Репортаж с холодного берега

Концепция взрослого выездного «отдыха» вызывала у меня сомнения еще в детстве. Родители с компанией друзей невзирая на обстоятельства с маниакальной настойчивостью собирали вещички и припасы, незатейливую на тот момент туристическую экипировку, чтобы на выходных «мотнуть на природу», спать в палатках, готовить на костре странное подобие то ли жидкой каши, то ли очень густого супа, куда сваливалось всё, что было принесено в консервах.

Потом измождённые и без сил, они возвращались в квартиру и блаженно предавались водным процедурам повторяя: «как же хорошо в цивилизации!».

Вопрос напрашивался сам собой: "Зачем ехать куда-то на берег, тратить выходные на бестолковую суету, чтобы вечером вернуться домой и вновь убедится, что там лучше?!"

Однако, мы – то, что в нас вложено в детстве + ролики из тик-тока. Поэтому уже сам будучи взрослым, нет-нет, да сам поддамся на заложенную с малолетства привычку «отдыхать на природе».

В каждом регионе нашей необъятной страны есть такие места, куда можно быстро добраться и демократично "отдохнуть".

Владивосток ездит на остров Русский, Хабаровск - на реку Хор, Иркутск, как полоумный, летом срывается на Ольхон и Малое море, Красноярск - на озера Хакассии, Ёбург - на озеро Тургояк. Москва раньше отдыхала в Австрии и Швейцарии, но теперь "скатилась" до Крыма и Дагестана.

Но куда бы ты не поехал, как бы ни были живописны открывающиеся перед тобой окрестности, всё всегда кончится пьянкой и блядством.

Съездить "на недельку" "на Алтай" - для жителей того же Новосибирска, это самый бюджетный вариант выездного туризма. Тем более, что добраться до него можно на автобусе за одну ночь или на авто за пять -шесть часов.

Алтай - понятие собирательное, там много различных, не похожих друг на друга локаций, с совершенно различным типом и стоимостью отдыха. Можно расположиться на берегу бирюзовой Катуни или Бии, со своей палаткой и мангальчиком и гадить на заповедную природу. Можно забраться к границе и там гонять на внедорожниках по пересеченной местности, пугая сусликов. Можно снять номер в "фрешемебельном" отеле и спустить денег в настоящем Казино. Если же к палаточной жизни ты не готов, а на азартные игры средств жалко, то остается самый доступный способ скрасить выходные — это поселится в деревянном домике на турбазе.

Этот выезд мы с приятелем планировали очень давно, с зимы. Была создана целая легенда про конференцию в Белокурихе, куда нам обязательно надо было поехать в конце июня. Так как сама дата была озвучена родным загодя, никаких подозрений она не вызвала. И мы, для виду загрузив в машину свои командировочные сумки и чехлы с костюмами и галстуками, вместо «конференции» рванули на озеро Ая. По сути, это ворота Алтая, такое попсовое начало всех маршрутов. Мы ничего не бронировали и понадеялись на благоприятный случай и внесли этим столь необходимый нам элемент авантюризма.

Кто не в курсе, Озеро Ая разлилось буквально на горе. Рядом расположены турбазы и уютный одноимённый пансионат. В нём как раз мест, к сожалению, не оказалось, и мы, решили поселится «поближе к народу», сняв непритязательный домик на берегу Катуни, как раз на склоне горы, на которой расположено само озеро.

Старые турбазы - пережитки советских времен. Тогда места было много, а потребности у людей невысокие. Поэтому стоят они в приличных заповедных местах, имеют огромные территории, но, как правило, предоставляют спартанский сервис. Из развлечений, в связи с круглогодичной холодной водой в окружающих водоемах и нежарким летом, только пляж днём и бухло вечером. Собственно, все так и отдыхают.

