Новый год на Эвересте

— Старт! — скомандовал судья, и мое сердце остановилось. Время пошло, но в совершенно другом измерении. Для спортсмена, ступившего на скалу, оно полетело, для меня — замерло, как застывший лед в эту предновогоднюю пору.

Финал турнира по скалолазанию, и последний участник начал взбираться наверх. Искусственная скала, высота 22 метра, здесь, за чертой города, олицетворяла собой вершину горных цепей. На такие мечтают взобраться все мальчишки, кто заболел этим рискованным видом спорта.

Один из таких парней, совсем юный, сейчас уверенно проходил спортивную трассу. Он стремится преодолеть ее за минимальное время, его желание выиграть передается мне и тем, кто за него болеет. Толпа рядом со мной, подняв головы, наблюдает то изящество, с которым он покоряет метр за метром, перебирает зацепы и поднимается вверх — над всеми. Демонстрация скорости и уверенности производит впечатление на болельщиков, они кричат, бросают подсказки и восторженно аплодируют, когда очередной трудный участок пройден.

Скалолаз оказался на самой вершине, и вдруг, словно в насмешку над этой карликовой горкой, совершает беспрецедентное, сумасшедшее действие. Он отцепляет нижнюю страховку, лишая себя безопасности, и остается одни на один со скалой! Скалолаз будет проходить трассу без страховки! Зрители ахнули, кто-то зааплодировал, по своему оценив выходку мальчишки, у меня же внутри защемило. Я почувствовал холод, вонзившийся мне будто нож, в спину.

22 метра! Ничто, по сравнению с Эверестом, но достаточно, чтобы сорвавшись на землю, никогда с нее не подняться.

Я это понял за доли секунды. Еще раньше, чем окружающие успели оценить высоту, риски, испугаться или восторженно завопить.

Я не могу восторгаться. Наверху — Влад, мой сын.

Его риск и его безумие захватывают меня. Ладони вспотели, а взор впился в бесстрашную фигурку наверху. Дрожь в глазах, ком в горле и биение сердца в такт каждому пройденному Владом сантиметру скалы. Я хочу заорать на него, но боюсь отвлечь его предельное внимание. Я знаю, ЧТО я могу потерять с этой высоты!

Наконец, дистанция пройдена, и волна аплодисментов оглушила меня. Влад соскочил на долгожданную землю, судья зафиксировал результат. Лучший по скорости проход трассы! Толпа болельщиков поздравительно заревела, приветствуя чемпиона. Я же горю от злости.

— Браво, Влад! — услышал я откуда-то сзади. Голос звонкий, высокий, наполненный восхищением и нежностью. Такой голос всегда привлечет внимание мужчин. Взрослых и состоявшихся, как я.

Он то и заставил меня обернуться в сторону его обладателя.

В двух метрах, за моей спиной стояла ОНА. Создание с голубыми глазами, наполненными небесной чистотой и восторженным блеском. В короткой спортивной курточке, несмотря на декабрьский холод, такой же короткой юбке, из под которой вырастали стройные, изумительно изящные ножки, это чудо хлопало в маленькие ладошки победе моего сына. Девушка выглядела счастливой — конечно, ей не пришлось испытать то, что мне. Зимний ветер развевал ее белокурую челку, открывая милое личико с точеным носиком и припухлой нижней губкой. Невысокая и точно ровесница моего сына. Что-то застучало у меня внутри, но уже по-другому, не так, как минуты назад. Я словно потерялся, пока рассматривал эту девчонку. Блондинка в белой куртке, она была похожа на снежинку, слетевшую с неба. Поддержка такой болельщицы была прекрасным бонусом Владу за его глупый риск. Собственно, на таких болельщиц эти выходки и рассчитаны.

Все, включая эту прелестницу, бросились поздравлять победителя, я следую за ними. Продираюсь сквозь толпу, чтобы дать оценку выступлению чемпиона. Оценку отца. Расталкиваю всех в стороны, наконец, оказываюсь перед улыбающимся парнем, который только что играл на публику своей жизнью.

— Папа, ну как? — заметил он меня, не сбрасывая улыбку с лица. Я собираюсь передать ему свои впечатления. Замахиваюсь, чтобы отвесить крепкий подзатыльник, собрав всю злость и нервы в этот замах. Рука уже в полете вдруг натыкается на что-то неуловимое и останавливается, перехваченная тоненькой, но уверенной ручкой. Я поворачиваюсь в сторону, только сейчас заметив ЕЕ рядом. Чудо с небесными глазами пытается удержать меня от расправы. Моя рука сразу ослабла, потеряла силу от ее прикосновения.

— Папа, познакомься. Это Майя — моя девушка, — невозмутимо, с весельем в голосе произносит Влад. Она протягивает мне руку для рукопожатия. Тепло девичьей ладони пронзает меня, и чувствую, как меняется мое состояние. Снежинки бывают теплыми? Я смотрю ей в глаза, и замечаю — ее восторженный взгляд уже стал совершенно другим. Упрямый, каким часто бывает у моего сына. Но при этом с уловимой мною женской чертовщинкой.

... Пьем чай, согретые теплом домашней гостиной после зимнего мороза. Сразу после завершения торжественной части турнира втроем мы отправились к нам домой, отмечать победу и знакомство отца с девушкой сына. Огромная квартира в центре города, где мы с Владом живем вдвоем. После того, как умерла моя жена, здесь редко бывали женщины. И своих дам сын сюда еще не приводил. Майя, прихлебывавшая чай и отвечавшая на мои редкие вопросы, была первой, с кем Влад меня познакомил. Я, пользуясь правом отца парня, внимательно ее рассматривал. Они учились вместе на одном курсе. От разговоров об учебе, И перспективах плавно перешли к планам на будущее. Я спросил, как молодая пара собирается отмечать Новый Год.

— Пап, — сказал Влад, немного помолчав. — Я снова озвучиваю тебе свою просьбу.

