Сербиянка (быль)

Когда в кабинете начальника химической базы зазвонил прямой телефон его шефа из тыла военно-морской базы, то капитан третьего ранга Залеский слегка вздрогнул. Уже был обеденный перерыв, и его шеф, морской офицер, так уважающих порядок на флоте, что после обеда все спят, никогда ранее не звонил в это время. «Явно что-то случилось» — подумал Залеский и прильнул к трубке: «Я слушаю вас, товарищ капитан второго ранга» — бодро доложил он.

— Слушай Сидор Матвеевич! Ты красивых женщин любишь?

— А кто их не любит? — товарищ командир.

— Тогда после восемнадцати ноль ноль жду тебя в своем кабинете...

— Есть! — товарищ командир...

В 14—00 Залеский вызвал своего шофера и приказал подготовить его газик к 17—00. В установленное время, капитан третьего ранга Залеский уже стучал в дверь своего начальника. Ему открыл мичман, который выходил из кабинета.

— Разрешите? — спросил Залеский и приставил ладонь к козырьку фуражки, начал было докладывать о своем прибытии, но начальник махнул рукой и пригласил его присесть к столу.

— Присаживайся Сидор Матвеевич. Тут вот какое дело. Наше ходатайство командующим флота удовлетворено. Центр, — ткнул пальцем в небо начальник, прислал, наконец-то, изменение к штату твоей базы. Нам ввели в штат химическую лабораторию...

— И что там?

— Пока не густо. Начальника лаборатории, инженера и техника-лаборанта.

— А оборудование?

— Из оборудования — ничего с ссылкой на стандартный комплект.

— Да... Не густо, товарищ командир...

— А ты что? Сразу хотел золотые горы получить? Благодари бога, что с паршивой овцы хоть шерсти клок...

— Хорошо. Начнем с малого, — согласился Залеский...

— Правильно. А там видно будет. Лиха беда начало... — поддержал его шеф.

— С чего будем начинать? — спросил Залеский.

— А ты как думаешь?

— С кадров. Хотя совсем не просто найти в нашей глуши на эти должности настоящих инженеров-химиков... — ответил он.

— А ты не горюй! Командование нам уже помогает. Вот посмотри, — шеф протянул Залескому папку, в которой были какие-то бумаги. — Почитай, пока я в туалет сбегаю, интересные предложения...

«Интересное дело. Еще курица яйцо не снесла, а уже кудахчит». — подумал капитан третьего ранга, открыв папку. Первой лежало заявление о трудоустройстве какой-то Корякиной на должность начальника химической лаборатории, далее справка об окончании химического техникума, копия диплома и фотография необыкновенно красивой молодой женщины с черной копной волос, голубыми глазами, несколько растянутым ртом и пухлыми, явно жаждущих поцелуя губами. В ушах блестели солидные, явно золотые серьги, но далее шла белого цвета футболка, едва прикрывающая женские прелести. Звали красотку Валентиной Павловной. От ее красоты было трудно оторвать глаза. Внизу стояло резюме адмирала в адрес начальника:

Тов. Терземан! Рассмотреть и принять!.

— Это пожелание или приказ? — спросил Залеский, указывая на резолюцию адмирала.

— А ты как думаешь?

— А тут и думать нечего. Мадам уже побывала у адмирала. Это уже готовое решение...

— Ну, и ладушки. Хорошо иметь дело с сообразительными офицерами, — улыбнулся Терземан.

— Вот только, как быть с проверяющими с флота? На инженерные должности техников не назначают...

— А это пусть они доказывают нашему адмиралу. Надеюсь, он быстро их убедит... А она — девочка шустрая, такие на административных должностях всегда справляются, — улыбнулся начальник. — Короче, запрягай эту лошадку на износ, но через месяц лаборатория должна работать. Корабли потребуют заключения по качеству котельной воды, а у нас пока никого, кроме этой птички, нет и оборудования тоже. Прикинь, что и у кого надо получить и принеси мне завтра до 18—00 список необходимого. Посмотри, в каком помещении будешь размещать химлабораторию. Это очень важно, ибо им и с отравляющими веществами иногда работать придется... Завтра, к вечеру, жду у себя. Вопросы есть?

— Где она живет?

— Вот адрес. Хочешь забежать? — Терземан вырвал листок из календаря.

— Придется. Надо же сориентировать начальника хим. лаборатории...

— Смотри! Не загуляй там. Девочка она фартовая... — буркнул вслед начальник и взял газету...

... Он несколько раз надавливал кнопку дверного звонка, но за дверью шевеления не было. Долго давил на звонок в последний раз, как за спиной услышал насмешливый голос: «Это кто так усердно рвется в мою квартиру?! Залеский обернулся и замер: пред ним стояла красивейшая женщина, копия с фотографии, которую дополняла узкая талия, стройные ножки, ростом с метр семьдесят, и почти детскими босоножками. Сильно зауженную чуть ниже колен черную юбку, дополняли разрезы по бедрам чуть ли не до талии, с ярко красной кофточкой на выпуск.

— Вы? — начал было Залеский.

— Вы не ошиблись. Это я. Жена капитана второго ранга Корякина на одном из подводных атомоходов. Нас недавно с Камчатки сюда пригнали на ремонт. И видимо оставят здесь, а вы, как я вижу, командир части, куда меня сагитировали в начальники химической лаборатории, капита

н третьего ранга Залеский?