С собой у нас было припасено «пафосное», по словам приятеля - Игоря, Камю, еще несколько бутылок попроще, купленные в Метро джин, виски и минералка. Концепция отдыха состояла в том, чтобы сесть на берегу реки, разливать по стопкам коньяк и наслаждаться видами и разговорами на производственные темы. Мы так и сделали сразу после того, как раскидали вещи. Вышли на берег, нашли обособленную поляну. Разложили закуску, разлили Камю по специально взятым для этого стопкам и вздохнули воздух свободы полной грудью: «Хорошо!»

Коньяк проходил мягко, оставлял во рту прекрасное послевкусие. Такое закусывать было кощунством. Погода была летняя - +16, накрапывал мелкий дождик – красота. Но нам не было холодно. Опьянение тоже совершено не чувствовалось в таких условиях – организм отдавал на обогрев больше, чем получал из мелкий стопочек, быстро наполняемых двумя командировочными.

Сколько может нормальный взрослый человек наслаждаться видом быстрой голубой речки и отдаленных склонов гор? Правильно – минут десять - пятнадцать. Потом у него начинает свербеть. Так и Игорь, после пятого тоста, начал озираться и задал сакраментальный вопрос, который и меня тоже подспудно тревожил:

— А что тут с бабами?!

Обычно этот вопрос возникает у мужиков ближе к сумеркам и совсем на другой стадии опьянения, но мы ехали быстро, начали рано и дошли до нужной кондиции быстрее. Мы вертели головами, напрягали слух, но никаких объектов для увлечения не наблюдали. Пузатая бутылка 0, 7 близилась к концу и нам захотелось закусить. Как раз близилось время обеда. Мы, придерживая друг друга на скользкой мокрой тропинке потащились в столовую. Дошли мы в конец распрекрасные, и сам обед я помню уже смутно.

В зале было много туристов. Они смотрели на нас настороженно и даже с некоторой загадочной брезгливостью. Нам же было необыкновенно весело. Особенно Игорю. Он искромётный шутил, сам же громко смеялся от своих шуток, даже похрюкивал. Первое, второе, шашлык, компот, на котором мы сошлись во мнении, что переоценили свои силы.

Выйдя из столовой, Игорь, сохраняя горделивую осанку остановился на открытой площадке лестницы, ведущей вниз, на первый этаж, о чём-то погрустил, а потом красочно блеванул на газон перед корпусом. Разноцветной радугой всё съеденное им покидало его пресыщенное тело: сначала компот, потом шашлык, за ними оптимистично яркий борщ, нагоняемый витаминным салатом. Широкими мазками это летело на траву перед моим изумлённым взглядом. Я часто задышал, удерживая свой собственный обед внутри, и мне это чудом удалось. Как ни в чем не бывало, Игорь утер подбородок и продолжил спуск по лестнице.

— Купаться, - выдавил он, добравшись до нашего домика.

— Какое купаться, там вода 14 градусов! – Пытался я возразить, проявляя необыкновенную трезвость ума.

— Купаться! – Настаивал он, не приводя никаких других аргументов, только тыча пальцем в сторону реки.

И вправду потеплело. Выглянуло солнце. Я не мог бросить товарища и решил составить ему компанию. Конечно, никаких плавок мы не брали, так как в здравом уме никто не полезет в алтайскую речку плавать даже летом. Но наш ум был уже далек от трезвого.

Намерения Игоря стали полностью понятны, когда он начал снимать с себя всё уже по дороге, как студентка из томского стриптиза. Я шел за ним и подбирал упавшие вещи: дождевик, футболку, кроссовки, джинсы, уже придумывая как ему засунуть купюру под резинку за представление. К воде он подошел в одних трусах, которые сорвал со своего волосатого зада и кинул в траву. Сам, как Венера из раковины стал медленными шагами погружать своё рыхлое тело в ледяные воды горной речки. Игорь шел величаво, как Алтайский Аполлон, белый и тучный. Вот вода скрыла его до шеи, он повернул лицо к берегу и в глазах его я увидел трепетный шок. Он открыл рот, перекошенный страданиями, и проорал громким и неожиданно трезвым визгливым фальцетом кастрата на весь берег: «Блять, как холодно!». После чего быстро погрёб на берег.

