Праздничный ужин

Ласковое апрельское солнышко пригревало стылую землю неназойливо и не знойно, как в апогее лета, а приятно и жизнеутверждающе, как только это бывает в самом разгаре весны. В воздухе стоял сногсшибательный запах молодой зелёной травки, смесь пряного аромата сирени, жимолости и особенно жасмина, чей сладковато-терпкий запах всегда нравился Ларисе и Антону. Они очень любили это время — разгар весны, когда радуется душа и хочется бежать куда-нибудь, раскинув руки; и чтобы теплый ветерок хлестал по лицу, и чтобы щебетали птицы, и чтобы глаз радовался при виде нежной и хрупкой зелени...

Была еще одна причина, почему они любили это время года — именно в апреле, год назад, они познакомились, и потом все завертелось, закружилось в танце нескончаемой страсти и любви. Вот и сейчас, с пробуждением природы, они чувствовали, как внутри их организма происходит что-то такое, от чего нельзя спокойно спать и мирно сосредотачиваться на отвлеченных занятиях. Это было опьяняющее, порывистое желание наслаждаться друг другом, использовать малейшую возможность обмениваться флюидами, соединиться в одно целое. Это взаимовлечение росло с каждым новым весенним днем, гормоны шалили вовсю, порождая всевозможные фантазий и грезы, связанных с сексом. Но поскольку они жили не в райских кущах Эдема, а в реальном мире, не забывали уделять внимание друзьям и коллегам.

В один из таких весенних солнечных дней ненаглядная пассия Антона сообщила по телефону, что сегодня запланирован праздничный ужин.

— Ко мне приехала подруга детства, — объяснила Лариса, предвосхитив вопрос «а что за праздник?», и добавила: — Так что ты заранее должен смириться с тем, что я больше внимания буду уделять ей, а не тебе, милый! А еще я хочу обратиться к тебе с огромной просьбой. Не поможешь закупить продукты? Точнее, довести до дома?

— О чём речь, Лара! — с энтузиазмом отозвался Антон. — Разве я могу отказать в такой пустяковой просьбе своей любимой девушке? Уже бегу к тачке. Ты только скажи, куда подъехать.

В результате спустя два часа черная БМВ Антона, поблёскивая новенькими хромированными дисками, плавно затормозила у подъезда дома, где жила Лариса, и они, обвешанные сверточками и пакетами, особенно Антон, вышли из машины.

— Ой, блин, совсем забыла! — вдруг спохватилась девушка. — Закинуть бабосики на телефон. Вот, Антоша, тебе ключ от хаты, ты неси продукты, а я налегке сбегаю до ближайшего терминала.

— Да не вопрос, детка, — бодро и уверенно ответил парень, принимая из рук своей пассии еще несколько тяжелых пакетов.

Выйдя из лифта и открыв входную дверь, Антон сразу же направился на кухню, чтобы освободиться от поклажи. Он был абсолютно уверен, что в квартире никого нет. Однако с порога услышал звуки льющейся воды из ванной комнаты, поэтому насторожился, сложил свой груз на прихожку, и, крадучись, на цыпочках подошел к приоткрытой двери ванной. «Не понял!» — удивленно воскликнул про себя Антон, но, заглянув за дверь, просто остолбенел: там принимала душ незнакомая обнажённая девушка! Крепко зажмурив глаза, она ополаскивала намыленные темно-русые волосы. Она стояла почти передом к нему, так что он мог рассмотреть все ее прелести. Было чем полюбоваться. В самом деле: тугие круглые груди, были увенчаны большими, с кофейную чашечку, выпяченными светло-коричневыми околососковыми кружками, посреди которых были маленькие красноватые острия сосков, при движениях их хозяйки груди соблазнительно подрагивали и покачивались, иногда от резких движений они даже подпрыгивали; ниже взгляду представал великолепный плоский животик с впадиной пупка, а еще ниже был лобок, покрытый прекрасным треугольником негустых еще, темных волосиков.

Антон невольно залюбовался ею.

