Свадебный шантаж: приквел. Часть 3 (На улице)

— Вот эту видеозапись ваш отец сделал, чтобы вам показать – следователь вновь показал Кате и её маме экран смартфона, как и в день после изнасилования – Полюбуйтесь, не зря же он старался!

Мрачно усмехнувшись, сорокалетний сотрудник запустил запись, и примолк, давая Кате и Тамаре Воронцовым погрузиться в происходящее на экране.

Всем персонажам рассказа больше 18 лет

Статично закрепленный смартфон снимал то, как Олег Воронцов хлестал монтировкой по лицам и спинам троих парней. Пристегнутые к какой-то груде железа наручниками насильники Кати, орали от боли, и умоляли прекратить.

Все трое стояли на коленях и визжали как истерички.

Уставая бить их, Олег вытирал со лба пот, вышагивая вперед и назад перед объективом, а потом начинал калечить парней снова.

Облитые кровью, слезами и соплями насильники пытались прикрыться руками, но ржавая сталь беспощадно обрушивалась прямо на ладони.

Хрустели пальцы, трещала порванная кожа на лицах.

Устав и видимо решив, что с них достаточно, Олег Воронцов отбросил монтировку в сторону и тяжело ступая подошел к смартфону. Сел на корточки и заглянул в камеру, обливая потом.

— Катюш? – произнес отец за записи, будто окликнув дочь.

Сидевшая в кабинете следователя Катя дрожала всем телом от ужаса, страха и осознания трагедии. Он слегка дернулась, когда отец на видео окликнул её.

Нос Кати всхлипнул, с ресниц сорвалась слеза.

— Катя, они получили то, что должны были – вновь заговорил отец с записи, продолжа смотреть с экрана – Это нормально, доченька! Это нормально, ты не переживай...

— А это, наверное, для вас снято, Тамара Гавриловна! – усмехнулся следователь, обращаясь к маме Кати, и снова провел пальцем по экрану.

На смартфоне запустилось новое видео. Вторая запись была сделана на кухне квартиры Воронцовых.

Увидев первые кадры, Катя побледнела, и закрыла глаза.

Зато её мама смотрела пристально, неотрывно и потрясенно.

— Папочка, держи меня крепче! – стонала Катька под отцом, стоя раком у кухонного гарнитура.

Держа дочь за задницу сильными пятернями, Олег жарко и горячо долбил своими бедрами по её худым ягодицам.

Жалобно звенел набор кухонных ножей на подставке, ритмично бились о фартук из кафеля расшатанные тумбочки.

Катька продолжала самозабвенно стонать и извиваться на члене отца. Влетающий в неё, блестящий от смазки ствол был отлично виден на записи.

— Папочка, нога затекла! – простонала Катя.

— Сейчас, сейчас, моя хорошая... - тяжело дыша от страстного секса ответил Олег.

Легко подняв голую дочурку могучими, волосатыми руками, отец усадил её мокрую задницу на столешницу гарнитура, и снова заправил ствол в протекающую щель Кати.

Крепко обнял её, натащил на всю длину члена, заставив дочку завыть в потолок, и снова заработал бедрами, протрахивая её чуть ли не насквозь.

— Папочка, я люблю тебя! – кусала губки Катя, безудержно обнимая, и гладя отца по спине.

— И я тебя, Катюш, и я тебя... - пыхтел в ответ отец, орудуя массивным членом в дочкином нутре.

Под потрясенным взглядом Тамары, смотревшей на экран в полном шоке, её любимая дочурка спрыгнула со столешницы, оставив под собой мокрую лужу. Шлепнулась худыми коленками в линолеум на полу кухни и жадно схватила ртом отцовский член.

Олег упер руки в бока и запрокинул голову, шумно выдохнул и задрожал, наслаждаясь оргазмом.

— Да, доченька, да, милая... - громко шептал он, пока Катька хлебала сперму из его члена, держась за кожаный агрегат двумя худыми ручонками.

