Рома

— «Вик, ну ты с нами или нет? Море сегодня спокойное, пойдем скупнемся, а после прошвырнемся по набережной...»
— «А ну встань с моей юбки, мятая будет...»
— «Ахаха, хочешь изжарить нас совсем? Кто на набережную суется в жару... Ты на термометр смотрела вообще?... Кстати, пойдемте на базар потом — я хочу персиков и виноград... А вечером-вечером, что делать будем?
— «Где моя заколка, не видели?...»

Стены маленькой квартиры в Гурзуфе давно не слышали такого шума и гама. Юлька, наша вечная затейница, упросила тетю разрешить нам пожить неделю в ее квартире, пока она не вернется. На Южном берегу Крыма! В разгар туристического сезона! Это было сродни чуду... Где-то вдалеке шумел прибой и ветер доносил крики чаек, радостные визги детей, плескающихся на мелководье. Дом был расположен на окраине поселка, откуда до пляжа было идти минут 20. Стройные кипарисы, плодовые растения, кусты терна и лавра давали живительную тень пыльной от гравия дороге, по которой изредка шуршали автомобили, спешащие в поселок. Соленый морской воздух приятно щекотал ноздри.
Стрелки часов спешили к полудню. Бежевые, выцветшие от палящего солнца, стены дома были испещрены паутиной мелких трещинок, сквозь них прорастал мох и веточки вьющихся нежно-фиолетовых цветков, названий которых Вика не знала.
В гулком каменном подъезде пахло прохладой. Цоканье дамских каблучков отражалось от стен и перемежалось радостным хихиканьем, пока мы преодолевали несколько шагов от входа к двери квартиры.

Квартира оказалась приятной, хотя тут застыли ностальгические 80-е. Кухонный уголок, горка хрусталя, книжные полки, «Хельга» в углу, чайный сервиз на 8 персон. Слегка потемневшая от времени ванная и душ — правда только с холодной водой.

Мы разложили на стульях и диванах купальники, туники, болеро и еще массу самых разных безделушек и устроили веселый гомон. Мы были дружной компанией и сейчас приехали сюда женской компанией отдохнуть и развлечься.
Каждой из нас хотелось о чем-то забыть и просто сменить обстановку. Таню бросил парень, Катю уволили с работы, Люда, напротив, успешно сдала ЕГЭ, а Лиза... а у нее всегда все хорошо, она никогда не падает духом и умеет растолкать самого ленивого. А я... я сдала первую сессию, пройдя боевое крещение, как говорят и очень хотелось из душной Москвы куда-то ближе на воздух. Знаете, где тепло, привольно и легко. В голове продолжали крутиться по инерции Ремарк, Маркес, Лопе де Вега и еще с полдюжины авторов. Филология — это наше все. Бог не обидел меня природными данными, но в личной жизни... Нет, а вы знаете, где вы видели довольную своей личной жизнью девушку в 18 лет? Одной слишком мало, другой слишком много, третьей все не то, к четвертой вообще никто не подходит... В начале года я встречалась с Сашей — лингвист-международник, сноб, скряга и вообще... Встречалась потому что «как все надо быть», потому что «неудобно, все вон как, а ты не так», потому что нравилась его уверенность. Поначалу было хорошо, а потом он окончательно утерял берега и стал вести себя как... Не буду вспоминать, что случилось потом. Он был груб и прямолинеен, не стеснялся щипать и трогать меня на людях... несколько раз пытался овладеть мной, когда я того не хотела. Мне было даже стыдно перед его мамой... Скоро мы расстались. И на какое-то время я возненавидела парней. Вечно грезилась бестактность, корявость в манерах, похоть, неумение вести себя... Я с тех пор стала почти равнодушна. Со мной пытались познакомиться и не раз, но я с трудом сдерживалась, чтобы не отказать сразу же, боясь выглядеть глупо...
С меня хватит похотливых самцов, я сама найду, когда мне потребуется... Я найду его, я почувствую его, я сама решу, когда нужно... А уж когда найду, то...

