Примирение с лучшей подругой

Начинается моя история довольно просто и банально. Ещё на первом курсе университета я познакомилась с одной девушкой и скоро она стала моей лучшей подругой. Юля, так звали эту девушку, была на год моложе меня, и я взяла над ней своеобразное шефство. Мы вместе списывали историю КПСС, прогуливали пары, просиживали вечерами в кафе, попивая кофе с пирожным, брали билеты в оперу и на балет. Окончив университет, мы вначале не утратили между собою связей, и попали по распределению в один и тот же город, где преподавали в разных школах. Но личная жизнь наша сложилась по-разному. Юля её молодой человек бросил ещё на пятом курсе, и она осталась с дочкой на руках. А я вскоре после вуза познакомилась с одним парнем по имени Витя. Однажды, мы пошли с ним посмотреть представление в исполнении провинциального театра. По старой студенческой привычке я пригласила с нами и Юлю. Надо было уже тогда заметить, что Витя смотрел на неё больше, чем на то, что происходила на сцене. Но я не заметила этого. И однажды случилось, то, что должно было случиться...

Я уже практически переселилась к Вите, и у меня был ключ от его квартиры. Как-то днём, я вернулась из школы раньше обычного, открыла дверь своим ключом и, войдя в квартиру, увидела свою лучшую подругу и Витю обнажёнными в одной постели. Юля стояла на четвереньках, постанывая от наслаждения. Витя сосредоточенно входил в неё сзади, тиская груди своей любовницы. Я бросила ключи на пол, разрыдалась и выбежала из квартиры, хлопнув дверью. Чуть позже я вернулась в эту квартиру за своими вещами. Ни со своим бывшим парнем, ни с подругой-разлучницей я больше не хотела видеться. Чуть позже от общих знакомых я узнала, что Витя и Юля сыграли свадьбу и куда-то уехали. Я тоже через некоторое время вышла замуж и сменила место работы.

С тех пор прошло около пятнадцати лет. И вот, как-то мне довелось отправиться в столицу на курсы повышения квалификации. Хоть, мне уже почти сорок, и я — учитель высшей категории, квалификацию всё равно нужно повышать... Моя командировка уже подходила к концу, когда меня вместе с коллегами пригласили прослушать выступление одной чиновницы из министерства образования. Её инициалы показались мне удивительно знакомыми. Я вынула очки из футляра и, нацепив их на нос, присмотрелась к крашенной блондинке, стоявшей за трибуной. Так и есть, это была моя Юленька. Только в момент нашего расставания волосы у неё были тёмными. Значит, действительно многое в нас изменилось... Её выступление выглядело скомканным, вероятно чиновница из министерства тоже узнала меня.

Не знаю, что меня потянуло, но при первой возможности я сама подошла к ней.

 — Здравствуй Сонечка, — радостно всплеснула она руками. — Ты тоже узнала меня? Как поживаешь?

 — Да вот, всё, как говорится, сею разумное, доброе, вечное, — холодно ответила я. — Кстати, кому — Сонечка, а кому и Софья Алексеевна, — поставила я на место бывшую подругу, выверенным жестом поправляя очки.

Хотя, честно говоря, для кого я — Софья Алексеевна? Разве что для своих учеников, великовозрастных оболтусов.

 — Зачем ты так официально, милая? — пропустила мои колкости мимо ушей Юля и добавила: — Прости меня Соня. Ведь твоё имя переводится, как мудрость. Значит, у тебя должно хватить мудрости для прощения...

Отлично, значит я просто воплощённая мудрость. Но почему я тогда работаю в школе за гроши, пока она неплохо проводит время в министерстве, к тому же отхватив себе такого мужичка? Но что было — то было, и я сказала мягко:

 — Конечно, я вас прощаю, и всегда буду рада вас видеть.

Когда первые девичьи слёзы высохли, Юля пригласила меня в кафе — попить кофе с пирожными — « как в старые времена».

На следующий день мы уже сидели в кафе и болтали о студенческих годах, детях, подругах и всякой всячине. В конце беседы Юля заявила:

 — Я вчера говорила с Виктором о тебе, и мы приглашаем тебя к нам домой. Мы приготовили тебе сюрприз, — добавила она, понизив голос.

 — Какой сюрприз? — заинтересовалась я

Юля в ответ прошептала мне несколько слов. Я сама давно мечтала о таком «сюрпризе» и поэтому меня не нужно было упрашивать идти в гости. Я пока не буду сообщать вам, что это был за сюрприз. Скажу лишь, что кусочек пирожного, который я откусила, выслушав Юлю, показался мне особенно сладким...

