Второй выбор. 1/2

2сd сhоiсе от JimBоb44

*****************************

Глава 1

Энтони Карреччи снова вытер вспотевшее лицо, забрасывая спортивную сумку в багажник своего «Мустанга» 2010 года выпуска. Тренер Баггетт в этот день очень сильно нагрузил мужскую баскетбольную команду Университета Луизианы в ДеГарде. Несмотря на то, что после тренировки принял душ, Энтони все равно был весь в поту.

Машина – подарок матери и отчима Энтони на окончание школы. Она – красная с белыми полосами и белым кожаным салоном.

– Машина для девчонок, – жаловался своей бывшей жене Фрэнк Карреччи, его отец.

– Магнит для девчонок, – ухмыляясь, поправила Линда Гвидри.

– Ты не права, – и Джон Гидри пошутил, указывая на свой минивэн «Шевроле». – Вот? Вот ЭТО – магнит для девчонок.

Магнит или нет, но ни одна девчонка не садилась на пассажирское сиденье этого автомобиля. Рост Энтони Пола Карреччи составлял метр шестьдесят пять, а вес – сто восемь килограмм. Его темные волосы стояли дыбом и часто были жирными. В двадцать лет он все еще страдал от прыщей, часто появлявшихся у него в подростковом возрасте. Его карие глаза были всего лишь прорезями на пухлом лице, которое еще больше подчеркивал классический римский нос. Все это подчеркивали очки в толстой пластиковой оправе.

Если ему побрить макушку, сунуть в рот сигарету и заставить постоянно хмуриться, Энтони стал бы вылитым своим отцом. Его мать, хотя и была склонна к полноте, старательно занималась спортом и избежала пуза среднего возраста.

– Карреччи! – воскликнул Джамал Нельсон, отпирая дверь своего потрепанного «Олдсмобиля». – Хорошо потренировался!

– Спасибо, дружище, ты тоже, – отозвался Энтони, широко улыбаясь.

***

Эд Бэггетт замялся, когда ему позвонил декан Роберт Симс и предложил должность главного тренера «У.Л.Д. Шторм».

– Да ладно, Роберт, я – на пенсии, тридцать пять лет проработал на фабрике матрасов, – рассмеялся Эд. – Давай я стану раз в год выписывать тебе чек и наслаждаться своей пенсией.

– Большой Эдди, кажется, я помню, что ты был неплох на площадке для баскетбола, – подтолкнул Роберт.

– Почти сорок лет назад! – запротестовал Эд.

– Слушай, Эд, у меня до открытия сезона три недели, и все мои тренеры решили объявить забастовку, – настойчиво прошептал Роберт в телефонную трубку. – До меня дошли слухи, и я не могу заставить ни одну душу прийти сюда, чтобы спасти свою задницу. Все эти годы ты поддерживал «У.Л.Д.», и я прошу тебя сделать немного больше, чем просто выписать мне чек. Пожалуйста?

Дафна посмотрела на своего мужа, когда тот озвучил просьбу декана.

– Значит, мне придется начать любить баскетбол? – спросила она, откидывая с глаз свои длинные рыжие волосы. – Ну и ну, это же самая скучная игра на планете, не так ли?

– Почти столь же скучная, как теннис, – согласился Эд.

– О, нет! В теннисе такие милые наряды, – не согласилась Дафна.

– Большой Эдди, ты ведь понимаешь, что должен это сделать? – спросила она. – Ты нужен этим детям. А мы с ТеддиЭнн будем рядом, болеть за «Каджунов».

– «Шторм». Мы – «Шторм», а «Бешеные каджуны» – «У.Л.Л.», – поправил Эд, улыбаясь.

– «Шторм»? О, это мило, – улыбнулась она. – Вперед, «Шторм»!

Декан Роберт Симс был в восторге, когда Эд Баггетт позвонил ему и согласился на эту работу.

А Эд Баггетт был не в восторге, когда вышел на площадку, чтобы познакомиться со своей командой.

– Я опоздал на тренировку? – спросил баскетболист, выходя на площадку.

Несколько игроков засмеялись, глядя на ковыляющего Энтони Карреччи. Он был как минимум на тридцать сантиметров ниже самого невысокого из них и весил, наверное, килограмм на сорок пять больше, чем любой из них.

– Вовсе нет, – натянуто улыбнулся Эд.

Энтони рассказал всем, что играл за команду «Сент-Томас Аквинас Авенджерс», но не играл с тех пор, как окончил этот колледж.

Эд Баггетт позвонил тренеру Фреду Дюма из «Сент-Томас Аквинас».

– Пару лет назад у тебя в баскетбольной команде был Энтони Карреччи? – спросил Эд, после того как они покончили с любезностями.

– Лучший игрок, что был у меня, – сразу же ответил Фред. – Тренер Бланшард, тот парень, что работал до меня на моем месте...

– Тренировал моего сына, Билла, еще на втором курсе, – перебил Эд. – На мой взгляд, посредственный тренер.

– Ну да, он заставлял Карреччи пробоваться в каждой команде и ни разу не дал парню шанса, основываясь лишь на том, как он выглядит, – согласился Фред. – Я же сказал: «Черт, мы все равно не выигрываем ни одной игры и не можем проиграть еще хуже, если я дам этому парню шанс», ведь так? Парень выходит на площадку, выкладывается на сто пятьдесят процентов, является настоящим командным игроком, делает все что ему скажешь, и не сдается до финального свистка. Вот что я вам скажу: «дайте мне одного Энтони Карреччи, а я отдам вам три Майкла Джордана, и у меня будет более выгодная сделка».

