Ускользнувшее наслаждение

Работал я как-то в молодости охранником в продуктовом. Сами понимаете – 90-е, денег нет, а тут работа непыльная и платили вовремя. В общем, работал и не жаловался. Магазин назывался “Алмаз”, алкашку, к счастью, не продавали, только если совсем некрепкое, так что обычно было очень тихо: ловил шпану, чтобы шоколадки не крали, вышвыривал заблудшего бомжа эдак раз в месяц, иногда был свидетелем скандалов хозяев с продавщицами, которые обсчитывали покупателей или подворовывали деньги из кассы.

И вот как-то после очередного такого скандала старую продавщицу, Людку, наконец-то уволили. Мало того, что она неправильно давала сдачу, так еще и в карман за словом не лезла: если что-то возразишь, сразу посылала на три веселых буквы. Меня она не любила – говорила, что я еще зеленый, жизни не знаю, да и охранник из меня фиговый. Щас смотрю уже задним числом и понимаю, что Людка, конечно, по-своему была права. Мне тогда было-то 22 года, ветер в голове, на нормальную работу устраиваться не хотелось, хотелось гулять да ворон считать из окна “Алмаза”.

Как Людку уволили, на ее место быстро пришла новенькая, совсем молодая девочка по имени Ира. Признаться честно, мне она сразу очень приглянулась: длинные стройные ножки, фигура, лицо такое милое, женственное. Работать к нам в “Алмаз” она устроилась только на лето: хотела подзаработать денег перед учебой в институте в другом городе. Ира, хоть была и совсем маленькая, но держать себя уже умела и на скандальных посетителей вроде жадных бабулек или грубых мужланов реагировала спокойно и рассудительно. Никогда не кричала и не ругалась, а всегда так тихо и спокойно отвечала им по делу. Если ее не понимали, тихонько вздыхала, оборачивалась в мою сторону и делала жест рукой, всегда одинаковый, чтобы я подошел и вывел взбунтовавшегося посетителя.

Поработали мы так с ней недели две, и я сам не заметил, как втрескался в нее по самые уши. Стал приходить в магазин пораньше, чтобы посмотреть, как она идет с остановки, и встретить ее взглядом в дверях, за стеллажами прятаться и наблюдать, как она раскладывает товар, а как ей нужно что-то поднять или помочь – я тут как тут. И хотя когда я смотрел на ее красивое тело и слышал ее приятный спокойный голос, во мне все бурлило и клокотало, я вел себя сдержанно, внешне не выходя за рамки приличия и простой человеческой услужливости.

Я тогда был гордый, и мне хотелось, чтобы Ира сама влюбилась в меня и первая как-то проявила чувства. Было как-то страшно думать, что вот я ей намекну, что она мне нравится, а она мне отворот-поворот. Конечно, глупый я был тогда, нужно было не тянуть время и быстрее ей все сказать, тогда мы бы смогли провести друг с другом побольше времени, но теперь что уж об этом говорить.

В общем, ходил я так вокруг нее, как вокруг березы в поле, смотрел, вытирал слюни. Но вот как-то остались мы с ней после смены расставлять партию пива – машина приехала прямо перед закрытием, и нужно было все выставить на прилавок, иначе бы утром похмеляющиеся съели бы нас вдвоем с потрохами. Как закончили, выходим из магазина, мне в одну сторону идти, ей – в другую. Говорю: “Ну, пока Ирка, не скучай!”, а она так смотрит на меня задумчиво и даже немного хитренько и отвечает: “Саш, а может ты меня проводишь до дома? Что-то поздно уже и темно очень на улице”.

Ну тут я уж обрадывался, думаю, вот оно, сама позвала провожать, значит, точно нравлюсь. И пока шли, я и шутки выдавал, и комплименты, и эрудицией своей хиленькой пытался блеснуть. В общем, пришли к ее дому и стоим у подъезда минут десять болтаем, нужно вроде как прощаться, а мы все говорим и говорим, не можем остановиться.

И вдруг она что-то затихает, смотрит на меня так многозначительно, улыбается. И я что-то заулыбался, и уверенно так, спокойно говорю: “Ира, знаешь, давно хочу сказать тебе – ты мне очень нравишься”. Она немного покраснела, улыбнулась, закрыла свои красивые глазки и потянулась ко мне. Целоваться я тогда умел плохо, но умел, поэтому не заставил ее ждать.

У Иры были очень приятные губы, такие нежные, немного неуверенные. Мы целовались минут пять, я обхватил ее за талию и легонько прижал к себе, и с тем, как наши поцелуи становились все продолжительнее и откровеннее, я все сильнее обнимал ее, а она ласково гладила мои волосы, плечи.

