Новый Год - 1978 года - часть 2

– Снег кружится, летает

летает и поземкою клубя –

– Заметает зима заметает,

все что было до тебя.

– На — на — на.. – на..

– на.. —на...

Звучала, лилалась песня, а тётя Люба, обняв меня за плечи, танцевала со мной, уткнувшись лицом мне в шею. Эта была её самая любимая песня и едва услышав её, она тут же млела от удовольствия и начинала сама её напевать, а голос у неё был очень красивый.

– На.. на... на... – на.. – Снег кружится, кружится, летает.

Пела тётя Люба повторяя слова песни, уткнувшись мне в шею и крепко обнимая меня за плечи, скрестив руки. Я сходил с ума от близости с маминой двоюродной сестрой, запах её духов, который шел от её волос, будоражил мое сознание. Я чуствовал её сиськи, её тело, с тёткой мы были одного роста, и прижимался лицом к её волосам, я вдыхал аромат её духов и тела.

Член у меня стоял колом, но я не стесняясь прижимался им к тётке, я был пьян от водки и от того что танцую и держу в своих обьятьях свою юношескую любовь, тётю Любу. Одета мамина сестра была в джинсовую курточку, под которой у нее была белая водолазка, плотно обтягивающия ее сиськи и джинсовую юбку, под юбкой у тётки были пододеты, тонкие чёрные трико. А на ногах у тёти Любы были одеты, белые импортные сапожки на небольшом каблуке, которые она зайдя к нам в квартиру не стала снимать, да и мать тоже была в коротких меховых полусапожках.

Сначала, танцуя с маминой сестрой, я держал её за талию, потом посмотрев как танцует мать с Витей, я увидел что этот Витя, в наглую положил свои руки маме на попу и потихоньку мнетее пухлые "булки" через юбку. Мать зимой не носила короткие юбки и на ней сейчас была одета, длинная черная юбка в обтяжку, жопа под ней у матери так и выпирала. Будь я на месте этого Вити, я бы тоже так поступил и мял бы тяжёлые мамины ягодицы, ведь так приятно наверное их мять. ?

Член от вида того что при мне мнут жопу родной матери, у меня вообще стал как железный и я тоже положил свои ладони на попку тёти Любы и стал слегка мять ее через юбку. А мамина сестра, ничего мне не сказала, лишь сильнее уткнулась в шею и танцуя со мной напевала под нос слова песни, звучащей из радиолы возле окна.

– Снег, кружится летает, летает.. – И поземкою клубя –

– Заметает, зима – заметает.

Песня звучала из радиолы в этот волшебный зимний вечер, я легонько мял ладонями пухлую попку маминой сестры и посматривал на танцующию маму и её молодого ухажера, который вовсю мял её ягодицы. Наверное член у этого Виктора, стоял также как и у меня и он им упирался маме в животик и она его чувствовала? Пластинка кончилась и неугомонная тётушка потащила нас опять на кухню..

– Мальчики, девочки, пойдемте еще посидим?

– И по стопочке пропустим, я гульнуть сегодня хочу.

Тётя Люба, была явно в настроении и видно уже завелась. За столом сели опять как сидели, мать села с Виктором а я с ее сестрой.

– Ну Костя? – Давай продолжай банковать раз начал... Сказала мне тётка, убирая пустую бутылку водки со стола, в ведро под раковиной. Я опять налил полную стопку до краев тётушке, Виктору, мать закрыла свою стопку ладонью сверху, она знала меру, да ей уже хватало, она и так поддатая была сильно.

– А вот тебе хватит Костя. Мать забрала у меня стопку в которую я хотел налить себе водки..

– Не хватало чтобы ты завтра пошел с больной головой и с перегаром. – Да и мал ты еще по столько пить сынок. – А ты Люба прекращай моего мальчика спаивать. Сказала мать своей двоюродной сестре. – Да ладно тебе Свет, Костя уже у тебя взрозлый. И наклонившись к матери зашептала ей на ухо показывая глазами на меня. Мать слушала и пьяно хихикала, поглядывая в мою сторону.

