Принудительный подход / Fоrсеd реrsресtivе by оthеr2оthеr1 © Часть 1/4

Принудительный подход / Fоrсеd реrsресtivе by оthеr2оthеr1 ©

От автора:

Привет всем! Я читаю здесь истории уже много лет, и недавно я подумал, что попробую сам написать. В результате появилась эта моя самая первая история. Она немного больше, чем я ожидал, чуть более 48 тысяч слов, ибо, как только я начал писать, история зажила своей собственной жизнью. Прошу прощения у всех орфографических и грамматических полицейских (люди, которые делают негативные комментарии, обычно непрошеные и нежелательные, относительно правильности использования кем-либо английского языка – прим. пер. Можно перевести как: "Прошу прощения у всех любителей грамматики и орфографии".). Поскольку я новичок в писательстве, все это отредактировано самостоятельно.

Некоторые концепции, обсуждаемые здесь, в реальном мире могут не работать, такие как юридические термины и интеллектуальная собственность. Тем не менее, я надеюсь, что каждый сможет следить за ходом событий достаточно, чтобы насладиться историей в целом.

Я также хотел бы поблагодарить нескольких авторов здесь, на LW. Некоторые из ваших историй и побудили меня писать. StаngStаr06, BigGuy33, Blасkrаndl1958 и sоul71 — среди многих других, некоторые ваши работы вызвали у меня желание попробовать писать самому. Спасибо вам за вдохновение.

Если вам это понравится, у меня в работе есть еще две истории, которые я пишу.

Пролог

Я практически упал на землю рядом с машиной и почувствовал, что немею, из моих ран повсюду сочилась кровь, и я был почти уверен, что у меня какое-то повреждение мышц на плече. Я чувствовал дюжину царапин на руках и осколки в спине. Позже я узнал, что подобное чувство оцепенения было обычным явлением в течение первых нескольких минут после выстрела. Организму требуется время, чтобы все переварить, и нервным окончаниям нужно понять, насколько серьезна травма, и чем глубже рана, тем больше времени иногда требуется организму.

Я начал терять концентрацию. Я чувствовал, как начинает накатывать шок, и знал, что у меня есть всего несколько мгновений, прежде чем я потеряю сознание. Но мне удалось подойти к ней и посмотреть ей в глаза; она истекала кровью почти так же сильно, как и я. К нам приближались люди и раздавались крики. Но когда я терял сознание, то все, что я мог видеть, были ее глаза. После всего, что произошло, они были единственным, что имело значение.

Глава 1. Взросление

Семьи — это странные организмы. Ни одна семья не похожа друг на друга. Сочетание личностей, возрастов, взглядов и генетики делают каждую семью уникальной. Моя была такой же. Меня зовут Гарри Другой (в оригинале оthеr — другой, иной — прим.пер.), и я был средним ребенком в том, что можно было бы назвать классической базовой семьей: моя мама —Марта, мой папа — Роджер, и мы, трое детей. Мой старший брат Грег — крепкий, хорошо сложенный парень, как и наш отец; моя младшая сестра Джоан — миниатюрна, как моя мама. Я особенный — в отличие от остальных членов моей семьи у меня песочно-каштановые волосы и очень стройное телосложение. Когда Грег издевался надо мной, папа просто смеялся и говорил, что мне нужно быть крепчее. "Жизнь никогда не бывает справедливой" — он всегда говорил мне. Когда мы стали старше, мы делали все то, что делают семьи: мы устраивали пикники, прогулки в парке. Я, конечно, донашивал все вещи Грега, даже одежду, которая была на два размера больше, так что моя мама просто купила мне ремни и подтяжки, чтобы удержать мою одежду на мне, и только для меня одного. Грег и Джоан всегда получали что-то новое, и мне просто приходилось с этим мириться. Я полагаю, что еще одна вещь заключалась в том, что папа всегда был жестче ко мне, чем к другим, Грег был похож на него, а Джоан всегда была его маленькой девочкой. Меня же папа называл "ошибкой". Когда я вступил в подростковый возраст, моя семья никогда не беспокоилась, если меня где-то оставляли без присмотра, и совсем не беспокоились, если сами оставляли меня одного дома. Моя мама иногда проявляла нарочитую заботу, но тогда папа отпускал свой комментарий: "Жизнь несправедлива", и я оставался один.

Единственное хорошее, что вышло из того, что меня так часто оставляли в одиночестве — то, что я многому научился. Я учился, я что-то строил, я увлекся наукой и техникой в школе и сумел за несколько лет скопить достаточно карманных денег и получить случайных заработков, чтобы купить себе компьютер. Это были компьютерные запчасти из разных мест, но я собрал их и узнал, как все работает. Моим убежищем от домашних трудностей была учеба. Я изучал физику, географию, биологию, химию и историю. Я также изучал английский, немецкий и испанский языки. Все часы, проведенные в одиночестве в своей комнате, я был как человеческая губка. Я был круглым отличником, получал высокие оценки и награды от своих учителей по всем своим школьным работам. И только дома мне казалось, что моим родителям все равно — я получал лишь тихое одобрение и небольшую улыбку от мамы и ворчание от отца. Грег высмеивал меня за то, что я ботаник. Ему самому в школе приходилось ходить на дополнительные занятия по математике.

В последние годы учебы в средней школе Грег увеличил частоту и силу, с которой он регулярно избивал меня под видом "братской любви", и папа, казалось, только поощрял это. Джоан хихикала и игнорировала меня. Однажды мама застукала меня за тем, что я пытался приложить лед к синяку над правой почкой, и подержала лед там пару минут, сказав, чтобы я не провоцировал своего брата.

— Но, мама, я ничего не делаю и не говорю. Я стараюсь держаться подальше от него, но, если он может, он всегда наносит удары так сильно, как только может, когда я прохожу мимо. — И добавил: — То, как папа поощряет это, и то, как Грег относится ко мне, создает ощущение, как будто я родился не в той семье.

Мама выглядела так, как будто хотела что-то сказать, но передумала и вместо этого сказала:

— Я поговорю об этом с твоим отцом и братом и попрошу их не приставать к тебе. Ты не так крепок, как они. Я думаю, они просто не думают об этом.

Думаю, пару дней спустя мама, должно быть, поговорила с ними, потому что Грег начал чаще приходить в мою комнату, каждые несколько дней, и бить меня в живот, когда я спал. Папа никогда ничего не говорил, но если мужчина мог изобразить ухмылку и улыбку одновременно, то это был он!

Я постоянно был в синяках и с одеждой, которая никогда мне по-настоящему не подходила. Я тщательно следил за тем, чтобы никто в школе никогда не видел результатов моих избиений, но однажды мне пришлось бежать по дорожке на уроке физкультуры, и я споткнулся, когда кто-то в шутку бросил в меня металлический прут, в результате чего я упал и получил глубокую рану на руке. Меня отправили в медицинский пункт, и школьная медсестра, пожилая женщина по имени миссис Эрскин, попросила меня снять рубашку, чтобы она могла очистить и перевязать рану.

— Гарри, милый, все в порядке, эта пожилая леди вырастила троих сыновей, и у тебя нет ничего такого, чего бы я не видела. Мне нужно почистить рану, чтобы убедиться, что она не заразна.

Поколебавшись несколько мгновений, я снял рубашку, стараясь убедиться, что миссис Эрскин не увидит последние синяки, которые Грег нанес мне два дня назад. Через несколько минут я расслабился, и, хотя рана довольно сильно болела, она промыла ее и наложила на рану красивую и тугую компрессионную повязку. Когда она закончила, я повернулся и надел рубашку, и тогда миссис Эрскин увидела огромную черно-желтую отметину на моей спине.

— Гарри! — выдохнула она, — Ты в порядке?

Я попытался преуменьшить это, так как знал, что в моей семье никто не любит стукачей:

— Я в порядке, миссис Эрскин. Должно быть, я упал несколько дней назад и не понял, что ушибся.

Она ни на секунду не купилась на это, но ничего не сказала и отправила меня восвояси. В то время я этого не знал, но она сообщила всем учителям, что, по ее мнению, кто-то избивает меня, и чтобы они были внимательны относительно к мне.

Одним из непреднамеренных последствий того, что за мной наблюдали все учителя в школе, стало то, что в выпускном классе мои учителя объединились, чтобы помочь мне, хотя я об этом и не знал. Они поняли, что в школе ко мне не придирались, а поскольку у меня не было никакой общественной жизни вне школы, они решили, что мои побои — следствие отношений в семье. Проблема заключалась в том, что они ничего не могли сделать, не вызвав всевозможных драм или не поговорив об этом напрямую со мной. Но они сделали даже лучше. Когда мы приближались к концу учебного года, они помогли мне подать документы в несколько университетов и позаботились о том, чтобы те были в нескольких часах езды отсюда, таким образом вытащить меня из родительского дома. Они работали со мной, чтобы помочь мне выбрать специализацию, и я обнаружил, что хочу специализироваться на химии, поэтому мои учителя естественных наук помогли мне подать заявку на стипендию. Рискнув, мой учитель естествознания и химии, мистер Дэниелс, с которым я всегда ладил, связался с моими родителями и договорился о встрече по поводу подачи заявки на стипендию. Они пришли в школу за неделю до даты подачи заявок, и мы впятером сидели в кабинете: мистер Дэниелс, директор школы, мистер Макдоннелл, мои родители и я.

— Мистер и миссис Другой, я не думаю, что вы понимаете, какие возможности открываются перед Гарри. Он один из самых ярких студентов, которых мы видели за последние несколько лет, и он вполне мог бы получить полную стипендию для обучения в университете!

Мистер Дэниелс "ходил по кругу" с моими родителями уже почти минут двадцать.

— Это хорошо, но, как я уже говорил, я не буду платить за обучение парня — ему нужна работа и чтобы он узнал свое место в мире, — нахмурился отец.

— Мистер Другой, — вступил мистер Макдоннелл, — мистер Дэниелс пытается сказать, что стипендия, которую предлагают Гарри, полностью профинансирована. Так что вам не придется за это платить!

У папы не было на это никакого ответа, но прошло совсем немного времени, прежде чем у него появилась другая причина

— Ну, все эти места находятся за городом, так что ему негде будет жить, и опять же, я не буду за это платить!

— Мы уже подумали об этом, мистер Другой, — отметил мистер Дэниелс. — У меня есть двоюродный брат, который владеет бизнесом в нескольких минутах ходьбы от университета. Он искал молодого сотрудника, который помогал бы ему убирать и поддерживать порядок на складе. И это не гламурная работа, — усмехнулся он, — В действительности, это может быть совершенно грязная и тяжелая работа, но она будет оплачиваться ровно настолько, чтобы Гарри мог иметь комнату и питание рядом с университетом и оплачивать некоторые основные вещи, такие как еда и книги.

Я странно посмотрел на мистера Дэниелса, потому что раньше, когда он говорил мне о работе с его двоюродным братом, он сказал мне нечто совершенно другое. Я бы помогал ему в исследованиях и работал практически в химической лаборатории. Химия — это то, что я буду изучать. Он посмотрел на меня, подмигнул и едва заметно покачал головой. Я понял намек и ничего не сказал

Мой отец на мгновение задумался:

— Ну, я согласен, если мне не придется платить, а он узнает о тяжелой работе. И еще уберется из моего дома.

