Семья (3 часть)

5. Командировка.

Командировка выдалась тяжелой. Непривычное окружение из людей в форме, искусственный свет и не менее искусственный воздух, строгий пропускной режим и тяжеленные стальные двери с штурвалами запоров, которые приходилось неоднократно открывать и закрывать за собой, как на подводной лодке, или на космическом корабле, так как постоянно встречались шлюзовые камеры. Все это усугубляло и без того тяжелую работу.

Но по окончании рабочего дня, я направлялся в гостиницу, расположенную та той же закрытой территории, где практически все номера были заняты семейными и холостыми офицерами этой воинской части.

Пару раз, молодые женщины, оставшиеся на ночь без своих мужей, ушедших на смену, приглашали к себе в номер, прозрачно намекая на приятное времяпровождение. И, как я потом узнал, если бы я решительно не отказал им, мне бы пришлось перетрахать почти всех жен городка, так как подобное блядство было здесь в порядке вещей и к новеньким сразу старались примазаться наиболее сексуально озабоченные дамочки.

У меня же всегда было убеждение, что «левые» походы обязательно разрушат семейное счастье и даже когда этого счастья стало, как мне показалось, меньше, я искал другие пути исправить положение. Тем более, сейчас, когда так сладостно стало время, проводимое с семьей. И ведь ни кому об этом не расскажешь, не поймут!

Сегодня последний день работы на объекте. Собственно, работа уже выполнена, осталось написать отчеты, подписать документы, провести заключительное занятие со специалистами.

___________________________

Вот и все, я еду на командирском УАЗике в Рязань, на вокзал. Пол – одиннадцатого мой поезд до родного Питера… Кажется, я засыпаю под урчание мотора, дорога неблизкая. Но у машины какой – то странный звук мотора: «тук – тук, тук – тук; тук – тук, тук – тук… Странно, – думаю я, – что – то с мотором, сейчас поломается, и я не успею на поезд. А меня ждут мои любимые…

А мотор все стучит и стучит…

И тут я как – то сразу понимаю, что это уже не сон, а я на самом деле еду в поезде и это стучат его колеса. Открываю глаза и все еще пытаюсь понять, где сон, а где реальность. – Неужели мне такой длинный и эротичный сон снился, – спрашиваю я себя, все еще переживая, уже начинающие ускользать из памяти эпизоды этого странного сновидения. Понимаю, что снившееся – не плод моего воображения, а как бы сжатая и потому очень насыщенная череда минувших событий. По телу разливается приятная истома, и я замечаю, что моя правая рука лежит на торчком стоящем члене. Нет, она не лежит, а плотно его сжимает. “Я что, дрочил во сне?” – спрашиваю я мысленно сам себя. В купе уже светло и краем глаза я замечаю под столом, на противоположном месте в купе чьи – то ноги…

“О, черт!” – раздается мой внутренний вопль, и я, моментально, отпустив свой возбужденный орган, пытаюсь натянуть на себя одеяло, но ничего под рукой не обнаруживается, и я с ужасом понимаю, что оно вместе с простыней, скорее всего, свалились на пол купе, пока я спал. Тогда, решившись, я резко приподнимаюсь на локтях, и над столиком купе перед моим взором предстает сидящая напротив меня молодая женщина. Она напряженно смотрит на мой член, который уже находится в трусах, то предательски топорщится, выдавая меня с головой. Ее рука находится у нее между ног и усиленно трет промежность. Одежда на ней слегка растрепана, джинсы полуспущены.

Все это я замечаю за какой – то миг, моментально включившимся сознанием. Быстро нагнувшись, я подбираю с пола одеяло с простыней и накрываюсь.

– Извините меня, – бормочу я, обращаясь к женщине. Мне, похоже, приснился очень эротичный сон, и я сам не заметил, как все произошло… Похоже, мое лицо заливает краска, поскольку женщина, глядя на меня, улыбается и натягивая джинсы, в ответ тоже начинает извиняться.

– Простите меня. Я часа два назад села на поезд, в Твери. Вы тогда спали под одеялом. А я решила, что высплюсь дома, и решила просто посидеть. А с четверть часа назад, вы стали ворочаться и одеяло слетело. Я хотела поднять его, но наклонившись оказалась лицом перед вашим …

Она замялась, потом продолжила:

– Он меня так шокировал… В общем я так и просидела… Простите, пожалуйста. Наверное, мне надо было выйти, но вот не смогла…

– Не переживайте, – теперь меня потянуло на оправдания. – Я из командировки еду, и по пути домой приснилось тут…

Женщина улыбнулась и я, не удержавшись, улыбнулся в ответ. Однако, мой пенис продолжал вести себя вызывающе и, заметив это, женщина предложила помочь мне. При этом, как я заметил, она снова стала тереть между ног. “Что же мне делать” – соображал я. “Дома Наташа, дети, а здесь изнывающая от желания женщина и я сам ее довел до этого состояния, значит мне и отвечать… “

– Давайте лучше я вам помогу, – предложил я. – Это все из – за меня. И, понимаете… В общем я никогда не изменял жене. Я не могу решиться на полноценный половой акт и не хочу. Потом не буду знать, куда глаза девать.

– А как же вы хотите помочь? – недоуменно спросила женщина.

– Это, кажется, называется петтинг. Я могу довести вас до оргазма одними своими руками.