Чертово скалолазание. Влад занимается им с детства, и ничто никогда не увлекало его больше. Он готов был лазить по скалам круглосуточно, отдавая вершинам свое тело и душу, участвовал в сборах, соревнованиях, во время каникул выезжая в горы в пределах страны. Заставляя меня нервничать, когда он долго не отзванивался, а потом дрожать при светящемся на мобильным его имени. Я считал его хобби опасным. Я боялся, хотя старался никогда не показывать свой страх. Я растил его мужчиной.

Теперь снова его просьба. Уже полгода я ее слышу.

— Я сказал — нет! — Мое решение было непреклонно.

— Ты знаешь, как это важно для меня, — вскипел Влад. Когда он чего-то желает, то идет до конца. Я бы улыбнулся, настолько он напоминает мне меня, но сейчас — случай неуместный для отцовского восхищения.

— Мне важно быть ТАМ, — настаивал сын. — Я никогда тебя так не просил.

— Ты об экспедиции? — спросила Майя Влада. Взмах ее ресниц и заинтересованный взгляд на меня в ожидании перемены отцовского решения.

Сын просил меня проспонсировать поездку его команды в Гималаи, где они собирались свершить мечту любого альпиниста — подъем на Эверест к Новому Году. Оставалось две недели до праздника. Влад со школьных лет болел этой целью. Неужели нет цели более безопасной?

— Об экспедиции, — ответил Влад Майе и продолжил, обращаясь ко мне — Тебе жалко этих денег?

Он просил тридцать тысячь долларов на все расходы команды, и знал, что я могу себе позволить сделать к приближающемуся двадцатилетию сына такой подарок. Но его не будет!

— Ты уже взрослый, — жестко отметил я. — Пора заняться карьерой, а у тебя в голове черт знает что. Какой Эверест? — Я был суров. — Нет, и не спорь. А в следующем году действительно готовься к отъезду, только не в горы, а на учебу в Европу. Как тебе Англия?

Влад раздосадовано фыркнул. Я посмотрел на реакцию Майи, а точнее — просто на Нее. До чего же прекрасно выглядела эта девчонка.

— Александр Григорьевич, — вежливым тоном, но с нотками настойчивости обратилась ко мне она. — Влад, как Вы справедливо заметили, уже действительно взрослый и может выбирать свое будущее.

Ну вот, и эта принцесса решила меня поучить. Что-то все же заставило меня растеряться от ее замечания. Но я быстро собрался.

— Его будущее уже выбрано, девушка, — отрезал я. — Учеба в Европе и серьезная должность в бизнесе его отца. Я готовил своего сына именно к этому, а не к шатанию по горам. — И добавил, почувствовав, что завожусь. — Вы одобряете его желание рисковать?

— Я одобряю его желание любить, — спокойно ответила Майя, откинувшись в кресле. Я заметил, как колыхнулась ее грудь. Не очень большая, второго размера, но аккуратно оттопыривавшаяся под тонкой спортивной кофточкой, как две горки. Было очевидным, как эти горки манили моего сына. Майя не сводила в этот момент с меня глаз, в них была уверенность и... оценка. Она рассматривала меня с ног до головы. — Влад любит горы.

«А тебя?» — чуть не вырвалось у меня. Признавался ли Влад ей в любви?

— И Вы бы отпустили его? — спросил я девушку. У меня вдруг возникло ощущение, будто мы с ней в комнате одни. Или за ощущение выдавало себя желание?

— Отпустила бы, — твердо сказала она. — Сделайте, пожалуйста, и Вы тоже самое.

Я встал из-за стола, посмотрев на часы. Время пролетело незаметно, был десятый час.

— Влад, — обратился я к сыну. — Уже поздно. Возможно, тебе следует проводить свою девушку домой?

— Пап, — ответил Влад, — Майя живет далеко, добираться долго даже на машине. Позволь ей сегодня остаться у нас заночевать.

Я вздрогнул от этой просьбы, но не показал виду. Быстро она окрутила моего сына, если он уже набирается наглости предлагать оставить ее на ночь.

— Ну хорошо, — великодушно согласился я. — Только спать вы будете, разумеется, в разных комнатах.

— Конечно, — воодушевленно ответил на мое условие Влад. — Майя ляжет в моей комнате, а я — в маминой.

— Да, пожалуй так. — И снова обращаюсь к девушке. — Вас, Майя, такой расклад устроит?

— Да, спасибо, — поблагодарила маленькая принцесса. Она закидывает ногу на ногу, и в результате этого маневра ее и без того коротенькая юбка приподнялась, показав низ ягодицы — великолепный по форме. Сквозь колготки я представил себе ее оголенное тело. Мой прикипевший взгляд она, конечно, заметила. Мне стоило усилий отвести глаза. — Я Вас не стесню.

Хотел вложить иронию в голос, но не получилось. Отыграть роль строгого отца сейчас просто необходимо.

— Даже не сомневаюсь, — проговорил я, — пользуйтесь гостеприимством. Влад, покажи Майе ее комнату.

Мы разошлись по квартире. Я лег, собираясь уснуть, и через двери услышал, как Влад пошел в соседнюю комнату — кабинет жены. Сегодня он спит там, непривычно для себя, уступив место гостье. Мне не спалось, впечатления дня и новизна ситуации будоражили, мешая уснуть. Новая женщина на моей территории. Наступило время ночи. Я ворочался, как вдруг услышал скрип — открывалась дверь из комнаты, где лег мой сын. Ну конечно же. Легкие шаги в расчете на то, что я сплю, прокрались по коридору. Куда они направлялись, мне не нужно было гадать. Но меня вдруг удивили свои собственные ощущения. Я приподнялся с кровати, подошел к двери, прислушался. Он уже вошел к ней. Волнение, смешанное с возбуждением охватило меня. Я на цыпочках, как школьник в приготовлении проделки, двинулся к той же комнате. Оказавшись рядом с дверью, поднес к ней ухо. За стеной слышались движения, ерзания по кровати и стоны. Стонала Она, под сопровождение шепота Влада. Почувствовал, как наливается снизу мой член...

