Питерские каникулы. Глава IV

Август близится к концу, все чаще Питер навещают незваные тучки. Они одаривают мостовые, площади и металлические крыши домов моросящим дождиком. Небо в эти дни становится серым, воздух сырым, а настроение тоскливым. Скоро возвращаться домой. Жаль, месяц у тети пролетел стремительно, оставив массу самых ярких впечатлений. Алина решила напоследок сводить меня по Питеру; настойчивость тетушки больше походила на каприз ревнительницы питерских достопримечательностей - она совершенно не допускала отказа с моей стороны и участия со стороны Олега.

Один из немногих за последнее время дней порадовал хорошей погодой и Алина засобиралась. Казалось, это не мне нужно попрощаться с городом, а ей успеть в последний раз обойти памятные места. Олег с безразличным выражением сидел на диване, закинув ногу на ногу, и водил пальцами по планшету. В стесненных условиях квартиры нам пришлось потолкаться у шкафа, но не подумайте, что мы примеряли изысканные наряды, отнюдь. Что касается одежды Алины, так это короткие черные леггинсы до середины бедра, белая маечка и белая спортивная курточка. Ничего не скажешь, этот спортивный стиль делает ее еще моложе.

Когда видишь Алина сзади, леггинсы настолько облегают тело, что она кажется раздетой ниже пояса. Круглая попа обтянута эластичной, тонкой материей. Когда тетя идет, ягодицы смещаются, деформируются и раскачиваются. Между округлостями и бедрами то слева, то справа возникает глубокая складочка, отчего попка еще более округляется. Особое великолепие заду придают гармонично широкие бедра, чьи контуры почти плавно перетекают в крупный таз. Красотка! И еще жалуется на назойливое мужское внимание.

Спереди штанишки обтягивают промежность, миниатюрные трусики почти не скрывают контуров половых губок и щелки между ними. Если бы леггинсы были светлее, допустим телесного цвета, любой бы посчитал, что Алина просто не одета. В разрезе молнии спортивной курточки, когда собачка позволяет полам небрежно расходиться, под белой маечкой безошибочно угадываются очертания сосочков на выпуклостях грудей. Вот такая она смелая, моя тетя.

Мы вышли из дома, представляю, какое бы это было зрелище, если бы мы не спускались по лестнице, а поднимались. Хотела бы я тогда идти позади и любоваться ее попкой. Алина задрала голову и посмотрела на открытое окно - Олег не соизволил выглянуть, чтобы проводить нас воздушным поцелуем или хотя бы взмахом руки. Мы вышли со двора и оказались на широкой, оживленной улице. Тетя стиснула пальцы на моем запястье и потащила меня за собой, пришлось даже прибавить шагу, чтобы поспевать за ее стремительным ходом. Идти пришлось не далеко - у тротуара за остановкой стояла тонированная иномарка. Вообще, в Питере редко увидишь детище Автоваза.

Алина открыла заднюю дверь, шмыгнула внутрь и увлекла меня за собой. Внутри оказалось просторно, салон отделан белой кожей, несмотря на тонировку, света хватало, чтобы разглядеть лица обоих мужчин на передних сидениях. Оба повернулись к нам и дружелюбно улыбались.

— Так это и есть твоя племянница? - начал водитель, - симпатяшка!

— Настя, это Марк, - продолжил второй, - а я Витя.

Я была слишком ошеломлена внезапным знакомством, чтобы сразу запомнить, кто есть кто; я только кивала и улыбалась, пока взрослые говорили. По всей вероятности, прогулка у нас отменяется, ну или примет несколько иной формат. Машина тронулась, мимо помчались старые дома, остановки с задумчивыми горожанами, памятники. Закончилась старая часть города, пролетели многоэтажки и я поняла, что прогулки по Дворцовой площади сегодня ждать не следует. Действительно, машина выехала за город, Алина тихо, почти шепотом переговаривалась с мужчинами, склонившись всем телом между спинок передних сидений. Ее лицо не выражало ни тревоги, ни сомнения.

Вскоре мы заехали в промзону, машина изящно лавировала между выбоинами и торчащими из земли железяками и подъехала вплотную к кирпичной стене старого цеха. Я осмотрелась - кругом никого.

