Процент. Часть 1/3

Intеrеst от оshаw

***************************************

День для этого был идеальным. Я окружен друзьями и семьей, наслаждающейся счастливым случаем. За пределами вихря веселья находятся любопытные зрители, которые либо крадутся в наблюдающей толпе, либо смотрят завистливыми глазами, желая, чтобы их включили в список гостей.

За длинным столом сидел и руководил делом мой отец, Харрисон Уильямс. Когда он закончил рассказ, вызвавший у всех смех, на его лице расплылась широкая улыбка. Многочисленные официанты и официантки спешили выполнять различные заказы собравшихся гостей.

Официант ловко поставил перед моей матерью, Трейси Уильямс, третий бокал редкого Шардоне. Она лениво провела пальцами по ножке бокала, улыбнулась мужу и обратила внимание на меня.

Взгляд гордости и любви, исходящий от моей мамы, был для меня просто еще одним замечательным бонусом. Я думал обо всей любви и жертвах, которым подверглась моя семья, чтобы поставить меня в такое положение. Я был на грани того, чтобы стать частью мира, о котором мечтал с детства.

Это было нелегко. Я должен был тщательно составлять график своих курсов в колледже, чтобы он соответствовал моей работе на полставки в банке, и чтобы мне удавалось проводить как можно больше времени со своей девушкой. Четыре долгих года я бегал из колледжа на работу. Затем, после работы, сидел дома, чтобы изучать и сопоставлять теоретические положения, поддерживаемые моими профессорами, с реальным опытом моего отца.

Мне пришлось идти по тонкому канату, когда мы обсуждали радикальные изменения в бизнесе, чтобы не будоражить отца. Философия бизнеса Харрисона Уильямса можно выразить в пословице: «Если работает, не трожь». Тем не менее, я иногда убеждаю своего отца опробовать новую идею, и он разрешает тестирование, чтобы увидеть, не принесет ли новая практика каких-либо преимуществ.

Иногда предложенная идея полностью проваливалась, и мы тратили бесчисленные часы на подведение итогов, пытаясь прийти к общему мнению, по какой причине она потерпела неудачу. Иногда идея была успешной, но не в ожидаемой степени, поэтому мы тщательно настраивали ее, чтобы максимизировать прибыль. Затем, однажды новая идея имела бешеный успех, и мне пришлось не поддаваться желанию сказать отцу, что я же ему об этом говорил.

С другой стороны, я не боялся сообщать своим профессорам, какие идеи принимались, а какие им придется исключить, поскольку они расходятся с практикой. Многие профессора возмущались публичным разоблачением неудач своих бизнес-моделей, и мои оценки в некоторой степени отражали эту предвзятость, но я чувствовал себя обязанным рассказывать своим сокурсникам о моем опыте, чтобы они не допустили оплошностей, зарабатывая на жизнь.

Хотя моя этическая позиция не позволила мне закончить с отличием, я все же получил степень, что и было одной из причин празднования. Теперь, вооружившись дипломом по бизнесу, я присоединился к отцу в управлении семейным банком, обеспечивавшим нашу семью средствами к существованию в течение шести поколений.

Я уже бросил взгляд на девушку, которая, как я ожидал, поможет сделать нам седьмое поколение. Стэйси Бакман сидела рядом со мной и разговаривала со своей матерью, сидящей напротив Стэйси через стол.

Стэйси и я знали друг друга всю нашу жизнь. Мы были одноклассниками на протяжении всей школы и начали встречаться в последний год в старшей школе. Она последовала за мной в местный колледж, и хотя наше время было ограничено из-за учебы и работы, мы с ней продолжили наши отношения. Наши свидания в выходные дни были немногочисленны, но нам все же удалось их иметь. Я настойчиво стремился к тому, чтобы официально оформить наши отношения. В этом смысле я был типичным американским мужчиной. Стэйси смогла удержать меня замечаниями о желании вступить в брак девственницей и снимала мое возбуждение, время от времени мастурбируя меня.

Теперь, через пять лет после начала отношений, наконец-то начнется обратный отсчет. Я в сотый раз проверил карман брюк, чтобы убедиться, что коробочка с бриллиантовым обручальным кольцом все еще на месте. После того как она примет мое предложение, Стэйси, ее друзья и семья смогут начать планировать свадьбу.

Я решил воспользоваться возможностью, чтобы еще раз оценить внешность Стэйси. Стэйси была миниатюрной, с пепельно-русыми волосами и наделена сиськами, выделявшимися на ее худенькой фигуре. Вроде как Дженнифер Лав Хьюитт. У нее - карие глаза, которые могут привлечь внимание. Соблазнительные губки создавали улыбку на скуластом лице, которая способна обольстить любого мужчину.

Она была умной, обаятельной и привлекательной. Практически весь город был готов принять ее в свою семью. Конечно, часть причин потенциальных удочерителей была более низкой, чем другие. Она была предметом влажных снов и фантазийной женщиной многих мужчин, занимавшихся любовью со своими подругами или женами.

Я наблюдал, как Стэйси ответила смехом на замечание, сделанное ее матерью. Она неосознанно откинула прядь волос, падавших ей на лицо. Я думал о том, как стану делать ей подарки теперь, когда начну работать на своего отца и стану прилично зарабатывать, в то время как он будет готовить меня, чтобы взять все на себя.

Я ожидал для нас поездки на Гавайи и рождественские каникулы в Лондоне, а также трехдневные выходные пляжного отдыха. И мы заведем детей. Я хотел сына и дочь, но главное, чтобы дети были здоровы, это было все, что имело значение.

Я слегка толкнул Стэйси локтем, чтобы привлечь внимание, и она улыбнулась мне и дружески похлопала по плечу, вступив в разговор с другой стороны от нее. Я был немного обеспокоен ее небрежным отношением, но считал это результатом всего стола, празднующего мою удачу и выпускной Стэйси.

Вскоре я вступил в разговор с отцом Стэйси. Мистер Бакман хотел знать, не собираюсь ли я поехать с группой мужчин на запланированную на Аляске охоту. Группа состояла из представителей элитарной власти города. Все влиятельные люди, будь то врачи, юристы или бизнесмены, уже мигрировали в эту коллегиальную компанию. Приглашая меня, мне было отправлено сообщение, что я должен вступить в их ряды.

Сегодня за обеденным столом присутствовали многие из этой властной элиты. Они пришли не только из чувства коммерческой лояльности, но и из-за высокого уважения к сообществу Уильямсов и Бакманов.

