Сказка о мудром зодчем Алишере. Часть 2

Так, сейчас он увидит Ринатика. Адыл подошел поближе... и увидел... . Ширинка Адыла начала ритмично вздрагивать. Я помимо воли начал гулять рукой по своему стволу, все пальцы покрылись смазкой. Ринат дошел до высшей стадии и выстрелил в потолок звонким шлепком, простонав: "Спасибо, Адылжон, мой верный и покорный раб!!!"

– Пожалуйста, дорогой!

От неожиданности Ринат замер.

– Как ты посмел сюда войти, урод черномазый?

– Я пришел получить то, что ты мне обещал. Помнишь, когда я только устроился сюда, ты меня осматривал?

Сначала ты мне приказал раздеться и выполнять команды, затем разделся сам, говоря: Давай дрочить, у кого будет короче, тот исполнит желание друга! Ты подошел вплотную ко мне, и мы начали состязание. Мой оказался длиннее и я у тебя кое – что попросил, мелочь, но ты не выполнил!

Ринат попытался встать, но Адыл одним прыжком оказался сверху. Надо отдать Ринату должное, боролся он отчаянно, но Адыл был тяжелее, к тому же не ослаблен дрочкой. Адыл подмял его под себя и прошипел: "Я тебя задушу, а потом залью в бетон, как последнего шакала – расстегни мне штаны!!!".

Ринат дрожащими и липкими от пота руками начал расстегивать ремень, затем пуговицы шорт. Адыл заметил на столе свечу и зажег ее. Стало свктлее.

С моего елдака на пол, вытекла лужа смазки, головка от пульсирующей крови сладко ныла, предвкушая развязку, яйца стали как каменные и занемели.

Ринат обнажил мужское хозяйство своего врага. В сторону его лица потянулся кутак – красавец, Адыл снял шорты полностью и со вздохами ерзал жопой по волосатому животу и груди своего обидчика, на всю хибару раздавалось его урчание. Что ж Ринат сам виноват, выбирал рабочих помужественнее, с мощными орудиями любви. Запугивал их тем, что скажет всем про свой палец в мальчишеских попочках. Теперь доигрался, пришел час мести. Я водил пальцами по своему стволу иногда сжимая его до боли. Какую сладострастную ночь нам послал сегодня Аллах! Кутак Адыла медленно приближался к губам Рината.

– Ты вечером делал хороший массаж Алишер – ака, я видел вас в окошко бани. У Алишера кутак – Слон, красавец, ты не мог до него не дотронуться, значит, любишь это дело? Посмотри, мой тоже хорош!

Ринат нерешительно взял в руку член Адыла, на конце выступили капли и капнули на нижнюю губу и кадык Рината.

– Слизни, а то...

Ринат повиновался. От движений руки Рината, толстый, детородный меч Адыла поднялся почти вертикально.

Он был создан для орального секса, на такие члены нужны особо тренированные попочки, но восхищаться, любоваться и ласкать, может любой страстный поклонник мужского естества.

– Бери в рот и ласкай языком!

Раздались чавкающие звуки. Неожиданно Адыл вынул член изо рта Рината.

– А сделай – ка мне массаж, как своему хозяину, только без глупостей!

Адыл лег на живот. Ринат покорно начал с поглаживаний спины и шеи, затем принялся растирать волосатые ноги и ягодицы. Член Рината поднялся и он украдкой подрачивал себе. Адыл перевернулся.

– Теперь здесь, и показал взглядом на кутак, зови меня теперь Адыл – бай.

Ринат двумя руками массировал скользкий и блестящий ствол, затем наклонил голову и засосал головку.

– Ты хочешь меня обмануть, как в прошлый раз. Я ведь тогда попросил тебя всего лишь поцеловать мой куток, через трусы! Но ты подло обманул меня, за это, теперь я буду казнить тебя раком!

– Я не пидараз, Адыл – бай!

