Выбор жены. Часть 1

а Wifе's сhоiсе от Kаlimахоs

**********************

Преамбула

Цокот ее каблуков по кафелю возвещал о ней мужчинам и женщинам, все еще работавшим в офисах корпорации. Направляясь к своему рабочему месту, она коротко кивала нескольким знакомым. Они отвечали ей, зная, что она занимает более высокое положение, чем они. Большинство совершенно ничего не знали о ее конкретных обязанностях.

Личная помощница генерального директора посмотрела на нее и кивнула. В отличие от других сотрудников, эта пышногрудая рыжеволоска довольно хорошо знала, в чем заключаются функции блондинки. Но у каждого человека - свое место в структуре компании, и помощница довольствуется своим. Несколько лет назад она была в положении блондинки и устала от этого. Но зарплата личной помощницы слишком хороша, чтобы она могла и подумать об увольнении, даже несмотря на то, что у нее имеются некие дополнительные обязанности по утрам, когда блондинка отсутствует.

Гибкая блондинка на каблуках - одна из сотрудниц генерального директора. Обычно она прибывает в БЦЕ Системс к четырем вечера, что дает ей достаточно времени, чтобы подготовиться к началу выполнения своих обязанностей. Ее кабинет, отделенный от других сотрудников, находится сразу за кабинетом генерального директора. Бросив свои вещи на стол, она направляется в дамскую комнату. Она обязательно справляет нужду, прежде чем дважды вытереться влажной салфеткой. Далее следует зеркало и стандартный макияж. Закончив, она смотрит на часы и звонит своему боссу ровно в 4:30 вечера. Не раньше, и не позже.

Замок охраняемой двери из ее кабинета в его апартаменты щелкает, и дверь открывается на пару сантиметров. Ожидая у нее, она открывает ее и входит в его царство. Короткий коридор ведет в его кабинет, где она находит его сидящим за своим столом. Он не обращает на нее внимания, но она знает, что он извещен о ее появлении, когда она становится сантиметров в тридцати от стола перед ним. Затем, уставившись на часы на стене, она ждет ровно пять минут и опускается на колени.

— Сэр, каково ваше желание, сэр?

— А ты учишься, - комментирует он, наконец, поднимая глаза.

Внутренне он счастлив, наблюдая, как безупречно выполняет она установленный порядок.

— В стойку.

Она послушно выставляет одну ногу вперед, руки направлены вниз, в стороны от тела, и вытягивается словно Венера, восстающая из эгейского прибоя. Для него она выглядит словно богиня в своем темно-красном платье до середины бедра. Спадающее по ее телу, оно демонстрирует длинные ноги, стройные лодыжки и узкую талию. Ее груди требуют самой незначительной поддержки, несмотря на третий размер.

Ее белые высокие каблуки придают ей очарования, заставляя выглядеть выше своих метра шестидесяти трех. Волосы, свисающие ниже плеч, когда она вошла, были отброшены влево, открывая с правой стороны красивую шею и ухо. Все это - по просьбе ее босса, который каждое утро присылает ей по СМС заказ на одежду.

Генеральный директор встает и обходит стол, чтобы осмотреть своего самого важного и ценного сотрудника. Молодая замужняя мама - совсем недавно принятый на работу член его личного персонала. Числится экспертом по эффективности проектов, она - дипломированный бухгалтер с высоким IQ и дополнительными обязанностями после основных. Этими обязанностями она займется, после того как ее босс с ней закончит и уйдет на ночь. А иногда он остается и подольше. В конце концов, она - его любимица.

Некоторое время он тратит на то, чтобы обсудить ее рабочие обязанности на вечер после его ухода. Отчеты и некоторые исследования, которые он доверяет делать только ей. Она старательно делает пометки в блокноте, принесенном с собой. Наряду с другими обязанностями он поручает ей конфиденциальные проекты. Но сначала...

— День был долгий, - объявляет он, вставая. - Иди за мной.

Проходя мимо ксерокса и комнаты с канцелярскими принадлежностями, он ведет ее в свой личный кабинет отдыха и игровую комнату. Она просторная, с кроватью размера «king-sizе», комодом, шкафом и дверью в его личную ванную комнату. Это мужская комната. В декоре и мебели нет ничего женственного. Напоминание о том, что женщины приходят сюда и уходят. Она закрывает за собой дверь в кабинет и наблюдает за ним, пока он раздевается.

— Надеюсь, дома все в порядке?

— Да, сэр, - отвечает она, не уточняя, если он не спросит.

Однажды в их первые дни она совершила ошибку, начав без умолку болтать. Ее босс научил ее не делать этого, жестоко избив по заднице и бедрам. Обучение, как он это называл. И с течением времени она подвергалась все большему обучению.

В те первые дни, когда она еще занималась сексом со своим мужем, он старался сводить к минимуму отметины на ее теле. Но поскольку больше у нее не было близости дома, он не стеснялся ставить отметины на ней при желании. Но не на лице, и не там, где их можно было заметить. А если он и делал такое, как случилось раз с левой стороны ее шеи, когда он увлекся, ей хватило ума прикрыть засос волосами.

Теперь он был голый. Оно повесила его дорогой костюм в шкаф и собрала его обувь, рубашку и нижнее белье, сложив все на стул у комода. Когда она повернулась обратно, он налил себе выпить. Ему нравилось, чтобы его разум и тело были ясны, когда он общается с ней. Напиток был безалкогольным, просто чтобы запить «таблетку» ради дополнительного стимула и наслаждения повышением своей твердости.

— Муж что-нибудь подозревает?

— Нет, сэр, - ответила она, стоя рядом с ним преисполненная внимания.

— Я знаю, что ты решила прервать с ним сексуальную связь вопреки моим приказам, но понимаю. Этим ты сильно рискуешь. Я бы хотел, чтобы твой муж был доволен и... сыт. Я хотел бы, чтобы ты сосредоточилась на посвящении своих вечеров работе и мне, зная, что он позаботится о твоих детях в это время.

Она не ответила.

— Сколько времени прошло, с тех пор как ты занимались с ним сексом?

— Пять недель, сэр.

— Если твое решение вызовет у меня какие-либо проблемы, я заставлю тебя об этом пожалеть. Все ясно?

— Да, сэр, - ответила она. - Если только вы не настаиваете, а то я сделаю так, как вы приказываете.

— Очень хорошо, тебе пора отрабатывать свое содержание. Раздевайся.

И это она делала так, как нравится ему. Обдуманно и медленно. Расстегнув молнию на платье, она подняла его за подол и стянула через голову. Нижнее белье, в котором она была, уходя из дома, отсутствовало. Оно было сброшено в дамской комнате и сложено в ее сумке на потом. Теперь же она стояла в черных чулках, черном поясе с подвязками и на высоких каблуках.

Он встала и начала расхаживать вокруг, чтобы он мог осмотреть ее внешность.

— Раздвинь ноги и нагнись.

Раздвинув ноги, она наклонилась, так, что ее руки легли на колени. Когда ее спина выгнулась дугой, стройная попка выпятилась, чтобы он смог ее поласкать. Его пальцы скользили внизу между ее ног, чтобы проинспектировать ее бритую вульву. Обнаружив, что она уже мокрая, он одобрительно кивнул. Знание того, что она превращается в послушную и уступчивую подругу по играм, подпитывало его тщеславие.

— На колени, - приказал он.

Она опустилась перед ним на колени и посмотрела вверх. Он оглянулся и протянул руку, чтобы коснуться ее лица. Она прижалась щекой к его руке и в момент личной импульсивной потребности поцеловала ее. Он был застигнут врасплох, когда она сделала это еще раз.