— Настюх, пойди погуляй полчасика, мне надо поговорить с молодыми людьми, - твердо сказала Алина.

Я с сомнением оглядела пейзаж, неохотно потянула блестящую ручку двери и выставила ножку на землю. Так обидно быть обманутой - вместо прогулки по центру меня привезли на заброшенный завод. Иногда я так сержусь на Алину, что кулачки сами сжимаются, а зубы стискиваются в бессильной злобе. Я вышла из машины, от обиды хлопнула дверью и пошла. Не оборачиваюсь, сзади хлопнула дверь, потом вторая. Пересаживаются. Губы сжались от недовольства, так себе прогулочка под конец каникул! Вдруг я завизжала что есть мочи - впереди, возле ржавого кузова грузовика я увидела стаю собак. Одна из них замерла и уставилась на меня. Собака на изготовке рычала и скалила пасть, обнажая клыки. Остальные тоже посмотрели на меня.

Я рванула к машине. Погоняемая сворой, я летела что было силы. На подходе приоткрылась передняя дверь, я без раздумий заскочила внутрь и захлопнулась. Собаки агрессивно рычали, гавкали, вставали на задние лапы, заглядывая в окна. Слюнявая морда тыкалась в стекло, пытаясь ухватить меня и все больше озлоблялась. Марк нажал на руль и машина издала громкий сигнал, что эхом разнесся между корпусами завода. Собаки трусливо сбежали, поджав хвосты, в след за ними нехотя удалился и вожак.

— Напугалась? - с сочувствием в голосе спросил мужчина с водительского сидения.

Я кивнула, дрожь пробрала мое тело. Еще сильнее я задрожала, когда обернулась к сестре - Алина сидела с задранной на грудях майке на волосатых ногах второго мужчины. Теперь меня трясло не от страха, а от негодования. Парочка замерла, оба смотрели на меня.

— Настюш, ну прости, - сказала тетя, ухватившись руками за спинки переднего ряда сидений.

Алина подалась вперед, ближе ко мне, шлепнула по назойливой ладони Виктора, проскользнувшей по ее груди и начала подбирать слова.

— Насть, ну хочешь - посиди в машине, - мы еще сходим с тобой на Дворцовую, обязательно сходим.

Я кивнула, успокоилась и откинулась спиной на дверь.

— Просто понимаешь, мне еще надо должок вернуть ребятам, а без тебя меня Олежка бы не отпустил... - Алина взглянула с подкупающей искренностью.

Ну почему я никогда не могу на нее долго сердиться? Я понимаю, что сейчас она сидит на члене, даже потихоньку покачивается и крутит попой и одновременно так вкрадчиво извиняется передо мной. Но я не могу на нее злиться. Добившись от меня прощения, Алина потеряла ко мне интерес, откинулась на своего ебаря, наконец, позволив стиснуть сиськи, и затянула страстное подвывание. Она сидела бездвижно, позволяя мужчине снизу работать тазом и мелко двигать поршнем в ее влагалище.

Я посмотрела на ее блаженствующее лицо, на ее стиснутые груди, плоский животик, потом еще ниже. Клитор отчетливо виднелся над сводом, чуть выше работающего члена. Парочка мало-помалу начала стонать, Виктор тянулся губами к белым плечикам тети, ее точеной шейке, ушку. Алина смотрела на меня из-под приоткрытых век и уже сама вращала задом на мужчине. Я почувствовала на себе сверлящий взгляд - Марк, так же, как и я откинулся спиной на свою дверь и хитро прищурившись, ожидающе смотрел.

— Не смотри так - она еще целка, - справляясь с ритмом движений и глубокими вдохами, сказала Алина.

— Такая красотка и до сих пор целка? - спросил Марк, обратив вопрос тетушке, но глядя на меня в упор.

— Отсосать может, но тогда я тебе ничего не должна, - не прекращая скачки, заявила Алина.

— Ну, нет, я такую крошку не обижу, - ухмыльнулся Марк, - своей жопой отработаешь.

