Русалка

— Девочки! Девочки! У меня для вас хорошая новость! Мы прошли конкурсный отбор на вечеринку в самом крутом районе города... с великолепными пляжами, а главное, где соберется куча олигархов! — с радостными криками ворвалась Катя в номер отеля.

— Оо круто!!! — с вплесками эмоций подхватили другие беспокойные «охотницы за олигархами».

— О Боже... девчонки, опять вы со своими олигархами... Как эта Рыбка?! Я не пойду, — возражаю я.

— Что?! Вы представляете, девочки, какой шанс нам выпал?! Анька, как ты не понимаешь, в современное время девушке иначе никак... А эта Рыбка, между прочим, молодец, своего не упускает!

— Но я не могу без любви! — закапризничала я.

— С милым рай в шалаше, значит?! — ехидно гавкнули те.

— Да, рай в шалаше! — передразнивая, отрезала я.

— Но мы просто обязаны там быть! Тебе ли не пойти, ты так красива, длинные рыжие пушистые волосы, потрясная фигура! Тебя с ногами и руками оторвут! Хватит тухнуть тут с нашими нищебродами!

— Слушай, ну они же все лысые жирные старикашки!

— А вот и не так! Даже если и так, что тут такого?! Главное — миллионы!

— Хорошо-хорошо, я пойду, но просто с вами за компанию!

— Хех, ну тогда тебе придется взять с собой немало денежек, ну а мы будем отрываться бесплатно!

— А что делать, Кать, тем, у кого не совсем уж потрясная фигура и не длинные пушистые волосы?

— Не переживай, Маш, в каждой девушке есть свои плюсы. Ну, зато у тебя, например, грудь побольше. Более того, там будет популярная коуч-автор пособия по знакомству с олигархами. Она тебе поможет! Ну, если конечно ее не облепят очередями за автографами со всех сторон.

И вот они на месте. Прекрасные берега с белоснежными песками. Кристально-чистая лазурь моря. Шикарные яхты с их владельцами разных мастей. Смазливые девчонки в бикини, стремящиеся выделиться на фоне друг дружки, кто как может, и завоевать сердце очередного «папика». Клевая зажигательная музыка из самых хитовых свежих новинок. Разливающиеся и брызжущие отовсюду шампанское, виски, бренди, текила и т. д. Все пребывающие новые гости, возникающие из автомобилей самых крутых последних марок. Безумные шумные прыжки в воду. Сверкающие со всех сторон брызги от безбашенных покатушек на водных аттракционах и различных средств развлечения.

Веселье слышно уже издалека. Здесь просто витает в воздухе запах роскоши и богатства. Подружки сломя голову побежали знакомиться с мужчинами. И пяти минут не прошло, как Маша, приняв от своего нового спутника прекрасный голубой коктейль, последовала с ним за руку куда-то, скрывшись из виду, либо на яхту, либо куда-то в более уединенное местечко. А сам не так уж и молод, с небольшим пивным брюшком и бородкой, как у козленка. Ну, главное, чтобы подружка осталась довольна.

По мере приближения к этому райскому уголку народной элиты я все-таки не стала забирать свои волосы, как хотела, ведь они хоть как-то прикрывали мои белые спину, плечи и шею, которые, несмотря на не тонкий слой защитного крема, под таким палящим солнцем все равно вот-вот могли не выдержать и сгореть. Меня уже начали облеплять со всех сторон мужчины, надо сказать, не всегда старые и лысые, как мне всегда представлялось, но и были молодые мускулистые загорелые красавчики брюнеты, шатены и блондины в модных стильных плавках. А все-таки, может и мне попробовать познакомиться с кем-то? Но сначала я все-таки решила искупаться. И вот уже на берегу меня ждал один из таких поджарых мачо, улыбаясь и протягивая невероятно красивый манящий своей искристой лазурью и запахом карамельных сливок коктейль, из которого вызывающе торчит красная трубочка с зонтиком. А ведь как соблазнительно, как хочется... Ну и Бог с ним, сама куплю эту вкусняшку, не буду брать из рук незнакомца. Но, тем не менее, в знакомстве отказывать ему я не стала. Но он мне столько раз совал под нос этот коктейль, что я все-таки не смогла устоять от соблазна попробовать его. О Боже... божественный вкус... Забывшись и улетев из реальности, даже из такой райской окружающей реальности, я сделала еще три внушительных ласково освежающих все мое нутро глотка и почувствовала чью-то крепкую щетинистую руку на своей талии... его руку. Поднимаю раскаленную солнцем и витающим в воздухе экстазом его запотевшую ладонь и вкладываю в нее этот чудесный напиток.

— Ты чего? Он тебе не понравился?

— Понравился, конечно... — замялась я. — Но мне уже хватит... Он, наверно, очень дорогой...

— Не переживай об этом, детка, просто пей и наслаждайся. В Австрии будешь пить такие хоть каждый день.

— В Австрии?... Но я туда не собиралась.

— Так в чем вопрос, я тебя отвезу туда, крошка, — беззаботно пожал он своими мужественными плечами.

— Так ты из Австрии?

— Да, я из Австрии. Я переехал туда несколько лет назад и теперь живу там.

Видимо, спалив, что я замешкалась над тем, как можно отреагировать на это: удивиться, восхититься или сделать безразличный вид, или просто устав в ожидании моей ответной реплики, он беззаботно продолжил, прервав неловкую паузу:

— Я заметил тебя еще с берега, ты так прекрасно плаваешь... да и еще с такими волосами... ты просто похожа на русалочку!

— Спасибо, мне очень приятно это слышать, — скромно промямлила я.

— В этом бикини ты просто чудо, у тебя пусть и невысокая, но такая восхитительная точеная фигурка и ослепительная мраморная кожа, тебе нельзя много находиться на солнце, пошли укроемся.

— Да, действительно, от заманчивых солнечных ванн я не получаю ничего, кроме пылающей красноты и боли... — с ироничной грустинкой усмехнулась я. — А куда пойдем?

— Можно на мою яхту, думаю, ты прекрасно будешь смотреться на ней, только тебя ей и не хватало, — заигрывающе пропел он своим хрипловатым баритоном, положив свою мускулистую руку мне уже чуть ниже пояса. Я не знала, что и делать. Так сразу позволять ему себя лапать?

— Хорошо, спасибо, только я подружек предупрежу... чтобы не потеряли... и вернусь...

И так я освободилась от липкого брутального обхвата.

— Оо вот и Анька! Ну как, развлекаешься? Где ты была? — подмигнув, спросила Катя, не свисая со своего нового спутника.

— Я познакомилась кое с кем... — смущенно бормочу.

— Оо круто! Браво Анька! — чмокнув своего кавалера в усатые губки, наконец, свисла с него и шепнула, что ей надо отойти пошептаться с подружкой о девичьем.

— Ну что, Ань, рассказывай! Он красавчик?!

— Да, вполне, но... он зовет меня к себе на яхту...

— Ну и?... Чего ты ждешь?! — с явным непониманием негодовала она, задиристо хлопнув меня по плечу.

— Я не знаю... вдруг он на меня набросится и...

— Ну и что?! А ты думала, для чего мы здесь?! Тебе же хочется?..

— Чего хочется? На яхту или чтоб он на меня набросился?

— Нуу... одного без другого не бывает... — вновь в своей манере игриво подмигнула она, — А это не он, вон тот, который не переставая смотрит в твою сторону? — указала кивком головы.

— Да, это он... — украдкой оглянувшись, устало протянула я, и стала незаметно для окружающих потихоньку отворачиваться от его неустанно сверлящего хищного взгляда или хотя бы по возможности прикрываться волосами.

— Какой клевый! Как тебе повезло! — ликующе заголосила подружка, хлопнув в ладоши.

— Хаха, Кать, можешь оценить «клевость» парня и степень везения девушки сразу с такого расстояния?

— Ну, тут же сразу все видно очевидно! Посмотри на него! Грех такому отказывать!

— Но мне не хочется... — виновато понурила я голову.

— Ты просто глупая, Анька! Не слушаешь меня, так иди послушай лекцию Кристи Бейлис — автора нашумевшей книги «Что хочет олигарх».

Он до сих пор пялился в мою сторону в упрямом ожидании мной обещанного, что мне было неудобно просто взять и свалить в другом направлении, и, как бы ни не хотелось, пришлось идти к нему... по дороге судорожно размышляя, что можно придумать, чтобы как бы невзначай отвертеться...

— Ну что, попрощалась со своей подружкой?

— Да, но... — зависаю, прокручивая в голове свои идеи. Не умею врать и не люблю, но иногда приходится во избежание чего-то...

— В чем дело? Что такое?

— В общем... я впервые здесь... в этом обществе... — как бы в нерешительности бормочу, — и даже не знаю, как вести себя с вами... Ты не мог бы проводить меня до Кристи Бейлис? Говорят, она дает классные рекомендации таким вот простушкам, как я, — выдала я ему свою гениальную идею в попытках избавиться от него, ухмыльнувшись.

— О боже, что ж ты говоришь, красавица? Здесь и не надо ничего знать!

— Но я... хочу быть лучше... для тебя... Ты же... ты же прекрасный принц из сказки! И я должна соответствовать... — продолжала я дальше выдумывать на ходу.

Улыбнувшись, он добавил:

— Хотя ты итак принцесска...

— Но это лишь с виду, а внутри я простушка... не хочу тебя ничем разочаровывать, мой рыцарь, — закончила я, подмигнув.

— Ну, раз уж ты так настаиваешь, я провожу тебя к ней, но не знаю, сможешь ли ты к ней подобраться, вокруг нее обычно всегда бывает полно народу.

А мне и не надо, лишь бы избавиться от него, встану где-то в сторонке и сделаю вид, что жду очередь за автографом и консультаций к этой Кристи.

