Ты меня любишь? 4/4

Я проснулся солнечным воскресным утром. Посмотрел на часы – 6:40, ровно пять минут до того, как должен прозвенеть будильник. Разве может быть хуже?

В этот день начиналось турне. Пластинка должна была выйти в следующий вторник, и мы играли первый концерт турне в Ньюарке, штат Нью-Джерси. Изначально на первый этап гастролей с нами собиралась поехать Дженни, но ее отвлекли, когда Майкл сломал ногу во время игры в футбол. Это было ударом, но я все понимал. Она нужна своему сыну.

За неделю до этого, когда узнал, кто будет выступать нас на разогреве в первом туре, я чуть не ушел. Это – «Wild рunks». Крис заверил, что все в порядке, потому что Джимми Грант больше не является их вокалистом. Я почувствовал себя лучше и даже подумал, что Джимми – в большой заднице из-за того, что проигрывает. Да пусть он катится!

Я проснулся и бросился в душ, чтобы подготовиться к новому дню. Вытершись, я посмотрел в зеркало, и мне понравилось то, что я увидел. Передо мной стоит мужчина лет сорока, в приличной физической форме и находящийся на грани второго шанса стать звездой.

Я не был уверен, что хочу снова становиться звездой, но если это случится, придется смириться.

Так рано я встал потому, что мы проводим пресс-конференцию, и я должен соответствовать. На пресс-конференции присутствуют только три из заявленных участника группы, поэтому мое отсутствие выглядело бы некрасиво.

После завтрака я спустился в небольшой смежный конференц-зал, оборудованный для того, чтобы мы могли побыть наедине без прессы и фанатов, которые нас донимали. Крис и Райан уже были там, а вокруг толпились представители звукозаписывающей компании.

– Джордан, иди сюда, – крикнул Крис, когда я вошел в дверь.

Мы обменялись приветствиями и сели за стол, чтобы обсудить предстоящую пресс-конференцию.

– Джордан, – начал Крис, – мы знаем, что ты терпеть не можешь все это дерьмо, поэтому сами будем отвечать на большинство вопросов. Отвечать будем на общие вопросы, а ты сможешь ответить на те, что зададут непосредственно тебе, ладно?

– По-моему, звучит неплохо, – сказал я. Я не хотел общаться с прессой, и предложенное было прекрасно. Все равно никому до меня нет дела. Или я так думал.

Наш менеджер позвал нас в соседнюю комнату и начал работу. Мы сели за главный стол и стали ждать, когда приведут репортеров. Я был удивлен, насколько их много. Позже узнал, что аккредитацию получили пятьдесят информационных агентств.

Пока задавали первый вопрос, я не обращал внимания, наливая себе стакан воды. В комнате раздался ропот, Райан притянул меня к себе и сказал:

– Не отвечай. Пошли они на хрен.

Я посмотрел на него с самым естественным видом «о чем ты, блядь, говоришь», на который только был способен. Затем услышал повтор вопроса.

– Джордан, как вы относитесь к тому, что вместе с вами на гастролях будет выступать Джимми Грант, после того как он увел у вас жену?

Я посмотрел на Криса и Райана, которые отвернулись. Я повернулся лицом к залу и спросил:

– О чем вы?

Этот придурок-репортер ухмыльнулся и сказал:

– Со вчерашнего дня Джимми Грант вернулся в группу «Wild рunks».

Я снова посмотрел на Райана и Криса, но те не встречались со мной взглядом. Они, блядь, знали и не сказали мне. Я разозлился.

Я посмотрел на идиота-репортера и спросил:

– А вы можете подтвердить слух, будто у Джимми Гранта больше не может быть эрекции?

Райан и Крис покачали головами. Остальные репортеры рассмеялись.

– Вот что я тебе скажу, чувак, – сказал я, глядя на репортера, – когда Джимми Грант сможет подойти сюда и показать нам свой твердый член, я скажу тебе, что думаю о том, чтобы он был у нас на разогреве.

В группе журналистов раздались понимающие смешки. Мне было плевать.

– Итак, Джимми, блядь, Грант вернулся с «Wild рunks», да? Это здорово. Они настолько дерьмовые, что работают у нас на разогреве. Ты бы спросил у него, каково это – работать на разогреве у превосходящего тебя, – легкомысленно сказал я.

Я встал и вышел из комнаты. Да пошли они. Они не имеют права задавать мне такие вопросы, а сами уходить от ответа.

Наш менеджер был в другой комнате, и я набросился на него, едва увидев.

– Если эта группа через пять минут не уберется из турне, тебе лучше найти нового ведущего гитариста.

– Джордан, мы не можем. Они подписали...

– Мне плевать. Или они, или я, и вот что я тебе скажу: Крису и Райану лучше иметь чертовски хорошее объяснение, почему они не мне сказали. Очевидно, что они знали, и очевидно, что знал ты. Ты – подлый ублюдок, раз не сказал мне, и с сегодняшнего дня я снимаю тебя с должности своего менеджера. Черт, думаю, я поставлю это условием того, чтобы остаться в группе. Тебе придется уйти!

Я вышел за дверь, и мне повезло поймать свободный лифт, прежде чем меня настигла пресса. Я не мог поверить, что Крис и Райан позволили мне попасть в такую засаду. Они должны были знать, что в какой-то момент это всплывет, история была слишком сочной. Хуже всего, что этот репортер даже не знал фактов. Это я бросил Сару, а не Джимми ее увел.

Вернувшись в тишину своего номера, я занялся сбором вещей. Я никогда не распаковывал багаж, если мы оставались в городе на ночь или две, а просто пользовался ими из чемодана. Мне нужно было лишь упаковать гитару и ноты, которые я разложил по всему дому.

В дверь постучали, и я крикнул:

– Проваливай. – Я был не в настроении выслушивать гадости от кого бы то ни было.

Зазвонил телефон, это был наш менеджер. Я ответил и закричал:

– Какого хрена тебе надо, Стив?

