Пансионат. Часть 2

Пансионат 2.

Екатерина Ивановна Семёнова закрыла книгу, тяжело вздохнула и откинулась в кресле. Неудачи последних месяцев подкосили её. Она устало вздохнула. Её фирма терпела большие убытки, но до банкротства было ещё далеко. У владелицы фирмы «Орхидеус» возникли некоторые подозрения, которые следовало проверить. И для этого она наняла известного мастера детективных расследований в финансовом мире. Как раз сейчас этот человек и должен был подойти. Маленькая стрелка швейцарских «ходиков» остановилась на «9», большая — на «12» и селектор голосом Анечки — секретарши сказал:

 — Екатерина Ивановна, к Вам посетитель. Агентство «Ноубоди» (Никто — англ. я).

 — Пусть войдёт. Да, Анечка, простите за задержку, можете быть свободны.

Дверь открылась и в кабинет вошёл человек, одетый в длинный серый плащ и шляпу, закрывающую пол лица. Екатерина Ивановна села ровно и сказала:

 — Здравствуйте, как вас звать?

Человек женским голосом ответил:

 — Добрый вечер, Екатерина Ивановна. Меня зовут Алёна Сергеевна Светлова.

Директор фирмы удивлённо подняла брови, но промолчала. Девушка сняла шляпу и плащ, и Екатерина Ивановна восхищённо вздохнула, не сумев сдержать эмоций. Перед ней стояла, а затем уже и присела девушка необыкновенной красоты, светловолосая, с тонкими чертами лица, прямым носиком и крупными, миндалевидными глазами. На вид ей можно было дать не больше лет восемнадцати. Тонкое платье как перчатка облегало идеальную фигуру. Екатерина Ивановна сразу почувствовала свою усталость, тёмные круги, плохое нерегулярное питание последних трёх месяцев. Нестарая женщина тридцати двух лет, она имела неплохую фигуру, которую не испортила одна беременность, длинные стройные ноги, красивых линий руки и грудь третьего размера. В хорошие времена Екатерина занималась спортом, бегала по утрам, ходила на фитнесс, но сейчас это всё отошло на второй план. Тем не менее, спортивный стиль жизни дал о себе знать. И если ей дать сейчас отдохнуть пару дней, она вернёт свой свежий вид.

 — Вам сообщили нашу проблему? — негромко спросила Екатерина Ивановна.

 — Да, конечно. Весь интенсионал у меня есть. Я позволила себе сегодня немного поработать и уже кое-что выяснила. Но это требует проверки. Где я могу поработать с интернетом? — нежным, ангельским голоском проговорила посетительница. — Желательно, не на фирме.

 — Я могу предложить поработать у меня дома. Вы уже поселились где-нибудь?

 — Нет ещё, я сразу стала действовать. И я не против вашего предложения. Только надо забрать вещи из камеры хранения на вокзале.

 — Хорошо, мы сейчас приедем домой, и я пошлю за ними водителя.

 — Это было бы великолепно.

Женщины оделись и вышли к автомобилю. Шофёр предупредительно открыл перед ними двери, они разместились в просторном салоне и поехали. Директор жила недалеко от здания фирмы, минут двадцать пешком, но положение требовало иметь авто и ездить на нём на работу. Хотя днём, во время пробок, двадцать минут иногда растягивались до часа.

Доехав без проблем до дома, женщины, а, принимая во внимание их внешность, надо сказать — девушки, поднялись в пентхаус десятиэтажного дома. По дороге они немного поговорили о том, о сём, Екатерина Ивановна рассказала о фирме, которая занималась изготовлением мебели высшего класса, о том, что послужило причиной обращения в агентство, и о многом другом. Странно, но при разговоре с агентессой, Екатерине стало намного легче, она впервые почувствовала надежду, что всё выяснится, и они поймут, кто строит козни против них.

Квартира представляла собой помещение из пяти комнат, столовой, она же кухня, двух ванн на двух уровнях, и огромной террасы, расположенной прямо на части крыши. Екатерина предложила гостье поселиться на время у неё, и та согласилась. Было решено, что сейчас Алёна не будет работать, что ей надо отдохнуть с дороги, принять ванну, покушать.