– Какая позиция? – спросил заинтригованный Эд.

– Хочешь верь, хочещь нет, но да, я знаю, что он всего сколько? Полтора метар ростом? У меня он был разыгрывающим, и он был невероятен, – сказал Фред. – Он думает. Все время, пока он там, он думает. Видит, что делают остальные, вносит коррективы, видит, что делаем мы, и вносит коррективы.

На следующий день игроки снова захихикали, когда на площадку вразвалочку вышел Энтони и стал ждать.

– Карреччи, где твоя форма? – рявкнул Большой Эдди.

– Я... э-э, я еще не в команде, я – на испытании, – заикаясь сказал Энтони.

– Черта с два, мистер, ты – в моей команде, слышишь? – рявкнул Эд.

Большой Эдди заметил, что Фред Дюма не слишком преувеличивает достоинства Энтони. Он и впрямь – думающий игрок и, похоже, обладает знаниями и любовью к игре. Дополнительным плюсом является реакция других игроков. Они – выше, стройнее, быстрее и должны быть лучше Энтони Карреччи. Когда он демонстрировал что-либо им, они еще больше старались продемонстрировать в ответ.

***

До первой игры оставалась неделя, Энтони помахал Джамалу на прощание и сел в свой «Мустанг».

Он поехал на север по шоссе 27, свернул на шоссе 19 и заехал на парковку продуктового магазина «Бакалея Эрли».

После пожара продуктовый магазин был перестроен. Но новое оборудование не отменяло дружелюбия персонала. Он мог купить все необходимое в «Пигли Вигли» в двух кварталах от университетского городка У.Л.Д., но предпочитал делать покупки в «Эрли». К тому же, всегда оставался шанс попасть в очередь к Пейдж Гидри. Пейдж – его сводная сестра, у нее – длинные каштановые волосы, невероятно большая грудь и надменный вид. Будучи высокомерной по отношению к нему, она до сих пор считает причиной развода своих родителей Линду, хотя именно Салли Гвидри решила забрать Пейдж и Челси и бросить Джона ради Ральфа Териота.

***

Люси Гомес улыбалась, прогуливаясь по улице. Несмотря на то, что Марко, ее парня, арестовали три недели назад, он уверял, что скоро выйдет на свободу, и тогда они поженятся.

Они должны были пожениться еще месяц назад – собирались сбежать, это было так романтично, – но потом она застала его с этой белокурой сучкой, Кирстен Эллис. Он уверил ее, что Кирстен – ужасная ошибка, что он был под наркотиками и не понимал, что делает. Люси решила, что любит его достаточно, чтобы простить, но тут его арестовали, как раз перед тем, как они смогли купить билеты на автобус для побега.

Им пришлось бы сбежать: ее отец терпеть не мог Марко Хуареса, считая его никчемным бездельником. Арест, конечно, ничего не дал, лишь подтвердив мнение отца о Марко.

Известие о том, что она беременна, – по ее расчетам, на втором месяце, – вызвало бурную ссору между отцом и дочерью, которую не смогла уладить даже мать, и отец выгнал ее из их квартиры.

Плевать, Роза Хуарес – сестра-близнец Марко – сказала, что Люси может пожить у нее, пока Марко не выйдет из тюрьмы.

Люси поднялась на два лестничных пролета и вошла в квартиру.

– Эй, сучка, – усмехнулась Кирстен.

– Сука, что ты здесь делаешь? – огрызнулась Люси.

– О, привет, Люси, хотела познакомить тебя с моей лучшей подругой, – засмеялась Роза, явно под кайфом от метамфетамина. – Это – моя лучшая подруга, Кирстен. Спорим, ты не знала, что Кирстен – моя лучшая подруга?

– Так тебя обрюхатил Марко, да? Это правда? – спросила Кирстен, а затем пнула Люси в живот.

– Да, Кирстен увидела фотографию Марко и сказала: «О, он симпатичный, посмотрим, не смогу ли я его подцепить», а я такая: «Да, сможешь, моя девочка, понятно, о чем я говорю?». – Роза рассмеялась и дала Люси пощечину.

***

Пейдж подняла голову и застонала, когда к ее кассе подошел Энтони, неся в руках буханку белого хлеба, банку хрустящего арахисового масла, банку ежевичного джема и большую бутыль «Гаторейда».

Подавить стон она не пыталась; если он его и услышал, Энтони никак не отреагировал.

– Привет, Пейдж, как дела? – спросил он, когда двадцатитрехлетняя девушка угрюмо сканировала товары.

Она ничего не ответила, только уставилась на него.

– Ой! Чуть не забыл, еще нужен пакет со льдом, утром забыл наполнить лотки для льда, – продолжил Энтони.

Ее кивок был единственным признаком того, что она его услышала.

– Ты такая стерва по отношению к нему, – хихикнула Шелли Тиммонс, когда Энтони поплелся прочь.

– Ага, – угрюмо согласилась Пейдж и стала наблюдать, как Энтони вытаскивает из холодильника пакет со льдом.

***

Люси закашлялась, и брызнула кровь.

Роза мчалась по шоссе 52, направляясь на запад. Смеясь, она объехала красный «Мустанг» цвета карамельного яблока.

– Вперед, – приказала Кирстен и положила руку на ручку двери.

Роза слегка притормозила, когда они подъехали к короткой эстакаде.

Когда мимо него проехала машина, Энтони не стал ускоряться, мама говорила ему, что первый штраф за превышение скорости станет для него последним.

