Оля-Оленька. Окончание

Вот уже три дня Юрий жил на автомате: ходил на работу, приходил домой, что-то ел, что-то пил, о чём-то разговаривал с дочкой, спал, а с утра всё по новой. Новость об уходе жены выбила его из колеи, смяла и выбросила куда-то на обочину. Он отдавал себе отчёт в том, что и раньше подозревал супругу в изменах, да и сам не без греха, не упускал возможности присунуть кому-нибудь по обоюдному согласию, но всё это было как-то не по серьёзному на фоне прожитых вместе 18 лет. Они любили друг друга, им было хорошо и комфортно вместе, и куда это делось у жены, Юрий не знал. А тут ещё так с Ольгой получилось. Юра не винил себя, понимая, что откажи он дочке, накричи на неё и всё, душевная травма ребёнку обеспечена: и ненависть к отцу, и траханье неизвестно с кем и неизвестно где. А здесь всё — таки опытный, родной мужчина, который и подскажет, и покажет, и успокоит, когда надо.

Ольга перенесла эту новость легче, в последние годы её отношения с матерью оставляли желать лучшего. Мать могла накричать без причины, а то и хлопнуть больно по заднице, вот доченька и тянулась к отцу в котором всегда видела свою защиту и опору. Юра в последнее время начал задумываться, насколько далеко зайдут его отношения с Оленькой, потому что в нём внезапно пробудилось глубокое чувство к ней, наверное, даже любовь не как к своей кровиночке, а как к женщине, хотя и очень молодой. Но разобраться в этом он пока не мог. От мыслей отвлекла Ольга:

— Папа, нужно поговорить!

— О чём?

— Не притворяйся, сам прекрасно знаешь. Я не могу спокойно смотреть на то, как любимый человек замкнулся в себе, ходит по комнатам, как лунатик, всё время о чём-то страдает. Папа! Нужно смириться с тем, что мамы нет, и не будет больше. В этом нет ни капли твоей вины. Нужно называть вещи своими именами. Мама изменяла тебе и, в конце концов ушла не к большой любви, а к деньгам. Мы остались вдвоём и нужно решить, как быть дальше, как строить свою жизнь. Всего того, что случилось между нами, хотела я, себя можешь не винить. Предлагаю вести себя так, как будто ничего не случилось. В школе я скажу, что мама уехала надолго в загранку, на работу, ты тоже что-нибудь придумаешь. И ещё знай, что я люблю тебя больше жизни и всегда-всегда буду с тобой.

Ольга всхлипнула, и вдруг разрыдалась навзрыд, спрятав лицо в ладони, вздрагивая плечами.

— Оленька, дочка, что с тобой, глупенькая? — Юрий обнял дочь и, как маленькую, гладил по голове. — Успокойся, я тоже тебя люблю очень-очень. Хорошо, не будем убиваться, коли так получилось, бог нашей маме судья, а нам нужно понять, как жить дальше, без неё. Квартира у нас есть, работа тоже, тебе учиться всего год остался, так что всё нормально, не плачь.

Ольга вытерла слёзы.

— И ещё ты со мной не был уже четыре дня.

Юра понял намёк, повалил дочь на диван и начал щекотать и тискать. Та залилась весёлым смехом, перевернула отца, оседлала его и, приподнявшись, быстро скинула с себя трусики. Юрий плавно положил её на спину, развёл ножки, упал губами на этот сочащийся соками кусочек плоти, сосал его, лизал, покусывал, Ольга визжала, закусив подушку. Он подался вперёд, запечатал дочкины губы своими и со всей силой, со всей скоростью вошёл в неё глубоко и сразу. Оленька замотала головой, застонала в голос и начала неистово ему подмахивать. Они решили испытать эту боль, эту ни с чем не сравнимую жёсткую еблю, когда партнёры насилуют друг друга. Тела бились в унисон, мокрые звуки, чавканье большого хуя в мокрой пиздёнке, стоны, прерывистое дыхание, какие-то слова о любви, о быстроте и глубине проникновения и, как результат — мощная разрядка одновременно бьющихся в оргазме тел и запах, запах порочной любви.

Когда Юрий почувствовал, что начинает кончать, он хотел вытащить свою дубинку из плотного плена, но Ольга, схватив его за ягодицы, плотно прижала к себе, и вся сперма, до последней капли излилась в горячее влагалище. Когда же хуй всё-таки оказался снаружи, глазам отца предстало незабываемое зрелище: дочь лежала широко раскинув ноги, и из дырочки толчками, синхронно с сокращениями бьющегося в оргазме тела, вытекала белая, густая жидкость. Голова ещё что-то соображала, и Юрий, быстро схватив Ольгу на руки, понёс её в душ. Он вымывал свои соки, глубоко проникая пальцами внутрь пизды, пока там не стало чисто. За время этого подмывания Ольга умудрилась ещё раз кончить и, обмякнув, упасть на отца. Он отнёс её в постель, накрыл простыней и лёг рядом. Дочь открыла глаза:

— Папочка, что это было?