Кто пробовал ледяные купания, знает, что после них окружающий воздух кажется тебе жарким. Вот и Игорь, оказавшийся на берегу, вновь вернул свою первозданную стать и стал прохаживаться в неглиже по камешкам маленьким сморщенным слоником, выказывая пренебрежение сибирской погоде. Гуляя подобный образом, он вернулся к своей предыдущей мысли:

— А что тут с бабами?!

Берег, однако, был пуст, и мы пробрались обратно в домик, где забылись глубоким послеобеденным сном.

Очнулись, когда стемнело. Ужин был безнадежно пропущен и в поисках еды нам пришлось выходить за территорию и тыркаться по местным брутальным забегаловкам. Там орала отечественная эстрада и сидели тёмные личности смешанных кровей. Меню не впечатляло, да и хотелось чего-то легкого, необременительного после такого бурного дня. В итоге мы ограничились бутылочным пивом с чипсами.

Последнее было правильным решением, и на старые дрожжи нам опять захорошело. Да так, что Игорь ожил и вскинул понурую было голову в сакраментальном вопросе:

— А что тут с бабами?!

Честно признать, несмотря на сумеречное состояние, этот вопрос ни на секунду не выпадал из поля нашего внимания. Но никаких реальных вариантов нам пока не попадалось.

Это видел и признавал сам Игорь, задавая вопрос вслух уже не столько мне, сколько высшим силам. И, видимо, его голос дошел до нужных сфер.

На обратном пути, когда блудили между одинаковых рядов однотипных домиков пытаясь разглядеть среди кустов номер своего, мы услышали, то, чего так ждали весь день.

Знак свыше, божественную музыку сфер:

— М-а-а-льчики! Вы заблудились?

Это протяжное и игривое в сумерках "Ма-а-а-льчики!" меняло всё: вечер, жизнь, мироощущение. Секунду назад ты - одинокий волк в поиске, и вдруг, самка поманила, и ты - пышущий энтузиазмом самец в период брачных игр!

Чего стоило этой незнакомой еще девушке открыть рот и сказать в темноту с игривой надеждой: "Ма-а-а-льчики!". Она сделала этот шаг, раскрутивший маховик истории, и обозначила свои тайные желания.

Не окликнув нас, эти две женщины так бы и остались сидеть в темноте прохладной алтайской ночи, никем не оценённые и одинокие. А два прекрасных, полных сил и нерастраченной ласки самца проковыляли к своей холостяцкой хибаре. Вселенная бы не расширилась и черные дыры не родились. Конец вечности.

Но слова были сказаны, и как для искры они разожгли в наших душах огонь новой надежды посреди этой тёмной ночи.

Девчонок было двое. Одна была из Барнаула, вторая, её подружка, тоже в прошлом её землячка, теперь жила в Москве и приехала на каникулы, повидать родных и поразвлечься. Они были чуть помладше нас, но выглядели вполне зрелыми опытными женщинами. Поэтому вид двух мужчин за тридцать их совсем не смутил, а даже обрадовал.

Та, что нас окликнула, оказалась высокой темноволосой девушкой в джинсах и светлом обтягивающем свитере «под горло», под которым алтайскими холмами топорщились выдающиеся груди. У неё было красивое худое лицо с острым капризным подбородком и внимательные карие глаза. Она как раз была новоиспеченной москвичкой и глядела на свой "улов" в виде двух подвыпивших мужчин с озорной улыбкой.

— Вы заблудились? - повторила она.

— Мы хотели бы поблудить, тут вы правы! - не растерялся Игорь.

Он сразу подобрался, подбоченился, выставляя напоказ всё лучшее в себе.

