Пиратка и Наемница: Часть 2

Таараши лениво усмехнулась на такую очевидную попытку сохранить лицо. В устах измождённой, раскрасневшейся, залитой густым семенем синдорейки насмешливая похвала прозвучала уж очень вымученно, особенно если учесть, как она буквально умоляла дренейку _до_ случившегося.

Подагра стряхнула сонное оцепенение, поднялась, вытирая чресла полотенцем, и принялась одеваться. Подтягивая широкие удобные штаны массивным поясом, дренейка взглянула на Альрину сверху вниз.

 — Приводи себя в порядок, ты ведь не забыла, что наняла меня для работы? — темнокожая оскалилась, показывая крепкие белые зубы. Похоже, рогатая уже восстановила все свои силы, и была готова к чему угодно, и это несмотря на то, что очертания всё ещё возбуждённого жёсткого члена легко угадывались в промежности тёмных шаровар.

Фыркнув, Альрина озадаченно оглядела себя. Втряли залитую, семенем дренейки, блузку можно было легко вычистить. А штаны на белой ткани которых виделось четкое пятно, и вовсе обескуражили пиратку, и она тяжело вздохнула. — У тебя одежды не будет на меня? Я на корабле всё верну, сама понимаешь, мне в таком виде нельзя не люди выходить, — эльфийка чуть приуныла, пальчиком всё ещё снимая сперму Таараши со своей кожи, при этом внимательно смотря на неё.

 — Если ты не заметила, мы немного отличаемся размерами. — насмешливо протянула Подагра, бросая этой незадачливой соблазнительнице чистую рубаху из белого хлопка. На самой дренейке она просто висела свободно, не стесняя движений, а маленькой синдорейке будет как настоящий халат длиной до колен.

 — Больше ничего подходящего ты не найдёшь. Знаешь ли, у меня обычно после такого не просят одежду. — всё с тем же весельем продолжала наёмница, напяливая через голову почти такую же рубаху. Последние слова прозвучали приглушённо, дренейка дёрнула головой и едва не проткнула ткань рогами. Негромко выругавшись, Таа натянула куртку и начала влезать в доспехи, с ног до головы увешиваясь железом.

 — Спасибо, — облизнув два пальца покрытые спермой, Альрина обрадовано вскочила на ноги, лучезарной улыбкой одаряя дренейку. После оргазма, возбуждение ушло куда-то далеко, и больше будоражило её, не рисовало эротические картины в сознании капитана, поэтому эльфийка тутже принялась за дело. А именно за переодевание. Ей было неважно, как она будет смотреться в такой рубашке, благо она была длинной, и не грязной, а если кто-то посмеяться попробует, она его потом найдет. Тонкие пальчики, с красными, длинными ноготками забегали по тугой шнуровке багряной жилетки, один за одним развязывая крепкие узелки, причем делая это с такой скоростью и грациозностью, которой мог похвастаться, только хороший иллюзионист. Как только последняя пара узлом была ослаблена, послышался шумный вдох.

Похоже жилетка хорошо пережимала ей грудь, впрочем от этого была в основном только польза. Отложив в сторону изделие из кожи, Альрина стянула через голову и рубашку, вытирая ей небольшие влажные разводы на коже. Упругие груди радостно подпрыгнули, глядя маленькими, коричневыми сосочками в сторону дренейки, на плоском животике поигрывали две продолговатые полоски пресса, а смуглая кожа поблескивала под лучами солнца пробивающимся сквозь окно. Следом её тело покинул ремень, на котором виделись несколько маленьких мешочков, и кобура для пистоля. Потом, нагнувшись она по очереди вышагнула из длинных сапог. А за ними сняла штанишки, представив взгляду дренейки две упругие, мясистые ягодицы, поигрывая которыми она стала слаживать испорченную одежду в стопку. После взяв предложенную ей рубаху, и надев на себя, стала застегивать, — Черт, а она мне и вправду велика, — эльфийку смущала даже не длина рубашки, а то, что в рукавах прятались её ручки, а висела она на ней как гоблинский парашют на испытателе, но выбора не было, — И что значит не просят одежду? — наконец спросила она, с легким раздражением в голосе, закатывая рукава, и затягивая на бедрах пояс, а на грудь, одела жилет, чтобы хоть как-то облагородить свой наряд.

 — Наверное, им не так кружит голову и они догадываются предварительно раздеться. — хмыкнула Таараши, оценив миниатюрную, но прекрасно сложенную эльфку и оставшись более, чем довольной увиденным. С некоторым трудом Подагра стала думать о предстоящей работе, выбросив из головы то, что рисовала ей бурная, неистощимая фантазия.

 — Выглядишь почти пристойно. — дренейка снова оскалилась, когда рыжая закончила переодеваться. Сама наёмница уже сидела на кровати в полной боевой готовности, проверяя узлы и застёжки вещмешка. Поднявшись, рогатая несколько раз подпрыгнула. С потолка посыпалась штукатурка, а этажом ниже послышался сдавленный вскрик. Похоже, кто-то решил, что на него падает небо.

Подагра поправила перевязь с ножнами, смахнула с зерцала доспеха невидимую пылинку и выпрямилась.

 — Ну, пойдём? Веди к своему кораблю.

Альрина вдавила голову в плечи, один глаз зажмурив, когда потолок зашатался от прыжков рогатой, — Имп, не делай больше так! Потом не сдадут же! — с уже выраженным раздражением вскрикнула. Недовольно посмотрев дренейке в глаза, пусть в латах она и выглядела защищенной и даже устрашающе грозной, но это не остановило бы Альрину от того, чтобы дать ей затрещину, но пока она этого сделать не могла, вдруг рогатая обидится и не согласится работать на неё, да и... «Нет! Не буду думать об этом!» твердо заявила сама себе эльфийка, приглаживая рубашку. Удостоившись, что та сидит на ней вполне прилично, снова натянула свои сапожки, и махнув дренейке рукой вышла из комнаты первой, бросив гоблину ключ, — На, ключ сдай Никсразу, скажи что я буду через две недели, чтобы не сдавал кому попало. — деловито отдав указания, оглядкой убедилась, что дренейка следует за ней, и неторопливым шагом, оглядываясь по сторонам, чтобы понять никто ли не смотрит на её наряд, вышла из таверны. Благо высоченная дренейка, да ещё и разодетая как паладин перед второй войной, привлекала к себе больше взглядов, чем идущая рядом с ней, на несколько голов ниже эльфийка.

