Турбулентность ч.2

Из сборника "Два крыла"

Самолёт летел где-то между Тюменью и Сургутом. Ровно рокотали двигатели. День был солнечный. На небе ни облачка. Прошла стюардесса, негромким голосом предложила попить. Татьяна ничего не слышала. Я не стал будить, и сам отказался от минералки. Опять беспорядочно закрутились мысли в голове. Недавно отметил юбилей, дочка школу закончила. Всё ясно, понятно и безоблачно. Жена красавица. Нежная, добрая!

Но вдруг сумбур в голове. И всё из-за того, что рядом сидит, привалившись к моему плечу, красивая девушка и ещё полчаса назад держалась за мою руку, будто искала опору и защиту. Глупые мысли. Она мне в дочки годится. Турбулентность в мозгах.

Татьяна проработала месяца четыре в новой должности. Директор, назначая Татьяну руководителем, не стал ставить испытательный срок. Он был уверен на все «сто», что она справится. Я тоже не сомневался. Её способность докопаться до истины, её упорство в работе и талант к проектным работам не давали повода для сомнения. Но злопыхатели не угомонились. Посыпались докладные, что много неувязок со смежными отделами. Якобы задания в смежные группы выдаются с нарушением графика. Принимаются решения необоснованные, ошибочные. Потому смежникам приходится переделывать уже выполненную работу.

Таня уже выпустила один проект, который она вела уже после вступления в новую должность. Остался ещё один. Срок выпуска через пару недель. Но Татьяна не выдержала. Пришла ко мне с заявлением перевести её обратно в рядовые инженеры.

Я оторопел. Не пытаясь уговаривать её, напросился к директору на приём. Зашли к нему. Я изложил суть проблемы.

Был разбор полётов с участием тех, кто писал служебные записки. Не буду вдаваться в подробности. Но Таню мы «отбили». Невозможно требовать от человека, не проработавшего и полгода на новой должности, безупречного выполнения должностных обязанностей. Я же припомнил одной из оппоненток о том, как она сама входила в должность. И спустя уже два года до сих пор «проколы» и налицо факты недобросовестного отношения к работе.

В какой-то момент я поймал на себе взгляд Тани. В глазах её я прочитал безграничную благодарность, что вступился за неё. А вообще-то, ничего в этом особенного и не было. Кадры надо ценить. А в этой девушке был заложен огромный потенциал и проявился талант руководителя. Группа её всё же угомонилась и приняла её как свою. Да она и была «своей». Грамотная, обучаемая. Весёлая и задорная. С людьми ладить у неё получалось хорошо. И наши заказчики ни разу не высказали «фи!» в её адрес.

И вот она сидит рядом. Я после тех разборок заметил особенное её отношение ко мне. Влюбилась будто. Дурёха. Я в папы ей гожусь. Мне 52, а ей 27. А в голове турбулентность.

Наверно самолёт менял эшелон. Вроде пошёл на снижение. Но ещё рано. Мы только полпути пролетели. Уши заложило. Почувствовала это и Татьяна. Другие пассажиры тоже очнулись от дрёмы.

Через несколько минут загорелось табло «пристегните ремни - fаstеn sеаtbеlt». Появилась стюардесса и попросила пристегнуть ремни безопасности в связи с тем, что наш самолёт входит в зону турбулентности.

— Виталий Витальевич, это страшно и опасно? – озабоченно спросила Татьяна.

Я выложил всё, что знал о турбулентности:

— Самолёт наш будет немного «болтать». От просвещённых людей знаю, никакой угрозы самолёту турбулентность не причиняет. Самолёт войдёт в зону с неоднородными потоками воздуха. Нас потрясёт немного, как на кочковатой дороге. Но даже сильная «болтанка» не разрушит наш самолёт.

— Мы не разобьёмся? Зачем ремни пристёгивать? И спинки кресел вертикально ставить? Это ведь не спасёт, если мы упадём, – опять с тревогой спросила Татьяна.

— Болтанка может быть сильной, вот и пристёгиваются, что бы из кресла не вылететь. Спинки вертикально ставят, наверно, чтобы доступ к пассажирам был свободный. Мало ли, кому-то плохо станет. А упасть от турбулентности мы не можем. Конструкция самолёта такова, что он не разрушится. Да и погода сегодня солнечная, вряд ли окажемся в зоне турбулентности.

Татьяна, казалось, успокоилась. Но сидела в напряжении в ожидании болтанки. Предложила мне поменяться местами. Страх не покинул её. Она как ребёнок. Сжалась вся, как испуганный ёжик.