Марк гладил нежными пальчиками мою ногу чуть выше носочка; от близости расплачивающейся тети, ее стонов и взглядов делалось хорошо, я заводилась. Разговор о моей целке и минете едва знакомому взрослому мужчине не прошел бесследно. Марк взял мою ладонь двумя руками, как парижский кавалер он поднес ее к губам и поцеловал. Мои щеки вспыхнули румянцем, уши загорелись, захотелось сбежать из машины. Мужчина перестал оборачиваться на заднее сидение, он влюбленно смотрел лишь на меня, улыбался и слегка прищуривался. Вдруг он дернул меня за руку, увлек к себе и обнял. Спиной я чувствовала его тело. Стало хорошо и светло. Вдруг сестра опошлила атмосферу частым сопением и хлюпающими звуками. Виктор протяжно застонал, вслед за ним и Алина.

Тетя слезла с члена, услужливая страсть гейши на ее лице слетела, как только первый пациент кончил. Алина открыла дверь и вышла на улицу, сразу открылась и вторая дверь.

— Насть, пойдем на заднее сидение, - шепнул Марк, пощекотав дыханием ушко, - просто посидим, я не сделаю тебе больно, обещаю.

Я отстранилась от мужчины, едва не зацепившись ногой за ручку переключения передач, и минуя кресло, выпорхнула на улицу. Марк так и остался сидеть. Возле заднего колеса на корточках сидела Алина, выпуская из промежности тягучую струю спермы. Забираясь на заднее сиденье, я узаметила курящего с другой стороны машины Витю. Только сквозь тонированное стекло заднего ряда я увидела его опадающий член, испускающий остатки семени на землю. Марк тотчас повеселел и рванул, протискиваясь между спинками на задний ряд. Он запустил руку и притянул меня за талию, прижал к себе и уткнулся лицом в мои волосы.

Марк глубоко вдыхал, сжимал губами край моего ушка, впивался пальцами в кожу. Я улетала от удовольствия. Еще никто не был со мной так нежен. Он не собирался трахнуть меня - просто наслаждался мной, шептал красивые слова, дышал горячо, ласкал кожу. Если бы он только захотел, я бы сделала все на свете. Алина открыла дверь, атмосфера интима разбавилась вульгарным дневным светом, она вслепую провела рукой по задней полочке, нащупала свои вещи и, не закрывая двери, натянула трусики. Видели бы вы ее миниатюрные белые трусики - маленький ажурный треугольничек и несколько тесемок. Но смотрится эротично, весьма эротично. Потом она натянула леггинсы, захлопнула дверь и села спереди.

Не могу отвлекаться больше ни на кого, Марк сжал пальцы на моей груди. Соски трепетали под нажимом его пальцев, хочется большего, но я не могу его об этом просить. Если он сам захочет, я обязательно возьму в ротик. От него пахнет мужчиной, от него пахнет нежностью, от него пахнет дорогим парфюмом. Немножко царапает шею его щетина, зато как сладко он прикасается губами. Я таю. В глазах все плывет. Он водит ладонью по моим ногам, поднимается по бедрам, вот уже близко... Хочется, чтобы он прикоснулся к зудящей промежности. Я закрываю глаза, каждое прикосновение одобряю придыханием из самой груди.

— Киска, ты такая сладкая, - шептал Марк, - дай мне свою попку...

Его сильные руки тянули мое безвольное тело, крутили, пока не уложили на задний диван животом. Я лежала у него на коленях, как нашкодившая девченка в ожидании порки. Мой живот был на его коленях, под щеку он подложил мне свою нежную ладонь и кончиками пальцев ласкал ушко. Вторая рука легла на попу. Сквозь джинсы я ощущала дрожание его пальцев, трепет и тепло его руки. Мужская ладонь легла мне на тыльную сторону бедра под коленкой. Сильно прижимаясь и собирая складки на джинсах, она прошла вверх по утолщающемуся бедру и наконец, достигла зада. Потом ладонь еще кружила по округлостям, цепляясь за шовчики и кармашки, но все также страстно гладила и сжимала мои ягодицы. Когда пальцы прошли вдоль шва между ягодиц, я невольно напряглась, выгнула спину и застонала.