– Все так говорят.

Ринат занял позицию на локтях. Мой член, от вида дырочки Рината, обрамленной густыми волосами, был готов извергнуть, но я сжал его двумя ладонями.

– Так, медосмотр. Сначала один палец.

А это два...

Чувствуешь разницу?

А это... три пальца! (Ринат начал рыдать и изворачиваться).

Успокойся!!! Теперь познакомимся поближе!

Ринат застонал, а потом зарычал во весь голос, в ответ залаяли собаки.

– Тише, братишка, я тебя уже почти, почти... тебя простил!

Крепкие ягодицы загоняли кутак Адыла сначала в полдлины, а потом во всю длину. Теперь зарычал Адыл, и от этого рыка, мой перевозбужденный конец выстрелил вверх. Пролетев по дугообразной траектории, моя струя ударила в коротко стриженный затылок и спину Адыла, в самый сладостный для него момент. Он замер. Медленно провел по своим волосам, по спине, поднес ко рту, понюхал, лизнул.

– Как ты... Ты каким местом кончаешь, татарин, пяткой?

– Членом.

Под Ринатом была лужа его спермы.

– Ладно, раз тебе понравилось, я к тебе часто теперь буду приходить, что нужно сказать?

– Ташаккур, джанобим.

– Молодец, теперь помой мне кутак и ноги, то я вспотел и мой друг завонял и весь в крови.

Ринат покорно принёс тазик и мыло.

– А полотенце?

– Нет у меня полотенца для ног!

– Неси то, которым вытираешь свою рожу после бритья!

– Ринат, сжав зубы, достал полотенце, намылил и обмыл член над тазиком.

– Вытирай! Нежнее! Теперь целуй!. .. Молодчина! Теперь ноги!

Подхватив штаны, Адыл, выпятив грудь и широко расставляя ноги, голым вышел из хибары с грацией тигра – победителя. Спустя минуту, прихрамывая, вышел Ринат, видимо в туалет или баню. Я аккуратно запахнул халат и пошел к Лайло,

уже начинало светать. Она спала и улыбалась, Видимо ей снилось ее новое платье и колечки.

– Доброе утро Ринат, ты чего, заболел?

– Ногу подвернул, хозяин, теперь хромаю.

– Работа есть работа, потом полечишься!

– Да, хозяин, вы не забыли наш вчерашний разговор о ленивом ублюдке Адыле?

– Нет, не забыл, пусть зайдет в контору.

– Адыл, ты уволен с сегодняшнего дня, ты плохо работал всю последнюю неделю, вот твои деньги. Вопросы есть?

– Нет, хозяин.

Он стоит, умный, мужественный парень, лет 22, в оборванной спецовке. Грустное небритое лицо, широкие плечи, густые короткие усы. В зеркале, стоящем за ним я вижу его отражение сзади. Спина сужается к низу и переходит в сильные ягодицы, дальше мощные ноги. Брюки на одной штанине порваны и видна его смуглая кожа с курчавыми волосами. Интересно, как бы выглядели его ноги, если их одеть в импортные плавки? Бритый затылок, трицепсы, сзади хорош не менее, чем спереди.

Я вижу и себя; черные усы, красивое скуластое лицо сытого хищника (не даром все бабы писаются), мощная грудная клетка, под рубахой густые заросли черных волос и медальон на золотой цепи. Под брюками встает кутак, злясь на итальянские трусы, они хоть и модны, но не подходят для моих земляков узбеков, наделённых особым орудием любви. Я здоровее этого парня оборванца и я хочу... страшно признать, но я хочу... ласкать его и залезть рукой в эту дырень сзади, пощипать его за задницу, прижать к себе, назвать братишкой и тереться об него членом.

Я вспомнил его ночное приключение и мой конец, чуть не порвал трусы и брюки. Я хочу его, как раньше я хотел Рината, боясь себе в этом признаться.

