Отжаренная клубника

— Скажите, когда я обратно смогу уехать? – спустившись со ступенек деревенской маршрутки, обернулась к водителю Галя.

— А я почем знаю?! – отозвался небритый мужик, сидевший за рулем – Сегодня с вечера спотыкач пить как начну... - он прищурился, задумался глядя в сторону и договорил – Вот почитай, числа девятого января закончу!

— Что?! – нахмурилась Галя.

Она собралась влезть обратно, но мужик ловко закрыл дверь, и глухо проорал уже из запертого салона.

— Я не в район сейчас! – махнул он, мелькнув синей татуировкой в виде солнышка на волосатой руке – Бывай! – добавил он, прощаясь с занудной пассажиркой, которая всю дорогу просила сделать потише, или выключить шансон вообще.

Маршрутка «аля Газель» рыкнула двигателем, пробуксовала по сугробу и натужно рыща покатилась обратно в горку.

«Владимирский централ, ветер северный...» - тут же понеслось из колонок транспортного средства.

Довольный до одури водитель покатил прочь, и Галя ещё успела заметить, как он жадно припал к чекушке, поруливая одной левой.

— Ну епт...юмать! – всплеснула руками Галя, оглядывая единственную улочку деревушки. Пахло углем из печных труб, а ещё морозом и навозом – Сгоняла к бабушке называется!

Ещё немного, возмущенно повздыхав, она достала из недр сумок косметичку и вытащила зеркальце.

Щелчком большого пальца открыла его и посмотрелась.

Щеки румяны от морозца, губки алые, глаза зеленые, что у твоей ведьмы. Из-под цветастой косынки выбиваются прядки каштановых волос. Русская красавица и всё тут.

Галя конечно специально не стала расфуфыриваться, все-таки в глушь поехала, не хотелось лишнего внимания привлекать. Трактористов, скотников и прочих воинов авангарда пищепрома она недолюбливала.

— Мужика найдешь себе нормального, простого, в деревне-то! – усмехалась подружка Ира – Пахаря! – с явным намеком шутила она.

— Ой, они там все такие грязные! – брезгливо морщилась Галя в ответ ещё в городе, собираясь в путь – Фу! ФУУУ!

— МУУУ!!! – раздалось совсем рядом, и Галина подскочив на месте грохнулась задом в сугроб.

Над ней нависал массивный, серый и мокрющий нос самой настоящей коровы. Черной, с белыми пятнами, всё как она и видела по телеку. От буренки несло силосом, но Галя уже успела забыть, «чем это воняет» и брезгливо зажав нос отползла назад.

— Манюня! – послышался женский голос – Манюнечка, иди сюда! – по улице, к Гале и буренке спешила женщина в стеганной телогрейке и пуховом платке на голове.

Скрипя снегом под валенками, женщина торопливо подбежала и взяла корову за обрывок веревки на шее.

— Сбежала окаянная! – просияла улыбкой незнакомка, оглядывая сидящую на снегу Галю. Женщина шмыгнула носом, отерла употевшее лицо теплой рукавицей и снова улыбнулась – Здравствуйте! А вы к кому пожаловали? – обратилась она к приезжей.

Галя заметила, что незнакомка будто заправский детектив осмотрела следы укатившей маршрутки.

— Васька, что ль приезжал? Вы с ним приехали? – снова спросила женщина.

С опаской поглядывая на корову, Галя взялась руками за штакетник у палисада конторы и поднялась на ноги.

— Вы почему корову не воспитываете?! – наконец не выдержав, сорвалась горожанка – А если она укусит кого нибудь?! – Галина подняла руку в меховой варежке и приказала буренке – А ну! СИДЕТЬ!

Селянка стояла в немом шоке, улыбка погасла на её лице.

Буренка перестала жевать, так и замерев с приоткрытой челюстью, сдвинутой набок.

— Сидеть, я сказала! – топнула ногой Галя, снова обращаясь к корове.

— Да ты, что ж миланькая? Умом слаба, али как? – растерялась женщина, переглянувшись с буренкой – Это ж не барбос тебе, чтобы сидеть, да лапу подавать.

