Несостоявшееся интервью

Этот рассказ написан двумя авторами — Dimm13 и Нефертити Метаннийской. Мы впервые предприняли попытку совместного творчества. Надеемся, наш эксперимент удался. Уважаемые читатели, ждём ваших комметариев.

Несостоявшееся интервью

Пообещайте мне любовь,
Хоть на мгновение,
Хочу изведать эту боль,
Как откровение,
Я за собой сожгу мосты,
Не зная жалости,
И все прощу, но только ты
Люби, пожалуйста, люби,
Люби, пожалуйста, люби,
Люби, пожалуйста...

И. Вознесенский

Светлана ещё раз посмотрела на себя в зеркало. Строгая чёрная юбка-карандаш чуть выше колена красиво подчёркивала стройные бёдра и очень тонкую талию. Шёлковая, цвета капучино, блузка с короткими пышными рукавами, строгая и одновременно нарядная — то, что нужно для деловой встречи в ресторане. Довершали образ бежевые лаковые туфельки на высоченной шпильке. Ярко-рыжие волосы волнами спадали на плечи. Волосы... Её гордость и проблема. Обычно при первом впечатлении все думали, что их цвет — результат ухищрений искусного парикмахера. На самом же деле Светлана никогда не пользовалась краской. Этот переливчатый, с разными оттенками огненный цвет достался ей от природы, как и очень нежная розовая кожа, как и большие зелёные глаза в опушке густых длинных ресниц, чуть загнутых к верху. Такие глаза, по мнению самой их обладательницы, придавали её лицу какое-то кукольное выражение.

«Только бы не навернуться с этой высоты», — подумала девушка. Увы, при её маленьком росте каблуки — вещь жизненно необходимая. Иначе вообще принимают за школьницу. И, правда, разве можно, глядя на это детское личико с пухлыми губами и аккуратным прямым носиком, сказать, что перед вами — будущий журналист популярного в крае глянца? Светлана примерила очки в строгой модной оправе — может, это придаст солидности? Нет, так она похожа на строгую классную даму из Мариинской гимназии, которую сама закончила несколько лет назад. Нет, очки убираем! Лучше уж так, как есть. Впрочем, чего волноваться? Ведь шеф именно из-за внешности её и выбрал для этого задания.

— Митрофанова, тебе решили поручить ответственное дело! — воскликнул он, едва она появилась на пороге его кабинета.

Эдуард Славиковский был не просто главным редактором, он был отцом-основателем «Премьера" — единственного глянца в крае. Начинал ещё в лихие девяностые и считал журнал едва ли не своим личным детищем. И хотя возглавляемый им «Премьер» был рекламно-информационным изданием, казалось бы, не имеющим отношения к политике, Славиковский пользовался непререкаемым авторитетом даже у самого губернатора.

— Садись, Митрофанова, — он любезно указал ей на кресло, — садись и слушай внимательно.

За невысокую и кругленькую фигуру, аккуратную, гладкую, как яйцо, лысину его прозвали Колобком.

— Ты знаешь, конечно, что в нашем городе работает съёмочная группа самого Никитина, — Эдуард сделал выразительную паузу и указал коротким пухлым пальцем на потолок.

— Да, Эдуард Юльевич, — кивнула Светлана.

— Так вот, сценаристом у него Станислав Бронский. Боевик снимается по его последнему роману... э-э-э... Как бишь его?

— След тигра? — подсказала Светлана.

— Вот! — Колобок прищёлкнул пальцами. — Точно! По этому самому роману. Короче, мы решили, что ты должна расколоть его на интервью.

Сообщив ей эту новость, Славиковский откинулся на кресле и, сияя довольной улыбкой, уставился на девушку, ожидая, что она подпрыгнет от радости.

Но реакция Светланы оказалась неожиданной.

— Эдуард Юльевич, но он же не даёт интервью, — осторожно заметила она. — О нём вообще нет почти никакой информации, кроме двух, трёх строчек из биографии, что обычно печатаются на обложке его книг. Фото и эти две, три строчки.

— Да, я знаю! — отмахнулся шеф. — Вот ты и должна стать первой, кто расколет его, — Эдуард поморщился, видя, как вытянулось лицо Светланы. — Только не возражай! Я прекрасно знаю, что он ненавидит журналистов! Но ты должна преодолеть эту проблему.

— Эдуард Юльевич, но, кажется, Данилин берёт интервью у Никитина, режиссера фильма, почему бы ему не расколоть заодно и Бронского? — робко спросила Светлана.

— Митрофанова, — Колобок погрозил пальцем, — да, наш Паша Данилин — просто мастодонт, расколет кого хочешь, но... — он опять поднял вверх палец и выразительно повёл маленькими пронзительными глазками, — по Данилину сразу видно, что он прожженный журналюга. Бронский его сразу отбросит. Даже разговаривать не станет! Иное дело ты, — он растёкся в сладкой улыбке, — милая, скромная девочка, стажёрка, кроткое, невинное создание! Разве такой можно отказать?! Ты очаруешь его!

— Но... — чуть слышно протянула Светлана и покраснела.

— Никаких «но», Митрофанова! — маленькие глазки Колобка метнули молнию. — Решено! Для тебя, кстати, полезно... Давно пора не мотаться по городу и писать о салонах красоты, а заняться чем-то серьёзным. Если получится обработать Бронского, будешь лично вести страницу «Гости города». Я не желаю, чтобы обо мне говорили, что я зажимаю молодых. И потом, знаешь, Митрофанова, если ты откажешься, я не думаю, что ты сможешь быть полезна нашей редакции. Писать о косметике сможет любая. В общем, я даю тебе шанс попасть в штат...

Пухлые пальцы нетерпеливо забарабанили по столу. Девушка внутренне съёжилась под колючим внимательным взглядом шефа, но внешне она продолжала сидеть, красиво выпрямив спину.

— Хорошо, Эдуард Юльевич, — вздохнула Светлана, — я попробую.

— Вот и умничка! — Колобок опять подобрел от улыбки. — Вот тут контакная информация, — он протянул ей карточку с номерами телефонов. Скажи спасибо, что я хоть это тебе нашел... Вообще-то, это твоя работа — искать каналы связи. Но Эдуард Юльевич добрый, — он опять улыбнулся, — надеюсь, вспомнишь когда-нибудь, кто тебя вывел на широкую дорогу.

— Спасибо! — Светлана тоже изобразила улыбку. — Конечно, вспомню, Эдуард Юльевич!

Итак, сегодня она должна очаровать этого «Мистера Х», автора крутых боевиков. Когда она решилась позвонить ему и сказать о своём желании взять у него интервью, в трубке повисла напряжённая пауза. После долгого молчания он вдруг уточнил:

— Так говорите, это ваше первое задание?

— Да, первое.

— Хорошо. Мы встретимся. Но я ничего не обещаю... мне нужно увидеть человека, который намерен вывернуть меня наизнанку.

Его голос, мягкий, чуть хрипловатый, звучал тихо. Светлане было приятно слышать его. Она даже поймала себя на том, что ощущает его голос своей кожей — точно он касается её руки, согревает своим теплом. Удивительно, но она ощутила этот мужской голос, как ласку.

— Итак, в семь вечера в ресторане «Mаx-Mаx»? — сказал он и, не прощаясь, отключился.

Положив трубку, Станислав сразу же пожалел о своем согласии. Он не мог понять, почему согласился. Столичные журналисты устали добиваться у него интервью. А тут — провинциальный глянец и какая-то девочка. Девочка, вот, наверное, в чем причина. Ее голос! Свежесть — такая ассоциация возникла у Бронского, едва он услышал её. Словно в знойный день подул свежий ветер. И лёгкость... Перед глазами даже предстал гриновский образ Бегущей по волнам. «Ладно, посмотрим на нее», — решил он.

За три дня ему окончательно надоел этот город. И всё больше им начинала овладевать скука. «Надеюсь, на вечер будет какое-никакое развлечение», — усмехнулся Стас. Хотя, какое это развлечение? Она будет сидеть и дрожать от восхищения, с благоговением ловить каждое его слово. «Зачем я согласился?», — уже ругал себя он, спускаясь по ступенькам в полутемный зал.

«Да, это не Рио-де-Жанейро, — он оглядел огромный зал ресторана с мягким освещением, придающим интерьеру интимное настроение, — однако... Сойдёт... Хм, сейчас придёт — как её? — Светочка Митрофанова... в какой-нибудь мини-юбчёнке, едва прикрывающей её зад, будет глупо хихикать, или, что ещё хуже, молчать и строить из себя интеллектуалку, всё познавшую в жизни». «Что же было в её голосе, раз я согласился с ней встретиться?», — продолжал недоумевать Стас.

