Свадьба

На очень тайную церемонию была допущена только пара особо близких подруг, и на то у них была веская причина. Происходящее перед украшенной цветами аркой во дворе домика в деревне было трижды запретным браком между матерью и дочерью.

— Я, Алиса Вард, беру присутствующую здесь Кэлси Вард в свои незаконные супруги. Клянусь быть с ней вместе в горе и в радости, в здравии и болезни, делить с ней все радости и печали, и вечно любить её всем своим сердцем пока смерть не разлучит нас.

Девочка улыбалась, просто лучась радостью, при том что голос был совершенно серьёзен.

Когда Кэлси произнесла эту клятву в любви к своей одиннадцатилетней дочери, в её глазах встали слёзы счастья.

Девочка смотрела на мать с истинной любовью в восхитительных изумрудных глазах.

Затем женщина перевела взгляд на свою лучшую подругу, с которой они были счастливыми любовницами на протяжении пяти лет. Обе были бисексуальны, и Луиза стала единственной, кого Кэлси пустила в своё сердце после неудачного брака, от которого и осталась Алиса.

Сейчас Луиза заканчивала церемонию.

— Перед лицом Пун – Пуна всемогущего (за происхождением и описанием Пун – Пуна придётся отправить интересующихся к первоисточнику, то есть к D&D 3. 5. – прим. авт. ) объявляю вас супружеской парой.

С совершенно серьёзным видом, проникнувшись тожественностью момента, девочка извлекла золотое кольцо с настоящим бриллиантом, надела его на палец Кэлси, и восхищённо произнесла.

— Мама… Мы теперь жёны.

— Да, милая. — Кивнула Кэлси. — Теперь я твоя жена. Отныне и во веки.

— Да. Можно поцеловать невесту. — Произнесла Луиза.

— Вообще, вы обе невесты. – Усмехнулась вторая гостья, Синтия.

Кэлси наклонилась к дочери, и мягко поцеловала её в лоб. Девочка немного замерла, затем ответила матери настоящим взрослым поцелуем в губы.

Обе женщины смотрели на счастливых невест, девочка казалась уменьшенной копией матери, особенно сейчас, когда они обе были в почти одинаковых белых подвенечных платьях.

Алиса перевела взгляд на Луизу.

— Я благодарна за твою помощь. У нас была самая настоящая свадьба, и мы теперь настоящие жёны.

Кэлси обратилась ко второй подруге.

– Принеси пожалуйста шампанского по такому случаю.

Глядя на их счастливые улыбки, Луиза чувствовала, что теперь, когда Кэлси с Алисой стали жёнами, ей грустно видеть их счастливые лица. Ей будет столько всего не хватать. Секс с Кэлси всегда был восхитительным. Её неуёмная энергия захватывала Луизу, заставляя наслаждаться каждым мгновением горячих ласк. А её стоны удовольствия казались музыкой. Если как жёны мать и дочь будут хранить верность друг дружке, она лишится этого удовольствия. Но кому ещё Кэлси могла доверить церемонию, и быть уверенной, что она сохранит трижды запретный союз в тайне?

Алиса обняла мать. Тоненькие руки девочки проскользили по её платью, остановившись на грудях, и едва не заползя под вырез.

— Пожалуйста, подожди. — Кэлси отстранилась. — Не надо, подруги смотрят.

— Конечно я подожду. — Спокойно ответила девочка. — Моё тело не готово к тому чтобы мы что – то там делали.

Руки Кэлси легли на узкую талию дочери. Её зелёные глаза в ответ изучали облик матери, раздевая её взглядом.

— Ещё одна вещь, мама. — Тем же ровным голосом произнесла девочка. — Я уже говорила тебе, как ты сегодня удивительно красива?

— Да, моя несравненная. — Ответила Кэлси, и на мгновение на личике Алисы проступило нормальное детское выражение, но с следующую секунду девочка снова посерьёзнела.

— Первую брачную ночь придётся отложить… на годы, ну да ладно, это не ночь казни. Но всё же мы чудесная пара. — Девочка и в такой момент оставалась совершенно серьёзной, оглядывала мать своими пронзительными изумрудными глазами. — Из тебя выйдет замечательная жена.

Вернувшаяся Синтия раскупорила бутылку шампанского. Кэлси выпила весь бокал, а Алиса ограничилась одним глотком. Девочка хорошо понимала пределы возможностей своего тела.

— Прости, Алиса. — Заговорила Синтия. — Но ты такая юная, тебе всё же только одиннадцать. Что будет, когда ты подростёшь, когда девочки обычно взрослеют и начинают встречаться с мальчиками?

— Ничего. — Ответила Алиса. — Ничего уже не будет. Я сохраню верность маме.