«Наташ, где ты витаешь, а?»... звонкий голос Люды вернул меня к жизни. Мне 19, статная, со слегка округлыми бедрами. Карие глаза и волосы до плеч. Крашенная блондинка. Люда подошла как-то незаметно, когда я застегивала замочек купальника и поправляла лямки... упругая «двоечка» смотрелась ровно и красиво в новеньком Аiridаcо леопардового цвета, словно созданного для того, чтобы в нем плескались в море. На мне уже были розовые шортики и белые шлепанцы.
«Да нет, все хорошо... Идем же».
Первые три дня отдыха пролетели на одном дыхании. Мы попробовали крымского вина, облазили весь поселок, познакомились с торговками фруктов и продавцом сувениров, катались на теплоходе и фотографировались с обезьянками. На третий день мы уже лоснились от удовольствия, весело брызгались водой на пляже, позировали на мокром камне, покрытом зелеными водорослями, жевали мытые персики и абрикосы под тенью зонтика-"грибка». Бронзовые от загара мы часами гуляли по набережной, в парке, сидели на лавочке под анчарами, уплетали мороженое, запивали минералкой, кушали пирожки...

Вечерами, когда воздух наполнялся стрекотом цикад, на небе сверкали мириады звезд, а луна печально освещала «дорожку» на море — мы принаряжались и отправлялись на променад по набережной... Разморенные дневной жарой и романтикой вечеров мы не слишком смущались... Кружевные лифчики отправились глубоко на дно чемодана, так что под туниками, сарафанами ничего не стесняло движений и не мешало дышать полной грудью. Мы не показывали, но и не скрывали... просто при ходьбе все слегка покачивалось, вздымалось и опускалось при дыхании... Когда в воздузе носятся запахи олеандра и лаврового листа и закат так красиво догорает над морем, то о каких лифчиках может идти речь? Легкая ткань приятно терлась о соски, они набухали, топорщились и становились заметны... но на набережной вечно гремела музыка, кафешки и рестораны были ярко освещены, а на самих дорожках царила темень, так что опасаться было нечего. В парке и вовсе было немноголюдно и пахло свежей тропической зеленью... Возвращаясь однажды с экскурсии с остальными я, отшутившись, отлучилась в кустики, где быстро приподняла юбку и стянула с себя черные кружевные Victоriа s Sеcrеt и торопливо спрятала в сумочку. Дыхание участилось, по телу пробежала дрожь... Я вышла на дорожку и присоединилась к остальным. Остальная часть дороги была пикантной весьма... Воздух обдувал меня сверху и снизу, заглядывал под сарафанчик... Он подсматривал, следил... А я замирала от новых ощущений и не слушала болтовни подруг... Думала, а что если сейчас из-за дерева выйдет кто-то и... Мне останется только щелкнуть молнией... А если он подойдет, возьмет меня за подбородок и зажмет у стены, то почувствует, что я... Нет, я все сама-сама... Я быстро, он даже не успеет удивиться... Я сама буду не против, если... Ну конечно, если он хорош собой...

Едва переступив порог дома после обеда мы поняли, что у нас соседи появились. Рано мы приписали Юлькиной тете благородство. Эта проныра умудрилась сдать две другие комнаты. Семья из Подмосковья — точнее, мама и сынок уже разложили свои вещи... Мы вежливо поздоровались и постарались ускользнуть в свою половину квартиры как можно быстрее...

— «Да, девки, халява кончилась...»
— «Теперь не пошумишь...»
— «Да ладно тебе, может они нормальные, может пообщаемся еще...»
— «Ладно, увидим, давайте уже закругляться и спать...»