Придя немного раньше, он устроился за самым дальним столиком, со скучающим видом поджидая свою визави. Интересно, как она выглядит? Вдруг он увидел девушку с ярко-рыжими волосами. Она робко спустилась по ступенькам, чуть не упав, на последней, и неуверенно огляделась вокруг. Она? Да, смотрит на него. Надо же, не обманула его ожиданий, появилась ровно в семь. Это польстило ему. Он нехотя поднялся из-за стола, привлекая её внимание. Светлана поспешила в его сторону.

«А девочка неплоха, далеко неплоха... Хотя одета очень скромно. Черный низ, светлый вверх. Деловой стиль что ли пыталась изобразить? Господи, и это в ресторане, вечером?! Симпатичная и точно рыжая! Ну, ничего себе! Волосы богатые... Да что там?! Просто великолепные, роскошные!" — он представил, как будет смотреться пламя её локонов на белой подушке. Но сразу же прогнал эти мысли. «Впрочем, она, наверное, и в постели такая же строгая, как её одежда! Хотя фигурка отличная, и грудь, и бёдра...»

«Дура! Зачем надела эти ходули?», — обругала себя Светлана. Оглядевшись, она увидела его. Господи! То, что она видела на фото, не передавало и сотой доли того шарма, который исходил от него. Нет, не красавец... Но... Светлана попыталась сосредоточится на заготовленных вопросах. Однако все её мысли вертелись вокруг его внешности. Спортивная подтянутая фигура, очень высокий рост, улыбка чуть ироничная, насмешливая. Не похож на писателя... Впрочем, сейчас модно следить за собой. Ещё издали она почувствовала его взгляд. Оценивающий, словно пытающийся проникнуть внутрь неё. «Интересно, если бы на моём месте был Данилин, стал бы этот тип так смотреть на него?», — почему-то спросила себя Светлана. Ей захотелось развернуться и уйти. Но... Колобок её съест, вернее, просто не возьмёт в штат...

Подойдя к столику, Светлана протянула руку и постаралась приветливо улыбнуться.

— Здравствуйте, Станислав Александрович, — сказала она, пытаясь преодолеть своё волнение.

— Добрый вечер, — он обворожительно улыбнулся и попросил: — Только, умоляю, без церемоний! Думаю, я ещё не попал в разряд классиков, чтобы ко мне обращались по отчеству. Просто Станислав.

Он осторожно пожал её руку. Оказалось, девушка маленького роста. И он боялся, что своим обычно крепким рукопожатием сделает ей больно. Он усмехнулся, заметив, как она покраснела. «Редкое качество у современных девиц, — подумал Бронский. — И она не играет... Ни капли жеманства, действительно смущается».

— Итак, вы согласны на интервью? — спросила Светлана и, преодолевая смущение, открыто посмотрела ему в глаза.

Вблизи взгляд серых глаз был ещё более пронзительным и... притягивающим. Светлана чувствовала, что он словно бы обволакивает её, заставляя пугаться собственных ощущений.

— Послушайте, давайте для начала просто поужинаем, — усмехнулся он. — Что вы предпочитаете?

— На ваше усмотрение, — пробормотала Светлана.

«Чёрт! Неужели я зря пришла? Похоже, он и не собирается отвечать на мои вопросы», — подумала она.

Он заметил, как тень пробежала по её лицу. «Неужели ей, правда, так нужно это интервью? — усмехнулся он про себя. — Девочка на мне решила быстро сделать карьеру? Нет, пожалуй, на карьеристку она не похожа. А впрочем, все равно...»

Станислав вдруг мысленно раздел её. Воображение быстро нарисовало возбуждающую картину — Светлана обнажённая стоит у стены, повернувшись к ней лицом, оттопырив очаровательную аккуратную попочку, чуть прогнувшись. Вызывающе-рыжие пряди волос разметались по спинке. Аппетитные грудки с припухшими сосками немного свесились вниз, ножки напряжены, всё тело подрагивает в предвкушении. Вот он подходит к ней и медленно скользит рукой по упругим ягодицам. Кожа светлая, сливочно-розовая, нежная, как у ребёнка. Её щёлочка, уже мокрая от возбуждения, блестит в слабом свете. Он склоняется к ней лицом и...

Он ощутил, как от этих видений заныло в паху. Девчонка ему нравилась все больше и больше.

— Расскажите мне о вашем журнале, — попросил только для того, чтобы хоть о чём-то заговорить.

Вернее, заставить говорить её. Ему всё сильнее хотелось слышать её голос. Светлана напряжённо улыбнулась и стала рассказывать о последних крупных материалах, публиковавшихся в «Премьере», о проектах редакции.

«Что-то такое в ней есть, а что — не могу понять. С одной стороны, наивность, но она не раздражает, а наоборот, привлекает. С другой стороны — желание добиться своего, но, опять же, как-то непривычно и забавно. Словно котёнок, который лезет на диван, падает, смешно встает на лапки, и снова ползёт вверх», — подумал он и подлил вина в её бокал.

— Вам не интересно, Станислав? — Светлана растерянно моргнула и замолчала, заметив, что он не слушает её, думает о чём-то своём.

— Ваш журнал — нет, а вот Вы — совсем другое дело, — ироничная усмешка искривила красивые губы.

Светлана подумала, что у него очень чувственный рот.

— Вам удалось меня удивить. Давно я не встречал такую поразительную девушку. Никак не могу понять Вас. Это меня и удивляет, — неожиданно признался он с обольстительной улыбкой.

— Да... я что? Я — так... у нас есть Данилин... — пролепетала вконец растерявшаяся Светлана, ощутив, как медленно краснеет.

— Оставьте, всё это неважно, журналы, кино, газеты... Люди — вот что мне интересно. Расскажите о себе, пожалуйста.

Его просьба окончательно поставила её в тупик. Она стала что-то рассказывать, у нее не получалось, университет перепутался с гимназией. Для храбрости она допила до конца второй бокал вина, но и это не помогло.

Бронскому стало скучно. «Показалось... такая же дурочка, как и все», — решил он.

— Знаете, Светлана, совсем забыл, у меня назначена важная встреча. Давайте прощаться. Созвонимся... мне надо подумать, может, я и соглашусь на интервью, — с любезной улыбкой сказал он.

Эти дежурные фразы завуалированного отказа просто автоматически слетели с его губ. Серые глаза смотрели холодно и равнодушно. Однако он, встав из-за столика, протянул девушке руку, приглашая проводить её. Расстроенная она попыталась опереться на его руку и неожиданно для себя покачнулась, чуть не упав.

«Ого! Да она набралась. С чего бы? Выпила всего ничего. Придется побыть джентльменом, отвезти её домой. Куда такого котёнка, одну отпускать?». Станислав разозлился — терпеть не мог кого-то спасать или выручать, о ком-то заботиться.

Усаживая её в подъехавшее такси, Бронский даже испугался, здорова ли она? Но волновался напрасно. Пока он пытался расположиться на заднем сиденье, маленькая девушка умудрилась занять почти половину, под шум мотора она задремала.

— Куда едем? — водитель маневрировал, пытаясь выехать с заставленной парковки.

Бронский посмотрел на Светлану. Она спала, склонив голову ему на плечо, немного приоткрыв губы. Во сне девушка выглядела, как ребёнок. Ворот блузки распахнулся и он увидел её грудь и маленький сосок, показавшийся в оттопыренной чашке жёсткого лифчика. Он сглотнул, снова почувствовав возбуждение. Злость на девушку-недотёпу мгновенно прошла.

— Куда едем? — нетерпеливо переспросил водитель.

«А, была не была, что из этого выйдет, ещё не знаю, но приключение будет весёлым», — решился он и назвал свой адрес, где на всё время пребывания в этом городе киностудия сняла ему загородный коттедж.

В летних сумерках за окном проносились жёлтые фонари, негромко играло радио. Бронский аккуратно, боясь потревожить котёнка, обнял девушку, поддерживая её. Всю дорогу он любовался её грудью, остренький сосок подрагивал при движении. Нежно-зелёный лифчик с маленьким жёлтым атласным бантиком, пикантно примостившимся между чашечками, приподнимал её грудь, позволяя ему увидеть больше.

«И трусики у неё, наверное, под лифчик подобраны. Не может быть по-другому у такой аккуратистки», — усмехнулся Бронский.

Он попросил водителя подогнать машину к самой двери. Когда вытаскивал Светлану из машины, она почти проснулась, но, услышав от Бронского, что она дома, и всё хорошо, крепко заснула на большой кровати.

Он закрыл дверь, выпил кофе на кухне и вернулся в спальню. Светлана спала, мило посапывая, сложив ладошки под щеку.

— Точно, котёнок, очень милый, и соблазнительный, — подумал он, в сотый раз разглядывая девушку. — Надо бы её раздеть, а то все помнётся...