— А какая разница?! – всё ещё возмущалась Галя – Это животное, вот и воспитывайте как следует! – она с негодованием подхватила сумки и тяжело пыхтя зашагала вверх по извилистой улочке.

— Вот это да-а-а! - протянула селянка, Варя Петровна, глядя ей вслед – Не зря по телевизору говорили про вредные вышки телефонные! – отодвинув в сторону пуховый платок, женщина задумчиво почесала висок и покачав головой, потянула за собой буренку – Пойдем, моя кормилица, пойдем отседова.

Приговаривая разную нецензурщину, и выдыхая её вместе с белым морозным паром, Галина спешила в горку.

Торопилась она к бабушкиному дому, где не была уже лет десять, не меньше. Не удивительно, что Варвара Петровна её не узнала.

Да и поправилась Галина честно сказать, с тех пор-то.

Обросла она за последние годы завидными телесами крайне приятной полноты. Раньше, к примеру, в душе мылась мигом, раз-два и готово, чистая да румяная выпрыгивала.

А теперь по полтюбика геля тратила, только на то, чтобы намылить себя во всех тайных закоулках.

— Эт-т-то кто к нам пожааааловал?! – раздался оклик справа, и Галя опять шарахнулась от неожиданности.

Стоя в приоткрытой калитке деревянных ворот на неё глазел тощенький, но видать жилистый мужичок лет под пятьдесят. Под носом колосились усищи, взгляд хитрющий, в зубах соломинка, а на голове ушанка на бок.

— Вот ты предположим к Петровне приехала, ага-сь?! – не вытаскивая из зубов папироски, спросил он.

— Да! – небрежно ответила Галя и опять заторопилась вперед, на этот раз просто сбегая от «грязного», по её мнению, «деревенского мужлана».

— А хороша ж...па у тебя, Галчонок! – крикнул вслед мужик и Галя остановилась – Для кого тако большо бохатство отращивала?! Ух, завистно, а!

Горожанка обернулась, всмотрелась в его лицо и нахмурилась, напряженно пытаясь вспомнить.

— Дять Петя? Вы, что ли?! – наконец прозрела она.

Припомнила Галина того, кто её как-то раз, ещё юную и нетронутую, чуть было в бане попарил.

Галя в тот день по глупости согласилась попробовать стакан дедовской браги, и в итоге почти закусила ядреным хреном соседа.

Глазом ведь моргнуть не успела, как уже оказалась в предбаннике, под сладкие речи дяди Пети. Он тогда ватники сбросил, натопленную парную распахнул и потрясая тощим задом и длиннющим прибором схватился за веники.

Опомнилась она в тот вечер вовремя, и из бани как ошпаренная выскочила, драпанув босыми ногами, да по снегам к избе.

— Эх, отжарю! Дубинушка зеленая, сама пойдет! – бодро воскликнул тогда разгоряченный баней, и распаленный предвкушением Галочки мужик.

Эту его фразу Галочка на всю жизнь запомнила. И сама себе удивлялась, что словечки эти мерзкие, то и дело всплывали в памяти, когда она под мужем лежала.

А со временем вовсе свыклась.

И даже по себе заметила, что если Ванька, муж, взбирался неё просто от скуки, или приласкать не утруждался, то и помогало даже. Стоило Гале, к примеру, только глаза закрыть, вспомнить дядя Петю с вениками и агрегат его, как сразу собой промокала, и полегче становилось.

— Я! – довольно улыбаясь, ответил ей дядя Петя, который стоял теперь рядом и никакой не вымышленный – И венички при мне! Отжарю так, что мало не покажется! Приходи вечерком!

— Спасибо, я знаете-ли как нибудь сама! – не слишком вежливо ответила Галина, поежилась, и наконец подошла к воротам бабушкиного дома.

Тут давно никто не ухаживал за хозяйством, и ворота стояли некрашены. Серобуромалиновые доски рассохлись от морозов и дождей, как и ставенки над палисадом.

Только вот деревянные ромбики на ставнях и воротах были под свеженькой голубой краской.

Видать дед постарался, к Новому Году и приезду внучки прихорошил убранство.

— Ох дедуль, дедуль. Хороший ты мой! – умилилась этой детали Галочка, и тут же улыбнулась с печалью, представив, как дедушка состарился, наверное. Не виделись ведь сколько лет!