Подруга у брюнетки была звонкой круглолицей блондинкой со светло-серыми глазами. Лицо её чем-то напоминало пухлую мордочку куклы. Прямые густые волосы свободно спадали до лопаток, так что она была похожа на Белоснежку. На девушке был накинут плед, под ним угадывалась футболка и шорты. На столе веранды между девушками стояла початая бутылка шампанского и пара пластиковых стаканчиков. Из закуски - разломанная шоколадка.

Наше знакомство состоялось. Тёмненькую звали Мариной, светлую её подружку из Барнаула – Таней. Оказалось, они видели нас днём, у реки, а потом в столовой и сейчас хихикали, припоминая нам наши пьяные приключения. Мы быстро оценили обстановку, сгоняли за дополнительной закуской и притащили из своих запасов «пафосный» можжевеловый джин. Как всегда, девочкам нужно только подать надежду, всё остальное за них сделают парни.

В том зрелом возрасте, в котором пребывали все действующие лица, уже никто не бросается стремглав друг другу в объятия. Неизбежный, но отвратимый финал предполагается обеими сторонами. На то даются определенные заделы терпимости и кредиты доверия с обеих сторон. Но даже учитывая это, угадываемый консенсус может разрушить множество факторов. На пути ночных удовольствий стоит банальное непонимания, споры о вещах глупых и отвлечённых, но, вдруг, принципиальных; даже банальная грубость и невпопад сказанное неосторожное слово могут разрушить всё очарование спонтанного знакомства и взаимной заинтересованности.

В нашем же разговоре всё шло гладко, кроме противного, ужасного джина. Мы терпеливо потребляли его мелкими глотками, разбавляя и морщась. Девушки рассказывали про своё житьё-бытьё, старательно не касаясь семейного положения. Наши кольца на пальцах скрыть было невозможно, но их они тоже не смущали. Бутылка потихоньку пустела. Игорь уже сидел под пледом у Тани, завладев её рукой. Я захватил коленями ногу Марины и чуть пожимал её, продвигаясь всё выше. Над одинокой лампочкой, горевшей на веранде, уже скопилась туча ночных мотыльков, а база затихала, отходя ко сну. Мы всё говорили, но пора было что-то решать.

Первой не выдержала Марина, она высвободилась от меня, поднялась и предложила своей подруге сходить в «одно место». «Вы посидите пока тут, мы быстро», - заверила она, и взяв подругу под руку скрылась в темноте. Мы тоже использовали это время для совещания. У нас на четверых было два домика и вполне прозрачные возможности. Игорь ещё дома позаботился о предохранении и теперь ссудил мне пару штук по-братски.

Когда девушки вернулись, было видно, что между ними тоже состоялся обмен мнениями.

— Игорь, а ты свой домик сейчас найдешь, в такой темноте? – инициативно спросила Татьяна.

— Я? Да конечно! Пойдем покажу как мы устроились! – Быстро сориентировался Игорь.

Хорошо, когда все знают свои роли и не тормозят. На удивление, на холоде мы скорее отрезвели.

Таня нырнула в номер, вернувшись с сумкой и полотенцем. Игорь галантно подставил локоть, и они, пошатываясь вдвоём скрылись в темноте.

Мы остались с Мариной наедине.

Она села рядом. Я взял её за руку и стал разглядывать её лицо.

— Почему ты так на меня смотришь? - Смутилась она.

— Любуюсь. Стараюсь запомнить.

— Зачем тебе меня помнить? Завтра уедешь и всё.

— Может это раз и навсегда

Она оценила шутку, звонко рассмеявшись:

— Возьмешь меня в жены?

— Да, прямо сейчас.

— А завтра со мной разведешься?

— Нет, мы так и останемся тайными супругами навсегда.

— Как это?

— Ну есть же друзья, которые видятся раз в десять лет и им ничего не мешает оставаться друзьями. А мы будем такими супругами. Тайными.

— И ты будешь меня любить всю жизнь?

— Всегда, а ты – меня. Если тебе будет грустно и одиноко, ты всегда сможешь вспомнить, что у тебя есть любящий муж, близкий тебе человек и тебе сразу станет легче на душе.