По дороге среди всяких барчиков и палаток, расположенных вдоль берега, лавочек и холодильников с соблазнительно обещающими утолить жажду напитками и мороженками я отметила, что тот самый долгожданный коктейль так и не попробую... т. к. цифра на его ценнике превышает все то, что у меня сейчас в кошельке. Возвращаться к этому австрийскому ловеласу? Ну, уж нет. Боже, как это грязно, ведь расплачиваться придется еще большим...

— Я удивлена в ряде своих слушательниц видеть такую очаровательную девушку. Не поднимешься ли сюда на сцену, принцесса, и не расскажешь ли, что тебя привело на мастер-класс по эскорту?... Эй, принцесса, слышишь меня?..

— Девушка, вы не слышите? — одернула меня рядом стоящая брюнетка, толкнув локтем. — Вас Кристи зовет на сцену.

— Что? Меня?! — еле опомнилась я от своих мыслей об утекшем сквозь пальцы коктейле.

На летней открытой сцене, окруженной кокосовыми пальмами и разнообразной тропической растительностью, стояла средней молодости, но, тем не менее, довольно стройная загорелая стильная блондинка, хотя, казалось бы, ничем особо не привлекательная и не выделяющаяся из толпы других типичных симпатичных девушек, собравшихся здесь в поиске своего единственного; но довольно-таки элегантная модняшка на фоне тех девушек, кто пришел обучаться сюда искусству обаяния и уверенности в себе.

Я вышла, не спеша поднялась на сцену и от смущения проглотила язык.

— Ну что, расскажешь нам, красавица, что тебя привело к нам на мастер-класс по эскорту? — повторила она, широко улыбаясь, обнажив свои ровные сияющие белые зубы, явно поддерживаемые в отличном состоянии не на малые средства.

Ох, ответить при всех, что я вот здесь просто оказалась в попытках сбежать от клевого мускулистого красавчика-олигарха? Да меня же на смех поднимут!

— Я... просто... — стояла и мямлила, покрываясь красным пунцом, предательски засветившимся на фоне моих белых щек. — Нуу... это личное, я не могу...

Вот блин! И почему я не умею врать на ходу?! Хотя могла придумать какую-нибудь обыденную пафосную историю, что, мол, я здесь за тем же, за чем и все, за толстосумами-папиками и богатенькими подарочками, иначе бы возник недоуменный вопрос, мол, какого хрена я здесь тогда делаю бесплатно, если цель моего визита — просто составить компанию подружкам.

И, по всей видимости, устав слушать мое невнятное лепетание, знаменитая писательница отпустила меня, и я снова слилась с толпой жаждущих познакомиться с местными мужчинами.

— Эй, ты чего не подошла? — за спиной послышался женский голос после лекции, когда все стали расходиться. Может, Маша меня нашла — из-за игривых лучей солнца не смогла сразу разобрать.

— Я думала, ты подойдешь ко мне за автографом.

Прикрывшись от солнца, увидела, как мне улыбается та самая блондинка. Я тоже попыталась ей улыбнуться в ответ, от удивления совершенно не зная, что ответить.

— Нуу, выкладывай, чего у тебя там личного?

Надо же, она запомнила, придав моему лепету там, на сцене, какую-то важность. И поверила. Но будто не до конца, в чем-то слегка заподозрив. И как же она меня выискала в такой толпе? Хотя многие говорят, что у меня такая узнаваемая внешность, что мне даже зайцем на трамвае не проехаться, что стоит меня только раз увидеть... Даже такой узнаваемой личности? Ахах. Ну и что теперь, врать дальше всем своим видом? Нет, не могу. И Бог с этим, пусть выгоняет с этой чертовой вечеринки, все равно солнце начало припекать сильнее...

— Почему ты одна? Где твой мачо, красавица? — переиначила вопрос она, видимо, вынюхивая неладное.

— Я... я так не могу... Я попыталась с кое-кем познакомиться... и вроде бы все при нем... но я не могу без чувств, без любви... — откровенно выпалила я.

— Без любви? — как я и ожидала, рассмеялась она, удивленно раскрыв глаза.

— Ну да... и вообще, по правде говоря, я просто здесь с подружками за компанию, они очень любят такие места, и меня уговаривали... Но знаете, я скажу честно... я убеждена, что с милым рай может быть только в шалаше! И я не могу так, как эта Рыбка! — выдавила я из себя.

— Я поняла тебя, солнышко, — начала она после очередного приступа смеха и удивления, — Ты наверное думаешь, что все олигархи старые, лысые, пузатые... Но это не всегда так! Тем более тебе, в отличие от многих других девушек, которые здесь на пляже, стоит только махнуть своими прекрасными, как у русалочки, волосами, и любой красавчик будет у твоих ног, какой захочешь! Не сравнивай себя с Рыбкой, она особо и красотой не блещет, нашла себе не совсем молодого папика, набилась силиконом, и дальше развлекается с теми, кто постарше, — заговорчески прошептала она. — Я впервые вижу девушку, которая не хочет пользоваться своей природной красотой... Ты достойна лучшей жизни, красавица, а не с милым в шалаше. Любовь придет и уйдет, а кушать хочется всегда. Ты согласна со мной?

Выдержав паузу, я все-таки не кивнула, какой бы влиятельной эта нравоучительная дама в своих элитных кругах ни была и какие бы замудренные лекции ни диктовала.

— Нуу... давай, я тебе помогу. Мы выберем кого-нибудь, ты пойдешь на свидание... Я тебе докажу, что ты заблуждаешься в том, что с милым рай в шалаше! — самоуверенно заявила она, продолжая усмехаться.

А что, интересно, из этого может получиться? Я согласилась, как бы бросая вызов этим пафосным пантам.

— Вот и отлично! Я подберу для тебя кого-нибудь и позвоню тебе, вы встретитесь на этом же месте.

— А... и сколько это будет стоить?

— Ничего. Сегодня же ты уйдешь ни с кем и ни с чем. Я просто помогаю слушательницам своего курса обрести счастье.

«Мда... сомнительное счастье... « — подумала я.

— Хорошо, спасибо! Я наверно не буду больше отвлекать вас... от помощи другим найти свое счастье... До свидания!

Я решила все-таки обращаться к ней на Вы, ведь она не только статусом примерно настолько же, насколько и ростом, выше меня, мелкой плюгавки, но и очевидно, старше где-то лет на десять.

— А что, автограф не надо?

— Нет, спасибо, не надо, я спешу, — уже оглядываюсь в поисках подружек с тревожными мыслями, как же я без них найду обратную дорогу в отель, если они, совсем увлекшись своими новыми романами, забудут про меня.

— Что-то случилось? — опешила она.

— Нет, просто я должна найти подружек, чтобы вместе вернуться в наш трехзвездочный «Парадизо».

— Ну, хотя бы возьми вот это, а то по дороге туда будет очень жарко, — и протягивает мне... тот самый желанный голубой божественного вкуса коктейль.

— Ох, спасибо, но у меня нет денег на него...

— Ну, на первый раз ничего. Потом вернешь. А пока это за счет заведения. Я являюсь хозяйкой этих баров на берегу, так что угощайся. Уйдешь хотя бы отсюда не совсем с пустыми руками, тогда как все остальные девушки и твои подружки под ручку со своими новоиспеченными любимыми, — ехидно подмигнула она, вместе с этой вкуснятиной протягивая мне карту всего района, чтобы, видимо, я хоть как-то смирилась с судьбой вернуться в свой квартал без чьего-либо сопровождения.

— Ох, спасибо, большое! Этот коктейль... он же кучу денег стоит! — смущенно протянула я, непонятно почему взяв его в руки, наверно, чтобы хотя бы их охладить. Но я не могу... — и пока я смущенно уставилась в это завораживающее голубое чудо у меня в руках, женщина уже удалилась.

На другой день, хотя я и не ожидала, она все-таки позвонила. Мои подружки пошли развлекаться со своими бойфрендами по разным частям курортного городка, а я пошла, ориентируясь строго по карте, бережно сжимая ее в руках так, чтобы усилившимся ветром не сдуло, на тот же пляж. Но на этот раз он выглядел запустевшим и брошеным, море приобрело более темный оттенок, разошлись волны, и было уже не так солнечно, как вчера, но все же довольно жарко. Приблизившись к пляжу, заметила высокого худого, но тоже довольно накаченного шатена, который стоял и ждал наверняка меня.

— Привет! Это ты Аня?

— Да, я. Привет! — приветливо улыбнулась я.

— Очень приятно, я Джордж из Швеции. Я уж тебя тут заждался, думал не придешь, — произнес шатен внушительным баритоном на ломаном русском.

— Мне тоже очень приятно. Ой, прости за опоздание... Я... причесывалась, — смущенно усмехнулась я на ломаном шведском, иногда переходя на нормальный английский.

Все-таки бываю благодарна себе за то, что дома трачу больше своего драгоценного юного времени на изучение иностранных языков, нежели на зависании на вечеринках и в клубах с подружками.

— Волосы у тебя — загляденье.

— Спасибо.

Мда, действительно, в такую ветреную погоду они разлетелись и распушились пуще прежнего, так что самой было еле видно что-то перед собой.

— Ну что, куда пойдем?

«Только бы не на яхту! Только бы не на яхту!» судорожно умоляла про себя я.

— Нуу... может, искупаемся? — приняла я на себя инициативу, пока не поздно.

— Ну, давай искупаемся, — с улыбкой поддержал он. — Наш фирменный коктейль будешь?

— Ох, он прекрасен, но я его уже пила вчера, да к тому же, сейчас в такую погоду...

— Да? И кто же угощал тебя им? — с подозрением сросил он.

— Кристи.

— Аа, ну тогда ладно, — одобрительно кивнул и последовал за мной к морю. — А ты не замерзнешь? Смотри, солнце спряталось.

— Нет, все в порядке, а воздух все равно жаркий, освежиться бы.