– Да вы просто рукоблудник какой – то, кокетливо улыбнулась женщина.

“А она ничего, молодая, красивая и еще что – то в ее лице такое, необычное…” – прикинул я.

– Только вас удивит мой вид, не передумаете?

– Нет, – просто ответил я и взялся расстегивать ее джинсы…

_________________________

Было утро. Вагон просыпался, и проводница готовилась к обходу своих пассажиров с предложением горячего чая. Уже вскипел котел и по вагону распространился запах чая и угольного дыма. В купе проводницы в стаканах дребезжали и звенели чайные ложки. Поставив стаканы на поднос, она по очереди наполняла их кипятком из котла.

Первым при обходе было купе, расположенное рядом с ней. Потом она будет обходить остальные, пока все пассажиры, пожелавшие хлебнуть с утра горячего чайку, не удовлетворят своего желания.

Ей было 24 года, и она уже 3 года работала проводником на поезде Воронеж – Санкт – Петербург. Семья распалась с уходом год назад от нее мужа, и она находила в себе силы только в постоянных поездках, изматывая себя заботой о пассажирах. Детей у нее не было. Собственно от этого и ушел от нее муж, когда узнал, что детей, скорее всего не будет. Это было следствием болезни в ее детстве, и когда спустя три года супружества они с мужем обратились к врачам, те выдали вердикт, узнав который, благоверный ее и покинул. Ее часто мучило ощущение своей вины, и пытаясь загладить ее, она все чаще подумывала о ребенке из детдома, суррогатном материнстве и других способах обзавестись полноценной семьей. Но куда же без мужа… Надо его сначала найти. И этот вопрос мучил ее последнее время нешуточно. Прежде всего физиологически…

Встречая у дверей вагона молодых мужчин, которые должны были волею случая стать ее пассажирами, она все чаще замечала, что на ум приходят мысли затащить кого – нибудь к себе в купе и там буквально изнасиловать.

“Что за ерунда” – возмущалась своим мыслям она, но неудовлетворенность в половой сфере брала свое и, оставаясь в своем купе наедине, она часто занималась маструбацией.

Вот и сейчас, неся поднос с чаем, она в мыслях была где – то там, насаженная на большой и толстый член.

Она знала, что в первом купе едет мужчина средних лет и молодая женщина, севшая только пару часов назад, в Твери. И поэтому, не ожидала застать их врасплох.

– Чай, не желаете? – привычно произнесла она, открывая дверь в купе…

Дальше последовала долгая пауза. То, что она увидела, ни как не мог воспринять ее мозг. Прямо перед дверью, на краю кровати сидел знакомый ей мужчина, вошедший, кажется, в Рязани, а на его коленях расположилась та дамочка, что недавно подсела. Ее спина была плотно прижата к груди мужчины, и она была вся голая. Подобное иногда приходилось видеть ее подругам по составу, заглядывая в купе. Но вот чего ее полностью затормозило, так это вид того, что было у них между ног. А там торчали ДВА члена! И это было невозможно, неправильно, ужасно!!! На обоих фаллосах было по руке. Один своей рукой сжимал мужчина, другой – дрочила женщина. И тут, оба члена стали извергать из себя сперму….

Поморгав и промычав что – то невнятное, проводница пулей вылетела из проема двери, даже не закрыв ее за собой и сильно расплескав чай.

____________________________

Я стянул с девушки (про себя я уже так стал ее называть) джинсы и озадачено поглядел на сильно выпирающие спереди трусики. Наверное, у этой девушки жутко буйная растительность между ног, подумал я. И стянул трусики…

Из них выпрыгнул, как черт из табакерки, здоровенный член… Обычный такой мужской член, с обнаженной головкой. Я почувствовал, что мои руки слабеют, и я сейчас грохнусь. Правда, это чувство было очень скоротечным. И тут до меня дошло, что стоящая передо мной девушка – гермафродит. Ну и везет же мне на приключения, подумал я, разглядывая качающийся перед моим носом девичий пенис. А посмотреть было на что.

Там, где у мужика должны быть яйца, у этой девицы прямо под основанием члена была… такая аккуратненькая, я бы сказал, девочкина пизденка. Других слов просто не находилось.

Рассматривая это чудо с членом, я так увлекся, что не заметил огорченного взгляда девушки, уже потерявшей надежду на удовлетворение.

Наконец, не выдержав, она положила мои руки на свой инструмент. Однако, мне вовсе не хотелось оказаться с обтраханным лицом, и я посадил девушку рядом с собой, на ходу решая, что же делать дальше. Прежде всего, взяв со столика газету, я расстелил ее у наших ног на ковре купе. Потом, потянув девушку, посадил ее себе на колени. Для этого мне пришлось сжать свои ноги, а ее, с расставленными в стороны ногами, посадить к себе спиной. При попытке сделать это, мой торчащий член все норовил попасть то в ее попку, то в вульву, и мне, честно признаться, было неимоверно трудно, не позволить ему этого. Видя мои мучения, девушка плотно впечатала мне в живот свой зад и немного отклонилась назад, так, что я коснулся спиной стенки купе. При этом, мой измученный желанием конец, вышел из – под ее промежности и расположился рядом с членом девушки. Я взялся за ее конец правой рукой, а она за мой – своей левой. И понеслось... Дрочили мы друг другу самозабвенно, а необычность ситуации способствовала нашему возбуждению. Пока я занимался этим процессом, заметил, что ее грудь очень даже ничего. Соски набухли и задорно так топорщились. Я стал ласкать их свободной рукой и был уже готов кончить, когда прямо перед нами распахнулась дверь, и появившаяся в ней с подносом чая в руках проводница произнесла: «Чай, не желаете?»…

