Слесарь-гинеколог

Приятель Вовки Макарова Сашка Капко, бывший охранник, закончил краткосрочные курсы по акушерству и гинекологии и открыл гинекологический кабинет. А вот сантехнику для него выбрал неудачно: раковина то и делоы знаете, у моей жены бывают странные фантазии. Ей нравятся японские мультики, особенно хентай, и даже яой...

Вы – знаете, что такое яой? Я – теперь знаю. Нарисованный мультик, когда ебут не школьниц в коротеньких юбочках, а парней. Млять! Я охренел, когда чистя компьютер дошел до ее папки!

Мы оба долго мялись, пока не решились признаться друг другу. А я – то еще считал себя извращенцем! Оказывается, ей нравится смотреть, как дрючат в попку молоденьких пацанов.

Ни я, ни она свои фантазии реализовать не решались. Может так оно все и осталось бы, если бы не ее День Рожденья. Мы развлекли всех родственников, каких могли, и когда наконец остались вдвоем, были уже значительно навеселе. Мы долго ласкали друг друга, но обоих чего – то не вставляло...

Выйдя из ванной и набросив на себя махровый халат, Аня заявила: (Пусть о тебе ходят слухи! Стань сексуальным монстром, заказывай наши дженерики сейчас. )

– Я пиццу хочу! Давай закажем... У них доставка еще работает.

– Давай закажем что – нибудь еще... – неожиданно даже для себя предложил я.

– Что? – она явно не поняла, а ящик вина у нас еще оставался.

Черт! В этот момент я понял, что люблю эту женщину. Именно такой...

– Сегодня – твой День Рождения... – проговорил я, набирая номер, – Надень на себя все золото, самое эротичное белье... Я доставлю тебе удовольствие!

Немного ошарашенная, Аня посмотрела как я набираю очередной номер рекламки, и кинулась прихорашиваться.

Когда я ее увидел, у меня встало – природно светлые короткие волосы у нее были начесаны этакими рожками; она даже глаза успела подвести густо черным. Маленькие аккуратные грудки приподнялись, лишенные тесноты лифчика. Черные гладенькие стринги, без единого кружавчика, сетчатые чулки... Она даже парадные туфли на шпильках надела... Прибавьте к этому покачивающиеся в ушах самые массивные серьги, штук пять цепочек, браслеты, как у цыганки, и все кольца, которые влезли на пальцы... Ведьмочка. Этакий эротический хеллоуин.

Пока наш заказ ехал, я массировал ей спинку, – а она стонала и требовала свой сюрприз.

К тому времени, как в дверь позвонили, мы распили еще одну бутылку игристого вина. Открыв дверь, я увидел парня и хрупкого юношу.

– Млять! – выдал я без предисловий, – ему 18 – то есть?!

– Есть – есть, – успокоил меня охранник.

Он мазнул взглядом по нашей однокомнатной хате, убедившись, что нигде не прячется неоговоренная толпа, и я отслюнил ему деньги, – не малые между прочим, для нашего Мухосранска.

Закрыв за ним дверь, ключ я проворачивал очень медленно, до меня постепенно доходило, что я только что купил человека, пусть только на ночь, но зато эту ночь, я могу делать с ним все, что захочу! Мы – захотим: День Рождения все – таки у Аньки...

Мысль завела меня необыкновенно!

– А ты кто? – поинтересовался тем временем паренек.

– Муж, – отрезал я, толкая его в комнату.

Анька сначала стушевалась, что все ее прелести наружу, да еще при мне, – и потянулась за бокалом с вином. (Юный мальчика – натурал оказался жестко оттраханным! – прим. ред. )

– Ну, солнце, вот и твой подарок!

Парень тоже заметно нервничал. Я сел рядом с женой и скомандовал:

– Раздевайся!

– Прямо так? – опешил тот, – Сразу? Хотя бы музыку... я танцевать могу...

– Ты че? В первый раз что ли? – грубо оборвал я его, и парнишка неуверенно кивнул.

Анька хищно подобралась, ситуация начала заводить и ее.

– Тогда делай, что тебе приказано! – выдала она тоном настоящей гестаповки.

Паренек послушно стал снимать рубашку, брючки, и все остальное, аккуратно сгладывая на кресло.

– Гля, какой правильный мальчик... – протянул я.

Парнишка слегка покраснел. К такому он готов явно не был, да и стоять голым перед нами двумя застеснялся, хотя и мы были скорей раздеты, чем одеты. Руки у него дернулись, как – будто он хотел прикрыться. Внезапно Анька поднялась и цапнула его за член:

– Куда?! Сегодня это мое и я хочу его видеть!

Я видел как острые коготки впились в нежную кожу, как сильно она сжала кулак – и понял, что пропал...

– Что ты хочешь, что бы я с ним сделал? – хрипло спросил я.

Анька села мне на колени. Ее глаза расширились, губы раскраснелись – она тоже была слегка испугана происходящим, но тоже уже не могла остановиться.

– Свяжи его! Крепко! Больно!

Я прикинул: никаких специальных приспособлений для этого мы не держим, когда охота поразвлечься – я обхожусь мягким поясом от халата. Вздохнул, и пошел на лоджию за мотком бельевой веревки.

Парень все еще не понимал. Когда я вернулся и подтолкнул в выкаченное на середину кресло, он попробовал протестовать:

– Ребята, вы чего... Так не договаривали

сь!