Конечно, я очень боялась холодной воды, но только бы он не затащил меня на яхту... И вообще, зачем я на это согласилась?! Сама не пойму! В надежде на что? Что во мне такой бесчувственной вдруг пробудятся чувства? Только трачу время у бедной Кристи, которая итак нарасхват среди тех, кому действительно это надо.

— Эй, Аня, постой, куда ты?... — крикнул он мне вслед, когда я смело окуналась в волнующуюся морскую воду.

— Что такое? Догоняй! — задиристо крикнула я.

— Я... просто, я... не умею плавать.

— Серьезно? — прыснула я и все-таки повернула обратно, где он стоял в воде по бедра, сдерживаясь своим худощавым телосложением, чтобы не снесло волной.

— Чего ты смеешься, русалочка? Зато я спортсмен высшего разряда по прыжкам и бодибилдингу, — гордо произнес он, продемонстрировав свои трицепсы.

— О круто! Отлично! Я вот неплохо плаваю, но спортсменка в целом из меня так себе.

— Ну да, русалочке особо не попрыгать, — пошутил он.

И томно, выдержав паузу, добавил:

— Ты могла бы подойти еще ближе?

А что делать? Пришлось повиноваться. И может, действительно, держаться вместе, иначе снесет волной с ног.

— Давай пройдемся вдоль берега, детка.

— Да, давай, — скромно согласилась я.

Он обхватил меня за талию. Мы поговорили еще о какой-то ерунде. С очередным наплывом волны он ко мне резко развернулся, якобы обороняясь, и положил вторую руку мне на бедро, чуть ли не прижав к себе. Я чувствовала его тяжелое мужское дыхание, как его губы все ближе и ближе находились от моего лица... Застыв в такой неловкой позе, я судорожно думала, что бы можно было придумать...

— Ой, как жарко! Я, наверное, сплаваю разок... — капризно проговариваю я, высвобождаясь из его удушающих объятий. Может, конечно, жаль, что меня это не возбуждает, в отличие от моих подружек. Ведь парень то, что надо! Кристи постаралась! Не старый, не лысый и не пузатый. Боже, какая же я черствая и бесчувственная.

— Эй... а мне тут что без тебя делать? — картаво подмигнул он.

— А ты... учись плавать! — дерзнула я, высунув язык, уже удаляясь в море.

Как ни странно, он все-таки направился за мной, пробираясь сквозь шаловливые волны, так и грозящие свалить с ног. О боже, не хватало еще, чтобы он реально сейчас взял поплыл и залапал меня посреди моря, или еще чего хуже... Тогда уж мне не выбраться. Надо заплыть на такую глубину, где вода ему будет выше, чем по подбородок... Эх, ну почему он такой высокий? Так холодно в воде... А находясь в воде, придумаю что-нибудь, как отвертеться от него, или ему самому надоест ждать... Ну не послать же его так сразу, ведь Кристи старалась... И все. И домой лежать в номере ждать своих гулён-подружек.

И вот все-таки он стал отдаляться вместе с берегом. Как хорошо, что он не умеет плавать! Русалочка победила этого брутального спортсмена! И, с победным торжеством глядя на отдаляющийся берег, не заметила подбирающуюся ко мне сзади нарастающую волну, впоследствии разбившейся о мою торчащую из воды голову и захлестнувшей меня целиком. Еле выбравшись из-под волнового водоворота, тут же испытала на себе удар другой волны, третьей... и сообразила, что начинаю захлебываться, меня уносит, выбираться из воды становится все сложнее и сложнее... И вот, наконец, не выдержав, набрав по возможности воздуха в легкие, беспомощно срываюсь и кричу что есть сил:

— Помогите! Помогите!

Вижу вдалеке маленькую точку:

— Джордж! Помоги! Джордж!!! — Слышит ли он меня? Или я заплыла настолько далеко...

В полу-бессознании ощущаю чьи-то руки, достаточно крепко схватившие меня и тянущие мое отяжелелое обессиленное тело... Неразборчивые суетливые голоса... Чьи-то губы на моих, суетливо пытающиеся вдохнуть в меня воздух, место которого заполонила во рту и легких морская вода и соль... чьи-то ладони, ловко надавливающие на грудь...

— Эй, ты слышишь меня, Аня?! Слышишь?!

— Джордж?... — еле выталкиваю из себя звуки. В сознании проявляется, что значит, он все-таки услышал, спас меня... Но сквозь проясняющуюся муть перед глазами вижу лицо, не похожее на лицо Джорджа... чье-то другое, со свисающими светлыми мокрыми прядками... да это же, кажется, Кристи. Выплюнув из себя остаток воды, полностью прихожу в себя и встречаюсь с ее выжидающим взглядом, можно сказать даже испуганным и недоумевающим.

— А где Джордж? — в неменьшем недоумении и растерянности спрашиваю первое, что приходит на ум.

— Он сказал, что пойдет за помощью.

— Так это вы вытащили меня на берег?

— Да, я. — кивнула она. — А Джордж, оказывается, не умеет плавать.

— А вы как здесь оказались? — все еще недоумевая до конца, что произошло, продолжила я с расспросами, снова утомленно повалившись на песок.

— А я... каюсь, втихую наблюдала за вами, как все пройдет... — призналась она со смущенной улыбкой. — Но, как видишь, не напрасно... Иначе бы...

— Спасибо, Кристи! — от всей души крикнула я, не зная даже, как благодарить ее, снова удивленно заглянув ей в лицо, с которого морская соль бушующих волн почти полностью стерла звездный мейкап, и стекали, как и с моего, крупные капли морской воды.

— Не стоит благодарности, — расплывшись в приятной улыбке, отмахнулась она. — Любой бы так сделал на моем месте.

— А вы умеете плавать? Как вы сами продержались на таких волнах?

— Да, конечно, я умею. Да и ты же вроде как умеешь, как я заметила. Что же тебя, русалочка, занесло так далеко? Как так получилось? — спросила она, усмехаясь, но с все еще несмолкающими нотками тревожности в голосе.

— Я сама не знаю... Я не ожидала, так получилось... Волны захлестнули...

Признаться ей, что я бежала от блудливых рук Джорджа?

— Надо же, а белый песок так органично сочетается с твоей мраморной кожей... — ободряюще добавила она, оглядывая меня, — Я никогда не видела настолько белых людей... Тебе только и загорать на белых песках, так что...

Эх, опять она про то, что надо искать олигарха, чтобы он возил тебя на пляжи с белыми песками и лазурным морем... бла-бла... Я вдруг осознала, что до сих пор небрежно валяюсь на песке, время от времени омываемая накатывающимся приливом. Внезапно я почувствовала резкий быстро подбирающийся ко мне колючий холод, выбираясь из оцепенения, и задрожала.

— Что с тобой?

— Холодно! Очень холодно... — произнесла, еле попадая зубом на зуб.

— Идем, я помогу тебе встать.

— Спасибо, не надо, все в порядке, я сама встану.

— Вдруг у тебя голова закружится, дай мне руку.

Вкладываю ладонь в ее протянутую ко мне руку, и практически без приложений собственных усилий быстро оказываюсь на ногах, но пошатываюсь, все еще дрожа. Она осторожно обхватывает меня за плечи, накрыв полотенцем, и ведет меня в палатку под навесом.

— Садись, грейся, и вот выпей это.

— Что это? — смотрю на появившийся передо мной высокий прозрачный бокал с симпатичным содержимым интересного примерно приглушенно-кораллового оттенка и вишенкой сверху.

— Глинтвейн. Он горячий, поможет быстрее согреться, — с заботливой улыбкой объяснила она.

— Ой, спасибо, но мне и простого чая хватит.

— Так, пей что дают!

— Но, возможно, это очень дорого...

— Но здоровье — дороже, дорогая, — заглянув мне в глаза, нравоучительным строгим тоном обрубила она мои отговорки.

— Ладно, спасибо!... Кстати, я вот собрала денежки на коктейль, — и, принеся свою сумку, выложила на стол все, что у меня было. — Не хватает сколько-то, но это все, что у меня осталось после такого дорогостоящего отдыха... Ладно, хоть завтра уже уезжаю.

— Забирай их обратно! Тебе еще понадобятся, — почти приказав, она усмехнулась.

— Но серьезно, мне неудобно... Вы же сказали...

— Не переживай! Я же сказала, за счет заведения.

И, улыбаясь ей, я отхлебнула горячего глинтвейна, потом еще и еще, безудержно втягивая в себя до безумия приятные согревающие потоки обалденного пряного вкуса.

Когда все-таки хотя бы ненадолго удалось оторвать губы от трубочки, у меня, как в опьянении, почему-то вырвалось:

— Можно спросить вас кое-что?

— Да, спрашивай.

— А вот вы... как это сказать...

— Ну, смелее, не скромничай.

— Вы пишете книги об этом... об эскорте... как выйти замуж за богатого... А сами... ?

— Кажется, поняла, что ты хочешь спросить, — с усмешкой произнесла она, вытирая бокалы из-под виски, оставшиеся, видимо, еще после вчерашнего мужского веселья. — Да, сама я замужем и воспитываю сына.

— Аа... удачно? — задала я вновь зачем-то глупый вопрос.

— Ну конечно удачно! — выпалила она ровным тоном и замолчала.

Я осеклась и больше я не стала ничего спрашивать на эту личную тему, смущенно покраснев и снова уткнувшись в бокал с глинтвейном. — Боже, как глупо, она меня спасает, коктейлями угощает, а я задаю такие дурацкие вопросы о само собой разумеющихся вещах... Ну конечно, разве она бы разъезжала сейчас по роскошным курортам, если бы согласно своим книгам не претворяла свои же идеи в свою жизнь? И барами, возможно, заведует ее муж, а не она сама. В общем, уже не важно. Она мне сделала, или, скорее, ей пришлось мне, заурядной случайно залетевшей сюда обычной туристке, сделать столько хорошего, что ей простительно мое искреннее непонимание такой «охоты» за богачами, ахах. И, не пытаясь больше разобраться в этом, и не признаваясь, что с Джорджем, которого она выбрала мне, тоже ничего не вышло, и не доказать ей мне, что рай не с милым в шалаше, просто допью этот замечательный напиток, и, еще раз поблагодарив ее, хм, только на словах, отправлюсь домой.

