Поездка в лифте. Часть 3

Он накрыл мои губы своими, скользнув языком мне в рот. Я с готовностью впустила его. Целуя меня, он взобрался сверху, устраиваясь между ног. Я приподняла их и согнула в коленях, чтобы ему было удобнее. И вот почувствовала, как в меня входит что – то, неумолимо раздвигая нижние губки и выдавливая из меня стон. Услышав его, он на секунду останавливается и вопросительно глядит на меня. Убедившись, что все нормально, он продолжает медленное проникновение, прислушиваясь к моему возбужденному дыханию. Не в силах ждать, я делаю резкое движение бедрами ему навстречу, принимая член в себя целиком. Он почему – то боится за меня.

– Мама, тебе не больно? – шепотом спрашивает он.

Из – за восхитительного чувства заполненности упругим юношеским членом мне трудно говорить. Но собравшись с мыслями, я отвечаю

– Нет, сынок, мне не больно... мне хорошо... продолжай. .

Успокоенный, он начинает трахать меня, сначала осторожно, наслаждаясь ощущением материнского влагалища, затем все быстрее и глубже. С каждым его движением я улетаю куда – то, переставая воспринимать окружающее.

Когда я пришла в себя, Пашка давно лежал рядом, лениво играя с моим соском.

– Мам, ты так кричала... Тебе понравилось?

Я даже не знаю, что ему сказать. Такого оргазма до потери сознания у меня еще не было.

– Сколько времени я так лежала? – вместо ответа спрашиваю я.

– С какого момента? – хитро улыбается Пашка.

– С момента, когда ты с меня слез.

– Ну минут 5...

Что ж, надо запомнить эту особенность моего организма. Я в это время совершенно беспомощна.

– Все – Говорю я – Вставай. Хватит с тебя пока.

Пашка одевается, бросая на меня похотливые взгляды. Его молодой организм снова не прочь все повторить. Я бегу в ванную, зажимая рукой промежность, чтобы не накапать на ковер. Выйдя оттуда, усаживаюсь перед телевизором. Все равно на домашние дела сил не осталось. Пашка крутится рядом в надежде, что я снова позову его в спальню. Напрасно он так думает, я не собираюсь трахаться с ним всякий раз когда ему этого захочется.

Через полчаса вспоминаю, что надо бы поменять простынь – из меня же вылилось целое озеро. Отправляюсь в спальню. Сдернув старое, аккуратно стелю все чистое. В этот момент чувствую, что кто – то задирает мне халат и лезет рукой в промежность – Пашка решил сам проявить инициативу. Я подозревала, что так оно и случится. Наклоняюсь пониже и стою, ожидая, что будет дальше. Пашка молча пихает мне член между ног. Видимо, решил, что мать можно даже не спрашивать. Я приготовилась дать ему сбросить сексуальное напряжение, ну и самой по возможности кончить. Однако у Пашки несколько другие планы. Член упирается мне в анус. Сын громко сопит сзади, пытаясь проникнуть в меня с черного хода, но без смазки у него не получается. Мне становится его жалко.

– Паша – Говорю я – Крем в тумбочке.

Вскоре в попке у меня легко движется член. У сына он потоньше, чем у мужа, так что никакого дискомфорта я не испытываю. Однако и возбуждения особого тоже нет. Так, просто приятно, не в последнюю очередь из – за осознания того, что ебет меня мой сын.

– Паша! – Вспоминаю я вопрос, который давно не давал мне покоя – А что ребята обо мне говорят?

Сын сосредоточенно пыхтит, двигая во мне членом, но все же отвечает:

– Только о тебе, мам, и говорят. Сначала боялись. Серега вначале хотел к тебе идти прощения просить и денег предлагать, но испугался. А сейчас вспоминают, как классно было и еще повторить мечтают.

– И как они это себе представляют? – Мне становится интересно.

– Пока никак, только мечтают. Они же теперь тебе даже на глаза попадаться боятся. Вдруг ты все – таки в ментовку пойдешь?

– Да нет, теперь уже не пойду. А знаешь, Пашка... Давай мы их в гости позовем? Например, сегодня вечером?

Сын не отвечает. Он ускоряет толчки, я чувствую, как член его дергается во мне, выплескивая последние запасы семени. Отдуваясь, Пашка валится рядом.

– Не, мам, не придут. Боятся. А тебе что, меня мало?

– Да нет, не мало – я обдумываю, как бы ему обьяснить, зачем мне это надо. Задача нелегкая, мне и самой не до конца понятн

о.

