканному рядну.

Двери меж комнатами никогда не закрывались — дом скособочен. Осталось только научиться вставать с кровати без шума. Не получилось ни каким способом — сетка под матрасом скрипела в любом случае. Выход? Не ложиться вообще!

Стоять в углу пришлось недолго. Свет в кухне погас. Скрип половиц в первой комнате под весом двоих взрослых, мог с лихвой затенить и визг пружин кровати, и скрип половиц под ней. Из угла она заметила, что кто-то заглянул в комнату.

Затем шёпот людей, скрип той кровати, вызванный вознёй. Хихиканье женщины, хохот мужчины. И сопение возбуждённой наблюдательницы в проёме. Темно. Толком ничего не разглядеть! Только акустическое сопровождение и фантазии девочки.

По улице проехала машина. В свете лучей фар, секунд пять-семь было видно, что мужчина стоит у кровати, а Лина сосёт, перекрывая ртом вид на мужской орган. Мужчина твердит: «О ес! О ес!» Женщина насладительно чавкает. Вновь тьма.

Решается приблизиться максимально — к спинке кровати. Так же, вдоль стены, осторожной поступью, за пять шажков добралась до цели. Стало чуток виднее — может глаза привыкли. Тётя всё-также сосёт, а Вилли держит её за голову и одновременно двигает задом. Что-то сказал тёте, та принялась надевать резинку на пенис. Вот теперь виден ствол, который мужчина придерживал у основания, а Лина накрутила на него кондом.

Затем привычная для Влады картинка — любовница примостила тело по середине кровати, потом задница парня перекрыла обзор на промежность, но открыла вид на мошонку.

Ох, как сразу в письке зажгло! Пальчик туда! Нет! Одного уже мало! Два?! Так-то лучше. И в таком же темпе, как дядька, елозить ручкой вдоль щёлочки. Тётушка начала озвучку «мультфильма» — застонала привычно громко. Кровать сильно скрипит, взрослые шумно дышат и стонут — не слышат постанывания наблюдательницы, насилующей свои письку и неразвитые грудки.

Вновь свет фар. Влада приседает за спинку. Видимо Сталина заметила наблюдательницу — резко изменила акустический фон — застонала громче и зашевелилась под мужчиной энергичнее. Влада видит, что ноги любовницы подхвачены её руками под коленями, таз, при опускании задницы мужчины, поднимает выше.

Мужчина, застонав, впечатал себя в межножье и замер.

«Ещё чуть-чуть, Вилли! — подмахивая тазом, постаралась кончить Лина. — Ы-ы-ых. Сучара грёбанный!». — даже зубами заскрипела Сталина.

Мужчина отвалился к краю ложа, хрипло и часто дыша, бормотал по-своему. Влада сжалась в комочек за спинкой, видела только носки его ног. После пары минут тишины, он сел на кровати, начал что-то искать, надевать. Всё так же, в темноте нашёл свои одежды, обувь и что-то спросив по-английски у Сталины, но не дождавшись от неё ответа, вышел из дома. Влада подумала, что он пошёл в туалет, шмыгнула на кухню — оттуда видно куда направляется человек — направо значит к отхожему месту. Заметила его силуэт у калитки.

Девочка включила свет на кухне, поискала. Не нашла.

«Я здесь свет включу! — предупредила Влада Сталину. — Не знаешь куда он кондом дел? Не с собой же унёс?»

«Милая, иди ко мне. Этот чёрт нерусский до конца не доделал, умотал. Поласкай меня, любимая!»

Что и собиралась сделать девочка, но только после осмотра содержимого кондома. Лина лежала совершенно обнажённая. С величайшим страданием на лице и...

«Лина, из тебя течёт белесая слизь!». — взор Влады сразу переместился на влагалище любовницы.

«Ёб, вашу мать! — Лина заругалась, но подняться не смогла. — Гондоны не научились делать! Зато атомную бомбу совершенствуем! Принеси побольше воды. Буду вымывать. Сука блядская, и он не уследил, что гондон порвался. — ещё ни разу не слышала Влада из уст тёти грязную речь. Поняла — проблема серьёзная. — Влада, ещё аптечку неси... Найди там борную кислоту... Нашла? Отлично. Налей в стакан тёплой воды, раствори чайную ложку порошка и жди. «. — Лина попыталась встать, но ей придержала племянница.

Та соскребла пальцем сперму, размяла её меж пальцев, а затем облизала их.

«Солёная! Как писька твоя. Вставай, любимая моя. Жаль у нас нет такой резиновой груши. Я помню в детдоме мне в попу заливали мыльный раствор. Покакать не могла. — смотря на то, как Лина присела над тазом и поливая на живот из ковша, хлюпает лепестками, поделилась личным опытом девочка. — Я придумала! Сейчас ты встанешь верх ногами, я вставлю воронку и залью из стакана. Правильно?»

«Как угодно, лишь бы не залететь! Нам, в такой нищете, ещё младенца не хватало! Сразу начала наблюдать за нами... ? Видно хоть было... ? С того момента как начала сосать... ? Блядь, нихера не гигиенично конечно, но что поделаешь! Советский Союз... ! Я про то, что кавалерам не предложишь подмыться перед актом. Член у него вонял. Понятное дело, что от длительного пребывания в джинсовых штанах... Так, вроде больше не ощущается сперма! Воронку нашла... ? Молодец. Как бы встать, чтобы не упасть?»

«Вот у стенки, с упором о локти и голову... Опа! Отлично! Разведи ноги... Вот так заметны покраснения! Это от трения членом?»

«Холодная... ! Ладно суй такую, пока нагреется та вода... Заливай... Медленнее... Вынь и пошевели там пальцами... Уох! Ещё... Вставь и выливай остаток... Опять пальцы туда... Можешь глубже... Вся ладошка вошла... ? Уох! Даже до матки достала. Теперь точно всё вымыли. Постою так ещё... У тебя вся ночнушка намокла, снимай... И трусы мокрые... Текла, милая моя! Острый стилет из тебя получается... — Лина встала на ноги, присела над тазом, сжимая мышцы влагалища, выдавила раствор. — Давай-ка ещё чистой прополаскаем. — Лина вновь приготовилась принять воронку. Но расшалившийся чертёнок начала с поцелуя срамных уст. — А это идея... ! Потом расскажу. Сейчас гигиена. Вставь и залей полную... пизду. Чтобы даже духа иноземного в ней не осталось!»