Чувствуя, что вся употела от головы до намокшего от спешки зада, она постучала в ворота. Под массивными грудями Гали тоже уже сопрело, очень хотелось поскорее переодеться, и хотя бы обтереться салфеткой.

Во дворе залаяла собака и выбравшись из-под времянки загремела цепью, подскакивая к воротам.

— Гав, гав! – надрывалась она.

— ВАВ! – громко передразнила Галя, глядя на морду дворняги через щель в воротах.

— ВАВ! – раздалось сзади и по заднице горожанки влетел увесистый шлепок пятерни.

— Да, что ж такое-то! – теперь уже психанула Галочка и обернулась, прижав сумки к грудям.

— Я-то тебя сразу признал! – подмигнул её ещё один тощий и рослый мужик, уходя – Помнишь, в кустиках? А? – он на ходу указал на облетевшие к зиме заросли клена за дорогой – Помнишь?! – снова подмигнул и усмехнулся он.

Конечно она помнила, но вот принес же черт всех этих «друзей юности» прямо сейчас. Что они тут, весь день слоняются, что ли?! Вот бездельники!

Галочка снова вздохнула и посмотрела на заснеженные кустики.

Память тут же отправила её в солнечный, летний день, когда Женька с третьего дома, стоял перед ней без трусов.

— Он вкусный! – убедительно, вытаращив глаза от уверенности в своих словах, Женька показывал ей на своего писюна – Ты попробуй, закачаешься! Не веришь, что ли?!

— Что-то я не уверена... - смущалась тогда, Галочка, будучи ещё только семнадцати лет от роду. Она краснела, крутила пальчиками платьице, но всё равно глядела на манящий к себе, волосатый прибор Женьки.

— Вот, я тебе чего принес, гляди – он вытащил из кармана трико с растянутыми коленками пригоршню спелой клубники, и показал юной Галочке – Попробуй, и сравни, чего тебе вкуснее будет! Удивишься, Галь!

— А ты не врешь? – судорожно вздохнув от желания и страха, спросила она в тот теплый день.

— Нет, чес слово! – заверил Женька, и зажав писюна между пальцев раскрутил его как пропеллер – Чувствуешь? Клубникой пахнет!

Пахло и правда клубникой. Но как Галочка понимала только теперь, пахло ей не от его письки, а от штанов и рук Женьки.

Так и не попробовала тогда, спугнули их.

Уже потом, в течении жизни Галя отсосала десяток разных приборов. Но каждый раз, принимая их в рот, вспоминала тот теплый летний день. Запах клубники, шелест клёнов над головой и уютный, тайный уголок среди кустиков у дома.

И проваливаясь в эти счастливые мгновения, минет она делала просто роскошный. Снова и снова Галочка приходила в себя лишь тогда, когда горькая струя ударившая в рот, возвращала её в реальность.

Дверь ворот так и не открыли.

Вернувшись из теплых воспоминаний, в студеную зиму, Галя постучала снова, и ненароком задела варежкой чугунную ручку.

Дверца медленно и со скрипом приоткрылась в знакомый двор...

Галочку мгновенно обдал знакомый запах курятника, угля и псины, которая всё ещё яро скакала, гремя цепью, лая и отрабатывая харчи.

— Дедушка?! Бабушка?! – позвала Галя, пятясь от злющей собаки к завалинке.

Умолкнув, она поставила сумки на крыльцо и прислушалась.

Может их вообще дома нет?

Послышался натужный скрип досок, лязг крючка и из сортира вышел дед. Рослый, сильный старик сладко потянулся, зевнул и не заметив внучки крякнул в голубые небеса.

— Эх хорошо! – упер руки в бока он.

— Дедушка! – воскликнула Галочка и побежала к нему навстречу.

— Ай ты моя золотая! – пуще неё обрадовался дед и раскинув руки в ответ обнял внучку вокруг мягкой, каракулевой шубы – Ты моя зайка, ты моя родненькая! – приговаривал он, нацеловывая румяные от стужи щеки Гали.

Галочка отодвинулась назад, и взяв деда за бородатые щеки, с горящим от счастья взглядом рассмотрела его.