От такой неожиданности моя рука непроизвольно сжалась, и то же произошло с рукой девушки. А наши напряженные фаллосы моментально отреагировали на это, начав выбрасывать из себя сперму. Первые, почти синхронные плевки, чуть было не достигли лежака напротив, потом уже в разнобой наши концы стали толчками извергать из себя семя, с бумажным стуком падающее на подстеленную газету. А наши руки так и оставались замершими, и при этом плотно сжимающими фонтанирующие органы. Все это я видел только краем глаза, да чувствовал телом, а сам смотрел в округлившиеся от виденного глаза проводницы, заметив, что она уставилась на наши с девушкой концы. Ее рот начал медленно открываться и я подумал, что сейчас мы услышим душераздирающий крик. Мне показалось, что эта сцена длиться целую вечность, но вот она что – то промычав, быстро исчезла из вида.

– Да уж… – произнес я, переживая случившееся, при этом машинально продолжив дрочить девушке.

Через пару минут мы уже были одеты и сидели напротив, смотря друг другу в глаза.

Первой не выдержала девушка и прыснула. Тут уж и я рассмеялся вместе с ней. Стресс, вызванный столь не вовремя появившейся проводницей, вылился в бурный хохот.

– Надо пойти извиниться перед ней, да чаю попросить, – сказал я, вставая.

__________________

Дверь в купе проводника оказалась прикрыта. Убежала, что ли, подумал я, толкая дверь рукой. Нет, не убежала.

Она сидела на лежаке, и отрешенно смотрела перед собой. Заметив меня в дверях и узнав во мне того самого пассажира, девушка вздрогнула. Ее глаза округлились, и в них появилось что – то неопределенное: то ли страх, то ли немой вопрос. Губы стали открываться и я опять испугался, что она вот сейчас закричит.

– Простите меня, пожалуйста. Я…, мы не подумали о дверях, все так неожиданно произошло… Ради бога, простите меня, – глядя ей в глаза, стал я извиняться. И тут меня понесло рассказывать ей об эротическом сне, и неожиданном свидетеле моего конфуза, и последующей волне взаимного желания. Она, не перебивая, слушала меня, хотя я почти был уверен, что вот прямо сейчас она выгонит меня из ее купе, и еще что – нибудь обидное вслед крикнет. Но она слушала, и я заметил на ее глазах выступившие слезы. Ее руки вздрагивали.

Ничего не понимая, не желая причинять ей боль, я присел на лежак и, взяв ее руку в свои, стал ее целовать, продолжая произносить извинения. Это произвело действие: она улыбнулась и, убирая свою руку, сказала: «мне показалось, что я видела не один, а два…», – замялась она.

– Да, вы правы, у моей соседки по купе оказался мужской орган, она гермафродит, – подтвердил я ее слова. – Она может им пользоваться как мужчина.

Видя, что проводница пришла в себя, я встал и, выходя из ее купе, попросил принести три стакана чая с сахаром. Подойдя к окну напротив своего купе, я немного постоял, наблюдая за пролетающими за окном деревьями, сливающимися на такой скорости в одно море зелени. Смотреть было не на что, один монотонно тянущийся лес, и я зашел в купе.

Газеты на полу уже не было, но отчетливо ощущался специфический запах спермы. Моя попутчица сидела на своем месте, у окна, подобрав под себя ноги.

– Ну как? – спросила она меня, как только я вошел. – Как себя чувствует наша проводница? Не побежала жаловаться начальству?

– Я тоже чего – то подобного опасался, ответил я, садясь посередке своего лежака. – Но судя по ее глазам, все не так просто.

И я рассказал ей о своем визите.

– По – моему, девочке очень – очень не хватает общения, ну ты понимаешь…

– А чай она принесет? – задала вопрос моя соседка.

– Надеюсь.

– Ты женат?

И мы стали рассказывать друг другу о себе и своей жизни, как это часто бывает с совершенно незнакомыми людьми, волею судьбы помещенными на некоторый промежуток времени в одно купе и защищенными от посторонних ушей. Выяснилось, что ее зовут Кристина и она тоже из Питера.

Минут через десять раздался стук в дверь (мы переглянулись с улыбкой) и на пороге показалась проводница с чаем на подносе. Мы молча, приветливо смотрели на нее, а она переминалась в дверях, все не решаясь войти, и напряженно рассматривая мою попутчицу.

– Что же вы как не у себя дома, – наконец, не выдержал я. – Мы давно вас ждем…

Как – то неловко, с каменным лицом, пройдя к столу, она слегка нагнулась вперед, примериваясь, как лучше поставить поднос. И тут, какой леший меня дернул, я положил свою ладонь на ближнюю ко мне половинку ее попы, и крепко сжал. Потом, перенеся, руку на вторую дольку, сжал ее, заметив хищные глаза девушки – гермафродита. Проводница медленно, мне показалось очень медленно, поставила поднос и стала поворачиваться ко мне.