Солнце приятно припекало, нагревая кожу под тканью платья, да и ветра не было, потом уАльрина не боялась, что, то внезапно задерется и продемонстрирует её естественную красоту. Корабль стоял у одного из причалов, к которому и подвела она Таараши, — Только по кораблю ходи осторожно, не хватало, чтобы ты мне его обрушила, — резко развернувшись к дренейке, прикоснулась к её нагруднику, и тут же отдернула руку, метал весьма хорошо прогрелся, и эльфийке оставлялось лишь удивляться выбору одежды этой темнокожей чудачки. Два охранника Хоб-гоблина стояли на входе в трюм, и завидев капитана синхронно расступились, давая ей с дренейкой возможность войти. Спустившись по дощатой лестнице, Альрина свернула на право, миновав мортиры и пару дверей за которыми хранился провиант и её вещи. Открыв дверь своей каюты, на которой был вырезан герб Луносвета, непонятная дань её прошлому, она впустила в неё дренейку и вошла сама. Тут уже было где разгуляться, панорамное окно полностью освещало комнату, в которой стояло несколько шкафов, большой стол, пара мягких кресел, огмроная кровать с балдахином, а в углу небрежно была насыпана горка монет на сумму около двух тысяч золотых, к которой и направилась эльфийка, подозвав к семе дренейку мановением руки, — Можешь брать свой аванс, — упала в кресло, стоящее рядом, и уставилась на Таааши в ожидании.

Дренейка чувствовала себя немного неуютно. Нет, _очень_ неуютно. Дело в том, что Таа не любила корабли. Мысль о том, чтобы плавать по морю на утлых деревянных скорлупках, когда под ногами бездонная пучина... это слегка выводило Подагру из равновесия. К тому же у неё иногда начиналась морская болезнь. Впрочем, этот корабль, кажется, никуда пока не отплывал, и это прибавило наёмнице душевного равновесия. Поудобнее усевшись на стуле, который скрипнул под её немаленьким весом, рогатая выгребла из кучи дюжину-две самых круглых и блестящих монет. Бросила их в поясной кошелёк.

Потом перевела взгляд на рыжую, которая оказалась капитаном. И, судя по всему, ходила под чёрным флагом. Таа растянула полные губы в ухмылке:

 — Этого хватит на провизию для начала. Остаток аванса будем считать... погашенным. — темнокожая сверкнула глазами и провела по губам языком, изучая собеседницу. — Если согласна, то собирай свои вещички, красавица, и мы отправимся в увлекательное путешествие. Нас ждут джунгли, которые кишат опасными монстрами и миллионами кусачих насекомых. Второе опаснее, так что береги свою нежную кожу.

Уперев руки в боки Альрина лишь манерно фыркнула. Подойдя к шкафу, она стала копошится в поисках более привычной ей, походной одежды. — Провизии у меня на корабле итак полно. А Аванс я тебе выплачу целиком, как и договаривались, — все же пиратке было неприятно, что её приравняли к какой-то куртизанке. У неё было достаточно денег, чтобы заплатить ими, но никак не собой. Торопливо сбросив с себя одежду, Альрина опять представила очам дренейки свою смуглую кожу, которая раз за разом скрывалась под надеваемой одеждой. Натянув обтягивающие штаны из черной кожи, ботфорты, свою любимую рубашку, поверх которой легла ещё и жилетка, Альрина сняла сережки, и положила их на полочку в шкафу. Взяв расческу она кое как уложила густые волосы, и обвязала голову банданой. Затянула пояс, в который вложила пистоль, а в ячейки повыше — патроны. Шпагу прикрепила также к нему, и наконец обернулась к дренейке, — Ты эту местность знаешь? Или мне брать карту?

 — Карта у меня найдётся. — задумчиво хмыкнула дренейка и придирчиво оглядела спутницу.

 — Чудесно. Мы несомненно без проблем сольёмся с окружением в джунглях. — уверенно кивнула Подагра и медленно поднялась, выпрямляясь. — Ладно, чего затягивать... Пойдём. — наёмница шлёпнула себя хвостом по бронированному бедру.

Пригнувшись, темнокожая покинула каюту, не дожидаясь рыжей капитанши. Таа рассудила, что эта ушастая проныра её догонит и уж как-нибудь умудрится не потерять. Нянчиться с такой бессмысленно, сама может за себя постоять. Достаточно просто вовремя остановить, чтобы не напоролась на что-нибудь смертельное. Так, в размышлениях, Подагра шла по набережной, рефлекторно глядя по сторонам, оценивая опасность и угрозу. Направлялась темнокожая к конюшням.

 — Эй, погоди меня! — окрикнула рогатую Альрина, пытаясь нагнать ту быстрым шагом. — Вот чертовка... — буркнула поднос эльфийка, поправляя бандану на голове. Поровнявшись с темнокожей, взялась за её плече, приостанавливая, — Ну и куда ты пошла? Нам помоему в сторону акульей пасти... — убрав руку, скрестила обе на груди.

 — Нужно прикупить лошадей. Ты же не хочешь чесать до границы Сумеречного Леса пешком через гигантские кусты, овраги и заросли? — наёмница взглянула на рыжую с неподдельным интересом. И с лёгкой насмешкой. Подагра повернулась и зашагала дальше, даже не собираясь дожидаться Альрину.

 — Тьфу... — эльфийка звонко шлепнула себя полбу ладонью, — Совсем забылась. Ладно покупаем лошадей и что ты там ещё скажешь и едем. Только сбавь ходу, я бежать за тобой не буду, — но вопреки своим словам, эльфийка почти бежала стремясь угнаться за широкой походкой чернокожей, — За сколько дней будем в Сумеречном лесу?

 — Если повезёт и если будешь хорошей девочкой, то уже завтра доедем до границы. — Подагра пожала плечами с гулким металлическим лязгом. Поглядев на синдорейку, сбавила шаг, приноравливаясь к её темпу. Вздохнула, когда впереди наконец показались конюшни. — А ты куда-то спешишь?

 — Если повезет, и нас не сьедят по дороге, — поправила Таараши эльфика. Наконец идя спокойным шагом, она понемногу отдышалась, — Знаешь, помимо нежелания тащится несколько дней под палящим солнцем, у меня ещё много дел в Бухте. Так что надо постараться сделать все оперативно.