Мой отец, за свою карьеру в качестве президента саmdеn Bаnk &аmр; Trust, многим помог. Моя мама неустанно работала над всякими общественными проектами, чтобы помочь и принести пользу менее удачливым членам общества. Бакманы также делали это, умело жертвуя благотворительным организациям. Будучи владельцем семейного промышленного предприятия, Чарльз Бакман был самым богатым человеком в Камдене, и вел все свои личные и деловые банковские дела с моим отцом.

Теперь ожидалось объединение двух семей в местной династии при участии меня и Стэйси. Это было бы в Камдене эквивалентом тому, как принц Уильям женился на Кейт Миддлтон. И мы будем жить долго и счастливо, - подумал я, обожая свою невесту.

Из-за стола с поднятым рюмкой поднялся Чарльз Бакман и подождал, когда стихнут все разговоры, и все обратят на него свое внимание.

— Я хочу поблагодарить каждого из вас за то, что сегодня вечером вы пришли, чтобы помочь нам отпраздновать это событие. Кажется, только вчера Стэйси и Трой вместе со своими одноклассниками пошли в школу. Со всеми карандашными рисунками, украшавшими наш холодильник, всеми бесчисленными часами помощи тебе с домашней работой, всем временем, когда мы посещали твои школьные мероприятия и поддерживали тебя, Стэйси, чтобы сделать твою маму и меня самыми счастливыми и самыми гордыми из возможных родителей, теперь, когда ты стала взрослой, я бы хотел до конца выразить любовь и чувства, которые испытываю к тебе, дитя мое, - сказал он, с затуманенными глазами.

Стэйси спонтанно встала и побежала к отцу, чтобы обнять его, а публика разразилась аплодисментами.

— Я очень люблю тебя и маму, папа, - воскликнула она.

Это вызвало очередной аплодисменты.

— Ну, что ж, детка, теперь самое интересное. В качестве подарка на выпускной мы дарим тебе пару билетов на оплаченный тур по Европе на все лето.

Стэйси вскрикнула от восторга и поцеловала своих папу и маму, а они протянули ей толстый конверт. Я начал подсчитывать, смогу ли я взять столько выходных на работе. Неважно, если не удастся, уверен, что Стэйси и ее удачливой подруге это путешествие запомнится на всю жизнь. Это отодвинет дату нашего брака, но позволит мне сделать для нас заначку на будущее, пока Стэйси будет веселиться.

Я решил, что сейчас или никогда, встал и подошел к Стэйси. Я сунул руку в карман и вынул, держа на ладони коробочку от ювелира. Я подошел к Стэйси, а мистер и миссис Бакман милостиво отступили назад, позволив мне и Стэйси оказаться в центре внимания.

Стэйси вопросительно посмотрела на меня, когда я стоял рядом с ней. Я начал:

— Я очень хочу поблагодарить всех за то, что сегодня вечером они пришли сюда, чтобы помочь отпраздновать окончание нами колледжа. И хотя мистеру Бакману это может показаться вчерашним днем, для меня это походило на китайские пытки водой.

Дурацкое замечание вызвало смех в зале.

— Но единственное, что сделало для меня все это терпимым, - это замечательная женщина, стоящая рядом со мной. Мы делились молоком из одного пакета в первом классе, нас вместе отправляли в кабинет директора для раздачи замечаний в шестом классе, - сказал я с поднятой бровью, вызвав очередной смех.

— Наконец, я прозрел, - продолжил я, - и пригласил ее на свидание в выпускной вечер моего последнего года обучения в старшей школе. Оттуда мы оба пошли сюда в колледж, и хотя учеба и моя работа не давали мне видеться с ней столько, сколько бы мне хотелось, это заставило меня еще больше ценить ее.

Я повернулся к Стэйси и посмотрел ей в лицо.

— И я ценю тебя, Стэйси. Я давно знаю, что ты для меня значишь. Я люблю тебя с первого класса. Я знаю, что ты будешь значить для меня до конца моей жизни, потому что я намерен говорить тебе: «Я тебя люблю» всю оставшуюся жизнь.

Я начал опускаться на одно колено, выставил коробочку и начал ее открывать. Я заметил, что глаза Стэйси широко открылись, и она поднесла руку к своему открытому рту. У нее начались признаки перевозбуждения.

— Стэйси Эллен Бакман, ты выйдешь за меня замуж?

К настоящему времени весь ресторан был безмолвен и сосредоточен на развернувшейся перед ними драматической картине. Все коллективно вдохнули, ожидая, выдоха в момент согласия Стэйси.

Я продолжал с любовью смотреть на лицо Стэйси, в то время как на ее лице было заметно выражение шока с распахнутыми глазами в ответ на предложения. Глаза Стэйси дико метались на стол, обратно на меня, вниз на стол, обратно ко мне.

В моем мозгу начался тревожный шум, пока тянулась многозначительная пауза. То, что я первоначально считал шоком от неверия, теперь переросло в панику. Она опять посмотрела на стол, игнорируя меня, стоящего на коленях с протянутым к ней безупречным бриллиантовым кольцом в два карата.

— Дэвид... - взмолилась она и побежала к входной двери. Раздался скрежет стула, спешно отодвигаемого от стола. Неверящая и шокированная публика увидела, как кто-то побежал к Стэйси. Мужчина ненадолго обернулся, чтобы посмотреть на меня, и пробежал мимо, чтобы последовать за Стэйси.

Это был Дэвид Портер, мой лучший друг и парень, которого я хотел просить стать моим шафером.

Последствия действий Стэйси и Дэвида проникли в коллективную мысль аудитории, и все смущенное внимание было приковано ко мне - стоящей на коленях фигуре, шатающейся от случившегося.

Я медленно поднялся с колена и зашарил руками, кладя коробочку в карман. Я пошел как зомби к заднему выходу в противоположном от Стэйси направлении. Я ни на кого не смотрел, слепо перебирая ногами в сторону от здания. Мои глаза, полные непролитых слез, глядели в никуда, когда я прошел мимо машины и начал долгий тяжелый путь домой...

***

Я сидел за столом, и мой кабинет заливали лучи утреннего солнца. Я повернулся в своем офисном кресле и угрюмо посмотрел на пустующие здания, расположившиеся на городской площади.

Одно из тех разрушенных зданий было местом моего провала попытки сделать предложение. С момента унижения перед всем городом прошло шесть лет. Шесть долгих лет подколок по всему округу Вашингтон. Шесть долгих лет смеха за моей спиной.

Ресторан пережил. Стэйси двинулась дальше. Дэвид пошел дальше. Город двигался дальше. Весь проклятый мир движется дальше. Единственный, кто не двинулся дальше, был я, прикованный наследием и необходимостью к саmdеn Bаnk &аmр; Trust.

