Вечером в деревне

Дело было вечером, делать было нечего. Все дела переделаны, в клуб идти не манит, мать куда-то навострила лыжи. Да ясно куда. К Митрохиной пошла. Сейчас бражки натрескаются, песни попоют, потом могут и поскандалить, потом помирятся, ещё попьют и заснут в обнимочку. Утром приползёт вся чумная, успеет переодеться и на работу. Жизнь у нас тут такая. Из всех развлечений танцы для молодёжи в полуразвалившемся клубе, пьянка и частый мордобой. Да вот ещё девок можно драть, которые в город не уехали. Кстати о птичках. Если не припасти чего горячительного, так на сухую девки и не дадут. Вот в кармане пара бумажек завалялась, до сельпо сбегать, купить чего. Ясно, что отрава голимая, зато этикетка красивая. До перестройки мы и названий таких не знали. А сейчас вона что появилось. На любые деньги и на любой вкус и цвет. И спирт с музыкальным названием "Рояль", и водка с чёрным черепом, и хит сезона - "Распутин" с подмигивающим глазом. А такие напитки, которые раньше считались сугубо буржуйскими, как "Кока-Кола" просто заполонили прилавки. На мой вкус так дрянь несусветная, которую только в смеси с водкой и потреблять. А девки пьют и облизываются. То ли нравится, то ли хотят показать, что и они к западной культуре приобщились. Так девки вообще существа малопонятные. Они вон и хуй сосут с причмокиванием. Тоже нравится. Так что это не показатель. Но взять надо. И сигарет. Не знаю где как, а у нас курить стали едва ли не с пелёнок. Вот как начали бороться с табакокурением, так все и начали курить. С водкой аналогично. Пили в основном свою бражку и самогон, стали сметать с прилавков всё, в чём есть градусы. И стараются всё это выпить. Вдруг завтра не наступит.

Уже с сельмага шёл, Катьку Кучеровскую увидел. Молодая деваха, в меру симпатичная, да и фигура ничего.Их у Кучеров целых три девки и всех трёх Ленка от разных мужиков родила. Приезжали сезонные рабочие, Ленка с ними гуляла, а к весне рожала очередную девку. Сейчас тех сезонников нет, а то бы Ленка ещё наплодила кучу Кучерят. А с Катькой мы пару раз сношались. Один раз нас маманя прихватила. Поворчала для порядка и успокоилась.Она к этим девкам неровно дышит и те в ответ нет-нет да заскочат к нам.

— Тёть Люд, чё помочь?

Это Катька с Анькой. Старшая Кристя замуж выскочила, родила, развелась, теперь в Смирновке с каким-то мужиком живёт. Вот мать их накормит, поговорит с ними, повздыхает.

— Ладные девки. Им бы родителев нормальных, цены бы не было. Или мужиков нормальных, чтобы в узду взяли, пока девчонки не скурвились.

Сама на меня смотрит. Я ей как-то говорю

— Ма, ты что, сватаешь меня? Так не надо. Мне что, гарем заводить, чтобы стать султаном и иметь трёх жён? Или вовсе всех сирых по деревне собрать? Панфилову, Голощакову, Болдыреву...

Мама руками замахала

— Ты что! Избави боже от них. Это же прости господи прожженные, скурвились совсем, с армянами гуляют. А Кучерят ещё можно взнуздать.Ладные жёны получатся. Они же к самостоятельности с детства приучены. При такой-то гулящей матери всё сами, всё сами. Да и не сватаю я, рано тебе, не нагулялся.

Отработала задним ходом. Сын-то взрослый стал, хозяин и опора.

Катька, услышав знакомый звон содержимого пакета, навострила уши, принюхалась. Она спиртное в запечатанной бутылке чует. Заулыбалась во весь рот.

— Привет, Дим. Зазнался, своих не узнаёшь.

— О, Катюха! Привет! - Сделал вид, что и правда только сейчас её заметил - Извини, задумался что-то.

— Ну да. Слона-то я и не приметил. Куда намылился?

