Субботний вечер в школе. Часть 03

Я решила начать переводить рассказ прекрасной Джессики Танг Фон Харпер (jеssiса_tаng_vоnhаrреr) «Субботний вечер в школе». Оригинальное название SаTURDаY NIGHT SсHооL. Две части этого рассказа я уже давно переведены, я их прочитала на этом ресурсе в переводе алеко. Называется «Субботний вечер в школе. Начало» и «Субботний вечер в школе. Вторая Мишель». Рассказ отличный и я решила продолжить благое дело.

Чарли задержался в дверях кабинета для аудио- и видеотехники, наблюдая за Ронни, которая ставила проектор на одну из полок. Ронни была младшекурсницей, которая начала работать в отделе аудиовизуальных средств в начале этого года. У нее были прямые черные волосы, и она всегда носила очки в темной оправе. На ней были джинсы и футболка, а поверх футболки - расстегнутая черная фланелевая рубашка.

Еще в начале года Динеш спросил ее, носит ли она когда-нибудь платья.

— Да, - ответила она. - Но не очень часто, и когда я это делаю, все говорят: Эй, ты сегодня в платье? От этого мне хочется их не носить.

Чарли никогда не видел ее в платье. Но он думал, что она будет хорошо в нем выглядеть.

— Хорошо, - сказала она, глядя на полки с оборудованием в шкафу для аудио-видео аппаратуры. - Я думаю, что все подписано и убрано. У вас есть еще что-нибудь, что нужно сделать?

— Нет, это все, - сказал Чарли. - Но вообще-то, есть еще кое-что, о чем я хотел с тобой поговорить...

Она выжидающе посмотрела на него.

— В чем дело?

Чарли замялся.

— Ты знаешь, что в следующем месяце будет выпускной бал... Ты пойдешь?

В Пайн-Хиллз каждый год был только один бал, на который приглашались все младшие и старшие классы.

Улыбка мелькнула на лице Ронни, и она пожала плечами.

— Я не знаю. Я еще не решила.

— Ну... ты когда-нибудь захочешь пойти со мной на выпускной? Я имею в виду... мы могли бы пойти вместе. Если ты хочешь.

Ронни усмехнулась.

— С тобой? Конечно, Чарли. Я пойду с тобой.

— Отлично! Чарли улыбнулся. Он переместился в сторону дверного проема, чтобы она могла выйти из кабинета. На мгновение, когда Ронни проходила рядом с ним, ему показалось, что он чувствует легкий запах духов.

Те самые духи, которыми любила пользоваться Мишель! Чарли хотел спросить у Ронни название. Какое совпадение, что две девушки пользовались одними и теми же духами!

Но прежде чем он успел заговорить и выставить себя дураком, он понял, что это всего лишь его воображение. Это была лаванда. Ронни пользовалась кремом для рук, который пах лавандой; он видел, как она им пользовалась. Она говорила, что у нее сухие руки. Вот что он чувствовал. Лаванда. Ничего похожего на духи Мишель.

Чарли посмотрел на звуковую плату на одной из полок. Ту самую звуковую плату. Вид ее искушал погрузиться в воспоминание, воспоминание, которое он начал называть про себя Третьей Мишель. Вместо этого он отвернулся. Ронни говорила с ним, и он сосредоточился на ее голосе, нажимая выключатель, чтобы в кабинете стало темно. Он закрыл дверь и запер ее.

***

Дэрил говорил с ним в понедельник после Второй Мишель. Когда Чарли пришел на урок евролитературы, он обнаружил, что охранник ждет его у двери.

— Чарли! Подожди минутку!

Охранник потянул его в сторону. Дэрил понизил голос.

— Привет... Я хотел поговорить с тобой о субботе.

Чарли неловко пошевелился.

— Да. Мне очень жаль...

Дэрил усмехнулся.

— Не волнуйся об этом. Я не собираюсь притворяться, что мне не нравилось получать знаки внимание от твоей прекрасной леди. Она сумасшедшая, без сомнения. Но больше этого не будет, хорошо? Я не могу быть вовлечен в то, что у вас происходит. У меня есть работа. Он замолчал, когда две девушки прошли мимо, а затем продолжил: - Я не могу быть замечен в том, что связан с кем-то из здешних студентов, ни в каком виде. Ты понимаешь, о чем я?

— Да. Точно. Извини.

— Круто. Увидимся позже, Чарли.

Охранник начал уходить.

— Ты сказал ей то же самое? - быстро спросил Чарли.

Дэрил сделал паузу.

— Нет... Я не говорил с твоей девушкой. Я надеялся, что ты передашь сообщение от меня. Хорошо?

— Конечно. Я передам ей.

Дэрил показал ему большой палец вверх и ушел.

Но Чарли ничего не сказал Мишель. Он вообще с ней не разговаривал. На этот раз он знал, чего ожидать, и когда увидел ее в коридоре, прошел мимо, даже не взглянув на нее. Он сделал вид, что не знает ее. Как и раньше.

В отличие от первой Мишель, вторая Мишель оставила ему несколько сувениров. У него была бумага с нарисованным на ней сердцем, которую он аккуратно сложил и хранил в верхнем ящике своего письменного стола дома. У него также была стопка одежды Мишель, ее наряд, который он никогда не видел на ней. Черная блузка и юбка, голубой лифчик и трусики. Дома он разложил каждую из этих вещей на своей кровати, подумав про себя, что если его мама когда-нибудь обнаружит их, то ему точно придется объясняться.

Одежда почти заставила его противостоять магии Мишель. Он подумал о том, чтобы убрать одежду в бумажный пакет и отнести его в школу. Он подошел бы прямо к Мишель.