Тут красавица подняла правую ножку, поставив ее, согнутую в колено, на край ванны, и ошалелый парень внезапно увидел прелестную девичью расщелину, показавшуюся из-под волос ниже лобка. Эта вещица была поистине чудесна: розовые срамные губки, словно капризно выпяченные, дразнили воображение, а спереди они смыкались и увенчивались зернышком клитора, вокруг всего этого сокровища темным леском топорщились волоски, — Антону показалось, что он может рассмотреть отдельные из них, — а далее за ними ниже поднятой ноги была видна правая ягодица. Любоваться этим чудесным зрелищем можно было секунд недолго, пока девушка была занята ополаскиванием волос. Заметив, что она уже почти смыла с головы пену от шампуня, он отступил за дверь, чтобы она не обнаружила постороннего присутствия. Конечно, наблюдать сквозь узкую щель было менее приятно и удобно, но не менее возбуждающе. Член мгновенно напрягся до ломоты, а в яйцах сладко заныло. В голове лихорадочно метались и путались мысли: чего делать? Рука сама собой сама собой потянулась к ширинке джинсов и потрогала твердеющий ствол. Антон попытался успокоить своего «дружка», но не тут то было: видя как красавица ласково поглаживает свою писечку, член ещё больше одеревенел. Пришлось расстегивать молнию и выпускать коня на волю. Дальше — больше: тяжело дыша, покрывшись испариной, он тоже начал тискать, подрачивать свою жаждущую плоть, достигшую твердости бейсбольной биты.

Прикрыв на миг глаза, Антон отчетливо представил себе, как прикасается к полоске темных волосиков на лобке этой незнакомки, раздвигает пальцами лоно, погружает пальцы во влагалище, ласкает бесстыдно открытые женские гениталии, вгоняет, наконец, туда свой нетерпеливый «бур» и ощущает покорность отдающейся сучки, победно доставая ей головкой вонзенного на всю длину члена до самого зева матки...

Увлеченный этим занятием, Антон не заметил, как в квартиру зашла Лариса.

Удивлённо захлопав небесно-голубыми глазками при виде столь непристойного зрелища, она не произнесла — выдохнула:

— Ну, вы оба, блин, даёте...

Антон резко обернулся и, сконфузившись, поспешно начал засовывать хозяйство обратно в ширинку. Но Лариса, снисходительно усмехнувшись, остановила его шёпотом:

— Ой, да ладно уж, чего там! Как будто раньше не видела твою буровую установку.

Изящным жестом поправив волосы цвета спелой пшеницы, она осторожно заглянула в приоткрытую дверь ванны. Теперь они оба наблюдали, как, приближаясь к экстазу, сладко постанывая, девушка всё энергичнее трёт свою промежность.

— Чем подсматривать, как поцик сопливый, лучше бы взял да и помог девушке! Этой штукой ей наверняка приятнее будет, чем рукой! — укоризненно прошептала Лариса, погладив Антоново достоинство.

Оторопелый парень ошарашено выпучил глаза и прошипел в ответ:

— Ты о чём Лара? Что значит «помочь»?!

— А то и значит.

— Ты хочешь, чтобы я...Чтобы я её...

— Ага. Чтобы ты трахнул её.

— Как?! Прямо на твоих глазах?! — чуть не поперхнулся воздухом Антон. — Ты хочешь смотреть, как я трахаюсь с другой?

— Считай, что это — элемент разнообразия в наших отношениях.

— Да, блин, я ее даже не знаю. Это ваще кто?

— Все церемонии знакомства потом.

— А-а, так это та самая подруга...— догадался Антон.

— Та самая, та самая, — торопливо закивала головой Лариса и нетерпеливо ткнула его в ребро: — Блин, Антош, ну чё ты тупишь? Она сейчас уже кончит. Смотри, как она уже раздраконила свою пизду. — И умоляюще добавила, надув розовые губки: — Сделай это ради меня. Ну пожалуйста...

