Рязанский Пигмалион. Часть первая

Эта история началась прошлой зимой.

Мы с Ленкой гуляли по городу. Честно сказать – просто слонялись без смысла и без цели. Идти нам было совершенно некуда, две четырнадцатилетние дурехи в одежде из секонд-хенда вряд ли могли рассчитывать, что их кто-то ждет на веселой вечеринке. Было холодно и неуютно на ветру, страшно хотелось зайти в кафешку, погреться, попить горячего кофе, но денег не было ни копейки, а проситься на халяву было стыдно.

Закоченев до судорог, мы спустились в подземный переход, там хоть и было холодно, но хоть не так продувало. Мы слонялись возле встроенных в подземку бутиков, разглядывая платьица, кофточки, сапожки и всякие прочие шмотки, которые нам были не по карману.

Наши завистливые взгляды и вздохи, наверное, были слишком понятны, потому что уже через пару минут к нам подошел чистенько одетый мужчина интеллигентного вида, в очках с большим фотоаппаратом на плечевом ремне и доброжелательно улыбнувшись сказал:

— Девушки, я просто не могу спокойно смотреть, как вы вздыхаете, глядя на этот ширпотреб. Мне кажется, я могу вам помочь. Я работаю фотографом и недавно я отснял большой фотосет для рекламы интернет-магазина. А те вещи, в которых снимались модели остались у меня, магазин их назад не забирает. Мне они все равно не нужны, так что, если хотите – можете выбрать себе что-то.

Мы, конечно, не совсем дуры и про маньяков всяких наслышаны, так что поначалу посмотрели на него с подозрением, но он выглядел таким простодушным, веселым и главное – богатым дядей, что я лично отбросила все сомнения и согласилась. Да и одна только мысль о теплой квартире, где можно хоть на полчасика отогреться от этого ледяного ветра, просто отключала все дурные мысли. К тому же нас ведь все-таки двое – подумала я и на крайний случай – всегда можно заорать.

Ухватив Ленку за руку, чтобы эта дуреха не вздумала отказаться, я двинулась за нашим спасителем, который по дороге сообщил нам что его зовут Николай Семеныч.

Как оказалось, жил он недалеко, дом был новый, или просто недавно отремонтированный, чистенький и солидный, как сам Семеныч. В лобби была даже стойка для консьержа, правда за ней никого не было и мы сразу прошли к лифту и поднялись на 7-й этаж. Его квартира окутала нас теплом, сладким ароматом каких-то восточных трав и роскошью шикарной мебели и отделки.

На стенах висели большие картины, только они были не рисованные, а что-то типа огромных фотографий в красивых рамах. На всех этих картинах были обнаженные женщины, слегка прикрытые мехами и тонкими тканями, а некоторые и совсем голые, слегка прикрывающие промежность тонкими пальчиками в драгоценных кольцах.

В центре квартиры был огромный холл, где Семеныч наверное, и снимал своих моделей. Из двух огромных окон лился дневной свет, по углам стояли большие лампы на ножках- треножках, провода змеились вдоль каждой стены возле плинтусов.

— Раздевайтесь девочки, обогреетесь, чаю-кофе попьем, а я пока вам вынесу вещи для примерки.

Мы скинули свои курточки, ощущая себя жалкими нищебродками в своих застиранных свитерах посреди всего этого рая.

Ленка, приоткрыв рот все разглядывала голых девиц на стенах, а я потихоньку проскользнула в коричневое кожаное кресло у низкого столика и прямо-таки провалилась в его мягкость.

Николай Семеныч занес в комнату серебристый поднос с дымящимся кофейником, хрупкими на вид чашечками из полупрозрачного фарфора и горкой эклеров на тарелочке и поставил его на столике возле кресел.

Ленка тут же забыла про свои картинки, и мы вцепились зубами в нежную мякоть воздушных пирожных, всасывая их чуть ли не целиком и запивая глотками горячего ароматного кофе.

Это было так классно, что реально хотелось застонать от кайфа.

Семеныч наблюдал за нами, не спеша отпивая свой кофе маленькими глоточками, а когда мы наконец то насытились, убрал поднос с чашками и через несколько минут зашел в холл с ворохом ярких шмоток.

Широким жестом рассыпав их по стоящему у стены дивану он подмигнул нам :

— Ну, красавицы, выбирайте, примеряйте! А я пока отлучусь в кабинет, мне нужно кое что закончить по работе.

И только он вышел из холла, мы наперегонки кинулись разбирать наряды.

Блядь! Ну просто не могу нормальными словами передать – какие это были шмотки! Мы ничего подобного не только никогда не носили, нам бы такое и примерить бы никто не позволил.

Ленка выхватила пушистенький белый свитерок тонкой вязки и попыталась напялить его на свою робу. Я дернула ее за руку – Дура, растянешь такую вещь, снимай нахер свой балахон!

— Куда снимай? У меня под ним ничего нету, я лифчик вчера постирала!

— Да какая разница, он же вышел, или ты мне свои сиськи показать стесняешься? – рассмеялась я.

Ленка послушалась и раздевшись до пояса натянула это пушистое облачко.

Я аж рот раскрыла – как она сразу изменилась, даже лицо стало другим – обычное ее хулиганисто-нагловатое выражение вдруг сменилось на царственно- уверенное. Ну прямо богиня на белом облаке!