— Ты такая удивительная... — вдруг послышалось над моей головой, — Такая красавица и такая стесняшка... — добавила та со смешком.

— Где же Джордж? Что-то не спешит он со своей помощью, — тут же удивленно заметила она.

— Ничего, мне уже гораздо лучше!

— Серьезно, может проводить до отеля? Голова кружится?

— Нет, правда, все в порядке.

— Пожалуйста, продлите бронь на номер 354 еще на сутки, — протягивая купюру, велит она работнице рецепшена.

— Кристи? Что вы здесь делаете? Что вы вообще делаете? Это же мой номер...

— Мы с тобой еще не закончили, Аня, — строго деловито проговорила она, — Завтра погода наладится, и я жду тебя до полудня. Поедем кататься на яхте, там будет полно мужчин, и ты сможешь выбрать кого-нибудь.

— Но... но... — не успела я произнести что-то, как она унеслась со словами лишь «не опоздай, жду тебя до полудня» и скрылась из виду.

— Ну что, Кристи Бейлис промывает тебе мозги, да, невинная недотрога ты наша? — откуда-то ни возьмись, замаячила в своей иронично подкалывающей манере Катька, проходя мимо под ручку со своим пупсиком, как она игриво называет его. Вроде, это тот же, кто был с ней вчера? Кажется, у этого бородка гуще. Не запомнила. Будем надеяться, что она не настолько уж ветряная, чтобы менять своих пупсиков каждый день.

Я заприметила свою спасительницу на следующее утро, когда выходила на завтрак. В кроссовках, спортивных бриджах и легкой маечке она пробегала по велосипедной дорожке, задорно выкрикивая сидящим на скамейке возле зеленой начисто ухоженной лужайки:

— Эй, мальчики, чего сидите пиво глохчете?! А ну давайте на пробежку!

Это, если не ошибаюсь, новые бойфренды Машки и Таньки уютно пристроились на лавочке на фоне прекрасного пейзажа территории отеля, отреагировав на придирку бегуньи лишь басистым хрипловатым смешком. Надо же, неужели она каждое утро пробегает от своего элитного квартала, в котором проживают самые сливки общества, прямо досюда? Это же так не близко! У меня уже все ноги покрылись мозолями, пока я через несколько кварталов моталась к тому пляжу эти два дня. Теперь придется добираться на мини-автобусе. И догнать ее, уже удаляющуюся стрелой обратно к своему отелю, я не смогла, чтобы отказаться от очередного эксперимента с поиском зажиточного мужчины при прогулке на яхте.

Веселый пьяный мужской гогот, шикарный стол на просторной роскошной яхте, внутренний искрящийся лазурью бассейн с подогревом, повсюду безупречно белые, как сама яхта, лежаки и зонтики, и ты паришь посреди открытого моря, обдуваемая морским бризом... Все, о чем мечтает каждая Рыбка.

— Вот ты и пришла, Аня, здравствуй! Ну что, будем выбирать тебе мужика...

— Даа... — зачем-то неуверенно протянула я, солгав... — Я тут похожу осмотрюсь...

На самом деле, меня не настолько манили просторы этой белоснежной яхты, насколько желание увернуться от ответа.

— Скажи мне для начала, — не отставала она от меня. — Какого мужчину ты ищешь?

— Нуу... Настоящего, — ляпнула я первое, что пришло в голову. А как иначе? Может, это звучит банально, но, наверно, все такого ищут.

— Хорошо... — протянула она. — Знаешь, когда выбираешь мужчину, надо еще с перспективой смотреть на то, подходит ли он тебе в роли отца твоего будущего ребенка. Ты задумывалась над тем, от какого мужчины ты бы хотела родить ребенка?

С минуту замешкавшись, я зачем-то ляпнула:

— Нуу... может... от того, у кого яиц хватит...

Легкий взрыв смешка прокатился по палубе.

— Ну и запросики... — продолжая смеяться, осудительно сыронизировала Кристи. — Что это значит? А как же может не хватить? Для этого дела у каждого мужика всегда хватит, ну, если он не инвалид.

Потом, успокоившись, добавила:

— Когда отплывем подальше от берега, встанем в каком-нибудь месте с особо красивыми рыбками и прекрасными пейзажами, можешь снять свой сарафанчик, оставшись в своем соблазнительно обнажающим твою юную упругую попку бикини, и пойти купаться и знакомиться с ребятами.

— Хорошо, спасибо, так и сделаю, — смутившись опять, послушно кивнула я и направилась вглубь яхты осматривать не только ее саму, но и местный контингент.

Трап спущен. Прыжки, брызги, веселье, неугомонные шуточки, целующиеся парочки, горячий рэпчик, бокалы пива, виски, шампанского. Кое-где, потягивая пиво, группками сидели парни в пантястых солнечных очках, в фирменных кепках и плавках, покачиваясь под ритмы зажигающего рэпа и дожидаясь новых знакомств с девочками. Мне пока еще никто не пригляделся, решила пока просто покупаться. Спускаясь с трапа, как сзади почувствовала смачный хлопок чей-то увесистой руки по месту, возле которого располагались мои красные в горошек купальные трусики. Оглянувшись и увидев кучку всяких разномастных парней, таращившихся на меня, так и не смогла понять, кто это сделал. Нырнув и вынырнув еще раз, уже еле разбирая шумные веселые голоса, случайно задрав голову, чтобы стрясти с себя лишнюю воду, разглядела стоящую на краю борта чью-то фигуру, которая ехидно задиристо кричала:

— Мальчики, а вам слабо прыгнуть отсюда?!

Я узнала волевой голос смелой Кристи.

Ей ответил дружный мужской гогот, слова из которого я не разобрала. Она, как обезьянка, поднялась еще выше, потом вскарабкалась по мачте:

— Мальчики, кто прыгнет с такой высоты — получит поцелуй русалочки!

Но не прыгнет же она с такой высоты? А лишь, отважно бросив вызов, зазывает плюхающихся внизу ребят. Я, тихонько шевеля одними пятками под водой, застыла и выжидала, что будет дальше. Вдруг она, осознанно рванув с места, взмыла в воздух, и, успев изящно изогнуться в нем, как стрела, искусным сальто метнулась в воду, полностью скрывшись из виду. Сопроводившее прыжок множество разлетевшихся брызг, словно серебряным нимбом, ознаменовало не заставляющее себя ждать ее героическое появление из воды. Я, быстрее зашевелив ногами по воде, двинулась в ее направлении. Явно заметив, что кто-то приближается, она обернулась, глянув на меня своими улыбчивыми глазами, в которых отражалась синева ясного неба, а мокрые волосы сверкали на солнце. С широко раскрытыми глазами, словно в каком-то странном внезапно окутавшем меня опьяняющем тумане, подталкиваемая вперед неумолимым морским течением и притягиваемая некой неодолимой силой, я проплыла еще ближе... И, подобравшись к ней уже вплотную, неосторожно налетела, столкнувшись, сцепившись своими губами с ее, пропитанными морской солью и еще не до конца выветренными одурманивающими французскими духами, губами... впиваясь в них глубже и глубже, уже осознавая, что нет сил оторваться...

— Эй, что ты делаешь?! — спустя некоторое время я почувствовала толчок. Отплыв на безопасное расстояние, она ехидно дерзнула, — Расплачиваешься за коктейли?

И, повернувшись, поплыла в сторону судна. Я, спустя некоторое мгновение пребывания в оцепенении, медленно поплелась следом. Что сейчас произошло? Что со мной произошло? Так неудобно, что я бы поплыла в другую сторону, да только берег далеко уже... При выходе из моря мне пришлось попросить помощи проходящего поблизости парня, ибо взобраться на трап из воды — ни то, что спуститься с него. Он, нагнувшись и обхватив меня вокруг груди, стал тянуть наверх.

— Эй, тебя же попросили помочь, а не лапать! — своим командным ехидным голосом окликнула его оказавшаяся рядом Кристи. Затем сама мне протянула руку. В смущении помедлив, я все же схватилась за нее, и этой неслабой рукой, которая тащила меня вчера из воды на берег, на раз-два была поднята на трап. Но только она мне уже не улыбалась, как раньше, и даже не выслушав мои слова благодарности, унеслась восвояси.

Я нашла ее на другой стороне палубы, разбирающейся со шлюпками и тросами. Я неслышно подошла к ней и, наконец, решилась:

— Простите, Кристи...

— За что? — сухо бросила она, не оборачиваясь.

— За то, что было там... в море... — топталась я на месте, почти шепча, нервничая и подправляя свои выбивающиеся длинные мокрые пряди, — Я... просто не знаю, что на меня нашло... Я не такая!..

— А что было? Ничего и не было! — вновь бросила она, но теперь уже посмотрев на меня грозно.

И я просто, ни сказав больше ни слова, взяла и ушла.

Может, мне удастся взять шлюпку, отыскать здесь спасательный жилет с помощью кого-то из парней и отплыть на берег.

— Эээй, ты куда, красотка?! Не уходи! Иди к нам!

— Я бы с удовольствием, ребята, но мне реально надо... Я спешу...

— А вот мы не дадим тебе снаряжение, иди к нам! Ну, ты же на яхте, расслабься! — слышались веселые пьяные выкрики за моей спиной, тогда как я уже повернулась в другом направлении от них в полной решительности разобраться со всем самой.

— Что ты делаешь? — за спиной раздался знакомый твердый бархатистый голос.

— Одеваю спасательный жилет, — констатирую я факт, даже не оборачиваясь.

— Зачем?