– Понимаешь, Паша, как ни странно, но мне тогда понравилось то, что вы делали. Это же так приятно – быть единственной желанной женщиной среди нескольких молодых парней. Могу я иногда себе это позволить?

– Хорошо, мам, я с ними поговорю.

– А кстати, что они меня так боятся? В лифте что – то я этого не заметила...

– Ну мы тоже думали, почему так вышло... В общем, в тот день Вовка принес чего – то... сказал, это курить надо. Ну мы и скурили. А потом как раз к Сереге пошли и тебя встретили. Так что наверное эта дрянь во всем и виновата.

Вид у него очень смущенный. Тяжело признаваться матери, что балуешься наркотой. Я и правда возмущена.

– Паша! Вы вообще охренели? Курить неизвестно что и откуда! И вообще! А если бы не я с вами ехала, а, например, Люда, соседка наша? Сейчас все бы уже в тюрьме сидели!

– Мам, мы уже поняли все. Мы больше никогда... Самим страшно.

По нему видно, что не врет, поэтому я прекращаю нравоучения, встаю и одеваюсь.

Вечером вся компания сидит у нас за столом. Ребята молча пьют чай, краснея и пряча глаза. Пашка говорит что всем намекнул о том, что можно попробовать еще раз меня трахнуть, но сейчас никто не хочет сделать первый шаг. Хоть бы опять накурились что ли, перед тем как приходить! – думаю я. Может, свет выключить? В темноте они смелее будут? Нет, попробуем по другому.

Я начинаю копаться в тумбочке, повернувшись к ним задом и низко наклоняясь. На мне специально одет самый короткий из моих халатов, под который я решила не надевать ничего. Когда я наклоняюсь, он задирается еще выше, почти полностью открывая ноги. Я физически ощущаю их взгляды, ощупывающие мои бедра и продолжаю шарить в тумбочке. Наконец чья – то несмелая рука осторожно прикасается к ягодице. Я не реагирую. Рука задирает халат и лезет между ног. Я продолжаю стоять. Ага, а вот это уже не рука! Чей – то член настойчиво ищет вход. Помогаю ему рукой. Член мягко входит в меня. Я оглядываюсь. Это Пашка не выдержал, не дождавшись от друзей инициативы. Выпрямившись, я сбрасываю халат.

– Ну что уселись? – говорю я им – Раздевайтесь! Как в лифте женщину насиловать – так вы можете, а здесь – слабо?

Ребята раздеваются. Я укладываю Пашку поперек дивана и сажусь на его член. Остальные выстраиваются передо мной с торчащими наперевес орудиями преступления. Подтягиваю к себе ближайшего и погружаю его раздутую головку в рот. Оставшихся поглаживаю руками. Вскоре их возбуждение побеждает стеснительность. Я уже лежу, насаженная на два члена, третий находится во рту. Недавно кончивший Пашка сидит в кресле, наблюдая как его мать извивается между двумя молодыми телами, отсасывая еще одному. В голове все смешалось, меня переворачивают как хотят, заставляя принимать различные причудливые позы, но мне все равно. Я кончаю раз за разом, не зависимо от всего. Неожиданно внизу возникает какой – то дискомфорт. Они снова решили попробовать два члена во влагалище одновременно. На этот раз у них получается. Член каждого из них чуть меньше среднего, но вставленные вместе они дают ощущение какого – то громадного монстра, трахающего меня. Мне кажется, когда они из меня выходят то полностью выворачивают меня наизнанку. Я снова кончаю, ненадолго теряя сознание. Очнувшись, вижу что все сидят за столом. Ребята выдоены мной полностью. Сейчас ни у кого нет и намека на эрекцию, не смотря на раскинувшуюся на диване обнаженную женщину, перемазанную спермой. На плохо слушающихся ногах бреду в ванную. Когда я возвращаюсь, в паху у ребят наблюдается оживление. Нет, думаю я, им нужен перерыв. Однако сама остро ощущаю недостачу члена в организме. В результате получается компромисс – мы сидим за столом, но я на коленях у Вовки. Ему из – за меня неудобно тянуться к чашке и разговаривать с друзьями, однако это компенсируется тем, что его член находится у меня в заднем проходе. Периодически он предпринимает попытки двигать им там, но я их решительно пресекаю. Мне достаточно того, что я просто сижу, надетая на эту вздрагивающую колонну. Ребятам уже пора домой, мы договариваемся о завтрашнем дне. Пашка мечтательно улыбается, не принимая участия в этом разговоре, ему это не нужно. У нас с ним впереди еще целая ночь.