Остров - часть - 11

Эта часть отредактирована и дополненная пошлыми фантазиями Тарасом Ильичом.

— Никогда ещё не кончала от анала, Костенька. Хотя многие мужики, да и Виталик тоже, ебали меня в сраку. Просто испытывала приятное чувство, не более того. А с тобой получила умопомрачительный оргазм. Да ещё какой! Теперь ты со мной и с Олей будешь жить, Костя. Я без твоего члена не представляю жизнь. - сказала мать заботливо обтирая листками туалетной бумаги мой полувялый конец, опавший в её горячей сраке.​

— Только между нами, мам. С Олей мне очень хорошо. Она моя старшая сестра и мне по кайфу её ебать. Но с тобой, Нелли, лучше, чем с ней или вообще с другими. Ты моя мать и самая любимая женщина на свете. - искренне ответил я матери, обнимая красивую зрелую брюнетку с распущенными чёрным волосами, которая волею судеб была моей матерью и любовницей в одном лице.

— У меня тоже самое по отношению к тебе, Костя. С другими мужчинами мне хорошо, но только с тобой я получаю ни с чем не сравнимое удовольствие. Даже от анала кончила, а с другими не могла. Так что у нас взаимные чувства к друг другу, сынок. Но! будем держать это в тайне! Твоя сестра хорошая девушка и я хочу, чтобы вы были вместе, раз всё у нас так получилось. А сейчас садись в машину - у нас дел полно, нужно мясо куда-то пристроить. Да и палатки приобрести. Я не хочу в деревне ночевать в бабкином доме где всё разбито. - Нелли обняла меня и наградив коротким, благодарным поцелуем в губы, отошла в сторону и села за руль "Нивы".

— Давай по глотку, сынок. Я так хорошо кончила, что не могу не выпить после этого. - предложила мне мать перед тем, как тронуть машину с места.

Нелли завела мотор, но не включая скорость полезла в бардачок за зелёной фляжкой со шнапсом.

— За нас с тобой, Костя. Чтобы у тебя стоял хорошо, а я всегда так кончала, как сейчас кончила. - толкнула тост мать, открутив с фляжки пробку и выпив из неё приличный глоток, передала мне.

Я выпил вслед за матерью, глотнув обжигающий горло хмельной напиток из фляжки немецких солдат-призраков, и "закусил" дымом сигареты, которую услужливо дала мне Нелли.

— Забыла шоколад ? взять. Ну да ладно, не помрём без закуски. Я в школьные годы сигаретой "закусывала" и ничего жива-здорова. - засмеялась Нелли, забирая у меня окурок немецкой сигареты "Империум".

Мать одновременно нажала двумя ногами, обутыми в белые кроссовки на педали газа и сцепления, и включив первую передачу, тихонько тронула с места, гружённую под завязку машину.

"Нива", надрывно урча мотором, двинулась вперёд, и когда сидящая за рулём брюнетка с распущенными чёрными волосами, несколько раз переключила рычаг коробки передач, уже резвее, громыхая на кочках прицепом, помчалась по просёлочной дороге к трассе.

— А знаешь, Костя. У меня нет к тебе материнских чувств. Я просто считаю себя твоей биологической матерью, но не более того. И ты мне нравишься исключительно, как мужчина, с которым мне хорошо. - честно призналась мне Нелли управляя машиной на трассе.

Мы благополучно миновали пост ГАИ на выезде из Гдова и понеслись по Псковскому шоссе по направлению к дому. Нелли держала руль одной рукой, а пальцами другой руки зажжённую сигарету. Она периодически поглядывала в зеркало заднего вида, контролируя состояние груза в прицепе.

То, что мать меня не воспринимала как сына, я и так знал. Нелли больше Олю любила, а мне часто доставалось ремня от неё. Но странное дело, я никогда не злился на мать за то, что она меня лупила. Ну может в детстве немного, а в школьные годы я дрочил только на неё - на злую и красивую самку Нелли, родившую меня от Толяна.

— Взаимно, мам, и ты мне, как женщина нравишься. И у меня аналогично нет к тебе сыновьих чувств. - ответил я Нелли, в наглую ей соврав, потому что я любил эту блядь, как мать, а не как объект удовлетворения своей юношеской похоти.

Ведь весь кайф от секса с Нелли у меня был потому, что она была моей мамой, которую я любил в детском возрасте истинной сыновьей любовью, к которой, уже в подростковом возрасте, добавилась любовь... похотливая. С Галиной Николаевной, тётей Светой, Матвеевной и даже с Олей, я не ловил такой кайф, такое безумное наслаждение от порева, как с Нелли, красивой тридцати шестилетней брюнеткой.

За один только взгляд её наглых карих глаз, наверное, отдашь пол жизни. А запах, аромат её духов, смешанный с запахом моего детства, пирожками с капустой, парным молоком, горькой полынью и ещё каким-то, будоражащим сознание ароматом. Да ни одна женщина в мире так не пахнет, как пахнет мама.

А её клитор? Он стоит у Нелли колом и его так приятно брать в губы и сосать, давить языком и в благодарность получать от мамы в рот порции вкусного любовного сока и выделений.

Я лизал пизду у бабы Тани и у её племянницы, и у Оли, своей сестры, тоже лизал. Но ни у одной из них не шёл из влагалища такой вкусный сок, как из Неллиной пизды.

У мамы сок из письки самый сладкий.

— Ну и хорошо, милый. В таком случае, если мы не считаем друг друга родственниками, между нами нет инцеста. Один только секс! - засмеялась Нелли наложив свою нежную материнскую ладонь на мою ширинку.

«Голимое порево!» - в моём мозгу промелькнула мысль. Но я не озвучил своё НЕ согласие.

Мы уже ехали по дороге полчаса и у меня от размышлений о любви к матери зашевелился член. А от прикосновения мягкой маминой ладони, он тут же налился кровью.​

— Если не секрет, мам? Как вы с Олей дошли до того, что стали лизать друг у друга письки? ​ И вообще "порозовели"? - спросил я у Нелли для того чтобы перевести разговор на более сладенькую тему, будоражащую не только меня, но и мать, так как она, сидя за рулём авто, могла заснуть и совершить аварию. Ведь мы вчетвером, Оля, отец, Виталик и я, немного поспали на берегу реки, а мама не спала, потратив время на поездку в Гдов в шиномонтажку.

