Олбанка и Птушница

Недавно прочитанный рассказ о неудавшейся попытке секса втроем пробудил желание поделиться почти аналогичной историей. Правда, тут будет не МЖМ, а ЖМЖ, да и случившийся секс, думаю, не вызовет нареканий у самых строгих поборников форматности, но сами героини, мягко говоря, оставили у меня двойственное впечатление. А еще хочу попытаться изложить ее в жанре «застольной беседы» с тем самым моим близким другом — героем рассказов «Подарки для Григория» и «Подарки от Григория».

Чё гришь, Гриш? Рассказать о самых прикольных тёлках? Это типа твоего «шесть палок на грани инсульта»? Шучу-шучу, я помню твою Ленку, она б тебя спасла, конечно! Ну давай, выпьем за наше здоровье и я расскажу тебе сторьку, и смех, и грех, короче!

Когда случилось? Помнишь, летом 2005 года я возвращался со своими из Афинограда и попал на выезде из города в аварию? Машину разбил капитально, рёбра себе переломал, шрам на голове не зажил даже до твоей свадьбы, виден на фотках, хорошо еще, что с пассажирами — сыном, женой, шурином — ничего не случилось, а у грузовика, в который я врезался, как в анекдоте, только новое ведро погнулось. Менты-пидарасы захотели дело мне пришить, но хуй им в глотку, не на того напали, отправил я своих на такси в Энск, сам остался на пару дней у Олежкиного друга. Ты ж Олега знаешь с нашего двора? Сам он как назло по своим полуолигархическим делам куда-то съебался накануне, друг у него тоже от недостатка снобизма не страдал, по утрам выходил босиком в свой сад, поливал участок, и говорил мне: я могу нанять садовника, nо prоblеms, но хочу физически размяться, да и когда голыми ногами ступаешь по своей собственной земле, это кайф иного уровня, продавай квартиру, DD, покупай частный дом с земельным наделом, от души советую. В общем, пристроил машину на ремонт, решил вопросы с гаишниками и тоже вернулся домой. Да, давай выпьем, чтоб миновали нас всякие беды и печали!

Прошло сколько-то времени, позвонили из мастерской, машина готова, можно забирать. Ну и, чтоб два раза не вставать, а благополучный финал ДТП отметить, снял я двух телочек на СЗ любителей группенсекса. Захотелось освежить впечатления от московских «Двух куколок» и афиноградских «Пейзанок». Как выяснилось позже, на москвичек они походили возрастом, на пейзанок — комплекцией. Как их звали? Гриш, забыл уже, я ж тогда блокнотик не вел. По сайту — явный двойной ник, то ли «Два цветочка — Лили и Розочка», то ли «Две подружки — Клара и Клава», голимый стеб. В общем, запомнились они мне как Олбанка и Птушница.

Почему мусульманка? Русская. Обе русские. А-а-а... нет, не «албанка», а «олбанка». Григорий, пора тебе всерьез нырять в мир Инета, тогда и узнаешь, чем отличается олбанский язык от... какого? алабамского? Ха-ха, смешно!

Анкету-то видать, Птушница вела: симпотичный, боли-мене, класно, приедиш-уведиш и тыды. Думал, и вторая такая же. Поэтому очень удивился, когда раздался звонок, я открыл дверь, впустил в квартиру двух ядреных девок, что говорится, кровь с молоком, сисястых и попастых, одна ожидаемо-стеснительно пискнула «Здрасьте, это мы!», а другая с порога внезапно так гаркнула: «Превед, Медвед!». Я расхохотался, шлепнул ее по заднице, чмокнул в шею другую и пригласил отобедать, чем бог послал. Да не оскудеет рука дающего, выпьем, Гриша!

Как выглядели? Олбанка была чуть старше, на пару лет, не больше, под 25, и расцветкой волос чуть темнее, светло-русая, что ли. В отличие от классической голубоглазой блондинки Птушницы, которая была на пару сантиметров выше ростом. В совокупности же — два колобка, круглолицые и толстенькие, жизнерадостные и болтливые, притворяющиеся прожженными оторвами наивно-глуповатые особы.