– Сюда, – крикнула Кирстен, толкнула дверь (что оказалось не так-то просто сделать: поток воздуха вокруг машины заставлял дверь откинуться назад) и вытолкнула Люси из набирающей скорость машины.

– О, Боже! – закричал Энтони, когда перед его машиной шлепнулось и подпрыгнуло на асфальте маленькое тело.

Выскочив из машины, он схватил мобильный телефон.

Энтони уже собирался позвонить в 911, уверенный, что ничем не сможет помочь лежащей на улице девочке, как вдруг та закашлялась.

Черт, пока еще приедет скорая... – пробормотал Энтони про себя.

Он осторожно поднял маленькое тело и понес его к своей машине.

Ее лицо было покрыто кровью и рубцами; было видно, что девочке нанесено множество ударов.

Энтони взял с пола пакет со льдом, правой рукой прижал его к лицу, включил передачу и нажал на педаль газа.

Сорокамильная поездка от шоссе 52, проходящего по линии Бендер-ДеГард, до приемного покоя Университетского медицинского центра заняла менее двадцати минут. Энтони был уверен, что ему придется заменить шины своей машины, и сомневался, что на них еще есть протектор.

Дважды он раздумывал, не стоит ли притормозить, но тут Люси застонала, и он оставил на шоссе еще одну полосу жженой резины.

Сотрудники УМЦ вытащили девушку из его машины, переложили на каталку и повезли в травмпункт.

– Имя? – спросила младшая медсестра.

– Энтони Карреччи, – ответил Энтони. – Эта девушка... с ней все будет хорошо?

– Нет-нет, не ваше имя, а девушки... как ее зовут? – спросила младшая медсестра, раздраженная его ответом.

– Не знаю, ее кто-то вытолкнул из машины прямо перед моей, – сказал Энтони, повысив голос от избытка адреналина.

Энтони действовал, схватил девушку, приложил лед к ее травмированной голове и гнал как сумасшедший. Теперь, когда все закончилось и он мог думать, а не действовать, начал действовать адреналин, и он почувствовал, что близок к обмороку.

Медсестра, не поверив рассказу Энтони, направила его на жесткую пластиковую скамейку, а затем незаметно вызвала полицию.

Глава 2

Энтони устало вошел в квартиру и положил на стойку свежий пакет со льдом.

Доктор Чарльз Лапуэнт лично вышел к нему и поблагодарил за быструю реакцию.

– Наверное, это спасло ей жизнь, когда вот так приложили лед к голове, – улыбнулся он.

– С ней все будет в порядке? – спросил Энтони.

– Прямо сейчас? Не знаю, – честно ответил доктор Лапуэнт. – Как только она очнется, мы проведем несколько тестов и дадим вам знать.

Энтони дал доктору номер своего мобильного телефона, бросил взгляд на теперь уже пристыженную младшую медсестру и вышел из больницы. В пакете со льдом осталось всего несколько кусочков льда, поэтому он купил еще один пакет и медленно поехал домой.

Домом для Энтони Карреччи была квартира №3 в четырехквартирном доме, принадлежащем его отцу.

Не желая уступить подарку Джона и Линды, Фрэнк купил два четырехквартирных дома и подарил Энтони собственную квартиру. Впрочем, Фрэнк сделал это не совсем по доброте душевной. За бесплатную аренду, коммунальные услуги и свое обычное пособие Энтони теперь был управляющим домом. Арендную плату и коммунальные услуги Фрэнк Карреччи списывал на деловые расходы, а пособие для Энтони было гораздо меньше, чем пришлось бы платить настоящему управляющему домом.

Высыпав большую часть льда в пятилитровый кувшин для напитков, Энтони положил пакет с остатками льда в морозильник. Затем уселся в мягкое кресло, которое Пейдж и Челси скрепя сердце предоставили ему в качестве подарка на новоселье, и заснул.

Когда Энтони проснулся, в квартиру вливался солнечный свет.

Он торопливо позавтракал, схватил учебники и поспешно вышел из квартиры.

– У меня все еще течет раковина, – кричала миссис Льюис, жительница квартиры №1, когда он спускался по лестнице.

– Посмотрим, что будет сегодня, я освобожусь от занятий в три, – пообещал Энтони.

***

Люси Гомес закашлялась; крови не было; ее проколотое легкое было зашито и снова накачано воздухом.

Но, кроме кашля, не было никаких признаков того, что Люси пробудилась ото сна.

– Есть что-нибудь? – спросил доктор Лапойнт у старшей медсестры Иоланды Гарсия.

– Нет, – ответила Иоланда, снова заглянув в карту пациентки.

– Никто не звонил и не искал ее? – спросил он, заметив, что место в карте, где должна стоять фамилия пациента, по-прежнему пусто.

– Нет, очень жаль. А ведь она такая милашка, – сказала Иоланда.

***

– Итак, миссис Льюис, с этим покончено, – сказал Энтони, закручивая гайку на кране. – Что-нибудь еще, пока я здесь?

– Как раз вовремя, – проворчала миссис Льюис.

– Да, мэм, но теперь все готово; что-нибудь еще, пока я здесь? – рявкнул Энтони.

– Ничего такого, о чем бы я могла подумать, – огрызнулась миссис Льюис.

Энтони воспользовался ее раковиной и мылом, чтобы вымыть руки, зная, что это – ее любимое занятие: она доставала отбеливатель и начинала оттирать омертвевшие клетки его кожи с раковины еще до того, как он выходил из ее квартиры.

– Чертова заноза в заднице, – ворчал он про себя, поднимаясь по лестнице с ящиком для инструментов.