Он аккуратно снял с неё туфли и юбку. Светлана не проснулась, лишь пробормотала что-то во сне. Угадал — трусики были в пару к лифчику и с таким же жёлтым крошечным бантиком. Блузку и колготки решил не трогать. Слишком сложно. Накрыл её одеялом. Согреваясь, она выпрямилась под тёплым укрытием.

— Вот чёрт! — он, заметил, что на юбке оторвана пуговица и разошлась молния.

Наверное, зацепилась за что-то в машине.

Не смотря на то, что в доме было три комнаты, спать можно было только на кровати. В зале стояло два маленьких диванчика, на которых вполне мог устроиться ребенок, но никак не крупный мужчина. В кабинете, как обозвал администратор комнату с письменным столом и кожаным креслом, можно было улечься только на стол.

— Какого чёрта?! Что, я святее Папы Римского? — плюнул Бронский

Скинул рубашку и в брюках улёгся на кровать рядом с девушкой. Потом укрылся покрывалом и тут же уснул.

Светлана проснулась в третьем часу ночи. Села на кровати, ничего не понимая. Где она? Рядом зашевелился мужчина. «Бронский!? Вот стыдоба!», — она испуганно прижала одеяло к груди.

Бронский проснулся.

— Проснулась, или еще спать будешь? — спросил с усмешкой.

— Вы... я... как? — пролепетала она. — Что случилось?

Светлана не могла придти в себя от шока. К ещё большему смущению, она поняла, что юбки на ней нет.

— Ты заснула, я не знал твоего адреса, привёз к себе. Ты спала. Я тоже, — подавляя зевок, объяснил он.

— Но... почему я... и Вы?... — она кивнула на кровать.

— В доме больше негде спать. А я не средневековый рыцарь, чтобы валяться на полу, охраняя покой принцессы. И перестань мне выкать. Мы провели ночь вместе, согласись, можем перейти на ты?

— Как ночь?... — зелёные глазищи расширились, на побледневшем лице застыло выражение ужаса.

— Не в том смысле. Но спали вместе. Кстати, туалет прямо по коридору и налево.

Светлана окончательно стушевалась.

— Я сейчас, — поискав глазами юбку и не найдя её, она завернулась в одеяло и попробовала пойти.

Тут же упала.

— Да брось ты. Я видел тебя, можешь не прятаться, — раздраженно бросил он.

Упрямо подхватив одеяло, она засеменила по коридору.

— Кофе будешь? — окликнул её Бронский, когда она вышла из ванной, продолжая кутаться в одеяло.

— Нет, спасибо. Какой здесь адрес? Я должна вызвать такси.

— Как хочешь, — он назвал адрес, прихлебывая из кружки ароматный напиток.

Запах кофе наполнил кухню.

— Только как ты поедешь? Одежда мятая, на юбке нет пуговицы, и с молнией что-то.

— А вы дадите мне утюг?

— Не поверишь, в доме нет утюга, — с усмешкой сообщил он. — Когда мне надо погладить, я звоню, приходит горничная. Где-то у себя гладит, потом приносит. Но сейчас три часа ночи. Хочешь, звони, но я сомневаюсь, что кто-то придёт. Кофе будешь? — опять спросил он.

Светлана растерянно кивнула. Никогда ещё с ней такого не было. Она пожалела, что согласилась на предложение Колобка, что общалась с этим бессердечным самонадеянным типом, который с самого начала не собирался давать интервью. Он же только смеялся над ней! Тоже мне, гений литературы! Строчит всякую кровавую ерунду...

Она машинально взяла предложенную кружку с кофе, сделала глоток, и вдруг слёзы сами закапали из её глаз. Она пыталась удержать их и громко всхлипнула. Но это не помогло, крупные слёзы покатились по её щекам. Светлана расплакалась, жалея себя и хороня свою мечту работать в «Премьере». Она старалась успокоиться, но ревела всё больше.

Бронский растерялся. Так горько женщины при нём никогда не плакали. Сделал шаг к ней. Остановился. Всё-таки подошёл, и неуверенно обнял, поглаживая по роскошным рыжим волосам.

— Ну, хватит, котёнок, хватит... что ты, в самом деле? Всё будет хорошо. Всё наладится. Утром всё устроим... Ну, не плачь...

Светлана растворялась в жалости к самой себе. Она злилась на Колобка, злилась на себя, на свою неловкость и застенчивость, которые, как она считала, никак не вязались с журналистикой. Злилась на свою дурацкую особенность — быстро пьянеть от капли любого алкоголя. И от всех этих чувств, переполнявших её, Светлана рыдала всё сильнее, уткнувшись в грудь Станислава.

Бронский продолжал успокаивать её и с ужасом понял, что он хочет эту маленькую, беззащитную девушку, нежное рыжеволосое чудо. Хочет с неимоверной силой. Что если он сейчас её не возьмёт, то случится что-то страшное — землетрясение, ураган, или другая катастрофа вселенского масштаба. Нагнувшись к ней, поцеловал её в щёку, потом ещё раз. Она вздрагивала в его руках. Он ощутил солоноватый вкус её слёз и, взяв заплаканное лицо в ладони, поцеловал глаза. Она дёрнулась, делая слабую попытку освободиться.

— Всё будет хорошо, малыш. Все будет хорошо, — прошептал он охрипшим голосом и продолжал целовать её глаза и щёки, медленно подбираясь к губам.

Коснулся их. Один лёгкий поцелуй. Она, расслабляясь в его руках, немного приоткрыла губы. Бронский бережно и очень нежно покрывал её лицо поцелуями, время от времени возвращаясь к губам. Она отвечала, сначала робко, неуверенно, потом, подчиняясь его напору, более доверчиво, страстно.

А он всё продолжал целовать её, не давая опомниться, так, что она начала задыхаться. Мелькнула мысль оттолкнуть его. Но... Светлана не сделала этого. Крепкие руки медленно, пуговица за пуговицей, расстегнули блузку. Покрывая поцелуями её шею, тонкие ключицы, худенькие плечи, Бронский освободил Светлану от шёлкового плена. За руку потянул в спальню. Белое одеяло сползло вниз и легло на полу. «Как пена, у ног Афродиты, — мелькнуло дурацкое сравнение. И сразу подумал: — Вот чёртова девчонка! Из-за неё всякая глупость лезет в голову».

Он подхватил её на руки и понёс, мягко опустил на кровать. Она растерянно захлопала ресницами и сделала робкую попытку встать. Но Стас поцелуями погасил ее сопротивление. Она не могла и не хотела сопротивляться его натиску. Он целовал и целовал ее всё смелее, настойчивее. Она расслабилась, окончательно откинулась на кровать, закрыв свои изумрудные глаза, отдаваясь его власти.

Ему нравился этот момент во время прелюдии. Девушки всегда расслаблялись и всегда закрывали глаза, отдаваясь ему, сильному мужчине-покорителю. Кто раньше, кто позже. Но после этого он мог делать с ними практически всё, что захочет. Она должна покорно следовать за ним.

Он просто ошеломил Светлану, чередуя нежные поцелуи с очень страстными. То лёгкое прикосновение губ, то почти доходящий до грубости натиск на её рот. Его руки гладили, дразнили, сжимали её. Дыхание девушки стало прерывистым, она буквально задыхалась в его объятиях. В каком-то тумане с удивлением осознав, что её тело охватило пламя, она издала протяжный стон.

Уверенным движением он расстегнул лифчик и отбросил его в сторону. Перед его глазами оказались её грудки, упругие, правильной формы, с маленькими ореолами и дерзко торчащими сосками. Его губы заскользили по ним от основания ксоску и сомкнулись на нём, мягко, но настойчиво сжимая его. Он принялся ртом играть с сочком, пальцами лаская грудь. Забирая в рот, касался языком, одновременно нежно покручивал пальцами второй сосочек. Она дрожала под ним, как в лихорадке, забыв о всяком сопротивлении. Лицо её выражало только одно желание — продолжай, продолжай, не останавливайся! Распахнутые глаза потемнели, ярче проступил их изумрудный оттенок. Сквозь припухшие от поцелуев губы прорывались слабые стоны.

Его рука спустилась ниже, к ногам, покрытым тончайшими колготками. Пальцы, поглаживая сквозь ткань, пробежались снизу вверх по внутренней стороне бедра, коснулись лобка, очерчивая границу трусиков. Буквально воздушными касаниями он дразнил её, то удаляясь, то нежно касаясь её щёлки, гладя её через тонкую ткань. Одним быстрым движением стянул колготки вместе с трусиками.

Оказавшись без одежды, Светлана забеспокоилась и попыталась прикрыться руками. Он мягко отвёл их в сторону.

— Малыш, ты очень красивая! Я такой... никогда... не встречал! Не бойся... все будет... хорошо, — шепнул ей на ухо, скользнув языком по раковине, и опустил руку на её лобок.