Загудел селектор.

— Трой, здесь миссис Фуллер, чтобы встретиться с тобой.

Я почувствовал легкое раздражение, но сказал:

— Впусти ее.

Прежде чем дверь открылась, я вышел из-за стола и подошел к двери, когда она открылась.

— Позвольте мне взять ее, миссис Фуллер, - сказал я с некоторой тревогой в отношении большой коробки, которую тащила женщина.

«Черт возьми, Джанет, это ты должна была нести ее», - подумал я, посмотрев на худую привлекательную брюнетку, сопровождавшую слабую старую леди. Я взял коробку и быстро положил ее на стол, а затем помог миссис Фуллер сесть в предложенное кресло.

— Как вы сегодня, миссис Фуллер? Я могу вам чем-то помочь?

— Почему же нет, дитя! Я просто хотела принести тебе немного фамильных помидоров из моего сада. Я до сих пор помню, как сильно ты их любишь!

Несмотря на все переживания, что я испытывал, мой дух вспыхнул, когда я вспомнил все работы в детстве в саду миссис Фуллер. Посадка и выкапывание картофеля, лука и арахиса. Подвязка помидоров. Установка опор для гороха и бобов. Бесконечный полив мускусных и медовых дынь и арбузов. Сбор и молочение кукурузы. Карабканье на яблоневые, персиковые и сливовые деревья, чтобы собрать с них урожай.

Было удивительно, что то, что сегодня я воспринимал как тяжелую работу, когда-то в детстве было радостью. Может быть, - предположил я, - цивилизация идет задом наперед.

— Миссис Фуллер, можно вам налить что-нибудь выпить?

— Ну, я бы не сказала «нет» стакану лимонада или сладкого чая, если нет особых проблем.

— Конечно же, нет! Мисс Темпл, если нетрудно.

Джанет Темпл, обратив на себя внимание миссис Фуллер, подмигнула мне и сказала:

— Конечно, Трой.

Она ушла, чтобы выполнить поручение, игнорируя едва уловимое выражение раздражения на моем лице.

Я сидел в кресле рядом с миссис Фуллер, так как это соответствовало ее статусу «Очень привилегированный клиент».

— Вы уверены, что я не могу вам сегодня чем-нибудь помочь, миссис Фуллер?

Я увидел колебания. Добрая старушка изо всех сил пыталась решить проблему.

— Мистер Уильямс...

— Трой, миссис Фуллер, я всегда буду для вас Троем, - мягко прервал я ее.

Леди улыбнулась, ее удовлетворение в связи с установлением ее статуса выше моего.

— Спасибо, Трой. У меня стечение обстоятельств. Мне нужен кредит на текущие нужды в двадцать тысяч долларов.

В этот момент в кабинет вошла Джанет Темпл с подносом с двумя стаканами, наполненными кубиками льда, и кувшином лимонада. Она налила напиток и извинилась.

—.. .Мне нужен кредит, но у меня нет обеспечения, - стыдливо сказала миссис Фуллер.

«Не делай этого, не делай этого, не делай этого, не делай этого», - командовал мой мозг.

— Не могу я спросить, зачем вам деньги, миссис Фуллер?

— Это все мой внук, он заканчивает свой последний год в колледже, но что-то случилось с документами по его студенческому кредиту. Я сказала ему, что постараюсь оплачивать его обучение до тех пор, пока не будет завершено оформление документов.

— На какой срок вам понадобятся деньги?

Я мысленно вздохнул, когда понял, что все же собираюсь это сделать.

— Я смогу вернуть его через год, Трой. У него будут оформлены документы по его другому кредиту, и он будет перенаправлен на твой займ. Кроме того, он получит деньги из гранта и возместит мне. Кроме того, после окончания учебы у него должна быть хорошая работа, поэтому выплаты не станут проблемой.

— Это насчет Пола? Старшего мальчика вашей дочери? Они все еще живут в Сиэтле? - спросил я, пытаясь вспомнить сына Донны из тех несколько раз, когда они приходили навестить миссис Фуллер. Затем я вспомнил, как пускал слюни по Донне Фуллер уже много лет назад. Но это была просто своенравная подростковая фантазия. Я с грустью улыбнулся, оставив прошлое в покое.

Мысленно я рассчитал платежи, в то время как мы продолжали говорить, и спросил ее, входят ли ежемесячные платежи в пределы ее возможностей. Она сделала паузу и спросила, какими они будут в течение полутора лет. Не доверяя себе на сто процентов, я достал калькулятор и сказал ей результат. Она согласилась, что ей это подходит, и я позвонил Тому Дженкинсу в отдел ссуды, рассказал ему условия и подготовил кредитные документы для подписи миссис Фуллер.

Следующие тридцать минут мы провели, вспоминая прошлые события и наслаждаясь лимонадом. Затем я проводил миссис Фуллер в отдел ссуд и поручил позаботиться о ней очень способному Тому Дженкинсу.

Миссис Фуллер настояла на том, чтобы поцеловать меня в щеку, и сказала:

— Спасибо, Трой. Ты напоминаешь мне своего отца. В наши дни не слишком много банкиров дали бы кому-нибудь необеспеченный кредит.

— Миссис Фуллер, ваша семья всегда была с нами. Я знаю, что ваше слово достаточно надежно, - заверил я старого друга семьи. - Вы просто продолжайте присылать мне помидоры... и, возможно, яблочный пирог, - умоляюще сказал я, а миссис Фуллер рассмеялась и сказала, что завтра же пришлет мне.

Я вернулся в свой офис и увидел, что Джанет Темпл сортирует помидоры и отделяет спелые красные от зеленых.

— Что ты делаешь с моими помидорами? - спросил я.

— Трой, у нас сегодня на ужин будут сэндвичи с беконом, салатом и помидорами.

— Кто это «мы», о ком ты говоришь, мисс Темпл?

Я подошел к ней сзади и толкнулся к ней. Она улыбнулась, когда я к ней прижался. Я знал, что ее озорные карие глаза мерцают, схватил ее за бедра и почувствовал, как она толкается навстречу мне.

— Между прочим, не мешало бы быть немного более профессиональной здесь, в офисе, мисс Темпл.

Мой пенис уже напрягался и пытался прощупать ее задницу, когда она мечтательно вздохнула:

— Да, мистер Уильямс.

Она повернулась ко мне лицом и обняла мои широкие плечи.

— Ты дал ей необеспеченный кредит, не так ли? - Она мягко поцеловала меня. - И снизил процентную ставку, так что, мы вообще не заработаем на сделке.

— Да, я это сделал, Джанет.