: — Не съедят, ты невкусная. — рассеянно успокоила спутницу дренейка. — Оперативно, говоришь? Знаешь, ты собираешься проникнуть на территорию Альянса. Лучше не ожидай чересчур многого, и не придётся разочаровываться.

На этой радужной ноте наёмница прервалась. Оставив синдорейку у входа в длинный барак конюшен, рогатая шагнула внутрь, даже не подумав позвать Альрину с собой. Внутри Таараши напустила на себя умный вид и начала осматривать лошадей в стойлах, краем глаза выискивая конюха.

Подперев плечом балку конюшни, Альрина широко зевнула, наблюдая за дренейкой. Тень от козырька крыши прекрасно заслоняла от солнца, и эльфийка наслаждалась этой относительной прохладой, явно не желая заниматься выбором коня, полагаясь на дренейку.

Наконец показался и конюх. Вычёсывая пятернёй солому из шевелюры, он приблизился к дренейке и залопотал. Таа отвечала резко и отрывисто. В конце-концов несколько монет из кошелька рогатой перекочевали в ладонь лохматого лошадника и тот на глазах преобразился. Выпрямился, надул щёки начал орать на всю конюшню, обзывая помощников олухами, обормотами и лентяями. Дренейка развернулась к Альрине:

 — Пойдём наружу, сейчас приведут лошадей. И хватит спать на ходу.

 — Я не сплю, просто жарко, — нахмурено ответила эльфийка, впрочем после, щурясь, слегка улыбнулась дренейке, — Ты давно занимаешься этим делом? Ну я имею ввиду наемничество.

Таараши осклабилась и пихнула рыжую в плечо. Легонько, в четверть силы, иначе миниатюрная эльфийка, наверное, влипла бы в стену. Заворчала:

 — Давай, шевелись на выход. Все разговоры снаружи. Тут, внутри, чересчур смердит лошадиным дерьмом. — и в самом деле, Таа едва сдерживалась, чтобы не зажать нос пальцами.

Вытолкав рыжую наружу, обняла её за плечи и потащила туда, где ветер уносил неприятное зловоние прочь. На сопротивление, если оно и было, дренейка просто не обратила внимания.

Лениво поплелась за дренейкой, — Руку убери! — вскрикнула, — Метал обижагет... — после шепотом добавила, вздыхая и закидывая руку назад потерпла плечо, — Ты же не забывай во что ты одета, а я всеголишь в рубашку, — надула губки недовольно.

 — Да, мне говорили, что девушки от моих прикосновений так и вспыхивают. — насмешливо протянула дренейка, скаля зубы. — Что же касается твоего вопроса... Я воюю всю жизнь. Наемником я стала здесь. Когда Эксодар упал на Азерот.

 — Девушки... — пережевала это слово. Пиратка всегда была большой собственницей, и вобще не любила когда помимо неё ещё кого-то упоминают в плане любви, ну или того же секса, поэтому она нахмурилась пуще прежнего, — А ты я так понимаю, не только хорошая наемница но и популярная любовница?

 — Прежде всего я очень скромная. — заметила дренейка, глядя на Альрину сверху вниз. Подмигнула ушастой.

 — Ну разве можно хвалить себя? Какая я наёмница и уж тем более — какая я любовница, решают другие. Их и спрашивай, а не меня.

 — О дааа... — протянула Альрина, закатывая глаза, — Сама скромность. Да и вопрос был скорее не о качестсвенном а о количественном показателе. Ты видимо не так поняла, — вновь глубоко вздохнула, — Ну вот сколько у тебя было любовниц, ну или любовников?

 — В каком смысле? — моргнула дренейка. — Конкретизируй. Всего, за всю мою жизнь? Или одновременно? — судя по тону, которым был задан вопрос, в этот раз Таараши не шутила и не пыталась насмешничать, а вполне серьёзно уточняла, что именно хочет знать рыжая проныра.

 — И так и так. — повеселела эльфийка, почему-то хихикая, при этом отворачивая голову, хотя дренейка всеравно слышала этот звук. Но вскоре она успокоилась и лишь с нежной улыбкой глядела на Таараши.

Дренейка неопределённо хмыкнула. — Что касается первого — я не помню. Знаешь, как-то не было нужды запоминать. И я не совсем понимаю, зачем это делать.

Помедлив, темнокожая продолжила совершенно невозмутимо. — Что касается второго, то пять. Ещё вопросы?

 — Хм, на эту тему нет, — удовлетворив свое любопытство, пускай и не в той мере на которую рассчитывала, эльфийка вновь расслабилась. Изредка косясь на яркое солнце и тутже отворачивала взгляд. — Кони там скоро уже будут?

 — Понятия не имею. — наёмница с гулким лязгом пожала воронёными наплечниками. Поёрзала прямо в доспехе, уселась на завалинку и прислонилась спиной к стене.

 — Им нужно дать размяться, накормить, оседлать, и только тогда уже выводить. Иначе подохнут через пару часов скачки. Так что успокойся, у нас ещё есть время. — дренейка похлопала по бревну, на котором сидела. — Лучше присаживайся. И теперь твоя очередь отвечать на вопросы. Те же, которые задавала мне. Давно пиратствуешь? Сколько у тебя было любовниц? Сколько одновременно?

Закатив глаза, эльфийка присела на полено, закинув одну стройную ножку на другую, — Пиратствую уже n лет, — пролепетала эльфийка, — Скоро будет одинадцать, — поспешно добавила. — Любовниц... — призадумалась, — На самом деле я их тоже не считала, так как они были весьма разномастными, а со многими я развлекалась не единожды. А одновременно... — эльфийка чуть залилась румянцем, сделав долгую паузу, — Три. Но зато такая как ты первая, — закусив губку, осторожно вытянулась вперед глядя на очертания массивного члена промеж ног дренейки.

Что там углядела эльфийка, было неясно. Воронёные поножи и кираса полностью закрывали мощные, длинные ноги рогатой. Так что синдорейка могла только воображать... если, конечно, не умела видеть сквозь доспехи. На последнее признание рыжей наёмница только хмыкнула.