Быстро перекусив, Энтони вернулся в «У.Л.Д.» для очередной тренировки.

***

Люси кашлянула, застонала от боли, а затем начала задыхаться от новой волны боли.

– Привет, милая; ты не можешь рассказать, что с тобой случилось? – спросила Иоланда, нажав кнопку вызова доктора Лапуэнта.

Первым побуждением было солгать; стучать нехорошо.

А знаешь, что? Да пошли они, – решила она. – Суки, бляди, пытались убить меня и моего ребенка; пошли они на хуй.

Она рассказала медсестре, а затем и вошедшему в палату симпатичному врачу, что именно с ней случилось, кто виноват и почему это случилось.

Пока доктор Лапуэнт проверял жизненные показатели Люси, Иоланда собирала как можно больше информации для своей карты пациента.

– Хорошо, кому-нибудь нужно позвонить? – спросила Иоланда, приготовив ручку для записи.

– Мар... Нет, никому, – сердито сказала Люси.

– Маме? Папе? – спросил доктор Лапуэнт.

– Нет, они меня выгнали, – вытерла глаза Люси.

– Дорогая, я уверена, что они бы хотели знать, что с тобой все в порядке, – мягко сказала Иоланда.

– Ладно, сучка, трать свое время, – фыркнула Люси и дала Иоланде номер телефона отца.

– Я не знаю никого по имени Люси, – сказал отец Люси и положил трубку.

– Ну, я знаю одного парня, который бы хотел знать, что с ней все в порядке, – сказал доктор Лапуэнт и дал Иоланде номер телефона Энтони.

***

– Алло? – сказал Энтони, вытирая пот со лба.

– Карреччи, скажи своей подружке, чтобы она позвонила тебе позже, – поддразнил Большой Эдди и дал свисток. – Итак, защита!

– Эй, вот здорово, – обрадовался Энтони, затем закрыл телефон и положил его обратно в сумку.

Большой Эдди указал Энтони на его задание, и Энтони трусцой побежал к тому месту, где стоял Джамал, ведя мяч.

Во время дриблинга Джамал внимательно следил за руками Энтони. Он сделал финт влево, а затем резко повернул вправо, и только потом увидел, как Энтони выполняет трехочковый бросок с мячом, который секундой ранее вел он.

– Черт, вот же хитрая задница у белого парня, да? – рассмеялся Большой Эдди над выражением лица Джамала. – Охрана мяча, мужики! Разрешается играть только одним мячом за раз, а тут куча парней хочет его у тебя отобрать!

Джамал снова встал перед Энтони, на этот раз ему удалось обойти Энтони, но он не смог сделать бросок – Энтони теснил его.

– В твоей команде есть еще люди, кто-нибудь из них да открыт? – прорычал Большой Эдди. – Тратишь время, пытаясь сделать бросок, когда можешь просто отдать пас кому-нибудь еще?

Джамал отдал пас Шону Маккенне и рассмеялся, когда тот вернул ему пас, полагая, что Энтони ослабит защиту, так как мяч больше не у Джамала.

– Итак, зачем ты это сделал? – крикнул Большой Эдди Шону, когда Энтони лениво повел мяч по площадке и сделал легкий бросок. – Ты был открыт, у тебя были шансы на два легких очка, но ты просто бросил мяч обратно Джамалу?

– Карреччи, иди сюда! – крикнул он. – Итак, Джамал, попробуй отобрать мяч у Карреччи.

Джамал чувствовал, как нарастает его гнев; Энтони держал мяч в недосягаемости, затем сделал финт влево, затем рванул влево и ушел от Джамала.

– Нет-нет-нет, не злись на него, он просто делает свою работу, – кричал Большой Эдди, когда Джамал сфолил на Энтони.

– Черт, чувак, черт, прости, – извинился Джамал, помогая Энтони подняться на ноги.

– Ничего страшного, дружище, – запыхался Энтони. – Часть игры, верно?

***

Элиза Симоне остановилась, обшаривая глазами жилой дом, парковку и прилегающую территорию. Рядом с ней Джек Фогель, – ее бывший одноклассник и нынешний партнер, – вел бессвязный монолог, не замечая, что Элиза не отвечает.

Элиза проверила, готов ли ее «магнум» 357-го калибра, пристегнута ли к поясу дубинка и на готове ли баллончик с перцовым газом.

Джек не стал проверять ничего из перечисленного, а просто выпрямился и встал в позу, стараясь максимально выгодно продемонстрировать свое мускулистое телосложение.

Когда ей подсунули высокомерного и заносчивого Джека Фогеля, Элиза пошла к отчиму и пожаловалась.

– Дорогая, – извинился шериф Дик Дэвис, – после того как Эрик получил...

Ему все еще было трудно произнести вслух, что один из его офицеров серьезно ранен при исполнении служебных обязанностей. И, конечно, то, что Эрик был ранен при исполнении служебных обязанностей, подтолкнуло Кармен Дэвис, его жену и мать Элизы, к тому, чтобы заставить Элизу уволиться.

– Нам нужны новые люди, а он отсюда родом, знает район, – слабо предложил Дик.

– Он – засранец и опасен, – прошипела Элиза.

– Опасен? – спросил Дик.

– Он небрежен в процедурах, забывает, что у него есть партнер, не умеет общаться и не обращает внимания на окружающую обстановку, – перечислила Элиза свои претензии.

Теперь, наблюдая за тем, как он прихорашивается и позирует, Элиза сжала челюсти.

– Ты готов? – резко спросила она.

– Ага, – улыбнулся он и, покачиваясь, направился к наружной лестнице жилого дома.