— Ну я не знаю, — промямлил сбитый с толку парень.

Он ещё никогда в жизни не оказывался в такой необычной ситуации. Сложность её заключалось в том, что решиться выполнить просьбу Ларисы означало измену, предательство, да ещё и в такой открытой форме, и джентльмен внутри Антона говорил этому категорически «нет»! Одно дело подглядывать и пускать слюни при виде красивой голой сучки, ограничиваясь фантазиями, с другой — эти фантазии осуществлять наяву, на глазах своей любимой. Но девушка сама настаивала, чтобы Антон оттрахал её подругу. Определенно, тут крылся какой-то подвох.

— Все, давай, иди, иди! — тон Ларисы был безаппеляционным. — Я не ревнивая! Покажи свой мастер-класс! Выеби эту сучку.

Чтобы убедить Антона в том, что она не шутит, Лариса стала торопливо срывать с парня рубашку, стаскивать с него джинсы, после чего для придания уверенности подтолкнула его в сторону подруги. Вздохнув, Антон на цыпочках подобрался к ванной.

Девушка пребывала в полнейшем улёте. Похоже, она до сих пор не поняла, что за ней наблюдают. Стоя вод тугими струями воды, она круто выгнула животик, и, закусив нижнюю губу, откинула голову назад, на кафельную стенку, а пальчики усиленно и безостановочно теребонькали влажно «чвакающую» щёлку.

Антон испытывал всплеск неведомых до сих пор чувств. Их неистовое желание было столь велико, что казалось почти не правдоподобным. Всё это было так ново и чертовски возбуждало.

Пытаясь привести в порядок бешено колотящееся сердце, он, словно во сне, залез в ванну, и, встав напротив красотки, зачарованно уставился на её голое тело. Девушка тяжело дышала, мокрые волосы, спутавшись, рассыпались по дрожащим плечикам, всё тело, покрытое змеящимися струйками воды, извивалось и подрагивало, словно по нему проходили разряды электричества. Чувствовалось, что она вот-вот кончит.

Присев на корточки, парень неуверенно оглянулся на Ларису, которая стояла за приоткрытой дверью, и молчаливо, одним блеском похотливых глаз, подбадривала его. Светлый ёжик волос Антона был так сильно прибит струящейся водой, что он выглядел почти лысым, с носа, сейчас казавшегося карикатурно длинным, стекали крупные капли и, смешиваясь с потом, падали вниз.

«Элемент разнообразия, значит, — мысленно повторил он Ларискину фразу. — Ну лады». Потом осторожно отстранил руку незнакомки от её промежности и сразу же прильнул губами к освободившемуся месту.

Девушка вздрогнула, и, широко раскрыв глаза, посмотрела вниз. Антон сжался, ожидая триста децибел испуганного визга, истошных воплей «Ты кто?!» «Что тебе надо?!» «Отвали от меня, козел!!!». Но ничего такого не произошло. Незнакомая красотка даже не отстранилась. Наоборот, издав сладостно-удивленное «м-м-м», она обхватила его голову и сильнее прижала к себе.

Антон лизнул, словно пробуя на вкус, розовые складочки, но не почувствовал характерного привкуса любовной влаги. Очевидно, его смыли струи воды.

Осмелев, наш герой пошире раздвинул створки заветной пещерки, скользнул двумя пальцами внутрь неё, потирая чувствительный комочек нервов в глубине, прошёлся языком по всей длине лона вверх-вниз несколько раз, и впился в жемчужинку клитора глубоким засосом.

Незнакомка застонала. Вцепившись пальцами в волосы парня, она начала змейкой нетерпеливо извиваться под его ласками. Её бедра покачивались в завораживающем эротическом ритме в такт с движениями языка, который нежил, проникал и исследовал.

— О-о, какая ты сладкая, — сказал он, наконец ощутив знакомый вкус любовного нектара. Его слова вибрировали на её складках.