Вот только под этим облаком внизу ни к селу ни к городу пузырились застиранные джинсы неведомо в каком китайском подвале пошитые. Ленка видать и сама поняла что так не покатит и нырнувши в яркий ворох, вытащила оттуда черную с красным мини-юбочку.

Скинувши джинсы так яростно, что чуть не запуталась в них ногами, она натянула на себя этот лоскутик материи и он идеально подошел к белому свитерку.

Я, задохнувшись от зависти, нервно рванула с себя свою толстую серую кофту, глянула на свой уродский лифчик с широкими бретелями и недолго думая, сняла и его, широкую юбку спустила через ноги а толстые колготки от стыда и злости рванула вместе с трусами.

Ленка заржала, глядя на мои мучения, а я как дура стоя со спущеными до колен колготами и трусами не удержалась и заржала вместе с ней.

Но в тот же миг я вспомнила что мы вообще то тут не одни и, подтянувши трусы на место, освободила ноги от колготок, после чего наконец то нарядилась и сама.

Мне досталось длинное зеленое платье с глубоким вырезом на груди, из такой тонкой и нежной ткани, что мне казалось что я просто стою в мыльной пенке.

Мы с Ленкой подошли к большому зеркалу и смотрели на двух королев, которые в нем отражались и не могли поверить, что нам так повезло.

— Ну что, принарядились? – послышался позади нас голос Семеныча.

Мы обернулись к нему и не сдержавшись кинулись ему на шею тараторя, «спасибо, спасибо вам огромное», обнимали его, а Ленка даже поцеловала его смуглую щеку.

— Ну что вы, девочки, это же такой пустяк. Обычные тряпки из бутика. Каждая девушка должна одеваться красиво, нельзя портить неряшливой одеждой ту красоту, которой вас наделила природа. Мои модели к этому давно уже привыкли – каждый бриллиант требует достойной оправы. А вы, кстати, с вашей внешностью – просто рождены для модельного бизнеса.

— Правда? Думаете мы тоже можем? Сниматься в рекламе одежды? - Не веря в происходящее спросила я.

— Думаю, что сможете. И очень неплохо сможете на этом зарабатывать. Фотомоделям экстра класса платят очень солидные гонорары. Но, конечно, нужно вначале попробовать. Давайте договоримся на завтра, проведем пробные съемки примерно на один час, ты, Юля, приходи на 14-00, а Лена на 17-00. Только подготовьтесь к съемке хорошенько – вымойтесь, приведите в порядок волосы и хорошо выспитесь.

Домой мы летели счастливые, не ощущая ни ветра ни холода. Вот это повезло! Всю ночь мне снились подиумы, вечеринки, кинокамеры и всякая прочая сладкая жизнь. На завтра я еле дождалась назначенного времени и без десяти два уже нажимала код его домофона.

Для съемок я захватила с собой подаренное мне вчера платье, когда я стала надевать его я поняла, что под такую тонкую ткань нереально надеть не только лифчик, но и мои трусы – грубое белье выпирало толстыми швами и портило весь вид. И немного поколебавшись я скинула с себя и трусы тоже, надев платье на голое тело.

Семеныч зашел в комнату, на груди у него висел фотоаппарат с длинным толстым объективом, увенчанным красным кольцом и каким-то раструбом на конце. Он усадил меня на высокий барный стульчик, повернул мне голову взявшись теплой рукой за подбородок, щелкнул какими-то клавишами и в углах, и под потолком включились специальные фотолампы. Маленьким джойстиком на пульте он подправил их положение и ухватив свой аппарат под объектив, прильнул глазом к маленькому окошку.

— Расслабься, Юленька! – отдал он команду и фотик его звучно щелкнул затвором.

Так начались съемки. Сниматься было приятно и час пролетел незаметно. Сразу после съемок Семеныч напоил меня чаем с тортом, потом на ноутбуке с большим монитором показал сделанные фотки.

Это было просто охеренно красиво! Я никогда не думала, что я такая крутая! Платье стекало по моему телу струйками, подчеркивая каждый изгиб попки, бедер, обрисовывая линию живота, глубокое декольте приоткрывало полушария моих небольших сисечек, а соски выделялись на поверхности ткани как две рельефные пуговички.

— Николай Семенович, миленький, а можно мне эти фотки для инсты! – заканючила я.

— Не спеши, Юля. Модель не может раскидывать свои фото где попало. Каждая ее фотография – произведение искусства, придет время и за твои фото будут драться модные журналы и фирмы, выискивающие «новое лицо своего бренда». А пока мы с тобой должны наработать портфолио и солидный банк твоих фотографий.

Ты будешь приходить ко мне каждый день в это время, и я буду снимать тебе по часу в день. Я буду платить тебе за съемку. Для начала – по сто рублей за час, но постепенно твоя оплата будет расти и очень скоро ты будешь зарабатывать огромные деньги.

Я слушала его теплый, убаюкивающий голос с открытым ртом. Перед моими глазами вертелись все те же подиумы и сцены из моего сна, я была на все согласна, а когда он вручил мне первую сотенную купюру, я просто поплыла от счастья – мой первый гонорар фотомодели был у меня в руках!