— Спасибо, сэр, - и еще раз произнесла: - Спасибо за все, что вы сделали и делаете для меня. Спасибо, - повторяла она, целуя его ладонь, пальцы и запястье. - Спасибо. Спасибо.

От переполнения эмоциями, по ее лицу потекли слезы.

— Ну-ну, - попытался успокоить ее босс. - Конечно, я всегда буду рядом. Это - часть нашей сделки. А я держу свои обещания.

— И спасибо за то, что подарили мне эту новую жизнь. Вы меня освободили.

Освобождение ее было последним, о чем он думал. Во всяком случае, он манипулировал ее страданиями, чтобы заманить ее в ловушку и воспользоваться ею. Он понимал, что, чтобы завоевать ее доверие, ему необходимо сделать для нее нечто хорошее. Теперь она его благодарит?

— Ты считаешь, что твое положение делает тебя свободной? - спросил он.

— Да, сэр. Вы показали мне, что, подчинившись вам, мне как женщине больше не приходится сталкиваться с ежедневным прессингом. Ваше доминирование надо мной освободило меня от того, чему меня учили всю мою жизнь и чего от меня ожидали. Я освободилась от необходимости быть той женщиной, что должна все это иметь и делать. Теперь у меня есть нечто большее, и у меня есть вы.

Он выпрямился, слова этой красивой молодой женщины подняли его эго. Его почти двадцатитрехсантиметровый член теперь возвышался над ней, в то время как они смотрели друг на друга. Ощущая возбуждение от силы, а также от таблетки, что он принял, он почувствовал себя более мужественным. Ему требовалось обладать этой женщиной без предварительных условий, которыми он наслаждался раньше. Позже для этого будет больше времени, - решил он.

— Покажи мне свою признательность. Покажи мне свой прелестный ротик.

Без промедления и без единого произнесенного слова молодая женщина открыла рот, высовывая язык, чтобы лизнуть его ствол, что, как она знала, ему нравится. Забыв о его прошлых наставлениях, она потянулась к его яйцам и стволу. Его размеры и красота - еще одна причина, по которой она так легко подчинилась ему. То, что ее новый защитник и хозяин был прекрасным представителем самцов, сделало ее подчинение почти неизбежным.

Ее рот, теперь следовавший за формой его ствола, соревновался с ее языком за удовольствие, которое она хотела ему доставить. Облизывая и обцеловывая свой путь вокруг массивного симметричного столба, она работала то с одной, то с другой стороны. Ее маленькие ручки ласкали его яйца и держали за основание его член. Поскольку все лобковые волосы были у него удалены, его чудовищный член казался ей более впечатляющим и внушительным.

— Соси, - скомандовал он сверху, как бог секса, которым он для нее и являлся.

Открыв рот, она позволила его булавовидному фаллосу скользнуть по ее языку во внутреннее святилище ее ротовой полости. Опустив голову, она вобрала его в себя и сжала губы за головкой. Как раз в этот момент она почувствовала, сначала одну, потом обе его сильные руки на своей голове. Просто чтобы поначалу направлять ее и выказать свое одобрение, он позволил ей качать головой в своем собственном темпе, чтобы выразить свою признательность, каждое облизывание и прихлебывание - это акт покорной преданности.

Он наслаждался ее энтузиазмом и заботой, в то время как она шумно всасывала каждый раз, когда наклоняла свою хорошенькую головку над его мужским достоинством. Вид ее пухлых красных губ, обнимающих головку его члена, а затем глотающих ее, чтобы принять его полностью, возбуждал его. Почти так же сильно как ощущения от ее языка, скользнувшего, чтобы лизнуть его снизу. И опять мысль о том, что эта красивая женщина - его добровольная игрушка, сводила его с ума.

— Да... соси мой член... соси его... Покажи, как ты ценишь то, что я для тебя сделал. Покажи...

Она продолжала, как и было приказано. Даже после того как господин оттолкнул ее руки и схватил за голову, начав жестко трахать, двигая ее головой, она охотно позволила ему это. И опять она находилась на покорном подъеме и терялась в нем. Ее хозяин пользовался ей, чтобы получить свое удовольствие. Удовольствие, которое она добровольно жаждала доставить ему. И она подчинялась, как будто родилась именно для этого.

С каждым разом он засовывал свой член ей в рот все глубже, атакуя стенки ее горла. Ровно настолько, чтобы она могла подпитывать его садизм своими рвотными позывами. Толкаясь в ее горло, он держал там свой член до тех пор, пока она не задрожала и не начала в панике дергаться. Наслаждаясь ее бессилием, он отстранился, позволив ей дышать.

— Хорошая девочка, - сказал он так, словно позволить ей дышать - это дар, который он преподносит ей по своей прихоти. - Теперь расслабься и опять проглоти его. Да... хорошая девочка. Подержи его... подержи.

Она опять хватала ртом воздух, кайф близости к удушью усиливал ее возбуждение. Она ни разу не подумала о том, чтобы сопротивляться ему, когда он пользовался ей. А потом он отстранился, позволяя ей просто пососать его, держа во рту.

— Хорошая девочка. Теперь еще немного пососи...

Когда она повиновалась, комната наполнилась звуками ее губ и рта, пускающего слюни по его массивному шесту. Слюна стекала по его члену и яйцам на ковер. И все же, несмотря на то, что ее тело дрожало от вторжения, он трахал ее в рот.

Он знал, что если позволит себе увлечься траханьем в горло, то кончит ей в рот. И хотя в другое время это показалось бы правильным, он желал ее тела. Хотел находиться внутри нее, когда выстрелит свой заряд. «Такой момент, как этот, не следует тратить впустую на минет», - подумал он.

— Ляг на кровать и сними свои туфли, - скомандовал он, протянув ей редкую руку помощи.

— Да, сэр! О, да, - хрипло ответила она. Ее горло все еще болело. - Как вы меня хотите?

— Ляг в середину, на спину. И раздвинь ноги.

— О, да. Да, сэр!

Он не знал, что на нее сегодня нашло. Но понял, что это - особенный момент. На его памяти такое уже случалось однажды. Шесть лет назад, когда ее предшественница, наконец, добровольно подчинилась ему. Власть, которую он имел над ними, и его неизменная доброжелательность со временем сказались на них. В конце концов, они отказались от всякого представления о верности кому-либо, кроме него. Осознание этого - просто еще один пик его упоения властью над другими и садизма.

Наказывать, награждать было обычным развлечением их времени. Но ее сегодняшнее окончательное подчинение поднимало его на новый уровень. Двигаясь между ее ног, он потирал кончиком своего толстого члена между ее влажных половых губ, в то время как она вытягивала шею, чтобы увидеть это зрелище. Ее глаза становились большими как блюдца, а рот открылся, обнажив зубы. Губы дрожали, она учащенно дышала в предвкушении.

— Пожалуйста, - умоляла она. - Пожалуйста...

— Подставь как надо, - приказал он.

Она охотно сделала это, раздвигая ноги так широко, как только могла, и выгибая перед ним бедра, в то время как он ухмылялся. Теперь он знал, что она принадлежит ему. У нее больше нет сомнений в том, что она принадлежит ему. Только он ошибался. Она принадлежала ему с самого первого раза. Если бы в тот первый день там был ее муж, ее боссу об этом дало бы знать выражение растерянности и разочарования на лице бедняги.