Видно тётушка рассказывала ей, как я лапал её за жопу, когда мы танцевали и как у меня колом встал член и я прижимался им к ней. Мать не видела как я лапал её сестру за попу, она танцевала пьяно уткнувшись в плечо Виктору. – Ну ладно, только полстопочки. Мать протянула мне мою стопку, с любопытством смотря на меня. Видно сестра убедила ее что я уже не маленький и у меня между ног уже приличный аппарат имелся.

– И мне тогда немного налей сынок. Мать протянула мне свою стопку и я налил ей половинку.

– Ну давайте выпьем за вас женщины. – Чтобы вы всегда были у нас такие красивые как сейчас.

– Толкнул тост Виктор и при этом посмотрел на мою мать. Видно что этот Витя запал на маму Свету и старался всячески ей угодить. А мать любила когда ей вот так говорили комплименты и пьяно хихикнув тоже толкнула тост.

– И за вас мужиков, чтобы вы всегда любили нас женщин.

– Мы все дружно чекнулись, выпили закусили, кто чем, причем мать ухаживала за Виктором, подкладывая ему в тарелку закуски а её сестра за мной, положив мне еще картошки и котлет в тарелку. – Ешь Костя, так меньше запьянешь. Приговаривала тётя Люба, накладывая мне в тарелку еды а сама достала из своей сумки пачку "Мальборо" и ловко вышелкнув сигарету из пачки, прикурила от своей фирменой одноразовой зажигалки, изящно пустив длинную струю дыма к потолку. Причем курила тогда тётка только фирменные, настоящие американские Marlboro. Не советскую подделку кишеневской табачной фабрики, а настоящие американские сигареты, которые ей покупал в "Березке" один из её ебарей. Эти "Мальборо" тогда стоили очень дорого, где то 3 – 4 рубля за пачку, но тётя Люба могла себе позволитьподобную роскошь. Она была не замужем, детей у тётки не было, последствие неудачного аборта, врачи ей сказали что она больше никогда не сможет иметь детей.

Но тётку видно это не сильно растроило, замужество, дети, это обуза а двоюродная сестра моей мамы, любила жить красиво. Погулять и поблядовать с мужиками, причем меняла своих ухажеров как перчатки.

Про похождения моей распутной тётушки, говорил весь наш небольшой городишко. То Любу видели ночью на пляже сразу с двумя мужиками, то кто то увидел мою распутную тётю, голую в окне гостинницы. Вообще похождения тёти Любы, были любимой темой всех бабулек нашего городка. Которые сидели на лавочках возле домов и обмывали ей косточки.

– Ну всё, мне пора домой.

Тётка затушила сигарету в пепельнице, вернее то что от неё осталось, "мальборо" горели быстро не то что советские сигареты того времени, которые тухли сразу после того как их переставали курить.

Тётя встала и одернула юбку, смахивая с нее крошки от хлеба которые попали со стола. – Ну что кавалеры. – Проводите меня, а то я одна боюсь идти домой. – Тётя Люба обращалась ко мне и к Виктору, хотя я и один мог ее проводить до дома. Парень я был рослый и в то время в десятом классе занимался спортом, качался и боксовал, меня даже взрослые мужики побаивались.

– Конечно Любаш, проводим и заодно прогуляемся.

– Ответил за меня Виктор, он помог тёте Любе одеть шубку и стал одеваться сам. Я тоже по быстрому одел ботинки, накинул курточку и одел шапку, у меня тогда была большая собачья шапка, модная в то время, которая ценилась дороже чем кроличья. На улице было уже темно и морозно, снега практически не было, лишь небольшие снежинки кружились падали в вечернем небе. Мы метров двести прошли от нашего дома, когда Виктор вдруг остановился и сказал что ему нужно идти в гостинницу.

– – Я к себе пойду, мне завтра надо рано вствать.

– На автобус, в Москву поеду.

Сказал Виктор и свернул на улицу ведущию в гостинницу, которая к стати была недалеко от нашего дома. С нашего автовокзала ходил автобус на Москву "икарус" и отправлялся он рано утром часов в пять и вероятно этот Виктор пошел к себе в гостинницу спать чтобы утром встать пораньше на автобус. Подумал я и закурил сигарету, курить хотелось сильно а еще сильнее мне хотелось покурить перед тёткой, показать ей какой я уже стал взрослый.

