Трассовая эксплуатация - 10

Есть что-то неуютное, какое-то тягостное чувство неловкости, когда просыпаешься не в своей постели. Именно оно заставило Юрку проснуться раньше времени, сначала сознание пробудилось от видений, а потом все органы чувств пришли в полную готовность. Удивительно, мамина кровать была ничуть не хуже, а сама она куда миниатюрнее своей старшей сестры, но лежать было неудобно, даже если повернуться на бок и подражать изгибу ее тела. Какое же все-таки счастье спать с тетей Галей, особенно когда она сама подается голой попкой и незаметно трется о что придется.

Мамина попа тоже была приятна на ощупь даже через ее длинную ночную футболку, но она не была так затейлива, скорее безучастна и неподвижна. Юра вспомнил прошедший вечер. В скупом свете старинного желтого торшера женщины опять не могли наговориться досыта, обсуждали какой-то подвиг Поли, мальчишка по наставлению Люсьен подольстился к матери и залег на ее кровати у стенки. Лежать на спине – это была невиданная роскошь, если нужно уместить на узкой железной кровати двух человек, потому Юрка вынужденно прижался к маме сзади, ощутил жар ее тела, упругость выпуклых форм и молодой дух пробудился. Подай она хоть знак, Юрка бы дал волю своей руке, но Поля не шевелилась, а голос ее оставался ровным и бесстрастным. Если погладить в надлежащем месте, как учила Люсьен и подтверждала практика с Галей, можно было растормошить спящее мамино либидо, но Юра не рискнул, исключительно на интуитивном уровне воздержался от опасного эксперимента.

Даже, когда в темноте спальни притихли голоса засыпающих подружек, а его восставший член уперся в мякоть Полиных ягодиц, та не соизволила ни словом, ни делом пригласить сына к активности. Но была и такая часть вчерашнего вечера, о которой вспомнить было приятно. После душа, где малышки нещадно тратили плоды его дневного труда, все собрались наверху, в спальне. Приглашение опуститься на диван оказалось ловушкой для Юрки – Люсьен и Галина скинули свои сырые полотенчики и со смехом накинулись на бедолагу, прижали его и совместными усилиями добыли драгоценное молочко для ночной белковой маски. Угрозы Люсьен оказались не шуточными, действительно, теперь каждый вечер Юрку ожидала самая настоящая дойка и спасибо еще, что Поля не приняла в ней участия, а позволила разделить плоды труда между сестрой и постоялицей. Так и лежали дамочки с оздоровляющимися лицами, пока не уснули, утомленные долгим днем. Одним своим видом они вызывали буйство в крови, а новая эрекция в маминой кровати пришлась совершенно некстати.

Но это было вчера. Солнечный свет нового дня уже заполнял комнату, можно еще минутку понежиться и вставать, пройтись по двору и посидеть на берегу озера. Повинуясь озорному порыву, Юрка положил ладонь на теплое бедро спящей матери. Он помедлил, а потом начал движение вверх. Вот, пальцы сдвинули край футболки и оказались в совершенно запретном месте. Такое позволяла делать с собой только сговорчивая тетушка.

— Юра, ты уже проснулся? – прозвучал тихий мамин голос после протяжного зевка.

— Да…доброе утро…

Мальчишка ответил со всем равнодушием, на какое только был способен, он еще боялся отнять руку, но уже не направлял ее дальше.

— Пойду пописать схожу, - мягко произнесла Полина, ласково убрав руку сына.

Мать поднялась на скрипучей кровати, выставила ноги, чтобы нащупать шлепанцы, и осторожно ступала по деревянному полу, не мешая остальным добирать остаток сна. В кровати Юрка ее уже не дождался, не суждено было привести в исполнение его план продолжить ласку, пока спят тетушки. День начался с разочарования, но все остальные дела пошли своим установившимся чередом.

Первый посетитель появился еще до обеда, что было огромной редкостью. И что еще более удивительно, следом за первым подъехал второй грузовик и, не будь Полина пресыщена вчерашним своим подвигом, то с порога предложила бы шоферам остаться без обеда. Все трое подруг были в лавке, когда клиенты расположились за одним столиком. Юрка лишь изредка наведывался в дом, чтобы прихватить что-то из своих инструментов и спешил вернуться к сараю. Полина томила, а в этом она знала толк. Испытывая терпение неиствующих самцов, она эротично виляла бедрами, разнося тарелки с горячим супом, завлекающе подмигивала и наклонялась сильнее обычного, чтобы без особой нужды поправить свои сандали.