Потряс пакетом

— Да вот, домой иду. Маманька по гостям пошла, скучно. Вот в лавку заскочил, взял лекарство от скуки. Посижу, думаю, видюшник погоняю. А ты куда нарядилась? На танцульки? Ну ладно, не буду задерживать. Счастливо попрыгать.

На хую бы ты попрыгала. И желательно на моём. А что не показываю вида, что с удовольствием засупонил бы ей, так Катьке только покажи заинтересованность, вмиг на шею сядет и ноги скрестит. Нет уж, пусть сама в гости напрашивается и сразу соглашается на всё. И потому Катерину сторонкой обошёл и в сторону дома направился. Окликнет - точно даст. Нет - другую искать будем, более податливую. Окликнула.

— Дим, ты чё, рассердился?

— На что? Мы, вроде, не ругались. На что сердиться-то?

— Не знаю. - Катька плечами пожала. - Мало ли.

— Ничё я не сердился. Ты куда шла? В клуб?

— Да я так просто, погулять вышла.

И ждёт. Вроде как не напрашивается, но и от приглашения не откажется.

— Ну, если просто погулять...А ко мне пошл. Одному скучно, на пару посидим. Я вот прикупил ту для посиделок, да не алкаш ведь в обну харю пить. Компанию составишь?

Катька вид сделала, что раздумывает. Потом, словно приняв какое-то решение, кивнула царственно. Мол согласна, куда тебя одного оставлять. И тут же под руку меня подцепила, повисла, защебетала, выдавая все деревенские сплетни со скоростью пулемёта "Максим". Так до дома и дошли.

Особо на стол собирать не стал. Мы же не жрать сюда пришли. Задача стоит иная. Выпить, чтобы было весело, раскрепоститься.

Сидели с Катькой за столом, ни о чём конкретном трепались. Катька вдруг заявляет

— Дим, ты думаешь я шалава? Нет, я не шалава никакая. Я как с тобой стала...Ну...Это...Короче, я сейчас никому не даю, только тебе. Не вру ни капли. Можешь не верить, только это правда. Ты, Дим, мне нравишься.

— Кать, ты о чём?

— Нравишься ты мне. И тебе всё можно.

— Всё, всё?

— Всё, всё.

— А если я тебя за титьку схвачу?

Катька с готовностью задрала майку, обнажив приличного размера груди. По прошлому разу помню, что они у нё тугие, слово мячики детские.

— Бери, Дим, тебе можно.

Так хорошо сидели и вдруг этот базар. Она что, намекает, что хочет стать моей девушкой? У нам ведь заведено, что коли уж девушка гуляет с одним парнем, то другие не лезь. Можно, к примеру, выяснить отношения путём мордобоя, только общество такого выяснителя не поддержит, а может и вписаться. Не, так-то Катька девка нормальная, не сильно шалавистая, что по нашим меркам почти что римская матрона. И Анька вроде как не замечена махания подолом направо-налево. А что не девки, так мало кто у нас до шестнадцати в девках хаживает. А эти ещё держались долго.

Раз девушка разрешает, почему бы титьки не помять. Перетащил Катьку к себе на колени, титьки мну, целую. Катька по мне жопой ёрзает. Захихикала

— Ты чё?

— Дим, у тебя встал и мне в зад упирается. Прямо колышек какой. Мне штаны снять?

Ну и встал. Это же нормально. Девка на коленях сидит, ёрзает жопой. Тут ещё титьки голые мацаю. У кого в такой ситуации не встанет. А Катька спрашивает

— Дим, хочешь я тебе пососу? Только я не умею, как в кино.

Да ты что! Не всякая соглашается в рот брать, а тут сама предлагает. Точно хочет моей девушкой стать. А что? Не уродина, пизда есть, титьки на месте. Что ещё надо? И не родит случайно. Наши девки почти сплошь через Никишиху прошли. Та умеет им родилки затворять, чтобы не понесли с первого раза. Куда молоденьким детишек, когда сами ещё ребятёнки. А из Ленки какая бабушка, когда она своих не видела. Проспалась однажды и удивилась: дети-то выросли, взрослые стали. Если бы на них не перестали платить детские пособия, ещё бы до сих пор была в пьяном угаре.