– Посмотри на это, – сказала Элиза, указывая на пятно на стекле машины Розы. – Это, по-твоему, похоже на кровь?

– И на внутренней стороне тоже, – согласился Джек, попытавшись стереть ее большим пальцем.

– Здорово, просто чертовски здорово, теперь на ней есть отпечаток твоего большого пальца, дерьмо для мозгов, – пробормотала Элиза, затем коснулась своей рации, закрепленной на плече.

– Папа? – спросила она.

– Черт возьми, Элиза, говори «Шериф», сколько раз я... – прокричал Дик в рацию.

– Простите, шериф, у меня есть нечто, похожее на кровь. «Кадиллак» 1985 года выпуска, четыре двери, – сказала Элиза. – Левое заднее пассажирское окно.

– Я узнаю, не сможет ли капитан Чарльз прислать криминалистов из ДеГарда, – согласился Дик.

– Я пойду вперед, а ты оставайся здесь, на случай если кто-нибудь из них попытается выйти через заднюю дверь, – сказала Элиза Джеку.

– Нет никакой задней двери, – ухмыльнулся Джек. – Мой парень Майк жил здесь сразу после того, как мы уехали из Сент-Томаса.

– В задней части здания – две спальни, обе с окнами, – огрызнулась Элиза. – Прикрой их.

Элиза поднялась по лестнице в квартиру на третьем этаже, остановилась перед дверью, услышала нестерпимо громкую музыку, доносящуюся из квартиры, и стала ждать. Стучать в дверь во время грохота музыки бесполезно: даже если ее стук услышат, музыка заглушит любой ответ изнутри. Она знала, что в этих квартирах двери пустотелые, и выстрел из дробовика может легко пробить дверь и нанести ей серьезные повреждения.

Песня стихла, и Элиза отрывисто кивнула Джеку.

– Полиция! – крикнула она, ударив дубинкой по двери. – Открывайте! Сейчас же!

Она услышала, как в квартире зашевелились, прежде чем зазвучала следующая песня.

– Откройте эту дверь! Сейчас же! – крикнула Элиза, снова колотя в дверь.

– Какого хрена тебе надо? – спросила Роза, выглядывая наружу.

Джек чуть не рассмеялся, когда Кирстен выпрыгнула из заднего окна и упала в заросший сорняками розовый сад.

– Руки так, чтобы я их видел, милая, – улыбнулся он.

***

– Привет, я – Энтони Карреччи, – пробормотал Энтони, стоя перед медпунктом.

– Да, сэр? – любезно спросила Иоланда.

– Вы, эмм, ну, эмм, кто-то позвонил мне отсюда? – Энтони запнулся. – Насчет той девушки, что я привез сюда вчера вечером?

– О, да! – рассмеялась Иоланда, показав множество зубов. – Ты – герой!

– Нет-нет– нет, мэм, – запротестовал Энтони. – Она, эмм... ей нужно было немного...

– Как дела? – спросил доктор Чарльз Лапойнт, выходя из палаты пациента и подходя к посту медсестры. – Ваша пациентка сегодня чувствует себя гораздо лучше; пойдемте, хотите ее увидеть?

– Да-да-да, она может принимать посетителей? – спросил Энтони, сдвигая на нос очки с толстыми стеклами.

– Конечно, – улыбнулся Чарльз, дружески положив руку на плечо Энтони. – Пойдемте, она – здесь, палата пять девятнадцать.

Он открыл дверь и вошел внутрь. Энтони замешкался на мгновение, а затем, пошатываясь, вошел в тускло освещенную комнату.

– А вот и мой красавец-герой? – улыбалась Люси, сидя на кровати и глядя на Энтони.

Энтони переглянулся с Чарльзом, который рассмеялся, увидев замешательство Энтони.

– Да, мисс Гомес, это – Энтони Карреччи; он – тот самый молодой человек, что несся как сумасшедший, чтобы доставить вас сюда, – улыбнулся Чарльз.

– Я... я очень рад, что с вами все в порядке, – пробормотал Энтони.

На Девушке, лежавшей на кровати, все еще были шишки и синяки от ужасных побоев, ее левая рука была закована в стекловолоконный гипс, а туловище прикрывал бесформенный больничный халат, но, по мнению Энтони, она была великолепна. Девушка, никогда не взглянувшая бы на него, не говоря уже о том, чтобы заговорить с ним. И уж точно не назвавшая бы его «красавцем».

Ее длинные черные волосы свисали вниз, красиво разметавшись на фоне нескольких подушек, которые поддерживали ее в вертикальном положении. На маленьком круглом лице выделялись глубокие карие глаза (левый был припухшим), маленький нос, но полные губы (хотя нижняя была рассечена) и сверкающие белые зубы, еще более белые от естественного коричневого загара.

– Иди сюда, – приказала Люси, протягивая правую руку.

– Я очень рад, что ты... – сказал Антонио, пожимая протянутую девушкой руку.

– Нет-нет, Антонио! – рассмеялась Люси и притянула его к себе, чтобы обнять. – Спасибо тебе; доктор Чарли говорит, что ты спас мне жизнь!

– Эмм, не за что, – заикаясь, пробормотал Энтони, не зная, что делать.

– Спасибо, Антонио, – прошептала Люси и поцеловала его в щеку.

– Ладно, я оставлю вас наедине... – сказал Чарльз, выходя из комнаты.

– Я... ты... тебе что-нибудь нужно? – спросил Энтони, отстраняясь от Люси в тот момент, когда она ослабила свое объятие одной рукой.