Не изменился ведь, дедушка, совсем не изменился! Такой же бодрый, и сильный мужик, на молоке и сметане.

Только вот седой стал, будто сибирские снега.

— Ну пойдем в дом, пойдем моя золотая! – похлопал её по спине дедушка – Сейчас чайку попьем, а к вечеру баньку истопим, напаримся, да будем Новый Год встречать! Ух, хорошо, а?! – он сияя поглядел на внучку.

— Хорошо дедушка, ещё как хорошо! – согласилась Галочка и пошла к дому вслед за дедом.

*******

— Ну как там поживаете, в городе-то? – бабушка и дедушка сидели на против Гали за столом, а она устало вздыхала, опираясь пухлым локотком на подоконник.

— Ой, да как живем? Так и живем! – грустно улыбалась она – Каждый день одно и тоже, Ванька работает, я с детишками, да у плиты стою. Но все спокойно, живем без ругани, счастливо!

Последнее слово она произнесла совсем неуверенно, и попала под пристальный взгляд деда Антона.

— Устала, наверное, от жизни-то такой? – ухмыляясь по-доброму, спросил дедушка.

Галя лишь смущенно пожала плечами.

— Ну, а в любови как у вас? – с хитрецой спросила бабушка Тома.

— Ой, да как обычно! – смутилась Галочка и отмахнулась – Нормально всё, жаловаться не на, что!

— И похвалить нечего, да Галчонок? – неотрывно глядя на внучку, спросил дед Антон.

— Так мы уж сколько лет вместе – ответила та – Семь уже с лишним.

На затопленной печи засвистел чайник и Галя, ойкнув, встала из-за стола.

— Пойду, сполоснусь с дороги! – улыбнулась она родным – Употела вся.

— Иди, иди, золотко – покивала головой бабушка и переглянулась с дедом.

Дед Антон хитро подмигнул бабушке в ответ.

*******

Галя унесла тазик, ведро с колодезной водой, и чайник, в дальнюю комнату. Задернула хлипкую шторку на шнурке и с наслаждением стянула с себя свитер через голову. Освободила груди, вывалив их из плена обширного бюстгальтера.

Бросила одежду на диван, покрытый клетчатым пледом и стянула трусы с массивных бедер.

Подняла тазик на стол и приподняв правую грудь плеснула под неё воды. С наслаждением протерла, и взялась за левую.

Внушительные формы Галочки расплывались по ладоням, обтекали её руки округлыми, сдобными округлостями. Груди были покрытыми вздутыми венками у обширных сосков, на ощупь бархатными, горячими.

Мять их, было для её мужа Ваньки, сплошным удовольствием, это уж Галя точно знала. Шибко он их любил, нырял и носом, и лицом, игрался, щекотал, вылизывал небольшие, но очень чувствительные соски жены.

А Галочка только и знала, что стонать, да хихикать от ласки.

Омыв груди, Галя спустила тазик на деревянные доски пола, и присела над ним враскорячку, задом к окну. Набрала полные пригоршни мыльной водицы и плеснула в бритую промежность. Потерла по бокам, на стыке бедер с губками. Зачерпнула ещё, и хорошенько отмыла обе дырочки.

— Ох! – с наслаждением выдохнула она, выпрямляясь, и чувствуя, как кровь отхлынула от головы.

Телеса были мокрыми, от окна дуло, и она поспешила взяться за полотенце.

Обернулась за ним, и тут же обомлела, уставившись через стекла на задний двор.

Взобравшись на завалинку, дядя Петя как ни в чем не бывало пялился на неё через не зашторенное окно. Стоял он явно на носочках и широко улыбался под усищами.

Галя ойкнула, вскрикнула и прикрылась полотенцем.

Дядя Петя поднял руку, выставил большой палец в знак одобрения и потряс им у стекла.

— Ох и хороша у тебя ж..па! – прочитала по его губам Галочка – Ох, отжарить бы такую! – добавил он, аж подпрыгнув, чтобы лучше рассмотреть.

Снова возмущенно вскрикнув, Галя подскочила к окну и резким движением задернула обе занавески.

Бухнулась задом на плед дивана, просидела молча с минуту, просто уставившись в одну точку и...