— Вкусно, папочка! Вкусно! – облизывалась она, высасывая всё до капли.

— Всё тебе, моя радость, всё для тебя... - отзывался отец.

Налив дочке полный рот спермы, Олег подошел к телефону и остановил съемку.

На экране застыла счастливая улыбка Катьки, сидевшей на полу, спиной к гарнитуру. Её подбородок и губы были покрыты белыми потеками, глаза смотрели мутно и довольно.

Видео закончилось, но Катя продолжала сидеть молча, сжавшись в комок от безумного стыда и отчаяния. Ужасно хотелось выбежать и броситься под машину, сдерживала она свой порыв с огромным трудом.

Мама Кати, Тамара Гавриловна, сдерживать себя не стала. Поднявшись со стула, она размахнулась, и со всей дури влепила дочери пощечину. Ладонь влетела в лицо Катьки так громко, что на миг зазвенело в ушах у всех троих.

— Сучка! Змеюка подколодная... - прошипела мать, глядя на то, как дочь со слезами держится за распаленную от удара щеку – Мало тебя еб...ли видать! Не натрахалась со всем двором?! Шалава позорная! Проститутка, мразь! Мало тебе хуев напихали, сука?! МАЛО?!

— Мама... - всхлипнула Катя, но мать тут же перебила её.

— Сука такая! – снова хлестанула её мама, куда попало – Шлюха мелкая! – прилетел ещё один удар – Подстилка поганая!

Следователь смотрел на происходящее спокойно и обыденно, потягивая чай из кружки.

— Ты понимаешь, что ты наделала бл...дина?! – продолжала лупить её мать – Мало тебе, что всю семью опозорила! Ещё и с отцом еб...ась! Ты посмотри, что ты натворила, шалава такая! – мать указала на стол следователя где лежало дело Олега Воронцова – Теперь ему сидеть из-за тебя, мокрощелки местной!

Катя продолжала рыдать и закрываться руками от бесконечных пощечин матери.

— А если люди узнают?! А?! – почти заорала мать.

— А я разве не сказал? – спокойным тоном вмешался следователь, и Тамара, остановив побои, обернулась к нему, растрепанная и разъяренная.

— Что не сказали? – прерывисто дыша, уточнила она, ожидая уже чего угодно.

- Олег Михалыч так торопился разослать видео всем... - следователь на миг замялся, пытаясь подобрать слово и продолжил – Всем сексуальным партнерам Екатерины, что... В спешке отправил и кухонное видео тоже. Боюсь, что вся школа уже в курсе этой небольшой интрижки вашей дочери и... - он сделал ещё глоток чая и договорил – И вашего мужа, Тамара Гавриловна...

Мать медленно перевела взгляд на дочь.

Катя немо и обреченно смотрела в пол, застыв как статуя, и перестав рыдать.

— Простите – пожал плечами следователь, разговаривая так, как будто «попросив закурить» – Соболезную всем вашим трагедиям...

— Я сказала всё снимай! – срываясь на крик потребовала Тамара – Ты ни копейки в дом не принесла, всё на наши деньги куплено!

Скандал продолжался уже не меньше часа, и измотанная слезами и стрессом Катя просто сдалась. Стоя у порога квартиры она стянула футболку через голову, демонстрируя матери отсутствие бюстгальтера и обнаженные грудки.

— Сучка неблагодарная, шевелись давай! – мать нетерпеливо стащила с неё юбку, трусы и кроссовки – Видеть не могу твою рожу мерзкую! – она сбросила цепочку, открыла замок и вытолкнула обнаженную Катю из квартиры.

Дверь за спиной Кати захлопнулась, оставив её босой и голой на подъездной площадке.

— И не вздумай возвращаться! – послышался приглушенный дверью голос мамы, из квартиры.