— Отлично, — сказал мистер Макдоннелл, приступая к делу, прежде чем папа успел передумать. — У меня здесь уже есть документы для подписи.

Это заняло еще час, но в конце концов все было подписано, и мы отправились домой.

Я был удивлен, когда две недели спустя мистер Дэниелс вытащил меня из класса и вручил мне толстую пачку конвертов.

— Ты молодец, приемная комиссия одобрила твоё прием со стипендией, и мой кузен Норман с нетерпением ждет встречи с тобой на каникулах перед началом учебы в университете и введет тебя в курс дела.

— Мистер Дэниелс, я не знаю, что сказать!

— Просто вспомни обо мне, когда будешь подниматься на вершину.

Он сделал паузу:

— Гарри, ты преуспеешь во всем, к чему бы ты ни стремился, ты умный, трудолюбивый и ставишь других выше себя. Все учителя здесь, в школе, уже некоторое время имеют хорошее представление о том, что происходит у тебя дома.

Я попытался возразить, защитить свою семью, но он поднял руку:

— Все в порядке, тебе не нужно ничего говорить или кого-то защищать, мы просто знаем и поняли, что это один из способов, которым мы могли бы помочь одной из наших ярких звезд не упасть на землю и не разбиться!

Обучение в школе закончились в конце года, так как в Австралии, школы работают по календарному году, и я обнаружил, что занял третье место в общем школьном рейтинге. Я был бы на первом месте, если бы мои родители отпустили меня на два дополнительных зачета вне школы, но мне снова отказали.

Как только я закончил школу, мистер Дэниелс договорился заехать за мной, чтобы свозить меня познакомить с моей новой работой. Когда мы отправились в путь, он сказал мне, чтобы я называл его Джеком, так как он больше не был моим учителем. Мы поехали в другой город, что заняло чуть больше часа, и там он познакомил меня с Норманом и помог найти для меня квартиру. Это была фантастическая трехдневная поездка, и я разговаривал с Джеком и Норманом как с друзьями. Они выслушали то, что я хотел сказать, и объяснили, что я буду делать, Норман замолвил словечко, и у меня был выбор из двух квартир с 1 спальней между университетом и тем, что станет моим рабочим местом. Я выбрал ту, что поближе к работе. Она находилась на первом этаже старого, но ухоженного жилого дома. Управляющий зданием был приятным пожилым человеком и сказал мне звонить ему, если мне понадобится какая-либо помощь. На обратном пути мы с Джеком говорили о том, чему я буду учиться, и, думаю, я был рад увидеть, что в жизни может быть нечто большее, чем просто игнорирование или плохое обращение со стороны моей семьи.

Вечером перед моим отъездом пришла моя мама с дюжиной коробок и начала помогать мне все упаковывать.

— Мам, я не могу взять все это в автобус!

— Все в порядке, дорогой, я поговорила с твоим отцом, и завтра я отвезу тебя и эти коробки в его пикапе. Одна поездка, и ты переедешь.

Мама чуть не заплакала, глядя на меня, но подошла и обняла меня так крепко, как никогда не обнимала. Однако, как только я сам обнял ее, она не выдержала и зарыдала.

— О Гарри, мой драгоценный и прекрасный Гарри, ты заслуживаешь большего, я мало что могла для тебя сделать, но у меня для тебя есть подарок.

Мама вышла из моей комнаты и вернулась с маленькой коробкой. В ней был красивый блокнот формата А4 и что-то похожее на дорогую авторучку. Я использовал блокнот для записи идей и открытий в последующие годы, а ручка всегда была у меня на столе.

— Не говори своему отцу, но я хотела, чтобы у тебя было что-то, что было бы только для тебя, чтобы... — она замолчала и посмотрела на меня, ее самообладание угрожало сломаться. — Чтобы... чтобы знал, как сильно я тебя люблю.

Затем, наконец, она вышла, и я услышал, как она высморкалась.

***

За ужином в тот вечер было сказано не так уж много.

Джоан:

— Не будь более распущенным, чем ты уже есть.

Она просто посмотрела на меня с презрением и снова уткнулась в свой телефон.

Папа:

— Я обязательно найду там тебе другого старшего брата, который поможет присматривать за тобой, — усмехнулся он, но я почувствовал, что это пустая угроза, так как не думал, что он знает кого-то за пределами города. — И убедись, что ты не опозоришь эту семью еще больше, чем уже опозорил.

Мама ничего не сказала, но посмотрела на меня самыми печальными глазами, которые я когда-либо видел

Другой подарок, который я получил в ту ночь, пришел незадолго до полуночи, когда Грег вошел в мою комнату и попытался избить меня до бесчувствия. Как обычно, я не смог сопротивляться, и он посмеялся надо мной, уходя: "Чтобы ты запомнил свою ошибку с местом рождения!"

Не могу сказать, что мне было неприятно уезжать из дома.

Глава 2. Нахожу свое место

Следующий год был потрясающим. Я начал изучать новые направления химии или комбинированные направления, а также то, как делать свои собственные открытия в университете. Когда я не учился в университете, я работал с Норманом, применяя на практике теорию, которую я изучал. Я учился так, как хотелось моему сердцу, и в кои-то веки сам зарабатывал деньги.

Впервые оказавшись вдали от своей семьи, где я никогда не чувствовал свободы, но если то, что я ощущал было свободой, то мне это нравилось. Джек также часто приезжал, чтобы пообщаться и поговорить с Норманом или со мной, и я подумал, что ему, похоже, нравится проводить со мной время. На мой взгляд, он и стал моим старшим братом, которым я всегда хотел бы видеть Грега.

Я экономил почти все деньги, так как никуда не выходил из дома, и когда у меня стало их достаточно, он помог мне выбрать машину. Мы говорили о девушках, в направлении которых я пока стеснялся смотреть, и просто тусовались.

Единственным черным облаком было то, что, как только у меня появилась машина, я должен был возвращаться к родителям на обед одно воскресенье в месяц. Это были обязательные семейные встречи, и папа требовал, чтобы я там присутствовал. С тех пор как я переехал, воскресный обед стал более посещаемым — без меня, который "все время был под ногами", мои родители, брат и сестра теперь собирали постоянно меняющуюся группку людей по воскресеньям.

Это было почти смешно — моя семья смотрела на меня, как на бремя, которое должно было быть снято с них, когда меня здесь больше не было. А когда я там был, все смотрели на меня, удивляясь, почему я здесь, хотя мое присутствие было просто обязательным. Поэтому я просто сидел на диване в углу и вежливо ждал, когда закончится день, чтобы вернуться к своей жизни. Обычно, по воскресеньям, там было много людей, которые работали на моего отца. Мне не нравилось быть там и находиться с ними в одной комнате, но, как послушный сын, я подчинился этом распорядку.

Именно тогда, когда я только учился и углублял знания, я совершил научный прорыв. Я сделал химическое открытие, которое увеличило прочность и долговечность некоторых пластмассовых соединений. Однако, при добавлении специального, обычно инертного, вещества, пластик распадался на свои базовые, также инертные и безопасные компоненты в течение нескольких дней. Когда я поделился своими находками с Норманом на работе, он чуть не потерял сознание.

— Ты волшебник, Гарри! Это изменит использование пластмасс во всем мире и сделает все намного более экологичным.

В течение следующей недели мы занимались исследованиями в лаборатории и неоднократно убеждались, что моя формула работает. В конце недели мы сидели в его кабинете, когда вошел Джек, приехавший из школы, и своим открытием мы застали его врасплох.

— Гарри, я думаю, здесь есть несколько вещей, о которых нам с Норманом нужно с тобой поговорить. Если мы сделаем все правильно, то твое открытие и формула сделают тебя знаменитым.

В течение следующих нескольких недель Джек и Норман помогали мне в процессе подачи заявки на патент для защиты своих прав на него. Прямо перед окончанием школы мне исполнилось восемнадцать, так что, к счастью, мне не нужно было вовлекать в это дело моих родителей. Джек также помог мне заключить сделку с Норманом, согласно которой мы вместе основали бы новый бизнес по производству пластиковой смеси. За свои хлопоты Джек получил один процент в новом бизнесе.

За следующие шесть месяцев я прошел путь от бедного студента университета до того, что каждый год делают высококлассные консультанты по менеджменту. У меня по-прежнему не было общественной жизни, по-прежнему были только университет, работа и случайные поездки к родителям, но я кое-что делал для себя.

Во-первых, я взял кредит на покупку дома, а не на аренду квартиры, и, как обычно, Джек помог мне найти место, и мы приступили к покупке дома. Это было немного дальше, чем в нескольких минутах ходьбы от университета, так что мне понадобится приличная машина, а не та зеленая, 1982 года выпуска, Mаzdа 323, которая всегда была на последнем издыхании. Мы осмотрели открытые шоу-румы, я увидел ее и влюбился!

Это был 5, 0-литровый Mustаng V8 GT 2008 года выпуска, подержанный и в хорошем состоянии, с низким пробегом и модернизированной подвеской. Мне пришлось немного доплатить за страховку, так как мне было меньше 25 лет, но оно того стоило. Когда я садился и заводил ее, она мурлыкала и всегда стремилась прокатить меня. Почти каждый субботний день вы могли бы застать меня на автостоянке, когда я мыл и натирал ее воском, готовясь к следующей поездке.

Вместе со своим "Мустангом" я также решил немного улучшить свой личный имидж. Я купил кое-какую одежду, которая подходит моему худощавому телосложению. Я начал думать о себе как о чем-то большем, чем просто занудная боксерская груша для моего старшего брата.

В следующий раз, когда я поехал к родителям на обед, у меня была лучшая в жизни поездка. Я опробовал свой "Мустанг" на шоссе и получил несколько завистливых взглядов, когда подъезжал к дому моих родителей. Двигатель V8 — не совсем беззвучен, поэтому несколько человек вышли посмотреть на шум, в том числе моя сестра Джоан.

— Эй, приятель, это частное семейное собрание, сюда приглаша...

Она замолчала, когда посмотрела на меня, как мне показалось, впервые.

— Привет, сестренка, это просто твой старший брат-придурок приехал на обед.

Она не знала, что сказать. Однако пара ее подружек подошла, чтобы спросить о машине и о том, кто я такой. Они не могли поверить, что я старший брат Джоан или что у меня такая машина. Было интересно хоть раз оказаться в центре внимания и быть позитивным. Я не мог удержаться от улыбки.

Внутри дома, моя мама посмотрела на меня и чуть не заплакала, увидев мою новую одежду и улыбку, она обняла меня. Папа и Грег просто уставились на меня. Как всегда, папа выглядел расстроенным, а Грег выглядел сердитым. После этого мой отец, брат и сестра в значительной степени избегали разговоров со мной, кроме пары ехидных комментариев. Но они слушали почти все, что я говорил.

Мама хотела узнать подробности:

— Нет, мама, я все еще твой Гарри, просто мне в кои-то веки повезло.

Мама почти не оставляла меня в покое с тех пор, как обняла меня и захотела узнать о моем превращении.