Иногда выпуская воздух из вагины, Влада переполнила «бак» — вода уже не вмещалась.

После опорожнения его над тазом, Сталина сразу потянула любовницу на постель.

«Я лягу на спину. А ты ложись на меня животиком... Попкой к моему лицу... Теперь я могу лизать тебя, а ты меня!»

«Это твоя идея? Вот что значит поставить всё вверх дном, но добиться результата! Потом я расскажу свою... Потом... Где тут моя любимая Линочкина писечка? Ты сосала, и я хочу. Но члена у тебя нет. Значит я буду сосать... как его... ? Да! Клитор! Жаль, что мы сначала вымыли семя. Так бы его вылизывала, как мороженное из стаканчика... — девочка замолчала так как Лина ну очень постаралась язычком у самой плевы девственницы. — Палец в письку вставь... , ой... , ой... , я кажется сейчас... нет ещё... ааах!».

«Мне ещё хочется. — сказала Лина, в письку племянницы. — Сожми там кулачок... а ты попробуй... Теперь сжимай... это невероятно!!! Дви... гай... ещё... , ах... Ещё... Ой, мама рОдная! Как же ты стараешься... Точись! Закаляйся, Клинок мой! Вспори толстобрюхие морды... ! ОУХ! ОУХ... ! Ты не вот это придумала? — спросила находящаяся в крайне возбуждённом состоянии Сталина и надавила пальцем на анус. — Не про то, как клизмы делали? — и чуток проникла в сфинкер. — Ох! Ох! Ох! Судя... по... твоим... действиям... ты на... эту тему намекнула... Не кусай... ! Глубже?» — Сталина загнала средний перст по ладонь. Начала им совершать фрикции.

«Да... ! Да... ! Да... ! — Влада даже начала шевелить попкой, как это делала любовница под американцем. — А другой пальчик в письку вставь! — придумала юная извращенка. — Сейчас я тебе покажу как приятны такие ласки. — она вынула кулачок из вагины тётушки. — Как раз пальцы в слизи... — девочка легко просунула пару пальцев за ту сторону кусачек, — а теперь в письку... Ха! Так тут перегородка, как между ноздрями... УАХ! Ещё раз! УАХ! УАХ!»

Заохали и заахали сразу обе. Так и уснули. Валетом. Голые и потные.

***

Утром они расцеловались, посмеялись своей фантазийности.

«Я на работу. В шесть заеду за... «. — начала, но не закончила Лина.

«Не нужно. Я думаю ты вновь приведёшь иностранца! Хочу внимательней за вами посмотреть... Это и была моя задумка, но ты, решив, что я подумала о дырочке в попе, оказалась просто восхитительной... Я вот что придумала: в той комнате стоят напольные часы, которые ты пыталась отремонтировать... Внутренности я выкручу. Залезу туда. Они же у самой кровати стоят! Лампочку только сама поменяй на меньшую... Да, чтобы он не увидел... Хотя я может что-нибудь придумаю». — подставляя губки для поцелуя, окончила Влада.

«Точись! Закаляйся, мой Стилет! Об одном прошу... и требую исполнения! Ни за что не покидай футляра... ! Вдруг это будет какой-то извращенец, начнёт и тебя... Да, ебать! Но не матерись... Рот ополосни! Ой и мне тоже?! Бегом, только! Опоздаю на автобус!»

***

Влада целый день готовила помещение для операции «Наблюдатель». Раскрутила внутренности в напольных часах, убрала вековую пыль. (внутри нашёлся ярлык с указанием имени мастера и дата изготовления) Уже к 18-ти часам всё было готово. Даже ведро воды вскипятила. Вспомнив о маскировке, повесила за стеклом и циферблатом лист газеты, посмотрела со всех ракурсов можно ли заметить, что расположено за ним. Оказалось, что видно. И голова за циферблатом только боком помещается. Влада даже начала паниковать. Но затем открутила и циферблат, заклеила стекло газетами. Но вверху оставила щели. Протестировала «механизм», вышло отлично! Теперь наблюдение за тропинкой, ведущей от остановки к дому.

Силуэт Лины она заметила в начале 12-го ночи. Сразу спряталась, даже не посмотрев со спутником ли тётя-любовница. Не одна. Оба говорят, но иностранец какими-то лающими фразами. Лина и мужчина погремели стеклопосудой, посмеялись каждый о своём. Затем тётя появилась в комнате.

«Ну ты мастерица, Влада! Это африканец. Он меня не понимает, я его. Так что могу комментировать... Показала ему таз и ковш с водой. Надеюсь понял, что требуется помыть мошонку и пенис... Потом пойду я, ты сиди... Тсс... идёт сюда...»

Влада едва не выпала из футляра — голова закружилась. Ног у вошедшего было две. Но! И тела тоже два. Одно из них — его огромный член. Наблюдатель сравнила орган со своим предплечьем — одинаковые! Лина тоже зашаталась. От удивления ли, от страха ли, от возбуждения ли.

Вернулась она быстро. Так же обнажённой. От вида голой девушки африканское тело стало ещё больше. Он что-то сказал Лине. Та промолчала, но намёк поняла — её просят поцеловать «писюн»

«Боюсь, но лезу, любимая! Если я погибну, считай меня коммунисткой! — встав в позу молящейся рабы божьей, охватила пенис двумя ладонями. — Чистый. Коричневый, если ты плохо видишь. — Лина пососала головку, причмокивая и посматривая то гостю в глаза, то на футляр. — Вот это венчик головки... Гарпун... — ещё чуток пососала, затем, продолжая двигать руками по древку, продолжила отточку Стилета. — Это ствол... твёрдый... Как твоя ручка в моей письке. Мммуа! Вкуснятина, любимая. Вот из канальца льётся... О! Вроде надоело ему... Это отлично, любезный что ты презерватив принёс. Наш-то, Советский, точно порвётся! Ого! Этот ещё и смазке! Красота. Маловат правда. Но будем надеяться, что буржуи латекса не пожалели. Ну, всё... , пизда, готовься к бою. — запрещавшая Владе сквернословить, Лина находилась в таком возбуждённом состоянии, что перешла на жаргон. Замолкла, глядя как иноземец направил елду меж алых лепестков, сразу завыла: — ОООыыы! Фуфх... « — Лина замолчала надолго. Зато мужчина разговорился. По нежной интонации можно было догадаться, что он или успокаивает её, или говорит слова любви.