— Я её соблазнила и не жалею об этом! – взбодрившись начала говорить мама. - Но мне больше член нравится, а с женщинами так, приятное дополнение. Я не совсем "розовая" и твоя сестра тоже! Мы с ней бисексуалки, любим мужчин и женщин. А лесбиянок я не понимаю. Как можно получать удовольствие без члена? Мне лично всегда после секса с женщиной, хочется догнаться скачкой на хорошем, толстом хую. Поэтому, Костя, я страпон купила. – на мой взгляд, которым я выразил обычное удивление таким откровением, пояснила (будто я никогда не видел порнушку с лесбиянками, ебущими друг дружку эрзацами хуёв) - Искусственный член на ремешках. - призналась мне мать, продолжая одной рукой управлять авто, а другой потянулась к бардачку за заветной зелёной фляжкой со шнапсом.​

Я помог Нелли открутить крышку - одной рукой ей неудобно это было делать. И учитывая, что мама вела машину по оживлённой трассе, внимательно следила за другим транспортом. А останавливаться для того чтобы выпить, она не посчитала нужным.​

— Я впервые в шестнадцать лет с женщиной попробовала, в стройотряде. С подругой, у неё уже тогда тяга к "розовой" любви была, хотя в те времена такие отношения были строго под запретом. Но дальше поцелуев украдкой и взаимных ласк дело у нас не пошло. Может найди мы с ней укромное место, где могли чувствовать себя в безопасности от посторонних наблюдателей, мы смогли были попробовать нечто большее... В итоге, за несколько месяцев проведённых в селе, где наш стройотряд работал, мы с Ирой так и не стали по-настоящему близки в постели, а лишь целовались в губы и ласкали друг у дружки груди. ​

Нелли на ходу отхлебнула приличный глоток шнапса из фляжки, не отрывая глаз от дороги, где, прямо в нескольких метрах, по соседней полосе, пронёсся огромный "Камаз-лесовоз" доверху набитый здоровенными брёвнами. Казалось ещё немного и многотонная махина наедет на нас и раскатает в лепёшку.

Но Нелли была опытной водительницей и умело вела свою "Ниву" по шоссе, держа одной рукой руль, а другой рукой сигарету, которую я ей вовремя прикурил, чтобы мать могла "закусить" табачным дымом, ядрёный немецкий алкоголь.

Взяв из рук матери фляжку, я сам сделал глоток, дабы освежить мозги шнапсом, который как нельзя лучше бодрит, если его пить небольшими глотками.

— С тех пор прошло двадцать лет, никакой тяги, после поцелуев с Ирой, у меня к женщинам не случилось. Я стала активно заниматься сексом с мужчинами... с различными мужчинами, - уточнила Нелли. Видимо она или решила быть откровенной до конца, или же (что вероятней) была пьяна. - а те шалости с подругой забылись. Толчком к тому, что меня вновь потянуло к ласкам с женщинами, стал фильм про лесбиянок, просмотренный в видеосалоне. Там откровенных сцен не было, просто девушки ласкались друг с дружкой, как я когда-то с Ирой в молодости. Но это был словно спусковой крючок для меня. Я смотрела этот фильм и текла. А потом после просмотра поняла, что хочу попробовать с женщиной, представить, что могло произойти в том стройотряде, отбрось мы с Ирочкой всяческие предрассудки. Ира теперь неизвестно где, а у нас в Стругах где найдёшь лесбиянку? И мне на ум тут же пришла мысль соблазнить дочку. Оле в то время шестнадцать лет было, как и мне, когда я впервые поцеловала девушку, и она, дочь моя, как и я в те годы уже не была целкой. - сказала Нелли затягиваясь по ходу движения ароматной немецкой сигаретой "Империум".

Мать на несколько секунд замолчала, смотря на дорогу через лобовое стекло. А я, закурив вслед за ней, сделал заметку в своей голове, расспросить Нелли о том, кто был её первым мужчиной. Кто сломал целку Ольге. Но сначала поторопил её с дальнейшим рассказом об её отношениях с дочерью.

— И что, Оля сразу тебе дала? Кто у кого первый начал лизать? - спросил я у матери, рассматривая её порочное, но в тоже время красивое лицо.

Нелли, имея высшее образование преподавателя общеобразовательной школы, подверженная обстоятельствам, стала блядью - сексуальной, распущенной самкой. И её образ жизни отложился у мамы на лице. Порочных женщин выдают их глаза - наглые и бесстыжие, с характерными мимикой и выражением лица.

— Да, нет сразу у нас ничего не получилось. Твоя сестра поначалу стала ломаться, пришлось ей врезать хорошенько, а потом приласкать. Я этот день хорошо запомнила, зимой дело было. Толян пьяный с работы пришёл и лёг спать на диван, а ты, сынок, мультики смотрел по телевизору, в то время как я прямо у тебя под носом твою сестру соблазняла. - ответила мне мать, бросив на меня насмешливый взгляд, на секунду оторвавшись от дороги.

Нелли словно говорила мне: «Вот так, Костя, в то время как ты увлекался мультфильмами и играл в войнушку с ребятами во дворе, твоя сестра была уже женщиной и вовсю занималась со мной лесбийской любовью!»

Хотя Оля старше меня всего на два года и когда она отлизывала у матери в её спальне, мне было четырнадцать лет, и я не увлекался мультфильмами, а дрочил на Нелли и других женщин.

— В тот день мы с ней как обычно закрылись у себя в комнате, чтобы ты и отец к нам ненароком не зашли и не испортили всю "малину". Я в магазине купила по бутылке водки и вина с соответствующим высшему разряду закусем. Вы с Толяном макаронами питались с чёрным хлебом, а мы с Олей колбаской копчёной, бужениной с сыром баловались и другими деликатесами. ​ - Нелли усмехнулась, глядя на меня, и продолжила свой рассказ о том, как она соблазнила родную дочь.​

Мы с отцом знали, что они с Олей питаются лучше нас и не едят одни макароны на завтрак, обед и ужин, как мы. Но молчали, так как деваться нам некуда было. Мы не работали и жили исключительно на деньги матери и Ольги.

— В общем мы с Олей водки выпили, закусили, потом немного вином догнались, и я к ней полезла с поцелуями. Твоя сестра ожидаемо от меня шарахнулась, как от прокажённой, пришлось ей пощёчину залепить. У бедняжки кровь с губы закапала. ​ Оля в слёзы, а я ей прямо тогда сказала, что прибью, если она не будет делать то, что я хочу. Но больше бить не стала, а решила действовать лаской и уговорами. - Нелли усмехнулась, сидя за рулём, а в красиво накрашенных глазах у мамы промелькнул похотливый блеск.

Воспоминания о том, как она впервые склоняла родную дочь к занятиям запрещённой "розовой" любовью, не на шутку взбудоражили Нелли. И это было видно по её глазам - наглым и бесстыжим очам базарной торговки.

А я, бросив взгляд на мамины ляжки, обтянутые чёрным капроном, явственно осознал, что клитор Нелли в эти мгновения стоит колом. Даже представил, как он налился кровью от возбуждения и упирается маме в трусы.

Красивая зрелая брюнетка с распущенными чёрными волосами, в которых заткнуты солнцезащитные очки, ведёт машину, повествуя сыну, как она соблазняла его сестру, а у самой встал колом клитор, и она вероятно течёт от возбуждения.