А я, вставая, взял ее лицо в свои руки и нежно приник к ее устам. Ее губы приоткрылись в ответ и она, застонав, положила свои руки на мои плечи. Кристина, проскочив по лежаку, толкнула дверь, а я, повернувшись, протянул руку и защелкнул запор…

Девушка плыла у меня в руках, и мы с Кристиной стали быстро раздевать ее. Она ловко расстегивала фирменный пиджак ее костюма, а я пытался стащить юбку, которую все равно пришлось снимать Кристине. Потом последовали блузка и бюстгальтер. На меня же выпало снять с проводницы трусики. Для этого мне пришлось вновь сесть. Тут мне предстала очень волосатая киска девушки. Столько волос я не видел даже у Оли Васильковой. Они были черными, и я заметил, что волосики в районе ее половых губ – буквально мокрые. Не удержавшись, я прижался к ее лобку губами и стал водить по нему своим лицом, целуя.

Девушка вцепилась одной рукой в стол, другой в мою шевелюру и застонала. А я прижимал ее к себе за попку и никак не мог оторваться.

– Женя, – а как же твои принципы? – ядовито спросила Кристинка.

Тут, наконец, я стал соображать и, отстранив прилипшую ко мне девушку, улыбнувшись Кристине, просто сказал ей: «спасибо».

А Кристина, уже снявшая с себя все, кроме трусиков, привлекла проводницу к себе и, посадив себе на колени, стала целовать ее груди и, разведя ей ножки, ласкать киску. Бедная девушка вся выгнулась и, закусив нижнюю губу, опять застонала. Меня эта сцена не могла оставить равнодушным. Уходить было поздно, сидеть одетым и пялиться – глупо. И я стал стягивать с себя брюки. Потом снял и все остальное. Мое естество тут же заявило о себе, встав колом. И чтобы хоть как – то преодолеть возникшее острое желание, я стал понемногу дрочить. Так я и сидел, пока Кристинка кувыркалась с проводницей.

Сначала она стянула с себя трусики, и насадила девушку на свой член, все также сидящую у нее на коленях. Та, наконец – то, получившая столь необходимое ей, стала активно двигаться, и чуть не ударилась головой о полку сверху. Тогда Кристина уложила ее на спину и вошла сверху. Потом, положив на живот, вошла сзади и спросила девушку, можно ли трахнуть ее в попку. Получив сквозь стоны отказ (та пояснила, что здесь негде помыться), поставила ее в коленно – локтевую позицию и, нагнувшись над ней (снова мешала верхняя полка), стала трахать ее сзади. Сквозь шум несущегося поезда, слышны были только стоны девушки и шлепки ее попки…

Мы проезжали какую – то станцию. На перроне собралось много народа, и было немного не по себе заниматься сексом перед ними. Однако, хотя занавески были слегка приоткрыты, на такой скорости что – то заметить в затененном купе было нереально.

Я никак не мог кончить, и мой дружок стал постепенно вянуть. Тут, наконец, стала кончать Кристина, и я думал, что на этом все закончится. Однако, распаленная сексом девушка, тут же взялась делать Кристине минет. Она сосала ее член, одновременно трахая своим пальчиком находившуюся под ним киску. Потом наоборот, дрочила ее член рукой, трахая ее киску языком. Через несколько минут потенция Кристины была восстановлена (и моя от такого зрелища – тоже), и все понеслось по второму кругу. То Кристина была сверху, то проводница…

Но вот Кристина последний раз дернулась, спуская в киску девушки, и они замерли. Я обратил свое внимание на то, что не смотря на “заведенность” проводницы, она так и не испытала оргазма за все это время. Однако, несмотря на это, лежала расслабленной и удовлетворенной. Странно как – то, заметил я про себя. Тут девушки встали (точнее – сели) и заметили, что я все также дрочу своего дружка. В глазах обеих появились искорки, а на их лицах – улыбки.

– Может помочь, – поигрывая язычком, ехидно предложила Кристина.

– Уйди, искусительница, – отозвался я, продолжая свою работу.

Проводница посмотрела на меня с удивлением, а потом, поняв, как ей показалось, причину моего поведения, с некоторым сочувствием.

– Да не голубой я! – почти закричал я, глядя в похолодевшие глаза девушки. – Просто не могу заниматься сексом не со своими любимыми, и без их согласия!

Теперь ее глаза расширились, и она стала молча ими хлопать.

– Возьмите лучше полотенце и помогите мне не испачкать все тут, – предложил я девушкам. Та, что была проводницей, сняла со стены висевшее полотенце и, постелив мне на колени, приподняла его край над моим инструментом. Встав передо мной на колени, ей помогала Кристина. Они внимательно наблюдали за моими движениями, а проводница, спросив одними глазами, и получив мое разрешение, положила свою руку на мою, и стала помогать мне дрочить. Тут я отпустил свой инструмент и, обжав его рукой девушки, стал водить туда – сюда. Наконец – то это возбудило меня настолько, что я стал кончать в услужливо подставляемое девушками полотенце.