— Несколько месяцев назад я открыл формулу, которая изменит мир, и Джек и Норман помогли мне сделать то, что они называют патентом, а это означает, что люди должны платить мне за использование моей формулы.

Мама была поражена.

— Но это еще не все, мы с Норманом основали новую компанию по производству соединений, защищенных моим патентом, и у меня и у него по 30% акций компании. Мы также передали Джеку 1% акций, а ряд международных инвесторов владеют оставшимися 39%. Так что все идёт к тому, что это будет огромный успех.

У папы было хмурое выражение лица. Я думаю, он хотел что-то сказать, но промолчал, Грег, впервые в своей жизни, ничего не мог мне сказать.

— Сейчас поступает совсем немного денег, однако в ближайшие пару лет, я думаю, что я буду стоить довольно много, и я получу возможность путешествовать в интересные места для проведения исследований.

Я впервые оставил своих родителей безмолвными, и моей семье нечего было сказать. Это не было похвалой, какую я получил от Джека, но и оскорблений и ругательств, как обычно, не было.

***

На той неделе я вернулся к работе и учебе счастливым, и никто не мог стереть улыбку с моего лица. Каждый месяц я возвращался на ланч со своими родителями, и это было по-другому. Конечно, я не был полностью включен в семью. У Джоан, Грега и папы никогда не было для меня больше времени, чем когда-либо, но мама и несколько друзей семьи, казалось, интересовались тем, что я делал.

Потом, однажды в воскресенье, я приехал на обед, и мама, казалось, нервничала. Я обнял ее, без особой теплоты поприветствовал своих брата, сестру и отца и пошел поздороваться с сегодняшними гостями. Как я уже упоминал, по воскресеньям у мамы и папы всегда были разные люди, и сегодняшний день не стал исключением. Я немного смешался с толпой, взял тарелку с едой, пошел и сел на свое обычное место в стороне, чтобы насладиться приготовленными на барбекю сосисками, картофельным салатом, хрустящими булочками и в течение некоторого времени наблюдал за людьми. Хотя я не был таким социально неуклюжим, как раньше, я все еще не очень хорошо общался с этой толпой людей, особенно с теми, с кем общались мои родители.

— Привет, не возражаешь, если я сяду здесь?

Это было так, как если бы я услышал голос ангела, я перевел взгляд, и там стояла она. Если я ценил цвет, формы и изгибы своего "Мустанга", то видение, представшее передо мной, заставляло мою машину бледнеть в сравнении с ней. Она была высокой и худой, на вид она была чуть меньше 6 дюймов. У нее были длинные мягкие каштановые волосы, которые доходили почти до талии, ее груди были маленькими, около 32 А, но они идеально подходили к ее фигуре, талия была узкой, и она выглядела так, как будто у нее была потрясающая попка, в джинсах, которые она носила.

У нее было милое личико, большие карие глаза, нос пуговкой и мягкие губы, она носила большие очки в толстой оправе, но они дополняли ее лицо. Кажется, она говорила со мной минуту назад.

— Ах, простите?

Она хихикнула. Я думаю, она знала, что поймала меня на том, что пялюсь.

— Вы не возражаете, если я сяду здесь? Я хотела посидеть и поесть.

— Конечно. Я — Гарри.

— Дианна.

В течение следующего часа мы говорили обо всем, что могли придумать, от текущих фильмов и музыкальных вкусов до некоторых моих работ по химии, и автомобилей, таких как мой "Мустанг". Дианна училась в колледже на психолога, чтобы стать консультантом по жестокому обращению, любила собак, а не кошек, была поклонницей научно-фантастических фильмов и увлекалась консольными играми. Она жила примерно в получасе езды от города, и, что удивительно, по дороге ко мне домой. Я должен сказать, что к тому времени, когда мне нужно было ехать, я ею был сражен наповал. Мы все еще болтали, когда мама вышла искать меня.

— Гарри?

— Да, мам?

Обнаружив меня и подойдя к тому месту, где сидели мы с Дианой, она увидела Дианну и заколебалась.

— Дианна, как дела, милая?

Они обменялись любезностями. Очевидно, Дианна недавно начала работать на папу, поэтому ее и пригласили.

— Гарри, я хотела спросить, не мог бы ты оказать мне услугу — из-за семейной ситуации, Дианне надо уехать пораньше, и поскольку ты проезжаешь мимо ее дома по дороге к себе, я подумала, не мог бы ты подвезти ее, для меня?

— Конечно, мам, если Дианна не против прокатиться со мной.

Она положила руку мне на плечо:

— Я бы с удовольствием, Гарри.

У мамы на лице отразилось облегчение; я полагаю, что ей теперь не нужно было стараться изо всех сил просить кого-то подвезти Дианну. Двадцать минут спустя я был готов уйти, и Дианна была счастлива уйти вместе со мной. Я обнял маму и, выходя, помахал папе. Впервые за все время он улыбнулся мне и помахал в ответ. Странно.

Поездка на моем "Мустанге" произвела на Дианну должное впечатление, и мы продолжили разговор по дороге к ней домой. Наконец, она направила меня в небольшой жилой комплекс, похожий на тот, в котором я жил в первые дни вдали от родителей.

— Это не так уж дорого — мы с двумя девушками скинулись и делим квартиру с тремя спальнями.

— Я был бы последним, кто осудил бы за это. Я жил в чем-то похожем, но только с одной спальней и без соседей по квартире.

Она посмотрела на меня, и я понял, что она хотела что-то сказать, когда мы сидели в моей машине.

— Я хорошо провела время сегодня днем; по большей части твоя семья не выставляет тебя в выгодном свете, но сегодня днем я увидела человека, который достаточно заботится о своей семье, потому что, несмотря на разрыв между вами, ты все равно пришел.

— Дианна, это одна из самых приятных вещей, которые кто-либо когда-либо говорил мне.

Повисло неловкое молчание, когда разговор впервые за несколько часов прекратился. Мы оба знали, что Дианне нужно уходить, но она колебалась.

— Дианна.

— Да.

— Ммм.

Я хотел пригласить ее на свидание, но понятия не имел, как это сделать. Меня никогда раньше не привлекали девушки, и я полагаю, что ни одна девушка никогда не обращала на меня внимания.

— В следующую пятницу, — сказала она.

— В следующую пятницу?

— Да, Гарри. Ты же пытался пригласить меня на свидание в следующую пятницу, чтобы пойти и посмотреть новый фильм Марвел, не так ли? — она смотрела на приборную панель моей машины, немного застенчиво, краснея и давая мне ту возможность, которую я хотел и чувствовал, что росла во мне весь вечер.

— Да! Пятница!

Мы обменялись номерами телефонов, электронной почтой и всем, чем принято. И я хотел поцеловать ее на ночь, но ограничился неловким объятием.

Я поехал домой, и хотя ночью я не сомкнул глаз, я парил в воздухе на своей лекции утром и на работе днем. Наконец, через пару часов Норман отвел меня в сторону: "Гарри, прав ли я, предполагая, что ты кого-то встретил?"

Я покраснел, и все это просто вырвалось у меня.

— Да, Норман, она красивая. Я встретил ее у своих родителей. Ее зовут Дианна. Она учится в колледже и живет недалеко отсюда. В пятницу вечером мы собираемся пойти и посмотреть фильм.

Норман подумал, что это мило. "Щенячья любовь", он продолжал упоминать об этом до конца недели. Тем не менее, он помогал мне сосредоточиться — ошибки в лаборатории могут стоить больших денег, а мой процесс, к тому же, может иметь взрывоопасные последствия, если он будет выполнен неправильно.

В течение недели мы с Дианной пару раз разговаривали по телефону, и когда наступил вечер пятницы, я занервничал и позвонил Джеку. Он разговаривал с Норманом, так что у него было представление о том, через что я проходил. В течение первых десяти минут я вкратце рассказал ему о Дианне и своем разговоре с ней и сказал, что беспокоюсь, что испорчу свое первое свидание.

Он засмеялся:

— Все в порядке, Гарри, некоторые детали показывают, что тебе очень нравится девушка, но ты идешь в кино, так что это не будет слишком неловко. Большую часть времени ты будешь сосредоточен на фильме. Так что надень свои действительно хорошие темно-синие джинсы и ту белую рубашку и белые кроссовки, которые мы купили тебе некоторое время назад. Не забудь почистить зубы и воспользоваться дезодорантом. Просто будь сам собой, как всегда, очаровательным. У тебя все получится.

— Но я не очарователен!

— Гарри, я не думаю, что ты это видишь, но девочки все время смотрят на тебя. Просто ты этого не замечаешь. Буквально вчера пара девушек-лаборанток не сводили с тебя глаз, пока ты ходил взад и вперед по лаборатории. Учитывая твое развивающееся чувство стиля в одежде, то, что ты молодой парень, водящий "Мустанг", и уверенность, которую ты испытываешь в своей работе, поверь мне, они замечают тебя. Похоже, это заметила и Дианна, и хочет заявить о своих правах раньше, чем это сделает кто-то другой.

Это только заставило меня нервничать еще больше.

В тот вечер, я, как и обещал, заехал за Дианной в семь, и мы поехали прямо в "Ходы" на сеанс в семь тридцать. Нам обоим понравился этот фильм. Марвел всегда хорошо справляется с сюжетом, связью фильма и спецэффектами. В этом фильме также было немало юмора, и, поэтому, мы много смеялись. В одной веселой сцене, где главный герой был пойман его любовным интересом буквально со спущенными штанами, прежде чем он смог стать невидимым, Дианна потянулась и схватила меня за руку. Она так сильно смеялась. Когда сцена закончилась, она оставила мою руку в своей. Я действительно не мог жаловаться. Тем не менее, я думаю, что нам, возможно, придется посмотреть фильм еще раз, поскольку в итоге мое внимание было разделено между экраном и убиранием моего "прибора" от Дианны.

После фильма, держась за руки, мы пошли в кафе рядом с кинотеатром — Дианна потащила меня туда. Мы сели и заказали итальянский горячий шоколад. Если у вас его никогда не было, то вам нужно попробовать — он божественный. Представьте себе густой шоколадный коктейль, приготовленный только из горячего шоколада. Он теплый и такой густой, что в нем можно держать ложку.

Мы начали говорить о фильме, который только что посмотрели, о потенциальных продолжениях, затем перешли на личную территорию, поговорили о том, чего мы хотим в будущем от нашей работы, поговорили о моей машине. Я был на своём первом, очень нервном, свидании и похвалил ее за то, как красиво она выглядит, одетая в темные джинсы, светло-голубую блузку и темно-синие туфли-лодочки, ее волосы были зачесаны до блеска и завязаны сзади, и у нее была пара очков в тонкой оправе, в отличие от более толстых, которые тоже ей подходят. Однако, что сделало мой вечер особенным, так это то, что мы обнаружили, что у нас есть общая страсть — наблюдать за людьми.

