Второе детство (добрый инфантилизм). Часть 5

– Сколько ему? Семь? – спросила Вика.

– Ага, семь, – подтвердила Оля, – Перешел во второй класс.

– А с чем попал в больницу? – поинтересовалась мама.

– С гастритом, – вздохнула Оля, – Ох уж эти школьные столовки.

– Бедный мальчишка, – сочувственно сказала мама.

– Ты бы его психотерапевту показала, – посоветовала Вика, – Эти мокрые штанишки у ребенка скорее всего на нервной почве.

Взрослые снова принялись обсуждать, как приучают детей к горшку.

– Мне кажется, у Саши проблем с горшком быть не должно, – заметила мама, – Он у меня всё понимает. Иной раз так серьезно посмотрит – абсолютно по – взрослому.

Мне было приятно, что мама в меня верит, но позыв писать стал таким сильным, что я начал не на шутку беспокоиться.

– Во что бы еще поиграть, – задумалась Настя, осматриваясь по сторонам, и неожиданно повернулась к моей маме, – Свет, а у тебя есть лист бумаги?

– Обычный лист? – удивленно спросила мама, – Формата А4?

– Любой, – ответила Настя, – Лишь бы был прямоугольным.

Мама сходила в другую комнату и вернувшись с белым бумажным листом, протянула его Насте.

– Спасибо, – поблагодарила Настя и согнула лист пополам.

Мне хватило пары секунд, чтобы догадаться, что девушка складывает из бумаги самолетик. К моему удивлению она сделала это по всем правилам и самолетик получился очень аккуратным. Я с восхищением посмотрел на Настю. До этого я всю жизнь считал, что только мальчишки умеют правильно складывать самолетики.

– Пробный полет, – улыбнулась Настя и запустила самолетик.

Я, как зачарованный, смотрел, как тот набрал высоту и медленно спланировал в дальний угол комнаты.

– Ну что сидишь? – легонько толкнула меня Настя, – Беги за самолетиком. Я для тебя его сделала.

Я вскочил на ноги и побежал в угол, где приземлился самолетик. Подняв его с пола, я еще раз восхитился, насколько классно этот самолетик был сложен.

– Что ты его разглядываешь? – нетерпеливо крикнула мне Настя, – Запускай!

Я замахнулся рукой, чтобы запустить самолетик, и неожиданно для самого себя начал писать в колготки. Самолетик я все – таки запустил, но совершенно криво, направив его в пол. Окончательно осознав, что случилось, я вышел из оцепенения и громко заревел. Было ужасно стыдно описаться в присутствии незнакомых людей. Весь красный от смущения, я продолжал вовсю мочить колготки.

– Ай – яй – яй! – неодобрительно покачала головой мама, – Кто насикал в штанишки?

Уставившаяся мне между ног Настя тихонько захихикала. Оля с Викой тоже заулыбались – с таким снисходительным видом, что я не знал, куда деться от стыда.

– Так хорошо ходил весь день на горшок, – вздохнула мама, – А сейчас что случилось? Почему не попросился по – маленькому?

– Надо было не ждать, пока попросится, а снять штанишки и поставить перед горшком, – сказала Оля, – Знаешь, как я в свое время с Колей из – за горшка воевала?

Мама встала с дивана и подошла ко мне.

– Не надо плакать, – сказала она, ласково погладив меня по голове, – Ничего страшного не случилось.

Мама взяла меня за руку и повела к пеленальному столу.

– Подумаешь, описался, – продолжала она меня успокаивать, – С кем не бывает. Просто забыл попроситься, да? В следующий раз мы обязательно попросимся. Правда? Ты уже большой и всё понимаешь.

Подняв меня на пеленальный стол, мама быстро стянула вниз мои мокрые колготки.

– Дай эту ножку, – попросила она, освобождая мои ноги от колготок, – Теперь вторую.

Заметив, как Оля с Викой встали с дивана и направились к столу, я стеснительно прикрылся между ног. Вслед за ними к столу подошла Настя.