“Ну, прям извращение какое – то” – подумалось мне. – “Стоит передо мной на коленях пара обнаженных, красивых молодых девушек, а я…

Ну да ладно, зато с моими любимыми я не буду себя чувствовать предателем”. С этой мыслью я

ободрился и хотел обтереть своего сморщившегося дружка, но девушки меня опередили, в четыре руки выполняя эту работу за меня. И по их глазам я понял, что с большим удовольствием они это бы сделали своими ротиками. Но это уже будет дома, и не с ними, и уже совсем скоро. Эта мысль согрела меня и я, вежливо поблагодарив девушек, стал одеваться. Вскоре мы сидели одетыми за столом, и пили ставший уже совершенно холодным чай. И даже не замечали этого.

Проводницу звали Зина, и она была из Воронежа. Она рассказала о себе и о своих житейских проблемах. Мы совершенно не стеснялись друг друга и изливали самое откровенное. Оказалось, что отсутствие ярко выраженного оргазма – ее беда и это, вместе с долго не наступавшей беременностью послужило причиной ухода от нее мужа. Брак был расторгнут, и она никак не может решить свой семейный вопрос, от чего испытывает муки.

Мужчины, попадающиеся ей, оказывались грубы и хотели только траха без каких – то планов на будущее. И она сейчас так и продолжает находиться в поиске.

Кристина, рассказала о своей непростой жизни гермафродита. У нее не может быть своих детей, да и взять малышку из приюта тоже непросто: как только узнают о ее природе, сразу следует категоричный отказ.

– Правда, – сказала она, – в одном доме ребенка мне предложили взять ребенка – гермафродита, посчитав, что со мной ему будет лучше. Но и здесь не все так просто… Да и ребенку уже n лет.

Потом их интересы направились ко мне.

– Женя, а вы сказали, что занимаетесь сексом только со своими любимыми. Это как? – задала вопрос Зина.

Я не хотел сначала раскрывать наших отношений, но видя такую откровенность моих попутчиц, решил им все рассказать. Не стал рассказывать только о семье Васильковых.

Девушки сначала смотрели на меня осуждающе, но вскоре вошли в мое положение и их глаза потеплели.

– И что же, вы живете друг с другом, или все вместе? – спросила Зина.

– Когда как, но детям нравиться быть вместе с нами и помогать нам, когда мы с женой.

– А дальше что будет? – спросила Кристина. – Когда они вырастут. Не станут ли ваши повзрослевшие дети осуждать вас, а их супруги?

– Не знаю, – прямо ответил я. – Но это было их желанием, мы только подыграли им. И сейчас всем хорошо, надеюсь, так будет и дальше. Но каждый из нас понимает, что нужно быть друг с другом откровенными и внимательными. Когда вырастут – будут сами решать, а мы поддержим их решение. А их супруги…, если наши дети захотят, они все узнают. Если не захотят – мы больше их не тронем и не позволим обманывать своих близких. Вот так…

– Да, как все непросто… – подытожила Зина.

– А кто говорил, что будет просто?! – заявил я. – Вот у вас разве все просто?

Тут в купе проводника стали стучать, и Зина, услышав стук, ушла, пообещав заскочить еще. Мы приближались к Питеру. За окном уже проскочила Любань, затем Тосно. Это были уже пригороды. Скоро промелькнет Колпино, и мы будем дома.

Когда на минутку заскочила проводница Зина, мы обменялись телефонами и договорились созвониться через год, чтобы узнать как у кого дела.

Произошедшее с нами в поездке, и прежде всего наши откровенные разговоры, связали нас незримыми нитями сочувствия и признательности.

Санкт – Петербург встретил меня жарким солнечным днем. После прохладного купе с его кондиционированным воздухом, жара казалась необычайной.

6. Любимые домашние

Дома меня радостно встретили дети, буквально повиснув на шее. С целый час они делились новостями, перебивая друг друга, и обижаясь, если кто – то из них оказывался не первым. Главным их достижением была детальная проработка плана нашего отдыха на природе. Конечно, в их детализации поездки на озеро было много глупостей, но я внимательно их слушал и под конец сам удивился, как много можно предусмотреть, если все хорошо продумать. Детей влекли приключения, и я пообещал себе сделать эту поездку незабываемой. Последний раз мы выезжали на природу с палаткой два года назад. Тогда, мои знакомые подсказали мне маршрут к одному из многочисленных озер Карельского перешейка, и координаты домика лесника, Петровича, наказав передать ему большой привет.

Домик Петровича располагался на берегу живописного озера ледникового происхождения. Из – за каменистого дна, вода в озере была чиста и прозрачна. Берег, на котором располагался дом лесника, был довольно высок и имел песчаный спуск. На берегу, Петрович построил сходни, к которым была привязана моторная лодка. На ней он и доставил нас на остров, расположенный посреди озера, ближе к высокому берегу лесника. Островок был небольшим, метров 150 длиной и не более 50 шириной, но при этом имел песчаный пляж, правда только в одном месте, и небольшую сосновую рощицу. Поражала чистота и аккуратность. Петрович строго следил за порядком и на острове оборудовал место для костра и поставил большой мангал. Устраивать кострища в других местах острова категорически запрещалось. В рощице стояла кабинка биотуалета. Петрович вложился в этот проект, поддерживал порядок, и получал с него прибыль. Это был его маленький бизнес, и клиенты записывались в очередь. Да он и не драл ни с кого, плата чисто символическая. А посетившим остров, давал свой телефон, чтобы те могли заранее договориться о визите, и не было накладок. Место настолько нам понравилось, что мы решили непременно повторить свой вояж в будущем.