– Открой дверь, нам нужно об этом поговорить.

– Отвали, или, когда я открою эту дверь, за меня поздоровается мой кулак.

Я закончил разговор и сел на кровать. Позвонил своему адвокату, но так как было воскресенье, он не отвечал. Я оставил сообщение, попросив его найти способ расторгнуть контракт с этим мерзким менеджером. А также выяснить, не смогу ли я разорвать контракт со звукозаписывающей компанией и руководством турне. Это на случай, если у Криса и Райана нет чертовски веской причины, чтобы устроить мне засаду с Джимми, мать его, Грантом.

Я получил СМС от Криса:

Приходи ко мне в номер. Нам нужно поговорить.

Я ни за что не пойду к нему в номер. Это ему придется прийти в мой.

Нет. Приходи ты ко мне, иначе никаких разговоров.

Знаю, то было мелочно. Но так или иначе, я должен с ними поговорить.

Через несколько минут раздался стук в дверь. Я впустил их и молча стоял, ожидая объяснений.

– Тебе не стоило уходить с пресс-конференции. Ты выставил нас в плохом свете, – начал Райан.

Это лишь больше разозлило меня.

– Я выставил вас в плохом свете? И вы пришли поговорить об этом? Пошел ты и пошел Крис. Вы, мудаки, знали, что эта хрень будет у нас на подогреве, и не сказали мне. Это вы выставили себя в плохом свете, позволив мне попасть в засаду этого репортера. Это был первый, блядь, вопрос! Вы должны были знать, что один из этих мудаков спросит об этом.

– Мы еще не знали, что кто-то знает, – защищался Крис. – «Wild рunks» объявили об этом лишь сегодня, и мы хотели рассказать тебе после пресс-конференции.

Я покачал головой.

– Это не меняет того факта, что вы знали и не сказали мне сразу. Я скажу тебе прямо сейчас: если сегодня на сцене будет эта группа, меня там не будет. Вы поняли?

– Мы поняли, но не сможем так быстро найти замену, – забормотал Райан.

– Чушь собачья! – выплюнул я. – Есть сотня местных групп, которые с радостью откроют для нас шоу. Сделайте вид, что вы – хорошие парни, дающие местным талантам шанс на успех.

Они посмотрели друг на друга и кивнули в знак согласия. Это решило одну проблему.

– Я хочу расторгнуть контракт со Стивом. Он несет за это такую же ответственность, как и вы. Я не могу допустить, чтобы менеджер скрывал от меня дерьмо. Я никогда не смогу доверять этому парню.

– Ты не можешь. Мы подписали с ним контракт как корпорация. Он – менеджер «Gоblin Nоb», а не лисно твой.

– Если вы не возражаете, я позволю сказать мне это своему адвокату, – сказал я.

Крис спросил:

– Так ты сегодня играешь или нет?

– Покуда этой группы не будет, я буду там.

Они кивнули и вышли из моего номера. Я всерьез подумывал о том, чтобы уйти из группы. Но деньги слишком хороши, чтобы от них отказываться. Если быть честным с самим собой, то скажу, что мне слишком приятно снова стать миллионером, чтобы уходить.

***

Я стоял в кулисах сцены, пока гас свет. Пытался отгородиться от негативных мыслей, в то время как наш распорядитель выкрикивал наше представление. Это не помогло. Через несколько секунд Крис заиграл вступительный рифф к нашей первой песне, и занавес взлетел. Я кружился вокруг, отчаянно пытаясь вспомнить свои партии, и искал на сцене метки безопасности.

Когда вокруг меня вспыхнул огонь, я почувствовал жар. Взрывы были оглушительными, я пытался расслышать ритм барабанов, чтобы сохранить нужный темп, моя голова кружилась.

Я смотрел, как Крис танцует перед микрофоном, собираясь спеть первый куплет. Он всегда выглядел так, словно у него в штанах завелись огненные муравьи, но люди от этого сходили с ума.

Толпа кричала и подпевала. Я, наконец, взял себя в руки и добрался до своего микрофона, чтобы спеть бэк-вокал. По крайней мере, я мог дышать. Я играл правильные ноты, пел правильные слова и не запинался о собственные ноги. Все было настолько хорошо, насколько я мог надеяться.

Я чувствовал прилив энергии от ликующих двадцати тысяч человек, стоящих передо мной. Если вы не бывали на сцене, то не представляете, каково это. Это похоже на физическую волну, которая давит на тебя, заряжая энергией. Никакие лекарства не могут повторить этого ощущения.

Мы сыграли последние ноты нашей вступительной песни и улыбнулись друг другу. Знали, что у нас получилось. Остальная часть шоу прошла идеально.

***

В итоге они оказались правы, и я не смог уволить менеджера группы. Что я смог сделать, так это нанять собственного менеджера, чтобы быть уверенным, что у меня будет защита. Я потерял всякое доверие к Крису и Райану и их выбору менеджера. Еще хуже было то, что по любому вопросу я был в меньшинстве 2:1.

Это вызвало раскол, но ничего такого, что мы не смогли бы преодолеть.

Турне продолжалось, и Дженни, когда смогла, присоединилась ко мне в поездке. Мы проводили вместе целые дни, осматривали достопримечательности, когда удавалось, и старались увидеть какую-то часть каждого города, который посещали. Меня стали чаще узнавать, что было немного неприятно, но она получала от этого удовольствие.

Пластинка стала хитом. Мы продали огромное количество дисков и на пару недель попали в первую десятку. Это превзошло мои ожидания, но Райан и Крис надеялись на большее. Я заметил, что по мере поступления денег от гастролей они начали меняться. Мы распродали все билеты на тех площадках, где выступали, а в некоторых крупных городах нам добавили дополнительные дни. Наши доходы превысили гарантированные местными промоутерами, и казалось, что мы скачем по радуге на горшке с золотом.