– Присмотрите за Сашей? – попросила мама подруг, – А я пока схожу за водой и тряпочками.

Мама вышла из комнаты, оставив меня стоять на столе. Заметив, как все с улыбками меня разглядывают, я еще больше покраснел.

– Действительно стесняется! – засмеялась Настя, – Ему же еще даже двух нет.

– И кто такого маленького научил прикрываться? – проворчала Оля.

– Не я, – улыбнулась вернувшаяся в комнату мама, – Я сама удивляюсь, как Саша стесняется.

Мама поставила на стол знакомую мне миску с водой, в котрой плавали две тряпочки.

– Ты тоже подмываешь своего тряпочками? – спросила Оля, – Я думала сейчас все перешли на одноразовые салфетки.

– У Саши от этих салфеток аллергия, – пояснила мама, укладывая меня на стол.

– У моего тоже, – сказала Оля. – Лучше по старинке, тряпочками.

Вынув из миски и отжав одну из тряпочек, мама начала быстро протирать мне низ живота. Видя, как столпившиеся вокруг стола мамины подруги внимательно наблюдают за ее действиями, мне хотелось провалиться под землю от смущения.

– Такая забавная писулька, – тихонько захихикала девятиклассница, когда мама занялась моей писькой.

Недовольно посмотрев на хихикающую девушку, я перевел взгляд на Олю с Викой и заметив у них на лицах улыбки, еще больше смутился.

– Какой мокрый, – вздохнула мама, – Ничего, сейчас я тебя везде вытру.

Рывком задрав мои ноги, мама начала вытирать мне попу.

– Вот так вытрем между ягодичками, – ласково приговаривала она, – А теперь мошонку. Что случилось? Чего мы начали ерзать и дрыгать ножками?

– У мальчиков столько маленьких приборчиков между ножек, – сказала Настя и снова захихикала.

– Поэтому надо тщательно всё мыть, – улыбнулась мама, продолжая щекотно протирать мне мошонку своей тряпочкой.

Посвятив подмыванию еще полминуты, мама опустила мои ноги вниз и взяла тюбик с детским кремом. Пока она мазала меня спереди, я еще мог терпеть, но когда она задрала мне ноги и занялась моей мошонкой, щекотка стала совсем нестерпимой. Я ерзал и дрыгал ногами, изо всех сил пытаясь вырваться.

– Давай я подержу карапуза, – предложила Оля и не дожидаясь маминого ответа зажала мне ноги.

– Спасибо, – поблагодарила подругу мама.

Набрав на пальцы щедрую порцию крема, мама снова начала мазать им мою мошонку. Оля держала меня так крепко, что я не мог даже пошевелиться. Чувствуя себя полностью беззащитным, я едва сдерживался чтобы не заплакать.

– Значит мальчикам сначала мажут попу, а потом яички? – поинтересовалась девятиклассница.

– Ага, – кивнула мама, продолжая нестерпимо щекотно трогать меня между ног, – Вот так. Помажем сейчас со всех сторон этот маленький мешочек. Кстати, девчонки, я не рассказывала вам про Сашины опрелости?

– Неа, не рассказывала, – отозвалась Вика.

– Видели бы вы, что творилось у Саши между ножек, когда я забрала его из "Дома ребенка", – сказала мама, – Особенно вот тут, за яичками.

Мама щекотно потрогала меня за мошонкой, показывая подругам, где у меня были опрелости.

– Мазала его после каждого подмывания детским кремом, – продолжила мама, – И за две недели все полностью прошло.

– Сейчас даже не скажешь, что у ребенка были опрелости, – удивилась Оля, бесцеремонно потрогав меня между ног, – Абсолютно здоровая кожа.

– Чего сразу покраснел? – улыбнулась мама, – Такой ты у меня недотрога. Подумаешь, чужая тётя пощупала между ножек.

Попросив Олю опустить мои ноги вниз, мама отошла к шкафу и начала в нем рыться.

