Семейные ценности. Часть 5

— Да всё! Смазал уже. На пол шишечки для раскачки?

— Вставляй уже! Не бойся! – смело сказала мама.

— Ну смотри! Кричать не будешь? Помнишь, как ты мне чуть всю казарму не перебудила?

— Так мне тогда сколько лет было? Набухался и запихал оглоблю свою. Думать же надо!

— А чего тогда сама потом лезла, если не понравилось?

— А где я ещё такого бравого вояку найду? – решила польстить ему мама и добавила, - Чего ты там? Уснул?

Матвей, пользуясь маминым разрешением, загнал свою оглоблю. Но мама меня снова удивила:

— Ох, молодец! Давай! Не ленись! – в её голосе не было ни капли боли, только похоть.

— Ни хрена себе тебя разработали, Любка! Негры драли что ли? – в своей прямолинейной манере восхитился Матвей.

— Оно тебе надо знать? Это у вас на старости лет корешки сохнут, а у нас цветочек только шибче раскрывается.

— Потому и вернулась от подруги? Цветочек порадовать?

— Да нет. Сашка про вас рассказал. Говорит, совсем невестке моей продыхнуть не даёте. Испортите мне девку. Как ей потом с мужем жить?

— Дак он вроде не против, - хохотнул Матвей.

— Знаю я вас. Как будто вы спрашиваете.... Не больно ты мнением моего Сашки интересовался, когда спаивал его и меня в каптёрку утаскивал.

— Ну, то другое.... Полгода поживёшь без бабы – конча из ушей литься начинает. И тут такая фифа городская приезжает и жопой вертит.

— А как же боевое братство? Разве можно невесту друга трахать?

— Так он же салагой совсем тогда был. Это мы позже скорешились. Может из-за тебя и стали этими... как его? Во! Пи3дабратьями! – Матвей хохотнул.

И как они умудрялись трахаться и разговаривать? Я отчетливо слышал скрип кровати и даже чафканье влагалища, но мама с Матвеем продолжали:

— Эх! Хороший у тебя хер, Матвейка! И чего ты так далеко живёшь? Захаживал бы к нам в гости. Сашка не против, да и я частенько вас вспоминаю.

— Да вот подумываю теперь. И к тебе, и к невестке твоей неплохо было бы....

И тут мама выдала целую тираду о том, что она приехала только ради того, чтобы уберечь Катюшу от престарелых охальников, а они всё равно только о ней и думают. Мол, молодая она ещё и к тому же недокормленная, чтобы этакую толпу ублажать.

Вот уж не знаю, чего в этой речи было больше. Попытки сохранить хотя бы относительную чистоту невестки или желания заполучить батиных друзей в единоличное пользование?

Матвей в этот раз не стал с ней спорить. Возможно, у него и было свое мнение на этот счет, но он не стал его высказывать. Он сосредоточился на бурении мамкиной скважины, с уханьем загоняя сваю на всю глубину. Тут и маманю проняло, она стала поскуливать и просить Матвея не прекращать работы.

Подслушивание заводило, но всё же стало довольно однообразным. Поэтому я спустился вниз, к столу. Дима с отцом напряженно молчали и к чему-то прислушивались. Но из парилки доносились всё те же шлепки веника, а спальни сверху и вовсе не было слышно.

И тут до меня дошло, что звук веника всё же должен быть совсем другим. Похоже, Олег уже успел сменить веник на свой черенок и теперь обрабатывал им Катюшку. А мужики здесь видимо слушали, как именно Олег прибалтывал мою «скромницу». А может быть она и не отказывалась, а сама раздвинула перед ним ножки? Жаль, не получилось увидеть это собственными глазами....

Отец, опустив глаза в стол и смущаясь сказал, что пойдёт посмотреть, не нужна ли помощь маме и ушел как-то бочком, почему-то боясь повернуться к нам передом.

— Ну ты как? – ни с того, ни с сего начал Дима, как только папа ушел.

— Нормально, - ответил я.