 — Вот наш адрес, — протянула мне моя подруга листок из записной книжки. — А теперь, можешь идти, моя милая. Я заплачу по счёту.

 — Тебе ещё долго предстоит платить по счетам! — заливисто расхохоталась я, шутливо пригрозив ей пальчиком.

А затем взяла сумочку и, полная скрытого торжества, направилась к выходу.

Следующим вечером я уже звонила в дверь Юлиной квартиры. Хозяйка в халате сама открыла мне дверь и ввела в дом. Осмотревшись, я заметила девицу лет семнадцати, листавшую какой-то женский журнал

 — А, здрассьте, тётя Соня, — приветствовала она меня.

 — Дочка, ты сегодня собиралась на дачу к подружке, — поторопила девицу Юля. — А то ведь мне хочется побыть со своей старой подругой. У нас c тётей Соней будет вечер воспоминаний!

 — Ухожу, ухожу — заверила маму дочка и в самом деле скоро оставила нас.

А мы переместились на кухню, где к нам присоединился Виктор. Когда настроение у всех нас дошло до нужного градуса, пришла пора обещанного сюрприза. Открою карты своим читателям: Юля с мужем пообещали вовлечь меня этой ночью в любовную игру втроём или, как бы сказали мои неотёсанные ученики, в групповуху. Но мне было интересно, как они захлопнут за мной свою медовую ловушку.

 — Скажи мне, Соня, а что ты почувствовала, когда увидела нас с Витей в постели вместе? — спросила меня Юля во время одного из наших погружений в прошлое.

Ну, ревность, — начала перечислять я, — обиду, злобу...

 — А ещё? — задал неумолимый вопрос, включившийся в игру Витя.

 — Наверное, возбуждение, — призналась, наконец, я.

 — И знаешь, милая, не ты одна его в тот момент его почувствовала, — радостно улыбнулась мне моя подруга.

 — Да, — поддержал жену Виктор. — Мне тоже в тот момент показалось, что ты, Соня, чудесно бы смотрелась вместе с нами в кровати

 — Что ж, — приняла я условия игры. — Раз уж мы сегодня так встретились, то у вас снова есть шанс затащить меня в постель, дабы примирение было полным.

Супруги обрадовано переглянулись. Я заметила, что они полны желания. А рука Вити давно гуляет по Юлиному бедру.

 — Я в ванную, — произнесла я тихо.

Когда я вышла из ванной, абсолютно обнажённая, супруги уже приступили к своим играм. Виктор уже разделся и сидел на диване, а Юленька, также сбросившая с себя всё, сосала его член, пока муж ласкал её груди. Они заметили меня, но это только усилило их обоюдную страсть. Подруга стала только ещё нежнее играть на самом чудесном инструменте своего мужа а тот лишь приобнял рукой голову жены, погружаясь в её светлые крашенные волосы. Но я не могла долго выносить это зрелище. Опустившись на колени, я мягко отстранила Юлю и сама принялась ласкать восставший орган губами и языком. Через несколько секунд меня вновь сменила Юля... Такой двойной игры Виктор не мог вынести долго. С громким вскриком он выпустил белую, вязкую струю прямо на лицо жены

 — Так вот чём секрет твоей молодости, подружка! — шутливо обратилась я к ней, проглотив остатки спермы. А Юленька только улыбалась, размазывая свою порцию семени по щекам.

 — Знаете девочки, что я подумал? — обвёл нас обеих торжествующим взглядом Виктор, немного отдышавшись. — Не так уж важно, на ком из вас я женился, раз обе вы настоящие шлюхи.

 — Шлюхи мы или нет, но именно в наших с моей подружкой руках воспитание подрастающего поколения, — глубокомысленно заметила я, облизывая губы, и многозначительно переглянулась со своей коллегой в системе образования, пребывающей сейчас в, так сказать, неформальном виде.

Мои слова потонули во всеобщем хохоте. Но этот хохот обещал быстро перейти в новые стоны наслаждения.

 — А теперь, уважаемые Софья Алексеевна и Юлия Михайловна, давайте перейдём к новой фазе развратных действий, — обратился к нам Виктор. —&nb

sp;Попрошу вас обеих, милые дамы, встать, как говорят, в народе раком.

