Принимающая сторона. Глава 2

Как приятно бывает радостным солнечным деньком раньше обычного вернуться домой, чтобы до прихода мамы побыть одному. Семён, рослый тинэйджер с располагающим, открытым лицом, старался подавить желание ускорить шаг, проходя знакомыми дворами с школьной сумкой на плече. До его дома оставалось несколько сотен метров, но нетерпение настолько овладело им, что сдерживать порыв становилось все труднее, хотелось поскорее расположиться в уютном кресле, включить на ноутбуке что-нибудь из своей коллекции и хорошенько вздрочнуть до прихода мамы.

С этими мыслями Сёма пересек двор, отвешивая молчаливые приветствия соседским бабулькам возле типовой московской пятиэтажки, те оценили прелесть погожего денька не меньше его, но уже давно не зависели в желаниях от прихода своих матерей. Паренек стремительно поднялся по ступенькам – ноги сами несли его наверх – отпер входную дверь и оказался в самой близости от своей цели. Превозмогая последние мучительные секунды, он скинул одежду, тщательно вымыл руки – это уже вошло в ритуал – и удобно расположился в своем высоком геймерском кресле. Солнце проникало светлой полосой между задернутых штор и золотило витающие пылинки в квадратной комнате.

Сперва нужно было запустить фильм, а пока главные и второстепенные герои еще одетыми предвосхищали незамысловатый сюжет, можно было и приготовиться самому: расстегнуть и приспустить джинсы, достать из ящика стола салфетки и масло. Для Семёна это не была простая мастурбация, каждый выбранный из безвестного множества фильм должен быть тщательно и всесторонне изучен, чтобы попасть в его коллекцию чистой, первостатейной порнухи. И сегодняшняя картина перед строгим жюри имела все шансы – телочки, что редко встречается, выглядели весьма достойно, без перекачанных губ и сисек.

Семён первое время избегал притрагиваться к свербящему пенису, одной рукой он привычно держал мышку наготове, а второй мягко перебирал чувствительную мошонку, даже его глаза не имели возможности оторваться от экрана и взглянуть, как от притока крови ствол напрягся до предела, а крайняя плоть оттянулась под головку и собралась складками. Времени еще оставалось предостаточно – Сёма успеет досмотреть кинокартину, принять решение о ее зачислении в золотой фонд, а потом привести себя в порядок и с будничным видом встретить мать с работы. По крайней мере, так было до уже много-много раз.

Обе девушки на экране не были известными актрисами, они еще не успели обзавестись силиконовыми имплантами и компенсировали отсутствие опыта невиданным усердием. Даже сосали они как-то натурально и старательно, так что даже мужчины-актеры не могли скрыть искреннего наслаждения. Когда сладостные ощущения внизу живота стали невыносимыми, Сёма, чтобы спастись от охватившего томления, прижал ладонь к члену и обхватил его пальцами. Теперь он сопел наравне с остальными, только мужчины на экране получали наслаждение от умелых ротиков соблазнительных обнаженных девчонок. Возможно, этот фильм попадет в папку "избранное" раньше, чем финишируют его главные персонажи, все теперь зависело от выдержки главного судьи.

Семён не забывал поглядывать на часы и не отпускал мышки – жизнь с матерью под одной крышей сделала его очень осторожным. Не всегда удавалось вырваться с уроков раньше положенного, а естественные потребности настойчиво о себе напоминали. В этих условиях иной раз приходилось довольствоваться короткими промежутками, когда мама принимала ванную или даже разговаривала по телефону, что было явным безрассудством со стороны мальчишки. Судьба уж вела счет его проказам, но до поры до времени не призывала наглеца к ответу. Стало понятно, что любимая сцена – а она была исполнена с похвальным мастерством – не позволит продержаться до конца фильма. Семён часто дышал, раздувая ноздри, и мягко двигал рукой вдоль члена, а на его глазах малышки расположились в позе 69, не оспаривая права мужчин пристраиваться к себе со всех возможных сторон.

Круги пошли перед глазами, Семён потерял контроль над собой и даже убрал руку с мыши, он так крепко сжимал пальцы, повинуясь необъяснимому желанию, что клокотание внутри живота уже разрасталось, набирало мощь как снежная лавина и готово было обрушиться с необузданной энергией. Было очень сладко, сил сопротивляться почти не оставалось, Сёма откинулся в кресле и позволил молодой, пахучей сперме выстрелить мощным залпом. Тепло охватило его тело, даже прикосновение липкой слизи к коже казалось второстепенным - заботам о чистоте можно будет предаться через несколько сладчайших минут. Расслабление овладело всем его телом.

— Мама?! – паренек сквозь пелену увидел женскую фигуру в дверях своей комнаты.

— Ого-го! А что ты делаешь? - с издевательской интонацией произнесла женщина, - Семён, тебе не стыдно?

От волнения паренек не мог собраться с мыслями, он утратил осторожность на столько, что пропустил самое главное - звуки открывающейся двери. Даже красное платье с неприлично громадным вырезом на груди не показалось ему сейчас необычным. Женщина присела на диван и неотрывно смотрела на виноватое лицо мальчишки, она даже не прятала ехидного удовольствия от сложившейся ситуации. Внезапное появление матери лишило подростка присутствия духа.

— Ты это… - женщина заменила недосказанное характерным жестом в районе паха и подкупающе улыбнулась, - мастурбируешь?

Застигнутый врасплох, паренек кивнул и виновато опустил глаза.

— А что здесь такого? На самом деле все это делают! – она успокоила Семёна легкой улыбкой, - ну правда, Сём, это же абсолютно нормально! Не надо сразу сдаваться, а то вырастешь маменькиным сынком!