Самым большим изменением стало то, что Крис и Райан захотели иметь частный самолет. Мне эта идея не нравилась, но опять же, я остался в меньшинстве 2:1. В начале девяностых у нас был частный самолет, который мы зафрахтовали и раскрасили на заказ, но крутизна этой идеи улетучилась. Я не хотел дополнительных расходов, но, как оказалось, аэрокомпания пошла нам навстречу, если мы добавим ее имя в титры книги о турне. Я все равно не был доволен, но это было лучше, чем летать коммерческими рейсами или ездить на автобусе.

Следующим изменением стали наши гостиничные номера. Мы перешли от отелей среднего уровня, в которых останавливались члены команды, к самым дорогим гостиницам города. Никогда не забуду, как мы играли на арене в Роузмонте, штат Иллинойс. Мы остановились в нелепом отеле в центре Чикаго. Если бы движения не было, дорога заняла бы полчаса. В чикагских пробках в час пик она занимала более полутора часов. Это было отстойно. Чертова сцена находилась буквально через дорогу от аэропорта, и в этом районе было множество отличных отелей, но нет. Крису и Райану захотелось остановиться там, где останавливались королевской семьи, когда приезжали в Чикаго.

После этого начались побочные сделки. Индоссаменты. За мою поддержку боролись гитарные компании, производители усилителей и оборудования. Самой странной была компания по производству сигар. Кто-то поместил в журнале мою фотографию, где я курю сигару, и одна компания захотела этим воспользоваться. Там была даже не та марка, которую я курил, но в меня все равно швыряли деньгами. С ума сойти.

В этом турне мы заработали больше, чем в любом турне в прежние времена. Бизнес настолько изменился, что большая часть заработка группы приходится на гастроли. Неудивительно, что группы гастролируют каждый год, не выпуская новых альбомов. Раньше гастроли служили для продвижения новой пластинки, но те времена прошли. Люди с удовольствием платят за то, что группы выступают из года в год.

***

Дженни подключила ко мне бухгалтерскую фирму благотворительного фонда. Мне дали бизнес-менеджера, с которым семья Дженни работает уже более десяти лет. После того как отец Дженни заверил меня, что это – настоящий специалист, я проникся к нему доверием. Но по-прежнему внимательно слежу за выписками по своим счетам. Времена, когда я просыпал встречи, давно прошли, и я не собирался дважды повторять одни и те же ошибки.

Дженни стала самым важным человеком в моей жизни, не считая дочери. Я зависел от нее в каждом случае, когда она оказывала мне поддержку. Мы любили друг друга, и я уже подумывал о том, чтобы сделать ей предложение, но тут у нас начались проблемы.

После окончания лета ей пришлось вернуться на работу, а мне предстояло еще два месяца гастролей. Затем мне пришлось ехать в студию и записывать вторую пластинку, чтобы выпустить ее весной. Я не понимал, почему на запись альбома уходит целая зима, пока мне не сказали, что зимой мы едем в Европу в небольшое турне. Это меня разозлило, потому что не входило в первоначальный контракт.

Когда мне предложили новый контракт на европейское турне, я отказался. Сказал, что не собираюсь этого делать. Я хотел провести Рождество и День благодарения со своей семьей, а не в какой-то стране, языка которой не знаю.

Райан и Крис пришли в ярость и пригрозили подать на меня в суд. Это стало последней каплей в уже испортившихся отношениях. Я сказал, что стану соблюдать подписанный контракт, но если они захотят добавить что-либо, особенно дополнительные турне, я не буду участвовать.

В начале осени у нас был недельный перерыв в графике гастролей. Неудивительно, что он совпал с днем рождения Криса. Я на это не жаловался, но в мой день рождения у нас было шоу на противоположном от моего дома конце страны.

Во время перерыва я слетал домой и провел некоторое время с Мелоди и Дженни. Я был разочарован тем, что Дженни не смогла поехать куда-нибудь на это время, но Сара позволила мне на всю неделю взять Мелоди. У той была школа, но она была со мной, и я был в восторге от того времени, что мы провели вместе.

Мой адвокат сказал, что контракт железный и не имеет никаких лазеек, позволивших бы им заставить меня участвовать в дополнительных гастролях. Я попросил его составить письмо и отправить Райану и Крису, нашему менеджеру и звукозаписывающей компании. Меня не смогут заставлять делать больше, чем я хочу. Это было маленьким чудом, что до конца турне я продержался без срывов и рецидивов. Я также понимал, что сказал «нет» в основном для того, чтобы насолить своим товарищам по группе.

К сожалению, на этом все не закончилось. Крис и Райан подали на меня в суд. Мой адвокат упустил из виду, что у нас есть договор о партнерстве с корпорацией «Gоblin Nоb». В своем иске они утверждали, что партнерское соглашение обязывает четырех активных членов группы участвовать во всех мероприятиях группы, если только это не отменяется общим голосованием. Вы угадали: я был в меньшинстве с одним голосом из четырех.

***

Они ждали, пока закончится турне, чтобы подать иск, но мы уже должны были отправиться в студию для записи нового альбома. Я задавался вопросом, как нам справиться с этим, когда мы вцепились друг другу в глотки, но эти мудаки не беспокоились о том, что я буду записывать какие-то партии для альбома. Проголосовали за то, чтобы записать его без меня, а мне заплатить, как если бы я играл в альбоме. Я был потрясен. Они собираются сделать меня призраком на записи с наемными музыкантами, но при этом поставить на альбоме мое имя, как будто бы я участвовал в нем.

Я был в самом тяжелом состоянии после смерти Дэнни. Меня сковывали контракты и голосования в группе, и я чувствовал, что мной манипулируют. Весь октябрь и большую часть ноября я не выходил из дома. Не отвечал на звонки Дженни и не встречался с ней. Не хотел никого видеть, включая Мелоди, и не понимал, какую сильную боль им наношу. Я не пил, но хандрил, как будто наступил конец света. Я не был уверен, что переживу вынужденное турне по Европе и ежечасно боролся с желанием выпить.