Влада во все глаза смотрела как огромный член всё глубже проникает в лоно тёти, как та всё чаще закатывает глаза за верхние веки. Она поняла, что тётушка кончает раз за разом.

А то, что творилось в письке самой Влады, это не поддаётся описанию и по прошествии лет кажется дичайшим сном. От обвала наружу футляра её спас скорый оргазм африканца.

Уже засунув член до упора, он выпрямился на прямых руках и в паралитичном припадке вибрировал тазовым костями.

Он умостился рядом с женщиной и заговорил. Говорил медленно, по несколько секунд обдумывая фразы. Временами поглядывал на Лину, та кивала. Потом он вышел из комнатки. Судя по звукам подмывал пенис.

И только тогда Влада сказала:

«И этот кондом порвался! Ты не смывай его. Я смерть как желаю вылизать семя из твоей письки... «. — Влада замолчала. Заскрипели половицы. Появившийся мужчина успел облачиться в национальную одежду своего народа. В ней он выглядел моложе и красивей.

Вновь говоря о чём-то, положил несколько купюр на кровать. Речь его стала призывающей к чему-то, увещевающей, что так жить нельзя. Чмокнув Лину в лобик, помахал на прощание.

«Не торопись. — вялым, болезненным голосом попросила тётя. — Вдруг вернётся. Да как нападёт на тебя! Орангутанг целый. Писька моя, наверное, больше не пригодна к коитусам... Вроде калитка скрипнула. Идёт сюда... ? Нет, это ветер... Выходи, любимая. Будем вновь лечиться!»

Влада вывалилась из футляра, легла рядом с любовницей. Заговорила:

«Я сравнила этот пенис с колбасой... сервелат кажется... Ну, что опять валетом... ? Вот это у тебя тут дыра! Дырище, я бы сказала! Теперь так, без воронки наполним». — Влада пристроила обнажённую попку над лицом тёти.

Сама, не брезгуя, начала вылизывать «реку» спермы. Вначале она просто слизывала, что вытекает, затем полезла ладошкой в вагину, выскрёбывала и тут же слизывала. Заметила усилившееся возбуждение тёти, обрадовалась — живо её подраненное влагалище! Лина вновь массирует перемычку меж «ноздрями» племянницы.

Затем Сталина опять встала на голову, воронка действительно не понадобилась — мышцы вагины ещё не собрались в прежнем размере.

***

Сталина на следующее утро весело щебетала и на вопрос племянницы готова ли она к второй встрече с африканцем, пожимала плечиком. Но вечером сказалась больной и к игре, навязываемой девочкой не присоединилась.

Со страхом Сталина ожидала наступления «красноармейцев» с их обычным кровавым «побоищем», на устранение следов которого расходовалась вата и бинты. Менструация запаздывала. На неделю. На вторую. И поняла женщина, что оперативнее нужно было вставать «воронкой» к небу.

В стране тогда аборты были под запретом. Бабка, освобождающая отроковиц от обременения, пришла в дом Сталины, начала выкладывать инструментарий для чистки грешных маток. Вид этих железяк испугал женщину.

«Нет! Любимая, я лучше рожу. Будет ещё один Клинок в нашем обществе!»

«Я даже буду считать его своим ребёнком. Ведь при моём участии ты забеременела!»

«И я уже имя придумала: если девочка, то Маланья — не помогло спринцеванье. Если мальчик, то Антон — лопнул гандон. Ха-ха-ха! Ничего, родная моя доченька, выживем!»

***

В начале октября Влада подслушала разговор школьниц о том, что кто-то из них начал «подработку». За полтинник или рубль, позволяли взрослым дядькам и парням наполнять рты спермой. А за пятёрку отдавались совсем. Какая-то самая откровенная, поведала, что забирает все наличности и часы у незнакомых «кавалеров». Её попросили обучить такому приёму. Водка и клофелин.

Влада поделилась информацией с Линой. Та вначале категорически опротестовала идею напоить какого-нибудь мужчину, чтобы девочка смогла ощутить ручонками мощь эрекции, но уступила натиску и доводам Стилета. Она лишь попросила отсрочки на получение информации о процентном соотношении зелья — нет нужды доходить до смерти неповинного мужчины.

Неделю спустя, после помывки в общественной бане, к Сталине «приклеился» давнишний ухажёр. Обычный, ничем не примечательный, парень. Перемигнувшись, ведьмочки одобрили подарок судьбы. В доме опоили парня зельем.

И «процесс» пошёл. Парень уснул. По договорённости Сталина лишь наблюдала за действием любовницы. А та вышла из дальней комнаты обнажённая. Легла около голого мужчины, поводила ладошкой по его животу, вцепилась жменей в полуопавший пенис. Затем переместила голову к паху и начала оральное возбуждение. Насасывая член, посматривала на любовницу, присевшую на табурет у кровати. Та одобрительно кивала и ласкала свои эрогенные зоны.

Затем Влада оседлала таз парня, оставляя пенис снаружи, ёрзала по древку промежностью. Но так раззадорилась, что едва не осела влагалищем на торчащий член. Это было последней фрикцией, после которой девочка забилась в оргазмическом припадке.

Она так и отпала — головой к ступням парня.

Сталина обратила внимание на сильно покрасневшие валики вульвы. Писька любовницы стала походить на зрелый абрикос — «мякоть» вываливалась из расщелины. Не всосать такую сладость, не осталось никакой силы. Женщина припала к «абрикосине». Высасывая «мякоть» вакуумом, выдавливала языком нектар влагалища.

«Любимая, я не могу терпеть. Я хочу его в себе! И сейчас сделаю это!» — отойдя от агонии, сообщила племянница.

«НЕТ! Береги драгоценность! Лучше в жопу!». — сразу очнулась тётя.