— В тот день я выпивкой не ограничилась - принесла с работы порножурнал. Цветной, глянцевый, с откровенными сценами порева. Взяла его на время у одной знакомой. У неё муж мореман, и порой привозил из плавания заграничные порножурналы. И в этом журнале были фотографии, как с обычным, традиционным порно, так и сцены с лесбиянками. И, как по заказу, зрелые женщины вроде меня, соблазняют молодых ссыкух, как Оля. – мать, держа руль одной рукой, потянулась к сигаретам, пачка которых лежала возле рычага переключения передач, а я ей тут же помог, достав сигарету без фильтра из пачки с орлом, державшего в когтях свастику, прикурил её и затянувшись сам, отдал её матери.​

— В общем дальше пошло, как по маслу. Оля успокоилась, я ей вытерла кровь с разбитой губы. Мы с ней ещё выпили и стали вместе смотреть порножурнал, а в частности те страницы где показаны сцены с лесбиянками. И во время просмотра я обняла Олю и поцеловала в губы, а она больше не противилась.​

По словам матери, после совместного просмотра порножурнала и выпитого вина с водкой, их обоих сильно зацепило, а Оля не только не стала возражать, но и сама разделась, позволяя Нелли её ласкать.

— Я ей джинсы фирменные и кофточку модную пообещала купить, если она у меня пизду полижет - твоя сестра давно у меня просила, чтобы я ей настоящие американские джинсы купила. Вот на этом мы с ней и сошлись. Она сама с меня трусы сняла, а когда легли в постель, стала тыкаться носом в лобок, не знала, что делать. Не хуже тебя, сынок, ведь ты тоже мне носом в лобок тыкался. - одаривая меня тёплым материнским взглядом, ласково улыбнулась.

Моя мать была блядью, развратной и порочной женщиной, познавшей все виды любви, как с мужчинами, так и с женщинами. Но всё же в ней остались материнские чувства ко мне и это проскользнуло в её глазах.

— Я ей подсказала как нужно делать, хотя сама толком не знала. Хотела, чтобы она клитор пососала, он у меня с рождения большой, и мне жутко приятно, если его сосут. А когда в тот день кончала от губ родной дочери, то я её чуть не придушила ляжками, до того приятно было - аж судорогой ноги свело. - призналась мне Нелли, бросив на меня любопытный взгляд.

Мать вела машину по трассе, курила сигарету и продолжила со мной разговор о своих отношениях с дочерью. О том, как они после первого раза, стали заниматься "розовой" любовью у себя в спальне на постоянной основе. А взамен Нелли покупала Оле одежду и косметику.

— Я сама не люблю лизать. Мне больше нравится, когда у меня отлизывают, сосут клитор. А Оля наоборот в отношениях с женщинами любит быть активной, получает удовольствие от того что лижет. Она сучка даже от минета кончает, а я не могу. - закончила свой рассказ Нелли бросая окурок сигареты в открытое окно "Нивы".

Мать вела машину, а я, сидя рядом с ней на пассажирском сиденье, находился под впечатлением от её откровенного рассказа.

— Нелли, а меня что не соблазнила в то время? Я уже тогда дрочил вовсю, и член был нормальным по длине. Во всяком случае и я мог бы у тебя полизать. - спросил я у матери, мысленно представляя себе такую сцену:

Нелли с Олей сидят на кровати, поддатые и полураздетые, смотрят порножурнал с лесбийскими картинками положив его между собой на постель, возбуждённо сосутся в губы друг с другом.

— Ты же малолеткой тогда был, сынок, а я с такими не ебусь. Это безусловное табу для меня. А твоя сестра была уже женщиной, ей в шестнадцать лет целку порвали. Так что в любом случае у нас бы с тобой ничего не было бы. Да, я блядь, но не до такой степени, чтобы с малолетками в постель ложиться. - смеясь ответила мне мать, поместив мягкую ладонь мне на руку.

«Раз уж её пробило на откровенность, спрошу про то, кто её и Ольгу первым ебал?» - решил я. Спросил. Я оказался прав – мама ответила:

— Если сестра твоя не врёт, то целку она проиграла в карты. У вас же, молодых, сейчас такие развлечения – поиграть на задания. Вот она и продула. А у меня был парень, моя первая любовь. Он старше меня был на три года. Перед уходом в армию упросил меня дать ему. В Афгане его убили, сынок. Не погиб бы, мы бы с ним поженились, как мечтали в ту ночь, когда он, своей неуёмной потенцией, показывал мне насколько он влюблён в меня. А потом институт, где любители потрахаться без обязательств соблазнили меня. – последние слова Нелли сказала с улыбкой.​

— Толяну ты сразу стала изменять. А Ольгиному родителю изменяла. Расскажи, Нелли. – стараясь не сильно давить на неё, чтобы её открытость продолжилась, тихо попросил я.

— Я уже беременна Ольгой была, когда десятиклассник начал заигрывать со мной. Однажды на уроке, сижу за столом, жду, когда ученики закончат писать сочинение. Вдруг испугалась от того, что мне между ног врезалась спичка. Ты же сам баловался спичкострелом? Вот и этот хулиган умудрился попасть по моей ляжке. Он, гадёныш, на меня смотрит и лыбится во всю пасть. Мол: «Обругай меня! Оставь после уроков, накажи!» Руки на парту положил, указательным пальцем левой руки кулак другой руки тычет, мол просит отъебать его нещадно. Задержала его после уроков, начала совестить, а сама на мотню его штанов смотрю. Скажу тебе честно – я, когда беременна, то вообще становлюсь ебливой. В общем, схватила его за ухо, принудила встать на колени. Он ухватился за мои ноги, поднял подол моей юбки. И так же, как ты, через трусы , сразу полез лизать. Ну, а дальше ты сам представляешь, что произошло – он стал моим любовником. Я корила себя за блядство, обещала себе, что больше не позволю парню лизать мою пизду, но... бесполезно! Олег, отец Ольги прознал, что у меня связь с юношей, сразу подал на развод. Ольгу родила и сразу начала искать кормильца, которым оказался Анатолий. Тут же забеременела от него тобой, сынок. Всё выпытал, негодник? ​ ​

Я не удержался и положил руку на ляжку, обтянутую чёрным капроном.

— О, нет, Костя, у нас сейчас ничего не будет. Сделаем дела и по дороге назад я тебе дам, опять на капоте. - Нелли мягко сняла мою руку со своей ляжки, переключила скорость.

Мы подъезжали к пункту назначения и впереди показался указатель "Струги - Красные".