— А вы все трое работаете? – поинтересовался один из дальнобойщиков в предвкушении веселья.

— Можем и трое, - вдруг отозвалась Галина, - а вообще с такими импозантными мужчинами я и одна справилась бы.

Галя стояла, оперевшись мягким местом на подоконник, и с напускным безразличием накручивала локон на указательный палец. Мужчины многозначительно переглянулись. Возник немой диалог между дамами, но в результате короткой борьбы великодуший Люсьен и Полина предоставили хвастунишке такую возможность – одной обслужить двух крепких шоферов. Как ни возбуждало в них появление двух клиентов стремление подчеркивать свое превосходство перед конкурентками, но ставки Галины оказались сильнее. Ей и карты в руки, так решили подруги и в качестве зрительниц забрались на высокие барные стулья перед прилавком.

Не долго Галина продержалась за ледяной маской безразличия, как только она получила всеобщее одобрение, тотчас превратилась в живое воплощение бесстыдства. Эта горячая штучка сразу завладела вниманием двух зрелых самцов, жадных до продажной женской ласки. Сначала она предъявила свои весомые аргументы, оттянув и без того внушительное декольте сарафана. Большие белые сиськи оказались снаружи и это было одним из тех преимуществ, почему эту волшебницу стоило предпочесть другим. Тяжелые, мягкие бидоны с обширными бледными ареолами свисали под собственной тяжестью и колыхались при каждом ее шаге.

— Ооооо, - во весь басовитый голос обрадовались шофера, - вот это десерт к нашему обеду!

Галя подошла к столику и расположилась между своих клиентов, она для пущего эффекта водрузила груди на стол между начатых блюд, а потом обеими руками обняла крепкие шеи своих поклонников.

— Сервис у нас здесь простой, деревенский, - рассуждала Галина, - но зато с душой!

В груди ее трепетало, даже когда мужчины склонились и принялись губами ловить ее набрякшие сосочки, Галя испытывала свое терпение на прочность. Уже две ночи ей приходилось обходиться без крепкого хy-я, если не списывать со счетов Юрку, приносившего облегчение от случая к случаю. Зуд внизу живота одолевал простую деревенскую бабу, но она все не сдавалась, томила свое нутро воздержанием вместо того, чтобы сразу наклониться и отдаться на волю случайных заезжих.

— Вот это дойки… - губы шоферов чавкали от избытка слюны, а голос дрожал от нетерпения.

Они сдавливали, впивали грубые пальцы в мякоть плоти, нарочно зажимали чувствительные соски, а Галя млела, едва держалась на ногах.

— Да, трахните меня уже, черт бы вас побрал! – шутливо ругнулась она.

Кавалеры удивленно подняли свои лица, они взглянули на Полину, когда та с довольной ухмылкой качала пальцем в сторону деревянной кабинки. Тогда вся троица отчалила от столика и не будь он так высок, даму бы разложили прямо на нем. Галя обнимала обоих своих спасителей за шеи, пока на ходу те боролись ладонями за участки на ее мягком месте.

— И как мы здесь поместимся? – прозвучал закономерный вопрос одного.

— Да, по хуйю, если понадобится, я ее здесь отдеру!

Решительный настрой льстил Галине, она смотрела открытым, доверчивым, но затуманенным взглядом и маховик ее желания остановить было уже невозможно. Даже если бы молния ударила в дом, она бы не согласилась отменять рандеву. Один шофер вошел в кабинку, следом была пышнотелая грация с выпростанной грудью, а третьему места же не хватало. Но такая малость не могла помешать пылающим любовью кавалерам. Первый опустился на скамеечку в глубине кабинки и пока Галя отвечала поцелуям его моложавого коллеги, взметнул подол ее платья. Белые кружевные трусики не могли долго оставаться препятствием – слишком непрочны были они для пальцев и зубов распаленного любовника.