И тут раздался звонок в дверь. Я, как обычно, его проигнорировал, но был шокирован, когда дверь открылась. Еще больше я был потрясен, увидев, что это – Дженни и ее отец Джон, Мелоди, Сара и Алан Грант. Я понял, что после развода мне следовало сменить замки.

Я утопал в объятиях. Меня обнимало так много людей, что я не понимал, кто именно обнимает.

– Джордан, хватит, – начала Дженни.

– Дженни, я не...

– Заткнись, папочка. Мы здесь, чтобы тебе помочь, – рявкнула Мелоди.

Я был потрясен, когда она накричала на меня. Раньше она никогда так не делала.

– Джордан, – продолжала Дженни, – я прочитала в новостях об иске и вспомнила, что у меня есть визитка Алана, и он согласился тебе помочь.

– Джордан, – сказал он, – я уже занимался подобными делами. Принеси мне свои контракты, и я буду представлять тебя в суде. Если что, я смогу наложить на них судебные запреты и назначить такие сроки, что они не смогут проводить турне по Европе в течение нескольких лет.

– Мне нравится, как это звучит, – сказал я. – Оригиналы – у моего адвоката, но здесь у меня есть копии всех документов.

Я откланялся и пошел в свой кабинет, чтобы забрать документы, и не заметил, как за мной последовал Джон.

– Джордан?

Я вздохнул:

– Да?

– Ты теряешь ее.

Это было все, что он сказал, а когда я повернулся, его уже не было. Я был ошеломлен. Никогда не думал, что из-за моей хандры я могу потерять Дженни. Считал само собой разумеющимся, что она будет ждать меня, и все будет хорошо, когда я с этим справлюсь.

Я передал контракты Алану, и они с Джоном удалились. Перед тем как уйти, Алан сказал:

– Джордан, я был серьезен, говоря это. Что бы тебе ни понадобилось, я буду рядом. Больше не забывай об этом. – Он улыбнулся и подмигнул, прежде чем закрыть дверь.

Сара и Мелоди разговаривали с Дженни, когда я сказал:

– Дженни, могу я минутку поговорить с тобой наверху?

Она не была рада, но быстро согласилась. Я знал, что она умирает от желания разорвать меня, поэтому медленно шел за ней вверх по лестнице. Когда она остановилась в моей спальне, я закрыл за собой дверь, и она набросилась на мои губы.

Ее поцелуй был подобен огню, а объятия были очень крепкими, она вела себя так, словно никогда больше меня не увидит. Столь же внезапно как начала, она остановилась. Она хватала ртом воздух, и я сказал:

– Дженни, я...

– Козел. Самодовольный придурок, которому так мало дела до любимых женщин, что он позволяет им болтаться на ветру, покуда сам погрязает в жалости к себе.

– Ладно. Очень близко, но я хотел сказать: прости.

Она снова обняла меня, и я почувствовала, как она плачет у меня на груди.

– Дженни, я ждал, когда придет время, но не хочу тебя потерять. – Я взял ее за руку и подвел к своей тумбочке. – Пожалуйста, присядь на кровать.

Я открыл тумбочку и достал маленький пакетик, в котором лежала коробочка поменьше. Она ахнула, увидев коробочку, и начала всхлипывать, когда я ее открыл.

– Не плачь, Дженни. Если он слишком мал, я могу подарить тебе бриллиант побольше.

Она шлепнула меня по плечу и протянула левую руку.

– Дженни, я люблю тебя всем сердцем. Мелоди любит тебя, а я люблю Майкла. Выйдешь ли ты за меня замуж, сделав нашу семью полной?

Я надел кольцо, и она обняла меня. Затем начались поцелуи. Она целовала мои губы, щеки, лоб – это было похоже на поцелуи из старых фильмов: совершенно глупые, но мне нравилось.

– Ты не против, если мы пока не скажем Мелоди? – спросил я. – Не хочу расстраивать Сару, чтобы это выглядело так, будто мы тычем этим ей в нос.

Дженни была потрясена:

– Так-так-так. Похоже, кто-то наконец-то стал относиться к своей бывшей жене по-человечески.

Я кивнул и еще раз поцеловал ее.

– Сможешь остаться на ночь?

Она улыбнулась:

– Нет, но все равно останусь.

***

Алан сотворил чудо. Не знаю, как он это сделал, но он нашел лазейку, сводившую на нет многие положения первоначального соглашения о партнерстве. Оказалось, что, хотя Крис и Райан владеют по 37, 5% акций корпорации, а я – 25%, в договоре есть некоторые пункты, требовавшие голосования всех четверых акционеров. Одно из них – положение об участии активного члена. Голосовать нужно было 3:1, и нет никакого положения о меньшем количестве активных членов, как это было в корпоративном договоре. Наш барабанщик был просто наемным работником и не считался активным членом, поэтому не имел права голоса.

Я был отстранен от участия в европейском турне, и, как вы понимаете, мне прислали обновленное партнерское соглашение, в котором были исправлены все недостатки первоначального. Кто бы мог подумать?

Ну, я не стал его подписывать. Решил, что дотяну до окончания срока действия контракта с лейблом, а после смогу сделать то, о чем договорился, и уйти. Я также решил, что никогда не продам свою долю в корпорации Крису и Райану. Это разозлит их до глубины души, но продолжит приносить доход в будущем мне.

Все это было сказано и сделано, я не стал играть на пластинке. Взял деньги и позволил им поставить мое имя, как они и хотели. Мы не были в хороших отношениях, и будущее выглядело совсем не радужно. Я был рад передышке, но боялся следующего турне. Крис и Райан злились на меня, а меня они не слишком волновали, так что, весенне-летнее турне должно было стать кошмаром.

Но до Нового года беспокоиться об этом мне не стоило. А пока у меня намечалась свадьба.