В этой квартире был целый храм, посвящённый процессу принятия водных процедур. Большое джакузи, массажная душевая кабина, небольшой бассейн... Алёна сначала даже растерялась, не зная к чему подступиться. Решив, она разделась, обнажив прекрасное тело без единой складки жира и капли целлюлита. На плече красовалось небольшое родимое пятно в виде кошачьего уха. Некрупные груди между вторым и третьим размером упруго колыхались при каждом движении, небольшие соски от прохлады напряглись и вырвались вперёд, сморщив ареолы мелкими морщинами. Алёна ступила в душевую кабину и начала мыться. Водяной массаж тугими струями взбодрил её и освежил после дороги.

Екатерина Ивановна зашла в ванную, чтобы передать полотенце гостье:

 — Алёна, я принесла Вам полотенце, положу здесь, на тумбочке рядом с душем.

 — А я уже всё, — сказала гостья, вылезая из кабины душа.

Мелкие капли воды, поблёскивая, висели на её теле, стекали струйками по плечам, грудям, бёдрам, и это было так завораживающе, что Екатерина Ивановна застыла в восхищении. Простояв так несколько секунд, она очнулась от голоса Алёны:

 — Екатерина Ивановна, ау!

 — Что? Простите, задумалась...

Алёна, от которой не укрылась эта заминка, весело сказала:

 — Екатерина Ивановна, знаете что, Вам тоже надо принять душ. Бодрит неимоверно!

 — Да я принимаю душ у себя в спальне. По быстрому.

 — Нет, Вам надо принять массажный душ! И не отговаривайтесь, Вы меня извините, но выглядите Вы усталой! Я Вам помогу.

И она решительно, не вытираясь, подошла к хозяйке и стала расстёгивать молнию блузки, а та, оторопев от напора, не заметила, как оказалась уже и без юбки, в одном нижнем белье и чулках.

 — Какая Вы красивая! — Алёна не сдержала восклицания. — И какая гладкая, бархатистая кожа! — сказав эти слова, Алёна провела рукой по животу Екатерины.

Всё это было так непосредственно легко, что у Екатерины не возникло и мысли о возмущении. Наоборот, касания Алёны вызывали какие-то токи внутри тела, тело предательски расслаблялось после многодневного стресса и напряга. Лифчик и трусики с чулками она сняла уже сама, и, подчиняясь напору, зашла в душ. А Алёна — за ней. Она настроила силу потока, направление струй и стала мыть хозяйку, весело проговорив:

 — А за постой надо платить, вот я Вас и вымою! — и легко рассмеялась, словно прозвенел колокольчик. Екатерина Ивановна не понимала, что с ней, ей так приятно было всё, что делает гостья, что никаких помыслов о сопротивлении не возникало. Напротив, ей хотелось, чтобы Алёна искупала её, намылила, и... А вот что и, Екатерина Ивановна боялась и подумать.

Между тем, Алёна намылила мягкую губку и стала покрывать тело хозяйки пеной, ароматной и нежной, вызывающей смутные ассоциации в голове омываемой. Намылив спину, живот, руки, Алёна отложила губку и намылила свои ладони, затем стала гладить мыльными руками груди хозяйки, на что соски той отреагировали сразу же, напрягшись до боли. Из груди Екатерины вырвался тихий полувздох, полустон. А Алёна продолжала мылить грудь Екатерины, плавно водя по всей поверхности холмов правильной формы с небольшими навершиями, далеко выдающимися вперёд. Постепенно поглаживания перешли ниже, Алёна, стоя сзади хозяйки, касаясь грудью спины Екатерины, мылила кожу под грудями, живот, и вот её руки перешли ниже, покрывая лобок, заросший тёмными волосами, давно не видевшими инструмент интимного дизайнера, пеной, вот руки намылили и промежность, оставив шапку пены на нижних губках...

Екатерина уже изнемогала от этих ласковых и нежных поглаживаний, низ живота налился кровью, ей хотелось стонать, и она застонала, её куда-то понесло на волнах самого настоящего оргазма...