Галя замычала в затяжном поцелуе, но простила эту вольность, трусы ее были разорваны самым варварским образом и жалким лоскутом упали на пол, зато какая восхитительная компенсация ждала ее за эту жертву. Сидящий водитель прижал лицо к ее стриженному лобку и в этой неудобной позе пытался изловчиться и совершить поцелуй в губы. В последний раз такое проделывал доктор, а было это почти неделю назад. Второй кавалер смещал акценты с ее уст на белую шейку, потом на груди и снова повторял свой маршрут. Галя попала в рай. Она не видела, куда ее тянули, просто подчинилась сильным мужским рукам и оказалась сидящей на коленях мужчины.

— Приподнимись чуть-чуть, - направлял тот, - вот, опускайся…еще ниже…

Сидя на лавке в глубине кабинки, мужчина усадил Галю на себя, схватил за бедра и направлял так, чтобы с первого раза совершить проникновение. Галя кричала по-простому – громко и душевно, совершенно не подражая киношным худышкам. Она опустила свой зад и торчащий кол сразу пробурил себе дорогу, влажные стенки влагалища благодарно приняли вторжение. Положение женщины было слишком неустойчивым, чтобы скакать верхом, поэтому она просто елолиза, не отрываясь задом от волосатого шоферского живота.

— Ой, ой, хорошо-то как, - приговаривала раскрасневшаяся Афродита, сдавливая то одну, то другую сиську. – Каждый день бы так работала, клянусь!

Когда второй клиент справился со своим комбинезоном и представил свое достоинство, Галя была счастлива вдвойне, она раскрытыми губами поймала упруго раскачивающуюся залупу и замолчала. Лишь иногда она расслабляла губы, чтобы испустить грудной крик и продолжала сосать. Она иногда прикрывала глаза, втягивала щеки и замирала в надежде, что смельчак возьмет обеими ладонями ее за голову и с грубой силой продолжит дело. Но это был клиент, а клиент всегда прав!

Люсьен и Полина не покидали своих мест. Брюнетка все еще держала между пальчиков презерватив и озабоченно поглядывала в сторону ожившей кабинки, но Полина лишь пожимала плечами, зная беспечность своей сестры. Заглянул в окно Юрка, он настороженно прислушался, потом направил удивленный взгляд в сторону своей постройки и широко улыбнулся. Галю трахали и это совсем не вызывало ревности.

За фанерной ширмой происходила самая настоящая драма с двумя влюбленными рыцарями и ветреной леди. Галина по очереди отдавала предпочтение своим пылким воздыхателям. Вот, она оттолкнула одного, поднялась со второго и развернулась своим неповоротливым, сытным телом. Слишком тесный номер построил племянник для Люсьен, эх, тесный. Галя неуклюже опустилась на колено, потом поставила второе и оперла локти на колени сидящего шофера.

— Вам отсосать, молодой человек?

Белокурая красавица улыбнулась и приступила к делу. Она накрыла жадным ртом покрытый собственными выделениями твердокаменный фаллос и принялась двигать головой. Второй не заставил ее ждать, он сильнее спустил неудобный для этих развлечений комбинезон, разместился за шикарным станком и одним махом прижался к Галиным ягодицам. Мужчина был таким темпераментным, что с размаху вколачивал свой таран в ненасытное тело женщины, от этого ее голова толчками подавалась вперед и другой член буквально проталкивался в глотку. Но Галя приспособилась, она начала сама подаваться назад и столкновение становилось еще эффектней и фееричней.

— Да, да, да!!!! Трахай меня, сильнее, сильнее! – вопила женщина, стоя коленями на деревянном полу.

Один залп семени уже извергся и наполнил ее ротик, но удержать крик было выше ее сил. Потеки спермы сначала выдавились в уголках губ, когда сидящий плотно держал ее за голову и спускал. Но из-за крика Галя даже не успела проглотить и теплая, вспененная слюна побежала по ее подбородку на грудь. Второму игроку требовалось дополнительное время – гостеприимная щель не имела такой же способности к сокращению, как алые уста. Галя бессильно уложила голову на своего отработавшего кавалера и с блаженством сносила неутомимый напор второго.