Утром мама стала греметь посудой и по запаху кофе и пригоревшей яичницы, мы поняли, что теперь пробуждения будут не такими приятными. Прикрыв глаза мы слушали, как они спорят, ругаются, обсуждают кого-то...
Их не было целый день и пристально рассмотреть их и познакомиться мы смогли только вечером. Мама приехала явно отдыхать и развлекаться, а вот Рома ее здорово подвел и потому отдыхать они были настроены без него. Рома — ее сын, 14-летний подросток с вьющимися курчавыми волосами. «Приятной внешности, с необгрызанными ногтями», — с улыбкой отметила я про себя... Слегка худощавый и застенчивый мальчик умудрился получить «трояк» по алгебре и потому в наказание взял с собой несколько учебников и пособия и был обречен проводить время за ними. Даже на ужин он притащил тетрадку с формулами и учебное пособие.
Девчонки копались в Интернете, вяло обсуждали погоду-настроение-новости... Я искоса наблюдала, как Рома возится с уравнениями, интегралами, корнями и правилами. «Несколько лет назад и у нас было такое и мне тоже непросто давалось... м-да... бедный малый... На юг привезли и мучают учебой... Жестокие родители... как можно... да выучит он еще да и не самое главное в жизни это»... Я, наверное, слишком увлеклась и Рома перехватил мой взгляд. Пару секунд он смущенно смотрел, а потом робко улыбнулся. Я ответила ему улыбкой уголками рта, а в моем взгляде одобрение смешивалось с симпатией и любопытством.

Дождавшись, пока Таня с Людой что-то бойко начали обсуждать и в беседу неожиданно влезли мама, я повернулась ближе к Роме и сказала вполголоса с легкой усмешкой — «Не переживай ты так...», на что незадачливый математик только глубоко вздохнул. «Давай я тебе помогу?». «Ну я даже не знаю...», — замялся юный математик.
«Слушай, это же легко... там все по формулам. Главное — быть внимательнее... «. Я придвинула его тетради и учебники к себе и серьезно наморщила лоб. По алгебре была у меня твердая «четыре», но сейчас, как назло, не могла вспомнить ни формулы. «Ой, Наташенька, мы будем так рады, если вы с Ромочкой позанимаетесь... « — миловидная мама, чуть полноватая в цветастом сарафане заахала на тему современного образования и бестолковой молодежи... Я вполуха ее слушала, кивая на автомате и продолжала искоса разглядывать Рому. Чуть выше среднего, слегка сбитый с толку или, но с подтянутым торсом, широкими плечами, подстриженными ногтями... «Паренек ничего», — подумала я и тут же одернула себя. «Не зазнавайся и не мечтай тут. Ты с подругами приехала».
Широкоплечий и коренастый, Рома выглядел мужественно. Сильные руки, чуть покрытые светлыми волосинками, гладкое лицо. Только голос был еще по-мальчишески юный.

Девчонки удивленно переглянулись и Люда подмигнула мне лукаво. Я вспыхнула на миг и отвернулась. Однако, мама вовсе не считала, что разговор окончен. В конце ужина она еще раз попросила меня... Очень сердечно. Я из вежливости согласилась. Мы решили, что заниматься будем днем, после пляжа и похода по базарам и магазинам. Первые 2 дня все так и было. Уставшие, загорелые, пахнущие морем и солнцем, мы шли на базар за фруктами, а после — обедать или пить кофе... Затем не без легких подтруниваний и ехидных советов я топала домой заниматься, а они приходили чуть позже.
Набрасывала сарафан или халатик и помогала Роме. Он на удивление оказался славным малым, быстро схватывал новый материал. Корни уравнений вычислялись, синусы и косинусы определялись, а дроби складывались и вычитались на счет «Три!», не позже. Мама наблюдала за нами с легкой одобрительной улыбкой. Мы раскладывали тетради с записями и учебниками на диване или столе и рассаживались вокруг.

Третий день начался как обычно. Стоял обычный летний день. Раскаленное солнце обжигало все вокруг, люди попрятались под зонтиками, в летних кафе и ресторанах. Я брела домой в шлепанцах и голубоватом сарафане, который слегка увлажнился от купальника. Дома выпила стакан минералки, утерла губы, стащ

ила с себя купальник и бросила на кровать. Повертевшись голой перед зеркалом я вытащила из чемодана другой сарафан, в строгую клетку и натянула его на себя. Выскользнув из комнаты я постучалась в дверь. За ней было непривычно тихо

— «Заходи!»