— Нелли, куда вы с Олей пропали? Как уехали вчера с утра, так ваш ларёк закрыт. Я уже волноваться начал. - ​ въехав в город, Нелли сразу повела машину на рынок, где находился её ларёк и остановила свою "Ниву" прямиком возле небольшого магазинчика с вывеской "Лаверна", из дверей которого на шум подъехавшей машины вышел импозантный кавказец лет пятидесяти с благородной сединой на висках, облачённый в синие джинсы, подпоясанные ремнём и белую рубашку, из-под которой выпирало брюшко.

На ногах у пожилого горца были надеты чёрные остроносые туфли по моде, а во рту он длинный, чёрный мундштук с дымящейся сигаретой с фильтром.

— Да всё нормально, Ризван, к сыну и мужу в деревню ездили. Ольга там осталась. Я к тебе не с пустыми руками, с "гостиницами" приехала. - ответила пожилому кавказцу Нелли вылезая из машины. Подойдя к прицепу откинула с него тент.

Увидев кучу мяса, горец тут же бросил окурок на землю и зацокал языком от удивления, обходя прицеп с обратной стороны.

— Оленина, но документов на неё, сам понимаешь, у меня нет. Мне самой некогда её продавать, обратно в деревню сейчас уеду. Так что бери на реализацию, деньги пополам. Но доля моя мне нужна наличкой сразу! - предложила Нелли пузатому Ризвану, у которого при обилии отборного мяса лесной дичи загорелись глаза, а его усы, и без того торчащие в разные стороны, ощетинились, как у кота при виде сметаны.

— Да не вопрос, Нелли дорогая. Сейчас мы его подвесим, и я отдам тебе твою половину. - ответил моей матери Ризван загребая пятернёй женскую жопу, но увидев меня в машине, руку тут же одёрнул.

Хотя на мать я не был похож, больше на отца, но пузатый Ризван сразу догадался, что я сын Нелли и при мне постеснялся её лапать. А я, глядя на свою шлюху мать и на то как она спокойно даёт мять свою жопу чужому мужику, понял, что этот Ризван её ебёт и возможно Олю тоже, раз он за неё переживал.

Разгружать прицеп мне не пришлось - пожилой горец с моей матерью ушли в магазин, а из его дверей тут же выскочили два молодых парня, сыновья хозяина "Лаверны, " и не успел я выкурить сигарету, как горбоносые парни-южане перетаскали всё мясо из прицепа в подсобку магазина.

— Когда ждать следующую партию, Нелли? - спросил у моей матери Ризван выйдя с ней из магазина на улицу.

Пожилой кавказец слегка приобнимал Нелли за талию и смотрел в её глаза похотливым взглядом самца. А на ширинке его джинсов, образовался приличный бугор. И это явно была не складка рубашки, а нечто подобное тому, что распирала мои штаны.​

Они стояли позади машины, но я, сидя на переднем сиденье наблюдал за ними в зеркало заднего вида. И у меня не осталось никаких сомнений в том, что хозяин "Лаверны" ебёт мою мать.

Потому как поговорив с минуту с Нелли о поставках мяса, Ризван наклонился к ней и зашептал что-то ей на ушко, в наглую тиская волосатой ладонью жопу под туго обтянутой юбкой. На что она захихикала, и дав возможность пожилому кавказцу помять свои пухлые ягодицы, выпирающие под тугой тканью джинсовой юбки, аналогично что-то прошептала ему на ухо, косясь на машину где я сидел. Видимо волшебные слова шептала моя мать, раз «молния» на ширинке Кавказца начала расползаться.​

«Нелли, прошепчи и мне такое заклинание!» - сказал я мысленно. ​

Поговорив о чём-то с пузатым хозяином "Лаверны" ещё пару минут, Нелли отошла от него и вернулась за руль.

— Всё хорошо, Костя. У нас есть деньги и Ризван дал согласие торговать мясом и рыбой, которую мы добудем в деревне. Причём выручку будем делить пополам. - сказала мне мать пряча в бардачок стопку стотысячных купюр.

Она завела двигатель и тронув машину с места, выехала с территории рынка. Давя на газ, погнала «Ниву" на окраину города, где располагалась воинская часть. Следующей нашей обязанностью было поменять мясо, оставшееся в машине на две десятиместные армейские палатки.

— Не смотри так на меня, Костя? Я же тебе каялась - я шлюха и мне, да и Оле тоже, пришлось ложиться под Ризвана, его сыновей и ещё не под один десяток ебарей. А иначе они бы не дали нам торговать на рынке. - честно призналась мне мать, в ответ на мой укорительный взгляд на неё.

Мамка закурила сигарету и как ни в чём не бывало вела машину по центральной улице города.​

— Да мне пофигу, мам. Я люблю тебя и Ольгу. Хочу быть с вами и не собираюсь вас ревновать. - ответил я матери, ладонью поглаживая ляжку родной женщины.

Нелли одобрительно стрельнула на меня взглядом своих наглых карих глаз и бросив окурок сигареты в открытое окно машины, переключая скорость сняла ладонь с рычага переключения передач и положила её мне на ширинку.

— Такова жизнь, сынок. Иначе нам не выбраться из нищеты. Я тебя люблю, а мои отношения с другими мужчинами, это чисто профессиональное, по работе. - мама ласково посмотрела на меня и помяла мне и без того стоявший колом член в штанах. – И такая работа гораздо лучше, чем у проституток. Тех ебут за гроши. А нам с сестрой твоей такая доля очень даже по душе!

Я только представил себе, как пузатый Ризван с сыновьями, садятся к Нелли с Олей в машину, и они впятером едут за город на природу жарить шашлыки. Где ебут мать и дочь по кругу и в "два смычка".

И я по-честному не винил мать за то, что она сама ложилась под кавказцев и, не рванную родами пизду своей дочери, позволила растянуть немалыми хуями, которые часто входили не по одному, а парами.

Тогда время было такое, добропорядочные жёны и матери шли на панель вместе с дочерьми, а их сыновья становились бандитами. Ну, а другие, как мой папаша, работали на заводе, не получая зарплаты месяцами и голодали.

— Давай домой заедем, Костя?! Время у нас ещё есть, пару часиков отдохнём, помоемся и поебёмся в спокойной обстановке. - предложила мне мать, когда мы обменяли оставшееся мясо на две больших десятиместных армейских палатки в воинской части у рыжего прапорщика с пропитым лицом.

Палатки эти выглядели, как новые, но очевидно были давно списаны ушлым военнослужащим в должности завхоза воинской части. Потому как он без торгов обменял их на всё мясо, лежавшее у нас в багажнике машины и в салоне, дав в придачу к палаткам, две маскировочных сетки, плюс на печки-буржуйки в том же количестве. ​

Втроём мы загрузили палатки в прицеп, положив сверху сетки и буржуйку, прикрыв их для надёжности тентом, края которого прицепили к специальным крючкам, шедших по краю прицепа.