На прощанье Николай Семеныч еще раз предупредил меня, что пока что нужно держать наши съемки в тайне – пока мы не накопим фотобанк с нужным количеством снимков. Такие правила в этом бизнесе. Для меня не было проблемой помалкивать- близких подруг у меня не было кроме Ленки, а с родоками я последнее время в хреновых отношениях – они постоянно пилят да ноют, а я при первой возможности стараюсь свалить из квартиры. Я им даже обновку свою не показала. И не покажу – а то голову прогрызут своими расспросами «Кто дал? За что дал?»

Так прошла неделя. Я каждый день снималась в другой одежде. Семеныч готовил к моему приходу то шикарный брючный костюм, то коротенькие шортики с ковбойской рубашкой, то мягкую пижамку. Фантазия у него – дай Боже. Атмосфера в студии была уютной, играла музыка и я была счастлива, что так все хорошо.

Через неделю Семеныч сказал, что нужно сниматься в воде в джакузи, принес мне купальник и добавил, что с этого дня он платит 200 рублей в час.

Я была в восторге – и денег больше и съемка в воде — это так необычно и красиво!

Я барахталась в джакузи, а Семеныч снимал, день за днем меняя модели купальников и показывая мне все новые позы для съемки.

Через несколько дней он сказал, что сегодня будет интересная съемка и завел меня в ванную комнату – вода в джакузи была покрыта густой шапкой пахучей розовой пены и я с удовольствием залезла в нее. Семеныч скептически оглядел меня и покачав головой сказал:

— Нет, так пожалуй не пойдет. Купальник тут будет не к месту – мне нужно снимать твою спинку и плечи, а лямки все испортят. Давай ка сними его – все равно ведь под пеной ничего не видно.

Я слега растерялась от этого, ведь, как назло, в этот день купальник у меня был цельный и снимая его я оставалась совсем голенькой, но в общем то это было правда – пена была такая густая, что ничего видно не было и я стянула купальник и высунув руку из воды отдала его Семенычу. И вновь защелкал фотоаппарат в его руках, создавая шедевры, каждый из которых приближал меня к моей мечте. Я высовывала из воды плечи и руки, распластывала их по кафельной стенке, свешивала в томном бессилии за край джакузи, собирала в копну свои каштановые волосы, а фотограф отдавал короткие команды и деловито ловил момент для очередного щелчка. Когда мы закончили съемку, Семеныч обрадовал меня еще и тем, что моя оплата опять выросла – уже до 300 рублей за час

Так мы снимали в пене два дня. На третий Семеныч попросил сесть на край джакузи чтобы сделать несколько снимков и снимал со спины. Я вылезла из под пенного одеяла и уселась попой на край ванны. По команде Семеныча я запрокидывала голову назад, чтобы мои длинные волосы свешивались, прикрывая мне спинку и попку, потом наоборот, закидывала их через плечо наперед, полностью обнажая себя сзади, но поскольку Семеныч с фотоаппаратом все время находился позади меня, я быстро успокоилась и даже не стеснялась. Тем более, что пена хоть и тоненьким слоем, но все-таки покрывала мое тело, создавая ощущение какой-то одетости.

На следующий день я привычно проскользнула в ванную, сняла с себя все и залезла в пенное облако в ожидании мастера. Семеныч поправил осветительные лампы и сказал:

— А теперь, Юленька будем снимать тебя в пене со спинки, но в полный рост. Вставай и ухватись руками за душевую стойку, спинку прогни, резко не двигайся, пусть пена медленно стекает по телу.

Я послушно встала как он сказал, и работа началась. Слышны были только щелчки фотоаппарата и такие же хлесткие отрывистые команды мастера:

— Теперь ладонями вверх упрись на кафель!

— Немного сильнее прогиб в пояснице!

— Левую ножку согни в колене!

— Теперь поставь левую ножку на край джакузи!

Мыльная пена покрывала мое тело, как легкая воздушная накидка, но вдруг Семеныч произнес:

— Так, Юленька, а теперь давай еще разок сменим сюжет.

С этими словами он открыл краники на душе и на мое тело хлынули теплые струйки, смывая с меня всю мою защиту. Я непроизвольно охнула, но Семеныч, не заметив моего смущения уже привычно командовал:

— Чуток левее... Положи ладони на шейку.... Так, теперь наклони головку вправо... Чуточку вперед, чтобы струйки воды стекали по телу как плащ...

Да.. Успокаивала я себя... «Вода – она как плащ»... Сильный напор воды и вправду создавал какое-то впечатление защищённости, как будто мое тело накрывала упругая пелерина и я потихоньку успокоилась, войдя в размеренны ритм съемок.

С каждым кадром Семеныч слегка поворачивал меня, короткими движениями перемещался сам, и я даже не заметила, как оказалась лицом к камере. Инстинктивным движением я прикрыла одной рукой грудь, а другой – треугольник между ног. Семеныч не возражал, но с каждым кадром чуток поправлял мои ладошки, сдвигая их и минут через пятнадцать мои маленькие груди оказались полностью открытыми широкому глазу камеры.

Я почувствовала, как краска заливает мое лицо, меня била мелкая дрожь, но мастер уверенным тоном приговаривал:

— Вот так хорошо... Отлично! Умница! У тебя талант, девочка!. .. С этого дня твоя оплата – 400 рублей в час... Так, теперь эту ладошку сдвинь вот сюда....