Простояв в слезах пару минут, Катя отправилась обзванивать квартиры соседей. День был будним и застать дома никого из адекватных и доброжелательных не удалось, все были на работе. Помявшись ещё минут десять в размышлениях, Катя всё-таки решилась и надавила на кнопку звонка у двери дяди Гриши.

Дядя Гриша был местным алкашом, и частенько сально подшучивал над Катькой, пожирая её юное тело взглядом.

Ни в какой другой ситуации Катя бы не обратилась к этому человеку, но теперь выбора просто не оставалось. Позвонив, она отошла на шаг назад и остановилась, прикрывая соски левой рукой, а лобок правой.

За дверью послышались шаркающие шаги, брякнула заслонка глазка.

Смотрел в глазок дядя Гриша долго и молча, потом тяжело и громко вздохнув, наконец открыл замок.

— Ты че это, Катюш? Еб...улась вконец? – спросил он, оглядывая голую девчонку у порога.

Сутулый мужичок лет пятидесяти в растянутой майке-алкашке поправил роговую оправу очков на носу. Коленки его трико отвисали чуть ли не до пола, на груди синели купола без грамма золота, а из заношенных сланцев торчали неостриженные ногти.

— Здравствуйте... - сгорая от стыда, Катя всхлипнула и отвела взгляд в покрытую известкой подъездную стену – Меня мама из дома выгнала.

— А папка? – тут же уточнил дядя Гриша – Папка не вступился?

— Папу посадили! – всхлипнула Катя.

— Вот оно что... - покивал сосед – Ну заходи, коли так... – он отступил на шаг пропуская девчонку в свою вонючую квартиру.

Катя зашла внутрь, погружаясь шелест тараканьих лапок и аромат нерабочей канализации.

— Заглушку мне поставили, ага, за неуплату – захлопнул за ней дверь дядя Гриша – Так что ежели поссать захочешь, или чего посерьезнее, то на ведро ходи. Я ночью с балкона выплескиваю потом, всю погань-то эту.

Голая Катя продолжала стоять у порога, не решаясь ещё больше углубиться в ужас квартиры. Уже отсюда она видела кухню выкрашенную наполовину в синий цвет, а наполовину в пожелтевший белый.

— Проходи! – пошлепал её по голым ягодицам алкаш – Чайку попьем. Может подскажу, что дельное!

— Дядь Гриша... - робко пролепетала Катька – Дайте одеть, что-нибудь...

— А чего я тебе дам, солнышко? – продолжая тискать левую булку Кати пожал плечами сосед – Ничего нету у меня!

— Ну хоть полотенце, обернуться – сгорая от ужасного стыда, промямлила Катя.

— Нету ничего, милая, ничего нету! – он пошлепал девчонку по попе, подгоняя к кухне – Ну шагай давай, шагай, радость моя...

Катя пошла вперед, шлепая босыми ногами по истертому, вздувшемуся и треснувшему линолеуму. По облупившимся крашеным стенам бегали тараканы, в душе мешались стыд и страх.

В нос бил едкий запах от помета насекомых, забитого туалета и протухшей на кухне еды.

Чувствуя как начинает кружится голова от позора и мерзости, Катя вошла на кухню и остановилась посреди маленького помещения 3 на 3 метра.

Кругом был завал немытой посуды с остатками заплесневелой еды. Грязные банки, окно с пожелтевшим и покрытым толстым слоем никотина стеклом. Покрытая черными точками лампочка беспомощно светила среди бела дня.

— Садись – услужливо подставил табуретку дядя Гриша – Давай газетку подстелю, а то по-женски застудишь – он свернул какой-то почтовый спам надвое и положил на старый, массивный табурет.

Катя села, сжала бедра, и прикрыла голые груди обеими руками. Снова ужасом оглядела вонючую помойку вокруг. Она честно пыталась вспомнить более омерзительное место, хоть из жизни, хоть из фильма, но не могла.

Насекомые и вонь от дяди Гриши просто туманили рассудок, выводя слово «отвращение» на новый уровень.