Слушай, как накинулись эти толстушки на еду! Ладно были бы худые да изможденные, кожа да кости, заставило горе-злосчастье несчастных худых сиротинушек отдаваться за кусок хлеба в лихолетье. Так нет же! У каждой минимум 20 кг лишнего веса, телеса выпирали отовсюду, одежда едва не рвалась под напором мощных грудей и массивных бедер, все равно, уплетали за обе щеки, не пропуская ни одного тоста, которые я провозглашал один за другим. И, молодцы, ничего не скажу, от души благодарили за вкусную еду и хорошие напитки, хотя, понятное дело, я не кашеварил, а купил в готовом виде:
— Охуительный шашлык! Да, подружка?
— Ага! DD жжот! Респект!
— Кушайте на здоровье, девчата! Налить еще Фанты? — и получив безусловное согласие, подливал и накладывал, предвкушая, как в самом скором времени буду ебать этих упитанных телочек, или, точнее, поросят, раз уж пошли сельскохозяйственные аналогии.

Когда ж девушки узнали, что в холодильнике еще стынут три бутылки пива, а я от своей великодушно отказываюсь в их пользу, восторгу не было предела. Да, пиво я так и не полюбил. Кола вкусней, а водка ядреней! Выпьем и снова нальем!

Пошли на кухню, перекурили (хозяйка настаивала, чтоб в гостиной не дымили), вижу, девчата на меня косятся, о чем-то шепчутся, слегка помацал, вернулся в комнату, пусть договариваются.

Сходили они в душ (я еще до их прихода помылся), пришли распаренные, свежие, с капельками воды на теле, короткие полотенца ничего не скрывают, груди неохватные, ляжки сочные, попы смачные. И предложили... сыграть в догонялки! Как раз в тему рассказанного за столом анекдота «Поймаешь — выебешь» и «Поймаю — выебу».

Визг, смех, переполох... То одну ловлю, то другую, то они, коварные, меня окружают с двух сторон, а кажется, что с четырех... То Олбанку за грудь потискаю, то Птушницу за зад ущипну... То одна хуй дрочит, то другая взасос целуется... А самое смешное было, как мы с Олбанкой поймали Птушницу, я ее пригнул, в рот ей хуй засунул, она сразу классно так засосала, закружила языком вокруг головки, зачмокала громко, а Олбанка к ней сзади пристроилась, за бедра обхватила, тазом двигает туда-сюда, типа ебет в жопу, и хохочет-заливается, подружку пидарасткой обзывает, отвафлить обещает, а та злится, задом крутит, будто на самом деле увернуться требуется:
— Отстань, коза драная! — мычит невнятно, ротик-то занят.
— В Бобруйск, животное! — злорадствует Олбанка и подмигивает мне.

Думаешь, лесби? Вот так чтоб явно — нет, Гриш! Еще такой момент, когда я с ними переписывался на анкете, они спросили — принципиально ли для меня, чтоб они лизались и лесби мутили, я в ответ, мол, на фиг мне надо, чтоб что-то из-под палки делали, что захочется — пусть то и творят, на том и сошлись. Но пункт бишности помечен был, это точно.

Дальше? А то ты сам не знаешь, что бывает дальше с двумя заведенными девицами? Сколько сам их снимал по московским саунам? Знаю, что много. В общем, завалились мы на диван-траходром, хорошо, крепким он оказался, три центнера, если не больше, запросто выдержал. Ебались они в пизду, сосали попеременно, ласкали меня и чуточку друг друга, но последнее как-то осторожно, с оглядкой. В жопу не давали, уговор был заранее. Нет, когда пальцами там тискал или головкой водил по анусу, особо не возникали, но врать не буду, ни одной даже на полшишечки в зад не просунул. Да, у обеих внизу выбрито наголо, текли обильно, аж блестело от смазки. Кто лучше, кто хуже — сказать не могу.