«Да! Ты права! Найди вазелин... ! — трясясь от возбуждения, через постукивания зубок, огласила задумку девочка. — А я пока ещё пососу... ! Нашла? Обмажь и попку мою, и член... Лучше мажь, пожалей мою сраку!»

«После и мою попку... распечатаем! Я придержу хуй, а ты оттяни ягодицы руками... Сильнее... — Влада почувствовала, как раскрывшуюся слизистую ануса, обдул ветерок прохлады, как бы помечая цель, для горячей залупы ёбаря. — Насаживайся... Согласна — хуй толще твоей пизды, и тем более ануса... , но какашки наши иной раз толще. Ха-ха-ха! Всё, он уже проник! Садись дальше сама! Как ощущения?»

«Как-будто срать охота! Нужно было покакать прежде! Сходи в туалет! Рекомендую! Как же приятно ощущать в себе мужчину!». — не обращая внимание на отсутствие слушательницы, комментировала свой первый, пусть извращённый не только ранним возрастом, но и неестественным проникновением, акт.

Скакала она недолго — до скорого оргазма. Так и упала — лицом на грудь парня. Появившаяся любовница сменила её. Поведала Владе, что анальное проникновение ненамного отличается от вагинального. И так как закалки в этих делах у тёти оказалось в разы больше, то и продолжительность перверсии побила рекорд Влады.

Но закалка и заточка Стилета требовала дальнейшей «обработки». написано для bеstwеаpоn.ru Влада вновь приняла член в попку. Поддержав идею тёти помочь ей, одобрила, что та села промежностью на лицо парня, начала ёрзать ею по носу и губам беспамятного создания и при этом целовать девушку в уста, массировать пальцами клитор.

Тут и парень очнулся, принялся подмахивать членом во что-то тугое и горячее, сосать пизду перед своим носом. И так ему было приятно, что наполнил неизвестную ему полость спермой, и укусил за губки вульвы. Все трое так сильно вскрикнули, что осыпалась побелка с потолка.

Влада отдохнула бы на мужчине, но почувствовала такое давление в кишке, что понеслась голышом во двор. Однако донести содержимое не смогла — присела у порога. Истома, исходящая из вагины, от появившихся бугорков сисек, от опорожнения кишки приятно подействовали на сознание девочки. Она уже знала, что своим «Клинком» сможет влиять на любого мужчину.

Подчерпнув дерьмо лопатой, откинула его на грядки (что нередко ими практиковалось, особенно в межсезонье, когда идти в нужник страшно и холодно). Там же стояла деревянная кадка с дождевой водой, черпая ковшиком, которую она омыла межножье. Лишь вытереться было нечем.

Войдя в дом, застала парня и тётю спящими. Пошла на свою кровать и мгновенно уснула.

Утром парня уже не было. Любовница поинтересовалась не болит ли «дупло» у племянницы. Та сделала отрицательный жест головой и посочувствовала, что они ранее, до фестиваля, не открыли тётушкину попку — беременности точно не было бы...

***

Последние месяцы беременности так растянули кожу на животе и верхней части бёдер, что стали заметны разрывы подкожного жира.

Пупок вылез наружу и торчал из-под всякой одежды, уродуя внешний вид Сталины. Она стала раздражительна, грубила любовнице, но отходя целовала не только в лобик, а гораздо ниже, что Влада с удовольствием принимала.

Родился Антон. Белый, что мать. Лина сказала, что семя американца оказалось сильнее

и проворней. Сразу после выписки, Сталина сообщила, что требуется лечение рванной промежности. Влада лишь глянула на рванину и сразу поклялась себе — ничего толще чем негритянская елда, в её вагине не будет. Никаких детей! Всё. Как бабка нашептала: «У тебя фобия. Токофобия, если говорить языком психологов!»

Конечно раны затянулись. Ручонку Влады обжимали так же плотно. Но вид... О, небо! Что за срам? Где былые лепестки, волнами окружающие драгоценное, любвеобильное лоно Сталины? Не вернуть...

***

Итак, грузовик, вероятно возивший в своём кузове мужчину, виновного в рождении Антона, остановился у подъезда 9-тиэтажного дома. Квартира им досталась тоже не обычным образом.

***

Когда объявили какую, и каким домовладельцам, выделили квартиру, то оказалось, что Сталине выделили двухкомнатную и ещё в старом доме, то она стала негодовать. Как так? Ей, женщине, растящей в одиночку 4-ёхлетнего ребёнка, опекающую сироту. Ей, дочери, мать которой возможно вернётся домой, ей, дочери Героя Советского Союза, предлагают такую жилплощадь? Не даст она под снос «дворянское гнездо»! Пусть тракторами, пусть авиабомбами уничтожают «Архитектурное чудо»! Вместе с ней!

Так она говорила перед жилкомиссией. На ней присутствовали и Владлена, (для комиссии Елена Иванова) и Антон. Не помогло красноречие женщины. Поняла Лина, что нужно браться за «рог» более крупного скота, и кормить его чем-то более весомым, чем опекунство. Таких, как она, в стране...

Глава Мосгоржилстроя, товарищ ТапкО Панас Сергеевич, принял просительницу за неделю до решительного сноса старого жилья на месте будущей трассы Москва — Дон. Сталина начала с имеющихся доводов в обратном порядке. Сначала о Герое отце. Затем о вероятном служении, якобы пропавшей матери, во внешней разведке. Затем о опекаемом чуде, умнице и комсомолке активистке Елене, которой так же нужна отдельная комната, т. к. девочка растёт, набирает женственность и т. д., и т. п. После именно этих слов ТапкО взглянул на 15-тилетнюю девушку другими глазами. Сальными. Он просто поднял трубку, наорал на председателя прежней инстанции и приказал немедля переписать список жильцов в новостройке. А сам уже строил планы. Которые начал согласовывать сразу в кабинете, перешёптываясь с Линой.

По тому, как часто любовница и мужчина смотрели на неё, Владлена поняла — обсуждают её. И это вписывается в их план.