Сын действительно стал взрослым. Вот только я, подслушивавший, как извращенец, под дверью мелодии сексуальных игр, не испытывал от его взросления радости. Может, дело в этих небесного цвета глазах?

Я также на цыпочках вернулся в свою комнату...

* * * *

— Папа, почему бы тебе не жениться?

Я не ждал такого вопроса от Влада. Мы разговаривали вечером на кухне и затронули мои планы на праздник, и с кем я хочу его провести.

Реакция нашего воображения раскрывает тайны нашей души. Мой опыт говорил мне так. Это к тому, что после вопроса Влада в голове сразу нарисовалась девушка в спортивной курточке и в короткой юбке. С блестящими голубыми глазами. Я даже мысленно постеснялся произнести ее имя.

— Ты ведь совсем не старый, — продолжил Влад. — Мужик в отличной форме.

Я не хочу ему ничего отвечать. После потери жены ни на одной мне не хотелось жениться. У меня были женщины для секса, которые, удовлетворив мое тело, быстро вытеснялись из памяти до моего следующего желания. Просто и надежно. Сколько их было за последние три года? Я никогда не считал, потому что кроме симпатии ничего к ним не испытывал.

— Ты Новый Год будешь встречать с Майей? — вместо ответа спросил я.

Влад кивнул.

— Ага, с ней и нашими друзьями.

Сын выдержал паузу и снова обратился ко мне.

— Почему ты не отпустишь меня в поездку? Прошу тебя — поменяй свое решение. А деньги я тебе когда-нибудь отдам.

— Да плевать мне на деньги, — жестко отвечаю я. — Потому что когда ты отцепил два дня назад страховку на скале, ты думал только о том, как бы тебе выпендриться перед смазливой девчонкой. О том, что ты можешь слететь башкой вниз, ты не думал.

— Нет, папа, — усмехнувшись, сказал Влад. — Я знал, что в тот день мне не судьба упасть. И тебе уже точно пора перестать постоянно переживать за меня.

Я хотел ему сказать, что никто не знает своей судьбы и чтобы он научился переживать за себя сам, но Влад резко встал и молча ушел к себе. Разговор был окончен.

Я еще допивал чай, как вдруг мобильник на подоконнике зазвонил. Телефон Влада, он забыл его там. Беру его в руки и собираюсь отнести в комнату сына, как вдруг обращаю внимание на светящийся экран, точнее, на имя вызывающего.

«Майя»!

Буквально вздрагиваю, а затем замираю. Вместо того, чтобы отнести телефон его хозяину, нажимаю на прием и подношу к уху. Даже не думал в тот момент, чтобы хоть как-то объяснить свой поступок. Я на миг просто разучился думать.

— Влад, у меня неприятности, — прозвучал я в трубке резкий взволнованный голос. Таким я его не слышал, когда пару дней назад имел возможность принимать Майю у себя в гостях.

— Что случилось? — также резко спрашиваю я, ее волнение передалось мне, и я даже не объясняю ей, что разговаривает она с отцом, а не с сыном.

— Срочно приезжай... — далее она практически скороговоркой диктует адрес какого-то бара и бросает трубку. У нас с Владом похожи голоса, что неудивительно, учитывая наше родство, и она не поняла, с кем говорит. Но я не думаю об этом. Девушка явно попала в беду. Я моментально одеваюсь и, ничего не говоря сыну, выезжаю к ней.

Подкатываю уже поздним вечером к бару на окраине города — бодега еще та. Наблюдаю следующую картину — девчонка в той же белой курточке пытается оторваться от какого-то верзилы. Вокруг никого. Что ж, я по-видимому вовремя. Подъезжаю близко и направляю фарами прямо в физиономию чуваку. Он прикрывает глаза одной рукой, другой же продолжает девчонку удерживать. Выскакиваю из машины, подхожу к ним. Майя растеряна и обозлена, а увидев меня, конечно же, удивилась. Но не время ей что-либо объяснять.

— А ну ка, отпусти ее, — приказываю верзиле. За метр чувствую, что он в подпитии. — Рановато ты начал праздновать Новый Год, — замечаю я.

С этими словами я резко сбиваю его захват, освобождая девушку, и загораживаю ее спиной. Майя оказывается сзади. Верзила, молодой парень с лицом, обделенным интеллектом, всматривается в меня, пытаясь понять, с кем имеет дело.

— Ага, вот кому ты звонила, — наконец, реагирует он. — Папика своего вызвала?... — И уже обращается ко мне. — Что, на молоденьких потянуло? Думаешь, раз ты коммерс, то за бабки можно любую купить?

Тут он замахивается, и здоровенный кулак летит мне в лицо. Если бы я увернулся, то он точно попал бы в спрятавшуюся за спину Майю. Я принимаю удар. Вкус крови на треснувшей губе, но благодаря готовности удерживаюсь на ногах.

— Что ты творишь, скотина? — услышал я возглас за спиной. — Александр Григорьевич, быстро идемте.

Но здоровяк явно намерен продолжать. Что ж, другого я и не ждал. Пригибаюсь и хлестко засаживаю ему справа кулаком в живот. Он не был готов к моему ответу и, охнув от боли, согнулся. Затем со всей силы слева снизу луплю в челюсть, услышав звон его зубов. Здоровяк покачнулся и, раскинув руки, плашмя упал на замерзший асфальт. Матерные комментарии валявшегося полоумка мне были не интересны.

Я оборачиваюсь к спасенной принцессе. Майя хлопает ресницами — растерянность, удивление и, конечно, тень восхищения читается в ее глазах. Она быстро, нежным движением приложила платок к моей разбитой губе.