К концу съемки я стояла перед ним полностью обнаженная, но фотограф как будто не замечал этого и сосредоточенно работал над каждым ракурсом, то поправляя свет, то поглядывая в окошко камеры на сделанный снимок, негромко бормоча что-то типа «пожалуй лучше еще немного приоткрыть диафрагму... так, а теперь - крупный план... »

Это уютное его бормотание помогло мне расслабиться и вернуться к рабочему настрою. Когда мы закончили, Семеныч вручил мне четыре сотенные купюры. Я посмотрела на деньги и подумала – за 400 рублей моя мамаша пашет целый день, а я заработала их за какой-то час, нежась в теплой ванне. Похоже, что моя красивая жизнь топ-модели уже приближается.

Эта мысль успокоила меня окончательно. Вечером я просадила свой дневной заработок в самой шикарной кафешке нашего района, с аппетитом поглощая полную тарелку дорогущих французских пирожных и потягивая слабоалкогольный коктейль «Мохито». Раньше мы с Ленкой и не мечтали зайти в такое дорогое заведение....

Ленка... Я не видела ее уже третью неделю. Раньше мы с ней постоянно тусили, мы в общем то и росли и взрослели вместе, всем всегда делились от горшка в детсадике, до первых девичьих секретиков - у кого первой начали расти сиськи, у кого появились первые завитки волосиков на лобке. Кого зажал в темном подъезде соседский хулиганистый мальчишка а кого вчера вечером жестоко избил пьяненький отец. Мы были подружками, но всегда ревниво-оценивающе поглядывали друг на друга, девки есть девки - они всегда болезненно переживают за свою внешность и с кем то себя сравнивают. Я дико страдала из за того, что у Ленки грудь была уверенного второго размера, а моя еле дотягивала до первого. Правда Ленка меня утешала "твои сисечки как раз по размеру мужской ладони, а мои дойки мужикам придется двумя руками держать", но я все равно была бы не против с ней поменяться. Зато ниже пояса я собой была довольна. Попка моя была кругленькой, тугой и упругой. Я страстно ждала лета чтобы нарядиться в обрезанные по "самое не могу" шортики, такие короткие, что снизу выглядывали краешки ягодиц. В таком наряде я просто кожей чувствовала обжигающе-завистливые взгляды местных шалав и оценивающе восхищенные причмокивания их ухажеров.

У Ленки же задница была тяжеловато-грушевидная. И если в платьях и юбках она смотрелась нормально, то короткие шортики или лосины ей конечно были противопоказаны. Но все равно она была очень симпатичная девочка и если бы не наши драные застиранные шмотки, мы бы показали всем кто тут королевы.

Да уж, столько лет мы почти не расставались с Ленкой а вот теперь.... теперь мы работаем, смены у нас не совпадают, да и сама жизнь стала наполнена всякими хлопотами и переживаниями, так что меня уже и не тянуло на беспонтовые блуждания по холодному городу. Я чувствовала, что каждый день я поднимаюсь по сверкающей лестнице красивой жизни, ступенька за ступенькой. И рядом со мной взрослый сильный мужчина ведет меня за руку по этой лестнице к сверкающим высотам.

На следующий день я по привычке двинулась к ванной, но Семеныч сказал, что сегодня съемка будет в холле. Он бросил на пол роскошную тигриную шкуру, принес сверкающий золотом саксофон и открыл сумку, в которой обычно они приносил мне одежду для съемок.

— Ну что ж, Юленька, сегодня в твоей карьере начинается новый этап. Мы будем работать с ювелирными изделиями. Съемка с ювелиркой – мечта любой фотомодели, и оплачивается она всегда хорошо. Кстати, твоя оплата с сегодняшнего дня поднимается до пятисот рублей в день. Сейчас раздевайся, снимай с себя все и надевай только вот это:

С этими словами он протянул мне потрясающее золотое колье с крупными огненно-красными камнями и выполненные в том же стиле сережки.

Я с восхищением взяла эти драгоценности, по телу прокатилась горячая волна, то ли от тяжести золота в моих руках, то ли от его слов. В этом сладком волнении я не раздумывая сняла с себя платье, скинула лифчик и трусики и надела на шею роскошное колье, а на уши прицепила сверкающие серьги.

— Семеныч поднес мне небольшое зеркало, и я впилась глазами в свое отражение. Неужели это я? Боже мой, да это колье стоит в сто раз больше, чем наша занюханная квартира, на которую мои предки пахали всю жизнь! А для меня это – всего лишь обычный аксессуар для работы.

— Нравится? – мягко спросил Семеныч

— Конечно! – не задумываясь ответила я.

— Ну и славненько, тогда начинаем работу! Присядь для начала в это кресло, закинь ногу на ногу и возьми в руки этот бокал.

И мы приступили к работе. Пока я сидела в кресле, мои позы были достаточно скромными, мои ножки были либо сведены вместе, либо закинуты одна на другую, но потом мастер велел:

— А теперь развернись, Юля ко мне задом, стань коленками на кресло, обхвати руками его сбоку и выгни спинку так, чтобы красиво обрисовать попку.