«Панас Сергеевич, — уже громко, делая обязательные ударения на значимых словах, отвечала Сталина. — Со мной, с самым глубоким уважением, с самым разносторонним почтением. Но она вряд ли сможет удовлетворить ваш вкус... «. — но Лена перебила её:

«Я тоже уважаю человека Вашего места и статуса. Не так разносторонне, как Сталина Кузьминична, но я прилежная ученица. Отличница и вожак комсомольской ячейки школы. Мне будет приятно осознавать, что партийный человек берёт шефство над будущим коммунистом. И нам с тётей будет радостно увидеть Вас, Панас Сергеевич, первым гостем в нашей, ЧЕТЫРЁХКОМНАТНОЙ квартире!». — естественно, краснея и с запинками, она высказала поддержку тёте.

Товар отобран. Цена назначена. Торг окончен. Сталина осталась в кабинете, чтобы «внести предоплату». Дома она рассказала любовнице о темпераменте хохла, выдвиженце самого!!! Влада поинтересовалась какая «ручка» у Панаса, с каким, известным ей, членом можно сравнить. Лина сказала, что в руки «ручку» не дали — мужчина «писал» всё сам. Но при посещении обязательно даст побаловаться, посмаковать.

***

Через три дня после заезда Сталины и её семейства, явился «торговец». Осмотрелся. Нашёл недоделки в квартире. Вызвав подрядчика, как щенка, наделавшего лужу на ковре, потыкал в трещины на обоях, в позорный цвет кафеля в ванной, потребовал в пятидневный срок исправить ляпы.

Затем тут же набрал телефон какой-то организации и поинтересовался о наличии дешёвой, но комфортной мебели для наследников Героя СССР.

Уже к следующим выходным всё было должном уровне. И просчёты в строительстве исправлены, и более-менее бушная мебель из квартиры какого-то партийного бонза, заняла все комнаты.

***

«Так я и думала, что в четырёхкомнатной поселятся блатные. — ковыряясь ключом в скважине, сказала после первого же дня переделки, пожилая соседка. — В новом доме, сразу ремонт!»

«Нет, уважаемая, мы не из блатных. Я обычная машинистка из отдела журналистики. Воспитанница моя и сын детсадовец... Отец мой Герой Советского Союза. Да, мать, то ли пропавшая героиня, то ли... Ну из организации на площади Дзержинского. Вот и вся моя блатота. Пройдите, посмотрите на нашу «роскошную меблировку». — Сталина сделала приглашающий жест соседке. — Меня зовут Сталина Кузьминична Юрьева».

«Да-а-а! — осмотрев старую мебель, рванные покрывала и наволочки на железных кроватях, сказала пожилая женщина. — Меня звать Иванова Елизавета Ивановна. Хотя и я мать геройски погибшего в Польше сына, лихенолог... ботаник по мхам и лишайникам... со Сталинской премией, но удостоилась лишь однушки. Пойдём-ка ко мне. Помянула сына. Нужно и горло омочить... У меня всё есть, не надо.»

Они выпили за упокой сына Ивановны, за память сестры и зятя Сталины, четвертушку водки. Каждая всплакнула и вспомнила что-то хорошее о усопших.

«Лена, приёмная дочь, должна со школы вернуться, да сын наверняка уже проснулся. Ищет меня. Пойдёмте к нам. Познакомлю со своими, расскажем о маме моей...»

На следующий день, строители начали наклейку новой плитки, и Елизавета Ивановна взяла Антона к себе. Вечером Сталина и Влада купались в ванной Ивановны. Так и подружились.

***

И вновь явление «продавца» за «монетой».

Не расплатиться с таким человеком? Пусть пожилым, годящимся даже Сталине в отцы. Но приложившим не мало усилий, чтобы сделать приятное девственнице, будущей коммунистке. Да это позор даже в капиталистическом мире.

Сталина и Влада навели порядок ко времени визита гостя.

Елизавета Ивановна согласилась посидеть с ребёнком хоть всю ночь. Особенно когда ей передали бутылку водки с «праздничного стола».

Панас Сергеевич конечно не мог заявиться с пустыми руками. Вино для будущей коммунистки. Коньяк для её кураторов: Сталины и себя. Лёгкая, помогающая быстро восстановить силы, закуска: икра чёрная, икра красная. Сыры и колбасы. Белым хлебом уже не удивишь, но удивил — принёс настоящие французские багеты.

Он как кавалер — чуть ли не во фраке. Владлена в белом платье скромницы. Сталина в брючном, новомодном в те годы ансамбле: светло-синем пиджачке и тёмно-синей юбке.

Выпили, поговорили о успехах в школе, о трудностях на работе. Кавалер пригласил девушку на танец. Зазвучала радиола: Мария Пахоменко исполняла песню «Задира ветер!». После второго тоста за новоселье, мужчина повёл Сталину в спальную, попросив Лену ставить «Задира ветер» до тех пор, пока он обсудит со Сталиной положение на Кубе.

Влада столько раз наблюдала за соитием любовницы с посторонними мужчинами, что так же давно перестала прятаться в футляре. Так что она так и поступила — дважды перенесла звукосниматель на начало песни, прежде чем «Кубинский кризис» в спальне был разрешён. Сначала Лина прошла в ванную, затем мужчина, укутанный в простыню, проследовал туда же. Из помывочной оба вернулись в индийском сари. Так по крайней мере выглядели на них простыни.

В то время долгоиграющих пластинок было не достать, и девушка часто отвлекалась на радиолу.

«Включи лучше радио... Найди какую-нибудь мелодию и иди к нам...»

Мужчина подвинулся на диванчике, уступив место нимфетке. Беседуя с хозяевами, поглаживал девичье округлое колено. А Влада играла абсолютную невинность. Краснела личиком, опускала глазки долу и слегка придерживала длань, поднимавшую подол.

«Я гляну как там сын. Справляется ли с ним тётя Лиза. « — сказала Сталина.

После этого «процесс» стал активней. Мужчина принялся лапать грудки, залез меж ножек девушки, которая натурально таяла от первых ласк настоящего мужчины, а не презренного алкаша, спящего после клофелинового пойла.

Таких «знакомых» её попки было уже с десяток. И хотя её нравился анальный акт, хотелось настоящего вагинального оргазма не от длинных и сильных пальцев любовницы-машинистки, а от длинного и сильного члена.