Но он научился у ее предшественницы, а теперь его личной помощницы. В их первый раз генеральный директор пригласил в офис ее мужа, чтобы тот принял участие в ее осквернении. Слабый муж стоял в стороне, в то время как его жене было сделано недвусмысленное предложение повысить его до вице-президента. Генеральный директор будет приходить к ним домой и трахать свою помощницу, в то время как горемычный муж будет смотреть. Но, в то время как острые ощущения подпитывали его эго, этот поступок, в конечном счете, уничтожил мужа. Этот человек все еще оставался вице-президентом, но лишь по названию. И генеральный директор усвоил урок, не вмешивать в это дело мужей.

Его большие руки обхватили ее за талию, и он заглянул ей в глаза.

— Ты - моя, - прошипел он, когда она несколько раз кивнула в знак покорности.

И прежде чем она успела ответить, он вогнал в нее половину своего тарана. Задыхаясь от быстрого вторжения, она застонала, ожидая того, что должно было произойти дальше, а ее бедра задрожали. Он не вынимал, но продолжал смотреть ей в глаза.

— Вся моя, - сказал он и снова вошел в нее.

Она охнула, когда его толстый член раздвинул ее стенки, добрался до шейки матки и прошел вглубь нее. Она почувствовала, как из ее легких вышел воздух, когда его головка глубоко погрузилась в нее, перестраивая стенки канала ее пизды. Посмотрев вниз, он увидел, что снаружи осталась едва ли пара сантиметров. Она знала, что эти два сантиметра он всадит в нее вслед за всем остальным, как уже делал раньше.

— Еще, - выдохнула она, когда он ухмыльнулся и кивнул, наслаждаясь своей победой.

***

Звонок

— Мистер Хендерсон? - услышал я по телефону женский голос.

— Да, - ответил я, гадая, кто бы это мог быть. - Чем могу вам помочь?

На идентификаторе телефона значилось: «абонент неизвестен», но я ожидал звонка от своей сестры и ответил, не глядя.

— Полагаю, ваша жена, Лиза, работает в БЦЕ Системс, это так.

Это, несомненно, было правдой. Лиза, уже пятнадцать лет как моя жена и мать наших двоих детей, работала именно там. Моя жена работала аналитиком в ночную смену. Прославленный бухгалтер и эксперт по эффективности проектов. А именно, человеческий калькулятор. Эта женщина может производить вычисления прямо в своей голове.

— Все ли в порядке с моей женой? - спросила я, посмотрев на часы.

Лиза должна быть либо на пути в БЦЕ, либо уже в здании. Посмотрев карты Gооglе, я увидел ее значок почти возле здания ее компании.

— Полагаю, она почти на работе, - сказал я. - Я могу что-нибудь для вас сделать?

Последовало легкое колебание.

— Вы работаете в «Аббертон Электроникс» в бизнес-парке Спрингфилда, верно? - спросила она.

— Мэм, вы, безусловно, много знаете обо мне и моей жене, а я даже не знаю, кто вы. Так что, если не исправитесь, я повешу трубку.

— Пожалуйста, не отключайтесь, - ответила она. - Вам следует услышать то, что я должна сказать.

— Делайте это быстро, - отвечаю я. - Мой рабочий день закончен, и мне пора забирать своих детей от няни.

Дети находились в охраняемом детском саду с завышенными ценами, открытом до семи вечера, а было всего 3:15 пополудни. Но ей не нужно было этого знать.

— С вашими детьми все будет хорошо, мистер Хендерсон. Могу я называть вас Дэйвом?

— Нет, не можете. Покуда не дадите мне знать, кто вы и какова цель вашего звонка, - ответил я, стараясь оставаться вежливым.

— Я припарковалась возле вашей работы, мистер Хендерсон. Белый «Лендровер» с черными колесами на заказ и черной решеткой радиатора. Окна тонированы. Когда выйдете, пожалуйста, поезжайте на стоянку торгового центра недалеко от вас и подойдите к моей машине, чтобы мы смогли поговорить. Меня зовут Кэти.

— Выйду через пару минут, - ответил я и повесил трубку.

Был задет мой интерес. Как насчет возможной связи с моей женой, так и того, кем была эта женщина. Выключив свой настольный рабочий компьютер и заперев кабинет, я направился к лифтам, а затем вышел из вестибюля. Как и сказала Кэти, когда я шел к своему Lехus IS 300, передо мной показалась версия белого Lаnd Rоvеr Disсоvеry с тонированными стеклами. Я не мог разобрать ее черт, поэтому решил следовать ее инструкциям.

Она выехала как раз в тот момент, когда со своего места выезжал я, и я последовал за ней. Конечно же, мы оказались в торговом центре на авеню Сакс дом 5, с престижной парковкой. На другом углу находился универсам «Нордстром» с собственным гаражом. Она нашла место, и я остановился в одном из пяти мест рядом с ее. У меня внутри состоялся последний спор, стоит ли мне с ней разговаривать, но верх взяло любопытство, и я вышел из машины.

Когда я приблизился к ее «Лендроверу», то заметил на нем номера штата Иллинойс. Через два штата от Огайо. И мы были на другом его конце, в Пенсильвании. Чтобы добраться до меня, она проделала долгий путь. Это заставило меня подумать, что здесь, вероятно, есть что-то важное. С более чем легким опасением я постучал в ее пассажирское окно.

Услышав, как открылся дверной замок, я открыл дверь и заглянул внутрь. Меня приветствовала стройная брюнетка в джинсах, туфлях и белом свитере. У нее были черные как смоль волосы средней длины, красная помада на полных губах и темные солнцезащитные очки. Я определил, что ей где-то между тридцатью пятью и сорока годами. Но с женщинами и их возрастом никогда не знаешь наверняка.

— Приятно с вами познакомиться, мистер Хендерсон, - сказала она, приглашая меня внутрь.

Я ожидал, что мы поболтаем прямо здесь, но щелкнули, закрываясь, дверные замки, и она включила передачу, указав на ремень безопасности, который я неохотно пристегнул.

— Куда вы меня везете, Кэти... не знаю вашей фамилии, и мисс вы или миссис?

— Я - миссис Санчес-Вайзе. Во всяком случае, пока.

— Ваша фамилия мне знакома, - ответил я. - Но у вас номера Иллинойса.

Вайзе, Вайзе... где же я слышал это имя раньше? Генеральный директор компании Лизы? Это имя не было распространенным, но я знал людей по фамилии Вайзе в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и даже в Северной Каролине, когда работал там летом. Они писались по-другому, но произносились одинаково.

— Могу сказать, что первая часть вашей фамилии латиноамериканская, - сказал я.

— Из Техаса, - гордо ответила она. - Моя семья жила в Техасе, еще до того, как он стал Республикой Техас. Наши предки сражались против Санта-Аны, когда те вторглись.

Она определенно гордилась своей родословной и семейной историей.

— А Вайзе?

— Австрийская, - ответила она, поджав губы. - Мой муж, Эрих, является генеральным директором БЦЕ Системс. В настоящее время мы живем в Чикаго, но раньше жили здесь, когда штаб-квартира компании находилась в Огайо. Ну, это я живу в Чикаго. Он в настоящее время живет здесь, в Огайо.

В этот момент я начал беспокоиться насчет имеющейся связи.

— И какое это имеет отношение ко мне и моей жене?

К этому времени она уже тронулась с места и поехала прочь от торгового центра.

— Пожалуйста, я бы хотел получить ответ, - строгим голосом сказал я.

Она сняла очки и повернулась, чтобы посмотреть на меня пронзительными миндалевидными карими глазами. Затем, снова переключив свое внимание на дорогу, начала говорить...

***

Затишье перед бурей

Полагаю, мне следует немного рассказать о том, как все начиналось и как вышло из-под контроля.