— Но

всё же, если ты полюбишь кого – нибудь, и захочешь остаться с ним?

— Или с ней. — Спокойно произнесла девочка. — Хотя лучше подумайте о ваших отношениях с моей мамой. Вы захотите чего – то такого куда как раньше меня. Вот и продолжайте, не волнуйтесь. Супружеские измены — распространённое явление.

— Ты позволишь мне изменить тебе? — Поинтересовалась Кэлси. — Ты говорила, что будешь верной женой.

— Да, мама. — Кивнула Алиса. — Я не буду изменять тебе, а ты мне можешь. — Тонкая ладонь девочки слегка сжала руку матери. — Но только если будешь подробно рассказывать мне обо всём, что между вами будет происходить. Идём, давай всё же скрепим наш брак.

Взяв мать за руку, девочка взглянула на неё, снова, задержав взгляд на груди женщины.

— Можно тебя на пару слов? — Поинтересовалась Синтия.

— Да, в чём дело? — Спросила её Алиса.

— Алиса, это серьёзный разговор. — Произнесла женщина. — Ты доминируешь над моей подругой, женилась на ней, и всё это выглядит так словно ты полностью подчинила себе мать. Но тебе всё же одиннадцать лет, и я не уверенна, что ты уже достаточно большая девочка, чтобы по – настоящему вести себя таким образом. Может быть что –.

— …Что не сформировавшийся мозг ребёнка не понимает сути происходящего? — Алиса посмотрела на Синтию. — Всё я прекрасно понимаю. И иногда думаю, что лучше бы не понимала, потому что мне не интересно с нормальными детьми. Наверное, не более, чем тебе среди моих сверстниц. Может и правда мутация какая – то. За всеми прочими в мои – то годы нужен глаз да глаз. На минуту нельзя без присмотра оставить. Дуры полные.

— Алиса, я могла бы с тобой согласиться, и всё же я чувствую неловко от того что…

— Что я рассуждаю слишком взросло для своего возраста. — Закончила за неё девочка. — Не вы первая заметили, я это от многих слушала.

— Ладно, сама вижу. Но что же будет потом? Сперва ты подчинила себе мать, а потом захочешь пойти дальше? Я вижу, ты очень серьёзная. Не то, чтобы мы были недовольны, что ты сама способна уследить за собой, тебе можно доверить много чего, и всё же.

— … и всё же это ненормально, когда девочки в 11 мыслят как в 30? И то, что я здесь доминирую? При том, что мой мозг уж точно такой, чтобы поместиться в черепе. Что же будет лет через десять? Ты это хотела спросить? Не знаю я. Доживём увидим, хотя может и ничего, может, такой я и останусь.

— Почему такой?

— Я называю это обратным синдромом Питера Пэна.

— Это как? — Переспросила Синтия.

— Обычный синдром Питера Пэна это когда вроде бы взрослый мыслит как ребёнок. А я ухитрилась наоборот.

— Охотно верю. — Кивнула Синтия. — И всё же это ненормально, тем более лесбо – брак между матерью и дочерью. Если кто узнает, едва ли ты сумеешь убедить всех… — Женщина не закончила.

— Боитесь что за нами придёт страшная ювеналка? — На мгновение ангельское личико Алисы снова озарилось нормальной детской улыбкой. — Да, это ненормально, я неправильная. Совсем неправильная, и не знаю, как мне это удаётся. Иногда я жалею, что у меня нет нормального детства, но с другой стороны я не походить на своих сверстниц. Я думаю не на свои годы, а не хуже чем любая из вас. Но другие – то о такой особенности меня не знают. Все будут считать, что это мама меня соблазнила, а не наоборот. И попытаются отобрать меня, и запереть в приюте, с нормальными детьми. А вдруг я окажусь заразной? И через неделю половина приюта будет думать не на свой, а на ваш возраст?

Синтия хмыкнула.

— Лезут тут всякие к нам в семьи. Только и думают, как бы детей отобрать. Для усыновления лесбо – парами, что – ли?

— Можно я тут пока порассуждаю вслух? — Поинтересовалась Алиса. — Я думаю, что – то такое неизбежно в любом случае. Сами посудите: раньше дети были практически имуществом родителей, их можно было бить, женить на ком подсунут, и так далее. Позже с ними начали обращаться бережнее... и по мере того, как родительский произвол вс более ограничивали, его место начал занимать произвол ювеналки… И дети становятся практически имуществом государства, предписывающего всё за них. Наверное, по – другому и быть не может, потому что дети не в состоянии сами полностью понимать происходящее, и просчитывать последствия своих решений… Кроме как в моём случае. — Добавила Алиса, кивая сама себе.