– Похоже, это были последние сухие штанишки, – растерянно сказала она, вернувшись к столу, – Что же теперь делать то? Те, что постирала, висят на балконе. Сомневаюсь, что они высохли.

– Сходи проверь, – посоветовала Вика.

Мама быстро вышла из комнаты.

– Еще влажные, – сообщила она, вернувшись через полминуты, – Даже не знаю, что Саше сейчас одеть.

– Как что? Подгузник, – улыбнулась Оля.

– Никаких подгузников! – отрезала мама, – Мы от них отказались. По крайней мере днем. На ночь наверно одену, но сейчас не буду. Надо, чтобы отвыкал от удобных памперсов.

Мама взяла меня на руки.

– Ну что ж, походит пока без штанишек, – улыбнулась она, – Ничего страшного. Дома тепло.

– Не боишься, что он тебе весь ковер описает? – со смехом спросила Вика.

– Ну что ты, – посмотрела на нее мама, – Саша уже умеет проситься на горшок.

– Как сейчас? – засмеялась Оля.

– У нас такого больше не повторится, – сказала мама, – Правда, Сашуля? Будешь проситься у мамы на горшок?

Мама опустила меня на пол и я нерешительно направился к своим игрушкам.

– Карапуз без штанишек такой смешной, – захихикала Настя.

– Ага, я тоже не могу без улыбки смотреть на это чудо с голой попой, – согласилась Вика.

Взрослые сели на диван и принялись беседовать о своем. Я стоял посреди комнаты, раздумывая, чем мне заняться. Впрочем, девятиклассница быстро нашла для меня занятие.

– Будем делать гимнастику, – сказала она – Руки в стороны! Ноги на ширину плеч! Первое упражнение – махаем руками вверх и вниз.

Настя начала махать руками, показывая мне, что надо делать. Мне ничего не оставалось, как повторять.

– А теперь наклоны, – объявила девушка, – Ага, вот так. Попробуй достать пол.

Вслед за наклонами последовали приседания, потом бег на месте и прыжки. Неожиданно я заметил, что в комнате с

тало тише. Так и есть – сидящие на диване взрослые прервали свою беседу и с интересом за мной наблюдали.

– У мальчишки так смешно трясется писулька, когда он прыгает, – захихикала Настя, показывая мне между ног.

– Смотрите, как смутился, – засмеялась Вика.

Посидев с подругами еще пару минут, мама неожиданно спохватилась, что ей надо греть ужин, и убежала на кухню. Все решили последовать за ней – разумеется захватив детей. Оля взяла на руки своего годовалого сынишку, а Настя – меня.

– Карапуз так хорошо смотрится у тебя на руках, – сказала девятикласснице старшая сестра.

– Скажи, классный малыш, – улыбнулась Настя, – Так нравится с ним няньчится. Давай и мы возьмем такого из "Дома ребенка".

– Твоей сестре уже своего собственного пора заводить, – засмеялась Оля.

Все зашли на кухню и сели за стол. Сидя на руках у Насти, я голодными глазами уставился на стоящую на плите большую кастрюлю.

– Сейчас, зайчонок. Потерпи еще десять минут, – виноватым голосом сказала мама, перехватив мой взгляд, – Я знаю, как ты проголодался.

Мама вынула из кастрюли фашированный перец и положив его на тарелку, быстро измельчила вилкой.

– Подогрею Саше отдельно, – пояснила она, – В микроволновке.

Подогрев еду в микроволновке, мама поставила тарелку передо мной.

– Давай кушать, – ласково сказала Настя, державшая меня у себя на коленях.

– Одень ему сначала слюнявчик, – попросила мама, протягивая Насте желтый слюнявчик.

Дождавшись, когда Настя повяжет мне слюнявчик, я взял лежавшую рядом с тарелкой маленькую детскую вилку и неуклюже начал набирать ей еду.

– Вилку держат вот так, – сказала Настя, поправив у меня в руке вилку, – А теперь набираем мясо. Ага, вот так. И отправляем в ротик. Какой молодец.