Потом на несколько секунду отстранился, замер в сантиметре от дышащей жаром пещерки, и снова принялся лихорадочно лизать киску, с чмоканьем засасывая половые губы. Поддавшись порыву страсти, ввёл язык вовнутрь и начал лихорадочно облизывать внутренние стенки клокочущего влагалища. Девушка аж заскулила от наплыва удовольствия.

— О, бля-а-а-а, как кайфно!!! О, да-а-а-а-а... Да-а-а-а-а... Лижи, лижи меня.

Так продолжалось некоторое время, пока Антон не почувствовал, что девушка, продолжая трястись от коротких спазмов блаженства, не тянет его за волосы вверх.

— Возьми меня, сорванец! Умоляю!!! Войди скорее!!! Давай!!! — сгорая от нетерпения, взмолилась она, уже царапая ногтями его плечи. Да, она так нуждалась в нём! Желала ещё больше удовольствия! Хотела ощутить всю полноту и твёрдость мужской плоти.

В ванной комнате было тесно и неудобно. Выпрямившись в полный рост, Антон прижал девушку спиной к кафелю. Елдак упёрся почти по адресу. Секунду спустя он уже поддерживал красавицу под ягодицы, а её ноги крепко обвивали его мускулистые бедра. Несколько раз скользнув по влажной расщелине, головка члена уткнулась в податливую лунку и стала быстро погружаться, раздвигая стеночки узенькой трубочки влагалища. Девушка издала протяжное «о-о-о-о», её руки обняли шею Антона, а бедра стали двигаться ему на встречу. Найдя для себя более удобное положение, парень стал с силой проникать в неё. Он так отчаянно драл эту сучку, что она перешла от стонов к настоящему ору.

— Не останавливайся, блядь! Да!! Да!!! — кричала она, закатив глазки.

Через несколько таких толчков, Ларискину подругу накрыл первый оргазм. Она затряслась в конвульсиях, её крики резко прервались, а пальцы, как клещи, впились в мужскую спину. Антон не унимался, продолжая то вынимать свой член из её дырочки, то опять с силой погружая его обратно до самого конца. Его мысли были сосредоточены на ней и на том, что бы доставить ей как можно больше удовольствия, его ужасно заводили её дикое повизгивание и судорожные всхлипы, а о присутствии своей пассии, которая с огромным увле

чением и сладострастием наблюдает за этой дикой скачкой, он забыл.

Девушка с силой буквально вгоняла его в свои влажные глубины. От восхитительного чувства быть внутри неё, удовольствия, получаемого от узенькой нежной писечки, которая сжималась вокруг его члена, лаская и ублажая его, Антон испытывал мучительную сладость. Кажется, ему никогда не насытиться. Он ощущал себя марафонцем, ему хотелось двигаться, спешить, драть эту суку, драть её, драть..., и чтобы это длилось вечно, но тело уже начало сводить от предвкушения приближающегося экстаза, поэтому он быстро вынул из её дырочки член и стал переворачивать податливое девичье тело к себе задом. Поняв его замысел, она быстро перевернулась, выгнулась, опершись руками на стену, и в нетерпении завиляла тазом.

Большая сильная ладонь Антона лихорадочно прошлась по полукружиям её сочной, гладкой и круглой попки, поглаживая и сжимая. А потом лоснящийся от обилия смазки член резко проник между ягодицами, вошёл быстро, как нож в горячее масло, и заскользил, заполняя лоно с такой ошеломительной полнотой, что этой русоволосой сучёнке оставалось лишь громко стонать от блаженства.

— Давай... Да-а-а... Вот так... вот так... Засади меня по самые яйца... Мой жеребец... Да-а-а...

Долго Антона упрашивать не пришлось. Миг — и он накуканил незнакомку по самые «помидоры». Начал двигаться ритмично и властно, порой до боли лаская её соски, то щипая их, то крутя в пальцах. В пылу страсти, столь грубоватое тисканье ей нравилось, и она позволяла ему всё. Это только распаляло безумную похоть. Она ещё шире расставила ноги, словно хотела поглотить своего партнера целиком, была вся, как натянутая струна, каждый её нерв звенел от сладостной боли, тело корчилось от небывалого наслаждения в чувственных судорогах и двигалось навстречу ударам мощного таза Антона.