— Вот! - сказал бы он, передавая ей пакет. - Ты забыла это на днях!

И что дальше? Он ясно представил себе ее реакцию. Она будет выглядеть неловко. Она возьмет пакет и скажет:

— О, спасибо.

Затем она оставит его стоять на месте. Она поспешит спрятать сумку в шкафчик. На этом их общение закончилось бы.

Лучше было оставить одежду себе. В то время он еще не знал, что случится с Третьей Мишель, но все же представлял, что если это когда-нибудь произойдет, то он спросит ее, что делать с одеждой. Чарли аккуратно разложил наряд на кровати, положив лифчик внутрь блузки, а трусики - внутрь юбки. Он переместил каждый предмет на кровати туда, где, по его мнению, они должны были бы находиться, если бы она была в них, лежа на его кровати. Он представил ее в этом сексуальном наряде, ожидающую его с лукавым взглядом в глазах. Чарли поднял камеру и медленно снял разложенную одежду.

Еще один кадр для его проекта.

После этого он завернул одежду в шарф и спрятал его под матрас. В течение недели после Второй Мишель он доставал эти предметы одежды практически каждый раз, когда у него находилось время побыть одному. Он держал их в руках, гладил, разглядывал. Особенно крошечные трусики. Эти трусики были на ней в тот момент, когда она решила раздеться рядом с его машиной и выкинула свою одежду в окно его машины. Насколько она была возбуждена, когда эта безумная идея пришла ей в голову? Впитались выделения от ее возбуждения в ткань?

Чарли не мог решить, стоит ли возвращаться в аудио-видео комнату в субботу после Второй Мишель. Ему казалось, что будет неловко находиться там с Дэрилом. Чарли внутренне содрогнулся, вспомнив, как громко заявил охраннику, что собирается отвести Мишель в спортивный корпус и заняться с ней сексом. Он сказал это, пытаясь спровоцировать Мишель, напомнить ей о ее наготе. После этого они сделали именно то, что он сказал - занялись сексом в спортивном корпусе. Но как он выглядел с точки зрения Дэрила, когда говорил это? Невероятно безрассудным и самоуверенным, вероятно. Засранец, ведущий себя так, будто ему принадлежит вся школа. И Мишель.

Ему также было интересно, что произойдет, если Мишель появится снова. Дэрил ясно предупредил его, чтобы он прекратил их субботние приключения, но если Мишель снова появится в аV-комнате (в кабинете для аудио- и видеотехники), склонная снять одежду, неужели Чарли откажет ей?

В конце концов, решение было принято за него. В четверг тренер Филлипс остановил его, чтобы спросить, может ли он смонтировать ролик с участием шести выпускников из баскетбольной команды старшей школы. Школа заплатит ему 100 долларов. Чарли согласился, и в субботу он оказался в монтажном кабинете, работая над роликом. Дэрил заглянул к нему, чтобы угостить пепси, и, если не считать нескольких дразнящих замечаний по поводу его новой подружки, Дэрил выглядел практически обычно.

Мишель не пришла. Ни в ту субботу, ни в следующую.

Третья Мишель случилась в пятницу, и Чарли ее совсем не ждал. У него было плохое настроение. Мистер Андерсон, заведующий кафедрой английского языка, попросил, чтобы он установил микрофоны и запустил звуковую панель для представления отдельных сцен из пьес Шекспира, которое состоится в пятницу вечером. Мероприятие было запланировано более чем за месяц, но мистер Андерсон попросил его заняться звуком только в понедельник. Очевидно, они пытались заставить актеров просто говорить достаточно громко, чтобы их было слышно в зале, но в конце концов сдались и решили использовать микрофоны.

Предупреждение всего за четыре дня! Но Чарли согласился. Кто еще это сделает, если не он?

Затем, что еще хуже, в среду он узнал, что Спенсер МакНил, мальчик, который должен был управлять светом, заболел гриппом. Мистер Андерсон спросил Чарли, может ли он заняться еще и освещением. И Чарли неохотно согласился и на это.

Итак, в пятницу вечером Чарли сидел один в пультовой, глядя через длинное прямоугольное окно на сцену и зрителей. Перед ним был звуковой пульт, а прямо над ним - пульт управления освещением, и он пытался делать обе работы одновременно. Он работал инстинктивно и по написанным инструкциям, следя за действиями на сцене и регулируя звук и свет соответствующим образом.

Дверь в комнату открылась и закрылась, но он был так занят, что только через минуту поднял глаза и увидел, кто это.

Это была Мишель. Чарли изумленно уставился на нее, затем быстро повернулся к пульту управления светом и включил линию верхнего света, когда актер двигался по сцене. Он снова посмотрел на Мишель, изучая ее внешность.

Она улыбнулась ему с блеском в глазах. Ее платье цвета темной умбры заканчивалось на десять дюймов выше колен, обнажая длинные ноги. Платье прилегало к ее телу, а тонкие бретельки, пересекавшие ее плечи, повторялись видимыми бретельками оливково-зеленого бюстгальтера.

— Привет..., - сказал он, единственное, что он смог придумать.

— Привет, Чарли!

Мишель подошла и присела рядом с его стулом. Она наклонилась и прикоснулась губами к его щеке. Чарли вдохнул знакомый запах ее духов, и воспоминания нахлынули на него, воспоминания, которые казались сном. Он почувствовал, что напрягся, как будто у него выработалась павловская реакция на этот запах.

Мишель всегда носила милые наряды, но это было на шаг выше ее обычной школьной одежды. Это было платье со смыслом. Ему было интересно, что она задумала.

И обязательно ли это было делать, когда у него и так много дел, на которых нужно сосредоточиться?

— Я управляю звуком и светом, - сказал он ей, регулируя уровни на одном из микрофонов. - Извините, за этим приходится следить...