Я начал неумело орудовать вилкой. Получалось очень медленно и неуклюже, не говоря уже о том, что половина еды осталась на слюнявчике. Настя меня хвалила и подбадривала, но в конце концов не выдержала и начала кормить сама.

– Открывай ротик, – улыбнулась она, – Вот так. Какие вкусные мама приготовила перцы. Даже у меня слюнки текут.

Я сам не заметил, как Настя скормила мне всю тарелку.

– А теперь вытрем салфеткой рот, – сказала она и быстро вытерла мое лицо белой салфеткой, – Все, покормили.

– Спасибо, – поблагодарила мама, – Давай я заберу Сашу, чтобы он не мешал тебе есть.

Раздав гостям тарелки с едой, мама забрала меня у Насти и посадила к себе на колени. Все принялись есть, нахваливая мамины перцы.

– Значит ты кормишь своего домашней едой, – заметила Оля.

– Ага, – кивнула мама, – Саша у меня всё ест.

Взрослые принялись обсуждать детскую еду. Я уставился в окно, потеряв интерес к разговору за столом. Минут через пять мама отодвинула свою тарелку в сторону.

– Постой пока здесь, – сказала она, опуская меня на пол, – Сейчас я разолью всем чай.

Чай меня не особенно интересовал, но когда на столе появилась коробка с шоколадным тортом, у меня потекли слюнки. Мама снова взяла меня на колени.

– Что ты смотришь на этот торт, как завороженный? – улыбнулась она, взяв чайной ложечкой небольшой кусочек, – Открывай рот.

– Ты что, Светка? – неодобрительно покачала головой Оля, – Таким маленьким еще нельзя давать шоколад. Особенно вечером. Ты его потом спать не уложишь.

– Ничего страшного, – улыбнулась мама, – Я ж совсем немножко. Ты видела, какими глазами он на этот торт смотрел?

Дав мне еще несколько кусочков торта, мама начала есть сама.

– Всё, Сашуля, – сказала она мне, – Хорошего понемножку. Ты у меня действительно потом не заснешь.

Посидев на кухне еще минут пятнадцать, все вернулись в зал. Я сразу сел на ковер играться с кубиками.

– Мы наверное пойдем, – неожиданно сказала Вика, – Уже пол – восьмого.

– Пол – восьмого? – спохватилась мама, посмотрев на часы, – У нас обычно в это время купание.

– Ой, а можно остаться посмотреть? – оживилась Настя, – Я никогда не видела, как купают малышей.

– Конечно можно, – улыбнулась мама, – Я вас никуда не выгоняю.

Вика бросила на младшую сестру недовольный взгляд, но ничего не сказала.

– Сейчас искупаю и уложу спать, – сказала мама и снова обернулась на часы, – Интересно, а когда мы ужинали? Уже прошло 20 минут?

– После еды? – уточнила Оля, – Конечно прошло.

– Врач сегодня в поликлинике сказала, что дети обычно какают через 15 – 20 минут после еды, – объяснила мама, – А Саша у меня и после ужина не покакал.

– Что, целый день не ходил по большому? – спросила Оля

– Неа, – мотнула головой мама, – Наверное опять запор. Так мучилась с малышом на прошлой неделе.

– Непорядок, – нахмурилась Оля, – Ребенок в этом возрасте должен ходить по – большому как минимум два раза в день.

– Как же заставить его покакать? – задумалась мама, – Попробовать подразнить термометром, как советала врач?

– Не занимайся ерундой. Поставь клизму, – сказала Оля.

– Так не хочется, – неуверенно сказала мама, – Представляю, сколько будет рёва. Да и я, если честно, не совсем уверенно себя чувствую. Еще ни разу не делала эту процедуру. Хотя рано или поздно придется.

– Зря ты так боишься клизмы, – сказала Оля, – Это на самом деле очень простая процедура. Я своим ее делаю довольно часто – не только малышу, но и старшему. Ну что? Объяснить тебе, как все делается? Или сделать всё самой, а ты посмотришь?

– Сделай, – согласилась мама, – Раз ты такой эксперт по клизмам.