— Поплыть на берег.

— Но перед этим зайди ко мне в каюту, есть разговор, — без тени улыбки протянула она, небрежно поигрывая рюмкой виски в руках.

Ну вот, сейчас

она выставит мне счет за все, что я тут наела, за каждый коктейль, за суточную бронь в отеле...

Ну что ж, нехотя плетусь за ней в сторону ее каюты. Вхожу. Внутри маленькая роскошная белоснежная комнатка. Оглянуться не успеваю, как резко она налетает на меня, прижимая к стенке со всей, что есть, силы, ядовито шепча на ухо: «теперь время расплачиваться, детка... « И резко сократив расстояние, ощутимое под ее жарким дыханием, припадает, жадно вцепившись, въедается в него теплой влагой своих губ, кончиками своих острых, как лезвие, зубов, от прикосновения которых по всему телу пробегают шустрые мурашки... вцепившись своими длинными пальцами в самую глубь корней моей густой, но еще полумокрой взъерошенной шевелюры так, что они там, можно сказать, застревают, фиксируя мою голову. Что она делает? Что с ней? Не выпуская меня из своего крепкого захвата, а наоборот, прижимая к себе сильнее, продолжает, постепенно спускаясь вниз по моей шее, едва не кусаться, как лев в порыве утолить свой голод. Я, невольно заскулив от приятного чувства пронизывающих мое тело тысячи мурашек и обезоруживающего головокружительного исходящего от нее запаха, также невольно в ответ повторяю ее движения, начиная трепать ее по волосам, хаотично гладить ее по всем местам, что попадаются под руки. В какой-то момент, оторвавшись от стенки и покачнувшись под мощью такого непреодолимого напряжения, бьющего между нами электрическими разрядами, беспомощно падаем на белоснежную шелковую перину, распластавшуюся по центру каюты. Страстные покусывания переходят в нежные поцелуи и ласки. Начиная понимать, что происходит, с неменьшей силой захватываю ее в свои объятия, покрываю поцелуями, прижимаю к сердцу скользящую вдоль меня растрепанную золотистую голову... Все, что окружает, расплывается перед глазами, как в тумане, создавая ощущение, что мы одни единственные здесь и сейчас в своем наслаждении друг другом на фоне где-то там колышущегося за окошком каюты бесконечного моря... Настолько растворяемся друг в друге, что как из глубокого паралитического полусна едва слышимым кажется хриплый голос, резко ворвавшийся сквозь ласкающее слух витающее в воздухе сладкое протяжное пение морских чаек и беспокойных волн:

— Какого хрена вы делаете?!

В ленивой попытке оторвать губы от ее кожи, шатко фокусирую взгляд на возвышающейся в дверном проеме широкоплечей высокой мужской фигуре.

Непонятно каким образом вырвавшись из маленькой весьма тесной для троих каюты, мы как сумасшедшие бежали босиком по раскаленной летними лучами палубе, держась за руки и оставляя позади эхо нашего судорожного смеха. Проскользнув мимо сухопарого паренька с голубым коктейлем в руках, явно намеренного соблазнять им очередную подружку, Кристи умудрилась выхватить его на ходу, сопровождаемая прикрытым брендовыми солнечными очками явно ощутимым недоумением. Оказавшись за бортом на шлюпке и не ведая, что творим, снова заливисто смеемся, не разобрав из-за яркого солнечного света, но чувствуя сопровождение негодующих мужских взглядов, которым, как бы ни стараться, не прервать наш смех, разве что только его могли прервать звуки сочных чавканья и чмоков, разлетающиеся в морском воздухе от обоюдного наслаждения коктейлем и друг другом.

Но нет, я вовсе не хотела такого разворота событий! Не знаю, что за солнечный удар у меня случился тогда при купании в море, и хотя мне было чертовски приятно, и сейчас эта близость в шлюпке, которая стала уже опасной... Сводит с ума. Смеюсь, чтобы не расплакаться, как беспомощный зайка, прижавшись к этому загорелому подтянутому плечу, от чего становится еще более не по себе, от чего сердечко колотится чаще, и как бы хотелось выпрыгнуть в открытое море, охладившись и придя в себя, но остаюсь прикована, как магнитом...

Как только вдали завиднелась береговая линия, та, которая только недавно вытворяла со мной вещи странные, но до жути приятные, ловким дельфином спрыгнула с шлюпки, исчезнув под водой и наверняка устремившись не в обратную сторону. Ну, все, подумала я, сейчас она ополоснет мозги в морской пучине и скажет, что ничего не было, если мы еще когда-либо пересечемся, и я просто лечу домой, как ни в чем не бывало.

— Ну что, как прогулка по яхте? — как всегда своим игриво намекающим на что-то интересное тоном с ухмылкой осведомилась Катя, — Стой, не говори... дай угадаю... Неужели ты нашла все-таки кого-то? Ты вся сияешь! Ну ииии какой он?! Красивый, спортивный... ?

— Да, спортивный, — одернула я, пытаясь скрыть свою улыбку от неугомонных подружек.

— Оо здорово! Неужели эта охотница за миллионерами все-таки помогла тебе найти того, кто тебе нужен?!

— Да, — пыталась я реагировать как можно сдержаннее.

— Оо круто! А ты хоть автограф взяла у нее?

— Да, взяла... — почти что пропела я, мыслями углубляясь в воспоминания о процессе получения этого автографа...

— Оо здорово! А покажешь? — завирищала подружка, приблизившись ко мне, точнее к моей руке с сумочкой, в которой я обычно ношу личный блокнотик, — Ой, стой... что это у тебя?! — вдруг осеклась она, бросив случайный взгляд на мою шею.

— Что такое?! Жук?! Паук?! — всполошилась я.

— Да у тебя вся шея в засосах!

— А чем это от тебя так ароматно пахнет?! — подскочила с другой стороны Маша, — Что-то знакомое... Ой, помнишь, Кать, мы же вчера проходили парфюмерную лавку с самыми дорогими в Европе ароматами?... Эй, ты что, его так сразу на духи раскрутила?!

— Это... это наверно от коктейля... или кто-то мимо проходил, или... от его бывшей любовницы... — сумотошно мямлила я, потихоньку отстраняясь от них.

— От бывшей любовницы?! И ты так спокойно об этом говоришь?!

— Все, девчонки, хватит, в конце концов, мы приехали сюда просто развлечься, а завтра домой.

— Ну, а мы еще можем позволить себе остаться, — заговорчески переглянулись девчонки, до безумия довольные оказаться за широкими спинами своих папиков. Ну что ж, с рождения не видевшие, в отличие от меня даже, ни моря, ни заморских курортов, ни приморских принцев, они, наверное, заслуживают.

А мне, кажется, все просто показалось. Ничего не изменилось вокруг. Все так спокойно, тихо и пусто на территории отеля, только вечереющее небо над ним, кажется, окрасилось в невыносимо пылкий розовый; также чирикают здешние птички, все также неподалеку колышется неугомонное море, местные туристы также сидят на скамеечках под ласковым солнышком и наслаждаются пивком, тогда как на этот раз их никто не подзуживает, не вгоняет в краску бодрым пинком, подгоняющим встать, отложить бутылочки с пивом в сторону и отправиться на пробежку..

— Куда вы торопитесь, Анна? Ваша бронь продлена.

— Правда? Но...

— Вы передумали? Вам вернуть оплату?

— Нет-нет, все в порядке, спасибо! — быстро пробормотала я и отошла от рецепшена в замешательстве, раздумывая, где же искать благодетеля, чтобы отблагодарить.

Ну ладно, поразмышляю за обедом. Только придется вернуться в номер за талоном на включенное в стоимость проживания питание. Выйдя из лифта, еще за витражом распознаю уютно устроившихся на софе у нашего номера моих соседок, живо что-то обсуждающих с рюмочками розового шампанского в руках. Значит, в номере уборка. Я хотела к ним подбежать, из-за спины поставив рожки и поприветствовав, но видя, как они увлечены беседой, решила не отвлекать их резким вмешательством посторонней собеседницы. Хотя итак уже понятно, что их беседы, как всегда, о накаченных мальчиках, о богатеньких принцах... Но все-таки, чем просто так скучать, одиноко прохлаждаясь по этажу, со всеми декорациями которого уже сделаны тысячи селфи, даже бывает любопытно послушать пустую, но задорную болтовню своих подружек. Даже несмотря на то, на сколько близко я к ним подошла, они не заметили меня.

— Девчонки, а Аня что, еще здесь? — прошевелила Танька своими пухленькими накаченными губками.

— Да нет, она сегодня утром уже уехать должна была вроде как.

— Но когда я поднималась к вам, кажется, видела ее, — вспоминая, закатила она ярко подведенные глаза.

— Да нуу... не может такого быть, — возразила Катя, усмехаясь, — она говорила, что денег у нее уже нет, чтобы заплатить за продление номера, и остаться с нами она, увы, не может...

— Мы бы одолжили ей, но у нас здесь тоже ведь средства ограничены, итак сами еле на отдых собрали, — подхватила Маша с сожалеющим видом.

— А знаете, почему она не уехала? Я, кажется, поняла, — догадливо протянула четвертая, недавно подошедшая к ним с другого входа, гламурная особа, накручивая свою только что выкрашенную прядку на длинный палец с накладным ногтем.

— Почему? — хором отреагировали девчонки, чуть не опрокинув свои бокалы.

— Ну, вы не догадались? Чего тут удивительного? Да потому что она... прос-ти-тут-ка! — и все вместе залились дружным пьяным хохотом.

— И правда, Дашка, чего это мы не догадались? Вон как вчера от нее несло, — небрежно махнув рукой, вспомнила Катя.

— Да ты что?! Она же с роду вроде не пьет алкоголь, вся такая прилежная.

— Да нееет, духами от нее несло такими... закачаешься! Кажется, из той парфюмерной лавки, в которой я даже маленький флакончик туалетной воды не смогла выпросить у своего пупсика, — обиженно надула губки Катя.