— Это чего тебе не спиться? — говорю я, и, не слушая никаких объяснений и благодарностей, тяну ее в припаркованный «БМВ». Усаживаю сзади, и мы плавно отъезжаем, тем более «здоровяк» уже приподнялся и готовился к реваншу. Нашим отъездом я сохранил ему здоровье, но пьяные своего счастья, конечно, не понимают.

— Как ты здесь оказалась? — спросил я Майю. Она начала рассказывать, что это был Пашка, ее ухажер, так, ничего особенного, добивается ее с первого курса без всяких авансов с ее стороны. Сегодня после института пригласил объясниться, она пошла, чтобы сказать в сотый раз окончательное «нет» и чтоб выкинул ее с головы, в баре он выпил, затем начал приставать, она позвонила Владу за помощью, а я приехал как раз во время, когда окончательно захмелевший Пашка тянул ее к себе домой с признаниями в любви. Я с легким чувством удовлетворения слушал весь ее динамичный рассказ, а на душе уже было спокойно. Злость прошла, уступив место эмоциям, которые вызывала эта девчонка. То, что эмоции были, я уже почувствовал.

— Только почему приехали Вы? — спросила вдруг она. Действительно, звонила то она не мне. — С Владиком все в порядке?

Пришлось объясниться.

— Знаешь, Влад очень здорово устал после тренировки, извини, я не хотел его будить. А телефон взял, чтобы тебе это сказать. — Ну и счел нужным добавить. — Не самая хорошее правило — брать чужую трубку, но...

— Но сегодня это точно было хорошим правилом, — быстро дополнила мое признание Майя. В ее голосе был восторг и девичья игривость. — Этот «красавец» бы не отцепился сам. Вы — такой молодец!

Я отмечаю про себя, что всю дорогу ждал этих слов.

— Куда тебя везти? — уточняю я. Хотя ловлю себя на мысли, что прощаться с ней мне хотелось бы меньше всего. Любая снежинка рано или поздно тает.

— В студенческое общежитие, — и называет адрес. Я еду в нужном направлении, как тут слышу ее стон.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашиваю.

— Похоже, ногу подвернула. Этот тип резко дернул меня на улице за руку, а я на каблуках и споткнулась...

Я останавливаю машину, паркуюсь на безлюдной улице возле парка. Выхожу из салона и открываю заднюю дверь. Вокруг темно, и мы совершенно одни этой холодной ночью.

— Отодвинься, пожалуйста, мне нужно осмотреть твою ногу. Только аккуратно, — прошу я. Она перемещается к центру заднего сиденья, я — сажусь рядом. Сзади повеяло холодом, и я закрываю за собой дверь. Мы вместе на кожаном сиденье моего автомобиля — ситуация, которую я еще два часа назад не мог бы представить. Я наклонился, взял в руки ее тоненькую стройную ножку, трепетно ощупываю, стараясь не причинить острой боли. Сквозь колготки пробивается тепло женского тела. Она снова ойкнула, но понимаю, что вывиха нет, просто растяжение. Я говорю эй об этом, а сам замечаю, как изменился мой голос. Он стал тихим, сиплым, каким не должен быть, когда я рядом с девушкой своего сына. Но в эту злосчастную и вместе с тем великолепную минуту я не в состоянии об этом помнить. Я нежно погладил ее по ноге, а она не поняла, что это — диагностика вывиха или проявления ласки возрастного «джентльмена». Майя действует на меня магически, взывая давно забытые чувства к реальности. А реальность такова, что сейчас для меня нет никого ближе, чем белокурая девчонка в пуховике и в предательски короткой юбкой. В полумраке авто я вижу, как светятся ее глаза. Я согнулся у ее колен, и она смотрит на меня сверху вниз. Я смотрю в ответ снизу, словно из бездны, куда я уже почти упал.

— Спасибо, что помогли мне сегодня, — говорит Майя также тихо, и добавляет. — Вы очень добрый. — Ее вдруг охватывает волна смущения, и она отворачивает головку в сторону.

Я приподнимаюсь, инстинктивно ощущая, что расстояние между нами считанные сантиметры. Ее дыхание сливается с моим. Она молчит, не зная, как реагировать на мое возбуждение, я же ничего не хочу говорить. Слова умерли вместе с разумом, уступив место другому — чему-то более сильному, но совсем бесконтрольному. Я беру ее руку в свою, она вздрагивает от неожиданности. Поворачивается ко мне. Глаза в глаза! Моя голова резко бросается к ней, и я впиваюсь в ее губы, давая свободу сумасшедшему поцелую. Наслаждаюсь, проникнув языком и цепляя каждую частичку ее ротика. Она мягко пытается вырваться, не отвечая языком на поцелуй, я не отпускаю, буквально сдавив в своих объятиях. Вдруг резким рывком ей удалось освободиться. Я тяжело дышу, сотрясая дыханием салон, она — смотрит на меня с укором и с чем-то еще, чего я не могу сосканировать и понять. Ее челка растрепалась и она снова выглядела растерянной.

— Прошу Вас... не нужно... — шепчет она. Если бы я мог кого-то слушать в этот момент.

— Майя... — шепчу я в ответ. Больше, чем ее имя, мне сказать нечего. Снова прижимаю ее к себе, и она уже не вырывается, обреченно подняв головку, пока я целовал ее шейку. Запах юного женского тела открывает рукам полную свободу. Я запускаю руку ей под юбку, нащупывая резинку колготок. Пальцы проникают под них, приближаясь к самому заветному месту. Нащупываю и глажу ее влагалище. Майя пытается вырвать мою пятерню оттуда, но бесполезно. Медленно, но упрямо заваливаю ее на сиденье. Стягиваю колготки вместе с белоснежными трусиками, обнажая ее ножки. Она остается голой снизу, и мелькает мысль, что в салоне холодно и ее необходимо согреть.