— Ничего страшного, - сказала она. - Тебе не нужно обращать на меня внимание. Я просто хотела посмотреть, как ты работаешь. Она подошла к свободному стулу Спенсера МакНила, но вместо того, чтобы поставить его рядом со стулом Чарли, она отодвинула его на середину комнаты. Она села лицом к нему, спина прямая, колени вместе, руки сложены на коленях. Образец женской осанки.

— Ты собираешься просто сидеть и смотреть на меня? - спросил он.

Она улыбнулась и посмотрела вниз.

— Нет... Она развернула руки и прижала ладони к верхней части ног. Он понял, что она нервничает.

Сердце Чарли забилось быстрее. Ему снова стало интересно, что она задумала. На сцене Ромео переходил справа налево. Чарли осторожно передвинул пульт, чтобы осветить Джульетту в ее окне. Когда он оглянулся на Мишель, она стояла перед стулом. Ее бедра покачивались взад-вперед, словно танцуя под ритм, слышный только ей.

Она потянулась вверх и спустила бретельку платья с левого плеча, затем сделала то же самое с правым. Покачиваясь вперед-назад, она прижала ладони к бедрам и потянула платье вниз, медленно спуская его по телу, как змея сбрасывает кожу. Чарли смотрел на нее, наблюдая, как платье все больше и больше обнажает ее грудь. Кружевной зеленый бюстгальтер под ним почти не ощущался; он поддерживал ее грудь, но почти не прикрывал ее. Ее твердые соски выглядывали из-под бюстгальтера.

— Это очень опасно, Мишель, - предупредил он ее. - Мистер Андерсон руководит этой постановкой. Он может войти в любую секунду. Буквально в любую секунду.

— Я знаю, - пробормотала она, глядя на него сквозь ресницы.

— Это действительно ужасно, что ты заставляешь меня в этом учувствовать.

Уголок ее рта дернулся, когда она подавила улыбку. Она продолжала стягивать платье, сдвигая сбившуюся ткань на бедра. Теперь Чарли мог видеть ее трусики. Оливково-зеленые, кружевные, в тон лифчику. Она спустила платье с ног и села в кресло, оставшись в лифчике и трусиках.

Как она узнала, что он будет сидеть в кабине управления один? Он узнал об этом только два дня назад. Значит ли это, что она следила за ним? Наблюдала за ним в надежде, что найдет возможность удовлетворить свою страсть к рискованному публичному обнажению?

Чарли понял, что Ромео и Джульетта почти закончили свою сцену. Он вернулся к пульту управления, приглушая свет и настраивая микрофоны.

— Ты очень отвлекаешь меня, - сказал он Мишель.

— О, не беспокойся обо мне, - ответила она. Он посмотрел на нее как раз в тот момент, когда она выскользнула из лифчика и небрежно уронила его на пол.

— Просто думай о том, что ты делаешь.

Эти идеальные груди. Как он может был думать о шоу?

Следующая сцена была из Венецианского купца. Чарли дал актерам занять свои места, затем включил свет. Больше ничего интересного в этой сцене не было, поэтому он переключил свое внимание на Мишель. Она слегка согнулась в кресле, почти обнаженная, только в трусиках, ее бедра находились на краю сиденья. Когда она увидела, что он смотрит, она позволила своим ногам раздвинуться. Ее рука скользнула вниз по плоскому животику и забралась в верхнюю часть трусиков. Ее глубокие карие глаза наблюдали за ним, пока ее пальцы двигались под тонкой тканью трусиков, ощупывая себя.

— Теперь ты стесняешься? - спросил он.

— Чего?

— Сними свои трусики. Я не вижу, что ты делаешь.

Мишель ерзала на стуле, ее ноги трепетали, раскрываясь и закрываясь, как крылья бабочки. Опустив глаза, она просунула пальцы за резинку трусиков и спустила их по бедрам до колен. Подняв одну ногу, затем другую, она покачала трусики по икрам, пока они не упали на пол. Вернувшись в прежнюю позу, Мишель снова раздвинула ноги, и теперь Чарли хорошо видел ее пальцы, засунутые между набухшими половыми губами.

Он с минуту наблюдал, как она играет с собой, а потом резко осознал, что сцена Венецианского купца почти закончилась. Он вернулся к панели управления и стал искать нужные переключатели. Актриса на сцене, играющая Порцию, почти закончила свои реплики; Чарли смотрел и ждал, когда он сможет приглушить свет. Ему потребовалась вся его воля, чтобы не отрывать глаз от сцены и не обращать внимания на негромкие вздохи Мишель позади него.

Переход к темноте. Следующая сцена: «Как вам это понравится».

— Наслаждаешься? - спросил он. На темной сцене он мог видеть новую группу актеров, занявших свои места.

— Да. Было слышно, что она немного запыхалась. - Я только что пришла.

— И теперь ты закончила?

— О, нет. Это было только начало.

Чарли включил свет на «Как вам это понравится». Наконец, он смог посмотреть на нее через плечо.

— Что это, черт возьми, такое?

Мишель держала в руке цилиндрическое устройство. Откуда оно взялось, Чарли понятия не имел. Устройство было частично прозрачным, а по его поверхности проходили светло-голубые разводы, похожие на электрические схемы. От основного цилиндра отходили отростки, похожие на стебли.

— Это вибратор, - сказала она. - Мой вибратор.

— Вибратор? Он выглядит как космическая пушка.

— Так они выглядят в наше время. Хорошие. Я называю этот Хоппити.

— Хоппити?

— Не смейся. Может, лучше я назову его Малыш Чарли? - Я не смеюсь.

Он с любопытством посмотрел на устройство.