Пока мысли эти в голове крутились, Катька на корточки передо мной присела, штаны мне расстегнула и спустила вниз. А у меня уж давно стоит. Она в рот и потянула. Не знаю, как это в кино умудряются весь хуй в рот забирать, только Катька чуть дальше просунула и едва не срыгнула. Смотрит виновато

— Дим, я только так умею.

Да как умеешь, так и ладно. Не слыхал я что-то, чтобы у нас в деревне умелые хуесоски водились. Может и есть такие, только свой талант не раскрывают, прячут. Иначе вмиг парни накинутся и тогда день и ночь хуй изо рта выпускать не будешь.

А Катька старается. Насмотрелась видюшников, вот и мотает головой, как киношные шлюхи. Так и устанет. Взял я Катерину за голову, придержал и сам начал в рот ебать, стараясь глубоко не засовывать. А Катька меня за ззадницу обняла и подталкивает.

Парень я деревенский и не похваляясь могу заявить, что кончить три-четыре раза для меня не проблема. И встаёт после этого быстро. И гоняю подолгу, не могу спустить, особенно когда выпью. И потому, когда засвербило в головке, когда почувствовал приход, сдерживаться не стал. Только спросил у Катеринки

— Сглотнёшь?

Она в ответ лишь головой согласно замотала. Рот-то занят.

Согласиться-то она согласилась, да видать много спустил, всё в рот не влезло, потекло по сторонам губ, обхвативших головку, на подбородок стекло. Но Катька терпит, не торопится выплёвывать. Пообещала сглотнуть, так и держит фасон. Я её освободил от этого.

— Сплюнь, если глотать не хочешь.

Катька до рукомойника дошла, сплюнула, рот помыла. Оправдывается

— Дим, я правда не смогла. Молофья тёплая и как кисель. А я кисель не люблю.

Успокоил

— Я, Кать, в другой раз на титьки тебе спускать буду. Ладно?

Катька себя по груди погладила

— Дим, так у меня и так и титьки и кофта в молофье.

Мда, чо тут сказать. Не привыкла девчонка калорийными продуктами питаться. Голимые витамины, а она их в грязное ведро сплюнула. Ёпть! Там же миллионы моих детишек. Вот, наверное, плакали, пока не утопли. Катьку корить за это не стал. Спускать надо куда положено попадать живчикам, а не куда попало. Предложил девушке

— Кать, ты кофту сымай, застираем

Катька спрашивает

— А домой я как пойду в мокрой-то?

И смотрит, моего решения ждёт. Ладно, успокою

— Так коли тебя дома никто не потеряет, так ночуй у меня.

— Правда? - Сама кофточку с себя стянула. - А где застирать?

— Да вон тазик на стенке висит. Мамка в нём стирает мелочь. А порошок под рукомойником.

Пока Катя стирала, помогал ей, как мог. А мог только титьки держать, чтобы не упали, да жопу мять. Ещё трусы стянул, чтобы враз состирнула. Ночевать всё одно без трусов, так завтра чистые наденет. И, едва Катька бельё развесила, к табуретке её подвёл, на коленки поставил. Она в табуретку упёрлась, жопку выставила, я и засупонил.

Ебу и понимаю, что кончить навряд ли получится. Ну да и хорошо. Дождался, пока Катерина кончила, предложил передохнуть малость, выпить и поесть чего-нибудь. Катька за меня переживает

— Дим, ты же не спустил. Давай я рукой. Или ртом.

— Да ладно, время сколь впереди, успею ещё. - И добавил, когда Катеринка за одеждой потянулась. - Не одевайся.

Катя спрашивает

— Голой, что ли, за стол?

— А что? Мне нравится. Красиво, как на картине.

— Ага, а сам-то одеваешься.

Это я спущенные штаны подтянуть решил. Раз ты против, тогда ладно, на торчащий хуй смотри. Разлил по капельке, выпили. Опять трёп всякий. Катька вдруг, едва не плача, повиниться за что-то решила. Ну прямо тётя Васьки Кроликова из "Шырли-мырли".