Погладил, скользнул пальцами к губкам, уже мокрым от желания, переполнявшего её. Чуть раздвинул ножки, принялся ласкать её нежные складки. И когда он коснулся клитора, девушка вздрогнула, словно пронзённая током.

Сейчас она напоминала ему диковинный музыкальный инструмент, откликающийся на каждое прикосновение. Дав волю своим жаждущим пальцам, ласкающим её щёлку, он благодарно поцеловал приоткрытые губы девушки. Чувство восторга переполняло его. Светлана, забыв обо всем, металась на постели, бесстыдно отдаваясь его ласкам. Ее роскошные волосы рассыпались в беспорядке, пламенея на белых простынях.

Он не спешил дать ей разрядку. Дразня, доводил до самого пика возбуждения, потом несколько секунд ограничивался лёгкими ласками, давая ей немного успокоиться. Затем повторял всё снова и снова. Она стонала, всхлипывала, но он не жалел её. Ему хотелось, чтобы это безумие продолжалось бесконечно! Ему нравилось наблюдать эту сладкую картину, нравилось слышать её стоны, смотреть на её метания на кровати. Она совершенно забыла о своей стыдливости, смотрела распахнутым взглядом прямо в глаза ему. И он знал, что сейчас владеет ею безраздельно.

В какой-то момент его палец задержался на мгновение дольше, чем следовало. Светлана напряглась, вскрикнула, зажмурилась, прикрывая рот тыльной стороной ладони, выгнулась и забилась мелкой дрожью. Волны наслаждения, как морской прибой, прокатывались по её телу. Она была прекрасна! В этот момент он любил её!

Подождав немного, он скинул брюки, опустился на кровать и нежно развел её ноги, открывая себе доступ к её щёлке. «Хм, сладкая малышка, — похотливая ухмылка скользнула по губам Стаса, — просто очарование».

Щёлка была такой мокрой, что ему показалось, она сияет! Он хотел её до боли. «Боже, дай мне силы пережить это удовольствие!», — взмолился он, приблизил к нежному входу свой напряженный до каменной твёрдости член и медленно погрузился в неё. Её дырочка была такой узкой, так плотно охватила его, что он окончательно потерял голову!

Когда он оказался почти полностью внутри, Светлана вдруг взмахнула пушистыми ресницами, открыла глаза. Внимательно посмотрела на него, словно недоумевая, и неуверенно положила руки ему на спину, чуть надавила, будто пыталась приблизить к себе.

Замерев на мгновение, он вошёл в неё до упора. Светлана всхлипнула и напряглась.

— Расслабься, — прохрипел Станислав. — Расслабься, малыш, всё хорошо...

Закусив губу, Светлана закрыла глаза и запрокинула голову.

Он стал двигаться вперёд-назад, постепенно увеличивая темп. Ему срочно требовалась разрядка, но он хотел продлить себе удовольствие, наслаждаясь её телом.

Она подвинула ноги, пытаясь принять более удобное положение. До него не сразу дошло, что она просто не знает, как лучше пристроить ноги! Он закинул их на себя. Теперь Стас чувствовал её всю, до последней клеточки!"Действительно, едина плоть!», — усмехнулся он, двигаясь всё быстрее. Светлана снова тихо застонала, неуверенно и робко подаваясь к нему.

Словно звезда вспыхнула в голове Станислава. Больше не обращая ни на что внимания, он стал насаживать на себя стройное телодевушки, вгоняя член резкими сильными толчками. А потом — как всегда внезапно — всплеск, взрыв, Бронский просто выпал из пространства, превратившись в тугие струи, пронзающие маленькое тело.

Они лежали рядом и молчали. Слов не было! Минуту назад они были единым целым, и это ощущение ещё не отпустило их. Он подвинулся ближе, обнял свою нечаянную любовницу. Она положила голову ему на плечо. Бронский бережно отодвинул в сторону её волосы и благодарно поцеловал девушку. Она обняла его в ответ. Они продолжали молчать, им не надо было ничего говорить друг другу. Он лежал и снова переживал все события сегодняшнего дня, подарившего ему такое прекрасное приключение. Вдруг он понял, что она спит. Уснула на его плече. Аккуратно, боясь потревожить, он переложил её и укрыл одеялом. Она подсунула под щеку ладошки и задышала ровно, словно утомлённый ребёнок. Бронский вскоре тоже заснул.

Светлана открыла глаза и откинула одеяло. Господи! Проспала! Опоздала в редакцию!... Тьфу, дура! Сегодня же выходной! Вдруг она чуть отвела взгляд в сторону и обомлела. Слева от неё лежал Бронский, и его вид заставил Светлану зажмуриться. Она вспомнила, что произошло ночью. Господи! Ну, почему?! Почему это случилось?

Она вновь взглянула на него. Как же он чертовски хорош! Обнажённая фигура великолепна — хоть сейчас ваяй с натуры. Широкие плечи, мускулистая спина, длинные стройные ноги, сильные, как у атлета, плавно переходили в крепкие ягодицы. Он лежал вниз лицом, положив руку под голову. Вспомнив, что вчера с ней проделывали его руки, она покраснела. Нет, конечно, Светлана не была наивной тургеневской девушкой, этаким вымершим видом, не знающим элементарных вещей, но...

Может, всему причиной было бабушкино воспитание, может, учёба в женской гимназии, так или иначе, Светлана не испытывала желания вступать в интимную связь. Точнее, тот её самый первый раз, три года назад, с однокурсником, был случайным и не оставил ничего, кроме сожаления об утраченных иллюзиях. Она мечтала о возвышенной и чистой любви глаза в глаза, а получила только физическую и нравственную боль. Однако, разочаровавшись, она продолжала ждать принца — того, одного-единственного, кто сможет подарить ей всего себя и примет её такой, какая она есть, со всеми её недостатками — с вызывающе-рыжими волосами, наивным взглядом огромных глаз, маленьким ростом, нескладностью, с упрямством и независимостью в суждениях. К своим двадцати двум годам Светлана начала догадываться, что такие принцы — столь же вымерший вид, как и тургеневские девушки. В конце концов, она смирилась и просто поплыла по течению. И вот куда приплыла!

Впрочем... Светлана опять задумчиво окинула взглядом прекрасное тело, что лежало рядом с ней. Она хотела того, что случилось ночью. Да! Сейчас она вдруг поняла, что именно этого она ждала с самой первой минуты их встречи. Даже больше — с того момента, как по телефону услышала его обволакивающий голос. Всё-всё в нём её завораживало и притягивало, словно магнит. Ещё в ресторане она почувствовала, что буквально тает от его раздевающего взгляда. И сейчас она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что ни капли не жалеет о случившемся. Впрочем...

Да, случившееся было прекрасно... Бронский был нежен, и произошедшее оказалось чудесным. Однако на душе у Светланы скребли кошки. Она понимала, что для него эта ночь не значит ничего, он использовал её, как мог бы использовать любую другую женщину. И, наверняка, он считает её глупой девицей нетяжёлого поведения. И вот итог — интервью она не взяла и окончательно пала, прежде всего, в своих собственных глазах. Пала, потому что предала свою мечту о принце. Самое лучшее просто уйти тихо и незаметно. Уйти и... постараться забыть его... Это будет нелегко, но другого пути у неё нет.

Маленькая ножка осторожно выскользнула из-под одеяла. Светлана не успела встать, как вдруг Стас проснулся и притянул её к себе, уткнулся в её растрёпанные волосы.

— Хотела сбежать? — выдохнул с притворным возмущением. — Не выйдет!

— Но... мне пора идти, — Светлана попыталась освободиться от его уверенных рук, мысленно ругая себя за недостаточную твёрдость голоса.

Она знала, что если промедлит ещё хоть секунду, останется уже надолго и даже навсегда, сделает всё, что он захочет.

— В самом деле, малыш? — красивые губы искривились в ироничной усмешке. — Неужели тебе не понравилось? Ты стыдишься того, что произошло?

Бронский внимательно посмотрел ей в глаза. От его рентгеновскоговзгляда она смутилась.

— Нет, конечно, нет, — бросила быстро и опустила ресницы. — Это было бы глупо...

— Да, вот именно, — кивнул он, — г-л-у-п-о, — произнёс по буквам. — Ты хотела этого неменьше меня, — заметил он и чмокнул её в щеку. — Как ты себя чувствуешь? — спросил, улыбаясь.

— Всё хорошо... — она опять покраснела.

Он взял в ладони её лицо и, заглядывая в огромные глаза, спросил:

— Тебя ждут дома? Может, проведём выходной вместе? Я сегодня свободен.

— Нет, — она покачала головой, — нет, меня не ждут... Я живу с мамой, а она уехала в отпуск... Но... я всё-таки должна идти...