Алёна и сама возбудилась неимоверно, лоно сочилось влагой, но она терпела, так как удерживала оседавшую Екатерину Ивановну. Струи воды, под которые поднесла Алёна хозяйку, привнесли дополнительную ноту сладости в непрекращающийся оргазм Екатерины. Наконец, она перестала содрогаться и очнулась. Покраснев, она спросила слабым голосом:

 — Что это было? Зачем?

 — Это был оргазм, Екатерина Ивановна. Самый настоящий оргазм, которого, как я понимаю, у Вас не было уже очень давно.

 — Не было, — как в бреду повторила Екатерина. В душе у неё происходила борьба, всю жизнь она считал себя гетеросексуальной женщиной, а тут такое... Такой потрясающий оргазм ей доставила девушка!!! И ничего не случилось, ей не было противно, как раз наоборот, небеса не упали на голову и вообще, она с ужасом подумала, что хочет ещё! Новыми глазами она взглянула на Алёну, на её ладное, крепкое тело, покрытое кусочками пены, на горящие глаза, а торчащие соски, на светлые волосы до плеч, по которым стекала вода, внезапно Екатерина почувствовала, что ещё немного, и она набросится на Алёну с ласками! Этого она позволить пока себе не могла, чтобы не потерять остатки самоуважения, поэтому она молча смыла с себя остатки пены, сказала:

 — Жду вас, Алёна, в комнате.

Ошарашенная Алёна только молча кивнула и проводила глазами хозяйку. Тогда Алёна включила ледяную воду и взвизгнула от тугих холодных струй. Выйдя из ванной, она увидела собранную, одетую в домашнее платье Екатерину Ивановну, сидящую на мягком диване перед столиком на колёсиках, где было сервировано на ужин едой, которую они приобрели по дороге домой.

 — Вещи уже привезли, — холодно сказала Екатерина Ивановна.

 — Спасибо, — не менее холодно ответила гостья. — Полагаю, они в комнате?

 — Да, конечно. Прошу за стол. Извините, но сидеть придётся на пуфике, но не беспокойтесь, он удобен, на диване хуже.

 — Ничего, ничего, не волнуйтесь, — Алёна решила быть такой же отстранённо неприступной, как и хозяйка.

 — Вина? — тоном, не допускающим другого ответа, кроме как «да», вопросила Екатерина.

 — Я не против, — чопорно ответила Алёна.

Екатерина налила в бокал прохладного испанского вина гостье и себе, они не чокаясь, выпили. Не сказав более ни слова, они поели. Потом Екатерина проводил Алёну в комнату для гостей и, попрощавшись, пожелав «спокойной ночи», вышла.

«Вот «сучка», — с обидой думала Алёна, — ведь ей понравилось, я видела!»

Она лежала, обнажённая, вспоминая былые дни обучения в пансионате, как они с девчонками играли, тренируясь, тренировались, играя, какие их ждали после этого ночи... Возбуждение нахлынуло с новой силой. Ей стало невмоготу. Нижние губы налились кровью, засочилась влага, по комнате пошёл гулять запах возбуждённой самки. Пред глазами возникло тело Екатерины, её груди, умопомрачительные стройные ноги, тонкие кисти рук...

Алёна издала тихий стон разочарования. Рука сама поползла к лону, пальчиками коснулась клитора, и тело выгнуло от разряда наслаждения. Алёна застонала. Палец терзал клитор ещё и ещё, волны оргазма уносили её далеко-далеко...

А Екатерина Ивановна, в свою очередь тоже лежала без сна. В голове проносились картины её омовения Алёной, связанное с этим возбуждение и оргазм. Надо сказать, что Екатерина Ивановна была уже пять лет одинока. Очень редкий секс не приносил ей такого взрыва чувств, такого блаженства, как это невинное действие Алёны. Она, считавшая себя давно уже не способной ни на какие-либо чувства, поняла, что эта девочка что-то всколыхнула в ней, и из выжженной пустыни, которая была душой Екатерины Ивановны, начали расти ростки, маленькие пока, неведомых эмоций и чувств.