И тогда я его ударил. В лицо. И кажется слишком сильно – рука у меня тяжелая, я и сам крупный, да еще и боевками всю жизнь занимаюсь, русский стиль там... Короче от моей оплеухи он просто рухнул на пол.

Анька вскрикнула, как мне показалось больше от возбуждения, чем от страха.

Я прижал его к полу за шею, а другой рукой взял за яйца – не сильно, но чувствительно. Они у него были маленькие, гладенькие – побрил он их что ли перед свиданием? Наверное, все – таки нет, потому что на лобке у него поросль тоже была аккуратненькая, и на теле волос почти не было.

До чего приятно оказалось держать в руке самое дорогое! А еще приятнее было видеть, как плещется в устремленных на меня глазах паника. Лежал он подо мной словно ангелочек. Голенький, перепуганный, и явно понял, что сопротивляться не стоит. Не знаю сколько ему было на самом деле, но выглядел он лет на 16, не больше. Фирма оказалась добросовестной – типаж подобрали какой заказывали: худощавый, большеглазый, вихрастенький... Мне пришла в голову одна мысль, но сначала я обозначил все условия:

– Ты не понял? Ты блядь, шлюха, я за то, что б тебя ебать деньги заплатил! Так что отрабатывай! А то я в твою контору позвоню, там тебе сами объяснят что к чему!

Обычно я человек скромный, голос повышать не люблю, но тут – словно черт вселился!

Глаза его стали еще больше.

– Ебать... Я не пидор! – прошептал он, умоляюще глядя на меня, – Отпустите, я все что угодно сделаю.

– Конечно, сделаешь! Конечно, не пидор! А кто здесь пидор? Я что ли?

– По – моему мальчика надо наказать за неуважение, – предложила Анька.

– Накажем, – согласился я, – Знаешь, накрась – ка его.

Идею она поняла с лету. Через несколько минут, глазки у паренька были подведены, со стрелочками, реснички накрашены до состояния щетки, – хоть сейчас в какую – нибудь анимашку. Он так и лежал на полу, не дергался, не возмущался. Анька смотрела на него зачарованно, как дите на воздушный шарик. Видно, подарок удался.

– А теперь я тебя накажу. За неподчинение и неуважение.

Я его поднял, прислонил к креслу, так что бы попка торчала, а плечами он на спинку опирался, и ненадолго задумался, чем же его выпороть. Потом рассудил, что от армейского ремня, который у меня где – то завалялся, наверняка большие следы останутся, и пошел за ракеткой для пинг – понга, – что – то я про такое читал.

За это время Анька ему руки связала. Она у меня бывалая туристка, – даже если б не за спиной связала, такие узлы просто не развяжешь.

– Дернешься – еще десять ударов, – предупредил я, – Пикнешь хоть раз – рот заткну и повторю все сначала.

– Может лучше кляп? – предложила Аня.

– Посмотрим.

Я с удовольствием рассматривал нашу игрушку: хоть и худенький, но сложен паренек был что надо, наверно спортом, каким – то занимается. Ноги у него были длинные, стройные, бедра узкие, а попка – маленькая, но кругленькая. Я как эту попку увидел, понял, что пора претворять свои мечты в жизнь. Сначала – то я его только пугал, но теперь ни о чем другом думать не мог, только об этих гладких половинках и дырочке между ними.

Он смотрел на меня умоляюще, но молчал.

– Быстро учишься! Говорить тебе тоже запрещено.

От первого удара он выгнулся, и видно, что хотел крикнуть, но только втянул воздух.

– Молодец, – я потрепал его по волосам, – послушный мальчик.

А потом ударил еще сильнее. Я его не щадил, войдя в раж, бил так, как будто на корте подаю, и от этой подачи моя жизнь зависит. Мальчишка вжимался в кресло, но не кричал, только зажмурился и зубы стиснул. Анька сидела на диване, развернувшись, как гимнастка, и глядя на его залитую слезами мордашку, бесстыдно наяривала свой клитор.

Я подошел к ней, запустил пальцы киску – там все просто текло и хлюпало. Не припомню ее такой возбужденной, да и у самого все ныло уже – трахнулись мы с ней как пара бешенных кроликов: без всяких ласк, врядли больше пяти минут потратили, а она аж кричать начала. Давненько такого не было, и я решил, что мы на правильном пути. Нужно продолжить игру.

Парнишка совсем обмяк на кресло и судорожно всхлипывал, ягодицы у него были прямо пунцовые, с каким – то синюшным оттенком – сидеть ему будет трудновато...

Почему – то мысль о том, что даже после того, как он уйдет отсюда, ему еще долго будет больно, что он наверняка не сможет забыть о том, кто ему эту боль причинил – доставила такое удовольствие, что у меня едва опять оргазм не случился.

– Ну что, усвоил урок? – я ласкал Аньку, которая изгибалась и урчала как кошка, и потягивал вино.

– Да... – он стек на пол и сморщился, когда опустился на попку.

– Это хорошо. А скажи – ка, ты с женщинами спал уже?

– Да.

Накололи. Я же девственника просил.

– А с мужчинами?

В заплаканных глазах снова вскипела паника.

– Нет...

– Ни в очко, ни в рот?

– Нет... – он отчаянно затряс головой.

– А придется.