Дженни и ее мама были в восторге каждый раз, говоря о планировании. Я ошибочно полагал, что мы поженимся в здании суда, а после устроим небольшую вечеринку. Дженни не ожидала ничего подобного. Она нашла отель, где для церемонии установлена беседка. После этого все отправились внутрь на прием.

Мелоди была взволнована, как и Майкл, но Сара восприняла это тяжело. Мелоди сказала, что она плакала несколько дней. Я этого не понимал, поскольку почти не разговаривал с ней и избегал ее в течение многих лет. Не мог понять, с чего она взяла, будто нам грозит примирение, но что есть, то есть.

Дату мы назначили на май следующего года. Я знал, что буду в середине турне, и постарался, чтобы мой менеджер знал, что если в течение трех дней до или после будут запланированы какие-либо концерты, то им придется играть без меня. Уверен, что мои коллеги по группе терпеть этого не могли. Хорошо.

***

В канун Нового года я сидел на диване, обнимаясь с Дженни. Праздники прошли замечательно, я даже пригласил Сару и Мелоди на День благодарения и Рождество. Ну, нельзя сказать, что это сделал именно я. Это все – Дженни. Она решила подружиться с Сарой, и мне поначалу было не по себе. Я все еще не был на сто процентов согласен с этим, но это делало Дженни и Мелоди счастливыми. Если женщины в моей жизни счастливы, то и я счастлив, поэтому я плыл по течению.

В моей жизни достаточно негатива, исходящего от «Gоblin Nоb». Мои отношения с Крисом и Райаном не существовали. Насколько я слышал, альбом уже записан и микшировался для выпуска в конце января или начале февраля. Я не сыграл в нем ни одной ноты, но обналичил неприличный чек, который они мне выдали. Чертовы идиоты.

Мой менеджер сказал, что турне начнется примерно в День святого Валентина. Сначала Дженни расстроилась, потому что это была еще середина учебного года, но была уверена, что она мне не понадобится. А я? Не очень-то. Я боялся, что шоу будет дерьмовым, потому что мы не ладим друг с другом.

Около десяти зазвонил мой телефон, и я увидел, что это – мой менеджер. Я вздохнул и ответил.

– Как дела, Стэн.

– Джордан, у нас проблема. Кто-то слил информацию о том, что не ты будешь играть в грядущем альбоме.

– Ну и что? – сказал я, не придав этому значения. – Меня и в самом деле в новом альбоме нет.

– Группа не хочет, чтобы кто-то об этом знал. Крис считает, что первый инженер, которого они использовали и уволили, слил черновой вариант альбома. Они бы хотели, чтобы ты прилетел в студию Райана и перезаписал соло, чтобы они могли опровергнуть утечку как демо-версию.

Я рассмеялся, и Дженни выпрямилась.

– Стэн, я ни за что не сыграю ни одной ноты в альбоме. Мне дали кучу денег, и я подписал соглашение о неразглашении, в котором говорится, что я никому не скажу, что играю не я. Я не обязан и не имею никакого контракта, обязывающего меня играть в этом альбоме, и не стану этого делать.

– Думаю, это ошибка, Джордан. Как насчет того, чтобы тебе заплатили дополнительную сумму?

– Полмиллиона. Ни копейки меньше, – сказал я и закончил разговор.

– Что это было? – спросила Дженни.

– Плохая реклама для группы, записавшей альбом без меня. А теперь они хотят, чтобы соло записывал я. Я сказал Стэну, что не стану делать этого меньше чем за полмиллиона.

Она засмеялась.

– Мило, но ты должен был согласиться на миллион.

– Столько они заплатили мне за то, чтобы я не играл, – засмеялся я.

***

К моему удивлению, они согласились выплатить мне деньги. Все, что мне нужно было, это поехать на неделю к Райану домой, чтобы написать и записать соло. Дженни не могла со мной ехать из-за школы, да и Мелоди, естественно, тоже. Я опасался рецидива, как это было при записи другого альбома, но знал, что с этим мне придется смириться, оставаться сосредоточенным и расслабленным.

Я был ошеломлен и взбешен, когда подошел к выходу на посадку на свой рейс, а там сидела Сара. Я остановился метрах в десяти от нее, и она меня увидела.

Я застыл, не мог повернуться, не мог бежать, не мог говорить. Я застыл в шоке и гневе.

– Джордан, – тихо сказала она, подойдя ко мне, – не злись. Твои девочки, мы все волнуемся за тебя. Подумали, что кто-то должен быть рядом, на всякий случай.

– Мои девочки? – фыркнула я.

– Дженни, Мелоди и я.

Я покачал головой.

– Почему ты думаешь, что твое присутствие заставит меня не пить? Полагаю, твое присутствие рядом со мной вызовет у меня желание выпить бутылку «Джека».

– Не будь таким, Джордан. Я здесь не для того, чтобы причинить тебе горе, боль или пытаться увести тебя обратно. Я здесь, чтобы предложить тебе поддержку, и Дженни с Мелоди с этим согласны.

Я уже собирался возразить, но тут нашу группу позвали на посадку.

– Дай-ка угадаю, ты и в самолете сидишь рядом со мной? – простонал я.

– Нет, – грустно ответила она. – Я – на пару рядов позади. Не думала, что ты захочешь быть так близко ко мне в течение нескольких часов, когда некуда бежать.

– Мудро, – сказал я, вставая в очередь на посадку в самолет.

Усевшись в кресло, я быстро отправил групповое сообщение Дженни и Мелоди.

Не очень доволен подставой. Поговорим об этом, когда позвоню позже.

Я перевел телефон в авиарежим и надел наушники, чтобы послушать песни, для которых мне требовалось написать новые соло.

Песни были в основном неплохие. Были две, выделявшиеся своим потенциалом, и могу сказать, что на работу над ними они потратили больше времени. Я предположил, что они станут синглами. Гитаристы, которых они использовали, справились с задачей достаточно хорошо. Нет никакой необходимости, за исключением плохой рекламы, перезаписывать что-либо.