– Ну ухажер, проводишь меня, не побоишся? – Спросила у меня тётя Люба беря под руку.

– Конечно тёть Люб, провожу вас до самого дома. – А я никого не боюсь в нашем городе.

Сказал я тётке, идя с ней по улице. Я действительно никого не боялся у себя в городке, любой шпане мог надавать по зубам, хотя времена тогда были тихие особенного бандитизма не было как сейчас. Жила тётя Люба на "Карьере" это самый край нашего городка, место глухое и малолюдное даже днем.

Свое название этот район нашего города, получил от каменного карьера где добывали щебень. Который был теперь давно заброшен а название осталось. Рядом с тёткиной "хрущевкой" было общежитие, где раньше селили рабочих которые работали на карьере. А сейчас из него сделали коммунальную общагу, и жили там одни маргиналы, уголовники, пьянь и бичи. Вообщем место не безопасное в тёмное время суток, могли запросто и дорогую шапку снять и грабануть.

Рядом городское кладбище и река, нет одной тёте Любе идти домой в вечернее время было небезопасно. Я шел рядом с тётей по заснеженой улице, освещенной редкими фонарями и оглядывался по сторонам. На этой улице жили несколько моих одноклассников, и мне дико хотелось чтобы они увидели как я иду под ручку с самой Любой. С самой красивой женщиной нашего городка и недоступной нам мальчишкам, но как нарочно улица была пустынна, хотя время еще было не поздние. Хоть плачь, вот невезуха думал я про себя идя под руку с маминой сестрой. Если я расскажу завтра в школе что шел под ручку с Любой провожая ее пьяную домой, то из ребят мне никто не поверит. Тётка шла держа меня под руку и то и дело прижимаясь ко мне, её сапожки скользили по снегу и она охала и ойкала прижимаясь, держась рукой за мою руку.

– Ой Костя, держи меня. – Блин, сейчас упаду. Говорила по дороге мне мамина сестра и шла по улице скользя своими сапожками, видно пьяную тётушку не держали ноги. На голове у тёти Любы был повязан, белый пуховый платок, который ей очень шел, тёмно коричневая шубка из мутона и белые сапожки на каблуке, делали мою тётушку неотразимой.

Я шел рядом и вспоминал как только что, когда мы танцевали у нас дома, я мял её пухлую жопу, прижимался вставшим как кол членом к её телу и чувствовал, сиськи через водолазку. Пока мы шли к дому вниз по улице, я думал что тётка пьяная и что её можно выебать, когда мы придем на место, то можно будет её попросить чтобы она мне дала. Но чем ближе мы с ней подходили к её дому, тем меньше у меня было уверености что я смогу спросить свою двоюродную тётю об том чтобы она дала мне засадить.

Зная острый язык маминой сестры, я боялся что тётя Люба меня покроет матом и еще засмеёт, или раскажет все матери как я просил её лечь со мной в постель. Хотя мать я не боялся, да и отца тоже, я уже вырос и мог послать их обоих куда подальше но все же мне было бы неудобно если бы тётка рассказала бы маме как я к ней приставал.

– Слушай Костя, давай зайдем ко мне? – По стопочке еще с тобой опрокинем. – Я выпить еще хочу, а одна я не пью. – Составь мне компанию племяш?

Сказала мне мамина сестра когда мы с ней подошли к ее двухэтажной "хрущевке" и потащила меня взяв за руку в подьезд, там было полутемно, лишь на втором этаже горела лампочка. Тётка шла по ступенькам держась за меня и за стенку, блин да она уже пьяная а если еще сейчас со мной выпьет, то вобще пьяна будет а баба пьяная пизда чужая, так вроде в народе говорят? Неужели я ей смогу засадить? От этих мыслей у меня случился бешеный стояк, пока мы шли с тётей к ее квартире.