Вы когда-нибудь просто сидели и наблюдали за окружающими вас людьми, за тем, как они ходят, какие действия они предпринимают, как они реагируют на предметы и людей вокруг них? Мы обнаружили, что нам нравится наблюдать за ними и придумывать разные глупые истории, наблюдая, как они ходят вокруг. Мы притворились, что одна пара — русские шпионы, пытающиеся получить разведданные о нашем маленьком городке. Другая пожилая пара спешила вернуться до наступления комендантского часа в своем доме престарелых, иначе главный надзиратель посадил бы их на скудный паек. Другая молодая пара шла рука об руку, целуясь каждые несколько метров, и они были Ромео и Джульеттой из противоположных Домов, но нашли свою любовь! Мы улыбались и усмехались, и я подумал, что мы отлично провели вечер.

После такого замечательного вечера мне не хотелось возвращаться домой, но было уже поздно, поэтому я повез ее к ней домой. Я вышел, обошел машину и открыл ее дверь. Она вышла и обняла меня, но затем удивила меня, подарив мне легкий и быстрый поцелуй в губы, но эффект был мгновенным. Дианна хихикнула и отошла в сторону.

— Гарри, в следующую пятницу.

— Да?

— Ты сводишь меня куда-нибудь в следующую пятницу!

— О да! Ты поняла, даже дикие лошади не смогли удержать меня!

Она рассмеялась, мгновенно поняв намек.

***

Следующие несколько месяцев мы проводили вместе почти каждые выходные и даже несколько вечеров в неделю. Мы провели много времени, разговаривая, держась за руки и целомудренно целуясь. Я познакомился с ее соседкой по квартире, Синди, девушкой чуть постарше. Она была блондинкой и хорошо одета, но одевалась сдержанно, а Дон, маленькая и мышастая брюнетка, в значительной степени держалась особняком. У меня была возможность познакомить Дианну с Норманом, показать ей офис и познакомить с несколькими сотрудниками лаборатории. Я заметил, что некоторые девушки общались немного дольше, чем требовали приличия, когда я каждому представлял Дианну. Возможно, Норман был прав, и Дианна претендовала на что-то большее.

Мы часто путешествовали вместе. У нее был старенький "Датсун", так что мы чаще ездили вместе на моем "Мустанге". Я купил нам две пары очков-авиаторов, причем ее были — по рецепту, с диоптриями. Дианна была немного озадачена и чувствовала себя виноватой, потому что их стоимость была близка к трем сотням долларов; однако, я думаю, что сильно влюбился в нее и хотел ее немного побаловать.

— Дианна, позволь мне купить это для тебя. Что очень немногие знают, так это то, что у меня есть довольно много денег от моих патентных гонораров и бизнеса, который есть у нас с Норманом. Покупка тебе солнцезащитных очков, чтобы ты могла ездить со мной, не повлияет на мой банковский баланс.

И, действительно, мы хорошо смотрелись в наших солнцезащитных очках, выходя из "Мустанга", если я могу так сказать.

Я бы сказал, что мы тусовались почти два месяца, по-настоящему наслаждаясь обществом друг друга, когда динамика между нами снова изменилась. Это был воскресный, а не субботний семейный обед в доме моих родителей. Мы оба сидели на своем обычном месте, подальше от посторонних глаз, и занимались нашим любимым занятием — наблюдением за людьми. Мы немного поели, когда к нам подошел Грег, размахивая перед нашими лицами газетой, пытаясь привлечь всеобщее внимание, потому что он думал, что у него есть что-то, что может меня смутить.

— Эй, Ошибка, что это, — сказал он, размахивая бумагой передо мной, — Это, должно быть, неправильно, потому что ты... Ошибка. — Он рассмеялся над своей неудачной шуткой, но то, что он счел смешным, сделало день Дианны лучше. Она схватила страницу и нахмурилась, пока читала ее, затем улыбнулась, как восход солнца, посмотрела на меня и подмигнула. Это может быть интересно!

— Грег, эта газетная статья, на которую ты ссылаешься, чтобы поставить в неловкое положение своего брата, — она похлопала по странице рукой. — дополнительная статья к гораздо более масштабной статье, которую журнал "Nеw Businеss" опубликовал о молодом инновационном предпринимателе, привлекающем внимание всего мира!

— Так зачем же упоминать об Ошибке? Неужели он облажался, и газета поместила его фотографию, чтобы подчеркнуть его глупость! — Он смеялся над своей шуткой, однако все остальные не смеялись. Я думаю, они, возможно, почувствовали, что это не пройдет. Я сидел, ничего не говоря, но широкая ухмылка росла на моем лице с каждой минутой.

— На самом деле, — она сделала эффектную паузу, — Гарри находится в центре внимания не только газеты, но и всей статьи; я была там, когда они пришли к нему в офис и взяли у него интервью. Хотя количество времени, в течение которого они называли его самым горячим молодым предпринимателем на планете, немного смущало, — гордо сказала она. — И что я нахожу классным, так это то, что Гарри, МОЙ ПАРЕНЬ! — Она почти выкрикнула это. — Его чествуют не только за его открытия в научной сфере, но и за то, что за год он заработал более десяти миллионов долларов!

Все замерли; почти у всех отпали челюсти. Грег не мог понять, что только что произошло. У моей матери был смешанный взгляд шока и гордости; отец просто уставился на меня, друзья семьи вокруг сделали двойной моргание и смотрели на меня, пытаясь переоценить все, что они до этого слышали обо мне. Дианна ухмылялась, как кошка, проглотившая канарейку. Я, был в шоке. Моя ухмылка, вызванная тем, что Грег смутился, быстро сменилась выражением полного шока. Меня только что назвали ЧЬИМ-ТО ПАРНЕМ.

Это заняло у всех больше минуты, поскольку все мы впитывали разную информацию. Затем, в центре всего этого, Дианна посмотрела на меня и улыбнулась, поправляя очки на носу, выглядя как самый умный человек в комнате. Такой, в тот момент, она и была для меня!

Я оказался в центре всеобщего внимания, так как все хотели знать все об этой статье. Наконец, кто-то взял газету и прочитал ее вслух, и начались вопросы. Я объяснил, что мой патент на создание и переработку пластика и бизнес, который мы с Норманом начали создавать с использованием формулы, основанной на этом патенте, привлек международное внимание. Крупный бизнес стал как можно быстрее покупать наш продукт, чтобы протестировать его и посмотреть, соответствует ли он заявленному. Я знал, что, когда это сработает, нам нужно будет сильно расширить свои возможности в нескольких странах. В тот день допрос был безжалостным. Все хотели знать, сколько я зарабатываю и собираюсь ли стать знаменитым. Для них это была попытка стать частью моего бизнеса.

Моя семья преобразилась — когда я описал те деньги и возможности — они все загорелись. Однако, когда я сказал всем, что инвестиции придут позже и что рабочие места предназначены только для людей, прошедших подготовку в этой отрасли, все они стали выглядеть удрученными. Папа, в частности, перешел от потрясения к своему обычному хмурому виду, когда дело касалось меня. Я полагаю, он думал, что имеет право на мои открытия и деньги только потому, что он — мой отец. Самым забавным было то, что Джоан вдруг начала обращать на меня внимание. Я думаю, она посчитала, что раз я чего-то стою, то могу дать ей деньги просто так, потому что она была моей сестрой. Честно говоря, хотя я и был не прочь помочь семье, я не хотел им ничего давать. Когда я рос, они относились ко мне как к человеку второго сорта. Они не были бедны, с папиным строительным бизнесом, так что, на мой взгляд, они могли бы оставить свои деньги себе, а свои я бы оставил.

В тот день было еще несколько примечательных событий. Первым было то, что, когда волнение улеглось, Дианна подошла, села ко мне на колени и запечатлела на мне самый лучший поцелуй, который у меня был за всю мою жизнь, это были не маленькие поцелуйчики в губы, которые мы дарили друг другу, а полноценный поцелуй. Я почувствовал трепет, когда ее губы танцевали с моими. После этого, она отстранилась, продолжая обнимать меня за шею, и посмотрела мне в глаза взглядом, который я мог бы описать только как страстный.

Мне было всего девятнадцать, а Дианна была моложе меня на полгода. Никогда раньше я не был с девушкой, и теперь я был захвачен чувствами.

— Я твой парень, да?

— Да, глупыш, — сказала она, глядя на меня. — Ты мой парень, а я твоя девушка.

Я улыбнулся этим большим карим испытующим глазам и притянул ее к себе для еще одного поцелуя. Это был всего лишь мой второй серьезный поцелуй, и, черт возьми, я думаю, что мне понравилось целоваться! С того момента мы часто держались за руки, каждый раз, когда мы с Дианной находились в одной комнате, и, посмотрев на нас, вы могли увидеть, что часть нас всегда соприкасается.

В то время для меня это не имело смысла, однако, незадолго до того, как мы с Дианой ушли, в тот день произошло еще кое-что важное. Все включились в работу, помогая наводить порядок. Обычно это означало, что ребята убирали посуду, убирали мусор в мусорные баки и приводили себя в порядок. Обычно я протирал столы и относил собранный мусор в мусорные баки, и сегодняшний день не стал исключением. Дианна ушла, чтобы помочь ополоснуть и сложить посуду в посудомоечную машину, и когда я вошел на кухню, то показалось, что мама, папа и Грег разговаривают с ней. Поймав мой взгляд, она, казалось, слегка покраснела но ничего не сказала об этом. Когда я подошел, мама и Дианна посмотрели на меня, а папа и Грег просто ушли. Я отвел Дианну в другой конец комнаты, подальше от всех остальных:

— Что случилось, Ди?

На мгновение она заколебалась, затем глубоко заглянула мне в глаза:

— Ничего такого, о чем тебе сейчас нужно беспокоиться.

— Но ты беспокоишься. Мои родители сказали что-то, что тебя расстроило?

И снова она немного поколебалась, затем кивнула. На мгновение она задумалась, затем, опустив взгляд на свои руки, снова заговорила со мной.

— Да, в основе всего было то, что им не понравилось, что я объявила о твоем успехе и что я опозорила Грега перед всеми. Они не думают о тебе так же, как я. Для них ты неудачник, но если ты собираешься добиться успеха, они хотят, чтобы это было на их условиях, и я думаю, что твой папа Роджер считает, что он должен отвечать за твои деньги.

Я нахмурился:

— Ну, Грег сам это сделал с собой. Ему следовало подумать, прежде чем открывать рот. Однако он всегда был таким. Он называет меня Ошибкой, потому что мама и папа не ожидали, что я буду у них, он и Джоан были запланированы, а я нет. Ему никогда не нравилось, что я оказываюсь в центре внимания, а ты не только объявила о газетных статьях и о том, насколько успешен бизнес, который мы с Норманом создаем, но и объявила себя моей девушкой.

Она покраснела при этих словах. Я притянул ее руку к себе и поцеловал:

— Что касается того, что папа думает, что я должен признать его причиной моего успеха и позволить ему распоряжаться моими деньгами, то этого никогда не произойдет. До тебя, кроме Джека и Нормана, никто не проявлял интереса ко мне или моим достижениям. Но теперь у меня также есть задача заботиться о ком-то, кто мне очень нравится, и, поэтому я буду усердно работать, чтобы быть тем парнем, который тебе нужен.

— О, Гарри, — она упала мне на колени, толкая меня на диван.