 — Да, я заметила в твоих действиях некоторую неуверенность, неумение и неловкость. Но совсем чуть-чуть, прааааавда. — протянула темнокожая воительница, прикрывая глаза и греясь на солнце, как памятник самой себе.

 — Ну, я ведь раньше никогда с таким органом дела не имела, — хихикнула, невинно глазками захлопав, и подвинулась поближе к дренейке, — Скажи, а ты влюблена в кого-то?

 — Никогда не имела и больше не будешь. — дополнила фразу эльфийки темнокожая, хмурясь. Эта беседа зашла куда-то не туда. — Нет, я ни в кого не влюблена. — Подагра хотела добавить что-то ещё, но замолчала. Вытянула длинные, сильные ноги, опять грохоча металлом доспеха, забросила ладони за голову.

 — А почему ты спросила это у меня?.

 — Почему это не буду? — встрепенулась рыжая, — Если захочу — буду. Я всегда получаю то что хочу, — твердо заявила пиратка. — Хм, просила... даже не знаю, — отвела взгляд в сторону, — Интересно стало.

 — Потому что. Я не сплю с нанимательницами во время выполнения контракта. — пояснила наёмница. Она не то что бы часто придерживалась этого правила, но такой пунктик у неё был. Почему бы и не воспользоваться. — Так что можешь забыть о жарких ночах походной любви под открытым небом, в кустах или на плаще. Ты ведь _думала_ об этом, признавайся? — насмешливо протянула темнокожая наёмница.

 — Думала, — без нотки смущения, или заминки ответила эльфийка. Она всегда говорила прямо, темболее глупо увиливать от очевидного, — А ты? — спросила, хихикнув, и лукаво сверкнув глазками.

 — Думала. — дренейка невозмутимо пожала плечами. Позволила себе легко улыбнуться. — Видишь ли, проблема в том, что мы несколько различаемся по габаритам. И все эльфийки, с которыми я спала, испытывали некоторые серьёзные проблемы после этого. В течение пары дней они были не в состоянии сидеть в седле или быстро ходить. Иногда это может оказаться фатальным.

Таараши сделала паузу. Ещё раз оглядела ладную фигуру маленькой синдорейки внимательным и немного плотоядным взглядом.

 — Теперь, я надеюсь, ты понимаешь, что этот временный целибат продиктован необходимостью, а не моралью?

Эльфийка серьезно призадумалась, — Ну, ради тебя я готова потерпеть, — хихикнула, — Да и потом, после пары повторений, все будет прекрасно. Плюс, можно ведь выпить зелье роста, — указательный пальчик эльфийки взмыл вверх, — Тогда проблем не будет. Помню меня один раз колуднья им напоила, забавная вещица.

Под широкими древесными кронами распевали свои дивные песни сверчки. Зеленые ветви лиан, свисали повсюду, словно спущенные с небес. Но в ночи, они приобретали диковинные очертания, рисуя в бурной фантазии путников разные образы и сущности, которые пугали и порой даже манили загадкой. В этой тропической глуши, за парой толстых древесных крон потрескивали сухие ветви, в ярком пламени костра, который разожгли две спутницы. Их мерины, были крепко привязаны к могучему древесному корню, что вздымался над землей во всем своем величии. А на ещё свежих палочках, которые держала над костром эльфийка, коптилось мясо. Взгляд Альрины изредка падал на наемницу, черты лица которой, несколько преображались в свете оранжевого пламени. Но тут эльфийка резко отдернула одну руку, — Черт, комар... — фыркнула рыжая, и умостив палочки на камень полезла в свою кожаную сумку. — Надо принять противоядие. Ато глядишь подхвачу лихорадку, — из колбочки была вынута, ну очень миниатюрная пробирка, размером с палец эльфийки, и игла. Вынув пробочку, она обмокнула её кончик, и метким, резким движением уколола себя в руку. Вздохнув, она покосилась на дренейку, — Тебе бы тоже не помешало. А то можешь и слечь.

Таараши не смотрела на огонь. Только дикие звери и дураки любят глядеть на яркие языки пламени, давая ослепить себя. Наёмница сидела спиной к костру, изредка поворачиваясь боком, и точила тяжёлый скрамасакс, которым до этого нарубила хвороста для костра. Оселок размеренно шкваркал по широкому, хищно-изогнутому лезвию длиной в два локтя. Дернув лицевыми придатками, дренейка покосилась на Альрину.

 — _Противоядие_? От _комаров_? — размеренно повторила Подагра, тщательно ставя ударения. А потом расхохоталась и покачала головой, возвращаясь к своему занятию. Огромным тесаком, лежавшим у неё на коленях, уже можно было бриться, но никогда не мешает довести заточку до идеала.

 — Я как-нибудь обойдусь. — заявила наёмница, поднося к острию клинка волос. Он распался на две половинки и Подагра удовлетворённо кивнула, делая несколько пробных взмахов. Тяжёлое лезвие с гудением рассекло густой влажный воздух.

Альрина вздохнула, — Твой тесак может и защитит тебя от видимого противника, но не защитит от того, что будет внутри тебя. Ты разве не слышала о тропической лихорадке? Её передают комары, один укус, и мы задержимся тут очень надолго. Я бы на твоем месте перестраховалась. Скажи, какой у тебя вес? — эльфийка заботливым взглядом осматривала дренейку, да и голос её был, какой-то необычайно тихий и нежный. Он почти ласкал уши дренейки, но непонятно о чем это говорило. Хотя с такой хаотичной сменой настроения как у Альрины, это было и не странно.

 — Какой у меня вес? Ну знаешь, неприлично задавать такие вопросы на первом свидании. — дренейка убрала короткий меч в ножны и уселась поудобнее. — Меня за то время, которое я на Азероте, кто только не кусал. И комары, и осы, и драконы, и даже особенно темпераментные эльфийки, но я, как видишь, до сих пор жива. И сомневаюсь, что за последнюю неделю в здешних джунглях появились какие-то новые, _отравленные_ комары. — наёмница снова хмыкнула, покачав головой. Проверила перевязи: метательные ножи, кинжал. Потянулась к арбалету и положила его к себе на колени, внимательно разглядывая спусковой механизм в поисках каких-нибудь неполадок.