– Блин, Ко

сть, помоги? – Не могу открыть этот чёртов замок. Тёть Люба, чертыхаясь пыталась попасть ключем в замочную скаважину, но в подьезде было полутемно да и выпитая у нас дома водка давала о себе знать, руки плохо слушались тётю.. Я взял у нее ключ и сам открыл ее дверь, правда вставил ключ в замок с третьей попытки, у самого руки тряслись от возбуждения и от того что сейчас останусь один вечером с пьяной тётей в ее квартире.

– Ну все племяш, заходи.

Тётка хлопнула дверью и английский замок на двери защелкнулся, мы остались с ней вдовем в ее однокомнатной квартире. – Ну кавалер, поухаживай за своей тётей. Смеясь сказала мне мамина сестра, подняв ногу, как бы показывая мне чтобы я снял с нее сапоги.. Я быстро нагнулся и дрожащими от волненения пальцами, растегнул молнию на ее сапожке и аккуратно стянул его с ноги моей любимой тёти. Анологично проделал и со вторым ее сапожком, потом помог снять с нее ее шубку а платок она сама с себя сняла.

– Вот молодец заботливый какой.

Похвалила меня тётка и погладила меня по голове..

Прикосновение её пальцев к моим волосам, возбудило мое и без того возбужденное сознание. Я не удержался, взял её руку и поцеловал, рука у тёти Любы была маленькая и нежная с ярко накрашеными красным лаком ноготками.

– Ой ты смотри какой ласковый. Засмеялась тётя Люба, убирая свою руку от моих губ. – Ты что так всем женщинам руки целуешь ? Мамина сестра с усмешкой смотрела на меня, мы с ней стояли в тесной прихожей её однокомнатной квартиры, друг напротив друга, тётка включила бра на стене и прихожию озарял мягкий свет. – Да нет тёть Люб, только вам. – Вы такая красивая. Сказал я двоюродной сестре своей матери, стоя перед ней со стоявшим колом в штанах членом.

– Правда красивая ? Тётка опять стала гладить меня, но уже не по голове а по щеке.. – Правда, правда тёть Люб. – Вы очень, очень красивая. Я снова взял её руку и стал покрывать, поцелуями, от тётиной ладони пахло духами и дорогим табаком.

– Ну хватит, хватит племяш, разашелся? Тётка смеясь убрала руку и легонько хлопнула меня по лбу.. – Ты смотри на него? Петровна все говорила что у нее сын тихоня растет. – А он вот что вытворяет? – Не зря говорят в "тихом омуте, черти водятся"

Тётя Люба нагнулась доставая тапки из стелажа на полу в прихожей а мне глядя на ее пухлую попку в джинсовой юбке. Вдруг дико захотелось прижаться к ней своим стояком и просто прижать тётку к стене прихожей, задрать на ней водолазку и мять ее сиськи. Едва себя сдержал, будь я попьяней наверное так и сделал бы но пока мы шли по улице, пьянка у меня прошла.

– На вот, оденешь на ноги. – Они новые, для Толика покупала. – Но от их так ни разу не одел. – Не судьба видно. Тётка усмехнувшись при слове, не судьба, положила на пол большие мужские тапки а сама одела маленькие, розовые женские с бубончиками...

Толик был один из временных "мужей" тёти Любы, время от времени она влюблялась и приводила в свою однокомнатную квартиру сожителей, но правда они жили у тёти не долго. Как правило её любовь быстро проходила и тётя их быстренько выгоняла, обычно её сожители жили с ней пару месяцев не больше. Но Толик этот задержался у тёти Любы на целых полгода. Молодой симпатичный парень, прижился дома у моей безолаберной тетушки и у него были все основания задержаться дома у тёти Любы надолго. Тётка вроде как серьезно в этого Толика влюбилась, но парня подвела его пагубная страсть к карточной игре.

Толик был уголовником и заядлым картежником, но не особо удачливым в игре. Когда из квартиры тёти Любы, стали пропадать вещи, тётка выставила парня за дверь, а для ускорения процесса, и чтобы этот Толик забыл дорогу в ее квартиру. Подговорила своих ухажеров и они хорошенько накостыляли парню, подловив его вечером возле пивбара, где любил ошиваться сожитель тёти. Толик был парнем сметливым и исчез из нашего городка, по слухам его вроде посадили на очередной срок за кражу.