Решил успокоить её. На ум пришёл старый анекдот. Правда, перед этим дал ей некоторые понятия о том, как управлять самолётом, чтобы он поднимал нос вверх или вниз. Что делается это с помощью штурвала. Его тянут на себя или от себя.

Пожалуй, изложу этот анекдот. Ещё с детства он мне нравится.

— В экипаже первый пилот пожилой лётчик, перед пенсией. Второй пилот, совсем молодой парень, недавно из училища. Каждый раз перед взлётом старый пилот доставал из внутреннего кармана пиджака потрёпанную записную книжку, открывал её на первой странице, что то быстро читал. Книжку возвращал в карман. И так всегда. Как-то молодой пилот с усмешкой спросил:- «Командир, а что вы там каждый раз читаете? Молитву?!».

Командир ответил, что когда выйдет на пенсию, то подарит ему, молодому, эту записную книжку. На том и порешили.

Юбилей у командира. Торжество, цветы, поздравления. Молодой пилот вручил бутылку коньяка своему командиру. Поблагодарил за «науку».

— Сынок, на-ка, я обещал подарить тебе свою записную книжку. Теперь она мне не нужна.

Молодой вернулся на место, открыл книжку. Запись только на первой страничке. Она гласила:

— ВВЕРХ – штурвал на себя. ВНИЗ – штурвал от себя.

Те, кто рядом сидел и мог меня слышать, засмеялись. Таня залилась заразительным смехом. Она поняла прикол. Всё же вводная информация о способе управления самолётом пригодилась.

Вот и началась «болтанка». Честно говоря, для меня такое было впервые. Не ожидал! Вот тебе и ясное небо! На жаргоне пилотов – «болтанка в чистом небе»

Не буду описывать подробности. Скажу только, что Таня то краснела, то бледнела. Вцепилась в меня обеими руками. Я прижал её локоть к себе, будто подхватил её под ручку.

Тряска закончилась. Погасло табло. Но через пять минут вспыхнуло опять. Стюардесса успокоила, сообщив, что самолёт снижается и скоро посадка. Салон облегчённо вздохнул. Таня отпустила меня и высвободила локоть. Она потупила взгляд. В какой-то момент она глянула на меня, взгляды встретились. Вид у неё был, как у нашкодившей кошки.

Самолёт снизился и шёл на небольшой высоте. Мы опять пережили два крена на левый борт и самолёт начал энергично снижаться. Уши опять стало закладывать. Приходилось сглатывать, чтобы освободится от дискомфорта заложенных ушей. Я не заметил момента, когда под крылом появилось шасси. Самолёт раскачивало как на волнах.

Но мы снова в небе и делаем повторный заход. Волнение в салоне. Пилоты, похоже, выбрали момент и решили сесть в момент затишья межу порывами ветра. Но всё же во время посадки налетел порыв бокового ветра. Самолёт сильно накренило. Вверх задралось левое крыло. А я оказался в объятиях Тани.

Я не буду писать о том, что я услышал. Читатель сам догадается.

Всё обошлось благополучно. Пилоты справились с трудной ситуацией. Левая стойка шасси довольно жёстко пережила контакт с бетонкой. Казалось, что стойка шасси пробьёт крыло и вылезет наружу со стороны верхней плоскости. Всё заняло не больше пятнадцати секунд.

Самолёт, притормаживая, ровно катился по взлётке. Мы прилетели. А я, в эту последнюю минуту полёта, узнал, что меня очень-очень сильно уважает сидящая рядом, вся в смущении, красивая девушка.

Тогда же, в Сургуте, Таня объяснит мне свой порыв. Она, считала, что мы разобьёмся, а потому никто о её смелом поступке не узнает. Но ей хотелось, чтобы я знал об этом, и надеялась, что я обязательно выживу, и только я буду знать о её серьёзном отношении ко мне.

Поверьте, было очень тяжело слушать её откровение. Для себя я знал, что взаимности от меня Таня не получит. А потому я остановил её порыв. Сказал ей, что мне приятно знать об этом. Но попросил её глянуть на всё с возрастной «колокольни». Сказал, что у меня могла бы быть дочка такого же возраста. И я бы радовался и гордился такой дочкой, как она.

Впоследствии об этом случае будет знать весь отдел. Коллега, сидящая в кресле за нами, всё видела и слышала. По отделу поползли грязные слухи о нашей связи.

Вот такова турбулентность ясного неба! Вытрясет из глубин души всё, что наболело.