Мы с Лизой познакомились после колледжа шестнадцать лет назад. Тогда мне было двадцать три, а Лизе двадцать два. Я познакомился с ней в танцевальном клубе, куда она со своими подружками вечерами по вторникам и пятницам ходила танцевать. В тот раз была пятница.

Не могу отрицать. Мое внимание привлекли потрясающе стройная фигура Лизы, длинные ноги, светлые волосы и тугая попка, когда она танцевала с каким-то парнем. Танец был быстрым, так что, ее попа боролась за то, чтобы ее заметили под этим обтягивающим белым коротким платьем. Вращаясь на своих высоких белых каблуках, она привлекала взгляды с желанием у мужчин и злобные взгляды женщин. Ладно, некоторым женщинам тоже нравилось то, что они видели. Все что меня волновало, - это как выглядит ее лицо. Когда она повернулась, мне показалось, что я увидел самую красивую женщину на земле.

Заметив, что я пристально смотрю на нее, она коротко взглянула в мою сторону, в то время как сама с партнером возвращалась к своему столику с подругами. Когда мои глаза проследили за ней, она пренебрежительно поблагодарила парня и бросила на меня еще один взгляд, прежде чем сесть и указать на меня своим подругам, и все они захихикали.

Три минуты спустя музыка заиграла опять, но я пригласил потанцевать одну из ее подруг. Горячая блондинка секунду разочарованно смотрела на меня. Затем кивнула так, словно все поняла, и откинулась на спинку стула, ожидая, когда ее пригласит какой-нибудь еще парень.

Когда музыка закончилась и началась другая, я заметил, как блондинка отмахнулась от парня, пригласившего ее на танец, и с вызовом посмотрела на меня. Ее рыжеволосая подруга увидела, как я смотрю на ее белокурую подругу, и наклонилась, чтобы прокричать мне в ухо сквозь громкую музыку.

— Ее зовут Лиза, и если ты отведешь меня обратно к столу, то думаю, она станцует с тобой.

Короче говоря, я подвел рыжую к столу и ушел с Лизой, блондинкой, туда, где, как я думал, будет танцпол. Но у белокурой Лизы были другие идеи. Взяв меня за руку, она потянула к выходу.

— Куда мы идем? - с ухмылкой спросил я.

— Где сможем делать друг с другом невыразимые вещи, - ответила она.

И мы делали их до самого утра субботы.

***

Две недели спустя мы уже были неразлучны. Пять месяцев спустя обручились. Лиза хотела свадьбу в Техасе, откуда была родом. Но этому не суждено было сбыться. Автосалон ее отца объявил о банкротстве, и у него не было денег на пышную свадьбу. Поскольку ее родители тоже находились в процессе развода, пришлось отказаться от большой свадьбы со всеми семьями. Вместо этого мы договорились о небольшой свадьбе в Сан-Диего и привезли за наш счет ее маму и папу. Мои родители жили недалеко от Лос-Анджелеса, поэтому приехали сами вместе с моей сестрой Грейс.

После свадьбы мы провели короткий медовый месяц в Ванкувере и вернулись, чтобы начать нашу совместную жизнь. Но недолго пробыли в Калифорнии. Мне предложили должность в «Аббертон Электроникс», которая была слишком хороша, чтобы от нее отказаться. Перед тем как уехать из Сан-Диего, Лиза разослала резюме на вакансии бухгалтера рядом с тем местом, где получил место я. И вскоре после того как мы приехали в Огайо, у нее появилась работа.

Не буду утомлять вас бытовыми подробностями раннего брака. Ну, знаете... секс, когда нет детей, что могли бы его прервать. Возможность уехать на выходные без всяких забот, кроме наличия на это денег. Быть здоровым и красивым, чтобы люди пялились на нас. Неплохой толчок для самолюбия - знать, что ты женат на десятке, будучи сам девяткой. Да, высокомерие молодости.

Разве я не говорил, что секс был великолепным?! А знаете, откуда я знаю? Лиза постоянно о нем просит. И, будучи сексуально озабоченным американским мужчиной, я откликаюсь на эти просьбы. Лучшей частью нашей сексуальной жизни было то, что ни один из нас не стремился ее избегать, хотя кто-нибудь другой мог бы и не согласиться. Итак, мы оба были эксгибиционистами и вуайеристами. Мы оба усердно работали над своими телами и хотели показывать их. Но тут было нечто большее. Нам нравились все виды секса.

Анальный, оральный секс и даже нечто грубое, такое как порка и шлепки во время траха. Мы привыкли хихикать друг над другом, когда люди говорили, что они «занимались любовью». Для нас с Лизой это была кодовая фраза обозначающая скучный секс. Вместо этого мы трахались как кролики. Жестко и часто.

***

В конце концов, Лизу приняли на работу в БЦЕ Системс, а меня повысили в Аббертоне. Лизе также помог продвинуться высокий IQ. И то, что она привлекала внимание. Нас приглашали на корпоративные вечеринки на обеих наших работах, и для большинства, кто нас знал, мы с Лизой были перспективной суперкрутой парой. На этих вечеринках мы какое-то время танцевали с самыми разными людьми, а в течение следующего сета - друг с другом. Таков был наш установленный порядок.

Конечно, какая звездная пара в конце концов не решает завести ребенка? Через пять лет нашего брака Лиза перестала принимать таблетки. На втором месяце она забеременела сыном Кайлом. Почти два года спустя родилась девочка Эмбер. Время между детьми было не так уж плохо. На самом деле, мы наслаждались тем, что таскали Кайла в его коляске и заставляли на прогулках людей улыбаться нам. По какой-то причине нас не напрягало то, что мы не могли выходить на гулянки как раньше.

Проблема заключалась в том, что у нас не было рядом семьи, которая могла бы присмотреть за детьми после рождения Эмбер. И, в конце концов, стресс, связанный с работой и двумя детьми, взял свое. Но мы сосредоточились на том, что было наиболее важно. На наших детях. Нашей работе. Нашем здоровье. И, прежде всего, друг на друге.

К тому времени у нас уже был первый дом, и, уложив детей спать, мы проводили время вместе. Время, блядь. Я слышал, как другие мужчины говорили о том, что с детьми их сексуальная жизнь почти сошла на нет. Но хотя наша жизнь была не такой, как раньше, она никуда не делась. Мы смеялись над тем, что секс стал нашим хобби. У нас его было не так много, но мы сексом занимались. И оба были его инициаторами.

В конце концов, мы нашли няню, которой могли доверять, на вечера в пятницу или субботу, чтобы смогли куда-нибудь пойти. Она была польской иммигранткой средних лет, любившей детей. Ее муж был дальнобойщиком, а дети выросли и разъехались. Так что, когда дети были хорошо пристроены, мы снова начали ходить на танцы. Было приятно быть живыми. Это были наши самые счастливые годы.

Будучи блаженны с нашими прекрасными детьми, успешной карьерой и счастливым браком, мы не знали, что впереди нас ждет беда.

***

Трудные времена

Нет ничего, что скорее заставило бы человека остановиться и критически оценить жизнь, как болезнь ребенка. Маленькая Эмбер была тихой маленькой девочкой. К двум годам она почти не разговаривала. В отличие от своего брата, который был болтуном, Эмбер была молчаливой. Врачи говорили нам, что у детей, которые начинают поздно говорить, более высокий IQ. Учитывая, что у ее матери коэффициент был 150, а у меня 146, мы решили, что Эмбер относится именно к этой категории.

Конечно, наш буйный сын был тоже умен, но у него был другой характер. По крайней мере, мы думали, что все зависит от личности, пока у маленькой Эмбер почти в три года не случился первый припадок. После первоначального шока мы стали водить ее к одному врачу за другим. Некоторые думали, что это эпилепсия. Но после МРТ-сканирования обнаружили опухоль.