— Ну не делайте этого, мне стыдно... — ее последняя просьба, которая уже ничего не решает. Она лежит, абсолютно не сопротивляясь моим желаниям, и все ж выражением глаз давит на меня. Но я не могу остановиться. Наваливаюсь сверху, раздвинув ей ножки,

рукой резко расстегиваю ширинку и вытаскиваю наружу член. Он напряжен, его будто вот-вот разорвет от возбуждения. Близость желанного сводит меня с ума. Подвожу член к дырочке, медленно надавливаю и ввожу вовнутрь... Я застонал от полученного девичьего тела. Она принимает меня. Приятная теплота, узость девичьей норки плотно облегает меня, и я начинаю двигаться в ней, все эмоции перенося в движение. Мне дико хорошо, я на секунду замираю, чтобы расстегнуть кофточку на ее упругой груди. Маленькие розовые соски смотрят на меня и лишь усиливают возбуждение, я впиваюсь в них губами, ощущая, как они твердеют. Провожу языком по шейке и вдруг чувствую, как дырочка становится шире, свободней, обтекая живительной влагой и пуская меня глубже. Ее руки обнимают меня за плечи, она прижимается ко мне, и это дает мне мощный импульс к дальнейшему соитию. Я вхожу резко, вырывая из Майи возбужденный стон.

— Только не теряй голову, прошу тебя, — находит силы прошептать она мне на ухо, когда я прижав ее упругое тело к себе, делаю толчки. Я слышу и не слышу ее одновременно, растворенный в глубине ее девичьей плоти, самой великолепной в этом мире. Она прерывисто дышит, я целую ее в губы, и Майя уже отвечает на мой поцелуй своим тоненьким язычком. Она снизу, я раз за разом вхожу в нее, глядя, как закатываются ее зрачки, чувствую себя на вершине.

— Глубже... — просит она с закрытыми глазами. После этих ее слов я понял, что мозг отреагировал — приближением оргазма, такого раннего для начала этого спонтанного секса. Я наваливаюсь, глубоко, насколько могу, и она протяжно стонет, получив от меня такую нужную для нее длину. Длину моего присутствия в секунды ее жизни. Больше сдерживаться я не могу...

Я кончаю, вытащив член и спустив сперму на сиденье. Другого места ей сегодня не нашлось. Майя открыла глаза и погладила меня, бессильно лежавшего на ней сверху, по щеке...

... Мы поправляли одежу, не говоря друг другу ни слова — как виноватые школьники. Вернее, я в такого превратился, а ее — пожалуй, превратил. Майя не ждала сегодня секса с отцом своего парня, это уж точно. Она натягивает трусики, замечает мой взгляд.

— Отвернись, — с долей холодка требует она. Я выполняю ее просьбу. Услышал, как застегивается змейка на ее сапожках. Можно ехать дальше. Перехожу на переднее сиденье, и «БМВ» трогается с места. Многое хочу ей сказать, но она молчит, вжав свои плечики и отвернувшись в окно. Думала ли она в этот момент об измене, которую я, взрослый и опытный мужик, в порыве ей навязал? Я же напрочь отгонял из головы подобные мысли. То, что мы сделали, не должно сейчас обсуждаться. Тишина — лучшее, что может в эти минуты быть с нами.

Подъезжаем к общежитию.

— Я провожу тебя, — сказал я.

— Не нужно, — отрезала она и вышла с автомобиля. Я заметил, что она идет прихрамывая, боль от растяжения давала о себе знать. Тогда я выскочил с машины, резким движением подхватил ее маленькое хрупкое тело на руки, и занес в холл общежития до лифта.

— Ну дальше я уж точно сама, — проговорила Майя и соскочила с рук. — До комнаты комендант Вас не пустит. Разве что я скажу, что Вы — мой папа.

И тут мне показалось, что голубые глаза потеплели и даже улыбнулись. Но я не решился поцеловать ее на прощанье.

Двери лифта закрылись, унося ее вверх, а я еще минут десять не мог уехать. Смотрел вверх, пытаясь угадать ее окно. Звезды освещали высокое здание. Мне представилось, что над общежитием высится грозный и неприступный Эверест...

* * * *

... На вопрос Влада, куда я так внезапно, ничего ему не сказав, уехал, ответил, что срочно отлучился по делам на производство. И все последующие два дня старался не видеться с ним, засиживаться на работе и приходить домой поздно. Я переступил черту в отношениях с сыном. Я знал это, и боялся представить, что этот факт узнает и он. Мне еще предстоит с ним объясниться. Избежать этого невозможно, потому что наваждение поглотило меня целиком. Я ни о ком больше не мог думать.

Поэтому два дня спустя я в своем автомобиле после того, как закончились ленты, припарковался под студенческим общежитием с прикованным взглядом ко всем заходящим девчонкам. Наконец увидел ту, которую не мог пропустить.

Я перегородил ей путь с огромным букетом белых роз, таких же белоснежных, как и она. Майя остановилась, но в глазах не было следа неожиданности, лучезарно улыбнувшись, девушка приняла букет. С цветами в руках она слилась с ними в единое целое, еще больше став похожа на снежинку.

— Спасибо Вам.

— Я за тобой, — только и оставалось добавить мне. — И прошу, говори мне «ты».

Майя молча прошла со мной к машине. Незапланированное ею и запланированное мною свидание началось.

Мы долго сидели в моем любимом кафе, потом поехали на набережную, прогуливаясь под морозным, уже стемневшим небом. Болтали обо всем. Я потерял счет времени, вникал и узнавал о ней многое, поражаясь, как сходны наши вкусы. Девчонка из другого поколения, она легко обсуждала со мной современные и старые фильмы, демонстрировала приличную для ее возраста эрудицию в экономике и бизнесе. Учась на факультете менеджмента и экономики, призналась, что серьезно планирует заняться экономической журналистикой. В ее способностях я не сомневался. Сам презентовал ей свой путь в бизнесе, отмечая, как ее живо интересовала моя биография.