— Все с ней ясно. Вот вам и подружка... прикидывалась такой приличненькой, прилежной... а оказалась...

— Проституткой!!! — хором выпалили четыре подружки в сопровождении продолжительного хихиканья и позвякивая хрустальными бокальчиками, как если бы после произнесения торжественного тоста.

Что?! Не может быть?! Надо же до такого напиться! Вот сейчас побегу и надаю им по их гламурным силиконовым рожицам! Хотя, стой... Держи себя в руках, Аня... Выпившие, они не ведают, что несут. Может даже оно и к лучшему, что меня называют проституткой, а не...

Надо просто отойти и проветриться, подождать, пока негодование утихнет, будто я ничего не слышала. Разгневавшись, выпалить им правду — еще хуже. Надо также незаметно от них отойти и проветриться где-то подальше, чтобы вернуться к ним с таким выражением лица, будто ничего не слышала и даже не догадываюсь, какого обо мне мнения подружки.

В конце пустого коридора вскоре кто-то замелькал. О нет, все-таки встреча с этим сборищем гламурных стервочек неминуема. Ну, только не сейчас... Может, это кто-то другой все-таки? Да! О нет! Все-таки это еще хуже... или мне просто показалось издалека?! Мне уже мерещится та, которая... ?! Имя которой я не осмеливаюсь больше произнести даже мысленно... Что-то внутри меня всколыхнулось и запрыгало в бешеном ритме сальсы. Нет, такого давления мне не вытерпеть... Осознанно поворачиваю и со всех ног бегу назад. Даже если это не она, не хочу никого видеть. Да что ей здесь делать?! И наверняка бронь продлил мне какой-то парень, издали приглядевший меня для своей новой коллекции пляжных девочек. А она, не появившаяся даже на утренней пробежке, как обычно, наверняка в стыде и страхе давно уже улетела домой к своему любимому мужу «замаливать грехи».

— Эй, Анька, вот ты где... Где ты шляешься? И с кем? — набросилась с расспросами Маша, как только я приблизилась к нашему номеру.

— Здесь тебе записочка, — иронично пролепетала Катя.

Меня ударило током:

— От кого?... — судорожно сглотнув, скорее пробормотала, чем спросила.

— Да хрен пойми, на французском тут, — одернула Машка, вальяжно всучив мне записку с некоторым уловимым скрытым желанием узнать, что же в ней.

— Что, француза захомутала, значит? — пропела Катя.

О боже, как хорошо, что я изучала французский в университете, тогда как подружки не захотели пойти вместе со мной на курсы, сколько я их ни звала. По их словам, полезнее для психики углубиться в очередной бурный роман с гулянками и вечеринками, чем по вечерам после основной учебы забивать еще мозги какой-то ерундой, которая вряд ли может когда-то пригодиться в жизни. На записке указаны координаты какого-то места, вроде адрес и время словами вместо цифр, будто отправитель нарочно шифровался. Хотя шансы, что кто-то еще из окружения мог знать французский, не так уж низки, но кто-то будто знал, что я проживаю с моими гламурными курочками, которых я сейчас в мыслях так благодарю за ту лень ходить со мной на курсы французского. А с чего бы это? Мне уже надоедает их общество? А вдруг это маньяк? Ну, разве они смогут меня спасти от него? Они наоборот даже рады отдать порядочную подружку в руки первого встречного мужика, даже если это маньяк. Так что пусть лучше они не знают, куда я пойду, на крайний случай можно раствориться где-то в людном месте, если на меня опять откроется сексуально-озабоченная охота.

Координаты на записке указывали на... о боже, на парк развлечений, располагающийся неподалеку от рядов высококлассных пятизвездочных отелей. Ну хорошо, что не где-то в лесу, даже не на пляже или в городе, а там, где всегда бывает много народу и можно избежать ненужных приставаний.

Ориентируясь на точные координаты, которые я не отрывала буквально от груди, утыкаясь в них носом, чтоб случайно по дороге шаловливый залетный ветерок не вырвал из рук, оказываюсь перед цепочкой красных вагончиков, каждые 10 минут шустро взмывающих куда-то вверх, уносящих шумные ряды ликующих пассажиров. По правую сторону от меня тянется длиннющая гусеница очереди. Может, мне нужно присоединиться туда? Стою еще пару минут в замешательстве, пока чьи-то настойчивые смуглые руки не схватывают меня, уволакивая с места. О боже! Вот и маньяк! Но не успеваю вскрикнуть, как он указывает, жестикулируя, чтобы я быстрее села в вагончик, пока повозка не тронулась. Едва успеваю что-либо сообразить, как оказываюсь загнанной пристегнутой участницей, по всей видимости, предстоящего испытания. В следующее мгновение на мою коленку, с которой из-за этой суматохи слегка отлетел кончик юбочки моего легкого летнего платьишка, осторожно опустилась рука, сплошь усыпанная множеством разнообразных колец даже и на больших пальцах, моего соседа или же соседки, чья голова полностью скрыта в какой-то странной ковбойского типа шляпе с широченными полями. Только знакомая теплота руки позволила понять, что рядом со мной не сексуальный маньяк. Она принялась медленно и мягко массажировать мне бедро, слегка царапая своими кольцами мою тонкую кожу, пока контроллер маячил еще на другом конце длинной повозки, постепенно приближаясь. Сижу, не шелохнувшись, ощущая нарастающие под кожей удары пульсации и нахлынувшие потоки жара... ответив благодарной взаимностью, тянусь своей рукой к соседнему сидению и так же осторожно кладу ее, потирая и без того тонкую потертую джинсу...

— Кажется, я узнала его... Этот аттракцион — одни из самых крутых американских горок в этом парке, и самых элитных, таких, что даже позолоченной молодежи из провинциального городка вроде меня даже разок никогда не позволить себе. Мне страшно... На таких недетских горках у меня легко отлетает попа и кажется, что вот-вот упаду... — тихо рассуждала я будто сама с собой.

Как я понимаю, уже поздно отговариваться... назад пути нет. Даже и не спросив согласия, меня загнали в эту «ловушку».

В ответ она лишь легонько сжала мне руку, так и не выронив ни слова, даже не посмотрев на меня. Так, будто то, что мы делаем сейчас, точнее то, во что меня втянули, так рискованно... Тогда я решила, чтобы ничем не выдавать нас, подыграв ей, смотреть тоже ровно перед собой вперед, лишь поддавшись ощущениям ее присутствия рядом и проникающую в кожу теплоту сжимающей мои пальчики дорогой «ковбойской» руки. О боже, что сейчас будет?... Выдержу ли я двойную нагрузку на сердце? Под неугасающим его биением и жаром перед глазами все расплывается, другие пассажиры давно превратились в каких-то маленьких незначительных «мушек», даже если отдаленно напоминали каких-то более менее известных в своих кругах моделей, писателей, бизнесменов и т. д., то и дело раздающим автографы тем отдыхающим, кто смог накопить денег на такое развлечение. Разве что, нельзя было не заметить постоянно оборачивающееся в нашу сторону с одной из передних вагончиков лицо девушки, похожей на... Нет, не может быть! Это кто, Рыбка?! Как ее там, Наташа?! О боже, что здесь делает девушка, настолько похожая на Рыбку?! Но ее протянутый капризный голос, предъявляющий без конца что-то своему соседу, сложно было не узнать даже мне, не интересующейся бизнес-новостями. Ну, так что здесь делает сама Рыбка?! Ах да, какой глупый вопрос, я легко забыла от непривычки, что сижу даже не на обычных американских горках, а на элитных, куда просто так не попадешь. А ее сосед крепкого телосложения полноватый седоватый мужлан, скорее смахивающий на ее отца, чем бойфренда, а может все-таки так и есть... не так уж понятно, ведь он, в отличие от этой непоседы, не вертится. Да не так уж и важно. Просто иногда интересно понаблюдать со стороны за странными парочками. И просто немного непонятно от чего страшно... Еще страшнее, когда нас, наконец, начинают поднимать в небо. На самой верхней точке перед крутым спуском чувствую, как из меня начинает вырываться неистовый крик, чувствую, как мою талию обхватывает и сжимает та же самая рука, что при старте лежала у меня на коленке.

— Сама держись! — испуганно кричу я, но тут же осекаюсь, краем закрывающегося от ужаса глаза невольно покосившись на головы впередисидящих, никто ли не обернулся, даже не обращая внимания на риск. Но никто рисковать не стал, да и тем более разрывающие воздух крики и визги, может, заглушили мои слова, чтобы не обнародовать истинное лицо моего «ковбоя». Уже неважно. Вскоре тревожные мысли остались позади. И... полет вниз. Взлет наверх. Мотает туда-сюда. Кровь туда-сюда с головы до пят и обратно. Мой корпус колеблется, как болванка, между спинкой сиденья и напряженной рукой, усердно старающейся прижать меня к одному месту и буквально впивающейся в мою плоть при очередном толчке, что, однако, лучше, чем впивалась бы в меня какая-то железяка, и... приятнее... И конец. Невесомость. Астрал. Бесконечность. Космос. Божественность. Теряю рассудок. Где я? Что со мной?