Мама наблюдала за происходящим с кухни, но ничего не сказала. Сидя у меня на коленях, Дианна обняла меня и положила голову мне на грудь. Возможно, она немного поплакала. Я не знаю.

***

Следующие несколько месяцев мы были как во сне. Мы с Дианной проводили вместе как можно больше времени. Она стала приходить ко мне гораздо чаще, и у нас было несколько потрясающих сеансов поцелуев. Мне даже удалось немного пощупать ее, и ей особенно нравилось, когда я скользил руками вверх от ее талии, чтобы погладить ее груди по бокам, а затем снова вниз. Я обнаружил, что иногда она не носила лифчик, и хотя у меня было искушение сделать что-то большее, чем просто провести рукой по ее груди, я этого не делал. Это была одна из самых сложных тренировок на выносливость, которые я проводил в своей жизни. Когда мы целовались, ее поцелуи были страстными, и она несколько раз прижималась бедром к моему твердому члену. Я чувствовал, что мы приближаемся к черте. Мы становились все более и более близки друг к другу. Однако я не думаю, что мы были готовы. Секс, вероятно, был в нашем будущем, возможно, даже в ближайшем будущем, но не сейчас.

Что касается бизнеса, то ситуация становилась все более напряженной, пластиковые соединения, которые мы производили, становились все более и более востребованными, и мне стало нужно путешествовать. Многие компании, покупающие наш продукт, хотели познакомиться со мной, молодым изобретателем. Некоторые поездки были внутренними, по стране, однако некоторые из них были международными. Часто со мной выезжал Норман, и мы нанимали пиар-фирму, которая посылала с нами различных консультантов. Крупные компании-манифестанты из кожи вон лезли, чтобы встретиться с нами, и меня приглашали в большие модные рестораны на отличные блюда. Мне также приходилось останавливаться в различных шикарных отелях за счет клиентов. Я рассказывал о нашем запатентованном процессе на встречах, демонстрировал, как наши соединения будут работать в производстве, и проводил экстраординарные презентации в формате роwеrроint. Каждая встреча была успешной, и Норман был счастлив, так как все хотели продолжать размещать заказы.

Каждый раз я с нетерпением ждал возвращения домой, так как в своих поездках скучал по Дианне. Мы пытались созваниваться по скайпу каждые пару дней, и я мог сказать, что она скучала по мне так же сильно, как и я по ней. Я сделал много фотографий городов, которые посетил, и ей также понравилось смотреть на гостиничные номера, в которых я останавливался. Она никогда по-настоящему не путешествовала, поэтому наличие парня, который путешествовал, было для нее одновременно и волнующим и удручающим. Я надеялся, что в будущем мы сможем путешествовать вместе.

Мои путешествия также означали, что мы пропустили следующие три месяца семейных встреч. Она сказала, что хотела бы пойти на них только в том случае, если я буду с ней. Я почувствовал там что-то, на заднем плане, — мы оба всегда были приглашены. Однако, если меня там не было, у Дианны всегда была причина, по которой она не могла туда пойти.

Одной из действительно интересных вещей было то, что во время наших поездок наша инвестиционная команда помогла нам найти объекты, позволяющие нам начать производство в трех новых странах, что привело к экспоненциальному расширению бизнеса. Когда мы вернулись домой из поездки, которая принесла нам наш третий производственный участок для Нормана, мы с нашей старшей командой, надрываясь, работали две недели подряд, все дни напролет, включая выходные. Это было напряженное время, но все знали, что мы все будем готовы, если все поставим на свои места. Поэтому мы решили, что наш головной офис будет центральной лабораторией и исследовательским центром, в то время как наши зарубежные офисы будут производить наши соединения для выпуска на местные рынки. Это позволило нам сохранять контроль и управлять местными рыночными условиями, а не делать все подряд и поставлять продукт по всему миру.

Поскольку мы работали над всем, Дианна регулярно приносила мне обед, и часто она сидела со мной в моем офисе или со мной в столовой компании. Мы, к сожалению, не часто виделись за это время. Даже после того, как мы разработали структуру управления в первоначальные двухнедельные сроки, я все еще работал много часов, иногда до двадцати часов в день. К концу третьей недели дополнительного времени на работе, когда прошло уже пять недель с тех пор, как я вернулся домой, у нас с Дианной даже не было свидания. Наконец, ей это надоело, и она договорилась с Норманом, чтобы у меня был выходной в пятницу вечером и субботу. Она не сказала мне, а позволила Норману сказать мне об этом. Он усмехнулся, когда я начал протестовать.

— Гарри, эта девушка обожает тебя, она пытается видеть тебя каждый день с тех пор, как мы вернулись, и тебе нужно увидеться со своей девушкой. Она знает, что ты занят, и что это очень важно. Но, Гарри, она должна знать, что и она важна для тебя. Возьми отгул на вечер и на завтра и проведи с ней время. Черт возьми, ты работаешь усерднее, чем кто-либо, постарайся занять следующие несколько дней. У нас все в порядке, а работа всегда найдется, когда ты вернешься.

Он изогнул бровь и слегка улыбнулся:

— И обязательно подари ей что-нибудь из того, что ты для нее купил, дай ей понять, насколько она для тебя особенная!

Так что, на самом деле, в тот вечер я сделал немного больше, чем это. Я сообщил Дианне, что буду дома в разумное время, и назначил ей время встречи у меня дома. Когда она появилась в тот вечер, то растаяла в моих объятиях и поцеловала меня так, как будто от этого зависела ее жизнь.

— Малыш, я так по тебе скучала. Обед в твоем офисе не отменяет возможности обнять тебя!

Она оживилась и отстранилась.

— Итак, куда ты ведешь меня сегодня вечером?

— В Сидней.

— Сидней? Где это?

Я ухмыльнулся:

— Ты же знаешь. Сидней, город Сидней, Австралия!

Я должен был сказать вам раньше — мы живем в Мельбурне, который тоже находится в Австралии. Поездка в Сидней была чем-то таким, чего мы никогда раньше не совершали. Она посмотрела на меня, и я мог видеть, что ей хотелось вырваться и закричать, уехать подальше, только мы вдвоем!

— Ди, я так по тебе скучал. Мне нравятся визиты на ланч и полеты туда и обратно. Я просто хочу немного побыть с тобою вдвоем, только ты и я!

Должно быть, я сказал правильные вещи, потому что на меня напали и растерзали, а моя прекрасная девушка целовала меня повсюду, и следующее, что я помнил.

— Когда мы улетаем?

— Сейчас.

— Но, Гарри, я не могу. У меня нет одежды!

Я достал из-за дивана упакованный чемодан.

— Я купил этот чемодан для тебя за границей, заехал к тебе домой, прежде чем вернуться к себе сегодня днем, и попросил одну из твоих соседок по квартире, Синди, упаковать тебе кое-какую одежду.

Она выглядела благоговейно, и в ее глазах не было ничего, кроме любви. Я продолжил:

— Я купил его для тебя, так что, надеюсь, в будущем, время от времени, ты сможешь путешествовать со мной, когда мне придется уезжать. Я так скучал по тебе, что Норману пришлось дважды отговаривать меня возвращаться домой раньше во время той последней поездки.

Я посмотрел на нее и глубоко вздохнул.

— Ди, я должен признаться, я влюблен в тебя, — сказал я, глядя вниз на свои ноги.

Мгновение я не двигался, просто продолжая смотреть на свои ноги. Она ничего не сказала, и я понятия не имел, не сказал ли я что-то не то и, возможно, мне придется лететь в Сидней одному. Я медленно поднял глаза на Дианну, и на ее лице была лучезарная улыбка, которую я уже видел. Она подняла руку, чтобы погладить меня по щеке, в ее глазах стояли слезы.

— Гарри, я тоже тебя люблю!

Наш поцелуй начался медленно, наши руки обнимали друг друга, наши губы мягко встретились, языки обменялись, и я почувствовал теплые слезы на своей щеке. Я снова парил, как в тот первый поцелуй много месяцев назад, и я знал, что она любит меня так же сильно, как я любил ее.

— Нам нужно ехать. Я все устроил на ближайшие несколько дней, только ты, я и больше никого!

Мы доехали в Ubеr до аэропорта, и там сели на часовой рейс до Сиднея. Мы сидели в бизнес-классе, стюардесса принесла нам шампанское, и мы вместе потягивали его. Никто из нас не любил шампанское, но нам понравилось пить его в самолете. Дианна впервые летела на самолете, и ей было любопытно все. Взлет и посадка, смотреть в окно, даже пользоваться туалетом. Корпоративный автомобиль ждал нас, когда мы высадились, и водитель, который был забронирован исключительно для нас на время нашей поездки, позаботился о нашем багаже и отвез нас в город. Он высадил нас в Дарлинг-Харбор, где мы поужинали наверху в высококлассном ресторане с прекрасным видом. Дианна все время улыбалась. Мы попробовали несколько разных блюд, выпили пару напитков и получили удовольствие. После ужина мы рука об руку прогулялись по набережной вдоль гавани.

— Гарри? — она остановилась, когда мы наблюдали за причалом одного из паромов, где высаживались пассажиры.

Я почувствовал, что это будет серьезный разговор.

— Да, любовь моя?

Она вздохнула:

— Ты не представляешь, как мне нравится это слышать и видеть, но я не знаю, заслуживаю ли я этого.

Мы подошли к скамейке с видом на воду и сели. Это будет серьезный разговор.

— Гарри, я знаю, что я мало говорю о своем прошлом. Причина в том, что мое детство и юность не были счастливым. Оба моих родителя умерли, и у меня никогда не было ни братьев, ни сестер. За год до того, как мне исполнилось восемнадцать, я была подопечной штата, и это время не было самым ярким моментом в моей жизни.

Я кивнул, я не спрашивал ее, потому что она довольно быстро меняла тему, когда я пару раз пытался об этом спросить. Она продолжила.

— Там, позади... очень темно. Меня заставляли делать то, чего я не хотела делать, и то, что мне не нравится.

Слезы выступили у нее на глазах:

— Гарри, ты моя первая любовь, первый мальчик, о котором я когда-либо заботилась, и когда я с тобой, я чувствую себя желанной, нужной и что, возможно, те темные вещи, о которых я упоминаю в своем прошлом, не являются моим путем в будущем. Но Гарри, я не заслуживаю твоей любви, — ее слезы полились рекой, — я не заслуживаю этого, потому что ты самый чистый и честный человек, которого я знаю. Ты даешь мне все, ты взял меня в это путешествие! Я никогда не ожидала ничего подобного, я была довольна тем, что была твоей в нашем маленьком городке, но ты находишь время для меня, даже несмотря на то, что у тебя впереди самая потрясающая карьера и успех. Но я испорчена, сломлена, и я не заслуживаю тебя.

Я думаю, она хотела сказать больше, поэтому я решил придать ей немного уверенности.

— Дианна, все в порядке. Я понимаю, что ты не хочешь говорить о своем прошлом. Я понимаю, что там есть какие-то темные вещи, и именно поэтому я никогда не настаивал, но испытания, через которые ты прошла, сделали тебя той, кто ты есть, женщиной, в которую я влюблен. Мы знаем друг друга уже больше года и встречаемся столько же. Я могу сказать тебе, что ты не можешь сказать мне ничего такого, что заставило бы меня любить тебя меньше. Тебе нужно зарыть труп? Я возьму лопату. У тебя карточные долги? Я их отдам. Я люблю тебя, Дианна Браун, целиком и полностью!