— А как же наше интервью? — с усмешкой спросил он, сильнее прижимая её к себе

— Интервью? — Светлана удивлённо посмотрела на него, пытаясь понять — шутит он, издеваясь над ней, или серьёзен.

Но лицо Бронского было бесстрастным. Лишь серые глаза как-то странно блестели. Она подумала, что сейчас его глаза похожи на небо перед дождём.

— Ты решился дать мне интервью? — переспросила она, не веря ему.

— Скажем так, я думаю, что возможно смогу ответить на твои вопросы в течение дня, но я ничего не решил, — уклончиво ответил он с усмешкой. — А пока ты могла бы показать мне город. — Мы же в ресторане договорились, что с начала ты расскажешь мне о себе. У тебя тогда не получилось. Давай, попробуй еще раз. А пока ты будешь думать, пойдем завтракать.

Оставив Светлану на кровати, Бронский отправился на кухню. Имея за плечами семилетний холостяцкий опыт — о своем браке до сих пор не мог вспоминать без содрогания — он неплохо готовил, на зависть своим женатым друзьям. Стас приготовил завтрак.

Светлана вышла из ванной. Втянула восхитительный кофейный аромат. Что ж, надо отдать должное — он умеет готовить. Она усмехнулась. Вот бы сейчас тихонько выскользнуть за двери и... забыть его. Но... вместо этого она вернулась в спальню и оделась.

Он расставлял на столе тарелки, когда в дверях появилась Светлана. Она облачилась в свою мятую блузку и юбку без застёжки, просто придерживала её рукой. Вид она имела комичный. Её смущённое личико довершало картину. Бронский рассмеялся.

— Ты зря надела всё это. Я уже позвонил, сейчас придёт горничная, заберёт твою одежду и приведёт её в порядок. Так, что снимай. И, знаешь что? Побудь обнажённой! Я не насмотрелся на тебя.

Щёки девушки вспыхнули, но она ничего не сказала и вышла. Через минуту вернулась, надев его махровый халат. Стас опять улыбнулся — уж очень забавно она «тонула» в огромном для неё одеянии. Светлана постаралась сделать вид, что не заметила его усмешки, плотнее затянула пояс и села за стол.

— Итак, ты нашла выход — мой халат? — усмехнувшись, он посмотрел ей в глаза. — Решила спрятаться от меня?

— Я ничего не прячу, — ответила она, пробуя кофе. — И потом, — она пожала плечами и постаралась говорить как можно более равно

душным тоном, — мне кажется, ты видел достаточно.

— Достаточно для чего? — спросил он.

— Просто достаточно и всё.

— Хм, — его в глазах промелькнуло что-то жёсткое, — хорошо. Давай поговорим о наших планах. Сейчас заедем к тебе, ты переоденешься и потом покажешь мне город. Ты обещала.

— Хорошо, покажу... если ты этого действительно хочешь, — она, не выдержав его взгляда, опустила глаза.

— Не сомневайся — хочу, очень хочу, — его большая ладонь с тонкими длинными пальцами накрыла её руку. — Жалко расставаться с такой страстной девушкой, — усмехаясь, он провёл указательным пальцем по её щеке.

Светлана почувствовала, как по всему телу хлынула тёплая волна, и сердце подпрыгнуло, а потом упало, забилось часто-часто, словно тоже, как и его хозяйка, захотело убежать. Из этого состояния её вывел звонок в дверь. Горничная принесла её одежду.

Через несколько минут они отправились на прогулку.

Светлана что-то говорила, рассказывая о той или иной достопримечательности, но её собственные мысли летели совсем в другом направлении. Она со страхом ожидала окончания этого чудесного дня. Впрочем... она боялась этого, но и одновременно — хотела. Не нужно строить карточный домик розовых надежд. Надо спуститься с небес на землю. Просто лёгкое приключение. Вот сейчас они расстанутся, и всё будет, как прежде. Как прежде... «Не хочу, как прежде!», кричала какая-то часть её «я». «Господи! Ерунда! Не бывает любви с первого взгляда!», — убеждала себя Светлана. Но едва он, словно случайно, касался её руки, или придерживал за талию, как этот твёрдый внутренний голос затихал.

«Удивительное создание... не думал, что такие остались, — весь день удивлялся Стас. — Неужели она в самом деле решила, что мне интересен город? Но, чёрт возьми, всё равно мне нравится просто так без дела бродить по улицам. Приятно... Давно я так не гулял — без дела. Интересно, догадывается ли она, чем закончится эта прогулка? Неужели думает, что я её отпущу?»

Они пообедали в каком-то маленьком ресторанчике. Станислав говорил мало. Он слушал, как всегда, чуть иронично улыбаясь. Иногда что-то спрашивал. Светлана чувствовала, что он словно бы изучает её. И его ироничная, снисходительная, будто направленная к ребёнку, улыбка буквально опьяняла её. Не важно, о чём говорить, лишь бы он вот так смотрел на неё.

— Мне пора, — тихо заметила она, осознав, что уже вечер.

— Послушай, — он взял её за руку, — давай поедем ко мне.

И видя, что она хочет возразить, сразу перебил её:

— Нет! Я прошу тебя! Не говори ничего, — серый взгляд холодной сталью впился в мягкую зелень её глаз, — молчи...

Он закрыл её губы поцелуем. Мягким, но настойчивым. «Пусть! Пусть всё будет, как он хочет», — подумала Светлана. Они ехали в такси и целовались. Его поцелуи обжигали лицо, шею. В его руках Светлана чувствовала себя, как разогретый воск. Твёрдая ладонь скользнула под блузку и осторожно через лифчик сжала грудь. Чтобы подавить её стон он пронзил своим языком её рот. Трусики стали мокрыми.

— Стас, я... — она попыталась отстраниться, боясь, что не выдержит этой пытки и кончит прямо в такси.

Но не смогла продолжить фразу — его пальцы скользнули в чашечку лифчика и, нащупав сосок, легонько ущипнули его. Чтобы не закричать, Светлана закусила губу. Закрыв глаза, она отдалась его власти. Он целовал её шею, скользил языком по жилке, пульсирующей слева, слегка прикусывал мочки ушей. Светлана ощутила, что груди налились небывалой тяжестью, всё тело горит, а кожу словно пронзают тысячи мелких иголочек.

Она вдруг поймала себя на том, что ей нравится ощущение опасности. В такси сидел водитель, и это ещё больше заводило её. Рука Стаса легла на её бедро. Даже через ткань это прикосновение едва не лишило её последних сил.

Такси остановилось. Пока Бронский расплачивался, Светлана немного пришла в себя. Но её пошатывало, словно пьяную. Едва такси отъехало, Стас опять привлёк её к себе и завладел её губами. Не прерывая поцелуя, они зашли в дом.

И тут буквально набросились друг на друга. Отдаваясь ему, Светлана сама жаждала ласкать его. Тела сплелись в едином порыве, губы жадно впивались друг в друга. Руки срывали одежду, как будто исполняли страстное танго. Словно временное помрачение рассудка нашло на Светлану. Был только он. И было жгучее, нестерпимое желание принадлежать ему, отдать ему всю себя, ощутить его внутри себя.

Стас прижал её к стене прямо в прихожей. Она, приподняв правую ножку, обняла ею его бедро, чуть привстала на носок. Потёрлась о его ногу своей истекающей нежностью. Его голова склонилась к её груди. Губы заскользили по нежной коже.

— М-м-малышшш, что ты со мной делаешь? — прохрипел Стас, по очереди посасывая напрягшиеся сосочки.

Светлана застонала, охватывая его голову, запутываясь пальцами в жёстких волосах, сильнее прижалась к его бёдрам.

— Стас, пожалуйста, — выдохнула, не узнав собственного голоса, не понимая, чего просит.

Он сжал её ягодицы, сильнее упёр спиной в стену и оторвал от пола, заставляя ногами охватить его за талию. Вошёл в неё одним толчком. Светлана, чувствуя, как он расширяет её изнутри, прерывисто дышала и распахнутым ярко-зелёным взглядом смотрела в его потемневшие глаза. Её влагалище напряглось и сжалось сильнее, будто постаралось ещё дальше втянуть его член в себя. Он вошёл так глубоко, что ей показалось — она не выдержит. Но одновременно с этим Светлана чувствовала, что именно это и есть то, чего она хочет. Всё внутри неё пульсировало, сжималось и трепетало, приближаясь к развязке. И она, расслабляясь, позволила ему войти до упора.

Чуть подавшись вперёд, она провела кончиком языка по его губам, слизывая капельку пота, которая выступила над верхней губой. Она и сама не смогла бы объяснить своего порыва. Просто ей вдруг захотелось ощутить этот его солоноватый вкус. Он ответил ей, вцепившись в её губы яростным поцелуем, ворвавшись в её рот языком.