И вот это самое будущее у нас, что называется, на носу. Еще с месяц назад, позвонив леснику, мы договорились о времени, когда остров будет свободен на пару – тройку дней и, получив «добро», стали планировать поездку. Детям же я рассказал о планах только перед своим отъездом в командировку, поскольку первоначально мы с Наташей намеревались отправиться туда одни, оставив их на пару дней дома, и провести на острове в одиночестве незабываемые дни и ночи вдвоем. Мы полагали, что активные занятия сексом на природе вернут нам былую близость. Но теперь не было необходимости скрывать от детей наши занятии, и Наташа сама предложила взять их с собой.

До прихода Наташи с работы остается еще чуть меньше двух часов, и дети недвусмысленно намекают о своих желаниях.

– Пап, а давай в обезьянок поиграем, – заговорщески предлагает мне Димка. Его рука как бы невзначай, ложиться мне на ширинку. Лизка же обнимает меня за шею и нежно смотрит в глаза. Я сижу на кухонном стуле, и балдею. Хотелось дождаться ночи и предложить детям лечь спать вместе с нами, но двухнедельное воздержание дает о себе знать и я, наплевав на свои прежние планы, решительно стаскиваю с сына штаны… Следом обнажаю дочку, и

раздеваюсь сам.

– А процедуры? – спрашиваю я детей?

– А мы уже, – тут же хором отвечают они.

– А мне уже можно без резинок, – немного стесняясь, сообщает дочка. – Мы с мамой считали, – добавляет она.

Я целую свою дочурку в носик, и иду в ванную, где прямо под краном в раковине, мою свой конец. Вернувшись на кухню, вижу с нетерпением ожидающих меня детей. Сажусь на стул и, сведя ноги вместе, сажаю дочку к себе на колени, прижимая ее спиной к своей груди. Мой член пока не стоит, его кончик торчит из – под Лизкиной киски. Я показываю сыну на эти части глазами, и он понимает. Его голова проникает между разведенных ножек сестры, и губы плотно обхватывают головку моего члена. Совершая движения головой, он каждый раз бодает носом сестренкину киску. Лизке это нравиться, и она сама начинает двигаться навстречу. А Димка, добившись стоячки моего инструмента, переходит на письку своей сестренки. Теперь мой пенис почти упирается в нее, и я не желая больше терпеть, слегка приподнимаю дочку и пытаюсь насадить ее на свой инструмент. Не получается – пенис выскакивает наружу, скользя по мокрой пизденке дочери. Видя мои неудачные попытки, на помощь приходит сын, взяв мой орган и буквально запихнув его своей сестренке в вагину. Я благодарно смотрю на него, и насаживаю мою любимую дочурку на свой член. Лизка охает и выгибается назад, а я ласкаю руками ее грудки. Димка же, вновь запихнув нам между ног свою голову, пытается языком и губами дотянуться до наших интимных мест, пришедших во взаимное движение. Я не могу долго выдержать такое и вскоре кончаю в Лизку. Чувствую, как вагина дочери наполняется горячей спермой. Между ног становиться мокро. Я приподнимаю дочку, и пенис вываливается наружу. За него тут же берется Димка, заодно вылизывая промежность сестры. Мне приятно ощущать, как Дима буквально высасывает последние капли моей жидкости, хотя я и испытываю при этом некоторую болезненность в пенисе. Заполучив последние капли, он выжидательно смотрит на меня, как бы спрашивая, что дальше?

– Повторим тоже с мамой, когда она придет с работы, – говорю я ему, и сын улыбаясь кивает.

– А как же обезьянки, – тут же спрашивает он.

– Дима, ты хочешь в попу? – уточняю зачем – то я, и получаю утвердительный кивок сына.

– Тогда забирайтесь на стол.

Дети буквально запрыгивают на кухонный стол, свешивая с него ноги, и разводят ягодицы своих попок. Иду в комнату за смазкой и «сосками» или анальными пробками расширительными, как сообщила мне их правильное название Наташа. Нет уж, думаю, пусть будут просто «сосками», поскольку все уже привыкли их так называть.

Вставив в смазанные попки «соски», и накачав их, я перехожу на противоположную сторону стола, и даю Лизунчику в ротик мой болтающийся между ног шланг.

«Чмок – чмок» вскоре дает результат, и я вновь перехожу к детским попкам.

«Раз – два – три…», – начинается счет…

На счет «семь» я кончаю в Димкину попку.

– Снова тебе везет, Димка, – комментирую я.

Сын расплывается в улыбке, а я продолжаю долбить его попку, пока уже хлюпающий в ней пенис, не уменьшается настолько, что выпадает из нее.

В этот момент в квартиру входит Наташа. Дверь на кухню открыта, и она видит два «глаза», смотрящие на нее из детских попок. При этом один – широко открыт, а из другого течет слезинка спермы.

– Не дождались меня, значит, – вздыхает она, бросая сумочку в угол. В ее глазах одновременно радость моего приезда, и огорчение нашей не сдержанностью.

Я, в чем мать родила, подхожу к ней и, обнимая, целую. Целую нежно и долго. Дети, обступая, с улыбкой смотрят на нас. Потом, тоже начинают обнимать маму.

– Что подлизываетесь? – говорит всем нам Наташа, явно теплея.