— Что ты собираешься с ним делать?

Она нервно облизнула губы.

— Я собираюсь трахнуть себя им.

— Прямо здесь, пока там, внизу, идут сцены из Шекспира?

— Ага.

Он пожал плечами.

— Тогда сделай это.

Ее руки слегка дрожали, когда она возилась с кнопкой на вибраторе. Тот ожил, издавая слабое жужжание. Мишель широко раздвинула ноги. Ее глаза встретились с глазами Чарли, когда она вставила вибратор в свою мокрую киску. Конец вибратора скрылся в ней, а похожий на стебель отросток прижался к ее клитору.

На этот раз Чарли намеренно отвернулся от нее и смотрел сцену из «Как вам это понравится», хотя у него было несколько минут без необходимости менять свет. Его возбуждало осознание того, что Мишель сидит прямо за ним, совершенно голая и мастурбирует вибратором. Он слышал гудение прибора, вздохи и вскрики, когда она пыталась подавить звуки наслаждения. Несомненно, ее сильно возбуждало то, что она занималась таким приватным актом самоудовлетворения в таком публичном месте.

Конечно, это было рискованно. Дверь в кабинет не была заперта; ее можно было закрыть только специальным ключом, которого у Чарли не было. Любой мог войти, если бы захотел. Если бы Чарли продолжал выполнять свою работу со светом и звуком, его, скорее всего, оставили бы в покое, потому что все знали, что он испытывает стресс от того, что ему приходится выполнять обе задачи, и не хотели бы его беспокоить. Мишель, с другой стороны, казалось, была полна решимости отвлечь его.

Он заговорил с ней, не отрывая глаз от сцены.

— Если я буду уделять тебе слишком много внимания, я могу начать совершать ошибки. Я включу не тот свет или случайно забуду включить микрофоны. Знаешь, что тогда произойдет?

— Что? Она глубоко дышала.

— Кто-то подойдет и проверит меня, возможно. Чтобы узнать, не нужна ли мне помощь.

— Оххх!

Ее дыхание превратилось в шипение, когда она резко зажала рот и попыталась вдохнуть через нос. Стул под ней задребезжал, и Чарли понял, что его слова, вместо того чтобы предупредить ее, только спровоцировали ее следующий оргазм.

Самый забавный сценарий, который Чарли мог себе представить, - это если Спенсер выздоровеет от гриппа и решит, что все-таки сможет поработать с освещением. Он вошел бы в комнату управления и обнаружил там голую Мишель в своем кресле с торчащим из нее концом вибратора. Чарли отмахнулся бы от Спенсера.

— Все в порядке, иди отдохни, - сказал бы он. - Я нашел, кто тебя подменит.

Ему было интересно, что подумает Мишель, если это случится. Может быть, это вызовет у нее третий оргазм?

Жужжание вибратора затихло. Чарли оглянулся через плечо, чтобы проверить Мишель, и к его удивлению, она соскользнула со стула и теперь скрючилась на полу на руках и коленях.

— Что...? - начал он, но увидел, что она... ползла к нему. Даже то, как она ползла, казалось ему невероятно сексуальным, как гибкая кошка. Актеры произнесли последние слова из «Как вам это понравится» как раз в тот момент, когда Мишель подползла к его креслу, и пока, он медленно гасил свет, он почувствовал, как ее рука неуверенно потянулась к его коленям и сжала твердую выпуклость в его брюках.

Чарли не сводил глаз с темной сцены, наблюдая за тем, как актеры «Как вам это понравится» торопливо уходят, а актеры «Сна в летнюю ночь» спешат на сцену. Он делал вид, что ничего необычного не происходит, что он не заметил, как Мишель расстегнула молнию и вытащила его член из брюк. Или, может быть, он притворился, что именно этого он от нее и ожидал - присесть рядом с его креслом, совершенно голой, поглаживая своей маленькой рукой его твердый член, пока он работал.

Он снова включил свет, установил соответствующие микрофоны. Сцена началась, и он бросил взгляд на свои колени. Он был потрясен, увидев свою собственную эрекцию и женственные пальцы Мишель, обхватившие его ствол. Ее ногти были окрашены в вишнево-красный цвет, а в центре каждого ногтя был нарисован крошечный серебряный вихрь. Неужели на той неделе она пошла делать маникюр, зная, что в какой-то момент он будет смотреть вниз и любоваться ими, пока она гладит его член? Это было нелепо, верно? Что девушка будет уделять внимание такой детали?

А если бы кто-то вошел в этот момент? Чарли с самого начала знал, что если ее поймают, то он возьмет вину на себя, пойдя на поводу у Мишель, что она ведет себя так по его указке, что он был зачинщиком, а она просто девушка, пытающаяся сделать своего парня счастливым. Но в тот момент ему даже не нужно было никого убеждать. Любой вошедший сразу бы пришел к выводу, что это он извращенец, который заставил Мишель ублажать его, пока он работал.

Все актеры на сцене ушли, кроме двух, и Чарли едва вспомнил, что нужно затемнить сцену, оставив прожекторы на двух оставшихся актерах. Он погрузился в ощущение от руки Мишель, которая нежно двигалась вверх и вниз по его стволу. Казалось, она никуда не спешила. Он уловил реплику актера: ... «ход настоящей любви никогда не был гладким».... Ха! Шекспир определенно был прав.

Пак появился с левой стороны сцены как раз в тот момент, когда Чарли почувствовал, как теплый рот Мишель обхватил головку его члена. Он посмотрел вниз на свои колени, пытаясь увидеть, что именно она делает своим языком. Но ее лицо было скрыто волнами длинных темных волос, покачивающихся вверх-вниз и ниспадающих каскадом на его ноги. Чарли вдруг понял, что оставил Пака в темноте. Он убрал прожекторы с середины сцены и включил оранжевое свечение вокруг Пака. Актер явно испытал облегчение от того, что его наконец-то осветили.