«Разденься, милая. Хочу взглянуть на молодость... Ну, же. Не стесняйся... ! Во-о-о-от! Красатуля какая... Трусы сними... Да! Не зря я старался для вас с Сталиной. — откинув простыню со своего торса, обнажил пенис. — Впервые видишь... ? Потрогай его... Страшно? Чего же... ? Глупышка! Разве Лина тебе не говорила о прелести приходящей с началом половой жизни?». — спросил Панас, распечатывая знакомый девушке квадрат с презервативом.

«Она лишь поведала, как и что происходит в момент... — будь Влада более девственна, так может быть действительно испугалась бы, в общем-то ординарного пениса, так что просто играла испуг и восторженность. Она широко раскрыла очи, трясущимися ручонками дотронулась до головки и часто задышала. — Да, во время соития... Извините, я впервые держу в руках такую штуку. Но о предназначении знаю. Поможете, если я где-то ошибусь... ? — эрекция соответствовала возрасту: головка морщилась от воздействия на неё кольцом презерватива, пальцев. Но девушка справилась. — Не порвала... ? Конечно мальчики лезли с дурацкими поцелуями и тому подобным. Но я хотела отношений с взрослым мужчиной. По рассказам, подслушанных мною в школе, знаю о пылкости парней... — тело девушки «трясли» накатывающие, подобно морским волнам, микрооргазмы. Она уже лежала в полной готовности к акту — ступни полусогнутых в коленях ножек, опираюся о покрывало на диване.

Панас на время забыв о такте, раскрыл пальцами «кошелёк»

Посмотрел в каком состоянии «денежка». Опытный «нумизмат» уже много раз перечеканивал «медные пенни»

в «рванные купюры». Заподозрил, что предлагаемый ему «дензнак» уже нанизывали на «монисто». Но вспомнились так же девственные плевы с одним отверстием. Для вынесения «заключения» нужно глубокое зондирование.

«Зонд» облачённый в латекс, направлен в «кошелёк».

«Па... , па... , папочка, прошу нежнее... А! Аа! Ааах! — как не крепка была закалённая психика Стилета, но физиология оказалась сильнее — оргазм так скрутил юное тело, что даже дыхание остановилось. Мужчина дождался возвращения «космонавта» с орбиты. Продолжил медленные фрикции. После нескольких движений, вынул пенис и осмотрел его.

«Медь монеты» измазала не только латекс, но и вульву. Теперь властный взгляд сменился на добрый, отцовский, преобразующий медное окружение пениса в серебристое, взбитое до состояния мусса, кольцо. Он мощнее заработал тазом, плотно касался о бёдра и попку девушки частями своего тела.

Лена-Влада по-комсомольски яростно поддерживала пыл первого пениса в своей вагине — подмахивала с такой же энергичностью, с какой выполняла спортивные упражнения.

Когда у «старичка» сбилось дыхание, он затих. Влада наконец смогла лучше ощутить наполнение влагалища. По тётиной науке, сжимая мышцы таза, незначительно поднимая попку, наслаждалась естественным процессом соитием.

Мужчина отдышался. Задвигал тазом, разблокировал свои конечности и рот.

Губки нимфетки опухли от многочисленных поцелуев, соски покраснели от массажа сильными руками. Бывшая девочка, теперь полноценная женщина, энергичными подмахиваниями, нарастила темп фрикций. Слушая сладострастные фразы из уст мужчины, называла его папиком, любящим свою юную дочурку, подарившим не только квартиру, но и радость встречи своей писечки с крепким членом. Она надеется, что папик не забудет о молодой и полюбившей половую жизнь Елене Ивановой.

Обоюдный спазм их органов произошёл. Влада затихла, вслушиваясь в биение семени о шейку матки. И сказала сама себе, что как только наступят безопасные дни, вновь пригласит Панаса в гости для полностью контактного знакомства стенок вагины и пожилого пениса.

Она посмотрела на презерватив, болтающийся на члене члена ненавистной ей партии — небольшой объём спермы огорчил девушку — Лина рассказывала ей о целых стаканах мужского семени, проглоченных ею в ходе частых половых актах с знакомыми... и малознакомыми.

Пройдя вслед за «папиком» в ванную, нимфа смыла кровь с вульвы. Осушив промежность полотенцем, спросила у письки: «Довольна?», «Да». — ответило влагалище и добавило ещё одно согласие на второе вторжение — Стилет закалялся, был готов к борьбе с палачами родителей.

«Панас Сергеевич, я думаю, что моя, так сказать, оплата... всего лишь, ПРЕДОПЛАТА вам понравилась... ? Но вот это изделие, — она указала кивком на презерватив, висящий на борту ванны, — помешало вам ощутить всю тесноту моего кошелька. Предлагаю... с ближайшей среды по вторник последующей недели, насладиться естественным шелестом купюр». — девушка говорила размеренно, вспоминала наставления любовницы.

«Ты действительно умна! Красота и ум! Вот что нужно для успешного строительства коммунистического строя! Я позвоню Сталине. « — мужчина чмокнул нимфетку в лобик.

Они употребили ещё по глотку алкоголя. Лена-Влада вновь поблагодарила мужчину за заботу о комсомолке и её цветке. Ответила, что ещё не решила на каком поприще будет трудиться, чтобы отечество процветало.

«Надеюсь партия пошлёт меня в самое трудное место с самым ответственным заданием!». — семь лет закалки под руководством Сталины сейчас работали на полной мощности.

«ДА! Побольше бы таких активных, НЕТРОНУТЫХ молодых девушек... — сделал чёткое ударение на последних словах ТапкО. — и парней привлечь в наши ряды! Мы бы быстро восстановили экономику страны! Учись! Дерзай!»

«Я поняла вас, товарищ! Обязуюсь приложить все усилия, для привлечения

в ряды комсомолок девушек, ЦЕЛИКОМ согласными с линией партии и правительства!». — Стилет ловко подобрала нужную фразу, правильно расслышав пожелание своего покровителя.

Тут вернулась Сталина.

«Тётя Лиза вспомнила о случае в одном изыскании. Так увлекла меня, что я и забыла о вас. — сказала Лина, разглядывая лица любовницы и любовника. Оба они в сари. Оба влажные от омовения в ванной. — Панас Сергеевич, я предлагаю выпить за ваше здоровье. В основном за мужское... Ведь без него другое здоровье не так чтимо? Ха-ха-ха! Леночка, за это надо выпить до дна!»