– С малышами лучше всего возиться на столе, – начала объяснять Оля, – Хорошо, что он у тебя полностью накрыт клеенкой. Давай, неси туда своего карапуза.

Мама отнесла меня на пеленальный стол, у которого, как обычно тут же собралась толпа любопытных.

– Пойду принесу клизму, – сказала мама и вышла из комнаты.

– Нам еще понадобится стакан воды, – крикнула ей вдогонку Оля.

Через минуту мама вернулась с оранжевой клизмой и стаканом воды.

– То, что надо, – одобрительно кивнула Оля, взяв у мамы клизму, – Поставим спринцовку в воду. Пусть набирается.

Оля сжала резиновую спринцовку и опустила ее в стакан с водой.

– Теперь укладывай карапуза на спинку, – попросила Оля маму, – Ага, вот так. Ножки вверх. Еще выше.

Я с опаской покосился на маленькую баночку в руках у Оли.

– Это у тебя детский вазелин? – спросила она, – Сначала помажем попу. Вот тут.

– Дырочку? – спросила Настя.

– Ее самую, – улыбнулась Оля, – Вот так, мизинцем. Можно немножко подразнить ребенка – пощекотать ему дырочку, легонько потыкать пальцем... Иногда этого бывает достаточно.

Чужой палец бесцеремонно углубился мне в попу. Обида, что мама позволила своей подруге делать мне неприятную процедуру, была такой горькой, что я не выдержал и заревел.

– Теперь мажем вазелином кончик спринцовки, – абсолютно спокойно сказала Оля, не обращая на мои протесты ни малейшего внимания.

– Как кричит, – сочувственно сказала мама и сунула мне в рот соску.

Я выплюнул пустышку и заревел с новой силой. Просто невозможно было смотреть на страшный оранжевый предмет в руках у Оли.

– Не хочу – у! – надрывался я, отчаянно пытаясь вырваться из маминых рук.

– Сашуля, смотри, какая машинка, – попыталась отвлечь меня мама яркой игрушкой.

Сделав очередную попытку вырваться, мне удалось освободить одну ногу.

– Давай я тебе помогу, – сказала Вика.

– Подержи ему ручки, – поросила мама, – А я зажму обе ноги.

Вика крепко прижала к столу мои руки, а мама сильнее задрала мне ноги. Теперь, когда меня держали двое взрослых, я не мог даже пошевелиться.

– Никак не успокаивается, – вздохнула мама, – Чего ты так ревёшь? Тебе же тётя Оля еще ничего не начала делать.

– Идёт коза рогатая, идет коза бодатая, – начала приговаривать склонившаяся надо мной девятиклассница, – Забодаю, забодаю, забодаю!

– Потерпи, мой маленький, – ласково улыбнулась мама, – Не надо плакать. Всем малышам делают клизмочку, когда они не могут покакать. Это совсем не больно.

Мама снова сунула мне рот соску, но на этот раз она продолжала придерживать ее рукой.

– Вот так, – улыбнулась она, когда я начал сосать пустышку, – Вспомнил, что надо делать с соской.

– Кажется успокоился, – облегченно вздохнула Вика.

– Сейчас мама вытрет наши мокрые щёчки, – ласково сказала мама, – И Сашуля больше никогда не будет плакать. Правда? Ты же мужчина.

– Ага, – улыбнулась Вика, – Теперь у тебя в доме есть мужчина.

– Так его сейчас жалко, – сочувственно посмотрела на меня мама, – Наверно нянечки в "Доме ребенка" успели пару раз поставить Саше клизму – так же грубо, как они всё там делают. Вот он теперь ее и боится.

Неожиданно почувствовав, как что – то быстро скользнуло мне в попу, я догадался, что это была клизма.

– Всовываем до конца, вот так, – пояснила Оля, – И начинаем выжимать. Очень медленно и сторожно. Торопиться не надо.

Оля начала наполнять меня водой. Ощущение было очень неприятным и если бы не соска во рту, я бы снова заревел.