Я сделал несколько заметок, нацарапал несколько идей на нотах и заснул.

***

Я не собирался останавливаться в доме Райана, поэтому взял напрокат машину и снял номер в ближайшей к его дому приличной гостинице. Одним из моих условий было то, что Райан и Крис не могут присутствовать, когда я нахожусь в студии. Они могут давать мне отзывы о моей работе по электронной почте в конце дня. На следующий день, если соглашаюсь с ними, я вношу коррективы.

Они злились, что я веду себя как ребенок, но я делал это лишь для того, чтобы позлить их, так что, мы были на одной волне. Я заставил Стэна стоять на страже у двери, чтобы Райан и Крис не забыли о моих условиях.

Мы с Сарой заняли соседние номера и занялись распаковкой чемоданов. Не прошло и нескольких минут, как она постучалась в дверь с тарелкой суши.

– Подумала, что ты захочешь поужинать. Решила, что устал после перелета, – сказала она.

– Спасибо. Полагаю, ты присоединишься ко мне за ужином? – вздохнул я.

– Нет. Собиралась приготовить тарелку и поесть в своем номере.

– Хорошо, – сказал я, удивив ее. Я знал, что она надеялась, что я позволю ей поесть со мной. Но у меня не было на это настроения.

Через пару часов после еды я поговорил с Дженни.

– Знаешь, по отношению ко мне это было дерьмово, эта история с Сарой.

Она вздохнула:

– Знаю. Просто мы волновались за тебя и хотели гарантировать, что там будет кто-то, кто любит тебя и преследует твои интересы. Хотели, чтобы кто-то, кому ты небезразличен, был рядом, на случай, если все станет слишком плохо.

– Я знаю, почему ты это сделала, просто не хочу, чтобы это была она, – возразил я. – Слушай, с этим я разберусь. Спасибо за заботу. Я тебя люблю.

Я тоже люблю тебя, детка. Не забывай об этом.

Я выключил свет и попытался заснуть. Я нервничал из-за того, что утром мне предстояло начать писать и записывать, а в голове у меня крутится негатив. Я лишь надеялся, что Сара не продвинет это еще дальше.

***

Наступил день «Д», и я настраивал оборудование, когда звукорежиссер принес мне страницу с записями Криса и Райана. Я взглянул на них, рассмеялся и выбросил в мусор. Они хотели, чтобы я скопировал кое-что из того, что делали другие музыканты, нота в ноту. Я этого делать не собирался. Я собирался исполнять песни на своих условиях и старался получать удовольствие.

Я знал, что так и будет, и не прогадал, когда в зал ворвался фотограф и начал делать снимки. Им требовались какие-то доказательства того, что я – в студии, а когда начну играть, то и видео. Я не возражал, решил, что это – часть сделки, и смирился. По крайней мере, я должен сыграть на пластинке.

Я уже собирался записывать первое соло, когда вошла Сара. Я отвлекся на ее красоту, когда она вошла в дверь, купаясь в солнечном свете. Мои мысли перескочили на несколько десятилетий назад, и я рефлекторно улыбнулся. Она всегда была красива. Если бы она только могла удерживать свои ноги сомкнутыми, мы бы все еще были вместе и счастливы. Ну, что ж.

Сначала я решил поработать над теми двумя треками, что показались мне самыми лучшими. Инженер согласился, что Крис и Райан приложили к ним больше всего усилий, и они должны были стать синглами. Мне невыгодно было ничего портить, поэтому я вложил в песни столько души и сердца, сколько смог. Не собирался ничего портить.

Мне удалось написать и записать соло для обеих песен, и нам с инженером они понравились. Не было никаких проблем с волнением или разочарованием, все прошло гладко. Оставалось лишь, чтобы Райан и Крис позже прослушали их, и утром я получил их отзывы.

Сара, сама того не подозревая, записала весь день. Каждую минуту. Сказала, что это – для Мелоди, но я знал, что Мелоди смонтирует их вместе для своей страницы на YоuTubе. Меня это устраивало. Мне было все равно, будут ли делать такое Крис и Райан.

Сара снова заказала ужин, и мы ели по отдельности. Мы ладили, в основном потому, что я избегал ее, но когда были вместе, то говорили в основном о Мелоди. Мы соглашались почти во всем, что касалось нашего подростка, так что, разговор был легким, и я старался, чтобы его было как можно больше.

***

Проснулся я от того, что мне пришло письмо от ребят с их отзывами о моих соло. Те им понравились, но они хотели, чтобы я переделал одну часть, звучавшую грязно. Я посмеялся и решил сделать это, просто чтобы не мешать им. Последняя строчка в их письме вывела меня из себя. В ней крупными буквами было написано:

ПОДПИШИ ЭТОТ ЧЕРТОВ КОНТРАКТ!

Нет, это не побудило меня к действию.

Во внутреннюю дверь постучала Сара.

– Входи, открыто, – сказал я.

Она уже приняла душ и оделась, а я едва успел проснуться.

– Что случилось, Сара?

– Хотела узнать, какие отзывы ты получил от группы.

Она выглядела нервной, что было необычно для ее поведения рядом со мной. Это вызвало у меня небольшой намек на удовлетворение, но с течением времени оно все больше и больше ослабевало.

– Все хорошо. Им понравилось, и меня попросили переделать только одну часть. Без проблем.

Она глубоко вздохнула.

– Слава Богу. Я волновалась.

Я рассмеялся и сказал:

– Ничего страшного. Слушай, я приму душ, а потом поеду туда, ладно?

– Может, сначала позавтракаем? Я могу заказать доставку, пока будешь принимать душ.

– Нет. Хочу попробовать то заведение, мимо которого мы проезжали по дороге в студию. Инженер Чак говорил, что у них на завтрак – отличный буррито.

Она улыбнулась.

– Хочешь поесть со мной? В ресторане?

– Ради всего святого, Сара. Я не прошу тебя сосать мой член. Это – просто завтрак.