— А вы разве не сдаёте жильё, мам? Ты же говорила, что вы с Олей будете сдавать квартиру, а сами станете жить у себя в магазине? - удивлённо переспросил я у матери, смотря на то как она сворачивает на улицу где стоял наш дом.​

— Пока нет, сынок, не сдаём. Вроде дела у нас в магазине пошли неплохо и не было нужды сдавать квартиру. А теперь и подавно не будем сдавать. При таком раскладе мы сможем и кредит в банке выплачивать и жить у себя в квартире ни в чём не нуждаясь. - ответила мне мать, доставая одной рукой из бардачка пачку купюр крупных достоинств.

Мы подъехали к нашей пятиэтажке, а оставлять деньги в машине было неосмотрительно и опасно, учитывая огромное число безработных и голодных людей, ходящих по улице и проживающих в нашем доме.

— На, держи мясо, я кусок заранее взяла, хочу оленины попробовать. А я фляжку возьму, по глоточку шнапса под мясо выпьем, сынок. - сказала мать, подав мне пакет с олениной.

Нелли закрыла машину, и мы с ней вошли в подъезд. Идя впереди меня, мать поднималась по лестнице на второй этаж, где находилась наша квартира, а я ступая следом за ней и глядя на игру пухлых ягодиц Нелли под юбкой, вновь осознал, что снова засажу маме в попку. Мне действительно было по кайфу в неё ебать. Хотя и «чернобровую» мамину "девочку", льющую «сладкие слёзы», я обижать не хотел. Но в данный момент, за её заигрывания с Ризваном, я хотел сношать шлюху Нелли в очко. Наверняка пузатый хозяин "Лаверны" и разработал моей матери её "шоколадный цех". Ведь "чурки" они всё норовят русских баб в жопу ебать.​

— Блядь, ну подожди, Костя. Дай мне в туалет сходить! И вообще я хочу сначала душ принять, поесть, а сексом потом заняться. - Нелли раздражённо высвободилась из моих объятий, когда я, едва зайдя с ней в квартиру полез с поцелуями и стал лапать мать за жопу – уж больно «мстя» моя распалилась.​

— У нас есть в запасе пару часов, так что не будем торопиться. Я не рассчитывала, что так быстро удастся провернуть все делишки. - уже более мягким и ласковым голосом сказала мне мама, кладя деньги и фляжку на кухонный стол. Не знаю, как я удержался от того, чтобы не уложить на ту же столешницу суку-мать животом вниз, и въебенить ей всю свою «мстю» в жаркое очко.

— Ты не стой столбом, а титан затопи! Костя, слышишь? – окриком выдернула она мой «мстительный меч» из своей сраки. - ​ Только много угля в него не подкладывай. Так тёплой водой ополоснёмся, и поедем в деревню. - сказала Нелли, показывая на ведро с углём, стоящее возле титана на кухне.​

У нас в доме, как и во всём городе, только отопление в многоквартирных домах было централизованным, горячая вода поступала в батареи из котельной. А вот газ был баллонным и для того чтобы помыться, приходилось греть большую кастрюлю воды на газовой плите, или топить титан , установленный на кухне.

Мать ушла в туалет, а я, успокоив себя, принялся растапливать титан, положив в него сначала заранее заготовленные щепки, а когда они разгорелись, высыпал в топку совок угля.

— Затопил? Молодец, сынок. Сейчас я покушать приготовлю, мы с тобой помоемся, поедим и я тебе дам... в попку. - с улыбкой прошептала мне мама «заклинание», заходя на кухню. Из туалета она вернулась с большой резиновой грушей в руке. - Ведь ты же этого от меня ждёшь, Костя?

Из одежды на Нелли были надеты её красные трусы-плавки с чёрной каёмкой по краю и больше ничего. Мама полуголая, как богиня вожделения всей мужской половины человечества, вновь опьянила меня амплитудами полу отвислых грудей с тёмно-коричневыми сосками. Они шатались из стороны в сторону, и я непроизвольно качнулся, едва не упал. ​

— Клизму мне поставишь в попку, сынок. Хочу, чтобы она чистенькой была. Я сторонница гигиены в интимном плане. - засмеялась Нелли заметив мой удивлённый взгляд на резиновую грушу в её руке.

Раньше эта коричневая груша всё время стояла в ванной на полке рядом с пузырьками с шампунем. И я по-честному не знал об её предназначении. Вернее, догадывался о том, что она была предназначена для каких-то медицинских дел, но сейчас убедился в истинном предназначении резиновой груши.

— Ты мои мысли прочитала, любимая. Я очень хочу поиметь тебя в попку. Мне так понравилось вставлять в неё член. - сказал я матери, намереваясь сломать её оборону, заходом с тыла. Ещё двух часов не прошло с того времени, когда я драл её в грязную сраку, а она тут тянет время!

Я обнял маму сзади двумя руками и взялся за её груди, слегка отвислые для её возраста, но ещё не потерявшие упругость.

— Да я и сама хочу в неё тебе дать, сынок. Я только с тобой от анала удовольствие получаю. Но не нужно меня лапать, окно ведь открыто. Ты что хочешь, чтобы весь дом узнал, что мы с тобой ебёмся? - Нелли повела плечами освобождаясь из моих объятий и подойдя к окну, задёрнула на нём занавеску.

Мы жили на втором этаже, но из окон стоявшей напротив "хрущёвки" прекрасно просматривалась наша квартира. А так как мы с ней стояли у самого окна, алкаши, игравшие день и ночь за дворовым столом в домино, могли увидеть, что происходит на кухне в квартире у Нелли торгашки. И тогда жди беды, из дома не дадут выйти, заклюют.

— А о чём вы с Ризваном на рынке шептались, Нелли? - спросил я у матери, сидя на низкой табуретке возле горящего титана, для того чтобы завязать с ней разговор.

Я и так догадывался о чём мог шептать на ухо похотливый азербайджанец смазливой брюнетке с распущенными чёрными волосами. Но спросил просто для проформы.

— Засадить он мне хотел до кучи. Но я ему сказала: «Сейчас, при сыне, не получится! Мне стыдно!» Пообещала ему в следующий раз, когда я привезу другую партию мяса. - буднично ответила мне мать, мешая жаркое в сковородке стоя у плиты. Не должна она мне солгать – совсем не волшебные слова она сказала азербайджанцу.​

На кухне стало тепло от горящего титана, а от плиты шёл ароматный запах жаренной оленины.

— Да не переживай ты так, Костя? Подумаешь одним членом больше будет. Мне придётся дать Ризвану, а иначе он не будет брать у меня мясо на реализацию. Ведь не за просто так он сразу деньги отдал, не продав товар. Женское, податливое тело, это как дополнительный способ морочить вам, мужикам, бошки, чтобы вы были сговорчивей. - Нелли подошла ко мне и положив на мою голову тёплую материнскую ладонь, погладила меня по волосам. - Я тебя люблю, глупенький, а этого "чурку" терплю ради общего дела. Сейчас, в данный момент, без этого не обойтись. - сказала мне мама, лаская мои волосы на голове нежной ладошкой. – Вот раскрутимся мы, пошлю его на хуй, буду только твоя! Стану выполнять только твои прихоти!