Свидании? —&nbs

p;эльфийка расхохоталась. — Ну ты знаешь, смотри сама, то что я довезу тебя до города маловероятно. А Лихорадка вещь непредсказуемая. Пожимая плечами, эльфийка повернулась к сумке, вновь закопошившись. Дренейка толком и не могла видеть, что она там делает, но судя по звону, укладывала все на место. Вновь переведя взгляд к костру, она посмотрела на дымящееся мясо, и аккуратно ткнула ноготком то, что стояло слева, вытерев об одежду его после, — Мясо готово, — взяв обе веточки, левую протянула дренейке, а правую взяла себе, пальцем пододвинув мясо на середину, и стала неторопливо обьедать его.

Таараши хмыкнула, впиваясь зубами в добычу. Ела темнокожая с аппетитом, которому можно было позавидовать. Рвала сильными челюстями, глотала крупные куски почти не жуя, облизывала блестящие от жира губы и пальцы. Со своей порцией могучая дренейка управилась очень быстро, и швырнула палочку обратно в костёр, возвращаясь к прерванному занятию. Арбалет был в порядке и дренейка просто вытянула сильные ноги, наслаждаясь покоем.

Но не все было так просто. Альрина, в отличии от себя явно не желала вколоть дренейке противоядие, скорее наоборот. И раз уж та, отказалась принять его таким образом, у неё созрел иной план. В полуобороте, она вынула одну из двух пробирок, что были у неё. Только в одной было противоядие, а в другой паралитический яд. Смочив им ногтевую пластинку, которая у неё была достаточно длинной, чтобы яд не всосался через кожу, она щедро поместила его внутрь кусочка мяса, что передала дренейке. Тем временем невозмутимо доедая свой. Яд начинал действовать более медленно чем, если бы эльфийка уколола её, но нем не менее он действовал эффективно. Таараши ощутила резкую слабость во всем теле, мышцы стали словно ватными, мягкими и несмотря на это, любое движение которая бы задумала совершить денейка, далось бы ей с большим трудом. Не смотря на это, сознание оставалось не затуманеным.

Дренейка не сразу поняла, что её отравили. Мощный организм сопротивлялся токсину достаточно долго. Только когда в глазах начало немного двоиться, а пальцы задрожали, Подагра заподозрила неладное. Потянувшись к поясу, вытащила флакончик с целебным зельем, сорвала пробку, выпила одним глотком омерзительно горькую жидкость и спрятала опустевшую бутылочку в кулаке. Дожидаясь, пока снадобье подействует, застонала и упала на бок, спиной к рыжей, задерживая дыхание и обмякая.

 — Таараши, что с тобой? — эльфийка подскочила с ног, и присев у груди дренейки, испуганными глазами посмотрела на неё. Дааа, актерскому мастерству этой чертовки, мог позавидовать любой театральный деятель Штормграда, или Луносвета. Эльфийку, в пылу её ожидания, даже не смутило то, что зелье подействовало так быстро, а кроме того дренейка почему-то упала. Возбуждение охватывало её хрупкое тельце, причем не только сексуальное.

 — Плохо... себя... чувствую... — темнокожая наёмница дрогнула, покрепче сжимая в кулаке пустой флакончик, и прищурилась на рыжую. Вытянула вторую руку ладонью вперёд, вцепилась в запястье ушастой. Дёрнула к себе с неожиданной силой и выбросила навстречу сжатый кулак, ловя Альрину прямым в челюсть. Удар был нечестным, подлым и сильным, хотя и вышел несколько смазанным из-за отравы. Наверное, это и к лучшему — ударь дренейка изо всех сил и точно в цель, могла бы и шею сломать.

Эльфийка явно не ожидала такого поворота событий. Не такую картину она рисовала себе, когда они скакали на коне, по холмам Тернистой долины, не такую, когда клала в сумку два зелья, эти мысли пронеслись у неё в голове. Сильным ударом она была отброшена на три шага назад, и упав на спину, тяжело застонала. В глазах темнело, а в ушах бил залп сотен пушек. Удар вышел достаточно сильным для эльфийки.

Дренейка поднялась, прянула вперёд, нависая над синдорейкой. Вцепилась в роскошные рыжие локоны стальными пальцами, наматывая длинную пышную гриву Альрины на кулак, дёрнула на себя, запрокидывая голову ушастой назад, и одновременно усаживаясь на поясницу синдорейке, вдавливая в сырую траву, заставляя болезненно выгнуться в спине. Послышался шелест извлекаемой из ножен стали и к нежному горлу ушастой прижалось лезвие гранёного кинжала. Дренейка всё ещё не слишком хорошо координировала свои действия, и не рассчитала усилий — клинок проколол кожу, и несколько алых капель проступило у острия.

 — У меня к тебе несколько вопросов. — зарычала наёмница, тяжело дыша.

Альрина ненашутку перепугалась, ощущая на себе весь вес темнокожей дренейки, да и легкий порез на горле не говоря о руке, тянущей её волосы, доставлял ей боль. Может в иной ситуации она бы и не расплакалась, но понимая, что сейчас сама вырыла себе яму, решила не сжимать зубы, и дала волю эмоциям. — Я скажу! Я скажу! Не убивай! — отчаянно закричала девушка, выглядя действительно жалкой и испуганной.

Наёмница сдавила коленями хрупкое тело эльфийки под ней с такой силой, что, казалось, рёбра Альрины вот-вот треснут, а потом ослабила хватку в последний момент, но не слезла с неё, продолжая вжимать ушастую в землю. Не убирая ножа, злобно зарычала:

 — Разумеется расскажешь. Потому что если не расскажешь, я буду отрезать от тебя по кусочку и скармливать тебе же, пока не запоёшь, птичка. Начну с твоих очаровательных ушей.

Тупая боль была невыносимой, она ощущала как её хрупкие кости практически выгибаются под весом наемницы. И эта боль выбрасывала из её головы остатки здравого смысла, давая доступ к её сознанию словам дренейки и её угрозам, которые были восприняты как никогда в серьез. — Ненадо! Умояю! Ааа! Я буду говорить! — выкрикивала эльфийка, прерываясь чтобы издать очередной болезненный стон.

 — Советую начинать прямо сейчас. — что-то свистнуло в воздухе и ягодицы Альрины обожгло нешуточной болью. Длинный и толстый хвост наёмницы сработал ничуть не хуже кнута, с силой врезавшись в нежную упругую плоть через не такую уж и толстую ткань облегающих чёрных штанов.