Я повернулся и пошел в ванную, и могу поклясться, что услышал ее шепот:

– А я бы хотела, чтобы ты это сделал.

Я это проигнорировал и закрыл дверь.

***

– Джордан, спасибо, что был добр ко мне, пока я здесь. Это очень много значит, – сказала она, когда я откусил кусочек от своего буррито. Чак прав, он – потрясающий.

Я внимательно посмотрел на нее и сглотнул:

– Сара, я покончил с прошлым. Понял, что не могу больше жить с таким негативом. Это разрушает мою душу. Я знаю, что это причиняет боль и Мелоди, и не хочу больше этого для нее.

– Что ж, какова бы ни была причина, спасибо. Мне просто жаль, что ты не можешь найти в своем сердце силы принять меня обратно.

Я рассмеялся, а она нахмурилась.

– Сара, перестань. Вероятность того, что это случится, равна нулю. Я счастлив с Дженни. Ты должна понять, ты все испортила. Это ведь ты все испортила, а не я.

По ее щеке скатилась слеза.

– Знаю, любовь моя. Знаю. Я буду счастлива, если мы сможем вот так посидеть и поговорить.

Почему-то я ей не поверил.

***

Второй день прошел лучше чем предыдущий, и мне удалось записать соло еще для четырех песен. Все шло настолько хорошо, что, когда мы вернулись в гостиницу, я предложил Саре ехать домой.

– Ни за что, – отрывисто ответила она, набрала что-то на телефоне и бросила его на кровать. – У нас есть еще несколько дней, а дела идут слишком хорошо. Давай не будем портить то, что получается.

Прежде чем я успел продолжить спор, позвонила Дженни.

– Джордан, пусть она остается. Нам дома будет спокойнее.

Я посмотрел на Сару, которая ухмылялась, указывая на свой телефон, показывая, что она написала Дженни СМС о том, о чем мы говорили.

– Ладно, Дженни. Ради тебя.

– Ради нас, любимый. Ради нас.

Я закатил глаза, и мы завершили разговор.

– Ты победила, Сара. Хотя переписываться с моей невестой – грязное дело.

– Прости, Джордан. Я не хотела переходить границы, но мы все так стараемся, чтобы у тебя была необходимая поддержка. Многие ли невесты отправили бы бывшую жену, до сих пор хранящую память о своем мужчине, на неделю через всю страну?

– Я понимаю, правда, понимаю. Ладно.

Остаток недели прошел без особых проблем. Ничего такого, с чем бы я не мог справиться, и я закончил работу на день раньше, с чувством хорошо выполненной работы. Думаю, что она – намного лучше, чем первоначальные попытки наемных музыкантов, но все равно.

***

Кто-то решил, что будет отличным маркетинговым ходом выпустить альбом и начать турне в один и тот же день – в День Святого Валентина. Дженни была недовольна, я был недоволен, и по этому поводу нагрубил Крису и Райану. Им было все равно. Мы снова были одной из самых больших рок-групп в мире, и их эго летели на отдельных частных самолетах, потому что их головы не помещались в одном самолете с нами.

Я, конечно, был в меньшинстве, и турне продолжилось, но я получил отпуск на неделю после своей свадьбы, так что, воспринял это как большую победу.

К моему удивлению, пластинка дебютировала, оказавшись на первом месте. Мы зарабатывали больше денег, чем в прежние времена, и я убедился, что мой бизнес-менеджер и бухгалтеры меня больше не обманывают. С юридическими вопросами мне очень помог Алан. Он был как питбуль против всех, кто меня обижает, и следил за тем, чтобы люди, управляющие моими деньгами, были честными и справедливыми.

На новой пластинке я не написал ни одной песни, поэтому не заработал столько же, сколько Крис и Райан, и по этому поводу они колол меня мелкими шпильками. Это было похоже на работу с парой школьных хулиганов. Но я был осторожен. Не делал ничего, что могло бы вызвать ссору. Приходил вовремя. Ходил на все встречи и саундчеки, даже давал интервью на радио для продвижения турне и альбома, но был обычным командным игроком.

Все изменилось за неделю до моей свадьбы.

Мы выступали в Чикаго, и они захотели провести встречу перед саундчеком. Стив, менеджер, начал с того, что сказал:

– Мы только что получили место на самом горячем позднем ночном ток-шоу. Это откроет нас для новой аудитории и может вернуть пластинку в первую десятку.

Райан и Крис улыбались, но не задавали никаких вопросов. Я сразу понял, что это – засада.

– Когда? – спросил я.

– В пятницу, – сказал Стив.

Я ничего не ответил, встал и вышел из гримерки. Пройдя по лабиринту коридоров к выходу, я обнаружил, что водитель нашего лимузина дремлет.

– Отвезите меня в отель, пожалуйста, – сказал я. Он вскочил и спросил насчет шоу.

– Я в нем не участвую, – сказал я.

С меня хватит. Не собираюсь участвовать в ток-шоу за день до своей свадьбы. Я ни за что не хочу так расстраивать Дженни, и они это знали. Они должны были знать, что из-за этого я уйду, и, думаю, надеялись на это. Меня даже не пытались остановить, когда я выходил из комнаты. Я знал, что на этом наше воссоединение закончилось.

Я немедленно позвонил Алану и рассказал ему о случившемся. Сказал, чтобы он готовился к битве в прессе. У меня есть предчувствие, что они начнут раздувать из мухи слона, а меня выставят плохим парнем. Я также опасался иска о нарушении контракта.

Это не заняло много времени. Утром в день свадьбы мне вручили иск, после того как накануне я не явился на съемку ток-шоу. Алан сказал, что собирается повеселиться и заставить их заплатить за попытку испортить мне день свадьбы. Если бы меня это хоть сколько-нибудь волновало, то, возможно, так бы и случилось, но меня не волновало, так что, пошли они на хрен.