— Мисс Темпл, Трой, - поправила она своего заблудшего босса и поцеловала меня. - Если продолжишь быть неудачником, отзываясь на каждую истории о судьбе, которая случается, то не долго задержишься в бизнесе. - Она начала покусывать мне ухо.

— Если это случится, я просто возьму свои помидоры и найду где-нибудь работу.

Я поцеловал ее в щеку и шею и потянулся к ее груди.

— Наши помидоры, - поправила Джанет, положив руки на мои.

— Мои помидоры, - ответил я, нежно лаская ее сиськи.

— Наши.

— Мои.

— Наши.

— Мои.

Из моего кабинета неслось тихое хихиканье.

***

Оказалось, что бутерброды с беконом, салатом и помидорами были тем что нужно в моей квартире в тот вечер. А Джанет Темпл была очень желанным десертом.

Когда наступил рассвет, я проснулся и заметался, готовясь к утренней пробежке. Натянув свою одежду для бега, я поцеловал в макушку Джанет, и она улыбнулась, проснувшись.

— Почему бы тебе не вернуться в кровать и не потренироваться здесь?

— Не искушай. Ты примешь душ здесь или вернешься к себе?

— А почему спрашиваешь?

— Потому что не хочу, начав принимать душ, получить ледяную воду, поскольку ты ее всю использовала, - объяснил я.

— Я могу подождать тебя, и мы сможем принять душ вместе, - предложила Джанет.

Я сделал паузу.

— Нет? - она печально надулась. - Ну, тогда, наверное, мне лучше пойти домой и одеться для работы, - вздохнула она и подняла с пола лифчик и трусики.

— Когда ты, наконец, соберешься оставлять свою одежду здесь, Джанет? - спросил я. - Это бы все упростило.

— О, Трой, давай не будем начинать все снова. Ты давай, беги, я быстро приму душ и увидимся на работе.

Она поцеловала меня и подтолкнула к выходу, собираясь приводить себя в порядок.

Я готовился к бегу, выполняя упражнения на разминку и растяжку. Я посмотрел на свою резиденцию. Не так много людей могли бы сказать, что они живут там же, где и работают. Еще меньше тех, кто живет в трехэтажном банковском здании, охватывающем целый городской квартал. Поскольку у меня было так много времени утром, я восхищался греко-римским архитектурным стилем сочетания гранитного камня и дорических колонн, величественно возвышающихся у главного входа в здание.

Первое постоянное здание зарождавшегося города построил мой предок. Он хорошо изучил эффект, который хотел создать. Процветание и постоянство были гарантиями, которые побуждали строить других. Они тесно копировали архитектурную тему банка, и вся городская площадь олицетворяет богатство, занятость и производство.

«Или олицетворяла», - подумал я, глядя на призрачные здания полуразрушенной городской площади. Теперь последним бастионом остался мой банк. Последнее напоминание о прошлом, принесшем столько сожалений.

Во время бега, поддерживаемый темп нарушал тишину только звуком моих шагов и дыханием. Я использовал его в качестве спокойного времени. Времени, чтобы подумать и сосредоточиться.

Самым приоритетным у меня в голове был бизнес: саmdеn Bаnk &аmр; Trust. Его осаждали враги, изнутри и снаружи. С тех пор как стал президентом банка, мне приходилось каждый день сохранять бдительность. Стоило лишь совершить один неверный шаг, и вся моя тяжелая работа и вся жизнь моего отца и поколений предков будут у меня отняты.

Так много решений, и никто не может мне помочь. Не в первый раз я почувствовал себя одиноким, когда закончил этот забег и поднялся по лестнице в свою квартиру на третьем этаже. Как бы ни хотел, я не мог оставить в стороне все неприятности. Должно хватить душа и короткого отдыха. От меня зависят люди.

Я разделся и осторожно вошел в душ. В течение нескольких секунд струя горячей воды превратилась в холодную. «Еще одна претензия к Джанет», - подумал я, бросив купаться.

Девять утра застали меня за рабочим столом, когда начинались официальные банковские часы. На самом деле, я работал с семи утра, заключая сделки на благо банка. Если все шло хорошо, весь день продолжал быть таким же плотным.

В 9:25 утра загудел селектор.

— Мистер Уильямс... к вам посетители.

Странность в голосе Джанет заставила меня насторожиться. Почему она не назвала личности этих посетителей? Тихий голос внутри меня велел отказать посетителям, сославшись на загруженный график работы, не позволяющий принимать посетителей сегодня. Делегировать для решения любой возникающей проблемы другого сотрудника.

Понимая, что в ответе на звонок Джанет позволил повиснуть неуместный паузе, я нерешительно сказал ей, чтобы она провела посетителей в мой офис. Дверь открылась, и в кабинет вошли Карла Роббинс, Сьюзен Мойкс и Стэйси Эллен Портер, урожденная Бакман.

Впервые за шесть лет я видел Стэйси вблизи. Прошедшие годы были хорошими для нее. Ее черты превратились из прежней угловатой красоты в более округлые. Она превратилась из девушки в молодую женщину в расцвете лет.

— Привет, Трой, - она отчаянно пыталась поймать мой взгляд. Я понял, что она пытается начать диалог до того, как могут быть возведены баррикады. В ответ я махнул рукой на стулья на их стороне стола. Карла попыталась меня обнять, но я ощутил нежелание соприкасаться с ними телами. Если я откажусь от объятий Карлы, Стэйси не сможет обидеться, если откажут и ей. Три дамы быстро сели на стулья. Я же сел за свой стол.

— Привет, Карла, Сьюзен, миссис Портер, как поживаете? Что я сегодня могу сделать для вас, дамы?

Стэйси вздрогнула от холодной вежливости, присутствующей в моем ответе. В приветствии не было ни тепла, ни признаков того, что с течением времени появилось желание простить прошлое. Она заметила, что мой взгляд был устремлен на одноклассниц по средней школе, которые сопровождали ее.

— Пожалуйста, Трой, я все еще для тебя Стэйси, и была бы признательна, если бы ты называл меня по имени.

— Буду об этом помнить, миссис Портер. Еще раз спрашиваю, чем я сегодня могу быть полезен?

— С тех пор как мы закончили среднюю школу, Трой, прошло десять лет. Мы входим в комитет по встрече выпускников. Мы пытаемся набрать в комитет новобранцев и организовать встречу, - объяснила Сьюзен цель их визита.

Я молчал. В течение моей карьеры я обнаружил, что молчание является необходимым и эффективным инструментом ведения переговоров. Конечно, это не было обычными деловыми переговорами, к которым я привык, но применялись те же принципы.

— Ну, так что, Трой? - с раздражением спросила Сьюзен.