– Так мы же тебя ждали, милая, – начинаю я оправдываться.

– Вот так, попками кверху? – уже улыбается жена.

– Это мы только тренировались, – объясняю я. А вот сейчас мы покажем тебе результат.

С этими словами я стал расстегивать на жене блузку, Лизка принялась расстегивать маме юбку, а Димка – стаскивать трусики. Через минуту мы уже продолжали обниматься совершенно нагие. Когда ноги стали плохо держать Наташу, я повел ее на кухню и посадил к себе на колени, как сажал ранее дочку. Только теперь, пока я ласкал одну ее грудь, дочка своим ротиком обрабатывала другую. А Димка специализировался на моем пенисе, отчаянно пытаясь его оживить, а когда это ему удалось – переключился на вульву мамы.

Когда Наташа стала уже изнывать от наслаждения и невозможности его завершить оргазмом, она начала елозить своей промежностью на моих коленях, теряясь своей попкой о мой лобок, и прижимая голову сына к своему месту наслаждения. Димка зарылся в ее промежность, лицо его было совершенно мокро от выделений мамы. А я не спешил, целуя жену, то в спину, то в шею, то в плечи. Когда я впился ей в губы, она застонала и, с накрепко закрытым ртом, это было похоже на громкое мычание. Димка уже начал было трахать маму сложенной лодочкой ладошкой, как я не выдержал, и приподняв Наташу попросил Сына вставить ей мой измученный ожиданием инструмент. Наташа, в точности как ее дочка, охнула, и выгнула спину, когда я загнал свой член в ее разгоряченное нутро, насадив ее как на шест. Димка, не успев убрать свою руку с моего члена, оказался зажатым между нами и, ойкнув, стал вытаскивать ее наружу. Раскрасневшаяся от виденного дочка, стояла напротив нас, и горящими глазами наблюдала за происходящим. Ее рука теперь терла свою письку, и маленькая грудка своим движением выдавала ее крайне возбуждение.

А Наташа, тем временем, скакала на моих коленях, пытаясь получить максимальное удовлетворение, и кухню заполняли ее любовные стоны. Я решил продолжить ее «пытки» и, поставив стопы ее ног себе на колени и, разведя ее коленки в стороны, попросил сына пососать маме клитор. Вновь Димка запустил свое лицо между ног Наташи, только теперь Наташкина киска торчала наружу и в нее, изгибаясь, ритмично входил и выходил мой поршень.

Димкина стимуляция подействовала на жену почти мгновенно. Она затряслась и обмякла у меня на коленях. Димка поднял совершенно мокрое лицо, на котором сияла довольная улыбка. Лизка – же, все также стояла и терла свою киску. Я показал сыну на нее глазами, и он, поняв меня, опустился перед сестренкой на колени, и обхватив ее за попку, вошел в нее языком…

Я же, не успев кончить, положил Наташу на кухонный стол (бедный – бедный наш стол) и, раздвинув ей ножки, продолжил любить свою ненаглядную. Наташа очнулась и тут же снова испытала оргазм. На этот раз я не стал растягивать половой акт, как – никак на столе это, мягко говоря, делать неудобно. Усилено заработав прессом, я кончил.

Через пяток минут, приведя себя в порядок, мы сидели за тем же столом, и я рассказывал слушавшим меня о своей поездке. Конечно, речь шла о природе, погоде и множестве дверей объекта, а ни как не о моем знакомстве в поезде. Ночь решили провести вместе, а завтра еще раз обсудить предстоящий поход, и куда поехать в отпуск, так как мы с Наташей до сих пор не могли решить этот вопрос. Потом Наташка что – то принесла из комнаты.

– А я кое – что купила, пока тебя не было, – решила порадовать меня жена, выкладывая на стол упаковки.

– Это вибратор – маструбатор, для моей киски. Этот, поменьше – для Лизочки. Это – анальный стимулятор, для попки. А это для тебя. – И она положила на стол очередной «инструмент».

– Что это? – с ужасом посмотрел я на довольно крупный цилиндрический и слегка гофрированный предмет. – Наташа, не пугай меня, моя задница не выдержит такого насилия.

Дети тоже сделали большие глаза.

– Да не бойся, это вовсе не для твоей попки.

И она продемонстрировала распакованный предмет с одного из его конца. На меня смотрела… настоящая бритая женская киска, притом со всеми подробностями.

– Правда похожа? – улыбаясь спросила Наташа. – Это – вагина – маструбатор, – пояснила жена.

– Когда нас поблизости не будет, например в командировке, ты сможешь насадить ее на свой член, и заполнить своей спермой. Хочешь, прямо сейчас попробовать?

– Нет, дорогая, давай в другой раз, – предлагаю я. Сам же думаю: “вот ведь истосковалась, любимая, столько трахалок накупила…”

Ночь прошла бурно. Истосковавшиеся мы буквально пили соки друг – друга. Дети слизывали только остатки моей спермы, которую всеми своими дырочками поглощала моя благоверная.

Утром проснулся не выспавшись, с больной головой. Дети лежали открывшись, разложив свои руки – ноги чуть ли не поперек всей кровати. Я смотрел на них и радовался, что судьба или еще что – то сблизила нас настолько, что улетели прочь все условности, а вместе с ними и начавшие было вырастать барьеры в наших отношениях. Нежное тело дочки с заметно увеличившейся грудкой, источало умиротворение и негу сна. Сын лежал почти поперек кровати, откинув одеяло в сторону и спокойно сопел своей сопелкой. Ноги в растопырку, а между ними аккуратненький такой, в его спокойном состоянии, мальчишеский инструментик – пипка.