— Димочка, прости, что не смогла проглотить. (Это она о чём? Водку, что ли, выплюнула?) Я буду учиться и стараться. Ты меня теперь бросишь.( А я пока что и не подбирал ) Димочка, не бросай меня. Я тебя люблююююю....

И заревела. Ну всё, приплыли. Как там в анекдоте: Сириусу больше не наливать. Сидит, сопли распустила, слёзы размазывает, тушь потекла. Я давай успокаивать. Да сдуру взял и ещё водки налил. Катька замахнула и совсем поплыла. Хихикает, потом плачет, плетёт всякую ересь. На пол уселась. И это голой жопой.

Я её поднять пытаюсь, отмахивается, зараза такая, брыкается. И ведь голая, ухватиться не за что, руки скользят.

— Нет, не поднимай меня. Я докажу, у меня получится. Дай я отсосу с проглотом.

Зациклилась на той сперме, дура. Чего доказать хочет. Ну раз сосать захотела, то соси. Да смотри, мало ли что по пьянке натворить можно. А мне этот придаток по какой-то причине очень дорог. На табуретку сел, сунул Катьке в рот игрушку. Она зачмокала.

Сосёт и меня обвиняет в том, что я не хочу ей в рот кончить. А я вообще кончать не хочу. Не знаю, сколько бы мы так сидели, если бы Катюхе отлить не приспичило. Заёрзала

— Дим, я сикать хочу.

— Так вон ведро под рукомойником. Выдвини и писай.

— Дим, ты отвернись.

Ох ты ж блядская контора Заготлес. Только у нас такие дуры могут родиться. Сидит голая, её только что ебли и в пизду, и в рот, а поссать - отвернись. А сама встать не может, по стеночке поднимается. Подмышки взял, поднял. У рукомойника поставил к стене, чтобы не упала, ведро вытащил из-под раковины и Катьку на него усадил. Ничё, авось шибко закраиной жопу не нарежет. А когда выссалась, не дал ей сесть на кухне, в комнату потащил. Завалил на свою кровать. Она что-то бормотала, да слушать некогда. Мать то ли завтра поутру придёт, то ли сегодня домой заявится. А тут такой бордельеро.

Пока прибирался, Катька заснула. Да так крепко, что не растрясти. Мне без разницы, что она спит. Мы и спящих ебать можем, мы люди не гордые. Ноги Катюшке пошире раздвинул и засупонил. А Катька подо мной будто кусок холодца. Одна разница, что тёплая. А так ни ответа от неё, ни реакции какой. Не ебёшь, а дрочишь. Только что не в кулак, а тёплую дырку. И вот как-то не забирает, кончить не могу. Повернул девчушку на животик и сзаду пристраиваюсь. А она возьми да пукни. Естественный процесс в организме, да ещё Колы с пузырьками напилась, вот газы и скопились. А мне будто озарение какое. Вот же выход. Точнее вход. Полегоньку, потихоньку, стараясь не причинить боли, начал толкать в задницу головку. А задок не оказывает никакого сопротивления. Пьяная, да спит, расслабившись, вот и пошло всё, как по маслу.

Не знаю, сколько в этот раз молофеечки в Катину задницу попало, надеюсь, что не меньше, чем в рот. Извинился перед живчиками

— Извините, ребята, но вы в жопе. Выберитесь - ваше счастье. Ну а нет, так нет.

Прилёг рядышком с девушкой, обнял, укрыл нас одеялом. Есть что-то приятное спать рядом с женщиной. Мягкая, тёплая, сопит, словно кошка мурлычет.

Утром встал, а мать уже дома. Мы же двери не запирали, так спать завалились. Правда я, прежде чем встать, засунул Катеринке разок. Она толком не проснулась, потому и пошло всё без особых осложнений. А от стояка край как надо было избавиться. У меня с похмелья эта проблема стоит остро, до обеда с бугрящимися спереди штанами ходить будешь. Но сегодня хоть реагировала на еблю, подмахнуть старалась.

Ну и пошумели слегка. Я же не знал, что мать дома, потому и не сдерживался. Да и Катюха слегка покричала, выражая свои эмоции.