— Извини, Сьюзен. Я не услышал ничего, что потребовало бы от меня комментариев.

Сьюзен вздохнула:

— Ты не хочешь поможчь и возглавить комитет, Трой?

Прошла минута, прежде чем я ответил:

— Сьюзен, разве традиция не такова, что комитет по встрече выпускников возглавляет президент старшего класса?

Сьюзен колебалась, зная, куда ведет разговор.

— Да, Трой, но...

— Освежи мою память, Карла, - повернулся я к женщине, которую прервал, - кто был президентом нашего класса?

—.. .Дэвид Портер.

— Верно, Карла. Мне кажется, вы говорите не с тем.

— Дэвид уже сказал, что не собирается работать в комитете, Трой, - пояснил Стэйси.

Я никак не показал, что услышал комментарий Стэйси или намеревался на него ответить.

— Мы могли бы вообще-то воспользоваться твоей помощью, Трой, - предложила Карла.

— Понимаю, Карла, но так как на встрече меня не будет, то не вижу необходимости находиться в вашем комитете.

Я нажал кнопку селектора:

— Миссис Темпл, зайдите, пожалуйста.

Я видел, что это непростое трио искало новый путь атаки, поскольку все трое стали настаивать на том, чтобы я присутствовал. Прежде чем я это прокомментировал, в кабинет вошла Джанет Темпл.

— Миссис Темпл, пожалуйста, проводите наших гостей до выхода из офиса. С сожалением сообщаю, что у меня неотложная встреча, так что, вам придется меня извинить.

— Ну же, Трой, ты обязан своим одноклассникам присутствовать на нашей встрече, - отважно настаивала Карла в последней попытке.

Я вернул свое внимание к трем одноклассницам.

— О, перед тем, как вы уйдете, я бы хотел рассказать вам небольшую историю о тех, кто должен быть вам обязан, - и я ледяным тоном начал рассказ:

Заходит в бар красивая женщина. Едва она садится, перед ней появляется мужчина. «Мадам, - говорит он, - для вашего сведения, я - один из самых богатых людей в мире. Вы так красивы, что я готов заплатить вам сумму в десять миллионов долларов, чтобы вы потратили один час на секс со мной». Сначала женщина от этого предложения приходит в ужас. Затем начинает думать обо всем, что сможет купить за десять миллионов долларов. «Хорошо, я готова заняться с вами сексом за десять миллионов долларов», - отвечает она. Но тут мужчина спрашивает: «А за пять долларов не согласитесь?» Теперь женщина очень оскорбилась: «Пять долларов?! Вы меня за кого принимаете?» - закричала она мужчине. «Ну, кто вы, мы уже выяснили. Теперь просто обсуждаем цену».

— Все поняли значение слова «обязан» в этой истории? - спросил я трех моих одноклассниц. - Возможно, я смогу привести вам лучший пример. Представьте себе какого-нибудь бедного тупого ублюдка, который думает, что нашел для себя идеальную женщину, только вот после она сбегает с его лучшим другом. Как вы думаете, чем он, нахрен, ей обязан? Возможностью подпрыгнуть и сделать ей одолжение в первый же раз, как он увидит ее за последние годы?

Наступила мертвая тишина и ледяные взгляды. Я вышел через задний вход моего кабинета, что вывело меня из неловкой ситуации по обмену рукопожатиями, и услышал голос Стэйси, просивший меня остановиться. Опять же, я решил проигнорировать предательницу. Я сбежал по ступенькам и прошел через мою квартиру.

И продолжал ходить по своей квартире. Я систематически проверял вид из окон, надеясь заметить уход троих одноклассниц, устроивших засаду, чтобы увидеть меня. Я слышал, как открылась дверь, и шаги Джанет отозвались эхом, когда она шла ко мне.

Я повернулся и зашипел:

— НИКОГДА! НИКОГДА! НИКОГДА не делай этого со мной еще раз, если хочешь сохранить свою работу! Ты меня поняла?

Она отшатнулась в шоке от ядовитого тона в моем напряженном голосе.

—.. .Извини, Трой. Я понятия не имела, что с этим делать, - ответила она в самоуничижительном извинении.

— Ну, черт побери, подумай лучше в другой раз, если это... эта... женщина, КОГДА-ЛИБО вернется ко мне!

— Они мне не говорили, кто они! Лишь сказали, что они - твои одноклассницы, - возразила она.

Я остановился на минуту, чтобы успокоиться, но между нами все еще была неловкость.

— Они ушли? – спросил я, глядя в одно из окон. Периферийным зрением я заметил кивок Джанет в ответ на мой вопрос.

Я видел, что она была почти в слезах от моего снимания стружки, когда она кивнула, не доверяя своему голосу, чтобы не разразиться рыданиями.

— Тогда пришло время вернуться к работе, - я резко вышел из квартиры и направился вниз, в свой кабинет. Джанет осталась в моей квартире, чтобы успокоиться и поправить макияж, прежде чем появилась за своим столом.

Когда пришло время закрываться, я остался в своей квартире один на всю ночь. Эта тенденция продолжалась в течение двух недель, поскольку Джанет сосредоточилась исключительно на своей работе, а я сосредоточился на своей.

Затем, в четверг днем, в мой офис прямо перед закрытием вошла Джанет. Со слезами на глазах она с трепетом спросила меня:

— Ты когда-нибудь меня простишь?

Я подошел и обнял ее, и она начала плакать. Мы поднялись наверх в мою квартиру, и я приложил все усилия, чтобы компенсировать всю ту боль, что причинил ей. К утру пятницы все нормализовалось. Субботнее утро мы провели в моей постели.

Мы вели интимные беседы, когда она затронула эту тему.

— Почему ты так ее ненавидишь, Трой? Почему не можешь оставить все позади? - спросила она, лениво рисуя ногтями круги на моей груди.

Я понял, кого она имеет в виду и оборвал, сказав, что это не ее чертово дело. А после вздохнул:

— Ты переехала сюда четыре года назад, Джанет, поэтому не знаешь всей истории. Я расскажу тебе об этом один, и только один раз, и никогда больше не буду обсуждать это с тобой. Согласна?

Она посмотрела на меня своими большими карими глазами и серьезно кивнула.

— Ты знаешь обо мне и о ней, и о том, как я попал в задницу, сделав ей предложение на выпускном вечере. Я знаю, что ты, должно быть, слышала эту историю в нашем городе тысячу раз.

Ее взгляд сказал, что я был прав. Даже по прошествии шести лет весь город насмехается надо мной. К настоящему времени мои действия прочно входили в базу знаний города и обсуждались бесконечно.