Узнав об этом, мы с Лизой чуть не пошли вразнос. Но хирурги сказали, что могут сделать операцию и спасти ей жизнь. Однако она должна была стоить целое состояние. Наши счета оплачивала Лиза, но мне не требовалось говорить, что мы можем потерять дом, чтобы оплатить уход, в котором нуждалась Эмбер. Для нас все выглядело непросто. Даже с моей зарплатой и зарплатой Лизы я думал, что мы обречены.

Потом Лиза пришла домой и села рядом со мной.

— Дорогой, нам нужно поговорить, - сказала она.

Кто хочет такое услышать, верно? У нас были некоторые проблемы, но я не думал, что одной из них будет уход Лизы. Для этого вообще не было никаких признаков. Да, мы оба временами бывали капризными, вспыльчивыми и замкнутыми. Но кто бы не был, столкнувшись с возможной потерей ребенка, а затем и финансовым крахом? Мы опирались друг на друга и все еще были вместе. По крайней мере, я думал так.

Но на прошлой неделе, когда мы были вместе, Лиза была где-то не со мной. Как будто ее разум был из-за чего-то напряжен. Я был слишком поглощен проблемами со здоровьем нашей девочки, чтобы думать, что для моей жены это было чем-то другим. Так что, я сидел за обеденным столом, размышляя, не предложит ли она продать дом.

— Ты помнишь, как два года назад мы перешли с медицинской страховки Аббертона на БЦЕ?

— Да, твоя компания крупнее, поэтому их расходы на медицинскую страховку меньше чем у моей, и больше льгот. Но разве ты не говорила, что они все равно не станут покрывать большую часть операции, так как та считается экспериментальной?

— Да, - ответила она, просматривая заполненные ею страховые документы и несколько брошюр. - Но моя компания готова помочь. У нее имеется благотворительная организация, которую она поддерживает, и которая покроет двадцать тысяч долларов. А остальные двадцать тысяч дадут нам в виде ссуды, чтобы мы постепенно оплачивали.

— Ух, ты! - ответил я. - Это большие деньги.

— Наша дочь того стоит, - ответила она, все еще не глядя на меня.

— Знаю. А что с необходимостью нанять кого-нибудь, чтобы ухаживать за Эмбер, пока мы - на работе...

— Об этом я тоже позаботилась, - ответила она, наконец коротко взглянув на меня. - Если мы сами будем заботиться о ней, пока она выздоравливает, то сможем многое сэкономить и просто сосредоточиться на выплате тех двадцати тысяч, что станем должны моей работе. Мне предложили повышение. Я могу использовать все полученные от него деньги, чтобы быстрее расплатиться с долгами. И работа будет во вторую смену. Так что, один из нас большую часть времени будет с детьми.

— Вторую смену? - спросил я. – И когда же мы будем тебя видеть?

Она покачала головой с печальным выражением на лице.

— Думаешь, я хочу этого, Дейв? - спросила она со слезой, бегущей по ее лицу. - Нас прижали к стенке.

— Понимаю, - ответил я, чувствуя себя подлецом, что поставил под сомнение ее решимость больше сделать для нас.

Мы оба знали, что я попросил свою компанию перевести меня на должность, которая приносила бы больший доход. Но она требовала командировок, в результате которых Лизе пришлось бы в одиночку заниматься и детьми, и своей работой. А один из детей был бы прикован к постели, нуждаясь в круглосуточном уходе. Я чувствовал себя таким бесполезным.

— Послушай, Дейв, - сказала она, беря меня за руку. - Мы не просили об этом. Здесь никто не виноват. Это судьба. Пусть Эмбер больна, но, слава Богу, мы можем ее спасти. Врачи могут. Все что нам с тобой нужно - это внести свой вклад в наших детей и нашу семью. Пожалуйста, не ворчи на меня из-за того, что я приняла эту должность. Пожалуйста.

Что я мог сказать? Я и так уже чувствовал себя дерьмово. Я кивнул в неохотном согласии, потому что знал, что мы должны были это сделать, как и сказала Лиза.

***

Лизе было тридцать три, а мне тридцать четыре, когда наша жизнь перевернулась с ног на голову.

Вскоре после повышения Лизы и перевода во вторую смену, Эмбер прооперировали. Аббертон дал мне две недели отпуска на время операции и после. Но БЦЕ смог дать Лизе отпуск лишь на время операции. Два дня!

— Почему тебе не могут дать больше времени? Ты, наверное, можешь взять отпуск, - предположил я.

Но Лиза покачала головой, отводя взгляд.

— Эту работу создали специально для меня. Я не могу позволить себе ее потерять, Дейв. Нам придется смириться.

Нам придется смириться.

Это стало нашим девизом на ближайшие дни, недели и месяцы. Наш сын большую часть времени был в детском саду. Он был слишком мал, чтобы возвращаясь домой, понять всю ту суету, что мы подняли из-за его сестры. Вскоре он стал еще одним в списке наших испытаний и невзгод. Мне оставалось разобраться с ним, так как вечерами я был дома, а Лиза - на работе. Я старался проводить с ним как можно больше времени в промежутках между постоянными заботами о нашей дочери.

Мы с Лизой почти не виделись. В выходные, когда у нас было немного времени побыть семьей, мы занимались детьми и домашними делами. Единственное время, остававшееся у нас для секса, было в субботу или воскресенье, если вообще оставалось. Но при всем стрессе и тревоге наше время в постели было напряженным и пустым. Наша сексуальная жизнь становилась тенью самой себя.

Поначалу казалось, что операция прошла хорошо. Но это было не так. Потребовалась следующая. Необходимы были еще сорок тысяч для выплаты части из собственного кармана. Врачи говорили нам, что это сработает, но это они уже говорили нам и раньше. И все же, что нам оставалось делать? Лизе удалось занять еще денег у своей компании. Я не понимал, как это возможно, но был рад, что у нас есть доступ к способу оплаты операции.

Оглядываясь назад, именно тогда между мной и Лизой все пошло наперекосяк. Она стала замкнутой и молчаливой. Когда я попытался ее спросить, что случилось, она огрызнулась.

— ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? - закричала она. - Оглянись вокруг, Дейв. Наш ребенок может умереть, если мы не сделаем ей операцию. Счета будут оплачены, и... тяжесть всего этого, кажется, лежит на моих плечах.

— Ты не одинока, - сказал я ей в знак протеста. - Я сам делаю все что в моих силах. Я забочусь о детях, когда ты работаешь, плюс днем хожу на работу. Понимаю, тебе нелегко, но ты не единственная, кто переживает из-за всего этого.

Однако Лиза одарила меня холодным взглядом, который я никогда не забуду. Ей не нужно было этого говорить. В ее глазах, независимо от того, что я делал или как вносил свой вклад, этого было недостаточно. Женщина, которая меньше года назад была обо мне самого высокого мнения, теперь смотрела на меня так, словно я ничего не стою.

***

Лиза начала работать в БЦЕ еще больше времени, в то время как я оставался вечерами после работы с детьми. Обычно она возвращалась домой в половине двенадцатого. Вскоре стала возвращаться лишь в час ночи, а иногда и не раньше двух. В некоторые пятницы это случалось около трех часов утра.

— У меня просто много работы, - отвечала она. - Я попросила дать мне больше обязанностей для повышения зарплаты. Тебе просто придется справляться самому, Дэвид.

И когда я перестал быть Дейвом и превратился в Дэвида? - спрашивал я себя. В прошлом она называла меня Дэвидом только во время тех немногих ссор, что у нас были. Теперь Дэвидом я был все время.