— Может я тогда тоже пойду попарюсь? – он кивнул на парилку, из которой помимо шлепков тел стало доноситься ещё и громкое дыхание Катюши с пока ещё сдерживаемыми стонами.

Я только пожал плечами, и Дима принял это за согласие.

— Не закрывай дверь – жарко, - донесся до меня голос Олега, когда Дима ушел в парилку.

Теперь стало понятно, почему звуки раздавались так отчетливо. Нас разделяли не две двери в помывочную и парилку, а только одна. Да и та была закрыта не плотно.

— Катюш, подвинься немного. Я сюда залезу.

Судя по всему, Дима втиснулся между стеной и головой моей жены, поскольку почти сразу раздалось чавкание и его довольный выдох:

— Умница какая! – ещё бы - она безо всяких слов и ложной скромности принялась отсасывать появившемуся в парилке мужчине.

Какое-то время продолжалась эта возня. Член стоял, и я ласково поглаживал его, сунув руку в разрез простынки, под аккомпанемент вздохов, чавкания, хлюпания потёкшей вагины и продолжающихся шлепков. Наверное, можно было подойти к двери и попытаться подглядеть или даже присоединиться, но я не знал, как отреагирует жена и поэтому просто налил себе холодненького пива.

— Олежа, ты долго ещё? – обратился к другу Дима, - Я тоже хочу щёлочку попробовать.

Звуки е6ли прекратились. Похоже мужчины менялись местами под молчаливое согласие Катерины.

— Раздолбали всё, - обиженно сказал Дима, похоже слишком легко провалившись в мою жену.

— Это не я. Говорил же, не нужно Матвея было с ней оставлять.

— Он хотел просто поприставать к ней. Ты же сам слышал, что не собирался трахать.

— Ага. А ты сразу поверил, - усмехнулся Олег, - Он всю жизнь хером думает, потому и отрастил такой.

Катя молчала, как будто речь шла совсем не о ней. Хотя, наверное, дело было в её воспитанности. Её с детства учили не влезать в разговоры старших и не болтать с набитым ртом. Лишь только появившееся постанывание говорило о том, что даже небольшой член Дмитрия продолжает её заводить. Это слегка успокаивало, поскольку была мысль, что после таких дубин, как у Матвея, супруга перестанет ощущать обычные члены. Именно в этот момент, я поймал себя на мысли, что думаю об этом не как о разовом событии, а уже предполагаю новые наши с Катюшей приключения. Возможно с совсем другими людьми. И эти мысли совсем не вызывали чувства ревности, вроде бы нормального в такой ситуации.

Тем временем недовольный слишком свободным влагалищем Дима предложил:

— Катюнь, а может в попку?

— Ну, не знаю, - Кате пришлось высвободиться от упирающегося в глотку члена Олега, чтобы ответить. Было в этом «ну, не знаю» этакое женское, «Давай, но я стесняюсь», что Дмитрий тут же принялся смазывать вторую дырочку моей жены.

Не прошло и минуты, как Дима, под её легкий стон вставил:

— Класс! Другое дело.

Именно в это время меня отвлек легкий шорох. В комнату вошли мои родители. Я слишком поздно сообразил, что продолжаю полировать член. Путь под простынкой его не особо было видно, но вот ритмичные движения руки они не могли не заметить.

Мамины волосы были всклокочены, а губы влажно блестели. Похоже папа успел пристроиться к ней спереди, а может быть это Матвею она успела отсосать. Сияющие довольством отлично кончившей женщины глаза, совсем не вязались со строгим голосом:

— Они вдвоём Катюшу утащили? Ох, испортят девку, - запричитала она, рванув в парилку.

Там уже, к моему удивлению, устроила настоящий разнос отцовским друзьям. Оказывается, она и правда считала, что если Катюша принимает по одному члену, даже если это совсем не муж, то это нормально, а вот когда в неё тычут сразу несколькими, то обязательно приведёт к непоправимым последствиям. К каким именно, она рассказала мне уже позже, ещё больше подвыпив и окончательно перестав стесняться сына.