Единственное, что подметил насчет отличий. Олбанка то ли не умела, то ли не любила сосать. Всегда брала в рот после какой-то паузы, типа примериваясь и прицеливаясь, а в процессе минета

косилась то на меня, то на товарку, словно экзамен сдавала придирчивой комиссии. Птушница же сосала самозабвенно, и на автомате, как только хуй у нее оказывался во рту, рукой тут же к клитору тянулась. И кончала, не скажу как пулемет, но пару-тройку раз застывала, содрогалась рефлекторно, отключалась от обстановки, стонала тихо, а через несколько секунд, придя в себя, натыкаясь на насмешливый взгляд Олбанки, делала вид «я не я и хата не моя». Не помогало. Олбанка гыкала, поднимала большой палец и добродушно-покровительственно вопила «Зачот!».

Сама ж Олбанка скакала амазонкой довольно долго, набрала нужный темп и глубину, сподвигла

нас ласкать себя за соски, причем довольно жестко, почти больно, как показала мне Птушница, скорее даже не ласкать, а дергать и выкручивать. Затем, будто реализуя режиссерскую задумку, она стерла с лица иронично-скучающее выражение продвинутой гопницы, оскалила зубы, выпучила глаза, напряглась всем телом, словно толкая штангу, и закричала громко и протяжно: «А-а-а-а... «. Упала мне на грудь, застыла в изнеможении... едва слышалось хихиканье Птушницы: как же, как же, не тебе одной надо мной смеяться, когда кончаю.

Демонстративно-показушно, говоришь? Да, возможно. Нет, о симуляции нет и речи, слишком у меня увлажнилось между ног в момент ее кончания, может даже мини-сквирт был. Но было четкое впечатление давнего соперничества подруг и убежденности, что именно у нее все случается правильно и вовремя, а другая, так, покурить вышла. Нет в том их вины, Гриша! Универсальная формула «все мы разные» была выведена позже.

На фоне этого артиллерийского залпа от Олбанки мое кончание показалось бы выстрелом из пистолета с глушителем. Я тихо и буднично слил в рот Птушнице, еще потом она удивилась, как это у меня получилось не выдать приближение оргазма ни жестом, ни дыханьем, ни ускорением, а я в ответ рассказал, за что меня в определенных кругах прозвали Терминатором. Не за физическую мощь, а умение сохранять бесстрастное выражение лица в любых обстоятельствах.

Перекурили, ополоснулись, девчата кофе организовали с моей подачи, не пропадать же кексам-пирожным, параллельно десерту еще пару рюмок опрокинули, еще раз перекурили... И уже в преддверии второго захода, находясь в комнате, уловил, что девочки на кухне поцапались, разборки учинили невесть из-за чего, говорят заплетающимися языками на повышенных тонах. Не зря говорят, алкоголь — вещь хорошая и полезная, но кто пить не умеет, тому последняя рюмка противопоказана.

В общем, вторая серия групповушки ЖМЖ проходила в условиях, приближенных к боевым. Вот некоторые реплики пикирующихся подруг.
— Ты чего пихаешься, осторожней!
— Где твои глаза, я тут лежу, не видно?
— Фу ты, ну ты, какая романтика, просто жесть! — реакция Олбанки на мой долгий поцелуй с Птушницей, из-за чего на некоторое время она осталась в забвении. — Пойду покурю пока, раз вам не до меня.
— Соси лучше, это тебе не сигарета, сама куриться не будет! — ответный выпад Птушницы, когда Олбанка с промедлением и торможением берет в рот. — Да, вот так, вот так, — и надрачивает мне хуй, который сосет подруга.