Полина и Люсьен переглянулись. К магазину подкатил велосипед, небритый деревенский мужик прислонил его у стены и вошел внутрь. Люсьен поняла тревогу подруги. В объяснениях здесь не нуждались – вошедший мужчина сразу узнал голос супруги и оцепенел, нахмурив брови. Он пошел на звуки возни и влажные шлепки, заглянул в кабинку и застыл на месте. Перед ним незнакомый мужчина, стоя на коленях, натягивал разомлевшую Галю. Она даже не реагировала на толчки, устала кричать и просто выла от нескончаемого наслаждения. Галино тело при каждом вторжении колыхалось как желе. Хоть чувства порядочно притупились, она еще ценила оставшееся удовольствие. Наконец, счастливчик задергался и спустил в теплое, растянутое вместилище, он сразу поднялся на ватные ноги и шаткой походкой покинул место для свиданий.

— Братан, выбери лучше другую, - не выпуская из зубов зажженной сигареты, посоветовал сидящий на скамеечке шофер, - эта хоть и сочная, но уже не отработает.

Галя лениво обернулась, но от изнеможения ни один мускул не дрогнул на ее порозовевшем лице. Она тыльной стороной ладони вытерла подбородок и губы, бессильно попыталась встать с пола. Галина была слишком слаба, чтобы оправдываться перед мужем и слишком ничтожна, чтобы на нее тратить гневные слова. Супруг брезгливо смотрел, потом поправил подол, расправил ворот сарафана и с укоризной взглянул на Полину. Снова она пожала плечами. Прежде, чем вывести Галю на улицу, супруг подверг ее самому придирчивому осмотру, поправил растрёпанную прическу и в конце концов усадил возле прилавка, чтобы забрать сверху ее чемодан. Слишком много запретных развлечений она себе позволила в этом доме, но супруг был великодушен и молчалив.

К огорчению Поли, удовлетворенные шофера не покинули место преступления, они вернулись к своему столику и с завидным аппетитом принялись за остывший обед. Полина хлопотала, она находила себе работу, чтобы не видеть свою сестру, которая с отсутствующим взглядом и полоумной улыбкой смотрела в окно. Люсьен вышла из лавки, разыскала Юрку и с ним вдвоем не спешила возвращаться в напряженную тишину магазина. Вдруг на стоянку въехали новые машины, несколько человек, одетых не хуже вчерашних, вошли внутрь. Первым был пожилой, седой и статный господин.

— Где она? – властным голосом спросил он. – Я спрашиваю, где она?

Мужчина говорил тоном, не допускающим возражений и даже малейшего лукавства. Он обладал такой строгой внешностью и необъяснимой силой, что даже дальнобойщики предпочли ретироваться, они бочком подошли к Галине, сунули ей в руку купюры и удалились. Господин удерживал на испуганной Поле пронизывающий взгляд, а трое его широкоплечих спутников усиливали пугающий эффект своим видом. Появление Люсьен избавило Полину от тяжелых объяснений, она сама вошла в магазин, встала рядом с господином и виновато опустила голову.

— Дочь, с тобой все в порядке? – господин взял Люсьен за плечи и рассматривал ее красивое лицо. – Ты заставила меня понервничать! Пойдем в машину, я тебя здесь не оставлю.

Люсьен не выдержала, она крепко обняла отца за шею и несколько минут не отпускала, потом поцеловала его в щеку и попросила одну минуту, чтобы попрощаться с друзьями. Господин в окружении телохранителей покинул лавку и настало время для прощания. Люсьен не стала ничего объяснять, все было слишком очевидно, она крепко обняла Полину, несколько слезинок сбежали с ее глаз. Потом она двумя руками пожала ладонь Гали и уже в дверях столкнулась с Юркой. Диалог глаз был не долгий, но очень содержательный, она о чем-то просила мальчишку, что-то ему обещала и, когда выбежала, Юрка улыбался. Но эта улыбка была печальнее слез.

Из спальни сошел обманутый супруг. Он со всепрощающей набожностью перекрестился, помог Галине подняться, водрузил ее чемодан на велосипед и они двинулись по пыльной дороге в сторону деревни в нежарком свете заходящего солнца. Дом опустел, Полина и ее сын остались совершенно одни. Отшумели яркие деньки, упорхнула легкомысленная Люсьен, оказавшаяся заигравшейся дочкой московского воротилы, смолк хохот неугомонной сплетницы Галины, но прежнего мира между матерью и сыном уже не было – совсем другими глазами Полина теперь смотрела на своего повзрослевшего сына. Материнская любовь не притупилась, но разбавилась каким-то опасным влечением.