Наступило утро. Обе девушки спали плох

о, однако проснулись бодрыми и отдохнувшими. По негласному решению они обе ничего не говорили о произошедшем в душе. За завтраком, которым им подала приходящая прислуга, женщина, лет 40, готовившая и убиравшая в доме, Екатерина Ивановна и Алёна договорились, как Алёна будет работать. У Алёны есть ноутбук, Йота-модем ей оплатит хозяйка, чтобы выход в интернет был всегда и везде, независимо от местонахождения Алёны. Ну и Екатерина Ивановна выписала ей карт-бланш на проход везде на фирме и совершения действий по расследованию. Девушки позавтракали и вышли в подземный гараж, где их уже ждал личный водитель Екатерины. Он отвёз директора фирмы на работу, а Алёну — туда, куда ей надо. Екатерина Ивановна откомандировала его в распоряжение Алёны. Весь день они ездили по различным адресам, Алёна везде что-то делала, даже один раз выехали за город, на какой-то небольшой заводик.

Так, в хлопотах по расследованию дела и прошёл Алёнин день. Она практически и не вспоминала о небольшом событии вчерашнего дня. Осталась горечь разочарования в душе и сожаления о несбывшемся. А ещё, Алёна сама не подозревала об этом, она влюбилась в свою нанимательницу. Весь день, Алёна списывала это на то, что она занимается расследованием именно Екатерининого дела, Алёна думала о своей хозяйке, формы тела которой постоянно присутствовали в мыслях Алёны. И Алёна постоянно ходила чуть возбуждённой. До такой степени, что где-то часа в три дня возбуждение стало невыносимым, она как раз ехала в город по просёлочной дороге. Неожиданно она попросила водителя съехать с дороги в посадки, якобы по малой нужде. Нужду она действительно справила, а потом... , потом соблазнила шофёра. Впрочем, он сам был не против. Быстрый и бурный секс принёс небольшое облегчение Алёне, тем более, что и шофёр был неплох с его 20 см-вым членом, который так хорошо заполнял пещерку Алёны. Она даже позволила себе миньет совершить, и ей захотелось в попку. Высосав водителя досуха во все свои три дырочки, Алёна с новыми силами стала размышлять над делом своей нанимательницы. А водитель, Николай, немного отдохнув, повёз её дальше.

Вообще, её день прошёл не зря. Она поняла многое, почти дошла в своих умозаключениях до инициатора бед Екатерининой фирмы, осталось только добыть доказательства. Быстрота её работы основывалась на её обучении в Пансионате, там ей преподали множество способов расследований, в том числе и таких, какие в нормальной практике не используются. Например — трансцендентальных, когда дознаватель уходит в медитацию и получает все сведения из астрала, остается только их доказать. Но это уже детали.

Екатерина Ивановна провела день в офисе. Этот день был более-менее спокойным, особых бед он не принёс, напротив, они закончили день в прибыли, и немаленькой — заключили сделку на полмиллиона долларов. Сработали старые связи и репутация Екатерины Ивановны. Она была довольна, сидя вечером за столом в кабинете, когда к ней зашла Алёна.

 — По нашему делу, — с ходу начала она, — я почти закончила.

 — Тише, — воскликнула Екатерина, — не здесь!

 — Простите, но я была уверена, что кабинет не прослушивается! Сама лично поставила глушилку.

 — О, даже так! Хорошо, но всё же, давайте лучше дома. Там точно ничего нет, проверяют всё время, и стационарный глушитель сигналов стоит...

 — О-кей, дома, так дома.

Алёна подождала, пока Екатерина оденется, потом они вышли в гараж под зданием офиса фирмы. Было уже восемь часов вечера, гараж был пустынен, в нём стояла одна только автомашина Екатерины. Тишина казалась зловещей, давила на уши, заставляла сторожко оглядываться по сторонам. И, наверное, поэтому, а ещё по причине классной подготовки Алёны, их не застали врасплох.