Чарли захотелось рассмеяться. Все это было совершенно нелепо. В начале спектакля его охватило напряжение, он боялся, что ему не удастся сделать все нужные световые и звуковые сигналы при таком малом количестве репетиций. Даже тогда это казалось почти невыполнимой задачей. Теперь же оказалось, что ему придется делать все это с языком Мишель, облизывающим его член, делая все возможное, чтобы он извергся на панель управления. Это было самым настоящим отвлекающим маневром.

Но разве он мог жаловаться на то, что ему было так приятно?

Странно, но чем больше Чарли пытался игнорировать удовольствие, тем чувствительнее он становился. Он попытался сосредоточиться на диалоге Шекспира. Он сканировал кнопки, мысленно перебирая следующие десять сигналов и отсчитывая кнопки и циферблаты, которые ему придется настраивать. Он пытался разделить свое сознание на две части: ту, которой нужно было сосредоточиться на технических задачах, и ту, которая испытывала неописуемое удовольствие от рта, губ и языка прекрасной обнаженной девушки. Но как будто попытка мысленно отключиться от физических реакций тела только усилила его реакцию. Его член пульсировал, набухая и напрягаясь, казалось, готовый взорваться в любой момент.

Две заключительные сцены были невероятно напряженными. Первая была из «Бури», вторая - из «Гамлета». Пока актеры выходили на темную сцену для «Бури», Мишель забралась на колени Чарли, лицом к сцене. Он включил свет одновременно с тем, как она опустилась на его член. Просперо начал свой первый монолог, и любой, кто посмотрел бы в маленькое окошко кабинета для аудио- и видеотехники, увидел бы две головы, выглядывающие в окно, где раньше была одна, а также наверняка заметил бы, что вторая голова, длинноволосая и женская, расположилась перед первой, подпрыгивая и не обращая никакого внимания на происходящее на сцене. Для любого, кто смотрел в ту сторону, должно было быть совершенно очевидно, что происходит. На самом деле, судя по тому, как Мишель подпрыгивала у него на коленях, вполне вероятно, что ее груди были видны над нижним краем окна. Мишель была слишком возбуждена, чтобы беспокоиться об этом. Все, что ее интересовало, это скакать на Чарли, пока он не кончит.

Чарли включил несколько светильников вокруг окна кабинета, надеясь, что яркий свет отпугнет всех, кто смотрит в их сторону. На сцене было светлее, чем следовало, но никто на сцене, казалось, не заметил разницы. Чарли наблюдал за ходом сцены, регулируя уровень микрофонов, когда это было необходимо, все это время остро ощущая, как теплая киска Мишель сжимает его пульсирующий член.

Когда сцена «Бури» закончилась, и Чарли погасил свет, он позволил актерам «Гамлета» выскочить на сцену в темноте, в то время как его руки блуждали по Мишель, сжимая ее груди, поглаживая соски. Он неохотно убрал руки, чтобы снова включить свет. Началась финальная сцена «Гамлета» с хореографическим боем на мечах.

Это была изысканная пытка. Чарли пытался сосредоточиться, старался попасть во все световые сигналы и в то же время чувствовал, что все ближе и ближе приближается к кульминации. Все, чего он хотел, это полностью забыть о шоу и погрузиться в удовольствие от грубых ласк с мягким телом Мишель, сжимая ее бедра и прижимая ее к своему тазу, погружаясь в нее так глубоко, как только мог. Но у него была работа, ответственность. На сцене было полно людей, которые рассчитывали на него. Он не мог просто забыть все это.

В тот самый момент, когда Гамлет притворялся, что закалывает короля Клавдия на сцене, Чарли кончил в Мишель. Он сжимал ее потные груди, чувствуя, как вздымается ее грудь от неровного дыхания. Его член пульсировал в ней, снова и снова. Она прислонилась к нему спиной, ее темные волосы щекотали ему нос и щеки, когда он пытался наблюдать за сценой через ее плечо.

В течение нескольких минут Мишель оставалась на его коленях, прислонившись к нему. Он держал руки по обе стороны от нее, продолжая наблюдать за сценой. Правая сторона его подбородка прижималась к ее волосам, когда он смотрел мимо нее на актеров. Он чувствовал ее глубокие вдохи, она словно таяла в его руках, не обращая внимания на его частые регулировки переключателей и циферблатов на пульте управления.

Боже, как это было приятно. Ему нравилось ощущать ее вес на себе, чувствовать ее кожу, когда его руки касались ее, пьянящий аромат, который исходил от нее. Ему нравилось знать, что она чувствует его внутри себя, наполняющего ее; что они так непринужденно соединились самым интимным образом.

Оставайся здесь навсегда, - хотел он прошептать ей на ухо. Он хотел сказать ей, что она права, что им обоим нужно просто забыть о своих тревогах, потому что неважно, поймают ли их. Кому какое дело до того, что думают другие, когда они могут чувствовать себя так близко друг к другу?

Словно услышав его глупые мысли, Мишель выпрямилась. Она соскользнула с его размякшего члена и осторожно спустилась с его колен, пока не встала на колени рядом с его креслом. Она попыталась засунуть его член обратно в джинсы, ее пальцы тянулись по бокам молнии, пытаясь снова соединить застежку наверху. Он мягко оттолкнул ее руки, боясь, что она может случайно что-то повредить, и сам восстановил порядок в одежде. Взгляд вниз подтвердил, что он снова в приличном виде. Другой взгляд подтвердил, что Мишель по-прежнему ведет себя неприлично, раскинувшись обнаженной рядом с его креслом, как домашнее животное, прижавшись к его ноге.