Пришла в себя только на земле, когда рядом с собой не обнаружила никого. Оглянувшись вокруг, узрела еще не так далеко удалившуюся сползающую с головы ту ковбойскую шляпу, которую вряд ли кто осилит долго проносить в такую жару. Облепившая толпа пожимающих ту самую руку, от которой еще ощутим след на моей талии, и обнимающих знакомых и незнакомых с ручками и блокнотами. Не смею и приближаться, чтобы хотя бы отблагодарить за такое чудо и за то, что я не вылетела кувырком в открытый космос. О боже, как жарко! Сейчас потеряю сознание. А еще до дома идти сколько... Хотя холодильники с мороженым тут и там... Но мои сбережения на этот незабываемый отдых давно кончились... Может, какая-то мелочь осталась — думаю в глупой надежде. Может, я наскребу на самый дешевый пломбир, который здесь, как наш дорогой фирменный Экзотик или еще что со слоями сиропов и сливок? Не ради вкуса теперь, как привыкла. В смятении открываю сумочку и нащупываю на дне какие-то бумажки. Как же так, перед поездкой я вроде все транспортные билеты вместе со всеми чеками и прочим мусором выкинула. В недоумении вытаскиваю руку с несколькими слегка помятыми, но сияющими на солнце голубыми купюрами. О боже! Как они здесь оказались?! Надо их вернуть! Оглядываюсь вокруг, чувствуя себя воровкой, или... Но уже нет сил на раздумья, подбегаю к первому попавшемуся киоску с мороженым и с невольной жадностью выбираю самый соблазнительный рожок со вкусом кокоса и лаванды и горкой воздушных розоватых сливок сверху.

Божественный вкус! Оно того стоит! Медленно слизываю сливки, растягивая удовольствие, даже несмотря на то, что под действием безжалостного солнца через трещинку на дне сладкая липкая масса закапывает мне под платьишко, медленно стекая под лифчик и по дальнейшей выбранной ей наугад траектории. Надеюсь, особо никто из погруженных в свою радость пребывания на этом курорте и не обратит внимания, какая я замарашка, тем более что, к счастью, мое платьишко тоже оказалось такого же нежного розоватого оттенка, как и стекающие по мне сливки. Кокос с лавандой — самое изумительное ароматнейшее сочетание из всего того, что когда-либо побывало у меня во рту! Немного ускорив темп, жадно вонзаюсь языком в незамедлительно таящую массу, пока все содержимое вафельного рожка окончательно не вытекло заставляющими сгорать от стыда, но в тоже время приятно охлаждающими молочными ручейками, растекшись по всему телу.

— Эй, откуда ты это такая счастливая такой летящей походкой? — откуда-то извне резко ворвавшийся в блаженное зависание между небом и землей шутливо подразнивающий голос Кати. О боже, и откуда же она тут взялась?

— Летящей походкой? Ээ... у меня тут мороженое растеклось, у тебя не найдется салфетки? — резко меняю я тему, всполошившись и растерявшись, не зная, за что ухватиться, чтобы не вызвать какого-то хоть малейшего подозрения. И салфетки, конечно же, у меня самой были, просто не хотелось лезть в сумку, запачкав всю ее внутренность, да даже если только часть, своими липкими руками.

— Ну конечно, как же я без них! Держи, свинюшка, — протягивает мне ароматно надушенную влажную салфетку. Тем не менее, быстро высохшую на солнце и не успевшую оказать мне должную помощь в удалении липкости на теле.

— А ты нам его покажешь? — протягивает она полушепотом.

— Кого?

— Ну, как кого? Своего красавчика! Мы тебе же своих показывали, а ты... В конце концов, кто тебя сюда уговорил приехать?! А ты заладила... море холодное, солнце, сжигающее все на своем пути... Вишь, неженка! А в итоге теперь сама кайфуешь, — расплываясь в игривой улыбке, хмыкнула она, уже будто чувствуя, что что-то тут не так.

— Кать, я с удовольствием бы, но прости, не могу...

— Что ты не можешь опять?!

— Показать не могу вам, девчонки,... его, — сглотнула я, еле выдавив из себя ложь.

— Но почему?! — задала логически вытекающий отсюда вопрос Катя.

— Нуу... — замялась я, не в силах что-либо придумать, — стыдно, девочки, мне, ой как стыдно...

— Эх, ну ладно, кажется, я догадалась... — выдохнула Катя, выдержав многозначительную паузу. — Знаешь, я тебе как подруга скажу... — опять перешла она на полушепот, будто у роскошных розовых кустов и пальм, рассаженных по аллеям территории отеля, бывают уши в виде затаившихся за ними каких-нибудь сплетниц типа здешних крашеных фифочек, которые только и думают, как бы обскакать здесь представительниц потенциальной конкуренции. — В общем, ты не должна этого стесняться... Я тебя понимаю, каждая из нас проходила через это. Подумаешь, он толстоват и седоват, ну и что, что ему больше 40 или даже больше 50...

— Да да, ты права... — энергично закивала я головой и захлопала ресницами, пытаясь смахнуть выступившие слезы, непонятно от чего, то ли от ослепляющего разъедающего глаза солнечного света, то ли от подступающей паники, то ли от счастья, что... она все-таки не такая догадливая, как ошибочно может показаться изначально.

— Ух, ты, смотри! Какая шляпа! — неожиданно зоркая подружка рванулась с места, добежав до скалистых выступов на берегу у какого-то запустелого пляжа.

— Что там такое, Катя? — повернув за ней, разглядела, как она нагибается к окаменелому выступу, что-то подбирает и без раздумий нахлобучивает себе на голову.

— Наверное, кто-то забыл ее здесь, — высказала я вслух свои размышления, намекая, чтобы она положила чью-то чужую вещь обратно.

— А что, если не забыл? А что, если она ему надоела? А что, если этот ковбой специально оставил ее здесь, чтобы зацепить своим лассо какую-нибудь «техасскую» телочку? — вальяжно прощебетала она.

— Что ты сказала? Почему ковбой?

— Ну, смотри, подойди ближе... Шляпа вроде как ковбойская, ну и как она мне?! — вертелась она, пританцовывая.

Ослепленная полуденным солнцем, я едва различала очертания предстающих передо мной объектов, видела дорогу, людей перед собой, и ладно, а на мелочи уж нет сил обращать. Но все же, пришлось взглянуть, чтобы совсем не казаться витающей где-то далеко, и подыграть ей:

— Конечно, ты клево выглядишь, но... разве твой теперешний бойфренд не может тебе купить такую?

— Ой, да хватит зудеть, а может, я ковбоя попробовать хочу, — откровенно ликующе призналась Катя.

— Ээй... тсс... вообще-то кто-то может услышать, а вдруг Твой мимо пройдет? — у меня язык не поворачивался назвать ее «парнем» того солидного дяденьку, которого я время от времени вижу рядом с ней.

— Что?! Да откуда?! Вообще-то здесь дикий заброшенный пляж, мы здесь со Стасиком вчера как раз были.

— Дикий пляж?! Я не знала.

— Здесь все дно усыпано кораллами, поэтому здесь никто не купается, а лишь изредка проводят вечера влюбленные парочки.

— И значит, вы таковой вчера были со Стасиком?

— Именно так, — зазвенела легким смешком она.

— Так может твой Стасик и оставил здесь эту шляпу?

— Эй, ты что, меня совсем за дуру принимаешь?! Думаешь, я бы не заметила у него такой внушительный аксессуар? — расхохоталась она. — Да и мой Стасик не ковбой, а скорее... Винни-пух, — выдала она с задумчивым выражением лица, кажется, вспоминая, как накануне поглаживала его ленивое толстенькое пузико на фоне романтичного морского пейзажа под звуки щебечущих им оду любви бьющихся о каменистый берег волн.

Я тоже вдруг почему-то призадумалась... О боже, как эта шляпа мне в свою очередь кое-что напоминает... Правда, я не разглядела особо по причине нарастающего вокруг риска... Но почему-то показалось... Точно, наверняка ее прежний обладатель, точнее, обладательница, таким образом решила от нее избавиться, выкинув куда подальше от людских глаз, чтобы осталось как можно меньше вероятности того, что личность таинственного любителя американских горок и ковбойских шляп была бы вычислена. Таинственного любителя рыжих кудрявых девушек. Хах, ну это уже слишком так думать... Слишком заманчиво, но слишком неосторожно... Нет, такого не должно быть! Я не должна об этом думать! Это все так неправильно! А что, если все-таки кто-то узнает?! Та же любопытная Катька или Машка, того хуже их пронырливые подружки! Я должна как можно быстрее убраться отсюда, да и так, чтобы никто ничего не заметил и не заподозрил! Но как, когда, на чем?! Не знаю расписание самолетов, да даже не знаю, в какой стороне находится аэропорт, черт! Да хоть уплыть! Уже не важно... В своих размышлениях почему-то невольно устремила свой взгляд далеко за горизонт... не обращая

внимания даже на одиноко болтающуюся на волнах шлюпку, не на маячащую перед глазами Катьку в шляпе:

— Эй, ты чего, не слышишь?! Ну, все, пошли уже в отель, солнце начинает садиться, и как-то похолодало...

— Иди, Кать, а я останусь...

— В смысле?! Зачем? Эй, кого-то ждешь?!

— Кать, мне просто хочется побыть одной... понаслаждаться морскими видами, успокаивающим шелестом волн...

— Правда? Ну ладно... Эй... в тебе проснулся истинный ценитель тропической природы? — видимо, выпитый в полдень бренди вперемешку с коньяком давал о себе знать и она, как заговоренная, уже лениво и без всякого подозрения опуская свои шуточки, зевая и пошатываясь стала удаляться в сторону отеля, даже не обратив внимания на слетевшую с головы новую так полюбившуюся ей находку.

Будучи уверенной, что эта беззаботная пьянчушка даже не обернется, чтобы, например, помахать на прощание, уверенно подхожу к края берега, где образовавшаяся в ходе очередного бурного прилива пена достает до кончиков пальцев ног, щекоча их. Уже готовая отогнать страх и продвинуться дальше навстречу кораллам и всей пучине морского царства, ощущаю вокруг груди цепкий обхват, согревающий, уволакивающий назад, из которого не нахожу сил вырваться. Точнее, желания... Вечереет, холодает, и так хочется согреться... Как раз кстати это жаркое сбивчивое дыхание, пробившееся через волосы и гуляющее по спине, по шее, под ухом... :

— Закрой глаза, моя малышка...