Я не знаю, как так сложился наш разговор, но меня несло неудержимо. Я обещал этой женщине все радости совместной жизни даже ни разу её не поцеловав. Она внимательно слушала, уточняя мелочи. Кто будет решать, как тратить семейный бюджет, что делать с совместными детьми, если они вдруг появятся. И на всё у меня был убедительный ответ. Я сам поверил в эту сказку, которая рождалась в нашем разговоре, а Марина вообще увлечено включилась в конструирование этого воздушного замка.

За разговором я встал, взял её за руки и завел в домик, заперев входную дверь. Не прекращая вслух фантазировать о нашем будущем, я избавил её от джинсов и притянул в себе теплое тело в темноте комнаты. Наконец мы замолчали, встретившись губами. Наш поцелуй пахнул проклятым джином, но был сладок благодаря её сахарным губам. Мягкий податливый ротик раскрылся мне навстречу, встретив мой язык в своей горячей глубине. Ноги её охватили меня за талию, руками она обвилась вокруг шеи, повиснув на мне всем телом. А мне, пришлось держать её за аккуратную плотную попку, чтобы она не сползла с меня как электрик со столба. Я двинулся с ней к дивану и осторожно навалился на неё сверху. Она не отпускала мою шею, продолжая жадно целовать меня. Мои руки пробрались под свитер, охватив её грудь чарующего полновесного размера.

— Супружеский секс, ничего более? – Отстранившись пошутила она. – У нас есть презервативы?

— Зачем супругам презервативы? – Ответил я. Но поспешил успокоить напрягшуюся вдруг женщину: всё есть, не переживай.

Она окончательно расслабилась, отдалась в мои руки. Я стянул с неё свитер, сам избавился от своей одежды, всё еще оставаясь сверху. Под моими руками было восхитительное упругое ухоженное женское тело. Тепло и сила зрелой самки, полной жизни и желания. Под гладкой кожей угадывались плотные крепкие мышцы. Изящный плоский живот венчался крутыми бедрами и гладким выпуклым бритым лобком, ниже которого виднелись богатые пухлые складки, выбивающиеся из пухлых и гладко выбритых больших половых губ. Ноги девушки, упругие и гладкие на ощупь, разъехались, пуская моё лицо к святая святых. Там пахло мылом и ничем больше. Девушка готовилась.

Я лизнул её «богатый внутренний мир». Марина удовлетворенно вздохнула и устроилась поудобнее. Она положила руки мне на голову и принимала ласку тихо, чуть подрагивая телом. Я проник языком между её складок, провалился в теплое нутро, вынырнул и прошелся по раскрывшемуся бутону. Ноги её напряглись и ослабли вслед за моим движением. Я повторял это снова, пока твердый столбик клитора не показался из её разомлевших складок. Мой язык стал летать по нему, вызывая у девушки тихие стоны. Она развела ноги пошире, давая мне простор для движений. Я протянул руки и ласкал пальцами соски, продолжая насасывать её упругий бугорок. Она не останавливала меня довольно долго.

Позже она сказала, что успела кончить несколько раз и остановилась только потому, что пожалела меня. Но эти разговоры были потом, а сейчас она привлекла меня к себе, и я вошел в её мокрое от моей слюны и её удовольствия лоно своим истомившимся членом.

И снова она приняла меня так привычно, как будто мы были вместе ни один месяц. Не секрет, что женщины любят совершенно разные движения в сексе. Кто-то предпочитает медленно и печально, кто-то – грубые и сильные толчки, кто-то биение у себя глубоко внутри, особо не вытаскивая. Марине нравились мои движение «по умолчанию». Я нависал над ней, закинув ноги себе на плечи, и сношал быстро и глубоко, бился резкими движениями в самой её глубине, будто взбивая масло. Она ещё и подгоняла меня, просила ускориться, зайти в неё максимально, ловила меня на встречном движении, подаваясь тазом, чтобы член как можно сильнее вбивался в неё.