В этот же момент, Олег и Дима, не снимая со своих штырей, испуганно попискивающее тельце моей жены, лениво отбрехивались, что они трахают её очень нежно и аккуратно, так что ничего страшного не произойдёт. Да и вообще, это даже не бутерброд, так что не очень-то и считается двойным проникновением.

Закончилось всё ещё более странным консенсусом. Мужчины всё никак не хотели вытаскивать члены из Катюши, аргументируя тем, что уже возбудились и им обязательно нужно кончить. Тогда мама предложила себя вместо Кати, вырвав-таки мою молодую жену из лап старых развратников. Развратники с этим предложением сразу же согласились и усадили мамулю на свои колы. А Катюша вышла из парилки в сопровождении папы.

Ситуация всё больше напоминала театр абсурда. Спасённая Катюша была явно недовольна своей свободой. Её возбудили, но так и не дали кончить и теперь она косилась на нас с папой. Будь мы с нею одни, она тут же накинулась бы на меня, но вот при папе явно стеснялась, хоть он только что видел её натянутой на члены его друзей. Тогда я решил сделать первый шаг, поглаживая присевшую рядом на диванчик супругу и начав её целовать.

Хоть она и хлебнула пива, всё никак не получалось избавиться от мысли, что она только что отсасывала мужские члены и мне даже казалось, что чувствую какой-то посторонний привкус на ее губах.

— Может наверх пойдём? – шепнула мне Катюша, намекая на комнату отдыха с большой кроватью.

Это раньше я удивлялся родителям, зачем им в бане такая комната. Сейчас же, узнав их получше, прекрасно понимал с какой целью мои родные извращенцы построили её. Вот только я не видел, чтобы Матвей выходил из неё, и вести только что снятую с членов супругу на другой – потолще я пока не хотел. Поэтому просто помотал головой, продолжая гладить жену и опуская руку вниз.

Её щёлка была горячей и влажной. Как только мои пальцы прошлись по ней, Катюша сразу же расслабилась и перестала обращать внимание на косящегося на нас отца. А вот папа наоборот, подсел поближе, и хоть пока не распускал рук, по его лицу было видно, что этот момент совсем недалёк. Уж слишком голодным взглядом он сейчас глядел на молоденькую невестку. Мне кажется в игрищах моих родителей не только маму трахали охочие до её тела самцы, но и папа не дурак был присунуть в свежую щёлочку. А что такого? – подумал я, - Неужто мне для родного отца жалко?

Я поставил Катюшу раком, но обошел её с другой стороны и ткнул членом ей в губы. Она удивлённо, и даже с некоторой обидой, посмотрела на меня. Ей сейчас хотелось ощутить член во влагалище, а совсем не сосать.

— Сейчас, сейчас! – успокоил я её, - Немножечко пососи....

И она взяла в рот. Папа вопросительно глянул на меня и торчащую в его сторону попку. Я поощряюще кивнул, и он тут же сбросил простыню. После того, как он рассказал, что трахал спящую Катю в попку, я ожидал увидеть совсем небольшой хyёк, но к моему удивлению член был довольно приличных размеров и отлично стоял. Я невольно сравнил со своим и вспомнил статью, прочитанную в каком-то журнале, что свой всегда кажется меньше, из-за разного угла зрения. Нет. Наверное, примерно такой же. Может быть поэтому Катюша и не заметила подмены, когда он влез в её попку. Или всё-таки сделала вид, что не заметила? Вдруг не только папа пускал на неё слюни, но и у неё были свои сексуальные фантазии по поводу моего отца?

Папа расправил головкой члена Катюшкины губки. Катя оторвалась от минета, оглянулась назад и вопросительно подняла на меня взгляд. Я пожал плечами, мол решай сама. В принципе другого ответа я и не ожидал от проснувшейся в моей супруге голодной шлюшки. Она прогнула спинку и отвела ногу в сторону, облегчая папе задачу. А по тому, как быстро она начала стонать и хлюпать, решил, что был недалёк в своих предположениях. Катюшка и правда очень хотела. Вот только хотела именно моего папочку или её бы устроил любой член – вопрос оставался открытым.