Она сломалась еще больше. Я притянул ее к себе, чтобы поцеловать, заверить, что мне все равно. Но она оттолкнула меня и встала, гнев вспыхнул в ее глазах

— Нет, Гарри, мой прекрасный, удивительный Гарри, я не заслуживаю твоей любви, я нечиста, — она зарыдала еще сильнее.

Наконец, я начал чувствовать, что у меня есть понимание того, что она пыталась сказать.

— Ди, все в порядке.

— Нет, это не так, Гарри. Я сломлена, нечиста, и я не могу дать тебе ту единственную вещь в этом мире, которую я хотела бы дать.

Она почти рухнула на землю, всхлипывая и сказала так тихо, что я почти не слышал ее.

— Я не девственница.

Теперь я знал, что именно из-за этого она была расстроена. Она не хотела говорить о чем-то из своего прошлого и знала, что у меня до нее не было никаких отношений, так что я не потерял девственность, а она — потеряла.

Я сел на землю рядом с ней и обнял ее, пока она плакала. Я думал о том, что она сказала, когда плакала, издавая громкие рыдания человека, который считает, что потерял что-то важное для себя. Люди проходили мимо нас, сидящих на земле, мужчина держал женщину, некоторые спрашивали, все ли с нами в порядке, большинство просто ходили вокруг нас, глядя на нас, но не желая вмешиваться. Наконец, через некоторое время, я помог ей вернуться на место.

— Дианна, с первого момента, как я встретил тебя, я был сражен; ты знаешь, что у меня никогда не было друзей, моя семья следила за этим и всегда следила за тем, чтобы в любой момент плохо обращаться со мной, так, чтобы по закону это могло сойти им с рук. Моя сестра игнорировала меня. Мой старший брат бил меня так часто, как только мог, пока у меня не появлялись черно-желтые синяки по всему телу. Потом, когда они заживали, он делал это снова. Мой отец открыто презирал меня, а моя мать никогда не защищала меня.

Она посмотрела на меня, в ее глазах была тревога за меня.

— В любое время, когда семья выходила из дома, если они могли оставить меня дома, они это делали. Если бы им не нужно было платить за меня, они и не платили. Я всегда получал от Грега только побои. Они заставляли меня делать в три раза больше работы по дому за половину карманных денег, которые получали мои брат и сестра, если я вообще что-то получал. Если я не делал правильно, мой отец бил меня ремнем и оставлял меня больным на нескольких дней.

Диана теперь смотрела на меня, испуганная и немного сердитая, ее лоб нахмурился от беспокойства из-за того, что я сказал.

— Я никогда никому не говорил вслух то, что только что сказал тебе. Я никогда никому не доверял настолько, чтобы сказать им правду. Каждый раз, когда кто-то был близок к истине, я защищал свою семью и их действия, не знаю почему, но я их защищал.

— Ди, у тебя сложилось впечатление, что я откажусь от тебя из-за твоего признания. Однако я люблю тебя больше, чем минуту назад. Несмотря на то, что ты сказала мне то, чего не хотела, ты воспользовалась шансом попытаться открыться мне. Я знаю, ты не хочешь рассказывать мне все, и пока все в порядке. Я доверяю тебе. То, что ты не девственница, меня вполне устраивает. Я не знал этого до того, как ты мне сказала, но я живу в реальном мире и знаю, что девственность в нашем возрасте в современном обществе встречается редко, поэтому у меня не было никаких ожиданий ни в ту, ни в другую сторону. Я люблю тебя, Дианна, и твое откровение не имеет для меня ни малейшего значения. Мы здесь в эти выходные, потому что я люблю тебя. Я никуда не уйду, и я надеюсь, что ты останешься со мной и, возможно, намного дольше!

Моя маленькая речь и наплевательское отношение к ее происхождению или ее девственности вызвали новую волну слез. Она крепко обняла меня и прошептала: "Это несправедливо, я тебя не заслуживаю", а также шептала: "Я люблю тебя", еще полчаса или около того. Это было похоже на пузырь вокруг нас — ничто другое не имело значения, пока мы крепко держали друг друга. Когда мы встали, я не думаю, что смог бы оторвать ее от себя, даже если бы захотел.

Она достала из сумочки несколько салфеток и вытерла слезы, и мы пошли в туалет, чтобы она могла поправить макияж. Я считал, что она выглядит красиво, но она хотела чувствовать, что не покраснела и не покрылась пятнами. Как только она почувствовала себя лучше и вышла из туалета, мы продолжили нашу прогулку по набережной гавани и нашли маленькое кафе с мороженым, где мы оба наслаждались общей чашкой сливочного с печеньем. Было около одиннадцати вечера, и я почувствовал, что нам пора возвращаться в отель, поэтому я достал свой телефон и позвонил нашему водителю.

Я забронировал для нас люкс с 3 спальнями в одном из шикарных отелей рядом со знаменитым Сиднейским оперным театром. Из окон открывался вид на воду и вид на мост Харбор-Бридж и оперный театр. Когда мы вошли в номер, мы оба были поражены открывшимся видом. Мы заглянули во все комнаты, сели на диван в главной комнате и некоторое время целовались. Целовать ее — то, который я никогда не хочу принимать как должное, и я позволяю своей любви к ней течь через соединение наших губ. Я знал, что скоро нам придется заняться устройством спальных мест, но Диана опередила меня.

— Гарри, было бы нормально, если бы мы сегодня спали в одной постели, у меня была самая потрясающая ночь, одновременно счастливая и грустная, но сегодня я просто хочу, чтобы ты обнимал меня, пока я сплю. Я хочу чувствовать себя в безопасности и помогать мужчине, которого я люблю!

Я колебался всего мгновение, мой член удлинялся, как ракета; моей единственной заботой было то, что я не мог держать свои руки подальше от нее:

— Я бы не хотел, чтобы было по-другому.

Мы вернулись в огромную хозяйскую спальню. Оба наших чемодана уже были там, наш водитель просто предположил, что мы будем спать вместе. Я улыбнулся. Я собирался заснуть рядом с человеком, которого любил больше всех на свете. Если бы мне повезло, то, может быть, я мог бы пощупать ее или, может быть, увидеть что-то большее.

Диана достала несколько вещей из своей сумки, пошла в ванную и послала мне воздушный поцелуй, закрывая дверь. Я натянул хлопчатобумажные боксеры и забрался в кровать, и что это была за кровать! Занимаясь бизнесом, я останавливался в разных гостиничных номерах, причем в хороших. Тем не менее, одна вещь всегда меня раздражала, — это то, что отели рекламируют двуспальную кровать как часть номера. В то время как это две односпальные кровати, соединенные вместе матрасом сверху, чтобы сделать ее похожей на двуспальную кровать, и это раздражают, так как посередине есть зазор. Эта кровать была с настоящим королевским матрасом, с хлопчатобумажными простынями, которые на ощупь казались постиранными вручную, а не прошедшими через коммерческую прачечную. Существовал целый ряд вариантов подушек, от больших пушистых подушек, в которые можно было полностью погрузиться, до твердых, которые никогда не меняли форму. Я попробовал несколько разных подушек, когда открылась дверь, и тут я совсем забыл о выборе подушек.

Женщина моей мечты стояла там, освещенная мягкими прикроватными лампами и светом из ванной позади нее. На ее лице была широкая улыбка, а ее длинные тонкие ноги обнажались до пары прозрачных черных трусиков с цветочной вышивкой, скрывающих все стратегические места. Из того, что я мог видеть, под этими трусиками было не так много волос, но был намек на что-то замечательное. Ее торс был обнажен, демонстрируя мне ее тугие ягодицы. Пупок был немного приподнят, и через него проходил завиток, и это выглядело великолепно. Продолжая движение вверх: на ней была крошечная полупрозрачная ночнушка, но она заканчивалась немного ниже груди. Я уже упоминал, что у Дианны маленькая грудь; у нее размер 32А, но то, чего ей не хватает в размере, компенсируется качеством; прозрачный материал не показывал всего и не скрывал многого. И хотя я, возможно, несколько раз щупал ее, прямо сейчас я пускал слюни на ее груди. Они были задорными от молодости; однако у нее была массивные ареолы — часть груди, которая переходит в сосок. Так что с ее маленькой грудью почти половина ее груди была сделана из другой текстуры; ее соски были большими и приподнятыми. В порно мы бы назвали их пухлыми, и они напрягались от ее возбуждения. Она убрала весь макияж, надела очки в черной оправе и простую ленту для волос, удерживающую ее длинные каштановые волосы.

Она подняла руки в дверном проеме и позировала, двигая бедрами в стороны, подчеркивая свои женские черты.

— Видишь что-нибудь, что тебе нравится?

Мои слова вырвались у меня, и мой взгляд всё еще был прикован к ее телу, двигаясь от ее глаз к ее груди, а затем вниз к ее трусикам, где я почти мог видеть ее нижние губки. Она засмеялась и упала в постель рядом со мной. Наши руки автоматически обхватили друг друга, когда произошел еще один раунд страстных поцелуев. Но в отличие от других случаев, наши руки блуждали по телам друг друга. Я провел руками по ее плечам и вниз по ее грудям, прежде чем провести рукой по ним и сжать их. Небеса! Ее руки прошлись по моим волосам и спустились к моему ноющему члену, сначала прикоснувшись к моему мужскому достоинству через боксеры и ахнув, когда она впервые по-настоящему почувствовала это.

— Гарри, я это сделаю? — спросила она, но уже знала ответ.

— Да! — Я зашипел сквозь стиснутые зубы, когда ее рука ласкала меня.

— Ты доверяешь мне, малыш? — спросила она, глядя мне в глаза

— Ценой моей жизни!

Она улыбнулась, сняла очки, положив их на тумбочку, и спустилась с кровати, заставив меня приподнять бедра, когда она стянула простыню и мои боксеры, впервые в моей взрослой жизни обнажая мой член кому-то, кроме меня. Говорят, есть два типа парней, когда дело доходит до их членов: те, которые сразу демонстрируют, и те, у которых растут. У тех, кто относится к первой категории, члены в твердом состоянии такого же размера, когда и мягкие, ну, за исключением случаев, когда очень холодно. Во второй категории находятся те, член которых имеет тенденцию "расти", когда у них возникает эрекция. Член у меня около пяти с половиной дюймов, в мягком состоянии, но попадал в последнюю категорию, вырастая чуть более чем на два дюйма, когда был возбужден. Это давало мне чуть меньше восьми дюймов "для работы". Он также был толстым и обрезанным; головка моего члена имеет форму гигантского гриба, где головка довольно сильно нависает над моим стволом. Когда Дианна раздела меня, ей было трудно соотнести мою "мужественность" с моим стройным телом. Конечно, она несколько раз касалась меня там, но трусы-боксеры и брюки скрывали мой жесткий ствол, который теперь был перед её глазами, и они распахнулись шире.