Меня заменили парнем, игравшим в группе до моего воссоединения. Он уже был там, когда у нас была встреча, с которой я ушел. Я видел его, проходя мимо одной из боковых комнат. В тот момент я не придал этому значения, но это показало, что моей реакции ожидали. Алан сказал, что может использовать это как пулю в нашем пистолете для встречного иска о психическом насилии.

Самой большой частью их иска против меня был мой отказ подписать новое соглашение с группой. По мнению Алана, первоначальный договор оставался в силе благодаря наличию в нем пункта о делимости. Это означает, что даже если часть контракта признается недействительной, остальная его часть остается в силе. Мне было плевать. Я позволил ему развлекаться.

Дженни я рассказал об иске только после свадьбы. Не хотел расстраивать ее в этот день, а он был прекрасным.

Я стоял и смотрел, как она идет к алтарю под скрипичный квартет, играющий свадебный марш, и у меня на глазах выступили слезы. Ее сверкающее белое платье было потрясающим, оно было облегающим и имело дразнящий разрез по ноге, заканчивающийся прямо перед подвязкой. Верхняя часть платья имела V-образный вырез и заканчивалась посередине между ее грудями, демонстрируя прекрасное декольте. Она не закрывала лицо, но ее фата была кружевной и великолепной. Она была идеальной невестой, и мне повезло, что она любит меня.

Воздух был хрустящим и спокойным, и солнце освещало ее лицо, словно аура или ореол, когда я смотрел в ее глаза и произносил клятву. Когда мы целовались, она дразнила мои губы кончиком языка, и все, чего я хотел в тот момент, – это отвести ее наверх и подтвердить наш брак. Но с этим пришлось подождать, так как нас ждали гости для поздравления. Кульминацией стало то, что моя дочь и ее сын по очереди обняли нас и сказали, что счастливы за нас.

Позже, во время приема, дочь оттащила нас в сторону.

– Папа, на прошлой неделе мне позвонил репортер одного из сплетнических шоу. Там сказали, что дадут мне пять тысяч долларов, если я предоставлю им несколько фотографий со свадьбы.

Дженни рассмеялась, а я покачал головой. Дженни сказала:

– Надеюсь, ты согласилась?

Я был потрясен, и об этом, должно быть, говорило выражение моего лица.

– Что? – спросила Дженни. – Мне все равно, я думаю, что сегодня я выгляжу чертовски хорошо. Если Мелоди сможет заработать хорошие деньги за пару глупых фотографий, я буду только за.

Мелоди улыбнулась и сказала:

– Я пожертвую их в фонд.

Я обнял ее и сказал, что люблю ее.

***

Позже я сидел за главным столом и смотрел на толпу друзей и родственников на танцполе. Дженни танцевала со своим сыном и выглядела сияющей. Я с удовлетворением вздохнул и понял, что для счастья деньги не нужны. У меня есть счастье с Дженни и Мелоди. Добавьте к этому Майкла и остальных членов семьи Дженни, и получается рецепт идеальной жизни.

Я думал о предыдущих двух годах и о том, как словно на американских горках переходил от роли отца из пригорода со скучной жизнью среднего класса к роли рок-звезды-миллионера. На мгновение я пожалел обо всем, что произошло, но понял, что фонд принес столько пользы, что независимо от того, что случилось с моим сознанием, оно того стоило. Я также понял, что не удача, не чудо помогли мне сохранить трезвость, а я сам и моя база поддержки. После этого я больше не беспокоился о том, как оставаться трезвым. Более того, на свадьбе я выпил бокал шампанского. Спустя годы выпил еще один на свадьбе своей дочери.

Я наконец-то почувствовал себя хозяином положения.

***

Райан и Крис отказались от иска о нарушении контракта, когда Алан в прессе рассказал обо всем, что они сделали, чтобы превратить мою жизнь в ад за время нашего воссоединения. Люди были не в восторге, узнав, что они пытались испортить мою свадьбу, назначив ток-шоу за день до нее, а затем вручив мне судебные документы именно в этот день. Он хотел взыскать с них все что только можно, и не отказываться от иска, но я сказал, чтобы он от него отказался. С меня достаточно просто уйти.

Больше у меня никогда не было с ними хороших отношений. Мы общались исключительно по необходимости, по вопросам, связанным с группой, и я продолжал получать от них доход от использования названия группы, потому что они продолжали гастролировать и выпускать пластинки. Каждый раз, слыша, что они собираются в турне, я улыбался. Их бесит, что они должны платить мне за то, что я ничего не делаю, а я улыбаюсь каждый раз, получая чек.

Вскоре после моей свадьбы Сара встретила хорошего мужчину и, наконец, стала жить дальше. Они не женились, но жили вместе и любили друг друга. Это было все, что имело для них значение. Я все еще видел сожаление в ее глазах, когда мы находились в одном помещении, но она никогда не упоминала о том, чтобы мы снова были вместе.

Примерно через год после свадьбы мне позвонили из ФБР. Оказалось, что тот подонок, что украл мои деньги, заболел и вынужден был вернуться в Штаты, чтобы воспользоваться услугами передовых медицинских учреждений. Он был удивлен, когда проснулся после операции прикованным к кровати наручниками. Оказалось, что одна из его медсестер была моей поклонницей и узнала его. Она не знала, тот ли это парень или нет, но позвонила в полицию, чтобы там разобрались. Его арестовали, судили и посадили. В рамках смягчения приговора я получил те мои деньги, что у него оставались.

Последний сюрприз я получил, когда «Gоblin Nоb» была включена в «Зал славы рок-н-ролла». Судя по сплетням, которые я слышал, лейбл заплатил большое пожертвование Залу, чтобы это случилось. Я рассмеялся, когда менеджер группы попросил меня выйти на сцену вместе с Райаном и Крисом. Я вежливо отказался. Позже слышал, что их выступление было вырезано из концерта телешоу из-за нехватки времени, но две группы исполнителей гранжа, что были тоже включены в программу, показали свои выступления целиком.

Надо любить гранж!