Первая напускная холодность исчезла помимо ее воли. Паренек недоверчиво посмотрел, потом проследил за ее взглядом и, наконец, остановил фильм. После скоротечного самоублажения все воспринималось с преувеличенной стыдливостью, а происходящее на экране трудно было использовать для своего оправдания.

— А что, нормальные девчата, - без предрассудков заключила женщина, когда отвела взгляд от застывшего экрана, - светленькой бы сиськи побольше чуть-чуть…

После этих слов случившееся воспринималось как сигнал тревоги, но не окончательный приговор. Семён сидел в полоборота, его поза и опущенные в пол глаза выражали унижение и стыд, теперь липкая сперма на бедрах и животе начинала доставлять неудобство, хотелось выбежать в ванную, закрыться там и основательно отмокнуть.

- Сёмка, ну и глупый же ты, а с виду почти взрослым кажешься, - с удивительным простодушием произнесла женщина, - и я тоже иногда мастурбирую, и ничего в этом страшного нет! Что естественно, то не безобразно.

На последние утешающие слова паренек поднял удивленные глаза, его брови нахмурились и он неосознанно ждал дальнейших пояснений, пока глаза матери изучающе блуждали по его опавшему, измазанному достоинству.

— Ладно, раздевайся, я пойду ванную тебе сделаю.

Женщина энергично поднялась и вышла из комнаты, оставив паренька в горьких раздумьях, ей хотелось дать волю распирающему смеху, но при это не задевать уязвленной чувствительности мальчишки. Она включила теплую воду и высыпала на дно пригоршню розовой соли, а когда на поверхности появилась пена, взболтала ее рукой. Семён от стыда не мог выдержать материнского прямого взгляда, рефлекторно прикрывая руками трусы, он протиснулся мимо неё в ванную и демонстративно выждал, чтобы остаться одному.

— Все, ухожу, ухожу, - женщина напоследок заглянула в дверь, - кстати…

Неожиданно для вытянувшегося в теплой воде мальчишки она вернулась, опустила крышку унитаза и присела, настойчиво глядя прямо в его лицо. На этот раз пристыженный онанист не отвел глаз.

— Ну, ты что, не узнал меня? – на лице красивой женщины был ласковый укор.

От недоумения взгляд Семена посерьезнел, а на лбу собрались морщины.

— Я же Алиса, племяш, ну ты совсем меня не помнишь?

Алиса, стройная блондинка с привлекательной фигурой и смазливым личиком, была родной сестрой его матери. Одного возраста, они только с годами приобрели некоторую схожесть. И движения, и манера одеваться, и речь – все это отличало Алису от строгой и холодной сестры. Но Семён, угодив в позорную ловушку за неприглядным занятием, не сумел сразу уловить этой разницы. Когда до его сознания дошел смысл ее слов, паренек широко улыбнулся и только мыльная вода остановила горячие родственные объятия. Тетя сидела и рассматривала красивое лицо подросшего племянника, особую прелесть ему сообщала искренняя мальчишеская стыдливость.

— Короче, это будет наш маленький секрет!

Сёма с улыбкой кивнул своенравной родственнице и больше не стремился скрыть наготы, от нее даже не ускользнуло шевеление в промежутке пенных облачков на поверхности теплой воды – мальчишеский орган начал заметно крепчать. Пока паренек еще мало говорил, но от первой робости не осталось и следа, тетка умела расположить его к себе и для этого была готова на любые ухищрения. Пар над поверхностью горячей воды сгущал полугипнотический туман, а тесное пространство санузла в белой кафельной плитке будто искажалось в глазах Семена.

— А если и ты меня когда-нибудь застукаешь, - Алиса направила на племянника вытянутый указательный палец, - чур меня не закладывать!

В качестве ответной любезности женщина игриво растянула декольте и высвободила перед глазами парня свинцово-тяжелые бидоны с бледными ареолами. Она буквально втягивала его в немой поединок, где мерой победы могла служить только выдержка, а в ее глазах читался интерес к тому, какое она производит впечатление. В случае его полного поражения, Алиса с легкостью бы остудила пыл племянника, а пока ей хотелось оценить его силы, убедиться, что женские чары еще способны заставить плоть юнца затвердеть после недавней эякуляции.

Искусительница следила за глазами парня, как они любопытно шарят по ее большой груди и с вынужденным сожалением время от времени поднимаются, чтобы взглянуть на лицо из чистой вежливости. Неожиданно игру прервал лязг замка, Алиса подскочила, наспех заправила грудь в хрупкое убежище декольте и вышла навстречу сестре. Мама пришла вовремя, пока Семен отмокал в теплой ванной, бессильно откинув затылок на покатый бортик и мысленно свыкался с произошедшим, между сестрами произошла теплая встреча. После ужина Агата и Алиса еще долго сидели на маленькой кухне, где с трудом можно было развернуться. Из разговора Семён узнал, что мама давно знала о приезде сестры. Оказывается, Алиса приехала еще до обеда, нашла их адрес и прямо в одежде уснула в спальне сестры.

А еще мальчишка узнал, что тетя умеет держать язык за зубами, он стоял за стеной и время от времени входил на кухню, делал глоток воды, чтобы подслушать волнующее его признание, но Алиса ни словом не обмолвилась о поступке племянника. Он теперь искренне удивлялся, как мог спутать эту пошлую, привлекательную женщину с родной матерью, тетушка к удивлению Семена несколько раз пыталась закурить прямо на кухне, но Агата решительно отказывала ей в такой милости. Черты гостьи обладали какой-то неотразимой привлекательностью, Алиса мило сдувала опадающую на глаза челку и эта отличительная черта теперь тоже бросалась в глаза, когда мальчишка стал способен рассуждать трезво. Тетушка, в отличие от матери, не носила очков и являла для мужчин ее приятную противоположность.