— Влад рассказывал о тебе. Он очень высокого мнения о твоих качествах, — искренне сказала она. — Реально тобой восхищается.

При упоминании о сыне я будто поежился, и она это заметила, поникнув сама. Больше мы о Владе в этот вечер не вспоминали, как и не затрагивали ту ситуацию в автомобиле. Со стороны, пожалуй, напоминали вышедших погулять отца и дочь, хотя мне хотелось совсем другого.

Я привез ее обратно к общежитию на просьбу, что уже поздно и ей пора, провел до лифта. Вообще, я еще перед свиданием планировал другую концовку вечера, но после просьбы отвезти ее домой не решился этот вариант озвучить. Я снова был похож на мальчишку. Дверь лифта открылась, она вошла, а я остался. Очередное прощание.

— Так и будешь стоять? — вдруг, усмехнувшись, спросила Майя. Коменданту она, выполнив прошлую угрозу, таки представила меня, как приехавшего в гости отца. Это было пропуском в общежитие.

Она жила одна в комнате, и, войдя, даже не включила свет. Я уже на пороге ощутил щемящее чувство снизу в паху и члене, темнота завела меня, а Майя была так желанна... Обернувшись, девушка сняла и бросила курточку на маленькое кресло. Подошла вплотную и обняла меня. Мои губы для поцелуя она нашла сама.

— Ты хоть помнишь, что я не закончила в прошлый раз? — спросила эта принцесса. Она вдруг стала другой, из скромницы превратившись в обольстительницу. Мне осталось только кивнуть.

... Мы оказались в ее кровати. Она быстро разделась, благосклонно реагируя на мое нетерпение. Бюстгальтер и трусики слетели, обнажив ее превосходную сексуальную фигурку. Я залюбовался силуэтом этой юной феи, освещенным только луной за окном. Член налился силой, которая требовала выхода наружу.

— Ложись на спину, — предложила Майя, сама стянув с меня белье. Я понял, что стоит передать ей инициативу.

— У тебя красивое тело, — взбудоражено прошептал я.

— Это у тебя красивое тело, — ответила она взаимным комплиментом. Я был благодарен ей, что не было дополнения типа «для твоего возраста». Она наклонилась к моему паху, поместив член в свои тонкие ручки и аккуратно ввела себе в рот. Губы плотно охватили его, вызвав волну спинной дрожи. Майя заглатывала, нежно лаская язычком мою плоть, я же стонал от удовольствия, обхватив рукой ее головку. Волосы растрепались, и я не видел ее лица, закрытого слетевшей челкой. Мне не хватало Майиных глаз, и я отбросил ее челку в сторону. Она посмотрела на меня, улыбнувшись одними глазами, и заглотнула еще глубже. Член пульсировал в ее теплоте, напрягшись до предела, но я не должен сейчас заканчивать. Я не могу снова оставить девушку без полного удовлетворения. Пробую расслабиться и задержать оргазм, мне это удается. Затем останавливаю ее.

— Иди ко мне, — прошу я.

Она приподнимается, но не ложится рядом. Садится своей изумительной попкой сверху, подтягивается к моему члену, и медленно, помогая себе ручкой, насаживается на него. Ему снова мокро и тепло, она наклоняется ко мне, и мы погружаемся в глубокий поцелуй, а член погружается ей во влагалище все глубже, вырывая из Майи возбужденный вопль. Она быстро начинает двигаться на мне, уперевшись руками об плечи, и я помогаю ей встречными толчками, усиливая трение и страсть. Кончики челки щекочут мне нос, но я не отбрасываю ее, обхватив ладонями горячую девичью попку. Это было восхитительно! Она стонет еще громче, освобождая в себе желание, я уже подавил первые накаты оргазма, и, казалось, готов продолжать до бесконечности. Секс с этой девчонкой — лучшая игра, в которую я готов играть. Наконец, она замерла, ее половые губы сжались, а тело задрожало. Звонкий крик вырвался изнутри. Майя обессилено склонилась мне на грудь.

— Все... — услышал я шепот.

Я обнял ее, крепко-крепко, положив рядом с собой. Так мы лежали какое-то время, мой неудовлетворенный конец лишь напоминал мне о том, что ночь еще не закончена. Я хотел продолжения. Майя уже отошла от своего первого оргазма, и медленно, о чем-то размышляя, водила пальцем по моим соскам. Меньше всего мне хотелось думать, что она жалеет о случившемся.

— Спать не хочешь? — уточнил на всякий случай я.

— С тобой? — весело переспросила она. — Ну уж нет.

Я решил не давать ей раздумывать долго. Развернул ее на спину и сполз вниз, раздвинув ножки перед собой. На меня смотрело удивительно красивое лоно, раскрытые, еще влажные губки и аккуратный кончик клитора. Она угадала мой план, разведя ноги шире. Я провел по клитору языком, вызывая в ней новый импульс страсти. Майя застонала, и ее ручка схватила меня за волосы, но я только продолжил ласки, получая в ответ изгибы ее тела. (Эротические рассказы) Видел, как поднималась ее попка после очередного протяжного движения языка. Я выполнял кунни легко, отдавая этой девчонке весь свой опыт, мне нравился вкус ее тела. Так продолжалось, пока мой член не запротестовал, желая войти в нее снова. Я приподнялся, закинул ее ноги себе на плечи и погрузил свой конец в ее изнывающую от желания глубину.

— Я хочу тебя, милый... — вымолвила она.

— А я — тебя, — услышал я свой же ответ. Я посмотрел на восхитительную картину. Стройные ножки на моих плечах, и маленькая дырочка снизу, словно тюльпан с разведенными в стороны лепестками, орошенными капельками влаги, куда я забрался для нашего обоюдного наслаждения. Это было лучшим, что можно представить.