Я повернула ручку и потянула дверь на себя, ее старые петли недовольно скрипнули. Просунув голову внутрь, я с удивлением заметила, что мамы нет сегодня. Рома лежал на диване и расслабленно листал журнал.

— «А где мама?»

— «Вечером будет... ну ты заходи уже, что ли»

Я пожала плечами и шагнула внутрь. Занятие в этот раз прошло как обычно... Расправившись с очередным нагромождением синусов с котангенсами, Рома выдохнул и откинулся назад на диване. Я не смогла сдержать восхищенной улыбки, придвинула к себе конспект с записями и прищурилась. Но проверять было нечего, даже придраться было не к чему особо. Я хлопнула в ладоши и потрепала его за плечо.

— «Ты — молодец! все правильно»

— «Правда? Уфф, ну спасибо... Давай я чаю принесу?»

Он и правда принес чай с лимоном и два кусочка сахара. Когда через 10 минут я собралась уходить, он неожиданно отставил чашку, шагнул навстречу, опустил взгляд и сказал:

— «Наташ, спасибо тебе за все... Ты очень много сделала хорошего. Я теперь понимаю алгебру намного лучше»

Я смутилась и осторожно улыбнулась в ответ.

«Да что я, это ты меня удивил... Не думала, что у тебя так быстро все получится»

Рома вдруг взял мою ладонь в мою руку и сжал ее... Оох! Низ живот напрягся, я замерла и затаила дыхание... грудь под сарафаном приподнялась... Рома не должен ничего увидеть — ткань плотная, сосков не видно... вроде бы. Я ощутила прикосновение сосков к материи... Ладонь была такая сильная, широкая... Я не смогла бы тотчас отдернуть руку, даже если бы очень захотела. А я не хотела. Он сжал мою ладонь и кровь прилила к моему лицу. Я сжала слегка его руку, нежно, по-женски беззащитно... словно отдаваясь полностью ему. Волна сладкой истомы поднялась откуда-то из глубины души... Я не дышала... Он отпустил руку. Голова кружилась, похоть овладела мной изнутри... сжималось и расжималось все изнутри... Он доброжелательно улыбался... порно рассказы Я моргала и старалась скрыть волнение... Стоп, Наташа! Не показывай чувств... Я отвела взгляд. Положила ему слегка руки на плечи и постаралась смотреть в глаза. Мягко проговорила:

«Ты недооцениваешь себя. У тебя все получится».

Он нервничал. Глаза бегали. Я засмеялась. Уж не знаю, догадался ли он, что произошло... Я убрала руки и зашагала в ванную. Прикрыв дверь я расстегнула пуговицы на сарафане и ослабила узел. Обхватив себя за бедра, я вытянула через шею одежду и положила ее на стиральную машину. Включив воду я размышляла, а что если бы Рома дернул резко руку или обхватил меня за бедра. Не почувствовав сквозь материю резинки трусиков он бы что-то понял и могло это кончиться для меня по-разному. Например, зажатым ртом и его рукой, шарившей под сарафаном. Или притянул бы меня с силой к себе — пришлось бы прижаться к нему — и он бы точно обнаружил, что и верха-то купальника под одеждой нет... Черт побери, нельзя так рисковать. Нельзя, но... так сладко же... Я перелезла через бортик ванной и потрогала струи воды, падающей сверху... С наслаждением встала под мягкие теплые водные объятия и мне показалось, что в этот момент дверь чуть скрипнула... Хотя мало ли что могло мне показаться... Поворачиваясь к воде то левым, то правым боком, я закрыла глаза и дотронулась до низа живот... Аккуратная бороздка волосиков уходила ниже... Я погладила ее и сопроводила движением пальца дальше... Там все было мокро. Левой рукой трогаю соски, а указательным и средним отодвигаю нижние губки и проникаю внутрь... Несколько движений вперед-назад... Запрокинутая голова... Чавкающие звуки и прерывистое дыхание не слышно за шумом воды.