«Сталина, в понедельник придёшь в мой кабинет... Пора тебе расти. Найдём тебе подходящую должность. А Лена должна учиться и учиться... Обязуюсь посещать дочурку, проверять успеваемость... Конечно сейчас не революционное время, шестнадцатилетние командармы нам не нужны. Но юные комсомолки для продвижения идеалов марксизма-ленинизма востребованы. Мне пора, девчули.»

Мужчина ещё раз выпил на посошок, поцеловал каждую в губы, помял юную попочку.

«Ну что? Как тебе первый акт?» — смотря как Влада надевает платье на голое тело, поинтересовалась тётя.

«Превосходно! Без кондома, вероятно будет лучше!? И да! Хорошо, что я раньше времени не напоролась гименой на член алкаша... ! Ты как-то упоминала о потенции пожилых мужчин. Чем будем подкармливать папика, допинговать его? — Влада всё же надела трусы. — Нужен совет более старшей женщины!»

«Точись! Закаляйся, Клинок! — уже ставший девизом их семьи, призыв. — Я за Лизой. Может она знает о каких-нибудь уловках аборигенов, поднимающих потенцию мужчин. Ха-ха-ха!»

Через полчаса захмелевшая Елизавета рассказывала о участии в экспедициях зоологов и ботаников в леса Сибирской лесотундры.

«Я ведь и сына своего можно сказать нагуляла... Да, да. Не знаю даже от кого из троих мужчин зачала. В экспедициях как?! Длительные переходы с привалами днём и ночёвками. Иногда так устанешь, что валишься у костра, даже забывая сходить по естественной нужде. Но зато по прибытии к точке изысканий, когда устанавливается режим рабочего дня, появляются возможности привести себя в порядок: женскую гигиену соблюсти после каждой нужды, спать, хоть и в спальном мешке, но уже без верхней одежды. Там же, в биолого-ботанической экспедиции, в двадцать пятом году, я стала женщиной... До двадцати двух лет была девственницей! Ха! Капни-ка мне на донышко коньячку... Хватит, хватит. Спасибо... Влюбилась в мужчину, а ему оказался нужен лишь мой бутон. Мечтала об отношениях с ним... Лена, ты ещё ни с кем? — Влада соврала: по сложившейся привычке — не раскрывать тайну. — Ну и береги драгоценность! Не повторяй моей ошибки. Стала замечать, что тот мужчина и другим женщинам уделяет внимание. А потом выяснилось, что он женат... Ну, почему же сразу: «Трагично»? Ну поревела в ладони, ну пообещала себе, что больше не с кем. Но ночные шумы из соседних палаток, вылазки товарок... Нас, мокрощелок, в тот год трое было... Я это всё слышу, вижу. Анализирую. И естественно сама хочу... В ту же экспедицию это было. Послали меня и ещё двух парней обмерять стволы кедров в паре километров от базового лагеря. Они измеряют, я записываю результаты, попутно ищу новые виды лишайников... Носятся парни, лазают по камням и сопочкам. Загорелые тела их потны, блестят, как из бронзы отлитые. Перед обедом, сходили ополоснули тела в реке, вернулись практически голые, в трусах. Предложили и мне сходить остыть от жары. Пошла, вроде далеко от них отошла, разделась догола. Вошла в воду и чувствую на себе взгляд. Я представила себя Афиной, выходящей из морской пучины. Нарочно долго отирала тело. Затем надела только нательную рубашку и штаны. Остальное в рулончик и вместе с полотенцем подмышку сунула. Прихожу к стоянке. Парни всё ещё не одеты. Подают мне кружку. Нюхаю — спирт.

— Помилуйте, Королева! Разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт! © М. Булгаков.

Немного. На донышке. Выпила, сразу поела хорошенько... Кстати, о выпить! Налей лучше водки. — Ивановна и так захмелевшая, опрокинула рюмку водки прямо в горло, крякнув, продолжила. — Значит дальше... Один будто пошёл в базовый. Второй начал с ласк, с пожиманий, сами знаете, чего. Так красиво, так нежно он действовал, что ему и только ему, нужно было отдать свою девственность! А пенис! Девочки, что за чудо? Тот, который порвал меня, я толком и не видела, только ручками подержала. А этот. При дневном свете, да без скрытности. После бывали, конечно и другие члены, которые я обнимала ладонями, сжимала вагиной, но этот... Он был достоин хотя бы поцелуя. Пьянея не только от алкоголя, но и от желания, я спросила парня, принято ли целовать мужской орган. После его подтверждения, я ни на миг не задержалась — поцеловала. Не раз. И... , вероятно, ты, Лена, ещё не знаешь о оральной ласке... ? Знаешь? Ну да ладно. Захотелось мне пососать его. Девоньки, я сунула его меж зубов, запечатала рот губами и пососала... Линка, Ленка! Вы можете меня неправильно понять... ! Нравы в те времена были другие! Меня мама тоже нравственно воспитывала. И начав сосать фуй, я почувствовала свободу! От наставлений родительницы, от морали общества. Сейчас-то я знаю, что есть истинная мораль, а те в минуты я перевоплощалась... С каждым погружением головки в рот, впитывала лёгкость... Антоша, ты чего пришёл?»

«Скучно одному. О чём вы тут рассказываете?»

«Баба Лиза рассказывает, как участвовала в одной экспедиции, о том, как готовила пест... Это такая палка из камня, чтобы толочь в ступе... чаше значит. Толочь нужно долго и чем мельче будет намол в ступе, тем приятней будет специалисту за достигнутый результат. Ложись вот тут на диван и слушай. Баба Лиза так интересно рассказывает, что я бы немедленно пошла учиться на геолога... Конечно и ты можешь, и даже должен обучиться профессии твоей бабы Тани. Ложись. Слушай! Тёть Лиз, рассказывайте далее. Он скоро уснёт!»

Елизавета очень оценила находчивость Елены, скрывшую истинную тему беседы, отвлекла ребёнка. Продолжила заменяя биологические термины, физико-химическими.