Мы почти не виделись. А когда это случалось, между нами не было никакой близости. Что касается того, что могло сойти за секс, то в эти дни такое было всего один раз за последние семь месяцев. И это было ужасно. Лиза молча лежала, отвернувшись от меня, как будто ложиться со мной в постель было всего лишь очередной рутиной.

Какими бы плохими ни были наши отношения, у нас была общая цель сохранить семью и заботиться о наших детях. Оглядываясь назад, мы бы не смогли этого сделать, если бы оба не работали и не вносили свой вклад. Проблема заключалась в том, что наши роли и пути почти не пересекались.

Когда в том году мы сдавали налоговые декларации, я, наконец, увидел, что Лиза приносила более чем вдвое от меня. Я спрашивал себя, как такое возможно? Но затем она указала, что практически выполняет две работы по десять-одиннадцать часов в день, используя дополнительный доход на погашение кредита своей компании.

Недели превратились в месяцы, прежде чем Эмбер показала улучшение. Через год после первой операции она опять начала ходить и разговаривать со своим братом. Казалось, он был единственным, кто понимал ее тарабарщину. Врачи говорили, что это - сочетание проблемы с речью и повреждениями, вызванными операциями и опухолью.

Хорошей новостью было то, что с помощью логопеда она сможет нормально функционировать. Опухоль и операции не смогли ослабить ее интеллекта, о чем свидетельствовала ее деятельность. Она часами в одиночестве рисовала и играла в настольные игры, когда Кайл был слишком занят школой и друзьями. И опять нам повезло, что опухоль была доброкачественной.

Разговоры о жизни Эмбер и Кайла или о нашем доме было единственным, что в те дни, казалось, оставалось общего у нас с Лизой. Я не мог вспомнить, когда мы с ней в последний раз были вместе в постели. Все мои попытки начать что-либо всегда встречали отпор. Наша хорошая сексуальная жизнь стала жертвой в нашей борьбе за спасение дочери и семьи. Наш дом становился просто местом для жизни.

Даже по выходным я отводил детей куда-нибудь, пока она либо ложилась спать, либо уходила на работу. Мы стали просто соседями, у которых было единое жилье и двое детей.

Однажды в субботу, когда мы с детьми отправились за покупками, я решил проехать мимо БЦЕ Системс. Конечно же, машина моей жены стояла там. Я просто проехал мимо, задаваясь вопросом, закончится ли это когда-нибудь? Или однажды она просто подаст мне бумаги о разводе?

***

Азартная игра

— Эй, Дэйв! Слышал? - радостно сказал однажды один из моих коллег, когда я пришел на работу. Я едва успел поставить сумку с ноутбуком на стол, как Джефф продолжил.

— О чем ты говоришь? - спросил я, проходя мимо него.

Я устал и почти не спал. Не занимаясь сексом почти пять лет, я был не в лучшем настроении. В эти дни я редко бывал в хорошем настроении.

— Приятель, мы выиграли в лотерею. В этом розыгрыше - сто миллионов, а нас в пуле всего десять.

Я стоял неподвижно, наблюдая за ним с открытым ртом.

— Дэйв, - он мягко потрепал меня ладонью по лицу. - Мы выиграли. Вы с Лизой сможете оплатить все ваши счета от врачей. Разве это не здорово?

Я чуть не рухнул, оцепенев от шока. Но мне удалось сесть, прежде чем я заплакал от нашей удачи. Закрыв дверь, я взял себя в руки, прежде чем мою дверь открыли и вошли несколько счастливых совладельцев выигрышного билета, чтобы отпраздновать. Рэнди и Шейла.

Я рад, что Рэнди вошел в комнату с ней, потому что за последние три года, с тех пор как она пришла работать в Аббертон, она стала для меня источником многих влажных снов. В Шейле не было ничего особенного, что можно было бы назвать впечатляющим. Но весь комплект в сумме и то, как она покачивается при ходьбе... О, Боже! Мне так требовалось потрахаться.

— Дэйв! - сказала она, присаживаясь на край моего стола. Ее дерзкая попка дразнила мою непоколебимость. И побеждала.

— Эй, ребята, - просунул голову в дверь мой босс. - Я понимаю, что сегодня вы не можете работать, так, возьмите выходной и, пожалуйста, приходите завтра.

— Что ты собираешься делать со своей долей, босс? - спросил Рэнди.

Шейла все еще смотрела на меня, призывно двигая попой и теребя пальцем свои каштановые волосы средней длины.

— Моя жена, наверное, уже потратила их, - сказал он и вышел.

— Что ты будешь делать сегодня, Дейв, - спросила меня Шейла, накручивая волосы одним пальцем. Международный женский сигнал: «Я хочу, чтобы твой член был во мне».

Рэнди спохватился и вышел из комнаты.

— Пойду домой и поговорю с семьей, - ответил я.

— Дэйв, - сказала она, наклонившись, - все знают, что твоя жена тобой пренебрегает. У тебя есть деньги, чтобы прямо сейчас двигаться дальше. Когда ты это сделаешь, дай мне шанс первой, хорошо?

Уже не первый раз Шейла предлагает мне себя. Я никогда к ней не прикасался, но в тот день мне так хотелось.

— Я пока еще женат, Шейла, - ответил я. - И дело не в том, что ты непривлекательна и все такое, но я могу потерять слишком многое, если меня застукают на измене. Даже если я разведусь, Лиза получит половину, и я не хочу давать ей шанс получить больше.

— Все что хочу сказать, - наклонилась и прошептала она, - я тебя жду, Дейв. Думаю, ты того стоишь. И вся моя доля вся принадлежит мне, чтобы поделиться. И я бы поделилась с тобой всем-всем, что ты видишь и можешь себе представить. Ты того стоишь. Жаль, что этого не видит твоя жена.

— Что она делает и чего не делает, это наше внутреннее дело, Шейла, - ответил я, вставая и поместив сумку с ноутбуком перед своей выпуклой промежностью.

— Я знаю, Дейв, что ты меня хочешь, - ответила она. - И я мокрая из-за тебя. Не для секса на одну ночь, а для большего. Подумай об этом.

Я сглотнул и каким-то образом ухитрился пройти мимо нее. Но она оказалась проворной и схватила меня за задницу. Она не уважала правила отдела кадров насчет заигрывания. В этот момент, поскольку к ней поступили такие деньги, Шейле было все равно.

Я ехал домой с широкой улыбкой на лице. Имею в виду, что я проснулся весь в долгах, а теперь был миллионером. То есть, десять миллионов - это не так уж много, и к тому времени, когда штат и федералы получат свою долю налогов, что они делают всегда, их будет едва ли шесть. Но все равно, все что превышает пять миллионов, - это не мелочь.

Когда я вернулся домой, оба ребенка были в школе. С Эмбер теперь все было хорошо, и она превращалась в прекрасную молодую леди. Кайл все еще иногда капризничал, но не больше чем большинство мальчиков его возраста. На подъездной дорожке стоял автомобиль Лизы, и я знал, что она спит. Она опять вернулась домой поздно. Я подождал до часу ночи и заснул на диване. Этим утром, когда я уходил, чтобы отвезти детей в школу, она спала в нашей постели.

Когда я вошел в дом, Лиза была в душе. Я услышал, как он работает, и поднялся наверх.

— Привет, - крикнул я, чтобы она знала, что я дома.

— Я - в душе, - крикнула она в ответ.

— Ты почти закончила? - спросил я. - У меня есть кое-какие новости, которые ты, возможно, захочешь услышать.

— Дай мне несколько минут, - ответила она. - Можешь приготовить нам кофе?