Стоило бы приобщиться к Теме, чтобы выпороть этих строптивиц и принудить их к миру и согласию. Но я сам хорошо принял на грудь, настроение было замечательное, шпильки подруг воспринимались забавно и оживляли неплохой, в общем-то, секс. Ну да, было понятно, что с таким настроем они кончать не будут, а если вдруг одна вознамерится, то другая из вредности обязательно собьет или съязвит, но это ж их внутренних проблемы, не буду же влезать. Короче, финал второго захода был таким. Стоят раком на диване бок о бок две необъятные задницы, а я их попеременно трахаю. Гриш, ты или много выпил, или прикалываешься. Не в задницы трахаю, в передницы. Одну трахаю, другую мацаю. Перехожу ко второй, первая оборачивается, целуется или яйца щекочет, затем, дождавшись своей очереди, снова в исходную позицию становится. Какое-то еще было пикирование, вспомнил, когда ты про свой любимый анал спросил. А, вот. Раздвигает Олбанка булки Птушницы, подмигивает мне и кивает на шоколадный глаз подруги. И мимикой изображает: мол, плюнь туда и засади, пойдет как по маслу. Я мимикой же подвергаю сомнению благоприятный исход данного предприятия: анусы у обеих подруг маленькие и аккуратные, не, выебать то можно, не вопрос, но с подготовкой и полным непротивлением сторон. Тогда Олбанка елейным голосом спрашивает:
— Ты ж давала Мишке в жопу? Еще говорила, что заебись, приятно было. Пусть DD тоже вставит, а? Да и кончать ему скоро, не в тебя же.
— Не пизди, сучка! — яростно отзывается Птушница. — Не было такого, сама ебись в жопу, — и хныкающим тоном а lа малолетка, — не надо туда, пожалуйста! И кончать в меня не надо.

Не рой яму другому, сам в нее попадешь! Спустил я в итоге не в анус Птушнице, а в рот Олбанке. Для симметрии и справедливости, так было надо! Скривилась, сморщилась, глаза закрыла, чтоб ехидный взгляд подруги не видеть. В котором вскоре мелькнуло удивление и недоумение, из-за моей эмоциональной реакции. Дело в том, что внешними проявлениями своего первого оргазма управляю я. Могу отпустить тормоза и отдаться потребностям организма. Могу собрать волю в кулак и повести себя так, что только выплески спермы будут свидетельствовать о кончании, тогда как мимика, дыхание, общее поведение будут точно такими же, как минуту-две-десять назад. Но когда наступает второй оргазм, инстинкты рулят, физиология довлеет, и реакция моя, хочу этого или нет, оказывается более чем бурной.

Прощальный перекур перед расставанием (есть уже было нечего, только кофе пили) внес некоторую ясность в причину их внезапного вспыхнувшего спора. Как оказалось, через несколько дней будет днюха у Олбанки. Птушница хочет пригласить, в числе прочих, еще и некоего Мишу, которого считает хорошим парнем и классным любовником. Олбанка в сексуальных качествах Миши не сомневается, хоть в отличие от Птушницы и трахалась с ним давно и разово, но полагает его нечистым на руку, способным стянуть из квартиры что плохо лежит (тут снова пошло перечисление имен и компаний, подозрений и алиби).

Взрослый и опытный Добрый Дядя пресек заново разгорающийся срач и предложил на выбор два варианта, устраивающий все стороны. Первый — Мишу позвать, но чтоб Птушница за ним ходила по пятам и четко отвечала за его честность. Тем более, как я понял, прямых подозрений и не было, только лишь то, что этот Миша успел отсидеть и выйти. Второй — провести ДР в кафе. Судя по тому, как они активно стали обсуждать, забыв недавние распри, что заказать, а что с разрешения администрации принести с собой, этот вариант им понравился больше.

Когда ж я достал Паркер с золотым пером и выписал два чека на 500 евродолларов каждый: Олбонке — в честь дня рождения, а Птушнице — просто так, для симметрии и справедливости, жизнь для подружек снова забила ключом, и они ушли, довольные собой, мной и, надеюсь, сексуальными впечатлениями тоже. Выпьем, друг мой Григорий, за всё хорошее в нашей жизни, и чтоб хорошее к бесконечности, а плохое к нулю лимесом стремилось!

Чё гришь, Гриш? Какой Паркер? Какие чеки? Ты о чём вообще? Говорю, по 500 рублей им дал. Может и развели. Да и пох! Кто-то платья покупает, кто-то поездки оплачивает. А я чем смог, тем и помог. Пусть будут счастливы!