Внезапно, из-за столбов опор метровой ширины выскочили пять человек, один попытался напасть на Алёну, другой схватил Екатерину, трое других тоже набросились на Алёну. Но каким-то непостижимым образом Алёна извернулась из хватки первого нападающего, ткнула пальцем ему в основание шеи, тот упал, дальше Алёна — вихрь

из рук и ног, пронеслась по нападавшим, и те повалились как кегли. Остолбеневший боевик, который держал Екатерину, медленно разжал хватку и стал отступать. Но ему не дала это сделать Алёна — она мгновенным движением скользнула к нему, и он тоже упал без сознания.

 — Пошли — пошли, — ласково сказала Алёна, оттягивая Екатерину от места схватки. Та дала себя увести, находясь в шоке.

Подойдя к лимузину, они обнаружили лежавшего в луже крови водителя. Плавным движением скользнув к нему, Алёна пощупала пульс на шее — жив, быстро набрав номер охраны у висевшего на стене местного телефона, она обрисовала ситуацию в двух словах, кинулась к машине и Екатерине, стоявшей столбом около неё, прижав руки к лицу. Затолкав её в авто, она села на место водителя и рванула прочь. Промчав по пустынным улицам, Алёна, обладавшая абсолютной памятью, не ошиблась в дороге и доставила без происшествий их домой. Екатерина, всю дорогу молчав, в комнате сорвалась. Слёзы сами брызнули у неё из глаз. Алёна, недолго думая, набулькала из бара виски в бокал, почти до краёв. Дала это выпить Екатерине, та, давясь, выпила, и усадила Екатерину на диван. Виски понемногу стал действовать. Слёзы прекратились, всхлипывания постепенно ушли, и Екатерина просто молча сидела, привалившись к плечу Алёны. Та поглаживала её по руке и шептала какие-то утешающие слова.

Внезапно Екатерина подняла голову и посмотрела на Алёну.

 — Алёна, детка моя, какая ты красивая! — вырвалось у неё из губ. — Вот ты думаешь, какая стерва, ты мне вчера сделала приятно, а я не то что обоюдно тебя поласкать, а даже и спасибо не сказала! А ведь ты права, у меня очень давно не было оргазма, около полугода! Там паутиной всё заросло! А тут ещё проблемы эти, да эти люди, которые напали, кто они? Почему? — и она опять разрыдалась.

Алёна опять притянула её к себе, взяв руками за лицо.

 — Катенька, милая, не бойся, пока я с тобой, тебе никто никогда не сделает плохо, обещаю!

 — Обещаешь? — Всхлипывая, проговорила Екатерина, Катя.

 — Обещаю, — серьёзно сказала Алёна. — А теперь вытри слёзы, и пойдём баиньки.

 — Да-да, пойдём, — немого запинаясь, произнесла Катя.

Девушки поднялись, и Алёна повела нетвёрдо стоящую Катю в спальню. Помогла раздеться («Это становится интересной привычкой», — подумала мимоходом Алёна), причём Катя легла голой, так как не признавала ночной одежды, и тут Катя потребовала, чтобы Алёна легла с ней, ей так спокойнее.

Алёна не возражала. Раздевшись, она забралась под простыню. В квартире был тепло, и под одеялом было жарко. Вообще, Алёна могла спать и в холодном помещении, её в своё время хорошо закалили. Растянувшись, Алёна коснулась бедром горячей ноги Кати, которая, кажется, уже заснула. «Ну вот, опять придётся мастурбировать», — грустно подумала она, так как её тело уже отреагировало на это касание выбросом эндорфинов и влаги в лоне. Но тут Катя повернулась, и спросила:

 — Позволено ли мне будет отласкать Вас по первое число?

 — Да — задохнулась от предвкушения Алёна

Тогда Катя приникла к губам Алёны сладким поцелуем. Их язычки встретились и завели разговор, они толкались, лизались, тела растворялись в блаженстве. Катя неистово ласкала Алёну по грудям, она гладила живот, ноги, обцеловывала грудь девушки, сосала вишенки сосков... Алёна по мере возможности отвечала ей, в свою очередь, лаская тело подруги. Хмель выветрился из головы у Кати, и она понимала, то что она сейчас делает, впервые в жизни, но это уже не кажется ей извращением, напротив — это правильно и хорошо! Ведь раньше, с мужчинами, секс не приносил ей такого блаженства, когда одно только касание гладкой и тёплой кожи партнёрши пробивало током всё её тело, когда поцелуи жгут как угольки, когда из лона течёт, как из родника...