Прижав Майю к себе, я продолжил толчки, пока, второй раз доведя ее до экстаза, не выплеснул в распахнутое влагалище поток своей спермы. Вытаскивать член я не хотел. В глазах потемнело, и я расслабленно опустился на ее удовлетворенную фигурку. Член еще был твердым, когда она, крепко обхватив меня ногами, потянула меня на себя.

— Мы будем вместе? — переспросила она и обняла меня за шею.

— Всегда, — уверенно отвечаю я, и целую ее в лобик. Так я целовал Влада, когда он был маленьким...

... — Давай проведем новогоднюю ночь вдвоем, — сказал я, теребя ее белокурые волосы, когда она лежала головкой на моей груди.

— А как же Влад? — переспросила она в ответ.

Мы не могли избежать разговора о ее парне и моем отпрыске. Что ж, я готов к этому. Факт, что я увожу девушку у собственного сына, наполнил мое сердце тяжелым свинцом, но сбегать от этой истины, прятаться за ширму неопределенности — я не мог. Какой бы отвратительной ситуация не была, с нее нужно найти выход, причем сразу. Однозначно — до Нового года.

— Майечка, я поговорю с ним. Он взрослый и должен знать о нас с тобой. Я постараюсь подобрать слова, он поймет. И ты тоже объясни ему, что хочешь быть со мной.

— С его взрослой копией? — улыбнувшись, спросила она. — Думаешь, он простит нас?

— Я все сделаю для этого. Ведь это мой сын. А девушек у него еще будет столько, сколько он захочет. Вся жизнь впереди.

— А ты? — вдруг лукаво спросила Майя. — У тебя тоже будет девчонок столько, сколько захочешь?

Она решила посмеяться надо мной.

— Я уже нашел столько, сколько хочу, — и нежно обнял ее. Так обнимают любимую женщину. Она, как котенок, прижалась ко мне еще ближе.

— Завтра же поговорю с ним, — обещаю я.

— Саша, прошу, не нужно, — уверенно возразила Майя. — Не порть Владу праздник. Он рассчитывал встретить его со мной. — И тут, словно придумав спасительную идею, предлагает.

— Лучше отпусти его на Эверест, а после Нового Года все как-то образуется.

Я задумался. В конце концов, сын получит впечатления, о которых мечтал, и ему будет легче пережить разрыв с Майей. И я не буду чувствовать себя таким виноватым. А после Нового Года отношения наладятся, и мы будем все счастливы вместе.

— Хорошо, — обещаю я. — Он летит в экспедицию. А мы с тобой — в Европу.

Я ушел от нее утром. На прощанье мы долго целовались в губы. Я понял, что помолодел лет на двадцать, но не это придавало мне радости. Я встретил женщину, с которой хотел быть вместе. Всегда.

Я в этот же день объявил Владу, что согласен дать денег и отправить его в поездку. Он удивился внезапной перемене отцовского решения, рассыпался в благодарностях, еще не подозревая, какую цену ему придется за это заплатить. Мне снова стало неловко, но я надеялся, что увлечение этой девчонкой у него лишь поверхностно, и ему не будет больно. Хотя сам понимал, что если речь идет о Майе, все может быть очень серьезно.

— Я вылетаю через три дня, — сказал Влад.

— Прошу тебя, будь там очень осторожен, — только и остается попросить мне. — И дай знать, как будет все в порядке.

— Конечно, пап, — и Влад добавил радостно. — Спасибо тебе.

Тень стыда накрыла меня. Я снова вспомнил о Майе.

— Я провожу тебя в аэропорту, если будет время, — обещаю я. — О, кей?

— Нет, не стоит, занимайся своими делами, у тебя их куча, — ответил Влад.

Последние три дня пролетели. С Майей договорились до отъезда Влада не встречаться, он же был поглощен в поездочные приготовления. С визами я ему помог, используя все свои связи. В день вылета с утра я почему-то был сам не свой. На работе никак не мог сосредоточиться, приближение какой-то новости не покидало меня. Влад должен был уже улетать, когда я решил позвонить Майе. Сегодня мы встретимся. Набираю номер, но он выключен. Ошибка связи? Набираю еще раз, потом раз за разом, но сигнал не появляется. Сел аккумулятор, что ж, так бывает, отвечаю я нарастающему чувству беспокойства. Вдруг зазвонил Влад.

— Папа, — слышу я в трубке. — Я уже в самолете, мы скоро поднимаемся.

— Счастливого пути, сынок, — с ноткой рассеянности говорю я.

— Я должен тебе признаться, — продолжает он. У меня внутри все замерло. — Помимо ребят, со мной летит моя девушка.

Меня словно ударили поддых. Трубка задрожала в руке.

— Я не мог ее не взять, ведь мы всегда должны быть вместе, — объясняется Влад. — Спасибо тебе за эту поездку. Я поздравлю тебя в новогоднюю ночь, обещаю. И еще... — он берет паузу.

— Знай, ты — лучший отец на свете. До встречи.

Он положил трубку. Я же так и остался стоять у окна, слушая серию коротких гудков...

* * * *

Все неделю до новогоднего вечера я боролся. Мой соперник — это Одиночество. Я мог бы легко его победить, приняв предложения партнеров уехать в Европу, друзей — в Америку, пригласив любую из ждущих моего внимания знакомых женщин. Но я проигрывал! Абсолютно сознательно признаваясь себе, что людей, с кем хотелось бы быть по-настоящему в новогодний праздник — рядом со мной нет. Одному сейчас нужен был не отец, а силы и удача, а другому, вернее другой — я оказался не нужен. Иллюзия, которой я проболел до ее бегства, а точнее, запланированного отъезда, растворилась, бросив меня один на один с правдой. Правда в том, что она выбрала мою молодую копию, оставляя старой почетное право стареть. За часы счастья, проведенные с Майей, теперь были предъявлен счет, платить который мне приходится одному.