...и усмехнулась.

— Отжарить – тихо прошептала она, сквозь растерянную улыбку, обычной усталой женщины.

*******

После одинадцати часов вечера, помывшись в бане, Галя снова собралась за столом с бабушкой и дедушкой. Достала из сумок привезенные с собой пирожные, салаты и немного мясных деликатесов.

Вместе с бабушкой под музыку из радио сделала красивую нарезку на тарелки, и водрузила всё это на выдвинутый дедом стол.

— Ну, по маленькой?! – полюбовавшись на угощение, дед звонко хлопнул в ладоши и потер их друг о друга, с усмешкой глядя на внучку.

— Ой, у меня же подарки для вас есть! – спохватилась Галочка и встав, сходила за сумкой – Дедуль, вот для тебя часы наручные, новые и дорогие! - достала коробочку она – Нравятся?

Дед Антон распаковал продолговатую коробку и с довольной улыбкой посмотрел на новехонькие «Полеты».

— Ублажила душу старику, ублажила! – дедушка приобнял Галю и поцеловал в щеку.

— А тебе бабуль, вот пряжи набрала! – посмеялась Галочка и достала мешок с подарками для бабушки.

— Спасибо миленькая! – расплылась в улыбке милая старушка.

— У нас для тебя тоже подарок есть, Галчонок – с загадкой в голосе произнес дед, положив руку внучке на плечо.

Старик глянул на часы с кукушкой.

До Нового Года оставалось меньше часа.

— Давай-ка тяпнем милая, за твое здоровье и женское счастье! – дед плеснул по полстакана чистой и пахучей самогонки себе и Гале.

— Да ты чего, дедуль, я ж не выпью столько! – ахнула Галочка, с опаской глядя на стакан.

— Ты мне лучше вот чего скажи – склонившись к ней, шепотом спросил дед – Ты сегодня кушала чего нибудь?

— Нет – подумав пару секунд, ответила Галя – Суета, сборы, дорога, не успела. А что? – она тут же опять глянула на хитрое лицо дедушки.

— В баньке хорошо отмылась? – также близко спросил он – Начисто всё?

Галя слегка оторопела, и посмотрела на бабушку.

Старушка улыбалась по-доброму и кивала ей.

— Не бойся золотко! – со светлой грустью вздохнула старушка – В новый год оно ведь лучше чистенькой да распаренной войти. Чтобы так его и прожить, верно ведь говорят, Антош?

— Верно! – сурово и жестко подытожил дед и сунул стакан в руки Галочки – За моё здоровье давай – указал он взглядом на самогонку – Если любишь, если уважаешь деда, то выпьешь.

Галя стакан взяла, но с духом собралась не сразу. Смотрела поочередно то в стакан, то на деда Антона.

— Давай, давай по малу! – подтолкнул он стакан за донышко к лицу Гали – Только до дна, и без закуски. Так положено.

Зажмурившись, и скривившись так, будто собиралась съесть мерзость, Галочка опрокинула в себя стакан. Она тут же согнулась, оперлась на стол и жадно внюхалась носом в запястье своей руки.

— Ой, ой! – запричитала она, мотая головой – Ну и злющее у тебя пойло, дед! – Галя распахнула глаза, было видно, что из них слезы брызнули.

Немного придя в себя, она помахала ладонями и пальчиками, обдувая своё лицо.

Дед и бабушка глядели с усмешкой.

— Мечты сбываются, внученька! – эти слова были последним, что услышала Галя.

Прошла секунда, вторая, третья, и взгляд Галочки застыл на ходиках с кукушкой. Тик-так, качались влево и вправо нарисованные глазки в часах. Тик-так – гипнотизировали они.

Ещё пара мгновений, и перед глазами Гали всё потемнело.

*******

Очнулась она в аккурат под новогодний бой часов по радио.

Лежала Галя голой, под пуховым одеялом. Обширные и сдобные телеса Галочки утопали в ещё более мягкой пирине.

С трудом открыв глаза, она потерла лицо рукой.

Слегка приподняла голову, и поглядела на узор настенного ковра, висевшего над широкой кроватью бабушки и дедушки.