« Милых дам» не пришлось долго упрашивать. Не прошло и минуты, как мы с подругой заняли нужную позу на полу. И вот Виктор начал входить то в меня, то в свою жену, не забывая тискать наши висящие грудки и шлёпать по ягодицам, привыкшим к сидячей работе. А мы, казалось, просто не могли вынести работы его адского поршня и в конце издавали такие страстные вопли, будто старались перекричать друг друга. В этот момент, мы получали с подругой одинаковую долю удовольствия, хоть и стояли на разных ступенях социальной лестницы. Хотя, нет, я, пожалуй, преувеличиваю: ведь кончил-то Виктор всё таки в утробу своей супруги, не оставив мне на этот раз ни одной капли живительной влаги.

После этого раунда мы отдохнули и немного выпили. Витя ненадолго отлучился из комнаты, вернувшись через минуту с каким-то журналом. Этот журнал напомнил мне тот, что листала дочь хозяев. Витя показал нам с Юлей одну иллюстрацию: Две женщины оседлали одного мужичка, при том одна из них сидит на лице мужчины, а другая, негритянка, насаживается на его член... Мы поняли нашего мужчину без слов... Итак, Витя лёг на пол, и Юля подставила под его язычок свою вагину. Мне же в этой комбинации досталась роль негритянки. Но я, разумеется, не обиделась. Во-первых, мне чужды расовые предрассудки, а, во-вторых, я ещё в дни нашего первого с Витей романа любила ощутить его орудие глубоко внутри себя, находясь в позе наездницы. И, таким образом, пока Витя лизал свою жёнушку, я начала нешуточную скачку, с каждым движением всё твёрже навинчиваясь на член своего любовника. Мои груди колыхались с каждым толчком, и Витя ласкал их. Не забывая, впрочем, и о Юлиных прелестных полушариях. Сделаю небольшое лирическое отступление и скажу, что грудочки у меня, хоть и немного отвисают, но ещё очень даже нечего. Выглядят они так, что даже на уроках в школе они, целомудренно скрытые лифчиком, привлекают взгляды мальчишек постарше. Что уж говорить про Виктора, мявшего и целовавшего их, словно в безумии. Правда, и у Юленьки грудки выглядят ещё лучше, только соски у неё светлее моих. Вот только не знаю, кто пялиться на эти сокровища там, в министерстве...

Но наша скачка, тем временем, подходит к финишу. Я чувствую, будто сладкий яд растекается по моим венам, разрывая меня изнутри. Я кричу, не замечая, как Виктор до боли стискивает мои груди, орошая мои недра своей очередной струёй.

Затем, мы с подругой меняемся местами. Виктор обхаживает язычком мою пещерку, а Юля становиться наездницей. С моих губ срываются вскрики:

 — Да, мой хороший, ещё... Полижи, мою пиздёнку... Так... чуть быстрее... Покажи, своей похотливой жёнушке, как ты умеешь меня ласкать.

Но жёнушка так увлеклась, что, быть может, даже не слышит меня. Сквозь пелену собственных ощущений я вижу её раскрасневшееся лицо с закушенной губой и разметавшейся светлой гривой, наблюдаю, как она кривит рот, испуская протяжный крик, и дрожит, словно в лихорадке. Впрочем, в это время Витин язычок заставляет и меня трястись от удовольствия...

Дальше я уже отрывочно помню, что ещё было той ночью... Вот я лежу на диване, положив ноги на Витины плечи, а он буравит меня со всей силой. Я просто визжу:

 — Да!... Да!... Еби меня сильнее! Именно такой ебли, я ждала все эти годы! Юля, сидящая рядом, слышит мои причитания и всё сильнее ласкает свой клитор, пощипывая соски другой рукой, а потом не выдерживает и бросается к нам, пристраивается как-то с боку и старается лизнуть член, выходящий из моего влагалища. Я думаю, что ей наверное, всё ещё не хватает чудесного омолаживающего крема. Вскоре Юля принимается гладить мужа по спине. Тот оставляет меня и накидывается на неё, но быстро кончает, расплескивая семя по животу Юленьки.

Наступает минута отдыха, и подруга, шепнув, что-то мужу на ухо, говорит мне:

 — Помнишь, Сонечка, ты вчера хорошо подметила, будто мне ещё предстоит платить по счетам... , — она медлит и продолжает: — У тебя, милая, есть крем для рук в сумочке? Принеси его сюда, пожалуйста.