Но она готова была потерпеть, чтобы не ходить по подъезду голой.

— Вот чаек твой! – поставил железную кружку на стол дядя Гриша.

Катя покосилась на содержимое и с трудом сдержала рвотный позыв. Вскипячённый таракан, побелевший и расправивший крылья, плавал по поверхности чая как одинокий, вздувшийся парусник.

— Вот подлец! Утопился, гляди-ка... – покачал головой сосед, и взяв насекомое пальцами убрал его из чая. Катя успела заметить, что от нажатия яйцо таракана лопнуло, и его содержимое протекло в кружку с кипятком – Ты пей, пей... Успокаивает ведь – погладил дядя Гриша Катю по плечу.

— Нет, спасибо – робко ответила она, продолжая укрывать соски от похотливого взгляда – Пока не хочу.

— А чего не хочешь? – дядя Гриша взял кружку, подул в неё и сделал изрядный глоток. Причмокнул губами смакуя вкус.

Катю согнуло по полам, и из её рта вылетел фонтан рвоты. Завтрак расплескался по грязному полу кухни, мешаясь с наслоением жира и пыли.

— Чего уж ты так, милая? – заботливо вздохнул дядя Гриша, и отер ей рот сальной рукой – Плохо тебе, или что? – склонился он, заглядывая в лицо девчонки.

— Я п... ппп... - вскочила с табурета она – Я лучше п... пойду... Извините – еле слышно ответила Катя и почти бегом бросилась к порогу.

Задержав дыхание, чтобы не вдыхать вонь и не блевануть снова, Катя схватилась за дверной замок.

— А куда ж ты?! – забеспокоился дядя Гриша, попутно прихватив с полки с инструментами большой, разводной ключ – Никуда спешить и не надо, Катюш!

Пока девчонка возилась с замком, сосед занес руку и от души треснул её ключом по голове.

Катя обмякла, и рухнула на рваный резиновый коврик...

Очнулась она с больной головой, под звон стаканов, музыку и разговоры хриплыми голосами. Слышались смешки, обсуждения, а ещё Катя ощутила, что руки её сильно затекли.

Открыв глаза и поймав взглядом фокус, девчонка рассмотрела пятерых ровесников дяди Гриши, которые сидели тут же в комнате, вокруг низкого красноватого столика с облупившейся лакировкой.

Заваленная окурками пепельница дымилась, на полу валялись две опустевших из-под 0, 7 водки.

Увидев, что Катя очнулась, все пятеро мужиков примолкли, и обратили свои взоры на неё.

Девчонка дернулась, но осознав, что лежит связанной, тут же притихла, и снова закрыла глаза.

Настолько беспомощной, испуганной и загнанной в угол она не чувствовала себя ещё никогда. Даже в тот момент, когда следователь показывал маме запись её секса с отцом, было намного легче.

Тело сковал ужас и веревки, в голове крутились панические мысли. Воняло перегаром, дымом, тараканами. Под левым локтем шевелилось что-то маленькое и живое, затылок болел после удара железкой.

— И что... насиловать будете? – не открывая глаз спросила она, собравшись с духом.

— Нет, Катюш – отозвался дядя Гриша, закусывая склизким помидором из банки – Что мы, изверги, что ли?

— А что тогда? – приоткрыв глаза, и рассматривая рожи через пелену дыма спросила она.

— Заглушку-то а неуплату поставили, убрать хочу. Надоело уж в ведро-то гадить! – вздохнул дядя Гриша – Вот я тебя увидал сегодня, и вспомнил, что человек деловой деньги предлагал за синявку какую-нибудь. А ты вроде не синявка, стало быть и денег больше даст за тебя!

На миг потеряв дар речи, Катя смотрела на то, как сосед жует помидор беззубым ртом, шамкая сморщенными губами. Его роговые очки с толстыми линзами шевелились в такт жевкам, раскачиваясь по тощему, подвижному лицу как по волнам.