Я сделала все что он сказал, но после пары щелчков Семеныч поправил мою позу, аккуратным, мягким, но уверенным движением раздвинув мои ножки. Я почувствовала, что в таком положении приоткрылось самое сокровенное мое местечко. Но фотограф работал сбоку, так что это не вызвало у меня дискомфорта. Закончив серию, Семеныч усадил меня на тигриную шкуру, расстеленную на полу. Я оперлась правой рукой на мягкий ворс, вытянула ножки влево, а левую мою руку мастер перемещал с каждым новым кадром – то на бедро, то к лицу, то погружая пальцы в волосы.

— А теперь «поза лотоса» - скомандовал фотограф – представь себе, что ты медитируешь, твое лицо должны быть затуманенным и погруженным в нирвану.

С этими словами он усадил меня к себе лицом, широко раздвинув мои согнутые в коленках ножки. Мои пятки почти сомкнулись в центре, а ладошки легли на коленные чашечки. У меня стало горячо внизу живота и в голове от волнения застучали какие-то молоточки. Впервые на этих съемках глазам фотографа полностью открылись все складочки моей письки, к тому же от всех этих переживаний она набухла и увлажнилась.

Семеныч приподнял мое лицо за подбородок и велел закрыть глаза, чтобы лицо было мечтательно- неземным. Это помогло. Как когда то в раннем детстве, закрывая глаза я думала, что раз я никого не вижу, то и меня никто не видит. Так и сейчас, сомкнув веки, впитывая в себя негромко журчащую китайскую музыку, сопровождавшую процесс съемки и ощущая только теплую тяжесть золотого колье на своей груди, я отключила все мысли, которые меня беспокоили.

— Отлично! – сказал Семеныч и щелкнул затвором...

Через десяток кадров он опять слегка изменил мою позу – отклонил мое тело назад, с упором на далеко отставленные руки. Еще короткая серия снимков -и опять смена позы. По его команде я легла на шкуру, рассыпав волосы пушистым облаком и мастер опять приступил к работе, с каждым кадром то сгибая мои ножки в коленях, то раздвигая их все шире и шире.

Иногда он своими мягкими пальцами аккуратно снимал прилипающие к моему телу длинные тигровые шерстинки, мне были приятны эти прикосновения и даже когда он коснулся меня в самом потаенном месте – проведя пальцем по складочке моих половых губок, я не испугалась и только короткий тихий стон прозвучал где-то глубоко в груди.

Затем мастер дал мне сверкающий прохладным металлом саксофон и предложил самой поимпровизировать с позами. Мне это показалось интересным, и я с удовольствием стала придумывать разные композиции – оплетая инструмент своими ножками, то имитируя игру на нем, то лаская его губами и грудью.

Под конец съемки Семеныч поставил меня на четвереньки (или как он сказал «в позу оленя, пьющего воду из ручья») и отщелкал длинную серию со всех ракурсов, особо отрабатывая вид сзади, приближая камеру к моим раздвинутым ножкам, бесстыдно открывшим ее стеклянному глазу все мои дырочки.

Все закончилось, и я ощутила, как сильно я устала. Не то от съемки, не то от волнения. Мне вспомнилось как Семеныч мне всегда говорил «работа модели выматывает не меньше, чем занятия в фитнесс зале, если ты действительно настоящая модель».

Судя по моей усталости, я явно становилась настоящей моделью. Семеныч быстро просмотрел отснятый сегодня фотосет и похвалил меня

— Великолепная работа, Юленька! У тебя невероятный талант, ты так тонко умеешь передавать настроение и замысел фотографа. Я поднимаю твою оплату до 700 рублей в час, и, поверь, это только начало. – с улыбкой промолвил он.

Я обрадовалась и деньгам, и похвале мастера. Все мои переживания момента обнажения мне уже казались ерундой. Вон на стене сколько шикарных девушек, сфотографированных в «костюме Евы», это же искусство. Как у древних скульпторов и художников Средневековья. И если у меня красивое тело, то почему я должна его стесняться?

Домой я бежала веселая и счастливая.

На следующий день Семеныч встретил меня стоя у двери ванной.

— Раздевайся, Юля и заходи сюда.

Я думала, что сегодня опять будут съемки в воде или пене, но когда я зашла в просторную комнату сверкающую дорогим черно-белым кафелем, я увидела что мастер уложил поперек ванной широкую доску, накрытую прорезиненным ковриком жестом указал мне на нее.

— Сегодня, девочка нам нужно побрить волосики на твоем теле. Я не хочу, чтобы ты порезалась, ведь тогда ты долго не сможешь сниматься, так что я все сделаю сам. Ложись на вот эту полку, раздвинь ножки, и мы все с тобой сделаем быстро и качественно.

После вчерашней съемки я уже не стеснялась раздвигать ноги перед ним, но раньше он стоял с камерой в метре или двух от меня, а сейчас, когда я улеглась и распахнула свою промежность он склонился надо мной и его лицо настолько приблизилось к моей писе, что я ощутила его дыхание на своих нежных половых губках.

Это было так необычно, и у меня даже слегка закружилась голова, но в следующую минуту он направил на мою щелку струю теплой воды из душа и нацедив в руку шампунь начал намыливать ее мягкими плавными движениями.

Мое тело пронзили тысячи молний, не выдержав, я протяжно- сладко застонала и заизвивалась на широкой доске.