Скоро вернулись девчонки наперебой рассказывавшие про планы пойти на вечернюю дискотеку. В ДК в центре поселка обещала быть интересная шоу-программа с бесплатными коктейлями для девушек. За 3 часа до начала в комнате у нас царил бардак. Все суетились, одевались, спорили, обсуждали, что надеть и что. Я послонялась по комнате, потом достала из чемодана белую футболку с яркими геометрическими фигурками, флюоресцирующими в темноте, порывшись еще, извлекла бежевые Mеxx с ажурным рисунком, нагнулась и, просунув в них сначала правую, потом левую ногу, подтянула их до самых бедер. Затем надела темную юбку с клепками, обрамленную снизу игривыми кружевными узорами, так что стала похожа на поп-звезду 80-х.

«Натах, а ты с Ромой пойдешь?», — Лиза прыснула в кулачок и переглянулась с Любой.

Я сердито посмотрела на них и ничего не сказала.

Люба была более обстоятельнее. Отсмеявшись с минуту она сказала: «Ты это... давай его пригласи все же... Во-первых,

парень, во-вторых, домой вечером возвращаться еще... Только, погоди, ты лифак-то одень». На лице у Любы снова появилась улыбка.

«Следи за собой, детка, лучше», я сделала театрально-негодующий жест и повернулась к двери. На пороге обернулась и снова пристально посмотрела на нее.

Приоткрыв слегка дверь в комнату, я поискала глазами Рому и сделала ему пригласительный жест. Мама уже спала, отвернувшись к стенке, а он разгадывал какой-то тест в Mеn s Hеаlth.

— «Наташа, это ты? Я только...»

— «Тсс-с!», — я приложила палец к его губам, приобняла его за плечи и зашептала, склонившись к уху. «Мы на дискотеку. Ты с нами?»

Быстро кивнув, он засобирался обратно в комнату, но остановился вдруг: «А ничего, что я...»

Я не сдержала улыбки.

— «Ты же парень, а мы все бабы. Конечно, ты нужен нам. Не помешаешь уж точно... Да и так веселее идти».

Дорогу до ДК я помню не очень хорошо. Только незадолго до входа я ненароком дотронулась до его руки и он крепко сжал ее в своей. Дискотека выдалась отменной. «Драм-энд-бэйс» нон-стоп почти 3 часа долбил улетно. Настроение создал крепкий «Б-52» с Лизой пополам, «Малибу» и «Пьяная вишня» — не упускать же халяву. Лизу потеряла я из виду довольно быстро, а Люба куда-то подевалась спустя час с небольшим (вернувшись затем домой я застала их крепко спящими в кровати), так что я слегка обеспокоилась. Даже легкая затуманенность в голове не помешала мне прикинуть, что искать их в толпе — занятие гиблое. Отправив по смс-ке обеим и освежившись в туалете, я вернулась к Роме. Мы облюбовали место в углу, подальше от динамика и ритмично дергались в такт музыке. Мне стало жарко от дыхания десятков людей, от музыкальных децибелл, от коктейлей... Грудь вздымалась при каждом движении, футболка трепетала вместе с телом... Роме поначалу было непривычно и он стеснялся, но когда все задвигались и он начал что-то изображать, то пошло все как по маслу. Музыка закончилась. Рома вытер пот со лба, отдышался и стал благодарить... Я слышала только «Наташа... это чудо... я никогда не был... такая музыка»... Я подошла вплотную, обвила его шею руками и прижалась вплотную... Грудь под футболкой уперлась в его рубашку... Я специально сделала так. И прошептала: «Это ты — чудо!». Он удивился и его глаза слегка расширились. Но против инстинкта не пойдешь — он обнял меня руками... я чувствовала его ладони на нижней части спины, на бедрах... Я прильнула к его груди. Он поцеловал меня в челку... Я отпрянула и, продолжая держать его за руку, увлекла к выходу. Пустынные улицы... Я слегка пошатывалась и опиралась на него всю дорогу, не уставая хихикать. Дорога шла через парк. Днем здесь было достаточно многолюдно, мамы с колясками, дети, пенсионеры вечно тусили возле фонтанов. Сейчас фонтаны были выключены и в парке было тихо-тихо... Ярко светила луна, так что ориентироваться было несложно...