— Каких... денег? – с трудом выдавила из себя Катя, не веря ушам и глазам.

— Настоящих, а каких же ещё-то? – пожал дядя Гриша худыми, острыми плечами – Уж не знаю, куда он тебя повезет, и что делать будет, да только мне всё равно. Главное оплату внести, да на водочку, чтобы осталось!

- Что? – снова переспросила она, будто не расслышав ответ.

— Батьку посадили, мать выгнала. Стало быть, и искать тебя не станут... Вань, начисляй ещё по писярику! – указал он сухим пальцем на бутылку и продолжил – А ежели искать не станут, то с меня и спроса не будет! – договорил Кате сосед.

— Вы нормальный вообще, дядя Гриша? – нахмурилась связанная, обнаженная Катя и покачала головой – Вы что такое говорите?! Кому продать? Вы в своем уме?! – в голосе её уже слышался шок и паника.

— Да что ты спрашиваешь?! Кому, да кому! – возмутился сосед, выпив и крякнув в кулак – Я же говорю, не знаю я его! Н Е З Н А Ю! Поняла теперь? Алло?! Незнакомы мы с ним!

— Ебать... - снова закрыла глаза Катя, чувствуя, как охвативший её ужас усиливается вдвое, собираясь поставить рассудок на край обрыва.

Да что не так с этой жизнью, ептвоюмать... – беззвучно выдохнула девчонка, зажмурившись изо всех сил и пытаясь проснуться – Это сон, просто сон... - внушала она себе – Так не бывает. Не бывает таких людей! Всё это не может происходить на самом деле, это просто невозможно блядь, невозможно!

Звонок в дверь.

Трое крепких, молодых мужчин в кожанках и джинсах.

Расчет с дядей Гришей, его возмущения по поводу «а че так мало?!».

Удар кулака в его лицо, ещё удар прямо в очки. Хруст переносицы, жалобный вой.

Мешок на голове Кати.

Лестница, двор, багажник машины...

Долгая дорога, тряска, удушье.

Багажник открылся в последний момент, и грубые руки вытащили Катю наружу. Мешок с головы сдернули, и взору девчонки открылся вид на маленький, загородный домик.

Полузаброшенная деревянная постройка на берегу озера.

На скамейке перед домом сидело ещё несколько девчонок примерно того же возраста. Некоторые курили, другие просто смотрели на воду.

Ни у кого из них не было в руках телефона, это Катя заметила сразу.

Глядя на это всё, Катя молча вспомнила как ещё неделю назад пила чай с молоком, сидя завернутой в пледик и любуясь на фото Никиты.

— Это че? – похлопал её по животу один из похитителей – Беременная, что ли?

— У... угу... - протекая слезами и шмыгая носом кивнула Катя.

— Рожать хочешь?

— Н... не... нет – покачала головой она.

— Пойдем к «доктору» - толкнул её в спину лысый.

Вздрагивая от уколов травы в босые ступни, девчонка поплелась к перекошенному домику...

Весь следующий день Катя отлеживалась после «волшебной» таблетки. Никто из девушек и охраны не обращал на неё внимания, давая девчонке прийти в себя и обдумать своё бедственное положение.

Крутило живот, желудок ныл от голода, но еды до вечера так и не предложили. Из одежды выдали ветхое, рваное платье, которое годилось только на половые тряпки.

Солнце склонилось к закату. Со двора через окно потянуло дымом костра и запахом жареного мяса.

С трудом поднявшись с кровати, держась руками за стены Катя доплелась до выхода из домика и остановилась на пороге.

Трое лысых организовали шашлык и пиво.

Девушки сидели вместе с ними полукругом. Кто-то посмеивался, другие переговаривались между собой. Не было впечатления, что они в каком-то рабстве. А может просто свыклись, Катя понятия не имела о том, сколько времени они все тут провели.