— Ты должна понимать, что мы все росли рядом друг с другом, играли друг с другом, ходили друг с другом в школу...

Я сделал паузу, а затем изгнал свое нежелание произносить их имена.

— Дэвид... и Стэйси с детского сада были моими самыми близкими друзьями. Стэйси настаивала, чтобы мы играли с ней в дом, и мы посещали бесчисленные трапезы с воображаемыми пирогами, колой, пирожными, мороженым и конфетами. Один раз я был отцом, а Дэвид - нашим сыном. На следующий день отцом становился Дэвид, а я - их ребенком. Матерью же, конечно, всегда была Стэйси, диктовавшая нам наши действия.

— Став постарше, мы с Дэвидом перешли в тот период детства, когда думали, что у всех девочек есть мандавошки, и избегали Стэйси как чумы. Поначалу Стэйси это тяжело переживала, но затем перешла к общению со своими подругами. Мы же с Дэвидом были близки как братья. Мы каждый день бывали дома друг у друга, играли в бейсбол в детской лиге, в бойскаутов или в футбол. С нами всегда что-то случалось.

Я осознал, что, начав вспоминать, не смог удержаться от слабой улыбки. Ну, она скоро исчезнет, когда я продолжу рассказ.

— Мы все равно все встречались. Наши родители общались в загородном клубе, на вечеринках и благотворительных акциях. И, конечно, будучи в одном классе, у нас у всех были одноклассники и учителя.

— Затем мы перешли в среднюю школу, и со всеми девочками произошло нечто волшебное. Половая зрелость начала превращать девушек в фантастических существ. Появились сиськи, а юбки и штаны заполнили задницы.

— И, как и любой юноша-подросток... ну, по крайней мере, любой гетеросексуальный юноша, мы стали жаждать этих девушек, которых годами игнорировали. Но они не собирались облегчать жизнь никому из нас, ребята. Поэтому мы были обязаны прыгать через обручи, носить для них книги или покупать им дешевые браслеты или кольца, или выслушивать насчет внимания других мальчиков.

— Это же случилось со мной и Дэвидом. Мы начали видеть Стэйси в новом свете и к удивлению... мы оба ее хотели. И к еще большему удивлению... мы не хотели, чтобы преуспел другой. И самый большой сюрприз... Стэйси решила, что хочет Дэвида.

— Ты знаешь, даже в таком раннем возрасте отказ от меня был настоящим ударом, но я оправился. Я начал ходить на свидания и продолжал дружить с Дэвидом и Стэйси.

— Где-то дальше по течению, Стэйси и Дэвид сошли с рельсов. Он начал ей изменять, он был открыт для знакомства с другими. Это запутало Стэйси, и за неделю до выпускного она пришла ко мне и попросила меня взять ее с собой на выпускной. Я пошел Давиду и сказал ему об этом.

— Он ответил, что не возражает. Он не собирался когда-либо еще встречаться с ней. Поэтому мы начали встречаться, и между нами возникли чувства. Я начал делать что-то вне знакомства, как то: помогать ей с домашней работой, мыть ее машину, ну, знаешь, всякое такое.

— Я даже начал тратить время на знакомство с ее родителями. Я ходил к ним и начал играть в шахматы и проигрывать мистеру Бакману, постоянно выслушивая его лекции о том, что его интересует. Обычно это был бизнес, особенно, в отношении предприятий Бакмана.

— Он стал выбрасывать такие несуразности как «В бизнесе большие едят маленьких» или «Сделай другим гадость, прежде чем они сделают ее тебе». Я молча сидел, слушая о мире в видении Чарльза Бакмана, в надежде произвести на него впечатление.

— Наступило время колледжа, и Стэйси знала, что я собираюсь готовиться к нашему будущему. Мы долго говорили о помолвке и браке. Она знала, что я буду готов, как только мы закончим колледж. Так что, это не было чем-то неожиданным.

— Она знала... Мы говорили о детях и обо всем... Она должна была ожидать...

Я с разочарованием нащупывал слова, чтобы придать словесный смысл ситуации, которую я до сих пор не мог объяснить, а тем более, понять.

— Она даже выбрала чертово кольцо, - прокомментировал я, глядя на Джанет, надеясь, что это имело смысл.

Джанет кивнула и похлопала меня по руке, чтобы дать понять, что все поняла.

Собравшись с мыслями, я продолжил:

— Не знаю, когда на сцену вернулся Дэвид. У меня никогда не было никаких подозрений в том, что они встречаются с Дэвидом. Если бы она мне сказала... возможно, меня бы здесь сегодня не было. Может быть, ничего из этого бы не случилось. Но я продолжал видеться с ней каждый день в колледже и встречаться с ней каждые выходные, и понятия не имел, что что-то не так.

— Так что, я получил удар изподтишка перед всем миром, и все надо мной смеются и говорят о романе Стэйси и Дэвида как «Ромео и Джульетта». Я никогда не задумывался о том, как чувствовала себя Стэйси, но мне было достаточно того, что она решила взять его с собой в Европу на выпускной подарок от своих родителей.

— Она убежала с ним, и они отправились в Лондон, в Париж, в Рим, в Афины, а я застрял в Камдене, мое сердце было вырвано из тела.

— Каждый блядский день, мне приходилось идти на работу и делать вид, что никто не знает, что случилось со мной. Стэйси и Дэвид вернулись домой на короткую свадьбу, чтобы смягчить все слухи, исходящие из их европейских любовных игр. После этого их удалили за пределы штата, пока не стихнет ажиотаж.

— У моего маленького представления были далеко идущие последствия. Город разделился во взглядах, кого винить в фиаско. К сожалению, Чарльз Бакман не собирался молчать и давать людям винить свою маленькую девочку.

— Он пришел в наш банк навестить меня и папу и возложил всю вину на меня. Затем он сказал, что изучил этот вопрос, и решил, что нашему городу нужен другой банк, чтобы сломать то, что он назвал нашей мертвой хваткой в городе.

— Он пришел, чтобы закрыть свои счета. Они будут инвестированы в открытие нового банка на другом конце города: Сбережения и ссуды Бакмана.

— Мой папа пытался убедить его не делать этого. Это вызвало бы в финансах банка крупную дыру. Но Чарльзу Бакману не стали отказывать. Поэтому он изъял свои деньги, и моему отцу пришлось выкарабкиваться, чтобы найти альтернативное финансирование для выполнения своих обязательств.

— Понятно, что он оказался в безвыходном положении, поэтому вел переговоры из невыгодного положения. Коммерческие кредиторы брали с него возмутительные проценты, а он должен был соглашаться, чтобы удержать банк на плаву. Это была борьба час за часом, изо дня в день за то, чтобы удерживать двери открытыми.