«Значит готовлю я пест, обтачиваю его со всей тщательностью. Аж вспотела! Везде-везде... Тут вернулся второй... ассистент. Просит и его пест подготовить. Я поначалу испугалась! Вдруг ступка треснет? Но первый ассистент заверил, что он будет толочь хоть и должным образом, с необходимым темпераментом и мощью, но аккуратно и я сама захочу быстрейшего помола с помощью двух пестов. Сталина, ты пробовала такой процесс... ? Неужто? Ну какие твои годы, наберёшься ещё опыта! Поставил значит первый ассистент ступку на четыре опоры. Начал толочь, а второй предложил не терять время и готовить его пест. Сразу почувствовала возрастание... температуры в... глубине чаши. Обтачиваю я второй пест, стараюсь, как настоящая комсомолка. Штатив раскачивается от толчения первого песта. Такая радость во мне, девоньки! Я, впервые участвующая в экспедиции, взяла повышенные обязательства! Пошла реакция. Первый ассистент сказал, что нужен другой пест, так как этот оплавился от высоких температур и реактивов. А я чувствую, что ступка цела, измолоть следующую партию камней сможет. Положила её воронкой верх. И второй сразу приступил молоть. Оказалось, что так молоть тоже удобно... Это я сравнила опыт с тем, с самым первым пестом. Натолкли мы в тот день такое количество породы, что от радости ещё два дня ходили в поход... Действительно уснул. Есть там в бутылке что-нибудь?»

Елизавета и Сталина допили коньяк, Влада свой бокал вина.

«Тёть Лиз, как с мужской потенцией у других народов страны? Чем они его поддерживают?». — спросила новая женщина.

«Я так понялА, что тот мужчина не первый раз приезжавший на «Победе» ваш покровитель? И, следуя своему опыту, могу сделать заключение. Вы расплатились за квартиру и обстановку целкой... ? Я сама иногда, в молодости, рассчитывалась таким же способом за путёвку в закрытый пансионат, за годовую премию... , да всё не вспомню и перечислять долго. Так, что, девоньки, вы не продешевили! А для поддержания потенции у мужчин ботаники рекомендуют корни женьшеня, золотого корня... Да чего я вам рассказываю. Есть у меня сбор для этого дела. Отдам вам, молодым... Растревожили вы меня, подруженьки. Шестьдесят один год мне, а писька нет-нет, да вспоминает... Заканчиваем такие разговоры... !»

«Пойдём-ка, подруженька, я тебе кое-что покажу. — сказала Сталина, протягивая руку Ивановне. — Вот, смотри, какая широкая кровать. Возможно на ней не одной девушке целку порвали. — она повернулась к соседке, поцеловала в губы. — Вернись к тем дням, когда сама была целкой, представь, что я один из тех парней. Ляг, не сопротивляйся... своим желаниям. Ты ведь мечтала в те дни, чтобы и тебе полизали письку? А я в этом деле мастерица... Вон у Лены спроси... Видишь она уже раздевается. — продолжая тактильные ласки, Сталина принялась расстёгивать пуговицы на халате Елизаветы. — Любимая, ты продолжи, а я разденусь.»

Голопопая Влада встала за спиной женщины, расстегнула пуговички на бюстгальтере, прогладила ладонями компрессионные следы от белья на начавшем дряблеть теле. Затем прижимаясь к спине соседки, охватила груди ладонями. Как это делала ежедневно, с тех пор, как начали расти свои грудки, заключала их в жмени и наслаждаясь пеньками сосков, мечтая о большем размере, оценивала их нАлитость.

Сталина уже разоблачилась, присела у ног Лизы, потянула её трусы к щиколоткам, одновременно целуя низ её живота.

Елизавете представлялось, что это не девчата, а парни, лижут её срамные губы, двигают пальцами в полости влагалища. Ей было до того приятно, что она отвлеклась от появившейся боли в матке. Когда девушка проникла в анус, боль окончательно купировалась. А дальнейший массаж перегородки вообще опрокинул её сознание в эйфорический экстаз. Она билась в паралитическом припадке, стонала сквозь запертые губы. Хотелось только одного — подготовить пест.

Но ей предложили другое — ступу. Почти лысую промежность девушки. Хлебай из молодой писечки сколько хочешь. На миг вспомнила о подобном в годы войны, когда мужчин было мало. И она принялась облизывать писечку, как лизала её коллега по институту... Елизавета вернулась в настоящее, т. к. страстная Леночка начала активно ёрзать вульвой по подбородку и носу. Придерживая упругие ягодицы ладонями, в моменты микрооргазмов, сжимала их до стона Владлены.

Когда она и Влада уже не могли вынести усталости, отпали на подушки, то тётя продолжила самоублажаться шустрыми пальчиками машинистки.

«А у меня дома, что-то есть... — томно поглядывая на «стенограмму» брызг из влагалища Сталины, сказала Елизавета. — Фуй точёный. Правда уже с четыре года как в простое, засох наверняка... Но твоя лоханка намочит. Водка есть ещё... ? Тогда и водку принесу.»

Через полчаса, выпив ещё алкоголя, перенесли спящего малыша в дальнюю спальню, а сами приступили к выявлению недостатков деревянного пениса. По рассказам Ивановны доставшийся ей как подарок за любовь к половому процессу. Когда у неё поинтересовались о «пробеге» данного изделия, то она сказала, что в первые разы ещё считала, затем пару раз обнуляла и даже после последнего обнуления, всё равно не помнит.

Всё время, пока Ивановна отвечала на вопросы, Влада разглядывала деревяшку. Если игнорировать некие изъяны в обработке, то чувствовалась рука мастера. Вены, венец головки, сама залупа идентичны натуральному.

Размягчать структуру древесины взялась Сталина. Она прикрыла очи, полизала головку, ствол. Затем поводила по вульве, чаще контача с клитором.

Влада хихикая, сказала, что у неё критичный период и совокупляться с «папой Карлом» будет через презерватив — тяжко будет Буратино рожать! Сталина напомнила ей, как рвались изделия и советского, и импортного резинопрома.

Елизавета хихикала не так задорно — что-то явно беспокоило пожилую учёную. Она выпила полстакана водки и отправилась спать...