— Уже сделал, - ответил я и в ожидании сел на нашу кровать.

Через дверь ванной я увидел ее обнаженной сквозь матовое стекло. Меня словно загипнотизировало, так как я не видел свою жену обнаженной более трех лет. Больше четырех лет я не прикасался к ней. С тех пор у нас не было секса... Я не могу вспомнить, было ли это до или сразу после операции Эмбер. Печальный итог последних пяти лет нашей жизни. Годы, которые должны были быть счастливыми после выздоровления дочери.

Мои мысли вернулись назад от фантазий о ее теле в моих объятиях, когда она выключила воду.

Она начала открывать дверь. А увидев, что я пялюсь, перестала ее открывать и потянулась, чтобы найти свой халат, висящий рядом. Надев его в душе, она вышла и обернула волосы полотенцем. Никто из нас не произнес ни слова.

Я молча наблюдал как она чистит зубы и выпрямляется. Она знала, что я смотрю, и казалась раздраженной. Интересно, о чем она думает? В это время дня я обычно - на работе, а она дома одна. Занимается ли она мастурбацией, будучи в одиночестве? Поскольку близость больше не является частью нашей жизни, я полагаю, что ей неудобно, когда я рядом с ней, находящейся в уязвимом положении.

— Не волнуйся, - сказал я, - я не буду тебя насиловать, если ты думаешь об этом.

— Я знаю, что ты бы не стал, - ответила она.

Удивительно, но этот комментарий жестоко задел меня за живое. Я должен гордиться тем, что моя жена достаточно высокого мнения о моем характере, чтобы не принуждать ее к сексу. Но в то же время меня раздражает, что она считает меня безобидным.

Меня также раздражает, что она стоит в халате, ожидая, пока я уйду, прежде чем одеться. Я вызывающе посмотрел на нее, но она умна и разряжает ситуацию.

— Давай выпьем кофе, и ты расскажешь свои новости, - сказала она, поплотнее запахнув халат.

На кухне она налила себе чашку и села на стол.

— Было время, Лиза, когда мы подавали чашки друг другу, улыбались друг другу и...

— С тех пор многое произошло, - сказала она отстраненным голосом.

— Как будто я не знаю, Лиза, - ответил я. - Ты живешь своей собственной жизнью. Ты не проводишь со мной время даже по выходным. Не говоря уже о том, что у нас нет близости и, честно говоря, нет любви. Что с тобой случилось, Лиза?

— Заболела наша дочь, вот что случилось. Ты скучаешь по этой части нашей жизни? - огрызнулась она в ответ. - Мне пришлось много работать, чтобы гасить кредиты. Если бы ты только знал...

— Я знаю, ты отгораживаешься от меня, Лиза. Как будто это я виноват в том, что Эмбер заболела и что у нас не было денег, чтобы оплатить операцию. Я ценю то, что ты для нас делаешь, но зачем отгораживаться от нас? Даже по выходным? Зачем?

— Я же говорила тебе, я много работаю. Я выполняю две работы по десять-одиннадцать часов в день. Это утомительно. И иногда мне приходится заезжать туда по субботам, чтобы наверстать упущенное. Почему ты не можешь этого понять?

Мы смотрели друг на друга несколько долгих секунд, которые казались минутами. Я не мог избавиться от ощущения, что она что-то от меня скрывает.

— Хорошо, - ответил я, выходя из тупика. - Тебе больше не придется этого делать.

— Что ты имеешь в виду? Моя работа важна для нас. Нам нужны деньги и медицинская страховка...

— Мы выиграли в лотерею, - сказал я, чтобы остановить ее от бессвязной болтовни.

— Что? - недоверчиво спросила она.

— Ты слышала меня. Наш пул на работе выиграл в лотерею. После уплаты налогов мы получим чистыми шесть с лишним миллионов. Сможем погасить все кредиты, закрыть кредитные карты, и у нас останутся деньги. Куча денег.

Говоря это, я улыбался, надеясь, что она будет счастлива. В своем заблуждении я представил, как она бежит ко мне, садится ко мне на колени и счастливо целует меня. Что она скажет мне, что перестанет работать так много и по ночам, если даже совсем не уволится.

Вместо этого меня встретил взгляд ужаса или пойманного в ловушку животного. Быстрым движением Лиза отодвинула чашку и встала.

— Я не могу бросить свою работу, - ответила она. - У меня имеется обязательство выполнять работу, которую я обещала выполнять.

— Что?! - спросил я, ошеломленный ее реакцией. - Почему, Лиза? Единственное обязательство, которое у нас есть, - это вернуть кредиты. Мы сможем сделать это через пару дней, как только деньги поступят на наш счет.

Она покачала головой, вытерла глаза и побежала вверх по лестнице. Я последовал за ней, но она закрыла дверь у меня перед носом. Вспоминая об этом, я должен был сорвать дверь с петель и ворваться внутрь. Схватить ее за плечи, а потом... Что? Изнасиловать?

Такое дерьмо случается только в старых фильмах, и в нем нет ничего восхитительного. В наши дни это считается изнасилованием и нападением. Когда вызывают полицию, и они должны арестовать кого-нибудь за нарушение общественного порядка. И этим кто-то обычно является муж. Возможно, я - не тот сильный мужчина из рассказов и старых фильмов. А также я не дурак, которого арестовывают, чтобы она смогла получить опеку над детьми.

Я сидел за кухонным столом, злясь на нее. Это должно было стать для нас счастливым временем. Вместо этого моя жена была практически в ужасе оттого, что мы могли расплатиться с нашими долгами, и ей не пришлось бы работать по ночам и так много часов.

Час спустя она спустилась по ступенькам, одетая для спортзала и неся свой деловой костюм на вешалке, покрытой пластиком. Она старалась не смотреть на меня, направляясь к двери.

— Не так быстро, - сказал я, преграждая ей путь.

Она отпрянула, но оставалась непреклонной.

— Совершенно очевидно, что ты остаешься на своей работе по ночам не только из-за того, что нам нужны деньги. Я мог бы спросить тебя, в чем дело, но в этот момент ты придумаешь какую-нибудь дерьмовую причину, чтобы отшить меня. Так что, я облегчу тебе задачу.

— Что ты имеешь в виду? - спросила она в ответ.

— Я подам заявление о юридически раздельном проживании. Мы оба все еще можем оставаться жить здесь. Все равно мы видимся нечасто. Если ты ничего не сделаешь в течение трех месяцев, оно превратится в бракоразводный процесс, и этому фарсу брака настанет конец. Так как тебя здесь никогда не бывает, я потребую опеку и дом ради детей. Тебе мы можем снять квартиру. Вероятно, рядом с твоей работой, так что, ты сможешь делать больше того, что делаешь сейчас, что бы ты там ни делала.

Она стояла, скрестив руки на груди, с насмешливым выражением, до самых слов о квартире и комментария «что бы ты там ни делала». Это заставило ее съежиться, но я был слишком зол на нее, чтобы понять это и возможные последствия.

— Я не хочу развода, - сказала она.

— Ну, я тоже не хочу того дерьмового шоу, в которое превратился наш брак. Но оно у меня есть. Я поговорю с адвокатом, чтобы мы смогли разделить наши активы и расплатиться с твоей компанией. В ближайшее время тебе потребуется получить от БЦЕ баланс выплат. Если ты этого не сделаешь, я уверен, что адвокаты подадут заявление в суд, чтобы получить его с твоей работы. Там это не понравится, поэтому я предлагаю тебе самой обратиться в отдел кадров и потребовать выписку о выплатах.

— Если я расплачусь по кредитам, ты прекратишь требовать раздельное проживание или развод?