Гамлет лежал мертвый на сцене. Фортинбрас и Горацио обменивались репликами. Представление почти подошло к концу.

— Ты не собираешься одеваться? - прошептал он.

— Что?

— Они заканчивают сцену, - сказал он. - Ты должна...

Он не успел закончить, потому что слева на сцену вышли два мальчика, одетые как пехотинцы, и утащили Гамлета. Чарли убавил свет и ждал, когда зрители начнут аплодировать. Аплодисменты сопровождали каждую сцену, но на этот раз хлопки были громче и продолжительнее. Чарли досчитал до десяти, затем снова включил свет, чтобы актеры могли поклониться. Все актеры из всех сцен вышли на сцену. Они встали в ряд, одна группа за другой, чтобы поклониться. Чарли ждал, наблюдая за ними. Его последней обязанностью будет погасить свет на сцене, когда в зале включится свет.

Теперь все актеры стояли на сцене, в несколько рядов, и все они кланялись как одна группа. Аплодисменты на мгновение стихли, а затем начали стихать. Чарли смотрел в окно на зрителей, ожидая того момента, когда аплодисменты иссякнут и зрители начнут подумывать об уходе.

Один мужчина встал, собирая свои вещи, затем женщина. Еще несколько человек встали в зале. Чарли медленно выключил свет на сцене, и одновременно один из швейцаров внизу включил свет в зале.

Шоу окончено. Чарли испустил длинный вздох.

Снаружи по лестнице послушался звук от ног. Это было их единственным предупреждением. Чарли вскочил на ноги, надеясь, что успеет добежать до двери, прежде чем она откроется. Прижаться к ней всем телом и удержать ее закрытой, пока Мишель не успеет одеться. Он не успел пройти и половины пути до двери, как она распахнулась. Вошел мистер Андерсон. На его лице была огромная улыбка.

— Чарли! Отличная работа! - буркнул учитель. - Все прошло без заминок!

Чарли стоял как вкопанный, ожидая, что учитель заметит Мишель, сидящую голой на земле. Но мистер Андерсон просто стоял там, сияя. Чарли хотел оглянуться, чтобы посмотреть, где Мишель, но не хотел привлекать к ней внимание.

— Я пропустил несколько реплик... сказал Чарли.

Мистер Андерсон рассмеялся.

— Правда? Ну, это в тебе говорит перфекционист. Я могу сказать, что с того места, где я стоял, все выглядело идеально. Зрители ничего не заметили, это точно. Учитель похлопал Чарли по плечу. - Молодец. У меня была бессонная ночь, когда Спенсер заболел гриппом. Но мне не стоило беспокоиться. У тебя было полно работы, но ты справился с ней как чемпион!

— Спасибо... прошептал Чарли.

— Приходи за кулисы, когда сможешь. У нас есть немного еды, немного газировки. Хорошо?

Мистер Андерсон повернулся к двери, и Чарли молился, чтобы учитель ушел. Но вдруг мистер Андерсон обернулся.

— Эй, мистер Гаретт сказал мне, что вы подали заявление на программу кино в Университет Джефферсона?

— Да, это так.

— Я знаю одного из профессоров на факультете кино. Мой старый друг. Я могу позвонить ему, может быть, он расскажет о вашем заявлении?

— Правда? Это было бы здорово. Спасибо, мистер Андерсон.

— С удовольствием, Чарли. Университет Джефферсона будет счастлив получить тебя. Учитель снова похлопал Чарли по плечу. Затем, к огромному облегчению Чарли, мистер Андерсон повернулся и ушел.

Как только дверь закрылась, Чарли прыгнул за ней, поставив ногу на нижнюю часть двери и подперев ее плечом. Он посмотрел на пол в поисках Мишель, но не увидел ее. Ее не было! Его глаза метались по маленькой комнате, гадая, куда она могла исчезнуть.

Он заметил движение под звуковой панелью. Мишель выглянула наружу.

— Это было близко! - сказала она, улыбаясь.

— Слишком близко! Я думал, нам конец! Как ты протиснулся в это пространство?

— Я не знаю. Это было единственное место, куда я могла спрятаться.

— Может, ты оденешься, пока кто-нибудь еще не зашел в дверь?

Она хихикнула.

— Он ничего не видел!

— Я знаю. Я не могу поверить, что нам так повезло.

Мишель усмехнулась, вставая.

— Должна ли я была выйти и обнять его на прощание?

Чарли уставился на нее.

— Я шучу! Она пошевелила пальцами.

Чарли удалось слабо улыбнуться.

— Хорошо. Теперь ты можешь одеться?

— Да! Я ищу свою одежду.

— Ты потеряла свою одежду?!?

— Вот они. Мишель залезла под звуковую панель и достала свое платье и нижнее белье.

— Я не знала, что ты поступаешь в киношколу.

Чарли наблюдал, как она надела трусики и натянула их на ноги.

— Кинопрограмма в Джефферсоне. Я подал документы. Но туда трудно попасть.

— Ты поступишь.

— Надеюсь...

— Поступишь! У тебя все получается. Она потянулась назад, чтобы застегнуть лифчик.

— У меня все еще есть твоя одежда, ты помнишь? С прошлого раза. Ты ее оставила.

— О, да. Она наклонилась, чтобы поднять свое платье.

— Что мне с ней делать?

— Эм... просто принеси их мне как-нибудь. Когда угодно.

— Да. Чарли нахмурился. - Я собирался. Но знаешь... Я не знал, как отдать их тебе. Без того, чтобы, ну, знаешь... люди узнали.

— Узнают?

— О нашем секрете. Об этом нашем секрете.