Они двигались, как одно целое. Его руки, впиваясь пальцами в маленькие упругие ягодицы, удерживали её навесу и задавали ритм её движениям. Тот неповторимый ритм, при котором вздувшаяся головка члена натирала внутри девушки чувствительное место, отзывающееся сладкой болью. В тишине дома раздавались только их возбужденное дыхание и стоны. Через мгновение Светлана закричала, достигая вершины.

— Ста-а-а-с-с-с... — простонала она, когда её сердцевинка содрогнулась от мощных спазмов, казалось, распадаясь на сотни крошечных осколков.

Бронский крепче прижал её к себе, удерживая, не давая упасть, уставившись в неё своим гипнотическим взглядом и не давая ей закрыть глаза.

Когда она пришла в себя, Стас поставил дрожащую девушку на пол и повернул её лицом к стене. Она стояла перед ним, нетерпеливо ожидая его. Он залюбовался её фигуркой. Расставленные длинные стройные ножки, чуть приподнятые на носочки, были напряжены. Кругленькие аккуратные ягодицы со следами его пальцев, ещё минуту назад сжимавших их, а под ними — манили к себе её нежные пухлые губки, приоткрытые в предвкушении. Капельки влаги на губках блестели росой. Коричневая звёздочка ануса, была плотно сжата.

Одним движением Стас вошел в девушку сразу до упора. Она охнула, подалась ему навстречу, и они снова стали двигаться в едином ритме. Светлана отдавалась ему полностью, без остатка, искренне. Для него это было чем-то новым, добавляющим возбуждения к привычным ощущениям.

Вдруг он резко остановился, вышел из неё. Явственно услышал вздох разочарования. Поднёс свой крепкий блестящий член к коричневой звёздочке ануса, и надавил. Она всхлипнула: «Нет!», и дернулась, вырываясь.

— Всё, всё, не буду, я понял, неженка... — Станислав, извиняясь, нежно поцеловал девушку в волосы.

Он снова вошел в её изнывающую от желаниядырочку, и они опять стали едины. Он то ускорялся, то замедлял свои движения, продлевая удовольствие. Она интуитивно подстраивалась под него. Была нежной и одновременно страстной, самим воплощением покорности, старалась предугадать каждое его движение и последовать за ним. Стас ускорился, забыв обо всём. Его толчки стали яростными. Несколькими резкими движениями он закончил такую сладкую пытку. Выгнулся, хрипло вскрикнул, и расслабленно застонал. Светлана всхлипнула, почувствовав его сперму, и расслабилась, принимая её. Он перевёл дух, перед глазами плавали цветные звёзды!

Светлана, продолжая опираться в стену ладонями, медленно оседала на пол. Никогда с ней не было такого. Никогда она не чувствовала себя такой свободной, никогда не испытывала такого расслабляющего блаженства, которое сейчас поглотило всё её существо, заполнив собой самые потаённые уголочки насытившегося тела. Сильные руки Бронского подхватили её, она обняла его за шею, уткнулась носом ему в грудь.

— Спасибо, — прошептала чуть слышно, почти не размыкая губ.

— За что? — в серых глазах мелькнуло удивление.

— Так... — она смущённо улыбнулась, не отнимая лица от его груди, добавила: — За тебя...

Теперь она знала точно — она его любит. Она окончательно осознала это во время сегодняшней прогулки. Когда он просто сидел рядом и что-то говорил своим низким, чуть хрипловатым голосом, она была счастлива. Не нужно большего, только бы он сидел вот так рядом и смотрел на неё серыми глубокими глазами, во взгляде которых было так много всего. Но она знала, что не имеет права ждать и, тем более, требовать от него чего-то, кроме вот этих мгновений. Она постарается быть стойкой. Но это потом, когда они расстанутся, а сейчас... Сейчас она не будет ни о чём думать...

Маленькая ладошка прижалась к его щеке.

— За тебя, — повторила Светлана и дотронулась губами до влажных завитков на его груди, потёрлась о них лицом.

Его неповторимый запах сводил её с ума, как наркотик лишая сил. Впрочем, в нём всё, решительно всё оказывало на неё магическое воздействие — взгляд, реакция на её прикосновения, то, как он сам ласкал её.

Он поцеловал её волосы. Она подняла голову и посмотрела ему в лицо. Удивилась его взгляду — впервые он был тёплым и нежным, ни капли привычной насмешки. Стас понёс её в ванную.

Включив душ, поставил под тёплые струи. Опустил руки ей на талию, поддерживая, не давая упасть. Некоторое время они просто стояли, прижавшись друг к другу, наслаждаясь стекающими сверху струями. Потом он взял гель и, выдавив на ладонь прозрачную ароматную лужицу, принялся размазывать по телу Светланы. Его руки плавно скользили по её плечам, опускались на грудь, медленно, чувственно плыли по животу и попке. Пальцы, раздвигая упругие половинки, проникали между ними и потирали тёмную звёздочку. Потом, словно невзначай, он осторожно коснулся губок, спрятанных между ножками.

Светлана задрожала, чуть развела ножки в стороны, разрешая прикасаться к своим складочкам. Она ощутила, как новая волна желания накатывает, накрывая её с головой. Но сейчас она хотела иначе.

— Стас, позволь мне... — она не договорила, не осмелившись произнести вслух то, что ей хотелось сейчас сделать, то, что она не делала никогда.

Он улыбнулся и с нежностью посмотрел ей в глаза. Она поняла это как разрешение, опустилась на колени и осторожно коснулась его члена пальцами.

— Малыш, ты, правда, этого хочешь? — хриплым голосом немного удивлённо спросил он, поняв, что она никогда не делала минет.

Она не ответила, только подняла на него глаза и робко поцеловала его набухшую головку. Стас судорожно вздохнул. Светлана стала осторожно осыпать поцелуями его пульсирующий член, придерживая его обеими руками, то и дело поднимала глаза и как бы спрашивала разрешения. Отсутствие опыта компенсировалось старанием и собственной фантазией. Его нежная кожа и чувственный запах заставили её застонать от наслаждения.

Услышав её стон, Бронский даже замер от удовольствия. По телу прошла сладкая дрожь.

Его реакция немного смутила её. Светлана вновь подняла глаза и посмотрела, словно спрашивая, что ей делать дальше.

— Оближи его! — севшим голосом приказал Бронский и скользнул концом члена по щеке девушки.

Этот его приказ ещё больше возбудил Светлану. Она высунула язычок и принялась вылизывать головку. Потом, охватив член рукой, девушка стала ритмично посасывать его. Бронский издал протяжный сладострастный стон, чуть прогнулся и опустил руку на голову Светланы.

— Мнн, Малыш... ты... чудо... — прохрипел он. — Да, вот так... глубже, сильнее!

Он вцепился руками в её волосы и стал буквально насаживать рот девушки на свою плоть. Станислав потерял контроль и полностью отдался охватившей его страсти. Светлана тоже была захвачена его возбуждением. Её голова раскачивалась взад-вперёд, она с жадностью сосала и облизывала, для остроты ощущений ещё и ласкала член руками. Потом, чуть сбавив темп, она осторожно прошлась язычком по каждой вздувшейся вене.

Зажав её голову руками, Станислав подался бёдрами навстречу, загоняя член ещё глубже в её старательный ротик. Он дошёл до той точки, когда кроме приближающейся развязки уже ничего не имело значения. Маленькие ладошки девушки нежно охватили его большие и тяжёлые яички — прекрасное воплощение его мужественности. Немного сжав их, она ощутила, что они стали ещё весомее.

— Малыш, я сейчас взорвусь... — прохрипел Бронский. — Если ты не...

Он не договорил, Светлана, соглашаясь, закрыла глаза. Да, она была готова попробовать его на вкус.

Первый выброс семени был таким сильным, что Светлана едва не захлебнулась. Обезумевший от наслаждения Станислав уже не думал ни о чём, он судорожно засаживал пульсирующий, содрогающийся, выбрасывающий сперму член в рот Светланы. Её глаза блестели от слёз. Она продолжала принимать в себя его дар, стараясь выдавить его до капли. Бронский издавал какие-то бессвязные рычащие звуки, когда всё закончилось, он конвульсивно дёрнулся и выпустил из пальцев рыжий шёлк её волос.

Светлана вылизала его дочиста. К её удивлению, даже после такого бурного оргазма он полностью не опал.

Волна нежности к этой хрупкой рыжеволосой девушке захлестнула его. Обычно циничный в отношениях с женщинами Бронский никогда не испытывал такого сильного чувства! Он опустился на колени перед ней. «Как Афродита, из пены рождённая!», — с восхищением подумал он, глядя, как вокруг её маленьких ступней закручиваются водовороты воды. Почему-то каждый раз при взгляде на Светлану ему в голову приходило это глупое сравнение.