Семеныч взял в руки электрический станок и аккуратными движениями начал сбривать мои волосики на лобке, во впадинках между ножками, вокруг разбухших губок моей писи и ниже – к попке. Закончив, он аккуратно смыл теплой водой остатки шампуня и помог мне встать и развернуться раком.

— Раздвинь ягодицы пошире – скомандовал он, я послушалась, и процедура повторилась, только теперь уже с задней стороны. Потом он поставил меня столбиком и приступил к бритью ног.

Семеныч выбрил все до последнего волоска и ополоснув меня, удовлетворенно отметил:

— Ну вот, теперь ты безупречна. Как статуя античной богини

Мое тело горело от непривычных ощущений, но время поджимало и Семеныч сразу перешел к съемке.

Все пошло в привычном ритме- я ложилась в свободной позе, раздвигала ножки, иногда по его команде клала руки на свою писю, пальчиками слегка раздвигая половые губки или медленными круговыми движениями лаская клитор. Потом он ставил меня раком, давал мне огромные плюшевые игрушки, густые рыболовные сети, яркие струящиеся полоски ткани, дорогое оружие из потемневшей бронзы и все это он мастерски сплетал в красивые композиции с моим обнаженным телом.

Я снималась ежедневно, за исключением тех проклятых дней, когда у меня шли месячные.

Но однажды, войдя в знакомые двери я увидела, что Семеныч не один. В одном из кресел холла сидел стройный мускулистый парень лет двадцати пяти.

Я растеряно замерла у порога, но Семеныч с широкой улыбкой двинулся мне навстречу:

— Привет Юленька, познакомься – это мой ассистент Андрей. Сейчас у нас начинаются очень сложные съемки и мне понадобится его помощь со светом, реквизитом ну и вообще... - он неопределенно покрутил рукой в воздухе – Ты же уже почти профессиональная модель, так что тебе пора привыкать что на съемках обычно уйма персонала. Ты должна уметь сосредоточиться, погрузиться в процесс и не замечать ничего что творится вокруг.

Говоря все это, он провел меня к дивану и мягко начал помогать мне раздеваться. Я подумала, что он, наверное, прав. Так уж устроен серьезный модельный бизнес.

Мне вспомнилось как в каком-то кино про древний мир говорили «жены патрициев не стесняются обнажаться перед плебеями» и я покорно сняла с себя всю одежду, погрузившись в процесс съемки.

Андрей помогал Семенычу каждый день, переставляя лампы, принося и убирая реквизит, а когда Семеныч решил снять меня при приглушенном свете в узком луче, он принес большой флакон массажного масла и поручил Андрею намазать меня, чтобы кожа блестела.

Мускулистые руки парня скользили по моему телу, аромат масла смешивался с приятным запахом свежего мужского тела, исходившим от него, все это сильно возбуждало меня и когда намасленная рука Андрея скользнула мне в промежность – там уже было мокро и его пальцы мягко провалились в глубину моих горячих нижних губок. Это была невероятная фотосессия, я вся горела и когда Семеныч на мониторе показал получившиеся кадры – мы все просто ахнули! Это был просто спектакль, волшебный танец страсти, блестела не только моя намазанная маслом кожа, горели мои глаза, яркими звездочками сверкали зубки в приоткрытом ротике, а на самых откровенных снимках алой распускающейся розой сияли складочки моей писи.

Семеныч... нет, никакой не «Семеныч»! Ему совсем не подходит это деревенское имя!

Мастер! Именно так, с большой буквы – Мастер. Творец и преобразователь, маг и чародей!

Мастер с Андреем хвалили меня и осыпали комплиментами, я чувствовала себя среди них как среди самых близких друзей или родни. Эти часы съемок стали главными часами в моих днях.

Назавтра Семеныч с порога объявил мне, что мы переходим к сюжетной съемке и вместе с Андреем мы должны перед камерой изображать влюбленную пару, что то типа «лав стори», как он сказал.

Андрей разделся, но остался в узких плавках – его тело было очень красивым, но не накаченным как у бодибилдеров, сильные руки, плоский живот с проступающими кубиками пресса, мускулистые ноги. .. он был и сильным, и изящным одновременно. Узкие плавки тяжело отвисали спереди, обрисовывая контуры солидного члена, уютно уложенного меж яичек.

По команде Мастера мы приступили к съемке, Андрей сажал меня на колени, становился позади меня, охватывая своими руками мои небольшие сисечки, то сжимая их, то слегка приподымая снизу, накрывал ладошкой мою промежность, постепенно растопыривая пальцы, кадр за кадром все больше приоткрывая мою щелку а потом и раздвигая половые губки перед бесстыдным объективом.

Мы обнимались, изображали поцелуи, вначале нежные, потом более страстные, при этом каждый из поцелуев получался все естественнее и горячее.

Мастер вновь разложил меня на тигровой шкуре, а Андрея разместил полулежа на мне, его лицо оказалось сверху над моим и целуя меня он начал постепенно опускаться от губ до шейки, груди, моих набухших розовых сосочков, потом перешел на животик и под одобрительные реплики фотографа наконец его голова оказалась между моих ног.