В этот момент пышного бока Галочки коснулась мужская рука...

Галя застыла, вытаращив глаза на ковер, не понимая, чудится ей или нет.

Рука с теплом прошлась по её животу, погладила пышный зад и вернулась наверх, ухватив сдобу Галиной груди.

Галочка осторожно двинула тяжелой попой, и уже без особого удивления коснулась её половинками горячего стояка.

Она дернулась, оглянулась в пол-оборота, и лицом к лицу встретилась с дядей Петей. Он улыбался в полумраке, тесно прижимаясь к ней жилистым телом.

Галочка опустила взгляд, размышляя, хочет ли она вырваться и убежать, или остаться на этой перине, в объятиях своей давней, девичьей мечты.

Дядя Петя, который церемониться особо не любил от жизни сельской, потрещал пальцами по своим усам, наслюнявив их. Снова сунул руку под одеяло и большим пальцем оттянув половинку Галочкиной попы вверх, провел остальными по губкам.

— Оюшки! - коротко выдохнула Галя, и сжалась в нежном плену рук.

— Давненько я хотел, тебя... - горячо прошептал дядя Петя на ухо, подставляя здоровенный прибор к её щёлке – Хотел тебя отжарить! – чуть громче добавил он.

И тут Галочка просто поплыла, теряя все остатки здравого смысла.

Глаза её закрылись, зрачки под веками закатились, по телу пошли волны тока и дрожи. Дырочка моментально расширилась, заурчала, и на нижнюю часть пышной попы будто плевок вылетел сгусток горячих соков.

Собрав смазку с её бедра своим окаменевшим прибором, дядя Петя с нежностью и силой вставил его внутрь, под пышную ягодицу. Мужичок застонал прямо над ухом Галочки, доводя её до последнего предела экстаза.

Галя чувствовала каждый миллиметр проникающего в неё аппарата, и он казалось был бесконечным. Упершись внутри, член заскользил обратно, чтобы снова повторить проникновение, и выдавить из губ Галочки страстный стон.

— Чувствуешь, Галочка? Сама идет! – горячо прошептал мужик за спиной.

— Да.. – почти без чувств от наслаждения выдохнула она – Чувствую. Ох как чувствую... - она – завела пухлую руку себе за спину, и нащупав тощий, волосатый зад дяди Пети, потянула его к себе, снова насаживаясь на здоровенный прибор.

— То-то и оно! – одобрил мужик, с наслаждением вытаскивая, и от души засаживая ей под пышную булочку снова.

Галочка выгнулась в стонах, скользнув попой навстречу.

Набрав темп, дядя Петя зашлепал пахом и мошонкой по её обнаженным ягодицам, раскачивая их сдобу под одеялом, будто два горячих озерца.

Озерца, из которых выплескивались брызги.

Застонав, и почти зарычав от бешеного наслаждения, Галочка заскребла ногтями по советскому ковру, тщетно пытаясь уцепиться. Ногти прошлись впустую, и она снова подняла руку в надежде, дергаясь от ритма сильных толчков сзади.

На этот раз её рука вместо ковра поймала второй прибор.

Покачиваясь под шлепками траха, Галочка подняла взгляд и немо уставилась на свисающие над ней шары Женьки. Стояк у него был не меньше чем у дяди Пети, а может и больше.

— Чем пахнет? – приседая к её лицу, усмехнулся Женька, и уверено направил шланг в рот Галочки – Клубничкой небось, а?

Она иступлено замычала, взяла член в рот, закрыла глаза и провалилась в бездну наслаждений.

Очнулась Галя лишь в тот момент, когда прыгая на дяде Пете в позе наездницы, ощутила как Женька пристраивает к её заду и второй болт.

— Ой, не надо так! – разгоряченно зашептала она, пытаясь сдержать его рукой – Я так не люблю!

— Не боись Галочка. Я сейчас тебя майонезиком в зад заправлю, будешь блюдо наше коронное! Праздничная булочка! – упираясь рукой ей в спину отозвался Женька, и мазнув языком по верхней дырочке, загнал в нее второй прибор.

Экстаз, боль и наслаждение смешались в голове Галочки, окончательно сводя её с ума.