– Я могу идти, хозяин?

– Нет, я хочу проверить, не украл ли ты чего – нибудь у меня.

Он покраснел и сглотнул от обиды слюну.

– Хозяин. Я ничего и никогда у вас не крал, я мусульманин и...

– Замолчи. Что у тебя под рубахой, снимай ее!

Он снимает и глядит в потолок, пряча слезы на небритых щеках. Под рубахой оказалась заросшая грудь гладиатора.

– Теперь штаны.

От волнения он чуть не падает, наклоняется вперед и я вижу в зеркале его отражение в позиции раком. Такие картинки можно увидеть, не чаще, чем происходит затмение луны. Красавец парень, стоящий раком!

Он в свою очередь узрел мою выпирающую ширинку и выпрямился.

– Стой, где стоишь и кидай штаны сюда!

Я ощупываю карманы, попутно гляжу в зеркало. Смуглый, обритый парень – атлет в драных трусах, которые он, видимо носит со своего четырнадцатилетия!

Это не мальчик, это мужик, победивший этой ночью, подчинивший этой ночью своего обидчика. Мой пульсирующий меч подсказал мне, как действовать дальше.

Я подхожу и большим пальцем ласкаю его губы, пристально глядя в упор. Мой воин жаждет сражения и рвется в битву, но итальянское качество...

Адыл опускает глаза.

– Я не гомик, хозяин!

– Все так говорят..., помоги мне снять рубашку.

Адыл, подойдя вплотную, помогает мне ее снять. От него пахнет здоровым мужским потом и дешевым зубным порошком, длинные, опущенные ресницы, делают его похожим на верблюжонка. Его мощный кутак уперся в мои штаны, на его штанах осталось влажное пятно.

– Теперь брюки и трусы!

Он стал на колени. О, Аллах, как прекрасен этот небритый парень с широкими плечами и широко расставленными коленями! Адыл снял одну штанину. Освобожденную ногу я ставлю ему на плечо.

– Порти меня своей щетиной.

Трется щекой. Итак, брюки ушли вслед за рубашкой.

– Идем к зеркалу!

Я ставлю его лицом к зеркалу и обнимаю сзади. Его глаза загорелись. Я, взяв свой кутак за основание двумя пальцами, делаю им толчки по направлению к его очку, трусь об его половинки через трусы. Мой елдак стоит почти вертикально. Руками я глажу Адыла по животу и иногда касаюсь мизинцами его вставшего жеребца через рвань, которую рабочие называют трусами. Глаза Адыла налились похотью, а мои мизинцы почувствовали проступившую смазку.

– Адыл, давай подрочим друг другу, а потом у кого окажется короче, исполнит три желания друга?

– А если...

– Что если?

Мы молча идем к дивану, по дороге Адыл скидывает свою рвань, садимся лицом к лицу, обхватив друг друга ногами. Адыл начинает первым. Его толстые пальцы нежно скользят по моему блестящему стволу, видно, что кайфует, но стесняется; не каждому рабочему доводилось трогать хозяина за его мужское достоинство. Я беру в руку его кутак и делаю плавные движения. Я готов кончить от одной мысли, что то что я держу, сделало моего Рината хромым, раздолбав его жопу, и проникнув в парня до самой печени.

– Ну как, сравним, хозяин?

Я знал, что мой длиннее и движения пальцев Адыла побуждали во мне мысли, сколькими способами я им сейчас овладею и в каких позах.

К моему отчаянию, елдак Адыла оказался на пол сантиметра длиннее. Мое очко сжалось и внутри все похолодело.

– Ваш член весьма длин и толст, джанобим, но... сами видите...

– Твои желания, Адыл.

– Первое избавьтесь от татарина, второе, я хочу жениться на вашей племяннице Шахнозе, а третье –. .. я хочу, чтобы вы сделали мне то, что я сейчас сделаю вам. Адыл наклонился и засосал мой конец.