 — Ты же ничего не спра... — эльфийка крепко сжала зубы чувствуя как жгучая боль пронзила её пятую точку, а после невыносимый жар остался как призрачный след на ней, будоража испуганное сознание. — Ты ничего не спрашиваешь! Я не знаю что тебе сказать!!! — громко заорала девушка, спугнув уснувших на дереве летучих мышей, который пища замахали крыльями, и скрылись в глуши леса.

: — Ты отравила меня. Зачем? — отрывисто поинтересовалась разгневанная воительница. Хоть Альрина и не могла этого видеть, мощный хвост взвился ввысь, замирая вертикально, и готовясь вновь обрушиться на нежный, изящный зад эльфийки. Кинжал у горла чуть-чуть отодвинулся, и теперь синдорейка могла видеть блестящее в свете костра лезвие, на котором виднелось несколько маленьких, тёмно-багровых капель.

Эльфийка затихла, лишь её грудкая клетка пыталась преодолеть тяжелый вес дренейки, дабы вдохнуть побольше воздуха. Она не могла притворятся глупой с этой наемницей, она ослеплена ярость и воспримет отговорку как ложь, и вполне может отрезать ей ухо, лишив былой красоты. Поэтому эльфийка заговорила, — Я... я не хотела отравить тебя... лишь лишить движений. Это не смертельный яд, ты бы просто не смогла двигатся...

 — А, всего-навсего! — воскликнула дренейка, и в её голосе послышалось опасное веселье. — Какая безделица, право. Всего-навсего _парализовать_ меня, значит. — протянула темнокожая, чуть-чуть приподнимаясь, давая ушастой свободно вдохнуть, а затем вновь вжимая в густую траву. Вновь эта удушающая хватка сильных коленей. Дренейка привыкла править лошадями без помощи поводьев, коленями направляя животное туда, куда ей было нужно. А эльфийка была далеко не могучим жеребцом, и вновь затрещали кажущиеся такими хрупкими рёбра, когда Подагра начала давить свою жертву. На этот раз облегчение пришло только тогда, когда от недостатка воздуха рыжая могла потерять сознание.

 — Следующий вопрос. — отчетливо прозвучал голос Подагры. — И постарайся отвечать честно и подробно. Иначе третьего вопроса может и не быть. Зачем ты хотела меня обездвижить?

Сильная боль, так жестоко давящая на неё снаружи, соприкасалась с волнением, волнением за её жизнь и красоту. И два этих чувства боролись между собой, на короткие секунды, даруя покой чувствам девушки. Но новый вопрос заставил вновь собраться с силами и зашевелится язык, за пухлыми губами. — Ты... ты сказала, что этого больше не повторится. И право, врятли бы согласилась провести со мной ночь. Поэтому... я... решила парализовать тебя, раздеть и связать, чтобы изнасиловать. Я хотела даровать тебе новую грань наслаждения, и отомстить... за то... что ты хотела меня отвергнуть... — наконец закончив монолог, эльфийка закрыла глаза, она была готова к смерти. И уже почти ощущала как холодная сталь врезается в её кожу, и сладкое забвение окутывает её.

Какое-то время дренейка молчала, пытаясь понять, врёт ли её пленница, или говорит правду. Конечно, Таараши не умела распознавать ложь или истину, как паладины, но было похоже, что ненормальная эльфийка говорит искренне. Воительница хрипло рассмеялась, качая рогатой башкой:

 — Да ты просто чокнулась, морячка. Последние мозги на своём корабле растеряла. Знаешь, мне следует тебя прикончить, но у меня есть идея получше.

Кинжал исчез. Таараши вытерла его о штаны и спрятала обратно в ножны.

 — Значит, хотела меня изнасиловать, да? — протянула наёмница, всё ещё не слезая с ушастой. Но дышать Альрине стало легче, дренейка, кажется, чуть приподнялась. А в следующее мгновение обе руки эльфийки оказались весьма болезненно выкручены за спину. Таараши удерживала их за локти одной рукой, второй расстёгивая широкий ремень на собственных штанах. Кожаная полоса обхватила стянутые вместе локти девушки, намертво фиксируя их в унизительно неудобном положении, и только тогда дренейка наконец слезла с рыжей.

 — В таком случае, ты получишь то, чего хотела, но не так, как хотела. Я вижу в этом некоторую сладкую иронию. — протянула рогатая, переворачивая Альрину на спину и нависая над эльфийкой как скала.

Альрина было попробовала пошевелить руками, но почувстовала, что ремень был достаточно крепко завязан на них, чтобы позволить ей хоть как-то изменить положение оных. Дискомфорт был достаточно сильным, но это была не смерть, хотя судя по реплике брошенной в её адрес, она не совсем понимала, хорошо это или плохо. Зеленые зрачки сузились глядя на громадную дренейку, которая сейчас могла сравнится для Альрины с могучим великаном. Или может это страх, так увеличивал все в её глазах. Кто его знает. Губы девушки вновь зашевелились, — Что ты собираешься делать?

 — Исполнить твоё желание. — неприятно ухмыльнулась дренейка. Она вновь придавила Альрину к земле, умело расстёгивая жилет и рубаху ушастой, обнажая полные, упругие груди. Сильные, ловкие пальцы тут же накрыли изящные полушария, стискивая их, терзая, поглаживая и щипая чувствительные соски. В бедро ушастой упёрлось что-то очень твёрдое и горячее — это огромный член дренейки до предела натянул просторные штаны, которые теперь выпирали спереди как шатёр.

Эльфийка не смогла сдержать того сладкого стона, который последовал касанием, бросившихся терзать её грудь, дренейских пальцев. Она почувствовала возбуждение, вновь, как и прежде бушующее в её теле, берущее своё начало у сдвинутых бедер. Соски эльфийки снова набухли, давая возможность крупным пальцам, ласкать их ещё больше. Она ощутила как что-то протерлось о её штаны, но даже через два слоя ткани, она чувствовала пульсацию приливающей к головке члена крови. В этот же момент, она интуитивно поняла замысел дренейки. Рогатая решила поменять их ролями, только теперь, эльфийка в её полной власти, и могучая дренейка может делать с ней все что пожелает. От таких мыслей, возбуждение нахлынуло на неё новой волной, вызвав привычную дрожь в кончиках пальцев, — Тогда ты можешь делать со мной и моим телом, все, что захочешь, — из этой фразы, казалось, что эльфийка сама жаждала быть изнасилованной. Хотя глупо было не понять что это так и есть.