— Нелли, мамочка любимая. Я не виню тебя и прекрасно понимаю, что так нужно. - ответил я матери, сидя перед ней на низкой табуретке и тыкаясь носом родной женщине в плавки, в то место где у неё находится лобок.

Из-под плавок у Нелли выбился длинный, чёрный лобковый волосок - он щекотал мне ноздри.

— Ну перестань, сынок. ​ Не нужно так делать, они же ссаные у меня. - засмеялась Нелли, обхватывая мою голову уже двумя руками.

Мать поставила ногу на край табуретки, на которой я сидел, и я вовсю, через эластичные трусы-плавки, сосал её клитор, вдыхая между делом резкий аромат её ссак и пиздятских выделений.

И по-честному такое суррогатное лизание материнского влагалища через трусы, меня дико зацепило до ломоты в члене. Ведь я водил ? языком по стоявшему колом клитору Нелли, который, как маленький член выпирал у неё через эластичную ткань плавок.​

И маме похоже это дело нравилось, так как она, постанывая, стояла передо мной подняв ногу, не мешая мне сосать клитор через трусы и гладила мои волосы руками от удовольствия.

— Ой, ну всё, сынок, в другой раз, так сделаем. Я другие тонкие трусы одену, и ты у меня через них полижешь. - Нелли сняла ногу с табуретки и оттолкнув мою голову от лобка, повернулась к сковородке, на которой жарилось мясо.

А я, глядя на её попу, обтянутую тугими красными плавками, прямо на кухне скинул с себя одежду и подойдя к матери со спины, прижался членом к её жопе в плавках, беря в одну руку грудь женщины, а другую руку положил маме на животик, нежный, упругий и сексуальный.

— Ооойй, как же я люблю, когда мужчины меня так ласкают. - простонала Нелли, поддавая жопой мой член, отираясь об него ягодицами. - Мой мачо, я обожаю тебя, сыночек. - Нелли повернулась ко мне передом и сняла с себя плавки.

— Видишь, у меня тоже стоúт, как и у тебя. - мама подняла ногу, ставя её на стул, так чтобы мне была видна её чёрная промежность и раздвинув пальцами одной руки половые губы, показала мне клитор, красный, дрожащий от напряжения отросток, стоявший колом от возбуждения.

— Ооо, так, да так, сынок. Поводи, поводи им по нему. Они должны поближе друг с другом познакомиться. - простонала Нелли, обнимая меня свободной рукой за шею и притягивая к себе.

А я, слегка присев перед мамой, водил залупой по красному отростку, торчавшему из Неллиной манды, чем доставлял ей и себе нешуточное удовольствие.

— Давно хотела, чтобы мужская залупа целовала мой сикель. - простонала мама, продолжая держать ногу на стуле. – Вот бы был член огромный, с большой дырочкой, я бы ебала его сикелем!

Да и мне по правде говоря было по кайфу, вот так стоять перед шлюхой Нелли, смотреть в её наглые, осоловелые глаза, и давить залупой об её отросток, который стоял колом словно маленький член. А её фантазия насчёт того, чтобы выебать мой хуй сикелем, вообще сдвинула мой крышняк.

— Ты меня довёл, Костя. Я хочу! Очень сильно теперь хочу. Пошли в ванную мыться, вода уже нагрелась, и я тебе дам, а поедим потом, после секса. - Нелли с сожалением опустила ногу со стула, ведь ей так было приятно, когда взрослый сын стоя перед ней, натирал своей крупной ярко-алой залупой её клитор.

Но всему есть предел, подобный петтинг мог привести к банальному половому сношению стоя во влагалище. А мама хотела дать мне в попку и вновь испытать анальный оргазм, более сильный, чем вагинальный.

— Пошли в ванную, сынок. Ты мне там клизму поставишь в попу. А то мне самой неудобно. Помоемся и я хочу ощутить твой конец у себя в заднем проходе. - мама взяла резиновую грушу со стола и выключив газ под сковородкой с мясом, которое, судя по запаху уже приготовилось, повернулась ко мне спиной и пошла в ванную шлёпая босыми ногами по покрытому линолеумом полу.

Ну, а мне ничего не оставалось делать, как пойти за ней, за длинноногой черноволосой богиней, развратной и сексуальной тридцати шестилетней самкой Нелли. За ней тянулся шлейф различных запахов – пьянящий сознание, не хуже шнапса.​

— На, вставь её конец мне в попу и выдави всю воду, которая в ней находится. - сказала мне мать, подавая в руки резиновую грушу.

В ванной Нелли налила тёплой воды в пол-литровую банку, добавила в неё немного мыла и закачала её содержимое в грушу.

— Вставил? Выдавливай. - Нелли нагнулась уперевшись руками в стенку ванной подставив мне молочного цвета ягодицы.

— Не торопи! Я не хочу поцарапать твоё очко. Сейчас смажу его вот этим кремом. – сказал я.

Только после этого я одной рукой я раздвинул мамины "булки", а другой рукой вставил, измазанный кремом, конец резиновой груши в материнское очко, надавил на неё, выдавливая всю воду мамаше в задний проход.

— Ой всё кажется. Мне надо в туалет. - после того, как я до конца перелил содержимое груши маме в сраку, она выпрямилась и постояв в таком положении с минуту, схватилась руками за живот и помчалась в туалет, расположенный рядом с ванной комнатой.

Я слышал через перегородку, как мать смачно пёрднула и у неё из жопы полилась вода в унитаз.

— На этот раз я её капитально прочистила. А то мне неудобно, сынок, когда ты меня ебёшь в неё и катях внутри членом толкаешь. - сказала она, выйдя из туалета и залезая в ванную. - Я сама помоюсь, а потом ты, Костя. Вдвоём неудобно в ней мыться. - остановила мой порыв залезть к ней ванную Нелли, отталкивая меня от себя ладошкой.

— Будет время свободное, тогда я разрешу тебе себя помыть, Костя. Да и сама с удовольствием тебя помою, сынок. Но не сейчас, когда каждая минута дорога. - сказала мне мать, намыливая шампунем свои роскошные чёрные волосы на голове и, на заросшем, чуть ли не до пупка, лобке.