Молча повинуюсь. Ничего не опасаясь, как раньше, когда кто-то из ухажеров таким же нежным тоном просил закрыть глаза в предвещании неизвестно какого сюрприза. Теперь же будто что-то изменилось. Просто молча повинуюсь. В ноздри забивается (тоже) согревающий сладострастный аромат, на язык брызгают освежающие капельки непередаваемого вкуса...

— Что чувствуешь, зайка? — этот голос, непрошено врывающийся через мое ухо, растекается по всему моему существу, будоража каждую мою клеточку...

— Что-то волшебное, ни на что не похожее... — прошептываю на одном выдохе, даже запрокинув голову от наслаждения.

— Это маракуйя и гренадин с несколькими капельками ирландского рома. Вкусно?

— Правда? Я и не думала, что гренадин может быть таким вкусным... — покрываясь мурашками от ее щекотливых прикосновений то здесь, то там, почти лишь шевелю губами, теряя голос.

— А знаешь, как называется этот коктейль, моя деточка?... — проводя губами по моей щеке, вводила каждое свое слово в меня через поры моей кожи.

Уже не в состоянии выжать из себя ни слова, просто молчу.

— Он называется — «Секс на пляже»... — буквально выдохнув последние слова разгоряченной струей воздуха мне в рот, жадно припадает к нему, переплетая свои губы с моими, свой язык с моим... и под таким внезапно обрушившимся на мою немощную плоть воспламеняющим напором заваливаюсь на спину, в блаженстве закатывая глаза...

— Как от тебя приятно пахнет, моя лакомка... — этот обжигающий шепот нежным ядом растекается по всей поверхности меня и внутри тоже.

— Может быть, это кокос и лаванда... — предпринимаю попытку догадаться, еле оправившись от очередного потока щекотливых мурашек. — Было так жарко, мороженое растаяло, и я вся запачкалась... — смущенно признаюсь. — а салфетка не помогла... даже обнять тебя не могу, руки липкие... — капризно жалуюсь.

Не дождавшись ответа, в молчаливой полутьме чувствую, как она решительно захватывает мою руку, которую не успеваю отдернуть, подносит к своим губам... и вот, обожженная поцелуями, согревающей нежной влагой, исколотая легкими покалываниями до самых кончиков пальцев, обдаваемых жаром ее пламенного дыхания, моя рука оказывается в ловушке между ее зубами... Не смея и дернуть ей, застываю, однако, даже едва уловимыми подрагиваниями время от времени натыкаясь на тонкое острие, незамедлительно припадающее к поверхности моей нежной плоти на волоске от риска надавить чуть посильнее, чтобы прокусить облитую восхитительной сладостью кожу... «Наказание» мне за жадность потратить ее денежки на самое дорогое? Рискованное и до боли приятное... Облизав и искусав каждый мой пальчик так, чтобы не оставить и следа от капелек молочного лакомства, ее голова опускается к тем частям моего тела, от которых все еще пахло следами кокоса и лаванды...

Беспомощно извиваясь под ее нависающим атлетическим телом в безнадежных попытках избежать ее сладострастной кары, ощущаю всем своим маленьким существом это бесцеремонное, безжалостное, дерзкое, сумасбродное проникновение в душу... Чем-то невидимым, но сущим... Как воздух, который не видим, проникает к нам в легкие, помогая дышать...

— Черт! Мало того, что стемнело, да и еще из-за этой дурацкой шляпы с широченными полями, которую эти твари не выпускают из рук, вообще ничего не видно на камеру!

— Эй, вот и попались! — смутно слышится чей-то выкрик и впоследствии приближающиеся по песку шаги.

Продолжая купаться в моих небрежно расплескавшихся по песку волосах, она и не думает отрываться... Нет, не потому что обезумевшая, а потому что умная и осторожная... Все правильно. Спокойно. Без паники. Ни слова. Без лишних движений. Замереть. Лишь одно движение... рукой — накрыть шляпой по возможности — то, чего не стоит увидеть никому... Точнее сказать, то, чего увидеть никто не готов.

— Эй, Анька, невинная наша девочка, это что за мужик распластался на тебе?! — доносились до нас гогочущие пьяные выкрики той, которая, хотелось бы верить, еще перебрав на ужине в отеле чутка, еле перебиралась на ногах, и вовсе, под конец, увязав в зыбучих песках. Оставалось только в замирающем страхе надеяться, что она совсем не упадет и не заснет прямо здесь.

— Эй, Анька, а он тебя изысканными коктейлями угощает, да?! Он тебе эту шляпу подарил, да?! Он тебя обрызгивает самыми элитными духами с королевскими ароматами?! Да потому что знаешь, кто ты, да ты просто проститутка, Анька! — продолжала она заливаться пьяными бреднями. — Тьфу, проститутка! Я все твоим маме с папой расскажу! Вот сейчас пойду, позвоню и все им расскажу! Прямо сейчас! Пусть знают, чем занимается их единственная любимая дочурка!

Синхронное нервное приглушенное хихикание в след удаляющимся неуверенным шажкам. Сорваться с места и бежать предотвращать? Но нет силы воли, чтобы выбраться из-под тепла в холодную ночь. Молчание. Тишь. Еще пару ласковых и пару ласок. Убаюкивающий шелест моря. Провал. Темнота. Кромешная тьма. Ничего. Блаженное небытие. Будто после взрыва. Двух невозможно столкнувшихся планет, сошедших с двух разных орбит двух разных солнечных систем из равноудаленных друг от друга двух разных вселенных.

Как из преисподней, трель телефона. Неужели все-таки свершилось? Неужели мои родители настолько расстроились, что наплевали на любые разделяющие нас расстояния и трафики?

— Да, моя рыбка, я сейчас на очень важном совещании, перезвоню тебе позже. Люблю, целую.

— Это твой муж?

— Ой, прости, моя куколка, я тебя разбудила?

Нет-нет, только не это! Знаю, не имею права! Ревновать. Это немыслимо! И, чтоб скрыть подкрадывающееся к моему лицу соответствующее выражение, которое было бы не скрыть в свете наступившего ясного утра, просто отворачиваюсь.

— Да, это мой муж.

— Ты называешь его рыбкой? — протягиваю как можно ровным голосом, также не глядя на нее.

— Да, ему нравится, когда я его ласково называю, — мягко разъяснила она.

— А почему рыбкой? Почему, например, не пупсиком, не котиком?

— Нуу... он просто обожает рыбалку, целыми днями на ней может пропадать с друзьями.

— Любишь?... — о боже, и чего это я пристала к ее мужу?! Хватит, я не имею права даже близко сравнивать взрослого зрелого опытного мужчину и меня, хилую низкорослую юную ветреную девчонку. Легче просто пока забыть обо всех, наслаждаясь редкими, и может быть, уже последними минутами внезапно накатившегося и захлестнувшего счастья.

Откинув в сторону телефон, она приближается ко мне, хватает обеими руками за голову и кладет к себе на колени, поглаживая то по волосам, то по лицу, проскальзывая теплой ладонью до туда, куда достает... Лежу, не шелохнувшись... Утренний песок еще не совсем прогрет, но тело еще не успело остыть от ночных обжигающих поцелуев...

— Ты такая красивая...

— Ты тоже... — поглаживаю и целую руку, которая гладит меня.

— Да ладно, — усмехается она, — лучше не ври.

— Я и не вру. Красивые мысли, слова, поступки красят человека...

— Нуу... значит, все-таки, не так уж... — продолжила она усмехаться в поисках оправданий.

Не выдержав уже, приподнимаю голову и, приблизив свои губы к ее лицу так, чтобы даже не слышали кораллы в море, смущенно шепчу:

— Я бы хотела себе дочку, похожую на тебя.

Она молчала. Но улыбалась.

— Кажется... кто-то идет... — неуверенно прервала она тишину. — Нам надо бы сделать вид, что...

— ... что мы незнакомы?

Ничего не ответив, она опустила глаза.

— Конечно, в чем вопрос. Да и мне пора идти на завтрак, иначе мои протрезвевшие соседки по комнате потеряют меня и начнут искать... — разумно и осознанно собираясь уже уйти, больно отрываюсь...

А она, снова притянув меня к себе, оглядываясь по сторонам и покрывая мое лицо быстрыми прощальными поцелуями, тихо добавила:

— Я бы угостила тебя потрясающей яичницей в одном из моих самых любимых ресторанов, но...

— ... а я бы не отказалась... — усмехнулась я, облизнувшись, и серьезно добавила с трепетной дрожью в голосе, — ... больше времени провести с тобой...

— Но это невозможно... — рассудила она тоже с усмешкой и одновременно с грустью в голосе, — Невозможно все время прикрываться под шляпой...

— Но ничего, — добавляю ободряющим тоном, — я сейчас на завтраке сяду за столик на двоих, возьму тарелку с какой-нибудь там своей яичницей или чем-нибудь, что будет, и представлю, что вместо этого чего-нибудь передо мной по-царски возлежит эта твоя особенная потрясающая яичница, а напротив меня сидишь ты... — рассмеялась я. И она тоже.

— Ты всегда так завтракаешь, представляя, что перед тобой что-то более дорогое и желанное, чем есть на самом деле? — съязвила она.

— Нет, обычно я завтракаю со своими соседками по комнате за более большим столиком, — подхватывая, не меняю тон.

— А что, если они не поймут?... То есть, заподозрят, почему ты теперь не села с ними, будто намеренно увиливаешь от их расспросов, и увидят, что вообще сидишь одна?...

— А я скажу им, что жду своего кавалера, который сегодня ночью так нахально посмел распластаться по мне на диком пляже, с запасами обещанных золотых яичниц и креветок в дополнение к моему скромному трехзвездочному завтраку, а потом скажу, что просто так и не дождалась...

Хохочем. Хохочем, постепенно удаляясь друг от друга, медленно расцепляя наши руки, ладошки, пальцы, кончики пальцев...