За это жаркое, страстное признание Подагра наградила пленницу сильной и обидно-болезненной пощёчиной, обжигая ударом ладони левую щёку девушки и едва не сломав ей челюсть.

 — Мне не нужно твоё разрешение. — отрезала темнокожая, сдавливая второй рукой нежную грудь. Стальные пальцы глубоко впились в чувствительную плоть, оставляя багровые синяки. Потом руки наёмницы скользнули ниже, расправляясь с поясом ушастой, стягивая облегающие чёрные брюки с длинных и стройных ног. Таа отшвырнула штаны и сапоги эльфийки в сторону, перевернула девушку — даже, скорее, девчонку, такой маленькой казалась связанная пиратка — лицом вниз, и уложила её животом на жёсткое колено. Примерилась и с силой хлестнула ладонью по оттопыренным ягодицам. В этом ударе совсем не было страстной нежности, только обидная боль наказания и муки. За первым последовали второй и третий, такие же мощные, сотрясающие хрупкое тело эльфки.

Эльфийка вновь вскрикнула. Сильный удар доставил ей не только боль и красный след на щеке, но ещё и недюжинное удовольствие от своего падения. — Прости... простите... — теперь эльфийка приказала себе обращаться к наемнице никак иначе, чем на Вы. И с болезненным прикосновением руки Таараши, эльфийка вновь утонула в своих стонах, граничащих между дикой болью и наслаждением. На обнаженной киски четко виднелся блеск, заполнившей своим ароматом пространство между девушками, любовной смазки сочащейся из лона. На лобке девушки не было видно ни одной волосинки, и даже было не понятно, так она хорошо следит за собой, или такой осталась с детства. Колено давило на упругий живот, вызывая в сопротивлении мышц, легкий дискомфорт, который сменил дискомфорт от связанных за спиною рук, давно ушедший в небытие. — Ааа! — вновь закричала Альрина. Удары наносимые Таараши были не только сильны, но и действительно унизительны. Рыжая вспомнила, как сам порола у себя на коленях куртизанок. А сейчас, гордая пиратка, лежит обнаженной и связанной на коленях наемницы, и жаждит быть в её власти. Альрина не узнавала сама себя, что-то слишком переменилось в ней с момента встречи этой темнокожей инопланетянки. Но ей это дико нравилось, то возбуждение которое сейчас разгоралось в ней, было несравнимо ни с чем ранее. Поэтому она лишь свесила голову, вскрикивая и вздрагивая от очередного удара, набивающего красный след на ягодицах и обжигающий их подобна раскаленному железу.

Ладони наёмницы по жёсткости мало уступали камню. Уже после десятка ударов нежная кожа покраснела, а местами и побагровела, обещая наутро расцвести разноцветными синяками. Потом экзекуция прекратилась, но, похоже, ненадолго — ушастая оказалась в ещё более унизительной позе — лицом в траве, с совершенно непристойно оттопыренным кверху задом. Позади неё послышались звуки возни с одеждой, а затем Подагра опустилась рядом с эльфийкой, с наслаждением вздохнув, когда огромный возбуждённый член высвободился из плена ткани. Горячая, скользкая от смазки головка загуляла по исхлестанным ягодицам рыжей красотки, покрывая густой влагой болезненно чувствительную, пылающую от наказания плоть. Таа удовлетворённо заурчала, чувствуя, как горит нежная кожа под её массивным, подрагивающим органом. Широкая головка скользнула в узкую ложбинку меж упругих ягодиц, уткнулась в узкое, нежное колечко ануса.

После такой эстафеты шлепков ягодицы эльфийки практически онемели. Только их жар и всеобщее жжение, подавали знак того, что кожа на них не отмерла. Приняв новую позу, и слыша лязг доспехов, лишь пыталась

предугадать в какую из её дырочек захочет войти первой желанная насильница. При этом, совершенно невольно виляя попкой, и даже не думая о габаритах её члена. Не думая пока вновь не ощутила касание, активно выпускающей смазку, головки. Ягодицы вновь отозвались ещё более сильным жжением, в ответ на легкое скольжение массивного фаллоса. Но эльфийку это особо не беспокоило, когда тот коснулся колечка её ануса. Она думала лишь об одном, как хорошо, что у члена дренейки истекает такая обильная смазка. Альрина была отнюдь не скромницей в плане секса, и даже любила забавляться со своей попкой весьма часто, но никогда в неё не входило нечто подобное по размерам. Но Альрина была уже готова отдаться этой темнокожей бестии, и удовлетворить её так как пожелает она, поэтому боль от сего проникновения, сейчас не казалась ей чем-то непреодолимым.

Таараши не стала размениваться на прелюдии. Стальные пальцы стиснули нежные, горящие от шлепков, ягодицы, раздвинули чуть шире, и в следующее мгновение огромный член ворвался в Альрину сзади, беспощадно растянув слишком узкий для него задний проход ушастой.

Торжествующий рык наёмницы раскатился по поляне. Хотя длинный и толстый член едва-едва погрузился в горячую, бархатистую тесноту нежного тела, острое наслаждение всё равно захлестнуло дренейку. Не давая своей нанимательнице отдохнуть, рогатая ещё несколько раз двинула мощными бёдрами, уже блестящими от маленьких капель пота. С каждым толчком огромный орган, словно раскалённый стальной стержень, погружался немного глубже в синдорейку. Вновь раздался оглушительный звериный рык. Распалённая воительница полностью отдалась похоти и вожделению, которые вскипели внутри. Ещё несколько полновесных шлепков досталось эльфийке, на этот раз обжигая уже бёдра, а не слегка онемевшие ягодицы. Потом сильные руки сжались на талии синдорейки, потянули Альрину навстречу громадному, ребристому стержню возбуждённой плоти, помогая ритмичным толчкам. Подагра получала наслаждение безоглядно и самозабвенно, совершенно не думая о том, какой болью все её действия отзываются для жертвы.