— Но Чарльз Бакман этим не ограничился. Все зарплаты сотрудников Промышленности Бакмана велись через Сбережения и Ссуды Бакмана, и все сотрудники были вынуждены открывать счета в Бакмане для прямых депозитов, дебетовых и кредитных карт. А там - автокредиты и жилье. Кредиты выдавались по ставке, которой мой отец не мог предложить из-за проблем, с которыми мы столкнулись.

— Клиенты уходили толпами. Территорию наводнили банкоматы Бакмана, поскольку малые предприятия убедили обменять наши машины на их. По сути, он зажал нас мертвой хваткой, и не был склонен сдаваться. Он сказал всем местным предприятиям что советует им перебираться к нему в другую часть города. Что они и сделали, и это вызвало запустение на городской площади.

— Это привело к меньшему количеству приходов в банк. Что означало, что наши деньги продолжали утекать. Я каждый день боролся рядом с отцом, пытаясь искупить свою ошибку, вызвавшую все эти проблемы. Я убедил своего отца дать мне доступ к некоторым из сокращающихся фондов для торговли на фондовых рынках и арбитражных сделок, чтобы остановить кровопускание. К счастью, в этом я смог добиться успеха. Но нам продолжали наносить удары.

— Мой отец был президентом банка, но из всех прошлых поколений были родственники, которым он был подотчетен, и они начали поднимать ад, что руководство моего отца заставляет их терять деньги.

— Начали подаваться судебные иски вторыми и третьими двоюродными братьями, которые пытались получить преимущество и вырвать у моего отца контроль над банком. Он продолжал сражаться каждый божий день. Я был рядом с ним.

— Но для моей матери стресс оказался слишком большим. Чарльз Бакман позаботился о том, чтобы мы потеряли членство в загородном клубе. Мама потеряла свои позиции во всех благотворительных организациях. Она подверглась остракизму со стороны всего города... Моя мать, которая никому в мире не сделала больно, была разорвана на куски каждой сукой в этом городе.

— Ее кровяное давление взлетело до небес, и настал день, когда моего папу вызвали в больницу. У моей матери случился инсульт.

— После этого он уже никогда не был прежним. Он передал мне всю ежедневную работу в банке, ухаживая за мамой. Когда бы ни пришел домой, я видел, как он суетится над моей матерью. Когда у него было свободное время, тогда и только тогда он обсуждал банковские дела.

— Она просуществовала два месяца, прежде чем скончалась. После этого мой отец был воплощением бродячего мертвеца. Через три недели после ее смерти он перенес смертельный инфаркт.

— Я потерял все что было мне дорого, менее чем за год, и теперь оказался обременен ответственностью за управление банком. Я был недостаточно подготовлен к такой ответственности, но теперь это было мне навязано.

— Я боролся за каждую копейку, которую мог найти. И кроме Чарльза Бакмана было много людей, елавших, чтобы я потерпел неудачу, чтобы забрать активы банка. Я находился под огромным давлением. Все было настолько отчаянным, что мне пришлось продать дом своих родителей и свой дом, чтобы пережить сложный период хотя бы временно.

— Вот тогда я и переехал в здание банка. Все наши арендаторы переехали в здание Бакмана, поэтому у меня был выбор места для жилья. Я переоборудовал зону под кухню и ванную, но остальное - просто открытое пространство. Я отключил котел здания, чтобы сэкономить расходы на электроэнергию. Вот почему у меня проблемы с приемом горячего душа. Весь источник горячей воды в здании - обычный бытовой водонагреватель.

— Итак, теперь ты знаешь, почему я живу здесь в пустой огромной мраморной пещере с недостатком горячей воды.

— Что касается повседневной борьбы за банк, у тебя есть представление о том, через что я прошел. С первых дней, когда я взял все на себя, я изо всех сил пытался удержать банк на плаву. Мне пришлось прибегнуть к спекуляциям на рискованном валютном арбитраже и ставках на мелкие колебания на рынке, все время зная, что если кто-нибудь узнает об открытой позиции банка, они могут загнать нас в угол.

— Мне приходилось предлагать кредиты рискованным бизнес-предприятиям, с которыми бы не связалось ни одно другое банковское учреждение. И ты знаешь о книгах... О том, что я представляю фальшивый набор цифр, чтобы показать, что банк в безопасности. Но на самом деле, настоящие книги показывают, сколько у меня неприятностей. Если аудиторы их когда-нибудь найдут, я закончу свои дни в тюрьме.

— Вот почему так важно для меня предприятие «Соррант Ойл». Как ты знаешь, в течение последних двух лет я работаю над этой сделкой каждый день. Если справлюсь с ней, то снова стану платежеспособным. Я смогу возместить банку и кредиторам долг и прекратить грабить Питера, чтобы он платил Полу. Я смогу вести законный набор книг и не беспокоиться о том, чтобы моя голова оказалась на разделочной доске.

— Информация - это знание, Джанет. Вот почему все эти файлы - у меня в ящиках стола. Я должен быть впереди всего, что пытается сделать Чарльз Бакман, чтобы меня прикончить. Как ты думаешь, нравится ли мне скрывать конфиденциальные файлы от него, от Стэйси, от Дэвида? Мне нужно просто убедиться, что я охватываю все базы.

— Подумай об этом. Мне приходится скрывать от женщины, которая разбила мое сердце. Я должен скрывать от моего некогда лучшего друга... И я это ненавижу... Я чертовски ненавижу это, но я должен делать.

Наконец я остановился, удивившись, что наконец-то обсудил тему с кем-то, и почувствовал психологическое освобождение, словно на исповеди. Джанет смотрела на меня с благодарностью за то, что я открылся ей и доверился.

— Но, Трой, - сказала она, - ты уверен, что сможешь заключить эту сделку с «Соррант ойл»? Ну, то есть, тебя не волнует вопрос о сибирском нефтяном месторождении?

— Джанет, как я тебе уже говорил, мои французские контрагенты проделали тяжелую работу, чтобы сделать это реальностью. Как только нефтяные скважины достигнут месторождения, нефть будет перерабатываться на заводе, что будет построен на побережье Берингова залива. Оттуда танкеры будут перевозить ее в порты западного побережья США и выгружать.

— Только из-за разницы во времени и расстояния от ближневосточных поставок это сделает месторождение чрезвычайно прибыльным. Это будет настолько близко и надежно, как никогда.