— О. Точно. Мишель посмотрела вниз на платье, болтающееся в ее пальцах.

— Я подумал... если я дам тебе пакет с твоей одеждой... с трусиками и прочим..., и кто-нибудь увидит... это будет довольно очевидно...

— Да... Она уткнулась головой в платье, натягивая его на себя. Ее голос звучал приглушенно из-под ткани. - Ну... Я думаю, ты можешь делать что угодно с этой одеждой. Избавиться от них или что-то еще.

— Что, выбросить их?

— Или что угодно. Все, что ты хочешь с ними сделать.

Чарли подумал о невесомой одежде, спрятанной под его кроватью. Испугалась бы она, если бы узнала, сколько раз он доставал ее лифчик и трусики, просто чтобы погладить их пальцами и подумать о ней? Возможно. Но он знал, что не собирается их выбрасывать.

Мишель потянула и одернула свое облегающее платье, разглаживая его. Теперь она была полностью одета. Она выжидающе посмотрела на Чарли, и он отодвинулся от двери, чтобы больше не загораживать ее. Она не сдвинулась с места, продолжая смотреть на него выжидающе.

— Тебе не нравится это платье? - спросила она.

Вопрос удивил его.

— Мне нравится, - сказал он. - Ты прекрасно выглядишь, Мишель. Ты всегда прекрасно выглядишь.

Она улыбнулась.

— Спасибо... Она подошла к нему и прижалась к его губам легким поцелуем. Почти как в танце, она прижала руки к его плечам и, покачиваясь взад-вперед на носках, повернула его по кругу, отодвигая все дальше от двери. Она поцеловала его еще раз, а затем потянула дверь на себя, чтобы выскользнуть наружу. Прежде чем он успел попрощаться с ней, она уже ушла.

Чарли в оцепенении вернулся в комнату. Он подошел к окну и посмотрел вниз на зрительный зал. Места в зале были почти пусты. Это была неформальная постановка, и кулисы оставались открытыми, а члены труппы шутили и смеялись с друзьями и родственниками со сцены. Несколько человек из технической команды уже начали убирать декорации и реквизит. Вскоре кто-то должен был подойти, чтобы унести светильники, которые были подвешены специально для шоу.

Чарли посмотрел на звуковую панель. Это была его ответственность, звуковая плата и микрофоны. Он должен был отнести их в комнату аудиовизуального оборудования и проверить. Он потянулся вниз и отключил плату от сети, затем начал вытаскивать микрофонные кабели.

Он заметил, что рядом со звуковой платой что-то лежит.

— О, Мишель, - вздохнул он, покачав головой. Это был ее вибратор, лежащий прямо на виду. Слава богу, никто из техников еще не подошел. Слава богу, что мистер Андерсон не заметил его. Чарли быстро забрал устройство и положил его в сумку.

Позже, той же ночью, он присоединился к трусикам и лифчику Мишель в тайнике под его кроватью. Еще одно воспоминание о его тайной подружке и напоминание о третьей Мишель. Он сидел на кровати и держал устройство в руках, зная, что оно было внутри нее, зная, что на его поверхности все еще сохранилась ее смазка. Такое интимное напоминание об их тайной связи. Ее вибратор! Это было даже более личное, чем ее трусики.

В тот вечер он лег спать с ощущением, что провел один из лучших дней в своей жизни.

На следующее утро его настроение рухнуло в противоположную сторону.

Была суббота, и он понял, что у него нет ни малейшего желания ехать в школу. Да и зачем? Мишель там не будет. Между первой Мишель и второй прошло несколько недель, между второй и третьей - еще несколько недель. Если случится четвертая Мишель, то это произойдет через несколько недель. А не на следующий день после третьей Мишель.

В конце концов, она только что удовлетворила свою странную одержимость. Она доставила себе удовольствие. Возможно, ее аппетит будет удовлетворен на некоторое время. Такова была закономерность, верно? Получив удовольствие, она больше не нуждалась в Чарли. Она могла жить дальше. Пока желание не вернется, и тогда она снова будет искать Чарли. Он был единственным, кто знал ее секрет, и единственным, с кем она могла побаловать себя.

Может быть, она была похожа на алкоголика, который пытается завязать. Может быть, после каждого случая она говорила себе, что это последний раз, и с этим покончено. Но через несколько недель потребность возвращалась, и она снова искала Чарли.

Неужели это все, чем он был для нее?

Большую часть субботнего утра Чарли просидел, уставившись в потолок своей комнаты. После обеда он сел в машину, но вместо того, чтобы ехать в школу, он выехал из Пайн-Хиллз и полчаса ехал по шоссе, в конце концов остановившись на обед в Гозербургере в двадцати милях от города. Он ел в кабинке в одиночестве, наблюдая за проезжающими за окном машинами.

— Я не могу продолжать в том же духе, - пробормотал он про себя. Он не сомневался, что Мишель - это определенно девушка мечты, и любой другой мальчик в школе поменялся бы с ним местами в одно мгновение. Он не мог отрицать, что чувствовал огромное счастье, когда был с ней. Но за последние два месяца он был с ней всего три раза. Промежутки становились слишком тяжелыми, а паузы - слишком глубокими и пустыми. Он ненавидел неопределенность: никогда не знать, закончила ли она с ним, никогда не понимать, что влечет ее обратно.

— Мне не нужна тайная девушка, - подумал он. - Мне нужна настоящая. На каждый день. Он не чувствовал, что его жизнь одинока, пока не встретил Мишель. Она заставила его осознать, насколько сильно он изолировал себя, прячась за камерами и своими проектами, не обращаясь ни к кому. Через три месяца он закончит школу, и все его воспоминания о старших классах будут связаны с сидением перед компьютером и соединением изображений чужого опыта.

