Тамара. Часть 4

Несколько знакомых движений и Володин член привычно вошел в мое горло... Удивительное чувство, к которому я не могу привыкнуть! Такой мягкий снаружи, он оказывается твердым, как камень, внутри. Я все глубже и глубже заглатывала его! Губы уже чувствовали нежное прикосновение к густым волосам... Это было свидетельство моей победы! Вот тут я и погибла... Гордыня вознесла меня, она же, похоже, и погубила.

Господи, откуда в комнате еще один мужчина?!!!! ! Я ничего не понимала! Это какая – то ловушка? Как он мог здесь оказаться?!!! Но это был настоящий мужчина, уж я то знаю! Я почувствовала его сильные уверенные руки у себя на бедрах. Он хотел меня, он действовал решительно, как будто обладал каким – то правом на меня. Я и подумать не смела сопротивляться. Это не было насилием, я была обязана ему подчиниться, он брал свое, твердо и решительно! Но он не был груб. Я даже не заметила, когда и как юбка оказалась на моей спине... Сильные руки раскрыли меня как книгу, я уже хотела ощутить его мощь!. .. Он уступил мне, и я с радостью отчаяния почувствовала, что мое тело не обманулось; он весь и сразу ушел в меня.

Мягко ударившись ягодицами в его живот, я почувствовала себя свободной, я была желанна, и они оба были моими любимыми, все в них мне было родным, я всегда их любила, мое сердце разрывалось от любви и нежности к этим двум сильным мужчинам, а теперь все наконец – то слилось, соединилось, мне не нужно больше рвать себя!

Как я им была благодарна!. .. И они чувствовали мою любовь! Господи, что они со мной делали! Яростными ударами мужчина сзади просто приподнимал меня, глубоко насаживая на Володин член. Мое тело стремилось впустить их в себя, успокоить и согреть этих, таких сильных и таких беззащитных, мужчин. Я была их спасением, защитой, и они устремлялись в меня, как два ревущих потока в одно, но бескрайнее море... Наконец мужчина сзади захрипел, мое тело торжествовало победу, и я услышала глухое падение этого, конечно же, огромного тела...

С горящим лицом, вся взмокшая от ненасытной любви, я обернулась и... сквозь слипшиеся волосы увидела тебя, с неестественно белым лицом, навзничь лежащую на полу! Господи, девочка моя! Коряво и уродливо из – под твоей задравшейся юбки торчал огромный мужской член! Володя вскочил, и мы вместе перетащили тебя на кровать. Свистящее дыхание сквозь искусанные губы, ты была в обмороке. Володя начал снимать с тебя эту штуковину, только теперь я узнала в ней знакомую игрушку; под ремнями были глубокие темно – вишневые рубцы.

Володя тоже испугался, но через несколько минут твое дыхание стало ровнее, а синеватая бледность стала исчезать с лица... Испуганные и измученные мы сидели с Володей рядом на кровати и не знали что сказать. Мы столкнулись с чем – то непознанным, я думаю и Володя не ожидал такого. Что творилось в твоей душе, было ли все произошедшее уступкой зову плоти или, наоборот, вызовом души? Только твой нос торчал на осунувшемся лице... Вот тебе и птичка – невеличка!. ..

Мне хотелось, чтобы Володя быстрее ушел, и, действительно, ему пора было на поезд. Через несколько минут мы с тобой остались одни. Я смотрела на тебя, маленькую и чуть заметную на широкой кровати, мыслей никаких не было, но что – то изменилось во мне, в моих чувствах; передо мной лежал не то мой ребенок, не то – я сама...

Ты очнулась, когда я опять входила в комнату. Горячий кофе согрел и успокоил тебя. Похоже, ты не очень помнила, что произошло и только слабо, взглядом спрашивала о чем – то. Я чувствовала, что ты вся, как маленький зверек, тянешься ко мне за лаской и теплом, и прилегла рядом с тобой. Уткнувшись мне в грудь, ты притихла, и скоро уснула. Я лежала, боясь пошевелиться и спугнуть, потерять удивительное чувство нежности, в которое я погружалась, погружалась и погружалась...

Ты зашевелилась, и я сразу проснулась; было еще темно, твоя рука искала что – то под подушкой. Я догадалась, что ты ищешь!. .. Господи, девочка моя, ну, не надо, не мучай себя!. .. Я ласкала и успокаивала тебя, или себя, я уже плохо понимала, где кто... Неожиданно, изнутри нас поднялась какая – то сиреневая волна счастья близости и понимания, и заревели мы с тобой как последние идиотки, навзрыд, улыбаясь и размазывая тушь по щекам и моей груди...

Проснулась я с чувством неги, разливающимся по всему телу, глаза было не открыть, сладкая истома сна еще не исчезла... Какое – то движение заставило меня чуть пошевелиться, сквозь полузакрытые веки я увидела тебя, сидящую на краю кровати у моих ног.