Я согласно киваю головой и, не стесняясь своей наготы, иду в прихожую, где висит моя сумочка. Вернувшись обратно, я застаю знакомую картину. Юля на полу на четвереньках, а Витя сзади с торчащим прибором. Но только, когда он берёт у меня тюбик с кремом, я понимаю весь его дьявольский замысел и всю тяжесть жертвы моей подруги... Да, он вводит свой член в её зад. Вероятно, это блюдо не часто появляется на их любовном столе. Юля кричит но, скорее от боли, чем от удовольствия, и на ее лице выступают слёзы. Юля инстинктивно дёргается, но рука мужа берёт её за волосы. А я бешено натираю свой клитор и кричу, словно забыв о прощении:

 — Вот так, Витенька! Засади этой твари поглубже, отдери её в задницу! Научи, эту поблядушку, как уводить парней у подруг!

Тем временем, Юлины крики боли переходят в стоны наслаждения. Не моя ли ярость так возбудила мою давешнюю разлучницу?... Перед тем, как кончить, Витя вынимает член из зада жены. Тут со мной что-то происходит. Я беру бутылку коньяка, делаю большой глоток прямо из горлышка, видимо для дезинфекции, подскакиваю к супругам и беру багровую головку члена глубоко себе в рот...

Наконец, последний аккорд. Мы лежим в постели все втроём, совершенно обессиленные. Но сон не идёт, и я вновь отправляюсь в путешествие по времени:

 — Ты знаешь, Витя, а ведь мы с Юлькой и до твоего появления, бывало, устраивали себе праздник в постели.

 — Да, — подхватывает Юля. — Ты даже не знаешь, какие отношения ты разбил, проказник.

Говоря так, она начинает поглаживать мою грудь. Я отвечаю ей поцелуем. И скоро мы старательно лижем друг друга в 69-й позе. Вите остаётся только наблюдать...

На следующий день я продрыхла почти до полудня, полностью оправдав своё идиотское имя. До вечера, мы ещё все приходили в себя, не говоря о ночном веселье ни слова, а вечером, как в студенческие годы, пошли в театр. И даже не просто в театр, а в оперу. У меня с собой было вечернее платье, и я не ударила в грязь лицом перед супругами. В театре всё прошло как обычно. Разве что молодые девчушки таращились на солидного мужчину, приведшего с собой двух уже, как им казалось, немолодых женщин. Эти девчонки забыли бы о сцене, если бы только знали, какое восхитительное представление давали эти трое прошлой ночью! Но то представление было не для посторонних глаз. Да ещё Виктор в антракте касался, будто случайно, то моей груди, то груди его жены. Эти касания даже убеждали меня, что вчерашнее волшебство повторится.

Но оно не повторилось. А на следующий день Витя и Юля провожали меня на вокзал.

 — Спасибо вам за всё! — искренне поблагодарила их я, когда до отправления оставалась минута.

 — Тебе, спасибо, Соня, — ответила моя подруга, чмокнув меня в щёчку, а потом быстро отдала мне какой-то бумажный пакет. Позднее, разглядывая его в вагоне, я обнаружила в нём диск и записку. В записке, написанной Юлиной рукой, говорилось: «Первый раз, Соня, ты подарила мне счастье, когда познакомила меня с моим будущим мужем. Прошлой ночью, ты вновь осчастливила меня. Поэтому мы дарим тебе этот диск, где отображён весь наш ночной восторг. Другая копия, останется у нас, на память».

Прочитав записку, я ушла в недавние переживания. Из них меня вывел голос моей соседки, болтливой старушки:

 — Извините, а что у вас на этом диске?

 — Ерунда! — отмахнулась я. — Видите ли, я возвращаюсь с учительского семинара. И в последний день, каждому из его участников выдали диск с познавательным фильмом о системе среднего образования в странах Евросоюза.

 — И зачем нам это нужно, — покачала головой старушенция. — У них на Западе в школах один разврат. Не то, что у нас раньше...

 — Действительно, — охотно поддержала я разговор. — Лучше старой советской школы ничего нет! Я сама ещё застала это время, когда работала в одном городе с одной своей хорошей подругой...

Мой рассказ подходит к концу. Сейчас я веду тихую семейную жизнь. С Юлей мы редко созваниваемся. Хотя, недавно я пригласила её на свадьбу своего сына. С подарком она меня не обманула: На диске действительно запись нашей маленькой оргии. Тогда, в пылу любовных утех, я не заметила скрытой камеры, а она, оказывается, была включена. Так что теперь я иногда пересматриваю этот диск в надежде вспомнить былое.