Сильные руки Андрея раздвинули мои ножки пошире и я ощутила его теплые губы и язык прямо на складочках своей писи. Мое горло сдавило спазмом, глаза закатились под самые веки, я длинно застонала и обхватила его голову руками, намереваясь отодвинуть его от себя, но почему-то наоборот – прижала его лицо еще ближе к своей пылающей промежности. Его язык скользил по всему моему лону, кончиком касаясь впадинок в уголках у бедер, широким пластом накрывая половую щель, иногда вдавливаясь, проникая в нее на несколько миллиметров вглубь, сделав несколько круговых движений языком, он сомкнул губы, всасывая в себя мой клитор. Его руки крепко сжимали полушария моей попки, вдавливаясь с податливую плоть и слегка раздвигая половинки и это удваивало яркость моих ощущений.

Я забыла и про фотокамеру, и про съемку, я вся отдалась только потоку этих неведомых эмоций, я стонала, визжала, по лицу моему стекали слезы, все тело содрогалось как от электрического тока и словно сквозь слой ваты я слышала где-то далеко голос Мастера «Приподними ее повыше, Андрей, поверни попкой ко мне, раздвинь ягодицы пошире...»

В глубине моего тела клубилась и нарастала какая-то буря ощущений, раскручиваясь все шире, пронизывая каждую клеточку моего тела. И в этот момент я услышала резкую, как удар хлыста команду:

— Стоп! Давай ка Андрейка прибавим реалистичности.

Едва удержавшись чтобы не схватить парня, не давая ему оторваться от меня я приоткрыла глаза и увидела, как Андрей, вскочивши на ноги спустил с себя плавки. Его член вырвался их нейлоновой тесноты и крепким блестящим колом торчал как стрела ракета зенитной установки. Волосы в паху у него были тоже тщательно выбриты, головка члена обнажилась и выглядела такой гладкой, как будто была облита темно-розовым лаком.

Андрей легко подхватил меня на руки и пристроил, полусидя в уголок дивана. Сам же он забрался на меня сверху, встал на колени и поднес свой торчащий член к моим губам.

— Работаем! – послышался голос Мастера и как всегда следом ритмично защелкал затвор.

— Юля, больше нежности, чувства. Смотри на его член с любовью, с желанием, так, чтобы с фотографии лилась сексуальная энергия. – отдавал он команды – Андрей, проведи ей головкой по губам. Юля, приоткрой ротик, чтобы головка коснулась зубов. Возьми его яйца в руки, поиграй ими, оттяни их немного вниз....

Мы с Андреем делали все что он говорил, поворачиваясь, двигаясь, касаясь и изображая на лицах все эмоции, которые и без того переполняли нас.

И тут Мастер сказал:

— Так, ребятки, сейчас попробуем на видео.

Он отложил свой фотоаппарат и взял в руки портативную камеру.

— Давай, Андрей, поводи головкой Юле по губкам... Хорошо, Юленька, еще немного приоткрой ротик... Андрей, поглубже... еще немного глубже... Юля обхватывай его член губами поплотнее... Двигайся Андрей, туда-сюда, плавно...

Подчиняясь командам нашего режиссера, Андрей сделал плавное движение тазом вперед, и его головка оказалась у меня во рту. Я ощутила солоноватый вкус мужской плоти. Мой язычок нащупал узкий разрезик на кончике головки, но Андрей не остановился на этом и начал, покачиваясь, то вводить свой член все глубже, то вынимать его из моего ротика. Горячая плоть пульсировала, нежно скользя по моим губам и языку, проникая то за щеку, то почти к самой гортани.

«Мамочки... Он же ебет меня в рот.» - мелькнула дурацкая мысль. Эта фраза всегда была у нас ругательством, оскорблением. Кто бы подумал, что на самом деле я буду получать столько удовольствия, когда мужчина сношает меня в ротик в самом прямом смысле!

Наш режиссер дал команду сменить локацию и теперь уже Андрей разлегся на тигровой шкуре бесстыдно выставив свой член вверх. Семеныч помог мне занять правильное место для съемки и легонько похлопав по затылку сказал:

— А теперь пососи его по-настоящему, со страстью и огнем!

Боже мой, да если бы мне кто-то предложил отсосать, я бы выцарапала бы ему глаза. Ничего позорнее и унизительнее я себе и представить не могла. Но.... Это было давно. Еще в прошлой моей жизни. До начала модельного бизнеса.

Сейчас таких глупостей в моей голове уже не было. В ней сейчас вообще ничего не было, я просто автоматически повинуясь приказу наклонилась к промежности парня и обхватив основание его члена руками, насадила свой ротик на горячий ствол.

Моя голова ритмично двигалась вверх-вниз, каким-то древним инстинктом я догадалась что могу себе помогать языком и мой остренький язычок закружился по спирали снизу и до самой головки.

Похоже, я неплохо справлялась, потому что Андрей вначале тяжело задышал, потом начал стонать и слегка выгибаться. Я сжала в руках его яички и начала покручивать и перебирать их в такт движениям своего ротика и стоны Андрея обрели какой-то звериный оттенок.

Прикрыв глаза, парень просунул свою левую руку мне между ножек и начал ласкать мою писю. Гладил щелку, слегка раздвигал половые губки и нежно, одними только подушечками пальцев проникал в преддверие моей дырочки. Правая же его рука мягко лежала на моем затылке, как бы контролируя движения моей головы.