— Единственный недостаток в том, что имеется ряд игроков, проявляющих к этому интерес. И это неизбежно. Невозможно достичь полной секретности. Цена акций «Соррант ойл» в последнее время стремительно растет, поэтому кто-то знает, что таится в секрете. Но я близок к тому, чтобы получить большую часть акций, а после этого смогу диктовать условия, и успех будет гарантирован. Мне просто нужно оставаться в игре, независимо от того, насколько растет объем акцций, - пояснил я. – И тогда я смогу освободиться от Бакманов. Я смогу выкупить остальную часть моего скудного имущества и остановить все судебные процессы, поставить банк на прочную основу... И я, наконец, смогу отпустить Дэвида и Стэйси и опять начать жить собственной жизнью.

— Я готов, Джанет. Я готов посвятить себя кому-то и прожить с ним остаток моих дней.

Когда я смотрел прямо на нее, до нее дошло, что именно я имею в виду. Ее глаза расширились, и она затаила дыхание, когда я начал целоваться. Поцелуй за поцелуем, я подошел к ее нежной шее и погладил ее по лицу.

Ее руки двигались по моей груди, когда я пристроился. Мои руки коснулись знакомого тела. Я опустился ниже к ее груди. Целуя разные части сисек. Ниже, к ее грудной клетке. Целуя и покусывая.

И вот руки лежат у меня на плечах, убеждая меня продолжать спускаться ниже. Я сделал паузу, чтобы отдать дань уважения ее животику и чреву. Тугая плоть реагировала на мое внимание. Я уловил ее запах.

Она застонала, когда я подошел к ее соустью. Медленно я двигался лицом к нему. Она отреагировала на мои колючие небритые щеки, двигающимся примерно по внутренней стороне ее бедер. Дискомфорт, который она чувствовала, был сравним с предвещающим удовольствием, которое я собирался подарить ей.

Ее руки слепо нащупывали мои, и мы сцепили пальцы, ограничивавшие меня исключительно использованием моих губ, зубов и языка. Я наклонил голову, чтобы взглянуть на нее. Когда она посмотрела на меня, ее лицо выражало отчаянное ожидание, что я начну.

Затем я медленно открыл рот и скользнул языком, чтобы попробовать ее на вкус. Ее тело мгновенно выгнулось в ответ, а ее ноги подняли ее с матраса. Однако этого было недостаточно, чтобы сбросить меня. Я продолжал ласкать, лизать, сосать, исследовать и гладить ее восхитительную маленькую пилотку, в то время как она стонала и билась, когда я щелкал ее по известной вершинке.

Она освободила мои руки, и я жадно воспользовался ими, чтобы доставить ей удовольствие. Я слегка ласкал ее половые губы, продолжая прощупывать ее языком. Затем я ловко ввел в нее свой средний палец.

Она вскрикнула от одобрения, и я почувствовал, как ее мускулы схватили меня за перст. Я начал медленно поглаживать ее и выходить из нее. Она отреагировала, переместив свое тело, и я почувствовал, как ее руки потянулись к моим трусам-боксерам, чтобы получить доступ к моему члену.

Я почувствовал, как она освободила его, и сразу же почувствовал, как ее теплые губы задвигались по кончику крайней плоти, соблазняя меня к полной эрекции. Я почувствовал, как ее язык дразнил чувствительную головку, и двинулся вперед, чтобы поощрить контакт.

Медленно я почувствовал, как тепло ее губ скользит по моему члену, когда она утапливает мою дубинку в тепле своего рта. Я застонал от одобрения, когда ее язык закружился вокруг моего члена.

Я наслаждался вакуумом ее всасывания, когда она подтолкнула меня к кульминации, сося мой член. У меня были другие идеи для удовлетворения. Я, наконец, отодвинулся от нее, и мой выпрямленный член выскочил из ее рта, пульсируя для альтернативного источника удовольствия.

Я прислонил свой член к ее киске, и головка медленно исчезла из поля зрения, а я смаковал теплое влажное убежище, которое она нашла. Настолько, что осторожно вталкивал все больше и больше моего члена.

Я застонал, когда ее киска сжалась вокруг меня. Она ответила собственным стоном и попросила меня поцеловать. Я вошел в ее страстный поцелуй, в то время как мы медленно раскачивались взад и вперед.

Понятие времени исчезло. Понятие беспокойства было поставлено на ожидание. Все что имело значение - это изначальная потребность совокупиться с другим существом. Только в эти мимолетные минуты я мог забыть мир. Так что, я удостоверился, что дорожу ими.

Джанет вздрогнула от незначительного оргазма. Потом от другого. И другого. Для моего эго это творило чудеса, что я могу обеспечить такое своей женщине. Ее вздохи и стоны свидетельствовали о том, что мои усилия были оценены до тех пор, пока она наконец не начала умолять меня отвести ее на вершину горы.

— Я в долгу перед тобой, - мечтательно сказала она. - Боже, я должна тебе тысячу!

Она схватила маленького Троя и проглотила его.

В ответ я с большим вниманием занялся поставленной задачей, поджал губы и засосал ее клитор. Дрожь, исходящая от нее, доказывала, что оно того стоило. Я переждал шторм, а затем пожинал плоды ее безумных попыток ответить взаимностью, пытаясь глубоко заглотить меня.

Через несколько минут я предупредил ее об ожидаемой кульминации, которую я пытался удержать. Она отодвинулась от моего рта и смотрела, как я стреляю спермой струя за струей на простыни. В том, что никогда не глотать мою сперму, она была непреклонна.

Да будет так. Аналогичного запрета на размещение ее в ее киске не было, поэтому я начал играть в пост-коитал, чтобы заинтересовать ее, пока восстанавливался для очередной эрекции. Двигаясь навстречу ее изящному телу, в то время как она обвила меня руками и ногами, я осторожно трахнул ее и довел до ее второго кульминационного момента.

После чего переместил ее в позицию в стиле собачки и крепко обнял, трахая ее. Я смотрел, как ее ягодицы сотрясаются от контактов с моим тазом. Она застонала и начала толкаться навстречу мне. Я поднес руку к ее волосам и потянул ее голову назад, насильно целуя ее.

Она умоляла меня позволить ей покататься на мне сверху. Я лег как надо, и вскоре она присела на корточки, направив мой член под прямым углом, чтобы тот вошел в нее. Там она своим тазом начала извиваться на мне, а я наблюдал, как это прекрасное видение приближается к своему третьему оргазму.

Едва она вздрогнула и содрогнулась, я извергся в нее, и вскоре она рухнула на меня, а я продолжал ее целовать в знак благодарности.

Был полдень, прежде чем мы, наконец, встали с постели, приняли душ и оделись. Она сказала, что ей нужно на ночь уехать, навестить мать, и мы строили планы на вечер воскресенья.