Когда мы оба возбудились настолько, что сдерживать это ощущение было бесполезно и глупо – наше дыхание стало резким и отрывистым, а бедра уже немного покачивались в такт воображаемым фрикциям – Ира спросила, хочу ли зайти к ней в гости, посмотреть квартиру. Я, конечно, согласился. Опять же, сейчас думаю, для чего были все эти ужимки – “посмотреть квартиру” – чего такого было в том, чтобы просто сказать “я очень хочу тебя, пойдем займемся сексом”, разве есть что-то стыдное или плохое в том, что один человек испытывает желание к другому, особенно, если это желание более чем взаимно? Но, видимо, и она, и я в время еще были неуверенными в себе, и не хотели вот так прямо говорить о таких вещах.

Мы поднялись на третий этаж, зашли в небольшую, но очень уютную и милую квартиру, пахло какой-то сладкой выпечкой и цветами. Как только дверь за нами хлопнула, я снова начала целовать Иру, и она отвечала мне взаимностью.

Ненадолго отрываясь от поцелуев, мы сняли с себя верхнюю одежду и пошли в спальню. Тут я уже совсем не сдерживал себя, и начал трогать Иру за грудь – сначала через рубашку, потом под ней и, наконец, без ничего, задрав вверх лифчик. Девушка быстро дышала и тихо постанывала. Я не успел до конца снять с нее рубашку, как она стянула с меня футболку и начала нежно гладить грудь, руки и живот, аккуратно спускаясь все ниже и ниже. Когда и с рубашкой, и с лифчиком было покончено, я стал трогать ее соски, каждый раз она вздрагивала и стонала все громче.

Ее стоны безумно возбуждали меня, и мой член уже давно утыкался в ее бедро. Когда я отвлекся от ее груди и стал целовать ее шею, она быстро расстегнула мой ремень, ее рука нырнула под джинсы, и ее тонкие нежные пальцы прикоснулись сначала к горячим яичкам, потом к основанию члена, а потом к головке. Кровь хлынула мне в голову, мне вдруг показалось, что от ее прикосновений мне перехватывает дыхание.

Я громко стонал, а она все двигала рукой вверх и вниз, тоже постанывая и явно наслаждаясь тем, что она со мной делает. В какой-то момент я задержал ее руку, давая понять, что хочу взять ее. Я аккуратно снял с нее штаны и трусики, раздвинул ее стройные ножки, лег между и прильнул к ее лицу. Мы снова начали целоваться, моя рука опустилась вниз, и я стал медленно ласкать ее пальцами. Мне хотелось заставить ее испытать те же ощущения, что испытывал я, пока ее рука была у меня в джинсах. Я почувствовал, какая она мокрая и возбудился еще сильнее. Мои пальцы скользнули внутрь, она вздрогнула, немного изогнулась и начала медленно стонать. Это продолжалось несколько минут, пока ее стоны не участились и она не не стала просить двигать пальцами быстрее. Тогда я остановился, нежно поцеловал ее и сказал, что сейчас сделаю ей очень хорошо.

Когда мой член вошел внутрь, она негромко вскрикнула и задышала быстро и часто. Я продолжал, стоная и ускоряясь. Я двигался то быстро, то медленно, заставляя ее извиваться всем телом и подстраиваться под мои движения. Мы кончили почти одновременно, я сделал это внутрь, хотя и был без презерватива – не сдержался, так это все было приятно. Несколько минут после завершения мы лежали молча, голова приятно кружилась, тело размякло, будто после упражнений со штангой. Я глубоко дышал, и гладил ее прекрасное тело, она лежала рядом со мной с закрытыми глазами и нежной полуулыбкой на лице. До сих пор я вспоминаю эту ночь, как одну из самых приятных в моей жизни.

С Ирой мы делали это еще два или три раза, пока она не уехала на учебу. Это было прекрасно: мы оба хорошо понимали тогда, что поддерживать наши отношения на расстоянии будет очень тяжело, да и нам не особо хотелось этого, и поэтому нам нужно по максимуму насладиться временем вместе. Эти два или три раза были ничуть не хуже первого, а может быть даже и лучше – Ира стала немного смелее и раскрепощеннее со мной. Мне было приятно ее доверие и ее забота: как нежно она гладила мои волосы и мою спину после того, как я кончу и как ласково целовала лоб и улыбалась.

Помню, как пришел на вокзал проводить ее. Признаться честно, мне тогда ужасно не хотелось куда-то ее отпускать. В голове были мысли признаться что очень люблю ее, что мне никогда ни с кем не было так хорошо, как с ней, что я готов поехать вместе или изобрести какой-нибудь новый жизненный план на нас двоих. Но почему-то, наверное, из-за страха или по неопытности, я ничего из этого не сказал, а только отдал ей чемодан, поцеловал на прощание и пролепетал что-то бессмысленное.

Ира уехала, больше мы не встречались, но этот недолгий роман я вспоминаю до сих пор.