— Восторг.

— Это точно. У меня до си

х пор тело парит где-то в облаках.

— Ты зачем мне не дала кончить на животик?

— Я хотела почувствовать это в себе.

— А как же мои уроки о зачатии?!

Ольга промолчала. Юрий поцеловал её в висок:

— Всё, котёнок, давай спать, спокойной ночи.

Через три дня позвонила жена и сказала, что она остаётся в Греции, где у нового мужа есть дом на берегу моря, что никаких имущественных претензий она не имеет, даже напротив. Она надиктовала Юрию шифр от сейфа в своём кабинете, сказала, чтобы забрал деньги — это им с дочерью. Юру на оптовом складе все знали, и в кабинет жены он вошёл беспрепятственно. Денег было много, и часть из них была запущена в строительный бизнес. Ольга училась на « отлично», чтобы после школы поступить в строительный институт и пойти по стопам отца. Отношения « дочь — жена — любовница» процветали, принося обоим радость и счастье.

Дневник Ольги.

Вчера на антресолях случайно обнаружила свой дневник пятнадцатилетней давности. Честно говоря, за эти годы я забыла о его существовании, но нашла, прочла, и воспоминания нахлынули с новой силой, дробя душу на мелкие кусочки. Мы с папой прожили счастливых n лет. Я закончила, как и хотела, строительный институт, но уже со второго курса папочка стал вводить меня в курс дел своей фирмы. Она разрослась, появились филиалы, и денежные потоки увеличились многократно. Папа построил огромный дом с садом, лужайкой и бассейном, в котором жили только он и я. За всё это время я даже не посмотрела в сторону других мужчин, я любила папочку безмерно, и он отвечал мне взаимностью. После окончания с отличием института, папа ввёл меня в совет директоров фирмы, переписав на моё имя большую часть акций. Фактически я являлась хозяйкой, практически всем заправлял папа.

Он взял себе нового молодого заместителя Вадима, краснодипломника строительной академии. Тот было начал подбивать ко мне клинья, но после откровенного разговора, где я его уверила, что меня интересует пока только учёба и работа, отстал. Хотя папа часто говорил, если соберусь замуж, лучшего парня не найти. Я страшно сердилась, ругалась, но все ссоры с папочкой заканчивались в постели, и тема быстро забывалась. В сексуальном плане с папой тоже было всё супер: каждый из нас был без ума от своего партнёра, тем более, что за эти годы мы познали друг друга досконально и в духовном, и в физическом плане. В *** году я исполнила свою детскую мечту. Обманув папу насчёт безопасных дней, я неделю принимала родную сперму в соё жадное влагалище и забеременела. Мы оба боялись, что это будет ребёнок инцеста — слаборазвитый и с патологиями, но родился прекрасный бутуз, и я назвала его Юрой, догадайтесь, в честь кого.

Юрий Юрьевич подрастал, мы же с папочкой были так счастливы, что даже страшно становилось, как бы не сглазить. Сглазили! Весной *** года, когда Юрке исполнялось 5 лет, папа возвращался из филиала в Нижнем Новгороде. Ехал ночью, чтобы успеть к внуку — сыну на день рождения, шёл дождь, на обочине стоял КАМАЗ-фура с выключенными габаритами, и папа на огромной скорости влетел в него. Той ночью я плохо спала, а в 3 часа проснулась, как от толчка, вся в холодном поту, не понимая, то ли сон плохой приснился, то ли ещё что. Как потом сказали в ГАИ, авария произошла ровно в 03—00. Я не помню похорон, я не помню полгода жизни после смерти папы, я была мёртвой. Я хотела покончить с жизнью, на кой она мне без любимого, но только маленький Юрий Юрьевич не дал этого сделать. Каждый месяц мы с ним приходим на могилу папочки, приносим цветы и молчим, каждый о своём.

Пока я была в прострации, фирмой руководил Вадим. Я вспомнила папины слова и на предложение руки и сердца ответила согласием. У нас не было шумной свадьбы, у нас не было поначалу нормального секса с моей стороны, одно притворство. Я закрывала глаза и представляла, что это папуля проникает в меня, гладит и целует меня, и слёзы душили, и внутри было пусто и холодно. Но время лечит. Я сейчас крутая и очень богатая бизнес — леди, целая строительная индустрия работает на меня. У меня дочка и сын, как две капли воды похожий на моего и, конечно, своего папу. Мне иногда становится страшно, до чего поразительное сходство. Я положу этот дневник обратно на антресоль, и когда-нибудь мой сын найдет его и прочитает. Будет ли он осуждать мать? Не знаю. Но в одном я уверена, что с помощью этой тетрадки донесу до него историю огромной и порочной любви, историю боли и радости, историю девочки Оли-Оленьки так сильно любившей своего отца. Не судите — да не судимы будите.