– Да раздевайся племяш не стесняйся, будь как дома. – И иди на кухню а я пойду переоденусь.

Сказала мне мамина двоюродная сестра и пошла в зал, закрыв за собой дверь. Я быстренько разделся, повесил куртку и шапку на вешалку, рядом с тётиной шубкой а ботинки засунул в стелаж для обуви, одел тапки бывшего ебаря тёти Любы и прошел на кухню. Вот уже три с половиной года прошло с тех пор когда я лазил к тёте в окно открывая ей дверь. И на кухне у неё ничего не изменилось за это время. Все те же зеленые с белыми цветочками, обои на стенах, небольшой кухни. Все тот же кухонный столик с покосившейся ножкой, таже газовая плита и старенький холодильник "Ока" все по прежнему, ничего не изменилось за эти годы.

К слову сказать тётя не обустраивала свою квартиру как моя мать, та ежегодно делала ремонт и обновляла обои и мебель. Не трогала только холодильник "Зил" который был незаменим из за своей вместительности и безупречной работы. Нет тётя Люба к этому не стремилась да и для кого ей красоту наводить в своей квартире, жила она одна, детей не было как и постоянного и хорошего мужа. Но в квартире у тёти все было убрано и чистенько, мамина сестра была опрятной и чистоплотной молодой женщиной, не смотря на свое легкое поведение. Переодевалась тётя недолго, я было хотел закурить но побоялся без спросу хозяйки, курить у неё дома.

Я у себя в квартире никогда не курил, да и вообще при матери и отце, тоже не курил, хотя они знали что я тайком покуриваю но уже не трогали меня. Я стал взрослым, десятый класс заканчивал, это раньше отец меня за курево лупил ремнем а сейчас я сам мог его хорошенько отлупить если он на меня бы полез.

Отец это понимал и побаивался меня трогать, ну а при маме я просто стеснялся курить. – Ну заждался племяш. ?

Тётя Люба вышла из зала в коротком ситцевом халатике, с пояском. Халатик у тётушки был выше колен и сидел на ней очень плотно подчеркивая ее формы и оголяя стройные сексуальные ножки маминой сестры. – Да нет тёть Люб, вы быстро переоделись.

– Вы такая красивая в этом халате. Сказал я тётке, в наглую расматривая ее голые ноги и часть её ляжек, которые выглядывали из под халата. – Ой племяш, ну ты прям меня сегодня захвалил. Тётка подошла ко мне и потянула с меня свитер. – Снимай давай, ты у меня сегодня заночуешь. – Дома тебе делать нечего.

– Только помешаешь. – Глядя на мой вопросительный взгляд, тётка добавила, доставая из холодильника начатую бутылку с водкой и тарелку с нарезаной колбасой и сыром.

– Ты что думаешь этот Витя и в правду в гостинницу пошёл?

Мамина сестра вопросительно посмотрела на меня, разливая водку по рюмкам. – Ни куда он не пошел.

– А весь этот спектакль, вроде, поездки рано утром в Москву, он для тебя разыграл. – Тётка налила по полной рюмке и протянула одну мне. – Давай Костя выпьем. – У меня что то сегодня настроение есть напиться.

Тёть Люба, ловко опрокинула рюмку с водкой в рот и выпив, занюхала хлебом. – Ух хороша зараза. – Я последовал примеру тётушки и попытался также выпить водку одним глотком как она но у меня не получилось и я поперхнулся и закашлялся.

– Эх племяш, не стоило тебе за мной повторять как я пью? – Это с опытом приходит. – Тётка похлопала меня по спине и дала воды запить. – Так вот Костя слушай почему тебе сегодня нельзя домой приходить? – Мамина сестра положила мне в тарелку, колбасы с сыром и селедки.

– Закусывай племяш, разнасолов у меня нет. – Одна живу. – Тётя подкладывала мне в тарелку еду а я посматривал на вырез халатика у нее на груди, было видно край ее сисек и очевидно что халат тётушка одела на голое тело. И еще мне дико хотелось узнать дальше, почему мне нельзя сегодня ночевать дома. Хотя я уже догадывался почему?