По ступенькам раздались тяжелые шаги. Мы все оглянулись и даже Катя оторвалась от минета. К нам спускался голый Матвей. Лицо его было заспанным, видимо любил после оргазма покемарить. Но, конечно же, в первую очередь бросалась в глаза его елда, бьющаяся то о правую, то о левую ногу. Я ещё с каким-то злорадством подумал, что не такой уж у него и здоровый хер. Примерно такой же длины, как и мой собственный. Да и толщина ствола была почти такой же, может лишь чуточку толще. Вот только, - одёрнул я себя, - у него-то сейчас не стоит, а я сравниваю со своим стоячим. И ещё одно большое, но.... Очень большое. Его головка была какой-то неестественно раздутой. Из-за этого член напоминал этакий болт, или молот с не очень толстой рукояткой и набалдашником в конце. Интересно, он ещё больше раздуется, когда у него встанет? Сразу представил, как этот набалдашник елозил внутри моей Катюшки. Немудрено, что она сейчас с такой яростью набросилась на мой член. Вспомнила или пытается произвести впечатление на Матвея?

— Это я удачно зашел! – пошутил Матвей, разглядывая наш паровозик, - С какой стороны пристраиваться?

— За пивом лучше сходи. Кончилось, - пыхтя, ответил ему батя, продолжая таранить мою любимую.

— Да не вопрос. Всё равно я временно безопасный. Любаня просто кудесница! – он потряс своей висящей елдой. Надеюсь, что это он хвастался перед Катей, а не перед нами.

А как там, кстати, она? Я прислушался. В парилке шла своя возня и похоже в раздолбанной дыре Димин член болтался, как карандаш в стакане:

— Люб, а можно тебя вдвоём в одну дырку?

— Да не вопрос. Только неудобно же тут... может на кровать? Колени сотру к чертям.

— Угу. И я уже не молодой. Комфорта хочется, - добавил Олег.

— Давайте я вам просто отсосу по-быстрому и за столом посидим нормально, а то так и не пообщались, - внесла своё рационализаторское предложение мама.

— А два сразу сможешь? – опять влез Дима. Похоже обычный секс его не сильно заводил. Хотелось каких-то извращений.

— Ох. Ну давайте. Попробую.

Вышло так, что пока мама разбиралась в парилке с Дмитрием и Олегом, тут, на диванчике сначала я кончил в рот Катюше, а потом и папа подоспел:

— Куда-куда? – панически запричитал он, не зная можно ли кончать внутрь моей жены или всё-таки забрызгать её снаружи.

Катя быстро соскочила с его фаллоса и развернулась к нему лицом и, натянувшись ртом на него, тут же начала глотать брызжущие струи. Я думал только в порнухе девушки настолько юркие. После того, как отец смешал свою сперму с сыновней в желудке невестки, он довольный откинулся на спинку дивана:

— Кайф! Спасибо, Катюша! – только сейчас до меня дошло, что папа за один день опробовал все дырочки моей жены.

Сама она, кстати, тоже успела кончить. То ли уже была заведенной до предела, то ли факт того, что её трахает отец мужа так возбудил, но кончила она быстро и очень бурно. И даже слегка укусила меня за член, пока билась в агонии.

Мы сидели за столом, когда из соседней комнаты вышла троица. Мама облизнулась и запила пивом:

— А коньячка нет? – она строго посмотрела на Диму, - Ты смолить прекращай. У тебя вкус такой противный стал. Кислятина какая-то. Перебить нужно.

— Да это не от сигарет, - смутился Дима, - Съел может что-нибудь....

— Всё равно бросай, - отрезала мама.

Дальше разговор как-то внезапно переключился на далёкие от секса темы. Прошли и по последним сериалам, и по политике, и по постоянно растущим ценам. Даже не скажешь, что тут творилось совсем недавно. Обычные посиделки друзей и родственников.