Бронский, взяв девушку за ягодицы, решительно притянул её к себе. Она не сопротивлялась. Он нежно покрыл поцелуями её живот, скользнул к лобку, медленно спускаясь к пухлым возбуждённым губкам. Дразня её и разжигая желание, он облизал щёлку вокруг, один раз, второй, не торопясь и ощущая, как с каждым разом всё сильнее возбуждается его миниатюрная любовница, как её тело становится горячее, как твердеют её мышцы.

Он прикоснулся губами к набухшему клитору, она застонала, чуть-чуть выгибаясь назад. Бронский целовал и целовал её губки, время от времени возвращаясь к самой чувствительной точке. Она дрожала и постанывала, запрокинув голову.

Наконец, он полностью сосредоточился не её пуговке, играя с ней губами, тихонько покусывая, облизывая языком. Светлана кричала от наслаждения, мотая головой в разные стороны. Вцепившись в его плечи, она царапала его.

Её реакция всё больше заводила его. Отбросив деликатность, он широко расставил её ноги и заставил немного присесть на его лицо. Его язык пронзал тугую дырочку, вращаясь и изгибаясь внутри. При этом Стас не забывал посасывать клитор, и то и дело скользил языком по её щёлке от ануса до клитора, слизывая её влагу, смешанную с водой. Светлана умирала от страсти. Она всецело отдалась ему, совершенно забыв о стыдливости. Почти в животном порыве насаживалась своей дырочкой на его язык. Казалось, от удовольствия они оба сошли с ума! Что он только не делал! Сосал, забирая губки полностью в рот, лизал, быстро-быстро касаясь чувствительного зёрнышка, зажимал его губами, играл им, словно сладкой карамелькой.

Внезапно Светлана закричала, ещё сильнее сжимая руки на его плечах. Её ноги напряглись, будто каменные, она вытянулась и... опала, ломаясь в его руках, как спичка. «Какая девушка! Какая девушка!», — ошалело повторял про себя Бронский.

Прошла неделя. Днём, на работе, Светлана с нетерпением ожидала вечера, когда такси подкатывало к редакции. Девушка ныряла в машину и оказывалась в обьятиях Стаса. Они гуляли по городу, где-то ужинали. Ей было неважно — где, главное, что он был рядом. Даже просто сидеть молча и держать его за руку было для неё счастьем. Она наслаждалась его голосом, купалась в его тёплом озере серых глаз, и хотела навсегда запомнить эти ощущения, пыталась сохранить их в своём сердце. Светлана знала, что расставание неизбежно, что оно приближается неотвратимо, как волна цунами, от которой нельзя укрыться. Но она гнала от себя мысли о скором расставании, не давала грусти одержать верх, оставаясь с ним весёлой, чтобы не огорчать его. Ей хотелось, чтобы Станислав запомнил её улыбку, которая так нравилась ему. (Специально для .оrg — You-Stories.com) Поздним вечером они ехали к нему и всю ночь упивались друг другом. Да, расставание будет... потом, а сейчас она хотела до капли выпить эти мгновения пьянящего счастья, свалившегося на неё, как снег на голову.

Благодаря Светлане Бронский полюбил это город. Его неторопливых жителей, его эклектику, где среди старинных домиков возвышались современные здания. Неделя пролетела, как один миг. Бронский часто ловил себя на том, что он с нетерпением ждёт встречи со Светланой. Беспричинно радуется, когда видит своего рыжего котёнка. Ему было хорошо и когда они часами бродили по улицам и не могли наговориться, и когда они вместе молчали. Секс был приятным завершением хорошо проведённого дня.

В их последний вечер Бронский заехал за Светланой к ней домой. Она торопливо сбежала со ступенек подъезда. Лёгкое белое платье с коротенькой юбкой-солнцем развевалось, как крылья чайки. Тонкая ткань соблазнительно и трогательно обрисовывала хрупкую фигуру. Станислав привычно скользнул оценивающим взглядом, отметил её беленькие трусики и отсутствие лифчика. «Сума сойти! Маленькая фея!», — мелькнула мысль.

Галантно распахнув дверцу, усадил в машину. Она подставила лицо для поцелуя.

— Что у тебя с глазами? — спросил шёпотом, утыкаясь носом в её волосы.

Светлана пахла свежестью, луговой травой. Этот запах желанной женщины сводил его с ума.

— Ничего, — ответила она каким-то напряжённо-равнодушным тоном, отвернулась и уставилась в окно.

Всю дорогу молчала. Молчал и Бронский, решив не предпринимать попыток расшевелить её. Сегодня он хотел побыть с ней наедине, поэтому сразу повёз к себе. Никакой суеты, только он и она.

Светлана молчала и дома, изредка босая на него непонятные взгляды. Он чувствовал, что с ней что-то не так, понял, что она недавно плакала. Какая-то напряжённость сквозила во взгляде, звучала в голосе. Словно невидимая струна натянулась внутри неё и грозила лопнуть.

— Малыш, не грусти, давай не портить нам последний вечер, — с улыбкой попросил Стас. — Нам ведь было хорошо. Так зачем всё усложнять? — он налил вина.

Красное вино в прозрачном бокале напоминало кровь.

— Давай за нас с тобой, — протянул ей бокал.

Они чокнулись.

— Ты же взрослая. Должна понимать... Это, как взрыв, как наваждение. Встретились двое, между ними пробежала искра. Но вокруг реальный мир, а не сказка. Ты — здесь, я — там... — он замолчал, подбирая слова и понимая, что говорит что-то не то.

— Хорошо, — она усмехнулась, тряхнула своими рыжими волосами.

Бронскому всегда нравилось, как она это делала.

— Ты прав... Не надо портить этот вечер... — она вдруг просительно посмотрела на Стаса, — только обними меня, пожалуйста.

Бронский с удовольствием обнял её за хрупкие плечи, прижал к себе, и опять вздохнул её запах. Сегодня она пахла осенним лесом и последними цветами. Он нагнулся и нежно поцеловал своего рыжего ангела. Её губы, отвечая ему, шевельнулись нехотя. Казалось, она думает о чём-то другом. Вдруг Светлана резко обняла его. Порывисто прижалась всем телом.

— Пошли, мы должны хорошо попрощаться! — вскочила и потянула его в спальню.

Сегодня она была совсем другая, он не узнавал её. В постели с Бронским оказалась жадная до ласк похотливая кошка.

Она торопила его, когда он снимал с неё платье, сама сдёрнула трусики. Так резко вжикнула молнией на его брюках, что сломала её. Когда вся одежда исчезла, она лихорадочно потянула его на себя.

— Подожди, что ты делаешь? Ты же не готова! — Бронский нагнулся, чтобы подготовить её, лаская языком, но она, безжалостно царапая, дёрнула его вверх.

— Нет! Не надо! Не хочу! Возьми меня так! Придумай что-нибудь, ты же мужчина! — воскликнула, сверкая потемневшими глазами. — Пожалуйста, я так хочу — сразу!

Пришлось взять на кухне оливковое масло.

Когда он вошел в её узкую, скользкую только от масла дырочку, она подалась ему навстречу.

— Не останавливайся, прошу, давай... — она сделала паузу и, закрыв глаза, потребовала: — трахни меня!

Закусив губу, запрокинула голову.

Бронский сам заразился её нетерпением. Действуя, как заколдованный, стал брать Светлану, резко, почти грубо вгоняя в неё член. Вскоре она возбудилась. На щеках вспыхнул румянец, ротик приоткрылся. Негромкий стон сорвался с губ, когда она принимала его очередной удар. Её возбуждение нарастало с каждой секундой.

— Быстрее, да вот так! Ещё, ещё! Боже, какой ты сильный! Не останавливайся, ещё! Я хочу так! Сильнее! — слова громким шёпотом вылетали из её рта.

Крепко охватив его ногами, она подмахивала ему, стремясь принять его как можно глубже. Бронский сам был не свой. Безжалостно и грубо он брал её, словно обезумевшую, не заботясь ни о чем. Сейчас он насиловал её, но она позволяла ему это делать, сама захотела этой грубости.

Внезапно она закричала и, повиснув на нём, царапая его, кончила, содрогаясь в оргазме.

Бронский неторопливо двигался в ней, ожидая, когда схлынет волна, захлестнувшая её. Она вдруг остановила его.

— Нет, не так, — выскользнула из его объятий, и перевернулась на живот, выставляя свою попку.

— Ты же хотел, так сделай это. Прямо сейчас! — попросила звенящим голосом.

И заметив, что он колеблется, добавила: — Я так хочу! Не думай ни о чем, просто сделай!

Сегодня он её не понимал. Она была совсем другой, жёсткой. Занималась любовью с каким-то надрывом, словно что-то доказывала. Мысленно плюнув на все женские заморочки, он ответил:

— Тебя надо подготовить, так сразу не получится. Я помогу повредить тебя.