Даже длительное воздержание не сломило ее стойкости, но пример легкомысленных подружек совершенно подточил волю к сопротивлению. Слишком щекотно становилось смотреть на Юрку, стыд вспыхивал на Полиных щеках и появлялось опасение, что теплая влага проступит предательским пятнышком сквозь плотную джинсу. Хозяюшка собрала со стола посуду, подмела пол, она находила себе занятия, лишь бы не поднимать взгляда на молчаливого Юрку, что сидел за кассой. Незаметно дневной свет померк и улица утонула в густом мраке. Полина выглянула в окно, высокие сосны делали тьму еще плотнее и непрогляднее. Тогда она вынула из шкафчика электрический фонарик и обернулась:

— Как ты думаешь, в баке воды хватит на двоих?

Юрка кивнул, тогда Поля передала ему фонарик и велела ждать ее на улице. Она стащила с себя маечку и вместо своего замысловатого танца, просто легла на пол и извивающимся движением бедер избавилась от джинсов. На улице Поля прихватила с веревки оба полотенца и на ощупь босая двинулась за дом. Вспыхнул свет фонаря, Юра несколькими нажатиями выбрал мягкий, рассеянный режим и отвел луч от матери. За домом Поля сложила полотенца на чурбачок и первой вошла душевую будку без двери.

— Юр, ты ставь фонарик и иди сюда, если воды не хватит, останешься немытым, - ласкающим голосом пригласила Полина.

Вода была теплой после дневного пекла. Под лучом белого искусственного света соблазнительная женщина собрала волосы резинкой и открыла кран душа, она принялась намыливать свои руки, грудь, живот. Настойчивый взгляд Юрки как будто совершенно ее не волновал.

— Ты так смотришь, будто не видел меня никогда, - с напускным безразличием подзадорила Поля.

Когда паренек вступил на мокрый пол тесной будки, мыльные руки коснулись его плеч, Поля прижалась бюстом к его развитой груди и почти повисла на сильной шее.

— Ты сильно будешь скучать? – сочувственно спросила мама.

Невозможно было понять, кого именно касался ее вопрос: сбежавшей в город Юленьки или ворвавшейся в их размеренную жизнь Люсьен, хотя настоящего ее имени они так и не узнали. Вдруг Юра почувствовал мамину руку, она скользнула вниз по животу и пальчики сжались у основания пениса.

— Юрочка, я не позволю тебе скучать. Слышишь?

С этими трепетными словами красавица провела ладонью вдоль напряженного члена и оттянула крайнюю плоть.

— Ты думаешь, я не чувствовала, как ты вчера в кровати упирался? Да, я чуть с ума не сошла от возбуждения.

Голос Поли срывался на хрип, она выпорхнула из-под душа, разостлала полотенце на деревянном мостке и одними жестами и давлением рук уложила сына. Красавица была слишком возбуждена, чтобы медлить, она расставила ноги и плавно опустилась на лежащего любовника, распаленная желанием вульва была раскрыта как бутон и, когда она прикоснулась к торчащему оголовку, Поля сладко выдохнула. В прелюдии сегодня не было никакой необходимости.

— Юрочка, зачем ты меня так сильно мучал? – шептала Поля. – Какой же ты вырос сердцеед! Думаешь, мне легко было смотреть на твое достоинство и терпеть?

Полина опускалась, член преодолел лепесточки вульвы и расширял податливые стенки влагалища. Наконец, она полностью села и закрыла глаза, раздувая ноздри.

— Юра, скажи, я ведь красивая? Ну, не молчи, скажи, какая красивая у меня жопа!

Паренек с улыбкой смотрел в лицо матери, скупой свет фонарика вырывал из тьмы ее очертания и искаженное лицо, когда она двигалась вверх и вниз. Он сложил ладони на материнских бедрах.

— У тебя самая красивая жопа, - Юрку прорвало, - я хотел бы трахать тебя каждый день! Я хочу, чтобы ты постоянно ходила голая и сосала мне…

— Ну, все, все, - Поля заткнула фонтан непристойностей.