— Гарри, о, мой милый, милый Гарри, я не знаю, есть ли более совершенный член во всем этом мире, и он мой, полностью мой, — в это время она не смотрела на меня. Вместо этого ее глаза были сосредоточены на моем члене, капля преякулята вытекла из него, пока она смотрела. Затем, не раздумывая, она наклонилась и слизнула влагу с головки. Я просто застонал. На мгновение она оглянулась на меня, ухмыляясь:

— Нравится ли это моему гнедому?

— Я весь твой, — был мой простой ответ. Больше я ничего не мог сказать, так как Диана вернула свое внимание к моему члену.

— Мой, — сказала она и взяла у меня в рот. Если вам когда-нибудь делали минет, то это ощущение, когда ваш член берут в рот, когда он проходит мимо губ, когда вы чувствуете, как язык вашей любовницы массирует чувствительную сторону головки вашего члена, это фантастика, а когда кто-то, кого вы искренне любите, делает это — это невероятно. Дианна взяла у меня в рот, нежно посасывая и уделяя моему инструменту все свое внимание. Тем временем одна из ее рук пробралась к моим яйцам и нежно сжала их. Она проводила время, пробуя разные вещи, проводя губами вверх и вниз по моему стволу, посасывая мои яйца, а затем возвращаясь обратно. Она даже попыталась заглотить ствол, но смогла погрузить его в свой рот только на две трети. Я был поражен, что продержался так долго, но примерно через десять минут ее игры со мной я почувствовал приближение точки невозврата.

— Ди, я собираюсь кончить!

Она ничего не сказала и просто активнее начала сосать головку моего члена, затем повернулась, чтобы заглянуть мне глубоко в глаза. Это сделало свое дело; впервые в моей жизни я изливал порцию за порцией спермы в кого-то другого. Дианна сосала и глотала каждую частичку, глядя на меня, ничего не желая для себя, кроме как проглотить мою сперму и сделать ее частью себя. Когда она была уверена, что я закончил, она выпустила мой член из своих губ и скользнула обратно вверх по моему телу, целуя меня, пока кончала сама. Когда она добралась до моего лица, она посмотрела на меня с вопросом в глазах. Я ответил, схватив ее за лицо и притянув к себе для глубокого и проникновенного поцелуя, наши губы встретились, и мой язык проник в ее рот. Я чувствовал вкус остатков моей спермы на ее языке, она была немного солоноватой, но я не возражал. Если Дианна могла сосать и глотать меня, тогда я мог согласиться обменяться с ней небольшим количеством своего семени, когда мы целовались.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Хорошо, это самая удивительная вещь, которую я испытал в своей жизни!

Ее глаза сияли в мягком свете; она знала, что сделала для меня что-то такое, что она была полна решимости сделать так, чтобы никто другой никогда не получил бы шанса сделать.

Я ухмыльнулся ей:

— Моя очередь!

— Я думала, ты никогда не спросишь.

Я не торопился, сосредоточившись на ней; усадив ее, я провел руками по ее спине и бокам. Когда мои руки нашли ее груди через прозрачную рубашку, обхватили их и поцеловали в затылок, вызвав у нее громкий стон, я начал снимать с нее рубашку. Она высоко подняла руки и помогла мне снять с нее топ, мои губы оставили ее на мгновение, когда я бросил топ на пол, и я уложил ее обратно на кровать. Мои губы были снова на ее губах, и я ласкал ее тугую кожу, я поцеловал ее шею, поцеловал основание ее грудей, сначала одной, затем другой. Ее тело туго напряглось, когда я пошевелился и впервые взял в рот один из ее сосков. Я упоминал ранее, что, у Дианы с ее чашечкой "А" очень большая ареола, а ее большие и широкие, но от возбуждения они стали похожи на круглую вершину горы. Когда я начал посасывать сначала одну, а затем другую из этих бледно-розовых горных вершин, она вздрогнула.

— Гарри, любовь моя, эргххххххх....

Тогда я этого не знал, но мое сосание ее грудей довело ее до оргазма. Позже мы обнаружили, что "работа" с её грудью нас обоих сильно возбуждает. Повезло мне!

Как только я убедился, что уделил должное внимание ее груди, я спустился вниз по ее телу. Я поцеловал и облизал каждую его часть. Наконец, я добрался до ее пупка и поцеловал его, оглядываясь на нее, и я пошел, чтобы засунуть пальцы в ее трусики. Она прикусила губу и кивнула, приподнимая бедра, и я потянул их вниз. Теперь она была полностью обнажена, как и я.

Она пошевелила бедрами и раздвинула ноги, слегка покраснев, когда показала мне одно из своих самых интимных мест. Ее подтянутые ноги и тугая попка уступили место одной из самых красивых кисок, которую я когда-либо видел. Будучи высокой и худой девушкой, ее "холмик" был тугим, но выступали мясистые губки, с которых почти капала влага, и вид у них был крайне возбужденным. Над киской была тонкая прядь каштановых лобковых волос, они были хорошо подстрижены, а остальное выглядело так, словно было натерто воском. Я прокладывал поцелуями путь вверх по ее ногам, вверх по одному бедру и вниз по другому, пытаясь сделать то, что я видел в порно. Ну, я был чистокровным мужчиной. Используя то, что я видел в порно, я попытался сделать то, что, по моему мнению, могло бы ей понравиться. Я слегка поцеловал верхнюю часть ее киски, а затем нырнул внутрь, облизывая ее от основания до верха, раздвигая ее губы своим языком и пробуя ее подлинное возбуждение. Я провел там долгое время, знакомясь с ее женственностью, проникая в нее языком и посасывая ее половые губки. Я использовал свои пальцы, чтобы потереть ими рядом с языком, создавая узоры, и продолжал двигаться.

Она содрогнулась от двух оргазмов, затем обхватила ногами мою голову и "взорвалась". Из неё хлынуло, брызгая мне в лицо всем, что у нее было, обливая меня. Я снова попытался выпить как можно больше. В порно я видел мифический женский оргазм, называемый "сквирт". Однако я никогда не думал, что увижу его. На вкус он был чем-то похож на остальную часть ее возбуждения, слегка сладковатый, но полностью женский. Объем меня удивил. Влага просто изливалась из красивой киски моей подруги и это продолжалось около пятнадцати секунд, в течение которых она снова и снова стонала: "Так хорошо".

Когда она спустилась с высот своего оргазма, она притянула меня к себе и поцеловала, в ее глазах была легкая дымка.

— Как... Как ты этому научился? Я думала, ты девственник?

Я покраснел. Будучи двадцатилетним девственником, я посмотрел некоторое количество порно.

— Я видел кое-что в Интернете и просто пытался делать то, что видел, и надеялся, что тебе это понравится.

— Ммм, мой малыш был немного непослушным, но у него теперь есть навыки!

Мы прижались друг к другу на несколько минут, просто обнимая друг друга и слегка целуясь. Я никогда не чувствовал себя таким живым и любимым, как в тот момент, Дианна прижалась ко мне, и мой член снова набрал силу.

— Гарри Поттер, ты снова готов?

Я просто поцеловал ее, и она перевернула меня на спину, а затем отодвинулась назад, приподняла бедра, и я увидел, что головка моего члена прижалась ко входу в ее киску, но еще не вошла внутрь.

— Гарри, было бы хорошо, если бы...

Я так и не дал ей закончить, когда толкнулся вверх и вошел в нее, Дианна снова застонала, и когда я двинул бедрами вниз, она кончила и рухнула мне на грудь, мой член прочно вошел в нее. Моя девственность принадлежала ей!

Если я думал, что ее губы приятно касались моего члена, то ее киска была еще одним опытом из этого мира. Ее стенки на ощупь были как бархат, смыкаясь вокруг моего ствола, жар, который ощущал мой член, был в самый раз, и я чувствовал, как светло-каштановая полоска волос над ее киской трется о мой лобок, когда она лежала на мне, медленно потираясь об меня. Поскольку мы оба кончили раньше, мы не трахались. Мы занимались любовью. Я продержался почти полчаса. Мы по очереди меняли положения — она верхом на мне, затем я переворачивал ее и двигал своим телом вместе с ней. Когда я подошел к оргазму, она сказала мне кончить в нее, она принимала таблетки, и риск был минимальным. Я думал, что у меня еще есть время, чтобы вытащить. Однако ее комментарий о том, что она дала мне волю кончить внутрь, вывел меня из себя. Я начал закачивать сперму в её тело почти мгновенно, вызвав у нее еще один мини-оргазм.

И снова мы некоторое время обнимались, а затем Дианна предложила нам вместе принять душ, что стало еще одним опытом, которым я наслаждался. Я намылил большую часть ее тела, проводя руками по всему телу. Я должен признать, что у меня был еще один стояк, и, прикоснувшись к ней, она подняла ногу с пола, позволяя мне снова войти в нее, поэтому у нас также был наш первый совместный секс в душе. Позже, снова помывшись в душе, мы вытерлись и вернулись в спальню. Дианна нахмурилась:

— Возможно, нам придется позвонить и попросить сменить простыни. В середине кровати почти лужа.

Я немного посмеялся, вспомнив наши выходки.

— Давай побеспокоимся об этом утром, любовь моя; здесь есть еще две спальни.

Мы стянули простыни, чтобы дать главной кровати высохнуть, и голышом прошли в свободную комнату через коридор, прыгнули в постель и прижались друг к другу.

— Люблю тебя, — сказал я, когда начал засыпать.

— Люблю тебя, — сказала Дианна, крепко обнимая меня.

На следующее утро я проснулся от теплого тела рядом со мной, руки на моем торсе и руки, крепко сжимающей мой мягкий член, она все еще спала, и я заметил, что она тихо похрапывает. Я пошевелился, и она начала просыпаться. Поэтому я перевернулся и уставился на нее, пока она просыпалась и открывала глаза.

— Доброе утро, любовь моя.

— Доброе утро, мистер утреннее дыхание, — хихикнула она.

Хотя вчера вечером мы умылись, ни один из нас после этого не почистил зубы, так что поцелуи были сведены к минимуму. Однако это нас не остановило. Мы немного подурачились. Тем не менее, мы оба были голодны, и мы почистили зубы, прежде чем одеться и отправиться завтракать. Наблюдать за тем, как Диана одевается, было все равно что наблюдать за созданием произведения искусства. Мне нравилось смотреть, как она надевает трусики и джинсы, она виляла передо мной задницей, и мне приходилось сидеть на своих руках, чтобы не схватить ее, и тогда мы бы умерли с голоду без пищи. Она нашла рубашку и надела ее без лифчика, ухмыляясь мне.

— Я собираюсь дразнить тебя весь день, — вот и все, что она сказала.

Мы вышли, сообщили портье, что наш номер нуждается в смене белья, и отправились искать кафе, чтобы перекусить. Мы нашли небольшое независимое кафе, обнаружили, что там отличный кофе и приличное меню, и сели, чтобы смотреть на людей и наслаждаться днем.

Сидя бок о бок со мной, Дианна никогда не отпускала свою руку, никогда не отходила далеко от меня, пока мы наслаждались этим.

— Дорогой, я надеюсь, ты знаешь, что прошлой ночью ты перевернул мой мир.