— Нам необходимо выплатить кредит, независимо от того, что мы сделаем с нашим браком, - ответил я. – Так что, давай сначала разберемся с этим. Передай мне выписку, чтобы я отдал ее моим адвокатам.

— Я спрошу, но не могу обещать, что они...

— Какая организация, у которой есть непогашенный кредит, не захочет возвратить свои деньги, Лиза?

— Прекрасно, - ответила она, говоря так, как жены говорят своим мужьям, когда их заставляют согласиться на то, чего они предпочли бы не делать. Это переводится как: «Я ненавижу тебя до глубины души». Все женатые люди понимают, о чем я говорю.

С этими словами я отошел в сторону и позволил ей выйти. После того как она ушла, я позвонил другу, который пережил неприятный развод, и попросил контактную информацию его адвоката. Я был удивлен, что тот был готов встретиться со мной в тот же день. В промежутке между звонком и встречей я перенес свои вещи в комнату для гостей.

***

Адвокат согласился с тем, что на данный момент раздельное проживание - лучше, чем развод. Когда и если мы пересечем эту черту, он хотел, чтобы я играл по правилам и избегал аргументов, которые она могла бы записать и использовать против меня. Опять же, то что мы почти не виделись, помогало этой ситуации, но я должен был быть осторожен.

Под контролем моего адвоката деньги были переведены на счет, который я запросил. На второй день, после того как я поговорил с ней, Лиза представила от БЦЕ Системс выписку о выплате. Она была доставлена моему адвокату курьером от ее законного представителя. Учитывая, сколько у нас теперь было денег, пять тысяч долларов, что мы все еще были должны ее компании, казались ничтожными.

Она должна была знать, что мы освободились от этого долга и можем вздохнуть с облегчением в финансовом отношении. И все же, она действовала так, словно была в ужасе от того, что ей придется бросить там работу. Затем я провел расчеты, которую должен был сделать с самого начала. Только на операции нам понадобилось 80 000 долларов. Вместе с другими непредвиденными расходами сумма возросла до 100 000 долларов. Благотворительная организация БЦЕ покрыла из этой суммы двадцать тысяч, что оставило нам для выплаты 80 000 долларов. Общая сумма кредита под пять процентов годовых должна была обойтись в 102 103 доллара США за пять лет.

Лиза зарабатывала 120 000 долларов в год. Это на 60 000 долларов больше, чем она приносила домой до операции. И сие означало, что за последние пять лет ей заплатили 600 000 долларов, чего было более чем достаточно для оплаты кредита. Куда делись все дополнительные деньги, что она заработала?

Просматривая наши налоговые декларации, я не заметил никаких нарушений, но я не был экспертом. Мне просто показалось, что ей заплатили много денег, и лишь половина из них поступила на наш банковский счет. Я отнес все своему адвокату, который связался с бухгалтером... подтвердившим несоответствие. Мой адвокат позвонил ее адвокату, и это вызвало со стороны Лизы настоящий срач.

Кто была эта женщина, на которой я женат? Во что она превратилась и почему? Да, у нас были финансовые проблемы, и мы столкнулись с возможностью смерти нашего ребенка, но почему все это? Почему она практически отдалилась от меня? И зачем она прятала деньги? У нее было достаточно, чтобы расплатиться со всем и... И что? - спрашивал я себя.

Понимая, что моя жена собственным решением выбрала свой жизненный путь отдельно от меня, мне пришлось с этим смириться. Мы перестали быть командой из двух человек. Мы больше не та пара, какой, как я думал, мы были и могли бы однажды стать. Это было больно, но пока у меня есть дети и мы с ними не расстались, я смирился с новым этапом нашей жизни. Мои дети нуждались во мне, даже если их мать больше и не нуждалась. Поскольку она работала, в то время, когда дети были дома, я был их единственным родителем.

Решив это, я позволил себе купить новую машину, Lехus IS. А Лиза купила какой-то внедорожник «Мерседес». Я знаю, что он был черным, но почти не видел его, когда вернулся на работу. Денег, которые мы получили по лотерее, не хватило бы на пенсию. А потом у нас имелись двое умных детей, которые хотели бы поступить в дорогие колледжи. Так что, я продолжал работать в Аббертоне.

Адвокаты Лизы отказались раскрывать, где были деньги, что она утаила. Казалось, что как только налоги на них были уплачены, они исчезли. Я был слишком доверчив, позволив ей распоряжаться нашими финансами. Но тогда я любил ее и доверял ей.

Тогда.

Признание того, что я больше не люблю свою жену, стало для меня последним гвоздем в крышку гроба. Но это было правдой. Годы нахождения на расстояния, даже живя в одном доме. То, что начиналось как попытка спасти нашу дочь и удержаться на плаву в финансовом отношении, превратило наш брак в подобие отчуждения при почти полном отсутствии общения.

Перед тем как разделить что-либо 50 на 50, были погашены наши долги, включая ипотеку. То есть, делить ту часть, что Лиза не утаила. Всем этим занималась бухгалтерская фирма, согласованная юристами. Пока не истекли три месяца, мы официально не разошлись, но жили в одном доме с детьми.

Следуя совету юриста, я не стал спрашивать Лизу, почему она спрятала все эти деньги, которые могли бы погасить наши долги. Я полагал, что она и ее адвокат просто придумают какую-нибудь дерьмовую причину, чтобы объяснить свои проделки. На мой взгляд, выигрыш в лотерею был Даром Божьим. И что мне повезло, что я выхожу из этого брака, не разоренным.

Критическим препятствием была опека. Лиза отказалась обсуждать развод, но дала понять, что будет бороться за детей. И это было проблемой, так как у нас не было ничего, что могло бы показать, будто она делала нечто, способное подвергнуть опасности детей.

Мой адвокат сообщил, что во время разлуки я могу ходить на свидания, до тех пор, пока не буду знакомить детей со своими партнершами. Хотя я знал, что теперь по закону мне это разрешено, у меня были проблемы с сексом, поскольку я все еще был женат. Не только моральные, но и практические. Я боялся, что Лиза узнает и скажет детям, чтобы настроить их против меня. Вдобавок ко всему, Лиза все еще отказывалась рассматривать возможность развода.

У меня не было доказательств того, что Лиза мне изменяла. Так что, если бы я пошел с женщиной, и дети об этом узнали, я был бы тем самым плохим человеком, убежденным отцом-изменщиком. Поэтому я решил подождать до окончания развода. Шейлу это совсем не обрадовало. Но я не видел другого выхода. Мои дети и их уважение были для меня важнее чем она. В конце концов, она все поняла.

Время от времени мы ездили вместе ужинать, но в разных машинах, так как я просто предполагал, что за мной следят. Параноик, скажете? Отнюдь нет. Нанять частных детективов стоит больших денег. А с выручкой от лотереи у Лизы было достаточно денег, чтобы следить за мной. Не из любви или ревности, как я ожидал. Но чтобы убедиться, что у нее имеется против меня оружие для возможного развода. В Огайо неверность может быть использована в бракоразводном процессе только в отношении имущества супругов. А теперь у нас обоих его было предостаточно.

Поскольку теперь у меня тоже были деньги, я нанял частного детектива, чтобы проследить за своей женой. Через две недели детектив сказал, что она лишь ходила по магазинам, навещала детей в школе и работала. Они могли бы расследовать ее деятельность в БЦЕ., но для этого пришлось бы заставить одного из их людей устроиться там на работу, чтобы шпионить. Это потребовало бы денег еще на месяц и более. Я подумывал об этом, но решил провести тест ДНК для детей. К счастью, оба были моими.

И вот тут-то и появилась Кэти Санчес-Вайзе.