– Нет, – улыбнулась Люси. – Еда довольно хорошая. Постоянно слышишь, как люди говорят, что больничная еда такая плохая, но...

– Знаешь, эмм, я не знаю, как будто, о, эй! Может быть, ты, эмм, хочешь пару журналов, ну, знаешь, что-нибудь почитать? – предложил Энтони.

– Нет-нет, вот здесь есть телевизор, – улыбнулась Люси.

– Или, когда я лежал здесь, когда мне удаляли гланды, папа принес мне несколько пазлов и все такое, – слабо предложил Энтони.

– Нет-нет, все что я хочу, это чтобы ты сел. Садись-садись, поговори со мной, – Люси указала на стул у своей кровати.

– О, ладно, конечно, – сказал Энтони и втиснулся в кресло, морщась от того, что оно застонало под его весом.

– Итак, Антонио, как дела? – спросила Люси.

Энтони пустился в подробные объяснения о себе, не забыв упомянуть, что он – баскетболист.

Люси в замешательстве скорчила гримасу.

– Но баскетболисты такие высокие! – сказала она, вытянув руку над головой.

– Мне разрешают стоять на стуле, – пошутил Энтони.

– Антонио, этого не разрешают! – засмеялась Люси.

Энтони откланялся, когда в палату вкатил тележку с обедом волонтер.

– Антонио, приходи ко мне завтра, ладно? – потребовала Люси.

– Спокойной ночи, Антонио, – поддразнил Чарльз, когда Энтони, вразвалочку, вышел из комнаты.

– Антонио? – спросила Иоланда. – Я ведь сказала, что его зовут Энтони, верно?

Глава 3

– Итак, я хочу увидеть вас через четыре недели, снять гипс и посмотреть, как там голова, у вас было сильное сотрясение мозга, когда вы поступили, – улыбнулся Чарльз, отодвигая стул от больничной койки Люси.

Люси на мгновение посмотрела на него.

– Доктор Чарли? – спросила она.

– Да? – спросил он, подняв глаза от записей, которые делал.

– Ээ, мне некуда идти, – призналась она.

– Мать? Отец? Может быть, сестра... – спросил он.

– И одежды у меня тоже нет, ее срезали, когда сюда меня привез Антонио, – продолжала Люси.

– Давайте я узнаю, что можно сделать, – сказал Чарльз.

Он вышел из палаты пять девятнадцать и подошел к Иоланде.

– Что мы обычно делаем, когда пациенту некуда идти? – спросил он.

– Гладим их по голове и желаем удачи, – ответила Иоланда, не отрываясь от экрана компьютера.

– А какая-нибудь одежда есть? – настойчиво спросил он, вешая планшет Люси на прищепку.

– В бюро находок обычно есть что-нибудь, что они могут надеть, а на пару ночей их обычно пристраивает Сент-Джулс, – предложила Иоланда. – Полагаю, речь идет о мисс Гомес?

– Боже, я на самом деле не хочу ее туда помещать, – пробормотал Чарльз. – Не то чтобы в Сен-Джулс было что-нибудь плохое, но...

– Позвони Антонио, – пожала плечами Иоланда.

– А ты не позвонишь? – спросил он, уже хватая со стены еще один планшет.

– О, конечно! – сказала Иоланда, беря с прищепки клипборд Люси. – Видит Бог, мне больше нечего делать!

– Пожалуйста, – сказал Чарльз, уже уходя.

– Только потому, что ты сказал «пожалуйста», – ухмыльнулась Иоланда, нажимая включение внешней линии телефона.

***

Когда Иоланда позвонила Энтони, тот колебался недолго: он был просто очарован этой маленькой женщиной. Во время их разговора она в довольно светлых выражениях рассказала ему о своем Марко и о ребенке, которого вынашивает ему.

– Но если Пейдж или Челси понадобится... – рассуждал он про себя.

Он не был глуп: он знал, что Пейдж относится к нему с презрением, а бедная Челси соглашается со всем, что делает ее старшая сестра. Но он все равно считал их своими сестрами и готов был сделать для них все что угодно.

– Буду в... – Энтони сверился со своими спортивными часами. – Гм, около шести тридцати? Это не слишком поздно?

– Нормально, – улыбнулась Иоланда и не удержалась от того, чтобы добавить. – Антонио.

***

Большая часть одежды в «Бюро находок» госпиталя была лишь обносками, но Люси удалось найти очень короткую юбку и облегающий топ, а также пару туфель из лакированной кожи и куртку из кроличьего меха.

– Идеально! – засмеялась Люси, натягивая одежду.

Да, если ты – проститутка, – сказала про себя Иоланда.

(На самом деле одежда и принадлежала проститутке, умершей от передозировки наркотиков в их отделении скорой помощи).

– А вот и мой красавец-герой, – радостно засмеялась Люси, когда в дверь просунул голову Энтони.

– Ты... ты... есть что-нибудь, что нам нужно сделать? – спросил Энтони.

При взгляде на Люси его член сразу же затвердел. В своем облегающем наряде она была воплощением шалости.

– Она уже все подписала, – улыбнулась Иоланда. – У нее есть все документы, и вот несколько порций; ей нужно принимать одно обезболивающее каждые шесть часов, хорошо?

– Да, мэм, – сказал Энтони.

– Ты готов, Антонио? – радостно улыбнулась Люси и взяла его под руку своей правой рукой.

– Доктор Лапуэнт хочет увидеть ее через несколько недель, у нее есть карточка с назначением, – сказала Иоланда, когда девушка-волонтер покатила Люси к лифту.