Я нагишом стоял на полу ванной комнаты. ​ Стоячий колом член своим одним «глазом» смотрел, как происходит гигиена тех дыр, в которые он до безумия хочет нырнуть.​

— Потри мне спину, сынок, и попку хорошенько промой. Она теперь твоя и ты должен содержать её в чистоте. – будто услышав размышления моего хера, Нелли засмеялась. Повернулась ко мне спиной, передавая в руки намыленную мочалку.​

Мать сама, двумя руками раздвинула ягодицы, обнажив тёмно-коричневый анус, натруженный и покрытый сетью мелких трещинок, лучиками расходящиеся от центра к краям. И слегка нагнувшись, дала мне возможность хорошенько промыть ей сраку и половые губы душистым мылом.

К слову сказать, очко у зрелой самки Нелли, было волосатым, как и её половые губы, края которых обильно поросли чёрными жёсткими волосками.

Вокруг тёмно-коричневого ануса мамы, росли чёрные волосики, и они добавляли женщине определённый шарм. Не знаю кому как, но мне лично нравилось волосатое мамино очко, в которое так приятно было вставлять член.

— Ты мойся, сынок, а я пойду к себе в спальню. Хочу сделать тебе сюрприз. - сказала мне мать вылезая из ванной и прося меня вытереть большим банным полотенцем её прекрасное тело.

Природа создала эту женщину исключительно для занятий сексом, наделив её соблазнительными формами, приятными для мужского взора, и горячим необузданным темпераментом.

Чего стоил всего лишь один лобок, покрытый густыми чёрными волосянками, заросший ими чуть ли не до пупка. А груди словно две большие дыни, животик, аппетитная попка, стройные длинные ножки и широкие нежные ляжки.​

И я, уже не раз видевший голую мать, сношавший её в разных позах, всякий раз со священным трепетом прикасался к её прекрасному телу.

Нелли ушла к себе в спальню соблазнительно виляя попкой на ходу, а я, опасаясь разрыва причиндал, наспех помылся, смывая с себя пот и усталость. Мать меня довела, и я хотел ей засадить, но прежде всего мне хотелось пососать у Нелли её крупный клитор и ощутить давление маминых ляжек у себя на голове, доведя любимую женщину до клиториального оргазма.

— Мам, открой, ты что закрылась? - выйдя из ванной голый и придерживая рукой стоявший колом член, я подошёл к дверям маминой спальни и был удивлён закрытой изнутри дверью.

Меня по-честному удивили причуды Нелли и то, что она закрылась у себя в спальне. И только я хотел ещё постучать, как дверь открылась и на пороге появилась Нелли. И это оказалась рыночная торгашка, а строгая учительница русского языка и литературы.

Мать надела на себя свой старый учительский жакет, белую блузку и приталенную юбку чуть ниже колен. Свои чёрные волосы на голове Нелли закрутила в высокий шиньон, на глазах у мамы были надеты роговые очки, в которых она раньше проверяла тетради учеников.

Однако образ строгой училки Нелли невероятно сочетался с образом развратной шлюхи. Так как на лице у неё был нанесён броский вульгарный макияж, а на ногах, по мимо чёрных капроновых чулок, были надеты допотопные сапоги-чулки с квадратными каблуками. Такие сейчас уже никто не носит, но их носили в восьмидесятые, когда Нелли работала в школе.

В одной руке у мамы был мой старый школьный дневник, а в другой злая сука Нелли держала ремень.

— Опять, бляденыш, двойки в дневнике? Когда это прекратится, Костя? - зло сказала мать, и к моему удивлению хлестанула меня ремнём по спине.

— Ой, мам, больно! Не бей меня, мама. Я буду хорошо учиться. - ответил я, включаясь в игру, понуро опустив голову перед строгой училкой.

И хотя мать лупанула меня ремнём вполсилы, влажную спину зажгло огнём, так как я стоял перед ней голый.

— Не будешь говоришь? Да я тебя прибью сейчас, гада такого. Сколько меня из-за тебя будут в школу к директору вызывать. - взвизгнула Нелли замахиваясь на меня ремнём, но не ударила.

Мать больно схватила меня за ухо рукой и так держала стоя с ремнём передо мной.

А я тут же вспомнил, что подобное уже на самом деле происходило со мной и много раз, пять лет назад, когда я учился в младших классах, а злая сука Нелли по-настоящему лупила меня ремнём в этой самой спальне за двойки в дневнике.

Причём, если сейчас я мог сам врезать матери по самое не балуй. То тогда, в тринадцать лет, я был беззащитным перед ней, и она этим пользовалась.

— Иди сюда, блядёныш. Я буду тебя грамоте учить, чтобы в другой раз мне не пришлось краснеть за тебя в школе. – Нелли, не отпуская моё ухо, усадила на кровать, стоящую в комнате у стены, села рядом со мной и достала из-под подушки порножурнал, большой глянцевый, с блондинкой на обложке, сосущей негритянский член.

— Вот смотри и учись сынок, и попробуй только не сделать со мной так, как показано на картинках. - зло произнесла Нелли, одной рукой листая порножурнал, лежащий у неё на коленях, а другой рукой мать охватила член и легонько его мяла.

Нелли, перелистывая развратный журнал, показывала мне откровенные фото, ебущихся в разных позах женщин и мужчин, причём в этом порножурнале основные сцены были со взрослыми женщинами и молодыми парнями, которые ебли их в разных позах и лизали их волосатые пизды.

Окно в спальне у матери было зашторено и в комнате царил лёгкий полумрак, что дополнительно возбуждало, создавая интимную обстановку.

А когда мать, перелистывая порножурнал одной рукой дошла до сцен с лесбиянками, где зрелые развратные дамы вроде неё самой, соблазняют молодых девушек, заставляя их лизать у себя пизды, я живо себе представил сидящую на моем месте Олю и смотрящую порножурнал вместе с матерью.

Конечно моей сестре в тот момент было жутко по кайфу смотреть совместно с Нелли развратные картинки об однополой любви. А мать листая порножурнал, запускала руку между ног дочери, и ласкала ей пальчиком клитор, Оля стонала и была жутко возбуждённая от таких ласк.

И как бы я хотел оказаться на месте своей старшей сестры. Ведь сейчас, когда я уже видел голую мать и имел её в разных позах, кайф от совместного просмотра порножурнала был не тот. А вот тогда, в школьные годы, когда Нелли соблазняла Олю, я бы, наверное, сознание потерял от происходящего, если бы подобное произошло со мной.

— Мам, у меня сейчас член лопнет. - сказал я матери, обнимая её и пытаясь завалить на кровать, но Нелли упёрлась и не дала мне это сделать с собой.

— Это, что он у тебя на мать встал, Костя? Ах ты, пиздёныш развратный. Вот я отцу возьму и расскажу про то как ты меня соблазнял! - сказала она. В ней умирала актриса - злым взглядом, сжав пальцами с красными ноготками мою залупу, вдруг наклонила голову вниз и взяла член в свой накрашенный рот.

— Только попробуй мне после этого двойки из школы принести, сынок. - засмеялась Нелли на миг оторвавшись от моего хуя.