“Вот вырастит” – подумал я, – “лет через семь, и будет у него в этом месте торчать елда, не меньше моей, и вряд ли доставит своим видом мне удовольствие. А пока – игрушка, да и только”. Я осторожно погладил его маленький пипец. Тот даже не пошевелился.

Потом я разбудил Наташу, целуя ее, пока не проснулась, и пошел умываться. Впереди был рабочий день.

_________________________

Зайдя к начальнику с докладом о выполненной в командировке работе, я был ни мало удивлен его щедрости, с которой он отблагодарил меня за мои старания. Мне была объявлена благодарность, очень существенная премия и, наконец, вспомнив, что я через неделю ухожу в отпуск, он в компенсацию за неожиданную командировку, предложил уйти в отпуск уже с завтрашнего дня, присоединив дополнительные дни к очередному отпуску, правда, за свой счет. Но это были уже мелочи, ведь солидная премия с лихвой покрывала оплату этих дополнительных дней. А щедрость его была вызвана, как оказалось, письмом из Москвы, пришедшим по электронке. В нем прозрачно намекалось на намерение заключить с нашей фирмой серьезный договор, обеспечивающий нашей конторе безбедное существование на несколько лет. И в этом была большая часть моей «вины». Довольный как слон, я отправился из кабинета шефа писать отчеты, сдавать документы, и тут же оформлять новые, уже на отпуск. В этих хлопотных, но чертовски приятных делах, пролетел мой рабочий день. На последок, шеф распорядился авансом перечислить причитающиеся мне деньги на мою банковскую карту. И вот я в отпуске…

Наташка, когда узнала о моем дополнительном отпуске, несказанно обрадовалась, и тут же решила позвонить своему начальнику о получении ею дополнительной недели к отпуску, за счет накопившихся отгулов. Отказа не последовало, и мы страшно довольные ситуацией закатили домашний праздник. Дети были рады не меньше нас…

Осталось спланировать наш отдых, и за праздничным столом мы стали выслушивать мнения друг друга. Поездка на озеро еще раньше была запланирована на следующую неделю, и вопрос стоял, прежде всего, о поездке на юг. Что именно на юг, а не куда – то еще – никто не сомневался, но вот куда и на сколько, и предстояло решить. Неожиданно, прозвучала мысль поехать в гости к двоюродной сестре моей жены. Собственно, эту идею она и высказала. Ее звали Лена, и она была на пару лет старше Наташки. А жила она в славном городе Сочи, со своим сыном, лет пятнадцати. И, судя по всему, сдача комнаты в их двухкомнатной Сочинской квартире, приносила им очень существенную добавку к совсем небольшому бюджету семьи. Ее муж разбился насмерть лет семь назад, управляя в пьяном состоянии автомобилем на горной дороге. Машина слетела с дороги и, перевернувшись – загорелась. Он так и не выбрался… Тогда Наташа что – то мне говорила, но я пропустил мимо ушей. Они были далеко, связь мы практически не поддерживали, Лена не испытывала острой необходимости в нашей помощи, и мы не поехали на похороны. Наташа иногда звонила Лене, и я понимал из ее слов, что в последнее время у нее не все в порядке с сыном: стал замкнутым и раздражительным. Сейчас она напомнила мне все это, и я заметил, что наш визит, возможно, благоприятно скажется на его сыне, да и им мы поможем финансово – не на халяву же ехать! А в Сочи наши дети еще не были. Вообще на Черном море не были, в отличие от нас с Наташкой. Мы еще в детстве с нашими родителями посещали те края.

– Вот и покажем нашим детям южные красоты Кавказа, – предложила Наташа.

– Поехали, папа, мама! – загалдели дети.

Оставалось за малым, согласовать наш приезд с Леной и получить ее «добро». Этим и занялась тут же моя жена.

Лена встретила наше предложение погостить у них с радостью, и мы стали обсуждать сроки. Тут, выяснилось, что лучше не тянуть, поскольку у них сейчас чудесная погода и много фруктов. Хотели заказать билеты на ближайшие дни, но вспомнили о планах поездки на озеро. Ребята огорчились, что срывается поход. Выход подсказал Димка:

– Пап, давай позвоним леснику и попросим его перенести наш приезд на несколько дней раньше.

Сильно сомневаясь в положительном результате, я набрал его номер.

Оказалось, что вся неделя до нашего приезда не занята и остров может быть в нашем распоряжении хоть с завтрашнего дня. Радости детей не было предела. Мы так и договорились с Петровичем: приедем завтра к вечеру, на три полных дня.

Ту же через интернет я заказал билеты на поезд до Сочи и обратно. Выехать мы должны были через день, после приезда из похода.

– Все! – подвел я итог. – Три недели на море. Вернетесь хорошо поджаренными!

На следующий день, с утра, Наташа утрясла все формальности у себя на работе, и придя к обеду домой, застала нас уже полностью готовыми и снаряженными. Машина была заправлена, вещи сложены в багажник.

Приключение начиналось…

Продолжение следует при наличии положительных отзывов.