У парадного входа волонтерша помогла Люси выйти из инвалидного кресла, и Люси тут же взяла левую руку Энтони в свою правую и прильнула к нему.

Энтони был как в тумане; Люси плотно прижималась к его левому боку и улыбалась ему. Она сказала, что влюблена в какого-то парня Марко, даже беременна от него, но крепко прижималась к нему в очень знакомой манере. Если бы Пейдж или Челси прижались к нему так, как это делала Люси, если бы любая девушка прижалась к нему и смотрела на него сверху, как это делала Люси, Энтони решил бы, что у них на уме секс.

– Ооо! – вскрикнула Люси, когда порыв холодного ветра встретил ее на выходе из больницы.

– Черт, надо было оставить тебя внутри, пока я сбегаю за машиной, – извинился Энтони.

– Нет-нет, просто поторопись, – пожаловалась Люси. – Какая машина?

Он направил ее к «Мустангу», и она нетерпеливо притопывала ногой, пока он отпирал для нее дверь машины.

– Ой, как здорово! – сказала она, когда он завел машину.

– Ты, эмм, правда? – спросил Энтони, выезжая со стоянки. – Я имею в виду ту медсестру, миссис Гарсия? Она сказала, что тебе некуда идти?

– Антонио, я же тебе говорила, мой падре... Он выгнал меня, а сестра моего Марко... Ну, ты же знаешь, что она сделала, – терпеливо объяснила Люси.

– Эмм, ладно, я думаю, ты... – Энтони заикался.

Он поехал домой, краснея от мыслей о ней. Она опустилась на мягкое кожаное сиденье, потом приподнялась и оглядела освещенную приборную панель, заднюю часть машины, затем снова откинулась на спинку. От маневрирования и без того ужасно короткий подол задрался, и Энтони был уверен, что под короткой юбкой у его пассажирки нет трусиков.

– Что это за машина? – спросила она.

– «Мустанг», – ответил Энтони.

Он подъехал к своему парковочному месту, вышел из машины и открыл дверь для нее.

Когда она раздвинула ноги, любопытство Энтони было удовлетворено: на Люси не было трусиков. Зато у нее на лобке был аккуратный треугольник темных волос.

Он помог ей выйти из машины, запер ее и повел вверх по лестнице, наблюдая, как перед ним покачивается ее маленькая симпатичная попка.

– Поторопись, Антонио! – жаловалась она, подпрыгивая на месте. – Холодно, и мне нужно!

Когда они вошли в теплую квартиру, она удовлетворенно вздохнула.

Он указал на ванную комнату, и она поспешила туда. Дверь закрывать не стала, а просто подняла подол и плюхнулась на унитаз.

Закончив, Люси прошла на маленькую кухню, заглянула в шкафы и, наконец, обнаружила там продукты.

– Это все, что у тебя есть? – нахмурившись, спросила она.

– Эмм, ну, да, ну, то есть, эй, этим утром? Я не знал, что у меня будет гость, – защищался Энтони.

Люси накинула куртку на спинку стула и стала доставать из шкафа банки.

– Ты не хочешь, чтобы я?.. – спросил Энтони.

– Я сама, – заверила она его и достала несколько кастрюль для соуса.

Энтони достал учебник по алгебре и начал выполнять домашнее задание, в то время как Люси сильно шумела и что-то бормотала про себя по-испански.

– Белый хлеб? – спросила она. – О нет-нет-нет, Антонио! Тебе это не подходит!

– А мне нравится, – защищался он.

– А я люблю шоколадное мороженое, но оно мне не подходит, я от него толстею, – сказала она, потирая свой плоский живот, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Через тридцать минут Люси объявила, что ужин готов.

– И что это? – спросил Энтони, глядя на дымящуюся миску, которую она поставила на стол.

– Суп, – засмеялась она, положила на тарелку бутерброд с сыром и поставила перед ним. – А на что это похоже?

– Ничего такого, что бы я хотел съесть, – пробормотал он и пожал плечами.

Она была шумным и увлеченным едоком. И к тому же считала время еды временем для разговоров. Энтони узнал больше о Марко и о том, что они собираются с ней пожениться, как только Марко выйдет из тюрьмы.

– Везучий ублюдок, – серьезно сказал Энтони.

– О, ты с ним познакомишься, Антонио, – радостно пообещала Люси. – Ты – мой друг.

Он дал ей одну из своих старых футболок, чтобы она надевала ее перед сном – та была слишком облегающей на нем и почти доходила до середины икры на ней. Вырез на шее зиял, и он мог видеть верхнюю часть ее правой груди, когда она хихикала и куталась в большую футболку.

Она удивленно смотрела на него, когда он взял подушки со своей двуспальной кровати и вышел из спальни.

– Антонио, куда ты? – спросила она.

– Буду спать на диване, – сказал он и лег.

– О, ладно, – сказала Люси, начиная понимать размещение.

Правда, он был здесь героем и вел себя как настоящий друг. Но он также был мужчиной. Друг он или нет, герой или нет, но он – мужчина и поступил бы как мужчина, если бы они оказались в одной постели.

***

Она проснулась и, спотыкаясь, побрела в маленькую ванную. Зеркало все еще было запотевшим после душа, а полотенце все еще было влажным.

Она оглядела маленькую квартиру, его там не было.

Она улыбнулась: он должен был зайти в спальню, чтобы взять свою одежду на день, но сделал это очень тихо. На кухонном столе она обнаружила двадцатидолларовую купюру и небольшую записку, где говорилось, что деньги понадобятся ей на случай, если ей что-то будет нужно до его прихода домой после обеда.