Она стала целовать с большей страстью, буквально вылизывая животик Алёны с туго натянутой кожей на мышцах пресса, спустившись немного ниже, она вдохнула полной грудью запах течной суки, и он заставил её затрепетать. Катя раздвинула длинные стройные ноги Алёны и увидела её бабочку, всю без единого волоска, как у девочки-подростка, блестевшую в свете ночника от её выделений. Отбросив все сомнения, чему, конечно, всё-таки помог алкоголь, Катя приникла к нижним губкам Алёны с долгим поцелуем, вызвав у подруги затяжной стон. Сторонний наблюдатель, присутствуй он здесь, увидел бы красивейшую картину — две неимоверно красивые девушки любят друг друга в неверном свете ночника. Отблески света гуляют по их разгорячённым телам, Алёна, разметав свои шикарные волосы по подушке, стонет не переставая от невыносимой сладости, волнами растекавшейся сейчас от её живота, руки её мнут и комкают простынь, ноги сучат по постели... Катя же неистово лизала лоно Алёны, сама буквально истекая влагой, засунув три пальца внутрь подруги, она стала двигать ими, касаясь внутри чего-то ребристого и скользкого, чем вызвала у Алёны полувскрик-полустон. Десяток движений — и тело подруги задёргалось в нарастающем оргазме, который а части рвал Алёну и собирал вновь, который заставлял её взорваться и кусочки потом прилепились опять, но в каком-то, более новом порядке.

Вот Алёна успокоилась и посмотрела на Катю. Та уже подползла к подушке и лукаво смотрела на Алёну.

 — Как у меня получилось для первого раза?

 — Неплохо, — прошептала Алёна.

 — Неплохо?! — возмущённо воскликнула Катя. — Ты меня обманываешь! Лгунья! Я видела твой оргазм! Это было что-то!

 — Да, здорово, такого я не помню...

 — За твоё враньё ты будешь наказана тем, что будешь ласкать меня!

 — Да, хозяйка, такое наказание мне трудно выполнить, но я готова!

Улыбаясь от такой игры, Алёны поцеловала Катю. Рукой она коснулась мокрого лона подруги, и, не встретив сопротивления, неожиданно её пальчик нырнул внутрь, вызвав стон удовольствия у подруги. Алёна сделала несколько движений, и Катя, застонав сильнее, вдруг брызнула влагой и задёргалась в пароксизме экстаза, даже несколько напугав Алёну...

Девочки проснулись только утром, по звонку будильника в телефоне Кати. Голова Алёны была на плече у Кати, ногами девочки переплелись, а руки лежали на груди. Они нашли друг друга, причём, это поняли они обе. Алёна рассказала Кате о проведённой работе, о результатах. Оставалось только разоблачить стукача в фирме, и напакостить конкуренту-заказчику всех бед. Заказчиком оказалась давняя заклятая подруга Кати, Наталья Владимировна Костина владелица мебельного салона, фабрики, мебель которой была несколько иного качества, её брали меньше, и люди попроще. А мебель Кати покупали в большие дома, коттеджи, в шикарные квартиры. Соответственно и стоимость заказов для Кати была несоизмеримо выше.

Девчонки собрались, приехали на работу, причём Катя справилась о состоянии здоровья водителя Коли в больнице Скорой Медпомощи, здоровье не внушало опасений — элементарное сотрясение мозга, без гематомы.

Дальнейшее можно описать в двух словах — стукачом оказалась секретарша Анечка, она была седьмая вода на киселе родственница Натальи Костиной. Её уволили без выходного пособия. Костину внезапно стали проверять все существующие службы от налоговой до ФСБ, и нашли-таки! Костина неправильно платила налоги!!! В-общем, её оштрафовали на крупную сумму, равную почт всей стоимости её бизнеса. А Алёна и Катя стали жить вместе. Но то уже другая история.

Продолжение следует...