Альрине и раньше приходилось терпеть боль от анального секса, но там хотя бы у неё было время на передышку, тут же она испытала нечто невообразимо мучительное. Анус, который резко растянули дико жгло, она чувствовала как с каждым толчком член заполняет её все больше, растягивая это нежное колечко мышц, что рефлекторно пыталось сжать вторженца, и изгнать наружу. Но этим самым, эльфийка лишь доставляла себе ещё больше немыслимой боли. И даже удары мощных рук по её бедрам, казались пещинкой в нагрянувшей буре. Эльфийка не могла вдохнуть, боялась, что если начнет дышать боль ещё больше усилится. Из глаз вновь хлынули слезы, омывая собой смуглые щечки. Всеже, она несколько совладала с болью, ощущая как двигается внутри, под давлением дренейки, огромный член, заливая внутренности своей смазкой, которая расслабляла эльфийку приятным теплом, которое так хрупко чувстовалось на фоне агонии.

Альрина смогла расслабить анус, который теперь пускай и болел, но лишь фантомной болью от прошлых вторжений, сейчас тугое скольжение твердого члена, лишь вызывало неудобство и непривычку у эльфийки. Но она сама начала подмахивать дренейки, сквозь боль и слезы, пытаясь выказать все свое подчинение и смирение насильнице.

То, что синдорейка расслабилась и смирилась, и даже постаралась доставить своей мучительнице удовольствие, лишь ещё больше распалило возбуждённую воительницу. Чёрные пальцы вновь сжались на хрупких бёдрах, лишая ушастую подвижности, и вновь потянули её навстречу огромному толстому члену. Тот уже погрузился в рыжую наполовину, не меньше, невероятно растянув эластичные, тугие стенки. Но этого явно было мало Таараши, одурманенной сладким, горячим туманом похоти. Взрыкивая, едва не захлёбываясь слюной и кусая полные, чёрные губы от чистого, незамутнённого удовольствия, темнокожая насильница напрягла могучие мускулы на руках, усилила и без того нешуточный нажим. И вместе с новым цунами обжигающей боли, огромный пульсирующий орган продолжил погружаться в Альрину. К основанию эта впечатляющая башня раскалённой плоти постепенно расширялась, у живота достигая четырёх дюймов в диаметре, и поэтому теперь толчки были короче, реже, и гораздо болезненнее. А ещё насильница начала стонать и вздрагивать, порой теряя контроль над непослушным разгорячённым телом. Крепкие зубы дренейки иногда впивались в нежную шею рыжей красотки, оставляя алые отпечатки, мускулистый хвост хлестал по обсидианово-чёрным бёдрам, из горла Таараши вырывалось сдавленное стонущее, клокочущее рычание

Животная страсть выражающаяся в рычании и резкости движений дренейки, лишь подстегивали Альрину идти ей навстречу вопреки боли. Которая кстати уже стала сменятся удовольствием, не только даже физическим, сколько моральным. От одной мысли, что массивный фаллос дренейки сейчас внутри неё, что он сумел войти, и она ощущает его погружение, эльфийка изводилась сладкими стонами, которые порой прерывали и другие, болезненные. Она чувствовала, как толчки бедер, резко вгоняют член внутрь, растягивая стенки кишечника, чувствовала пульсацию и дрожь, этой твердой плоти, и жалела, что уже не может подмахивать дренейке, из-за её рук, крепко удерживающих её на месте. Зубки, что периодически смыкались на её шейке, добавляли в её воображение ещё больше дикости, необузданности и возбуждения, от этого сношения. Альрина жаждала ещё, все её тело молило об этом в сладкой дрожи, которая стала охватывать её раз за разом. — Глууубже... — простонала Альрина, упиваясь удовольствием от движений фаллоса дренейки.

 — Заткнись. — на одном дыхании рыкнула дренейка. Схватив ушастую за волосы, уткнула лицом в густую, влажную от росы и капель пота траву, и приподнялась, перенося вес. Впрочем, желание рыжей пиратки было исполнено. Короткие, мощные толчки сильных бёдер неудержимо загоняли громадный орган всё глубже, и даже изящный упругий живот ушастой теперь заметно выпирал, повторяя очертания громадного фаллоса внутри.

Отпустив эльфийку, Таараши преодолела последние сантиметры двумя-тремя мощными, как удары тарана, толчками, и торжествующе зарычала, когда тяжёлые, переполненные густым семенем яички с влажно-непристойным шлепком ударились о нежное, возбуждённое лоно рыжей. Пожалуй, это стало последней каплей: исполинский столб эбеновой плоти, до основания погружённый в узкое, нежное тело, затрепетал и запульсировал, извергаясь подобно вулкану. Горячие, ощутимо тугие струи густой спермы хлынули как из брандспойта, мгновенно заполняя ушастую, переполняя, а излишки ручейками — нет, маленькими фонтанчиками — вырывались наружу из истерзанного заднего ануса рыжей, щедро заливая густым расплавленным жемчугом крепко прижатые друг к другу тела. Оргазм наёмницы длился и длился, волна за волной окатывая эльфку изнутри обжигающей влагой, которая в избытке изливалась из переполненного тела на стройные ноги, ягодицы, на живот Таараши, и это длилось пока рогатая не иссякла и не замерла, по-прежнему удерживая Альрину насаженной на жёсткий член, словно бабочка на булавке.

Эльфийка затрепетала от радости, когда почувствовала усиленные и резкие толчки. Крепко зажмурившись прижатая к траве, она пыталась вытерпеть боль, пока не ощутила, что член наконец полностью в ней. Подобные ощущения она испытывала впервые. Огромный член буквально разрывал её изнутри, своими габаритами вгоняя девушку в сладкое исступление. Анус лениво сокращался вокруг его плоти, но стоило только дренейке кончить, как эльфийку в ответ сотряс такой же оргазм. Внутри её попки, казалось, открыли бутылку шампанского, бурный поток спермы заполнял её всю, она чувствовала как жидкость обжигает все внутри, и вытекает наружу. Это привело к ещё одной серии оргазмов эльфийки. Её нежное тело, сводило в судорогах, она кричала, визжала, рвала руками траву от удовольствия, ощущая разряды тока, бьющие по телу сладкой болью, которая доходя до мозга превращается в неописуемое удовольствие. Вслед за этим, она обмякла, безвольно повиснув попкой на члене, половыми губками ощущая прохладу крупных яичек насильницы, и в полубреду бормоча на общем и талласийском вперемешку, что-то похожее на слова благодарности и счастья.

Е-mаil автора: Mеyаnа_shy@mаil.ru