Тётка словно читая мои мысли сказала. – Витя после того как ты пошел меня провожать. – Вернулся к вам домой. – И уже сейчас вероятно, засаживает твоей мамаше на кровати в её комнате. – Глядя на мой изумленный взгляд, мамина сестра засмеялась.

– Кость, ну ты уже не маленький, должен понимать что к чему? – Витя мой ебарь, просто я его твоей мамаше на ночь одолжила. – Отец то твой не ебёт её совсем. – А Петровна мне на работе жаловалась на боли внизу живота. – Это у неё от воздержания. – Не с кем бедняжке потрахаться. – Вот я и одолжила ей своего Витю на ночь. – Пусть он ей сегодня как следует пизду натрет. Мамина сестра похабно ухмыльнулась и посмотрев игриво на меня добавила.

– Только Костя, об этом никто не должен знать?

Тётя Люба сидела на против меня, в халатике на голое тело, в маленькой уютной кухоньке и я едва не касался ногой ее голых коленок, нагло выглядывающих из под халата..

– Ну что вы тёть Люб, об этом никто никогда не узнает. – Вы же знаете тёть Люб что я не болтун?

Сказал я маминой сестре а сам мысленно представил, что сейчас тёткин ухажер, пока мы с ней сидим на кухне в это время ебёт мою маму у неё в спальне. Кровать скрипит, мама стонет а Витя вовсю ей засаживает и мнет её толстую жопу.. Я вспомнил как я в детстве слышал, как размерено скрипела кровать в маминой спальне по ночам. Тогда они с отцом молодые были и он ее ебал ночами. А сейчас кровать в маминой спальне, скрипит уже от того, что маму Свету, ебёт уже чужой мужик. Отец сам виноват, раз не трахал мать так его место занял молодой ёбарь.

Эх как бы я сейчас хотел бы оказаться на месте этого Вити у себя дома в маминой спальне. Уж я то точно как следует натер бы маме письку, чтобы у нее не болел от недоеба низ живота, как сказала тётя.

– Знаю, знаю племяш что ты не болтун. – Петровна говорила что ты как партизан. – От тебя слова лишнего не добьешся. Тётка засмеялась и вдруг встав со своего стула, уселась мне на колени, обвив руками меня за шею, давя своей пухлой попкой мой стояк. – Вот племяш, ты сегодня будешь за свою маму отрабатывать. – Думаешь я задаром ей своего Витю отдала? – А сама одна в постели спать буду?

– Голос тёти Любы, вдруг изменился, стал хрипловатым и возбужденным. Я сидел и не знал что ей ответить, меня словно парализовало от того что сейчас тётка сидела у меня на коленях и предлагала лечь с ней в постель.

– Ты у меня племяш, мальчик еще?

Мамина сестра посмотрела мне в глаза и поняв без слов что я еще девственник. Засмеялась и поцеловала меня в губы, целовала тётка в засос, одной рукой обняв меня за шею а другой гладила мои волосы на голове. От тёткиного поцелуя у меня кружилась голова, я первый раз вот так целовался с женщиной, да и с девчонками, я раньше толком не целовался а в засос как меня сейчас целует тётя и подавно не целовался. От губ маминой сестры пахло водкой, помадой и табаком, целовала меня тётя Люба с открытыми глазами, я раньше видел в фильмах как целуются и женщины при этом закрывают свои глаза.

Нет мамина сестра целуя меня в засос, вовсю смотрела на меня своими синими с поволокой глазами, а меня словно парализовало от неожиданости. Я лишь слегка приобнял тётку и не отвечал на её поцелуй, хотя стояк у меня стал каменным и мамина сестра сидела попкой прямо на моем члене.

– Ну что ты как не родной? – Тётя Люба оторвалась от моих губ, тяжело дыша. – Не надо меня бояться Костя.

Тётка взяла мою руку и положила ее к себе в вырез халата.. Как я и предпологал, он был у неё одет на голое тело, груди тёти были голые без лифчика. Оцепенение с меня тут же спало и я сам поцеловал мамину сестру в губы и стал мять её голые сиськи а они у тёти были молодые и совсем не отвислые.