Я засмеялся:

— Точно так же, как ты перевернула мой.

— Нет, Гарри, я серьезно, я говорила тебе, что я не девственница, и у меня был секс дважды до прошлой ночи, — она покраснела, — Это было неприятно.

Затем она сделала паузу на мгновение:

— Но прошлой ночью ты показал мне, что значит заниматься любовью по-настоящему. Ты заставил меня почувствовать себя особенной, как бы единственной женщиной на планете, и я смогла делать вещи и чувствовать то, чего никогда не думала, что когда-нибудь почувствую.

Я ухмыльнулся и она покраснела еще сильнее.

Мне было любопытно, поэтому я спросил:

— Например, что?

Она сделала еще глоток и посмотрела на свой кофе, прежде чем снова посмотреть на меня

— Ну, я никогда раньше не кончала на члене кого-то, и, если бы спросили меня вчера, я бы никогда не подумала, что проглочу чью-то сперму, не говоря уже о том, чтобы позволить кончить мне в рот. Тем не менее, я чувствовала себя такой особенной, делая это для тебя, и я сделаю это снова.

Она с трудом произносила это вслух, но мне нравилось, как это ставило ее в неловкое положение. Она продолжала настаивать:

— Гарри, я никогда... не изливалась так раньше, никогда, даже сама по себе!

Затем она снова сделала паузу:

— Малыш, ты был потрясающий, и я не могла насытиться тобой. Мне нравится, как ты дал мне всё это. Для меня ты был девственником, и я была рада, что смогла лишить тебя её!

Наклонившись, она нежно поцеловала меня, и мы закончили наш поздний завтрак и остаток утра гуляли по городу. Затем я позвонил нашему водителю, и через двадцать минут мы были на экскурсии по Сиднею, он отвез нас в оперный театр, мы прогулялись, сделали селфи и отлично провели время. Он отвез нас к мосту Харбор-Бридж и сумел подвезти нас как раз вовремя, чтобы мы могли подняться на мост и испытать, как можно подняться по мосту с потоком машин.

У нас с Дианной был блестящий день. Нас отвезли обратно в гостиничный номер, и мы занялись любовью в гостевой спальне, узнавая больше о телах друг друга и о том, что нам нравится, а что нет. Я узнал больше о ее эрогенных зонах и о том, как сделать так, чтобы у нее были всепоглощающие оргазмы.

Мы вместе приняли душ, вымыли друг друга с головы до ног, и когда мы пошли одеваться, я помешал Дианне достать что-нибудь из ее чемодана; стоя голой, она смотрела на меня.

— У меня есть для тебя сюрприз.

Я подошел к одежному шкафу, достал сумку для костюма и расстегнул на ней молнию. Достал оттуда маленькое черное платье, туфли и клатч в тон, которые купил для нее в Париже, когда мы с Норманом были там по делам в прошлом месяце. Это была дизайнерская одежда.

— Мне потребовалось больше часа, чтобы просмотреть твои фотографии с продавцом, плохо говорящим по-английски, чтобы определить твой размер, прежде чем я остался доволен покупкой.

Дианна была шокирована, но довольна. Она надела черные трусики, а затем я помог ей надеть платье. Она сияла и кружилась, любуясь собой, прежде чем отправиться в ванную и сделать прическу и макияж.

— Гарри, это, должно быть, стоило целое состояние. Ты же знаешь, что в этом не было необходимости.

— Я хотел, Ди. У меня есть деньги, так что я не против баловать людей, которых я люблю, людей, которые будут ценить это, а не требовать этого!

— Требовать этого? Ты имеешь в виду, как твоя семья?

Это было первое темное облако за день, и я нахмурился, доставая свою сумку с новым костюмом, сшитым в тон ее платью.

— Да, я не думал, что ты знаешь об этом. Они все настойчивее просят у меня денег, Джоан продолжает посылать мне текстовые сообщения, а папа оставляет голосовые сообщения, так как я бы не сказал, что мне нравится с ним разговаривать. Но он считает, что они — причина моего успеха, поэтому он чувствует, что я должен отдать им должное!

Дианна старалась не хмуриться, когда наносила макияж для глаз, подводку для глаз, кажется, они это называют.

— Твои отец и сестра оба пытались дозвониться до меня, пока ты был в поездке. Я получала от них голосовые сообщения с просьбой убедить тебя помочь им в том или ином деле. Они еще не угрожали напрямую, но я избегала перезванивать им, и я без нетерпения жду следующего визита к ним домой. Вот почему я не хочу идти туда без тебя. Твоя мать милая, твоя сестра, кажется, не очень заботится о тебе, но твои отец и брат...

— Все в порядке, детка, я понимаю. Прошлым вечером, когда мы разговаривали, ты слышала кое-что из того, с чем мне пришлось мириться в детстве.

Она остановилась и подошла ко мне, посмотрела мне в глаза и нежно поцеловала.

— Ты один из самых храбрых людей, которых я знаю, Гарри Поттер, я знаю, что мне трудно говорить о своем прошлом, и, возможно, однажды я смогу поговорить об этом. Но в некотором смысле тебе пришлось хуже, чем мне.

Мы закончили одеваться, и нас ждала машина, чтобы отвезти нас в первоклассный французский ресторан. А позже я договорился о билетах на симфонический концерт в оперном театре, но она этого не знала. На ужин Дианна заказала необычное блюдо из лосося, приготовленного с яйцом-пашот и с превосходной нежной зеленью. У меня был стейк с подгоревшим сливочным соусом и превосходно приготовленными овощами.

Мы закончили ужин и подумывали о десерте, когда один из проходивших мимо официантов случайно уронил украшенную резьбой шкатулку, которая выглядела так, словно в ней хранились драгоценности времен правления французской королевской семьи. Я мгновенно вскочил со своего места, спросил, все ли в порядке с официантом, и помог ему все собрать и помочь ему в пути; он вел себя немного смущенно, но в остальном был в порядке.

Большая часть посетителей ресторана остановилась, чтобы понаблюдать за суматохой, и увидела, как Дианна встала со своего места и тоже двинулась на помощь. Официант отошел, а затем повернулся, чтобы посмотреть, что будет дальше, а я остался стоять на коленях и повернулся, держа в руках маленькую открытую коробочку с бриллиантовым кольцом внутри. Все в ресторане внезапно затаили дыхание, а Дианна ахнула.

— Дианна Браун, с того дня, как я встретил тебя, ты покорила мое сердце, ты заставляешь меня хотеть стать лучше, твоя улыбка освещает мне путь, а твои руки, держащие мои, заставляют меня чувствовать, что в этом мире нет ничего, чего я не мог бы сделать. Прошедший год показал мне, что моя душа принадлежит тебе, и я был бы очень польщен, если бы ты согласилась стать моей женой!

На мгновение все затаили дыхание, и она посмотрела на меня, а затем вспомнила, что нужно дышать.

— ДА!!!!! – закричала она и бросилась ко мне, обнимая меня, пока я стоял.

Я достал кольцо из коробки, и она протянула пальцы, позволяя мне надеть обручальное кольцо ей на руку. Все разразились аплодисментами. Она просияла, переводя взгляд с кольца на меня, когда менеджер ресторана и тот же официант, который уронил коробку с кольцом, подошли к нам. Он поздравил нас и я, на глазах у всех, оплатил весь наш ужин, радуясь, что предложение принято.

Когда он уходил, подошла еще одна пара и поздравила нас, и в течение следующих получаса приходило много людей. Я не думаю, что раньше видел Дианну такой счастливой. Однако последняя пара, пришедшая сюда, заставила ее ахнуть. Одна из ее соседок по комнате, Синди, подошла рука об руку с Джеком. Я знал, но Дианна не знала, что они встречались уже около месяца.

Джек рассказал мне, и я был рад за них. Разница в возрасте между ними составляла всего несколько лет, и они подходили друг другу. Синди крепко обняла Дианну, а Джек обнял меня, как старший брат. Мы снова сели за стол, и они присоединились к нам за десертом. За блюдом сыра и портвейном я рассказал Дианне, как я все это спланировал, и как попросил Джека и Синди прилететь сегодня днем, чтобы дождаться моего предложения. Затем я удивил их троих тем, что у меня было четыре билета на сегодняшнюю симфонию в оперном театре, а снаружи нас всех ждал лимузин.

Это был грандиозный вечер — под руку со мной шла моя невеста, разодетая в пух и прах, рядом со мной шел мужчина, в котором я видел своего лучшего друга, а также его новая девушка. Музыка симфонического оркестра была потрясающей, и поскольку мы все были нарядно одеты, мы чувствовали себя частью чего-то большого. В последующие годы, когда мы с Дианной путешествовали, мы посещали симфонические концерты в разных городах. Было около часа ночи, когда лимузин отвез нас четверых обратно в отель, и мы расстались с Джеком и Синди, которые направились в номер, который я снял для них, а мы — в наш.

— Интересно, повезет ли Джеку с Синди сегодня вечером так же сильно, как вам, мистер, — сказала, раздеваясь, Дианна.

Сняв все, кроме очков и обручального кольца, она забралась на кровать и наклонилась, показывая свою киску, блестящую от возбуждения.

— Трахни меня, Гарри. Я хочу, чтобы ты взял свой большой член и трахнул меня!

Я думаю, что солнце уже начало всходить, когда мы закончили, и нам снова пришлось спать в одной из свободных комнат из-за беспорядка, который мы оставили в главной спальне. Мы проспали почти до полудня, когда нас разбудило текстовое сообщение от Джека.

Эй, приятель, время обеда. Вы двое достаточно в норме, чтобы присоединиться к нам, прежде чем мы улетим домой?

Я ответил, что мы спустимся через полчаса, и мы поцеловались, встали, приняли душ, оделись и упаковали вещи. Я позвонил на стойку регистрации, и они послали кого-то за нашими сумками, а мы встретились с Джеком и Синди.

— Эй, Дианна, ты в порядке? — На мгновение на лице Синди появилось легкое беспокойство, когда Дианна воспользовалась моей помощью, чтобы присесть на стул в кафе-ресторане в вестибюле отеля.

— Я в порядке, Син, — ответила Дианна. — Мы не смогли заснуть до пяти утра, и я немного устала от... внимания Гарри.

Синди на мгновение задумалась, а затем расхохоталась, Джек протянул ко мне сжатый кулак, и я ударил его кулаком. После этого мы заказали немного еды, и девочки направились в туалет, пока мы с Джеком обсуждали прошлую ночь.

После моей первой ночи он убедился, что со мной все в порядке, несколько раз повторив слова: "Гарри — ты настоящий мужчина". Затем мы перешли к обсуждению химии и моего предстоящего окончания университета. Хотя, когда девочки вернулись и Синди смотрела на меня с легкой завистью в глазах и большим уважением, и когда она что-то прошептала на ухо Джеку, его глаза распахнулись шире, и он повернулся ко мне и сказал: "Черт возьми, чувак", –. ..и это все, что он сказал. Я понятия не имею, что она ему сообщила, но я чувствовал себя настоящим мужчиной!

Далее...

Глава 3. Женитьба и навлечение неприятностей.