Упершись в стену над головой дяди Пети, сосавшего её большие груди, Галя заорала как дурная, и разрядилась на обоих мужиков струей горячего сквирта.

Тут же, внутрь неё, встречной струей ударили и мужские окончания, заливая пышный зад и губки белыми потоками страсти.

Свалившись с обмякших приборов, Галочка мелко дрожа, бессильно и счастливо улыбалась, глядя в стену.

— Отжаренная клубника... - тихо прошептала она, утопая в тепле перины, и памяти о ласках.

— Мы покурим пойдем, отдохни малеха! – ухмыльнулся дядя Петя и они вместе с Женькой ушли в дальнюю комнату, ту, где днём подмывалась Галочка.

Спустя минуту, в комнату заглянул дед Антон и бабушка.

— С Новым Годом, Галчонок! – прошептал старик.

Переглянувшись с бабушкой, они задернули штору плотнее, выключили свет, и легли спать на кухне.

Галя тяжело дышала, совсем не понимая, что же такое происходит. Да и не хотелось ей ничего понимать. Прямо здесь, этой праздничной ночью, исполнялись самые сокровенные мечты.

Стоит ли задумываться, зачем и почему?

В дальней комнате звякнули створки рамы, и мужики покурив вернулись.

— Ложись на спинку! – дядя Петя нежно, но настойчиво перевернул Галочку за коленку на спину.

Взобравшись на неё сверху. По-миссионерски, мужик снова вставил член в ещё мокрую и скользкую щель галочки. Она застонала, вцепилась пальчиками в перину, и подалась вперед, наскальзывая дырочкой на прибор.

Мужик закачался на её потных, горячих грудях и животе как на волнах. Благо, что размер позволял ему засаживать Галочке как следует, выбивая из неё стоны и плеск горячих брызг сквирта.

Отработав на совесть, до красного румянца, жара и пота, дядя Петя кончил внутрь, и довольно выдохнул. Он утер пот со лба, сел на край кровати и кивнул Женьке на раздвинутые ноги Гали.

— Будешь ещё? Залезай – устало ухмыльнулся он, отирая взмокшее лицо краем простыни.

— Давай-ка в попочку ещё разок. Вставай задом милая – размазывая слюну по агрегату, Женька пошлепал Галочку рукой по бедру и она устало улыбнувшись, покорно встала перед ним на четвереньки.

Крепко вцепившись в сдобную попу, Женька растянул половинки в стороны, и привстав на одно колено направил упругий шланг в анал Галочки. Неловко качнулся на перине, и загнал сразу наполовину.

Галя вскрикнула и стиснула пальцами простынь, уткнувшись в неё лбом.

— Больно? – остановившись, окликнул её Женька.

— Нет, хорошо, давай – выдохнула она и слабо закачалась навстречу.

Протолкнув до конца, Женька начал разгон, и с громкими шлепками шарами по клитору, разрядился внутрь Галочки.

Она снова обессилено упала на кровать, поджала полные ляжки и обняла одеяло, прикрывая грудь. Полежав пару секунд, подняла счастливый взгляд на двух, стоявших у кровати мужиков.

— Завтра продолжим, Галочка? – звякая ремнем, и натягивая штаны, спросил из темноты дядя Петя.

— Я тут до девятого числа – блаженно улыбаясь, полушепотом ответила Галя – Еб...ите сколько захотите.

— Договорились! Тогда до завтра! – тихо усмехнулся Женька – И с Наступившим тебя!

— С Новым Годом – прошептала Галя, засыпая в объятиях блаженства, и первого, настоящего удовлетворения за всю жизнь – Спасибо тебе дедушка, за лучший подарок... – уже падая в сон, беззвучно договорили её губы.

Тем временем, оба мужика на цыпочках прошли к порогу.

— Любовь - это хорошо, а самогон по расписанию! - проворчал дядя Петя.

Прихватив со стола бутыль дедовского самогона, мужики растворились в снежной, праздничной ночи.

************

Дорогие мои читатели, если рассказ понравился, то пожалуйста нажмите 10 звездочек, буду очень признательна.

И прошу вас, не пишите грубых комментариев, у меня очень ранимая душа ?

?!Благодарю вас заранее!?