— Вы угадали.

— А я не гадалка, и не цыганка, как многие думают, я сербиянка...

— Вот как?!

— А вы проходите... — она открыла дверь и пропустила впереди себя офицера.

— Валентина Петровна, я по делу, — начал было Залеский, но она крутнула задом и рассмеялась:

— Знамо, что не просто так от нечего делать... Да вы садитесь...

— Мой начальник...

— А-А-А! Игорь Филиппович? Очень симпатичный мужчина...

— Приказал. Завтра к 18—00 представить ему список всего необходимого для химической лаборатории...

— Вот этот? — она протянула ему два листка, отпечатанных на пишущей машинке...

— А кто это печатал?

— Одна очень красивая женщина в вашем тылу. Из АБТС. Людмила Андреевна...

— Что?! — Это же моя жена...

— А я знаю. Мы с ней уже познакомились... Такая красивая и умница...

— А у вас есть черновик?

— Нет...

— А как же она печатала?

— Очень просто. Я диктовала ей...

— Так вы все помните, что надо для хим. лаборатории?

— Конечно! Не зря же я четыре года свои трусики протирала за столом техникума...

— Ну, вы даете! — Валентина Петровна...

— Вы правы. Даю. Но не всем и не всегда... — и она расхохоталась...

— Чувствую, что мы сработаемся с вами. А ваш муж что заканчивал?

— Первое Балтийское в Питере...

— Во! Я тоже учился там, только в Оружейке вместе с Виктором Кузнецовым. Тогда его отец был Главкомом...

— Я тоже Питерская, рада, что мы почти из одного гнезда. Кстати рюмочку коньячка не хотите ли?

— Если на брудершафт, то с удовольствием...

— Вы угадываете мои мысли. А после брудершафта?

— На все готов, как пожелает дама!

— Вы, как пионер. Всегда готов?

— На работе только в обеденный перерыв?

— И сколько он длится у вас?

— Не более часа...

— Ба! За час можно не одни трусики порвать, — усмехнулась она, протягивая ему рюмку.

Они выпили, и он тут же обхватил ее за талию и впился в губы, снимая другой рукой ее тонкие трусики... Он понял, что это одна из самых смелых питерских оторв, которые силком женили на себе курсантов еще с первого курса. Она взяла с дивана подушечку, положила на ковер и стала перед ним на коленки. Он глянул на ее отрешенное лицо и понял, что сейчас ей нужен только его член. Он принялся расстегивать ширинку, но она отстранила его руки, быстро расстегнула ширинку, высвободила из трусов торчащий мужской орган, изнывающий от желания любви и тут же погрузила его в рот. Она стала совершать не только поступательные движения, но иногда поворачивала голову, чтобы посмотреть ему в лицо с затуманенными глазами, а затем учащала движения. Видя, что он может опередить эти мгновения, она вскочила, села на член задом, уперев свои руки в спинку подвинутого стула. Она сидела и шептала ему: «Хочу! Ой, как хочу! Дери меня, что есть силы! Ой! Ух! Ах1 Работай, командир! Тебя красивая женщина просит... И тут он вошел в транс. Он встал, развернул ее и уткнул лицом в подушку на диване, а сам тут же вдул ей сзади, едва не разорвав губы ее «сокровища».

— Ой! Больно же!...

— Терпи! Чему вас только в техникуме учили?

— И этому тоже... Особенно физруки... Держи! Не двигайся! Я сама!

— Ты была хорошей ученицей. Сразу вижу, классную девочку...

— Ты прав... Ох! Ах! Ух! Фу, ты! Наконец-то разрядилась, — она тихо опустилась на пол, прижав ладошки к своей волшебной щелке между ног.

Затем они нырнули под душ и долго баловались там. Потом опять попили коньячку, и он засобирался домой. Глянул на часы и удивился. Прошло лишь сорок минут, как они переступили порог этой квартиры, но как быстро успели сделать все, чего хотели... А затем, пошло, поехало. Он перед обеденным перерывом быстро съедал свой бутерброд с чаем и три раза стучал ей в стенку соседней комнаты, которая была кабинетом его любовницы. Она в ответ только два раза стучала, подтверждая, что готова его принять. Все бы ничего. Любовники никому не мешали, но нашлись «добрые» люди, которые посчитали своим долгом шепнуть кое-что его жене. Та мигом восприняла поведение подруги как посягательство на своего горячо любимого мужа, но Валентина быстро ее успокоила, сказав, что взамен отдает ей своего дорогого мужа, когда она пожелает для любовных утех. Недаром же он ей все уши прожужжал, восторгаясь красотой Людмилы Залеской. Когда он танцевал с ней, то сильно прижимал к себе эту белокурую польку, так страстно прилипающую к его разгоряченному телу. Людмила очень любила, когда в танце, на глазах у всех партнер просовывал между ног коленку и так натирал ею женское драгоценное место, что ее трусики тут же становились влажными, и ей страстно хотелось попробовать этого смельчака в постели, чем, как правило, и заканчивались их встречи.

Любовь — свободна! Она не терпит никаких границ! — так рассудили полька и сербиянка и жили вчетвером так счастливо, как раньше никогда не жили. Потом. Спустя много лет, они с умилением вспоминали эти замечательные годы, когда были молоды, и любовь опьяняла их...

Эдуард Зайцев..