Марк шлепнул меня по попе, высвободил левую руку из-под моей щечки и теперь две ладони начали мять мою попу. Если бы только он попросил, я, не раздумывая, возьму в ротик и сделаю ему самый незабываемый минет. Ах, если бы он только намекнул. Его руки протиснулись под моим животом, пальцы вцепились в пуговицу. Я уже готова была сама помочь, но Марк справился, сильные руки стянули джинсы, попа обнажилась. Если бы я знала, то одела бы красивые трусики, а не эти простецкие трусы. Алина - предательница, но я на нее не сержусь. Сейчас я не вижу ничего - лицо уткнулось в кожу сидения, не слышу ничего, кроме собственного дыхания, но чувствую все. И руки Марка на моей попе, и его пальцы, пробирающиеся под трусики и даже взгляды Алины и Виктора.

Марк стянул с моей попы трусы, чувствую, как мокреется моя девочка. Все бы отдала, лишь бы он прикоснулся к ней. Жертва нежности, я лежу на коленях мужчины кверху голой попой, не способная остановить происходящее. Наоборот, я хочу большего. Пусть он трогает меня, пусть сует пальцы в мою дырочку, пусть обжигает меня шлепками, пусть оставит на моей попе красные следы от ладоней, пусть попросит меня сделать ему минет.

Он услышал меня - нежно пальцы прошлись по моей разгоряченной вульве. Не в силах совладать с собственной чувствительностью, я прогнулась и закричала от удовольствия. Как это сладко. Его пальцы погружаются не глубоко между моих набухших половых губ, он водит вдоль щелки, разгуливает ими по поверхности. Я больше не сдерживаю в груди глубоких стонов.

Мокрый пальчик прошелся от вагины назад по ложбинке и чувственно уткнулся мне в тугую дырочку. Это очень необычное чувство. Хочется сжать ягодицы. Зажимаю его руку, но сразу расслабляюсь. Пальчик набирает влаги на половых губах и снова упирается в дырочку. Это так сладко, что невозможно терпеть. Слышу, стук пластиковой дверцы, шорох, возня. Вдруг холодная капелька падает на морщинистую звездочку. Марк сопит, чувствую животом упругие шевеления его члена. Пальцы его правой руки, словно играя на арфе, перебирают чувствительную кожу моих половых губок. Мои рецепторы обострились до крайности, каждое прикосновение заставляет извиваться и кричать от избытка нежности. Я задыхаюсь. Другой палец прижимается к ложбинке, размазывает скользкий крем и вдавливается в мою дырочку. Под натиском двух рук я сдаюсь. Сфинктер впускает кончик пальца, буквально одну фалангу и сразу эластично обжимает ее. Я задыхаюсь от восторга. Я забыла обо всем на свете. Марк не прекращай, ни за что не прекращай!

Палец протиснулся внутрь. Я задрожала, внизу живота порхание бабочек стало еще быстрее, жар разлился по телу, сжатие сменилось бесконечным расслаблением. Я кончила. Кончила от двух мужских пальцев. Попка перестала так сильно сжимать, она пульсирует, чувствую, как она приоткрывается. Марк вынул палец, поводил им по скользкой коже вокруг ануса, легко погрузил его на всю длину и так же легко вытащил. Несколько минут он трахал мою попу своим пальцем. Я совладала с ощущениями, начала получать размеренное удовольствие, копить его для очередного оргазма.

Снова палец вышел, теперь в попку уткнулись два пальца. Чувствую натяжение мышцы, она борется, не впускает, но скрещенные клином скользкие пальцы преодолели натяжение. Оказавшись внутри, они расправились и еще более расширили кишку. Стало немного больно, но нежные прикосновения к влагалищу притупили боль. Я ощущала смесь боли и наслаждения. Пальцы уже начали работать, растягивая мою дырочку, но это уже были слишком сильные ощущения, чтобы я могла их стерпеть, не изогнувшись в нахлынувшем оргазме. Марк, я уже не в силах сделать тебе самый восхитительный в мире минет, но в следующий раз обязательно - только попроси!