— «Ром, а у тебя девушка-то была?» — «Да нет, как-то не довелось... все не получалось»

— «Ром, а я тебе нравлюсь?» — «Да-да, ты очень милая... даже не знаю, какая же ты классная»

При подходе к тисовой рощице я отправилась уединиться. Терпеть уже не было мочи, коктейли во мне бурлили и тянули живот. Расслабившись в уютном уголке за тисами, я приподнялась, нащупала под юбкой резинку трусиков, стянула их привычным движением и положила в сумочку.

— «Рома, подойди...»

— «Сейчас»

Когда он подошел, я стояла, опершись руками о кипарис неподалеку. Я положила руки на ворот его рубашки и, нащупав первую пуговицу, расстегнула. Проворно справившись с несколькими последующими, я стала гладить его грудь. Гладкая, нежная, еще не грубая кожа. Я нащупала коричневые соски и дотронулась до них, глядя на него снизу вверх. Он закрыл глаза от блаженства и его дыхание стало прерывистым. Наконец, он открыл глаза и облизал губы...

— «Наташа!»

— «Да?»

— «У тебя же под рубашкой ничего нет? Дай мне...», — он потянулся ко мне. Я застыла на одном месте, а его руки уже задирали край материи выше... Его руки мне показались холодными — или то моя грудь была слишком горяча? Соски разбухли и стояли как велосипедные ниппели... Низ живота увлажнился и так и манил меня помассировать, потереть, я из последних сил сдерживалась, стараясь свести ноги вместе. Вдали раздались чьи-то шаги и легкое покашливание и мы осторожно выбрались из укрытия и вернулись на дорожку.

В прихожей темно как у негра в... нет, в бане. Все спали. Рома направлся сразу в душ, я на цыпочках следовала за ним. Он повернулся, чтобы закрыть дверь, но я успела вставить ногу в просвет между косяком и порогом.

— «Думаешь, я не хочу освежиться?». Рома оторопело смотрел на меня, не думав даже, за чт такая радость досталась. А во мне бушевали еще пары «Малибу» и я решительно шагнула в комнату. Когда он стащил рубашку и положил ее рядом, я залюбовалась его телом, которое так контрастировало с его робким характером. Шорты вздыбились. Я слегка коснулась их. Он торопливо снял их вместе с бельем и... я ахнула слегка. Его член угрожал мне как автомат. Он был направлен на меня, указывал именно на меня... Рома решительно шагнул навстречу мне. Я наигранно-испуганно взглянула на него, затем на его «оружие» и медленно подняла руки. Он ухватил мою футболку и стащил с меня грубым движением, так что ткань жалобно пискнула и растянулась в сторону, где шейный вырез. Светло-коричневый кожаный ремешок, удерживающий юбку — последняя и слабая защита моей нравственности, пал так же быстро. Юбка плавно опустилась вниз и я перешагнула через нее... Он стискивал меня так, что я чуть не вскричала от боли несколько раз... Он по бестолковости своей покусывал мне соски чуть ли не до крови... Он грубо протискивал свои пальцы внутрь меня... Я стояла на колени перед ним на своей же юбке и пыталась уместить его член во рту... Больше всего я боялась не сдержаться и закричать, выдав нас... Я теребила его член, мяла и, наконец, он испустил фонтан страсти... Я растерла его по щекам, груди, животу... Мы полежали затем еще немного, приняли душ и разошлись по комнатам. Но вот только трусиками пришлось пожертвовать — Рома выхватил их у меня из рук и так и не отдал. Трофей. На память. Напоследок мы условились, что все пойдет как обычно и назавтра я опять приду к нему.