Она приготовила себе завтрак, затем оделась и сбежала вниз по лестнице. Увидела миссис Льюис, когда пожилая женщина возвращалась от большого мусорного контейнера.

– Ола, – поприветствовала она женщину.

– Эмм, ола, – согласилась миссис Льюис, крепко сжимая свою сумочку.

– Я живу с Антонио, – улыбнулась Люси, указывая на лестницу. – Вы тоже здесь живете?

– Ты живешь с НИМ? – с недоверием в глазах спросила миссис Льюис.

– Си, мы – амигос, – согласилась Люси и радостно зашагала дальше.

Помахав рукой, она направилась на восток по шоссе 52.

– Ты и этот толстозадый мальчишка? – спросила миссис Льюис, недоверчиво покачивая головой. – Неужели чудеса никогда не прекратятся?

***

Энтони заехал на свое парковочное место и посмотрел на свою квартиру. Над деревянным ограждением он увидел маленькую головку Люси.

– Привет, – сказал он, подходя к подножию лестницы.

– Ола, – вяло ответила она.

– А почему ты здесь? Холодновато, нет? – спросил он, поднимаясь по лестнице.

– Я вышла, но ты не оставил мне ключа, и я никак не могла войти обратно, – пожаловалась Люси, когда он отпирал дверь.

– Ой, Люси, прости! Об этом я даже не подумал! – извинился Энтони.

– Итак, что делал сегодня? – спросила Люси, поспешив в маленькую ванную комнату.

И снова не стала закрывать дверь, а просто опустилась на унитаз и занялась своими делами, в то время как он рассказывал ей о том, как проходит день типичного студента колледжа.

– Может, сходим за продуктами? – спросила она, доставая из шкафа банки.

– Конечно, и тебе, наверное, нужно что-нибудь надеть, да? – спросил Энтони.

– Хорошо, – согласилась она и принялась готовить для них поздний обед.

***

Пейдж крайне заинтересовалась маленькой привлекательной женщиной, увивавшейся за ее сводным братом, но не хотела ничего говорить Энтони.

Но когда Энтони поприветствовал свою сводную сестру, глаза Люси тут же сузились и встретились с глазами Пейдж. Пейдж захотелось рассмеяться, когда Люси придвинулась ближе к Энтони и собственнически обхватила его левую руку.

О, пожалуйста, милая, если тебе нужна эта куча дерьма, то можешь его забирать, – хотела она рассмеяться, но не смогла.

Маленький багажник «Мустанга» был до отказа забит продуктами, и Энтони удовлетворенно кивнул. Люси тщательно выбирала каждый товар, который клала в тележку, бормоча на испанском и английском о том, какие блюда она может и хочет приготовить для них.

Он подъехал к магазину одежды «Баргейн Бин».

– О, мне нравится это место! – взволнованно согласилась Люси.

– Привет, добро пожаловать в «Баргейн Бин»; могу я помочь вам найти что-нибудь? – спросила Николь Дюма, натягивая фартук «Баргейн Бин» на живот.

– Привет, миссис Дюма; как поживает тренер Дюма? – улыбнулся Энтони.

– Энтони, как дела? – шире улыбнулась Николь. – С ни м все хорошо, жаль, что ты до сих пор не играешь у него, это точно.

– Ну, теперь я – в «У.Л.Д. Шторм», – сказал Энтони, надувая грудь от гордости.

Люси тут же отправилась в детский отдел и начала рыться в вешалках.

– Ну, похоже, твоя подружка знает, что ищет, – улыбнулась Николь.

– Она – не моя подружка, – пробормотал Энтони.

– Антонио, иди сюда, посмотри, – потребовала Люси.

Ни одна из выбранных ею вещей, по его мнению, не подходила. Топы – слишком облегающие. Юбки – слишком короткие. Джинсы – слишком низко сидели на ее стройных бедрах. Она слегка засуетилась, когда он бросил ей в корзину две упаковки трусиков, но смирилась, когда он сказал, что не купит юбки, если она не пообещает носить с ними трусики. От теннисных туфель, что он нашел для нее, она была в восторге.

– Нет-нет, рубашки вполне хватит, – возразила она, когда он указал ей на ночные сорочки.

– О, ладно, – согласился он и отнес корзину на кассу.

– Спасибо, Антонио, – прошептала она, прижимаясь поцелуем к его щеке.

– Передавайте тренеру привет, – сказал Энтони Николь, когда они выходили из магазина.

Люси с радостью предоставила Энтони заниматься разгрузкой и перетаскиванием пакетов из машины в квартиру. Сама она это время провела в спальне, освобождая место для своей одежды в его маленьком шкафу.

– Нет-нет, Антонио, – суетилась она, когда он схватил две подушки. – Кровать достаточно велика, ты остаешься здесь.

Глава 4

– Миссис Льюис, – позвала Люси, постучав в дверь квартиры пожилой женщины.

– Что тебе нужно? – недоверчиво спросила старушка.

– Антонио, он сегодня играет в баскетбол, я хочу его увидеть, – захныкала Люси.

– Ну, так иди, кто тебе мешает? – сказала женщина, собираясь закрыть дверь.

– Я не знаю, где это, – ныла Люси, притопывая ногой. – Может, вы знаете его падре? Я позвоню ему, и он меня отвезет.

Это позабавило миссис Льюис; она знала отца Энтони, хорошо знала этого человека. И знала, что любое вмешательство в рабочий день Фрэнка вызовет у него истерику.

– Конечно, милая, заходи, – проворковала миссис Льюис.