Пятки её летали от моих резких толчков, она выгнулась вся подо мной, напряглась и с громким выдохом кончила, вцепившись мне в руки. Я пережидал, не доставая член. Потом снова стал покачиваться им у неё внутри. И еще через минуту она была готова продолжать дальше.

Уровень алкоголя в моей крови был высоким, что превращало половой акт с моей стороны почти в бесконечный. Марина же получала удовольствие снова и снова, и была неутомима. Мы только дважды прерывались на перекур и снова соединялись в новых позах. Опять был бешеный темп и прекрасные женские финалы. Снизу, сверху, сбоку. Презервативы кончились, и мы, посовещавшись, продолжили без них. Теперь Марина пахла вовсе не мылом. Тонкий волнующий запах её женского естества был у меня на руках, лице и теле. Я изучил её прекрасное разгорячённое молодое тело, гладил и целовал волнующие изгибы, наслаждался её желанием, доставлял ей удовольствие множество раз, но никак не мог кончить сам. Она поняла моё состояние и во время очередной смены поз предложила взять её сзади. Так просто, без ужимок и ложной скромности.

— Давай, может в попку, там у меня уже, - деловито предложила она и призывно повернулась, став на колени и выгнув спину.

После наших кувырканий вся её киса и попка были насквозь мокрыми, и я, проверив пальцами вход, он не был девственным, хорошо тянулся и пустил два моих пальца, приветливо сжав их. Я накинулся на её булочки, покрыв их новыми поцелуями, лизнул для порядка попку, на что Марина довольно замурчала. Потом приставил своего уставшего, но не павшего бойца к темнеющей ложбинке и почти без приключений овладел её попкой.

Там действительно было намного теснее. Плюс в голове яркой звездой пульсировал сам факт об анале с красавицей. В остальном ничего не изменилось: она просила и требовала глубоко и быстро, жадно подаваясь навстречу ко мне своей попкой. На сумасшедшей скорости я всаживался в её волнующую заднюю дырочку, наслаждаясь видом распластанной подо мной женщины. Блаженно "ебал её в жопу", "трахал в очко" и "имел в зад".

Срамные слова пульсировали в моей голове, а Марина снова застонала и опять опередив меня рухнула на кровать. Она кричала, и руки ее лихорадочно метались по постели, комкая простыню. Я тоже был на подходе и продолжал вбивать свой член, вжимаясь в неё всем телом пока не спустил в гладкую откляченную женскую попку весь свой накопившийся заряд. Член всё дергался, извергая последние капли, а мы замерли в изнеможении. Затем я, а потом и она облегченно засмеялись.

— Если у нас каждый день будет такой супружеский секс, то нам некогда будет работать, - счастливо залилась смехом подо мной довольная и утомлённая Марина.

— Я только «за». – прошептал я ей на ухо и бухнулся с неё на постель рядом.

Остатки ночи прошли спокойно. Я был так выжат, что даже соблазнительное голое благоухающее желанием женское тело, прильнувшее ко мне под одеялом, не смогло заставить меня проснуться, чтобы быстро овладеть им ещё раз или два.

Утром нас разбудила стуком в дверь довольная Татьяна. Она прикалывалась над нашими помятыми лицами, кругами под глазами Марины, сама, впрочем, ничего не рассказывая про свои приключения.

Нужно было уходить и я отправился к себе. Игорь встретил меня сдержано оптимистично и тоже не вдавался в подробности ночных приключений с Таней, как я не пытал. Мы собрали вещи, чтобы освободить домик к 12. Впереди нам предстояла обратная дорога в четыре с лишним сотни километров. Перед отъездом я зашел попрощаться. Девчонки были весёлые и свежие. Я прижал к себе подскочившую и затрепетавшую Марину, заглянув в её карие теплые глаза, спросил: «Навсегда?».

«Навсегда», - эхом ответила она, возвращая мне мой прощальный поцелуй.