Первое время мама смущалась встречаться со мной глазами, но по мере повышения градуса и это стеснение исчезало. И даже я, если в начале вечера, хоть и фантазировал о маме, искоса поглядывая на ее большую грудь, но всё же постоянно одёргивал себя. То сейчас всё чаще думал, что ничего страшного, если я хотя бы поглажу её. Что и сделал, когда мы очередной раз оказались в парилке.

Мама сидела чуть ниже меня, на средней полке, и я сначала убрал со спины откуда-то прилипший дубовый лист, а потом начал разминать плечи, постепенно двигаясь то к шее, то к рукам. Мама замерла, а я, окончательно осмелев, переместил свои руки дальше и ощутил мягкость её груди. Сиськи были здоровые. Когда простынка окончательно сползла и позволила мне взять каждую из грудей в руку, я понял, что они и близко не помещаются в ладони. Думаю, даже и в грабли Матвея не поместились бы. После небольших сисечек моей Катюши, эти сисяндры тут же напомнили моему члену, что пора вставать.

Все остальные члены нашей компании к этому времени уже напарились и ушли к столу. Я лишь слышал, как за дверью взвизгнула Катюша, прыгая в бассейн, да кто-то плюхнулся после неё. Интересно, они так и трутся там друг о друга или вылезли и ушли в общий зал? Да какая разница, если тут, рядом со мной такая притягательная женщина.

Мама чуть выпрямилась и потерлась шеей между моих разведенных ног, тут же безошибочно нащупав набирающий силу член:

— Кто тут проснулся? – сказала она пьяным голосом, и повернулась, сев ко мне боком.

Теперь мой член упирался ей в щеку, хоть между ними до сих пор оставалась преграда в виде накинутой простыни. Зато мне стали видны торчащие соски с крупными коричневыми ореолами.

— Я такая пьяная... сынок, ты же поможешь мне?

Мне кажется мама переигрывала. Она даже не пошатывалась, когда мы шли сюда, а теперь изображает абсолютно невменяемую. Наверное, это для того, чтобы скрыть смущение от того, что она собиралась сделать, а может быть, и правда, её накрыло уже тут от жары.

Её рука нырнула под простынку и безошибочно нащупала мой орган и, пару раз проведя по нему кулачком, принялась выуживать на свет.

— Мам, ты такая красивая! – я знал, что нужно было хоть что-нибудь сказать, но в голову абсолютно ничего не приходило, особенно когда мама всё же раздвинула полы простыни и уставилась член сына, изучая.

Она смахнула пальчиком выступившую капельку и всосала его в себя. Именно всосала. Я и представить не мог, что минет может быть таким. У меня не только член, но и волосы на теле встали дыбом, когда мама принялась за дело. Было такое ощущение, что она вместе с содержимым яиц пыталась высосать из меня ещё и мозги. При этом она одновременно ещё умудрялась двигать языком, то обвивая ствол, то дотягиваясь до мошонки. У неё вообще горло есть, или он сразу проваливается в пищевод? С Катей я всё время упирался и ей приходилось с трудом проглатывать его. У неё тут же начинались спазмы, повышенное слюноотделение, да и вообще она не часто радовала меня «глубокой глоткой». Тут же, мама казалось, даже не замечала проваливающегося в горло члена. Хорошо, что я недавно кончил, а то оконфузился бы моментально. А так...:

— Трахнешь меня? – мама оторвалась от минета и посмотрела мне в глаза.

Она была пьяна, но совсем не так, как пыталась изобразить. В глазах было лишь море похоти. Похоже члены до меня не загасили этот пожар в ней, а только распалили его. Может быть этого она и боялась, отгоняя мужиков от Катюши? Став сама нимфоманкой, не хотела этой судьбы своей невестке? Но сейчас был не самый подходящий момент, чтобы выяснять это. Мама уже стояла раком, оттопырив широкий зад и светя блестящей от влаги, потрепанной пи3дой. По-другому её не назовёшь. Я приставил член и легко провалился, не встречая сопротивления.