Прелюдия закончилась и мать, наклонив голову, посапывая ноздрями, приступила к минету, обхватывая моё хуйло губами, накрашенными яркой помадой, одновременно «нарезая резьбу» на залупе языком.

Нелли опытная шлюха умела делать минет, и через несколько секунд я был на вершине блаженства.

И смотря на мать в образе строгой училки русского языка и литературы с высоким шиньоном чёрных волос на голове и в больших старомодных роговых очках на глазах, сосущей у меня хуй, я понял, что в одежде, когда я не вижу её голого тела, кайф от минета и секса вообще неописуем.

— Блузку мне, блядь, излил. Как я теперь на работу в ней в школу пойду? ​ - наигранно зло выговаривала мне мать, едва откашлявшись после того как я, не выдержав щекотки языком моей залупы, кончил суке Нелли в рот и вдобавок испачкал спермой ей одежду.

— Ничего постираешь, погладишь и пойдёшь. А сейчас дай сыну у тебя пизду полизать, Нелли. - ответил я училке, которую продолжила играть мама.

Я навалился на мать и хотел было содрать с неё юбку, как Нелли упёрлась руками мне в грудь и выскользнула из-под меня словно змея.

— Я сама разденусь, Костя. А то ты мне юбку с блузкой порвёшь. Эта одежда дорога мне, как память о моей молодости. - сказала мамка. Она, не отходя от меня, сняла с себя жакет, блузку и юбку, оставив на ногах допотопные сапоги-чулки с высокими квадратными каблуками.

К моему удивлению на сексуальном животике у Нелли был надет широкий нейлоновый пояс, от которого шли резинки с прищепками. Ими поддерживались чёрные, нейлоновые чулки со стрелками, популярные в восьмидесятые годы.

Трусов и лифчика на теле матери не наблюдалось. Злая самка Нелли стояла передо мной полуголая , выставив чёрные кусты обильной волосни, спускающейся от пупка у межножью.

Тёмно-коричневые сосцы на больших грудях-дынях, стояли колом, грозя «расстрелять» меня из своих стволов.

Надо мной возвышалась красивая и развратная мать, подобная актрисам из заграничного порножурнала, который лежал на кровати и в нём были показаны картинки с точно такими же женщинами порноактрисами в сапогах-чулках и с широкими нейлоновыми поясами.

— Давай полижи у меня, пиздолиз! И смотри чтобы я непременно кончила! А то сама тебя в рот выебу, Костя. - с угрозой произнесла мать, сделав строгое и злое лицо. В подтверждение того, что у неё имеется чем ебать, Нелли охватила подушечками пальцев свой клитор, оттянула с него шкурку, показывая мне залупку сикеля.

Мамка распустила волосы на голове и в таком виде прямо в сапогах легла на кровать, широко раздвинув ляжки, показывая «ученику» место «контрольной» работы.

— Аааа, так, так, соси его, блядёныш. Я хочу кончить. - приговаривала мне мать, в очередной раз назвав блядёнышем, хотя я этого не заслужил.

«Олю она, наверное, не обзывала сучкой, когда та лизала у неё влагалище! - подумал я, лёжа на животе между ног родительницы, припав ртом к её половым губам. И мгновенно осознал почему она меня так называет – мамка наебла меня не с Толяном, а с тем учеником-любовником. – Ни хуя себе! Ну ты и проблядь, Нелли! – но сразу смирился с таким своим происхождением. – А похуй! Толян сам лох!»

И с наслаждением засосал крупный клитор своей родительницы. Мамкин «хуёк» с мизинец величиной трепыхался меж моих губ – звон сикеля исходил изо рта Нелли. А я из дырочки её вагины пил вкусный любовный сок, чувствуя, как опавший после минета член, вновь налился кровью.

— Аааа, оооойй, всё, Костя, довёл мать, сынок. - Нелли глухо застонала, по её животу, обтянутым чёрным нейлоновым поясом, прошли сильные судороги, а широкие гладкие ляжки матери, сомкнулись на моей голове, сжав её на миг словно тисками.

— Ты как твоя блядь-сестра лижешь, Костя. На досуге я вас двоих заставлю на пару мой клитор сосать. А сейчас выеби меня в попу, сынок. Она у меня зудит - требует член. Только смажь его хорошенько вазелином. Вон, на трюмо лежит. - сказала мне мать, отпустив мою голову из плена своих ляжек, которыми она несколько секунд с силой давила её, мучаясь в судорогах клиториального оргазма.

Трюмо и журнальный столик стояли в комнате у Нелли у окна и там среди баночек с различными кремами для тела и лица, я нашёл тюбик с детским вазелином.

Обильно покрыв залупу вазелином, как просила меня мама, я также смазал им указательный палец, для того чтобы предварительно ввести его матери в очко и подготовить его к половому акту.

— Ооойй, ты что делаешь, Костя? А приятно! Мне её никто и никогда не лизал. - засмеялась Нелли стоя в позе "раком" на кровати и уткнув голову в подушки.​

Я встал позади матери со стоящим колом членом, залупа которого была обильно покрыта густым слоем вазелина. И прежде чем сунуть указательный палец маме в задний проход, я одной рукой раздвинул ягодицы её белой, как молоко жопы и увидев материнский, тёмно-коричневый, натруженный анус, покрытый сетью мелких трещинок, не удержался и припал к нему ртом .

В прошлый раз, на реке, когда я порол мать на пару с отцом в "два смычка", я постеснялся Толяна, хотя мне дико хотелось полизать у Нелли очко. А сейчас мне стеснятся было некого, мы были с мамой одни без свидетелей. И я, с наслаждением припав губам к её жопе, сосал у родной матери анус, в который мне предстояло её сношать и в котором хуев побывало немало, учитывая то как он был у неё разработан.

— Ой, ну всё хватит. Не мучай меня, сынок. Потом мне попу полижешь, время будет, я сама тебя заставлю её лизать. А сейчас некогда, сынок. Я хочу от твоего члена кончить, а от языка не получится. - жалобно попросила меня мать, водя жопой по моим губам, сосущим у неё анус.

Мне было жутко приятно сосать у шлюхи Нелли её натруженное очко, тем более, что я давно хотел это сделать. Но мне пришлось уступить просьбе матери, так как она всё равно не давала мне лизать у неё анус, водя от нетерпения жопой в разные стороны.

— Вот так, умница. Знаешь, что делать, сынок! Я хочу удовольствие от анала получать, а не боль. - сказала мне мать, когда я ввёл ей в сраку сначала указательный палец, покрытый вазелином, смазывая любимой женщине стенки заднего прохода.

И только потом надавил залупой маме на её тёмно-коричневый анус и вогнав член Нелли в очко , стал не спеша её ебать, с протяжечкой, как она любила.

​