Красавица уже теряла голову от наслаждения, здоровый член, растягивавший её узенькую пиздёночку, и то, как резко и сильно партнер куканил её, сводили девушку с ума. От этого бешеного напора сучёнку наконец накрыл оргазм, он был сильным и долгим, и скручивал гибкое, стройное тело мощными спазмами.

Её пронзительное оргазмическое «А-а-а-а-а-а!!!», отозвавшееся на коже волнительным покалыванием, казалось, пронзило Антона насквозь, а сжимающиеся мышцы влагалища стали последней каплей, подведя его к самой грани эйфории. Напрягая последние силы, он участил движения — нарастающий ритм предвещал потрясающий конец.

Сделав серию энергичных, прямых ударов, Антон почувствовал, что уже не может больше держаться, и, утробно рыча, кульминировал. Перед глазами у него потемнело, сердце, казалось, на миг перестало биться, а всё существо уменьшилось до узкой щелки на конце его плоти. Дрожа от напора высвобождающейся энергии, он продолжал двигаться в девушке до тех пор, пока она продолжала жарко шептать:

— Ещё! Ещё!! Ещё!!! Выеби меня, как последнюю шлюху...

Так много и долго Антон еще никогда не спускал. Его красавец изливал и изливал сперму в жаждущую орошения беззащитную матку сучки, и лишь когда её голова безжизненно повисла на мужском плече, Антон остановился, позволив измученным мышцам расслабиться.

— Ты прелесть, — выдохнул он ей в ухо, кусая мочку и спускаясь поцелуями по стройной колонне её нежной шеи.

Потом чуть выпрямился и перевёл взгляд туда, где соединялись их тела. Его член ещё полностью находился в её теле, лобок с густой кудрявой порослью плотно касался восхитительных упругих булочек, покрытых бусинками влаги. Медленно опустив красавицу на дно ванной, он разобрал мокрые волосы на её голове и впервые заглянул в глаза. Они были притягательно-зелёного цвета, с каким-то таинственным золотистым оттенком, в опушке длинных шелковистых ресниц. И в них читалось бездна счастья.

«Колдунья, — восхитился Антон, утопая в изумрудном омуте её очей. — Такая может кого угодно с ума свести».

Когда губы русоволосой коснулись его рта, парень окаменел. Охренеть, какие мягкие у неё губы! А на вкус — точь-в-точь вишня... Маленькие ладошки девушки нежно погладили его по щеке, а потом тонкие пальчики, робко скользнув, зарылись в ёжик мокрых волос...

— Вау! Просто зашибись! — вдруг раздался за спиной восторженный голос Ларисы. — Такое шпили-вили! Видели бы вы себя со стороны. Это нечто! Надо было на видео заснять...

Антон обернулся. Его пассия стояла в дверях абсолютно голая. Концы её длинных, пшеничного цвета волос мягко ниспадали на плечи, сбегая вниз, обрамляли упругие полушария сочных грудей, торчащих в разные стороны в соблазнительном позыве. Лариса кокетливо покусывала тонкий указательный палец правой руки, левая порхала по животику и грудкам. А на бледном лице сияли блядской похотью огромные голубые глаза.

— Кстати, познакомьтесь! — продолжала Лариса, входя в ванную. — Это моя лучшая подруга Марина, а это — Антон. Я тебе о нём рассказывала...

— Да мы уже, вроде как познакомились, — отозвалась Марина, всё ещё не размыкая рук на шее новоиспеченного любовника. Она удовлетворенно и немного насмешливо смотрела то на подругу, то на Антона.

Не залезая в ванну, Лариса отодвинула своего парня в сторонку, а Маринку притянула к себе.

— Дай-ка, подруженька, я тебя, как в детстве, оближу! Не пропадать же такому добру! М-м-м, как мне нравится Антошина сметанка...