Она наклонилась вперед, слегка повернулась и прижала грудь к лицу сына. Она не переставала двигать тазом, находила оптимальное для проникновения положение и временами высоко поднималась, чтобы обрушить всю свою массу на любовника.

— Меня тут один хотел в попку выебать. Представляешь?

Чем откровеннее были признания, тем труднее дышалось Полине, она безостановочно скакала на члене и временами опускалась всем телом, чтобы провести соском по губам сына. Ясности ума, вернее его остатков, хватало только на то, чтобы не впиться в его губы страстным поцелуем.

— Не, ну ты послушай: меня и в попку! Юр, ну неужели, я этого заслуживаю?

Полина была на пределе, от собственных непристойных откровений она замирала, закусывала губу и Юрка ощущал волнообразные сокращения внутри ее тела. Потом она продолжала фрикции и во влагалище становилось еще свободнее и мокрее.

— Юр, - женщина уперлась руками в землю и своим лицом нависла над его лицом, - ты меня вообще слышишь?

Не дождавшись инициативы, Поля чмокнула сына в кончик носа и поднялась. Она даже слегка разогнула ноги, чтобы с чавканьем выпустить стойкий член. Плевком Поля разбавила собственные выделения на раздутой головке и вернулась в прежнее положение. Ноги она выставила вперед, а сзади уперлась руками. Половинки прикоснулись к чувствительному члену и тело начало опускаться, не раз Полине приходилось переносить равновесие и одной рукой направлять член в нужное место. Юрка чувствовал, как головка вторгается в узкий канал, который отчаянно сопротивлялся, но постепенно ослабел и начал уступал. Поля часто дышала сквозь зубы, но не сдавалась.

— Я раньше любила анал, - как бы оправдывалась Поля за излишнюю осторожность в движениях.

Вот, головка пронырнула, преодолев сопротивление кольцевой мышцы, и больше не стремилась ускользнуть. Тогда Поля уперлась обеими руками за спиной и начала медленно опускаться.

— Юра, только ты не двигайся, я сама все сделаю. Ладно?

Паренек видел в свете фонарика, как глубоко вздымалась мамина грудь от дыхания, как искажались сомнительным наслаждением ее губы, как заманчиво приоткрывалась ее слюнявая пизда.

— Нет, без смазки больно, - шептала Поля, но не отказывалась от своего намерения, - надо будет в следующий раз приготовить. Уууу, сына, я раньше только от анала и кончала!

Поля еще немного опустилась и скудный запас смазки больше не позволял продолжать движение. Было слишком больно, чтобы получать наслаждение. Где-то сбоку истончилась струйка воды и душ замолк. Вдруг сильно сжатие сфинктера возымело ожидаемый эффект и Юрка напряг все свои мускулы, самая чувствительная часть его органа была внутри теплого, обжимающего канала и стоило Поле переменить положение, как заряд спермы выстрелил глубоко в ее кишечник.

- Аааааа, - Юрка стонал во весь голос. Аааууу, - вторила ему мать.

Оргазм заставил сердце Юрки забиться мгновенным дивным восторгом. Сперма заполняла прямую кишку, приятно смазывала слизистую поверхность и Поля возобновила движения. Ее глаза горели безумием, все мускулы пришли в движение, чтобы отыграть долю любовного наслаждения. Она шлепала задницей, насаживаясь до самого основания и мотала головой, пока пресыщенный орган не поник окончательно. Наступила тихая и нежная ночь.

После того случая Юра каждую ночь спал на маминой кровати, плотно прижавшись к ее спине, и это был весьма существенный элемент его обыденной жизни. Днями они работали в лавке, а вечерами после душа предавались греховным развлечениям. Ночная футболка, как и большая часть гардероба Полины так и оставались в шкафу, а радиоволны разнесли дальнобойщикам грустную весть: кабинка была разобрана. До приезда отца оставалось всего две недели.

Я закончила рассказ Южанина, который испортила своей чрезмерно усердной редактурой. Не оставлю без внимания и его «Два яичка для золушки». Простите, если развитие сюжета не совпало с вашими ожиданиями. А еще меня ждет круглая цифра – подбираюсь к 500. Таким скоро будет число любителей острой перчинки - моих славных подписчиков. Спешите попасть в круг избранных!