Незаметно мы вошли в единый ритм и каждое движение моего ротика по его члену точно совпадало со скольжением его пальцев по моей писе. Внизу моего живота опять заклубился огненный ураган, по всему телу начала разливаться истома и короткие судорожные вздрагивания. Темп наших движение нарастал, его стоны стали громче и чаще, мое дыхание тоже участилось и в этот миг я почувствовала, как в мой ротик хлынул горячий поток густой соленой жидкости, наполняя и переполняя его. Я хотела отдернуть голову, но его рука не дала мне этого сделать, и чтобы не задохнуться я проглотила его сперму в несколько коротких глотков. И в эту же минуту огненный ураган во мне взорвался и утопил всю меня в каком-то невероятном шторме.

Я заорала- завыла, вообще не знаю, как описать те звуки, которые исторгала моя глотка, Андрей не переставал ласкать мою письку и в этот момент, но движения его стали легкими и рука его кружила по самому краешку моей промежности, не трогая ни клитора ни половых губ, которые были просто наэлектризованы неведомым мне прежде огнем.

Я потеряла чувство времени и совершенно не представляю, как скоро я вернулась из огненного омута в реальную жизнь. Андрей расслабленно лежал, раскинув ноги, его член обмяк и улегся в канавку между двух яичек. На его бедрах поблескивали потеки спермы, вытекшей из уголков моего рта. Я точно так же расслабленно разлеглась на его ногах, уткнувшись головой в его пах, так что мой носик едва не касался кончика обмякшей андрейкиной головки.

Мастер деликатно помалкивал, негромко щелкая мышкой компа, видимо сразу прогоняя отснятый материал на мониторе. Привычная релакс- музыка с китайскими флейтами струилась по комнате. И хотя в квартире фотографа всегда было тепло, в эту минуту я почувствовала, что у меня замерзли кончики пальцев на ногах. Я поднялась с пола и пошла в ванную чтобы смыть себя масло, которым Андрей, как всегда, намазывал меня перед съемкой и брызги его спермы, засохшие у меня на лице и ту странную горячую влагу, что разливалась у меня между ног в тот момент, когда я испытала первый в своей жизни оргазм.

Я открыла краны, и тугая струя довольно быстро наполнила широченную джакузи Мастера. Только я залезла в нее, как в ванную зашел Андрей и весело подмигнув мне залез в джакузи вместе со мной.

Я не возражала, было так приятно расслабиться в горячей воде, сильные руки Андрея намыливали мое тело, растирали его мочалкой, иногда шаловливо проваливаясь в самые потаенные складочки моего тела. В ответ я тоже запустила руки ему между ног, обмывая и массируя пульсирующие в моих ладонях твердые круглые яички и вновь начинающий набрякать член.

Но на этом наш сеанс был окончен. Мы вытерлись, оделись, посидели еще минут пятнадцать за чайком, просматривая сегодняшние фотки и видео, и Мастер вручил мне целую тысячную купюру.

— Отныне твой гонорар – 1000 рублей в час. Растешь, девочка, поздравляю! – сказал он.

Меня согрели его слова и проворковав «спасибо» я не удержалась и поцеловала этого чудесного человека в губы.

Он ласково посмотрел на меня и похлопав по попке сказал:

— Мне нравится с тобой работать, милая. Мы сделаем из тебя супермодель, поверь мне.

А потом я опять поплелась домой. В сырую плесневелую квартиру с вечно ноющими и ругающимися родоками, трещинами в потолке, обвалившейся на углах штукатуркой и противным мышиным писком по углам в ночи. Скорей бы... Скорей бы вырваться из этой клоаки в сказочный мир модельного бизнеса. Чтобы не один час в день, а весь день с утра и до вечера быть наряженной в красивые платья, пить кофе из тонких чашечек полупрозрачного фарфора, утопая в мягком кожаном кресле, перебирая пальцами ног шерстинки на брошенной тебе под ноги тигриной шкуре.

Пусть даже придется работать по многу часов в день, сниматься на фото, на видео, как угодно, главное – вырваться из вонючего мрака нищеты и безысходности, в которой живет большая половина моей страны.

Вставляя ключ в раздолбанную замочную скважину, криво прикрученную на растрескавшейся коже двери я привычно отключила себя от всего что меня окружает в реале и полностью игноря тупые вопросы матери и пьяненькие выкрики отца, быстро пробралась в свою комнату, захлопнув дверь и закрыв ее на задвижку.

Хотелось просто свалиться на кровать в одежде, но многие часы, проведенные в приличной компании, уже сформировали у меня кое какие рефлексы. Я поняла, что уже никогда не смогу ложиться в постель одетой, надевать нестиранные шмотки или порванные колготки, сплевывать или сморкаться себе под ноги на улице, все это уже было для меня невозможным. Я менялась и становилась другим человеком.

Терпеливо раздевшись и развесив одежду по вешалкам, я прошмыгнула в сырую холодную ванну, быстро приняла душ и забралась под одеяло. И только закрыв глаза я смогла вернуться в свой сверкающий мир. Пройдет эта ночь, пройдет суматошная первая половина дня и в 14-00 я буду стоять на пороге квартиры Мастера, который терпеливо и талантливо лепит из моей несуразной личности настоящее произведение искусства.

Спокойной ночи, Юленька. Пусть поскорее наступит «завтра»!