Странная полуулыбка бродила по твоим губам. Ты смотрела, нет – внимательно разглядывала мое тело. Господи, да чем там любоваться?! И, тем не менее, ты, казалось, действительно, с удовольствием изучаешь меня. Я замерла. Голая, с раздвинутыми нога

ми, я как загипнотизированная, смотрела, не в силах пошевелиться, как твоя голова склоняется все ниже и ниже... Я уже ощущала твое дыхание... Прикосновения я не почувствовала, просто, электрический разряд ударил в меня и спазм сжал мне горло. Это был точный удар, за ним последовал второй, еще и еще!. . я уже задыхалась, неземная музыка зазвучала во мне, и все мое тело послушно следовало за смычком злого волшебника.

Что я могла сделать? Меня уносило все дальше... Я погружалась, а навстречу всплывало чувство неизъяснимой благодарности. Подчиняясь ему, я выскользнула из цепких лап сладкой муки и увидела прямо перед собой воплощение совершенства, нежно розовые лепестки, окаймленные молодой порослью рыжеватых волосков. Сжатые лепестки напоминали крылья бабочки, они были не просто влажны, а будто сочились жизненным соком! На самом краешке лепестка начала зреть большая капля. Сопротивляться не было сил, и я припала к этому источнику с жадностью погибающего от жажды!. ..

Вот уж воистину: "Я тебя никогда не забуду, я тебя никогда не увижу!". Может, конечно, и увижу, но близость, которая возникла между нами, больше никогда не повторится, а другого – я не хочу. Да и ты этого больше не захочешь...

Кем же ты мне была, Ира, Иришка, птичка – невеличка... ?

Глава 3. Он

Первое, что я увидел в жизни, были его глаза! Он смотрел на меня, а я на него, и в его глазах было озорство подростка, мудрость старца, ожидание сладострастия любовника, и неукротимая воля. Я сразу и навсегда полюбил его, даже не полюбил, я просто стал его частицей, его счастливым избранником и рабом. Он вдохнул в меня жизнь, дал необъяснимую власть и навсегда сделал меня и орудием, и жертвой, и палачом. Он улыбнулся и я понял, что нравлюсь ему. Я чувствовал, что весь дрожу в его руках! Как мне хотелось показать, что он не ошибся, что именно я ему нужен, что нам вместе будет так хорошо!

Тогда, в его теплых руках, я впервые ощутил ту волшебную дрожь жизни, которую он вдохнул в меня, и которую теперь дарю я. Дарю как он, дарю как бог! Цель моей жизни проста – услышать его имя! И когда я слышу возгласы "О, боже!", я знаю, что он тоже слышит их.

А тогда, он остался очень доволен мной, потому что, выйдя на улицу, он выкинул черный мешок, в который меня сунула глупая продавщица, явно завидовавшая всем, кто будет знаком со мной, и положил меня в карман своего пиджака.

О, как это было здорово! Я чувствовал его тепло, и удивительным образом видел все вокруг! Навстречу шли мужчины, и я видел их смешные, скрюченные члены, болтающиеся у них между ног. И женщин, с большими и маленькими, волосатыми и безволосыми, губастыми и чуть припухленькими. Я жадно вглядывался в каждую из них, как будто предчувствовал, что мне предстоит знать самое сокровенное, уметь самое главное.

Первое испытание я тоже никогда не забуду. Она была прекрасна... Белая кожа, восхитительные глаза, крепкие бедра и мягкий бугорок внизу живота, поросший темными слегка завивающимися волосиками. Я весь дрожал, а ее большие глаза стали еще больше, и она шепотом спросила: "Что это?". Мой властелин просто дал мне свободу и я, подчиняясь непонятному зову, еще не осознав своей силы, устремился в неведомое и влекущее, к желанной цели, которой нет ни на одной карте, но которая ведет всех людей от рождения и до смерти!

У меня все пересохло от волнения, ее запах манил меня и я шел в нее, как люди выныривают из глубины на поверхность. Для них, задыхающихся в глубине, жизнь – это глоток воздуха! Цель – поверхность, которую они уже видят, теряя сознание, которая, вот, уже рядом, и только бы хватило сил не задохнуться, не умереть в пучине. А для меня ее глубина – цель и смысл существования! Я погружался исчезая, теряя себя, не чувствуя своего тела, но в этом и было мое спасение... И дрожь жизни, которую я дарил, вливал в эту женщину! Она приняла меня, каждой клеточкой тела она отвечала мне, и я был частью ее прекрасного тела и уже касался ее души...

Ее звали Тамара. Прекрасное имя, с какой – то скрытой гордостью... С таким именем можно быть завоеванной, но не покоренной... Ее нельзя было увлечь простой лаской, взять силой. Каждый раз я осаждал ее и брал штурмом, и каждый раз на месте разрушенных бастионов возникали новые укрепления... Она никогда ни о чем меня не просила.

Необузданность тела, запертая сознанием. Я понимал, как мне повезло! Первая женщина, и какая!!! Как далеко бы я не уносил ее к неистовым наслаждениям, она и там была королевой, требовательной и гордой. Много ли женщин, способных умереть от оргазма! Тамара могла! Она останавливала себя сама, своей волей, только когда судороги начинали сводить ей ноги и у нее немели пальцы. Я отпускал ее, не ощущая себя победителем.