При этом она улыбалась, показывая меж своих очаровательных белых зубок остренький розовый язычок.

«Как в детстве, — эхом отозвалось в голове Антона Ларискины слова. — Офанареть! Так чё — Лара еще и лесби?! В смысле «би»?! Вот это да!!!»

Лариса нагнулась и, высунув язычок во всю длину, слизнула струйку спермы на одной из Маринкиных ляжечек, причмокивая от удовольствия. Постепенно она поднялась выше, и вот уже проворный язычок коснулся чуть распухших половых губок. Марина сладостно вздохнула и слегка раздвинула ножки.

— О, Ларочка, м-м-м... какая ты умничка! Да-а-а... оближи мою писечку... Да-а-а... вот так... О, ты прелесть... Лижи, лижи меня!!!

Антон, как заворожённый, смотрел, стоя в стороне, любуясь Марининой грудью. Она была совсем рядом — только протяни руку! Но разве можно лапать руками такую прелесть?! Поэтому он осторожненько прикоснулся губами к торчащему острию сосочка.

Марина в блаженстве закатила глаза.

Расценив это как одобрение своих действий, Антон смелее обхватил весь малиновый островок на вершине грудки, и стал терзать его языком, неустанно кружа, останавливаясь, снова обводя напрягшийся бутон.

В сладостной истоме Марина сжала рукой вторую грудь и начала её с силой мять. Поняв, что требуется, наш герой стал действовать энергичнее. Как малыш, припавший к материнской груди, начал сосать её, осторожно прикусывая зубами и оттягивая на себя.

Русоволосая «колдунья» застонала. Она опять выгнула животик, под которым колдовала Лариса. И тут внимание Антона привлекли волнующие изгибы упругого тела Ларисы, а точнее её попка — такая беленькая, скучающая... Он вылез из ванны и подошёл к своей пассии сзади. Присев на корточки, заглянул под низ. Даже будучи в хорошем настроении, Лариса не любила, когда он её вот так бесцеремонно разглядывал, будто зыкал под днище своей тачки. А тут, увлечённая делом, она просто не обращала внимания. Антону же было чем полюбоваться! У Ларисы ножки стройные, плавно переходящие в попку. Сами же «булочки» чётко очерчены аппетитной складочкой. Он всегда любил гладить эту складочку, но больше всего ему нравился зажатый между «булочками» сочный «пирожок». Вот сейчас он бесстыдно любовался им: этим пушком светлых волосиков вокруг волнующейся щёлки, пухленьким бугорком, к которому хотелось припасть губами...

Но зачем же губами, если наготове другой инструмент?! Он посмотрел на своего «приятеля». В нетерпении он начал судорожно поддергиваться. «Сейчас, сейчас!» — успокоил он его.

Встав на ноги, взял в руки по кругленькой Ларисиной «булочке», раздвинул их, и с ходу, без примерки, в открывшуюся между ними щель вонзил почти всего своего удалого молодца.

Лариса даже ойкнуть не успела.

Это было нечто!

Обычно, когда он накуканивал свою девушку сзади, видел только её попку и спинку. А тут у него перед глазами была ещё грудь Мариночки, которая покачивалась в такт его толчков. Ведь он так яростно молотил по Ларискиной попке, что, не имея твердой точки опоры, его пассия, выгибаясь дугой и исходя криками сладострастия, передавала толчки своей подруге.

Порой казалось, что ходит ходуном чугунная ванна, на которой они проделывали свои пируэты. Девчонки не стеснялись громко стонали, без устали вылизывали друг у друга пиздёнки, поочередно подставляя задки под шомпол Антона.

Под конец действа, пресытившись своими вылизанными до блеска пилотками, занялись доведением до экстаза своего любовника. Присев на корточки, высунули розовые язычки и игриво пробежались ими по всей длине члена, вздутым венам, обводя головку раз за разом. Они целовали ствол члена маленькими или затяжными поцелуями, кусали его сбоку, не забывая поигрывать яйцами в своих маленьких ручках, от чего Антон тихонечко постанывал. Он был наверху блаженства... А ведь самое интересное было еще впереди!