Один из лысых обернулся и увидев одинокую Катьку махнул ей рукой.

— Пойдем! – позвал он и улыбнулся, сверкнув фиксами – Нечего бояться! Не кусаемся!

Вместе с этим на Катю обернулись и все остальные. Девчонки смотрели оценивающе, охранники смотрели пох...истически.

Кутаясь в рванину Катя шагнула вперед, отпустив косяк и оставшись без опоры. Увидев, что она еле идет, одна из девчонок поднялась и подскочив взяла её руку на плечо.

— Давай, вот так, потихоньку – вздохнула она – Тебя как зовут?

— Катя.

— Я Анжела – ответила та, и проводив Катьку до мангала помогла ей сесть на траву.

Катя неотрывно смотрела на ароматные куски мяса в пластиковых тарелках и огурцы с зеленью на столе. Да и на пиво поглядывала, хотелось накидаться, уснуть, и проснуться дома в своей кровати, забыв всё это как кошмар.

Набросав кусков в чистую тарелку и уложив по краю зелень лысый мангальщик передал еду через девчонок.

— Дайте, пусть поест! А то глаза как у зверушки оголодавшей.

Заполучив ужин в руки, Катька жадно набросилась на мясо забыв про этикет и правила приличия. Изголодавшаяся и измученная она просто уплетала, а не ела.

Немного посмотрев на то, как она диковато лопает, вокруг посмеялись и потеряв интерес отвернулись, возвращаясь к беседам.

Съев первый кусок, Катька немного пришла в себя и прислушалась к разговорам вокруг. Историю из недавнего прошлого рассказывала Анжела, та самая, что проводила Катю к посиделкам.

Невысокая, стройная и усталая лицом девушка лет двадцати пяти. Крашенная блондинка, серые глаза, узкие губы, сама худенькая как смерть.

— Так вот, этот клиент мне и говорит – вздохнула Анжела, отпив пива из стаканчика – Возьми мою жену и отведи в комнату к мужикам. Я мол оплатил пятерых!

— Ну, бывает, да – кивнула другая девчонка, зеленоглазая брюнетка, по имени Катя её не знала – А дальше?

— А я его спрашиваю... - продолжила Анжела – Ты смотреть пойдешь на секс, или тут, в комнате останешься?

— А он че?

— А он говорит, - нет, не пойду! Я ревную!

На поляне раздался общий смех. Устало усмехнулась даже Катя, продолжая жевать сочный шашлык.

— И тут я его спрашиваю – продолжила Анжела – А в чем смысл тогда? Она ведь вернется изъебанная вся!

— Ну да, верно – закивали другие девушки и лысый у мангала.

— И тут он отвечает... - Анжела подняла указательный палец, привлекая всеобщее внимание к себе – Я говорит, настолько сильно её люблю, что хочу дать ей женского счастья. Чтобы её трахнула толпа самцов! ЦЕЛАЯ ТОЛПА!

- А жена что? – спросил лысый, прищурившись с явным интересом к истории.

— А жена стоит в углу, серая и забитая как мышка – обернулась к нему Анжела и договорила – И она говорит – Сашенька, пойдем домой пожалуйста, я тебе пирог испекла, и борщ сварила. Милый, давай уйдем! Кино посмотрим в обнимку, как родные... Ну пожалуйста, любимый мой, Сашенька! Я не хочу тут ничего, мне страшно и неприятно...

— Так, а он?

— А он говорит – усмехнулась Анжела – НЕТ! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ ЕБ...ТЬСЯ, А НЕ КИНО СМОТРЕТЬ! РАЗДЕВАЙСЯ, Я УЖЕ ЗАПЛАТИЛ БЛ...ДЬ!

Будет ещё одна часть. Заглядывайте в гости!

Спасибо за интерес к моему творчеству! Добра и здоровья Вам!

Кстати, пишу на заказ: mаry.divynе@mаil.ru (только по делу)