С этими мыслями я сидел в гостиной за пару часов до боя курантов. Представил себе Влада, который уже три дня как должен был штурмовать Эверест, взбираясь над всем миром для своего удовлетворения и ЕЕ восторга. И все же я был рад за него! Он получил лучшее, что мог получить, и даже я не смог ему помешать. Смешно, но и отцы могут мешать счастью детей. Пусть же они будут счастливы вдвоем. Я переживаю за сына. Но верю, что его подъем — получится, как все получалось до этого часа.

Тут в дверь позвонили. На пороге оказался курьер международной почты, протянувший мне конверт с чем-то внутри. Конечно, поздравление от Влада, как он и обещал своему отцу. Вскрываю конверт.

Вместо открытки или подарка нахожу там диск. Что там записано, интересно? Вставляю в компьютер, диск запускается, и через минуту приступает к трансляции видеозапись.

У подножья высоченной горы стоит мой Влад, одетый в альпинистскую форму. Сзади, на фоне гор готовится к подъему команда скалолазов — его друзья. Рядом с сыном — какая-то девчонка, симпатичная с темной челкой из-под шапки. Отмечаю, что раньше ее не видел.

— Папа, здравствуй, — слышу я голос сына. Снято на профессиональную камеру, и слышимость, невзирая на холод и ветер вокруг — хорошая. — К моменту, когда ты получишь мое видеообращение, я должен буду уже подняться на Эверест. Хочу тебя поздравить с наступающим Новым Годом, пожелать счастья, любви, вечного здоровья, и еще раз поблагодарить за твой подарок! Это лучшее, что ты мог для меня сделать.

Влад немного помолчал, а я растроганно смотрю на изображение поздравительного ролика. Но где же Майя?

— Пап, — продолжил Влад. — Познакомься, — он указывает на темноволосую девчонку, которую обнял

за плечи. — Это Наташа — моя девушка. Понимаю твое удивление, но Майя, с которой я тебя раньше знакомил — моей никогда не была. Она просто моя отличная знакомая и Наташкина лучшая подружка. Я тебя обманул.

Признание сына мешком ударило мне по голове. Я чувствую, как холодею от изумления. Лучик догадки начинает нарастать в моем мозгу, давая свет открывающейся истине.

— Ты уже, наверняка, начинаешь все понимать, — сказал Влад. Я вижу легкую улыбку на его лице. — Прости меня, папа, и не обижайся. Я должен был так поступить, хотя и понимаю, что действовал не совсем красиво. Но ты всегда учил меня, что если цель важна — ее нужно добиваться любой ценой.

Он добавил:

— К тому же, в последнее время ты был таким одиноким, и необходимо было что-то с этим делать... Я люблю тебя, папа. Пожелай мне удачи, еще раз поздравляю, и спасибо за все!

Он помахал мне рукой. Ролик закончился. Удачного подъема, сынок. Я мигом налил себе бокал вина, чтобы успокоить нервы.

Задумчиво попивая алкоголь, смотрю в окно, со своего этажа куда-то вдаль. Мне кажется, что я вижу Гималаи, и возвышающуюся фигурку Влада на пике самой высокой скалы. Он уже должен быть там. Эверест покоится у его ног, как награда за волю к победе, ради которой он посмел поиграть и с чувствами отца. Я не могу думать о другом исходе. Я верю в успех, и в то, как устал в этой жизни терять. Девочка в белой курточке и с белой челкой возникла перед глазами.

Неожиданно в дверь снова раздался звонок. Уже дело к полуночи, кого это принесло в такую пору? Открываю дверь, и будто зимний вихрь врывается в квартиру, сносит меня, но одновременно удерживает на ногах. Так бывает.

В том же белом распахнутом пуховичке, в ярком светлом платье на пороге стоит игра моего воображения. Еще и улыбается.

— Снегурочку то впустишь? — спрашивает она, выводя меня из оцепенения. Нет, щипать себя я не буду. Пусть, если это сон, он продлится долго...

... Она сидела у меня на коленях перед камином, до Нового Года оставались считанные минуты. Мы только что разорвали очередной поцелуй.

Но мне еще нужно кое-что выяснить.

— Это Влад придумал? — спросил я, ожидая от нее откровений.

Майя в ответ блеснула голубыми глазками, вспоминая об их выходке.

— Однажды он рассказал Наташке, что ты не отпускаешь его в экспедицию. Я в момент разговора была рядом, и тут же все придумала.

— Почему ты ввязалась в это? — непонимающе переспросил я.

Мне оставалось надеяться на Майино откровение.

— Во-первых, хотелось помочь подруге и ее парню. А во-вторых, Влад часто рассказывал, какой у него отец интересный человек, и мне, пользуясь ситуацией, захотелось с тобой познакомиться.

— И... ? — я настойчиво решил допытать ее. — Ты согласилась на секс с мужчиной, чтобы помочь своим друзьям?..

Она звонко рассмеялась.

— Изначально наша близость не входила в планы. Предполагала просто построить тебе глазки и попросить дать Владу эту поездку, а дальше... Но произошло все серьезное. То, что ты и сам знаешь. Или хотя бы чувствуешь.

Мне становится радостно. Вся история, вся эта игра закончилась, уступая место другой — уже с моей Майей, которая и стала для меня самым главной наградой.

— Я от Влада узнала, что ты остался дома, и пришла к тебе, — добавила она.

Конечно, она обещала, что праздник мы проведем вместе. Но я целую неделю думал, что это был обман.

— Почему ты тогда исчезла, выключив телефон? — хочу узнать все до конца.

— Мы так договорились с Владом. Ну, и мне потребовалось время, чтобы понять... — произнесла Майя.

— Что? — я не даю затянуть паузу.

— Что я не могу без тебя, — тихо говорит она. Я нежно целую ее в шейку. Она находит возможность в порыве моей страсти посмотреть на часы.

— Пора брать шампанское, — шепчет она мне на ухо.

Грянул бой часов, ознаменовав начало нового этапа нашей жизни, где мы, несмотря ни на какие крутые горы, хочется верить, всегда будем вместе.