Наконец, Лариса не удержалась. Глубокий вздох, и она вобрала его в рот до основания. Ее губки плотно сомкнулись на головке у её основания, и девушка стала делать вращательные движения, прижимая верх головки языком. Сначала медленно и плавно, а затем все быстрее и резче. Наконец, её движения превратились в безумный танец, как будто она быстро качала головой от плеча к плечу. Антону показалось, что еще секунда и он не выдержит, но в этот момент его истязательница остановилась, выпустила член, давая и Марине поработать ротиком.

Обхватив губками ствол, Ларискина подруга завелась не на шутку. Она сосала, старательно заглатывая член до самой гортани, пускала слюни или слизывала их, всасывала и член, и воздух, крутила, вертела и играла членом, как хотела. Марина упирала его головку попеременно то в одну щеку, то в другую, не забывая бешено работать язычком. И долго так продолжаться не могло.

Антон даже говорить ей ничего не стал — сил не было —только притянул её голову к себе, не давая инстинктивно вырваться, прижал как можно крепче, чувствуя, как головка упирается в горло, и замер, начав спускать сперму прямо в полурастянутую глотку русоволосой сучке.

И опять спермы было так много, что она пошла горлом, попала в дыхательные пути, и Маринка зашлась кашлем, выплескав через нос половину мужского смени (рот-то закрыт был). Антон кое-как справился с собой и посреди оргазма выскользнул из уютной глубины ротика, схватил член в кулак и залил глаза, волосы и всё лицо девушки, уже испачканное его страстью, белыми струями.

Лариса, естественно, не могла оставаться безучастной. Она стала с жадностью слизывать капающий с подбородка подруги коктейль из спермы и слюней.

На волне этих сладостно-порочных действий обе девушки довольно посмотрели снизу-вверх в балдежные глаза Антона, демонстрируя полный рот угощения, собрали пальчиками то, что ещё стекало по их губкам, и облизали их. Потом закрыли ротики, показательно сглотнули и открыли вновь, показывая, что все съедено до последней капельки.

Антон понятия не имел — откуда только у него берется сперма?! Но больше всего его поразил «приятель»: два часа без устали шуровать в дырочках женского тела — это что-то значило! Видно, всё дело было в весне. Он, конечно же, знал, что наиболее активная сексуальная жизнь отмечается именно весной, когда содержание тестостерона в мужском организме достигает пика. И всё же это было странно.

...За праздничным ужином они сидели голышом. У них не было ни сил, ни желания одеваться. И девчонкам так было проще ориентироваться — созрел ли Антоша для новой оргии или нет? Заметив малейшее шевеление его «бура», они, как ненасытная свора, обмениваясь пошлыми шутками-прибаутками, набрасывались на него и выжимали не весть откуда берущиеся «молочные» капли.

Да и он не отставал от своих подруг изобретательности. Например, наполнив шампанским не фужер, а чью-нибудь раздраконенную пиздёнку, он, причмокивая, лакал из неё всё до капли. Или густо смазав дружка кремом от торта, предлагал девочкам «откушать». Одного было жаль — вечер должен был когда-то кончиться.

...К тому времени, когда они собрались и сели в машину, понемногу начали сгущаться сумерки. Прощаясь на вокзале, в последних лучах заходящего солнца, Марина пообещала, что изредка будет к ним наведываться.

— А еще лучше будет, если вы сами приедете ко мне в гости. У меня такая просторная банька — не чета вашей тесной ванне! Представьте, что в ней можно вытворять?!

Но Антон в эту минуту представил другое: «А что если ко мне приехал бы друг детства. И тоже принимал бы ванну, как эта Марина. А моя Лара увидела бы его голышом, пока я парковал во дворе тачку... Нежели мне пришлось бы делить свою подругу?..»

И восхитился Ларисой, поняв вдруг, что не смог бы отважиться на такой поступок.