Она пришла в его жизнь и всколыхнула в нем что-то такое, о чем он и не подозревал. Теперь он должен был признаться себе, что не может быть доволен тем, что между ними происходит. Он хотел чего-то более реального.

— Понедельник, - сказал он себе.

— У Мишель есть один день. Последний шанс. Если он будет таким же, как все остальные понедельники, если она вообще не будет со мной разговаривать, тогда все. Я покончу с ней.

Наступил понедельник. Он увидел ее в коридоре, и она не сказала ни слова. И это было все.

***

Чарли сидел за своим обычным обеденным столом в кафетерии, с обычной бандой. Энди и Грег, Майкл и Динеш, еще один мальчик, которого все звали Фрито. Чарли слушал их разговор лишь в пол-уха, погрузившись в собственные мысли.

— А ты, Чарли? спросил Грег.

Чарли моргнул.

— Прости, что?

— Выпускной. Ты думаешь о том, чтобы пойти на выпускной?

— Конечно, да! - взорвался Динеш.

— Он идет, чтобы заснять его!

Мальчики засмеялись.

— Ты уже решил, какую камеру возьмешь, Чарли? - спросил Энди.

Динеш добавил:

— Лучше поторопиться... пока все уже не спросили, и ты не застрял с Nikоn!.

Смех. Чарли натянуто улыбнулся. Когда смех утих, он сказал:

— На самом деле, я иду на выпускной. Я беру с собой Ронни.

Смех тут же испарился. Теперь пять глаз смотрели на него с внезапным интересом.

— Ронни? - спросил Динеш.

— Без шуток? Ты спросил ее? - спросил Майкл.

— Я спросил ее, - подтвердил Чарли. - Она согласилась.

— Ничего себе... ты и Ронни... Грег обдумал новость.

— Что, она тебе нравится? Я не знал, что она тебе нравится...

— Я не знаю... - сказал Чарли.

— Я имею в виду, я знаю ее девочку из команды АВ. Она классная. Посмотрим, что будет.

— Да, она классная, - согласился Динеш.

— Она очень симпатичная. Отличная решение, Чарли.

Все мальчики кивнули, глядя на Чарли с уважением. Обсуждение перешло к Энди, который все еще не пригласил свою избранницу на выпускной.

— Я почти уверен, что она скажет да. .. сказал Энди. - Я просто жду подходящего момента...

Чарли вернулся к своим мыслям, лишь немного прислушиваясь к мальчикам, которые сыпали непрошеными советами в адрес Энди. Он помешивал вилкой макароны на своей тарелке. Сколько укусов он сделал? Два? Три? Похоже, в последнее время у него не было особого аппетита.

Чарли заметил, что все мальчики замолчали. Они все уставились на него. Чарли выпрямился, растерявшись. Что он пропустил?

Нет, они смотрели не на него. Они смотрели на Мишель. Мишель Сантос стояла прямо рядом с ним.

Чарли поднял на нее глаза. Она выглядела потрясающе, как всегда, в безупречном белом платье, с темными волосами, расчесанными на прямой пробор и заправленными за уши. Чарли моргнул, удивленный тем, что она стоит так близко к нему. Неужели она действительно собиралась с ним поговорить?

— Привет, Мишель, - сказал он.

— Привет, Чарли. Я только что услышала... Мишель сделала паузу, чтобы убрать волосы за ухо, хотя они уже были там. Она начала снова. - Кто-то сказал мне, что ты пригласил Ронни на выпускной. Это правда? Ты пойдешь на выпускной с ней? Голос Мишель звучал неуверенно.

— Да, - сказал он.

Она посмотрела в сторону, уставившись в потолок.

— Почему? Я не понимаю. Я имею в виду... я думала, что после... после всего...

Она прижала руку к глазам, и ее пальцы оставили полоску мокрой туши на щеке. Резко повернувшись, она бросилась прочь, яростно стуча каблуками по линолеуму.

Весь кафетерий затих, все замерли, глядя ей вслед. Чарли чувствовал на себе шокированные взгляды.

— Подожди! - позвал он и вскочил на ноги.

Мишель исчезла через главную дверь кафетерия, но к тому времени, как он дошел до двери и толкнул ее, коридор был пуст. Он сделал пару шагов и остановился, заметив рядом с собой дверь в туалет для девочек. Вошла ли она туда? Осмелится ли он войти вслед за ней? Что, если он войдет, а ее там не будет?

Что он собирался ей сказать? Что он должен был сказать? Чарли постоял в нерешительности минуту. Он сделал еще один шаг по коридору, затем снова посмотрел на дверь санузла.

Это было бессмысленно. Он не собирался ее ловить. Не в этот раз. Он найдет ее, поговорит с ней, как-нибудь в другой раз. После того, как у него будет время подумать.

Чарли повернулся и открыл дверь в кафетерий, пытаясь осмыслить то, что только что произошло. Это не имело никакого смысла. Почему она была так расстроена? Она почти не разговаривала с ним. Чего она ожидала?

Он вернулся в кафетерий и остановился.

Все смотрели на него. Весь кафетерий.

Чарли оглядел все лица. Они смотрели на него, словно ожидая дальнейшего развития этой неожиданной драмы. Он услышал шепот, хотя не мог понять, кто шепчет.

Все знали Мишель. Мишель нравилась всем. Теперь все, без сомнения, спрашивали, кто же этот Чарли, который довел Мишель до слез.

Чарли посмотрел на свою тарелку с макаронами, стоявшую брошенной посреди этого моря глаз. Даже мальчики за его столом смотрели на него с немым изумлением.

Чарли ничего не сказал. Он просто повернулся и вышел.