Не знаю почему Дима возмущался. Тут было прекрасно. Да, не так тесно, как в пещерке моей жены, но влажно, скользко и горячо. А может быть осознание того, что трахаю именно маму так действовало. Член одеревенел и надулся ещё сильнее. Мама похоже чувствовала что-то подобное. Она поскуливала, выгибала спину и дико текла. Её смазка катилась по ногам, заливала мои яйца и заставляла издавать громкое хлюпание при каждом погружении.

Мама напряглась и обессиленно легла грудью на полок:

— Я всё, - оглянулась она на меня.

— Дать отдохнуть?

— Нет. Трахай, как хочешь. Просто я теперь ничего не чувствую. Полное расслабление. Хочешь попку?

А чего? Папа же везде отметился в Катюше. И пусть тут было не соревнование, но отказываться было глупо, поэтому я переместился в дырочку повыше. Анус сразу же поддался и мой член легко провалился. Но всё же ощущения были другими, а может это ощущалось больше на уровне психологии: Боже! Я трахаю в задницу свою родную мать! Какая дичь!

Член стал просто деревянным и приходилось сдерживать себя, чтобы не начать работать в режиме отбойного молота. Всё же анал требует бережного отношения. Это я знал и от жены и позже поинтересовался околомедицинскими статьями на эту тему. Поэтому я просто потянулся до мягких грудей и продолжил медленно, но глубоко нанизывать мамочку. Она сама, то ли чтобы сделать мне приятное, а может уже отошла от послеоргазменной неги, стала выпячивать попку мне навстречу и томно постанывать. Оглянулась и скомандовала:

— Садись на полку.

После этого забралась сверху лицом ко мне и, немного поелозив по моей головке, насадилась на неё. Судя по плотности снова задницей. Теперь мы были лицом к лицу и было очень волнительно смотреть так близко в мамины глаза и видеть её губы в каких-то сантиметрах от своих.

Наверное, это одновременным решением, когда мы стали целоваться. По крайней мере я не заметил, что кто-то стал инициатором. В этот раз не было мыслей, кому она сосала и не кончали ли ей в рот. Вообще все мысли исчезли. Всё же с Катей я мог размышлять достаточно рационально, хоть решения обычно и были продиктованы скорее чувствами и фантазиями. С мамой остались одни эмоции, когда я нежно мял её крупные груди, обсасывал её, оказавшийся неожиданно длинным, язык и трахал в зад.

— Сынок! – наверное она хотела сказать что-то большее, но не нашла слов, растворившись в чувствах.

— Мамуль, - ответил я и снова принялся целовать её.

Движения мамы постепенно приобретали резкость. Сначала я не понимал, почему мой член стал входить в ней под таким странным углом, но все же сообразил. Мама тёрлась клитором о мой лобок, продолжая сидеть анусом на члене. Пришлось чуть приподняться и выпятить таз, чтобы ей стало удобнее. Мама благодарно простонала и стала скользить вперёд-назад. Под конец так разошлась, что член всё же выскочил из её очка и теперь просто тёрся между булок, а она задрожала всем телом и кулём легла на меня, тяжело дыша.

Я уже знал, что это означает, поэтому не стал мешать ей наслаждаться, просто оглаживая тело и надеясь, что моя спина, упирающаяся в верхнюю полку, не хрустнет под массой двух тел. Всё же мама была гораздо крупнее Катюшки. Сам же в это время поглядывал на приоткрытую дверь. Что там делает моя жена? Мама как-то почувствовала это:

— За Катю беспокоишься? Не бойся! Я специально их сдоила. Чай не мальчики уже, по три палки за ночь кидать.

— Мам! А почему ты так боишься, что они одновременно Катю могут? – задал я давно мучивший меня вопрос. Для меня было странно: по очереди – трахайте пожалуйста, а вместе – ни-ни. Что за дискриминация группового секса? Причем сам я бы с удовольствием посмотрел на реакцию своей супруги, если её будут ублажать сразу несколько мужчин. Или даже присоединился к ним. Мы как-то фантазировали с женой об этом, хоть тогда дальше фантазий дело и не зашло.

Хочешь читать раньше других - подписывайся на канал t.mе/хххstоryhub

Для обратной связи можно использовать почту bоg-09@yаndех.ru