Когда спустил, полежал какое-то время на мягком теле. Катька спрашивает

— Мне вставать? Идти?

— Да куда тебе идти. Спи ещё.

Она на бок повернулась, свернулась калачиком, будто кутёнок, пробормотала

— Башка трещит. Я посплю маленько.

Алканавтка молоденькая.

Мама на кухне сидит, чаем отпивается. Личико не то, чтобы слишком помято,, но и особой свежести на нём не заметно.Хорошо, видать, посидели. Мне чашку подвинула, чаю плеснула, кивнув на спальню, спросила

— Катька?

— Катька.

— Ну и чё ты девчонке голову дуришь? Женился бы.

— Мам, не начинай. Ты мне тут сватовство не устраивай. Мне и без жены хорошо. А ты всё мечтаешь Кучерят мне сосватать? И куда я с двумя-то бабами? Да и сельсовет двух мне в жёны не определит.

— А чо сразу сельсовет. Так можно жить. Я вот с твоим отцом так жила, без штампа. И вон кого народила. Дурак только. Ему как лучше хочешь, а он взбрыкивает, что тот стригунок. Нет, точно женю. И сразу на двух. Пусть тебе мои слёзы отольются, как две бабы начнут тебе мозг выносить. А я им в помощь буду. Испужался?

— Ой, ой, ой как боюсь. Султаны не боятся. Только султану три жены положено, ты уж сразу третью приглядывай.

— А чо приглядывать? - Мама с табуретки встала, халат распахнула. - Смотри. Что, годна ещё в жёны?

Едва чаем не подавился.

— Мам, ну ты даёшь. Так сына заикой оставить можно. Ты же мать, какая ты жена?

Мать, не запахивая халат, села назад, рукой голову подпёрла, помолчала. Спрашивает, сменив скользкую тему

— На обед придёшь?

— Нет, я сегодня на седьмую деляну, хлысты таскать буду.

— Домой трактор погонишь, так себе пару хлыстов на дрова прихвати.

— Ма, у нас тех дров - три года топи.

— Лишние не будут. А вдруг зима морозная, вот дрова и уйдут. А тут никакого запаса.

— Ладно, хомячинка ты моя, прицеплю, сколько трактор утащит. Довольна?

— Довольна.

— Ма, Катьку не буди, пусть поспит. Она вчера малость перебрала. В шкафу водка стоит. Можешь похмелить.- На мать глянул. У неё в глазах при упоминании возможности похмелья огоньки зажглись.- И смотри, ма, наклюкаетесь с ней - обеих выпорю.

— Ой, порольщик. Самого давно пороть перестала? - А жопу почесала. Помнит жопа-то ремень. - Пугать ещё будет. Иди уж, опоздаешь. Вот точно приведу тебе девок в дом, тогда тебя пороть станем. И это, Дим, вечером не задерживайся. Поговорить надо серьёзно. Накипело.

— Постараюсь. Ну так я от вальщиков в зависимости. Будут план гнать и я никуда не уеду. Зашабашат раньше и я рано вернусь.А об чём разговор?

— Не на бегу же говорить. Вечером, всё вечером. Баню истопить?

— Ага.

— Ну вот, а говоришь дров полно.

Чмокнул мать в щёку, погладил по зпднице. Это автоматом. Так отец делал вот и ко мне прилипла эта привычка. И потопал в сторону гаража. Трактор надо завести, заправить, чекера не забыть со склада новые получить. А тут ещё мамин разговор на вечер. Точно мозг выедать будет с женитьбой. Ох, чует моя жопа, что не сдержу осаду, сдамся. А что, Катька будет баба нормальная. Тьфу ты! Уже и раскис. Да у них и Анька не хуже. Правда с Анькой не был. И тут же воображение нарисовало голенькую Аньку в постели. И голенькую Катьку рядом. И - да что за пропасть такая? - голенькую мамку. Об столб, что ли, башкой треснуться, чтобы мысли дурные пропали.

А мысли никуда не делись и весь день, пока таскал из леса хлысты, так и крутились в голове.