— Готовь, если надо, — сразу согласилась она. — Обо мне не думай. Делай, что нужно, чего ты хочешь, — решительно прогнулась, соблазнительно приподнимая попку вверх.

Смазав палец и попку маслом, Бронский попытался протолкнуть палец в неё. Но не взирая на сегодняшнюю бесшабашность и готовность Светланы, у него ничего не получилось. Её коричневая звёздочка, была плотно сжата и не желала пускать его в себя. Сделав несколько безуспешных попыток, Бронский размахнулся и шлёпнул Светлану по упругой ягодице, не сильно, но неожиданно. Она ойкнула, отвлеклась, и палец легко проскочил в неё.

Бронский почувствовал гладкие, в отличие от влагалища, стенки этой трубочки. Давая ей возможность привыкнуть, он не двигал пальцем. Другой рукой осторожно поглаживал Светлану по попке, ласкал её щёлку, ждал, пока она расслабится. Немного погодя, засунул второй палец. Светлана только охала сквозь зубы.

— Тебе не больно? — с сомнением спросил он.

— Неважно, продолжай... Да, чёрт возьми! Да! — прокричала она срывающимся голосом.

Бронский стал аккуратно проворачивать пальцы, иногда раздвигая их. Светлана старалась привыкнуть к этому ощущению, отогнав мысли вырваться и сходить в туалет. Наконец, благодаря смазке, и усилиям Бронского, пальцы стали вращаться свободнее. Стас двинулся дальше, медленно погружая их глубже и возвращая назад. Он продолжал ласкать её клитор, но сейчас Светлана на это никак не реагировала.

Стас ускорил движение пальцев в попке, теперь они свободно ходили туда-сюда. Безжалостно пронзая коричневую звёздочку, он сильно возбудился. Член стоял, как вкопанный. Светлана добросовестно терпела. Только время от времени охала и стонала.

Вытащив пальцы, Бронский быстро поднес блестящий от масла член к её незакрыв-шейся попке. Новая кругленькая дырочка манила его. Он вспотел от нетерпения. Прислонив головку члена, сильно надавил. Светлана дернулась от него, но Бронский успел удержать её. Сейчас он до дрожи хотел сделать это, и ему было наплевать на всё. Стас отдался этому животному чувству. Надавив ещё, он, наконец-то, вошел в неё. Головка полностью скрылась в попке Светланы, жёсткое кольцо сфинктера охватило член. Бронский застонал от удовольствия, ощущая небывалую тугость маленького отверстия.

Светлана под ним не шевелилась. Замерла. Слышалось только её глубокое частое дыхание, и лёгкое поскуливание. Бронский сделал движение вперёд, медленно погружая член. Светлана протяжно застонала. Член продолжал скользить глубже. Девушка затряслась. Бронский ничего не замечал от удовольствия, тёмная пелена застилала ему глаза. Ему было хорошо! И он всецело отдался своим ощущениям.

Он сделал ещё несколько движений, пока, наконец, не опомнился, вдруг осознав, что девушка под ним, стараясь не издать ни звука, горько плачет. С глубоким сожалением он быстро вышел из неё. От души чертыхнулся про себя и, прогнав раздражение, лёг рядом, обнял вздрагивающие плечи.

— Всё, малыш, всё, больше не буду, прости...

— Да ты тут при чём? — она заплакала в полный голос, сжав кулачки, замолотила ими по подушке. — Ты тут при чём? Это я... дура... боже, какая я дура! Грязная дура!

Он попытался крепче обнять её, но она оттолкнула его.

— Не трогай меня! — её голос сорвался на крик. — Не трогай! Отстань! Ты получил своё!

Зелёные глаза, расширились, как два бездонных озера, блестели слезами. Она яростно смотрела на перепуганного Стаса.

— Малыш, я сделал больно? — с волнением спросил он, схватил кисти её рук и сжал их. — Скажи...

— Нет, — она вдруг затихла и села, изогнувшись, стараясь не давить на попку. — Нет, — покачала головой и принялась вытирать ладошками бежавшие ручейками слёзы. — Мне не больно... мне там почти не больно... — сказала, всхлипывая по-детски. — Не волнуйся... ты тут совсем ни при чём...

— Но тогда... — он растерянно смотрел на неё, теряясь в догадках.

— Пожалуйста, я... должна вернуться домой...

Она стала натягивать трусики. Её руки дрожали, не слушались её. Бронский опустился перед ней и помог надеть бельё и платье.

— Да... сейчас, — он натянул брюки и накинул рубашку. — Я отвезу тебя.

— Нет! — её взгляд вонзился в его глаза. — Я сама поймаю такси, — и, видя, что он хочет выйти с ней, упёрлась рукой ему в грудь, — не надо! Не ходи за мной.

Сразу бросилась к дверям.

Выскочив из дома, Светлана быстро пошла по аллее. Слёзы душили её, и теперь она могла дать им волю. После того, что произошло, она чувствовала себя опустошённой, разбитой, раздавленной. Она любила его! Даже сейчас, когда он ещё раз доказал ей, что она для него всего лишь приятное развлечение, даже в эту минуту она продолжала любить этого человека. Она специально разрешила ему взять её грубо — надеялась, что сможет его возненавидеть, освободиться от своей болезненной привязанности. Но и его грубость, и та физическая боль, которую она испытала в этот вечер, не отвратили её от Бронского, не заглушили её чувства к нему. И сейчас она злилась на себя за то, что оказалась такой слабой. Конечно, он прав! Разве можно любить такую? Ничтожная кукла для удовольствий! Распутная кукла! Игрушка на неделю! Неужели это она, раньше чистая и светлая, ещё минуту назад, как последняя шлюха, отдавалась ему и от этой близости получала удовольствие?! Она — тварь, мерзкая, грязная тварь! Таких, как

она, не любят!... Их используют!

Такси всё дальше увозило её от него. Завтра он сядет на поезд и всё закончится. Она вернётся к прежней жизни. Но... она сама никогда не станет прежней. Он изменил её.

Едва Светлана зашла к себе домой, в сумочке запел телефон.

— Малыш, ты дома? — послышался в трубке взволнованный хрипловатый голос Стаса.

— Да, всё в порядке, — она ответила бодрым тоном, словно ничего не произошло.

— Ты... придёшь завтра на вокзал? — спросил он.

Стас не любил самолёты и пользовался ими только в крайних случаях.

После секундной паузы Светлана ответила:

— Да, я приду...

Всю бессонную ночь она прокручивала в памяти мгновения их встреч. То решала не ездить на вокзал. Зачем? Чтобы ещё раз пережить боль? И тут же возражала сама себе: «Чтобы ещё раз его увидеть... Посмотреть в дождливое небо его глаз... Ещё раз... Один единственный раз... «.

Бронский стоял на перроне и с волнением ожидал Светлану. Через двадцать минут отойдет поезд, а её всё нет. «Да и чёрт с ней! Придёт, не придёт... Что я, как мальчишка, разволновался?» Через два дня он окажется в Москве, и это приключение останется в памяти. Приятное, но всё-таки воспоминание... «Сколько таких воспоминаний было, и надеюсь, ещё будет», — усмехнулся про себя.

Наконец, увидел её. В обтягивающих джинсах, лёгком топе, без своих обычных высоченных шпилек, в маленьких балетках она казалась девочкой. Пламя волос летело по ветру. Она не просто бежала — словно парила в воздухе.

— Привет, — сказала с улыбкой, подойдя к нему.

Склонившись, он хотел поцеловать её, но она увернулась, и его губы скользнули по её щеке.

— Здравствуй... — Бронский окинул её изучающим взглядом.

Что-то в ней было иначе. Вчерашний лихорадочный блеск в глазах не исчез, а стал даже сильнее и ярче. Но сегодня она старалась выглядеть весёлой.

— Вот держи, — он протянул ей несколько листов бумаги, свёрнутые трубочкой. — Это моё интервью. Здесь я дал ответы на вопросы, на которые никогда и никому не отвечал, он усмехнулся, — даже Первому каналу! Твоему журналь... — он чуть не сказал «журнальчику», — хм, твоему журналу повезло, что ты там работаешь. Это самая настоящая сенсация! Эксклюзивное интервью Бронского, ответы на самые откровенные вопросы... Это перепечатают центральные издания... Ты станешь знаменитой... — он опять усмехнулся, но почему-то самому стало совсем невесело. — Ты это заслужила...

Он буквально вложил ей в руку эти бумаги. Светлана внимательно посмотрела ему в глаза, потом, не говоря ни слова, разорвала листы, бросила в стоявшую рядом урну. Он хотел рассердиться и что-то сказать, но она опередила его.

— Спасибо, — напряжённая улыбка скользнула по бледному лицу. — Я... очень благодарна тебе, что ты... решился на этот шаг... Но... теперь это уже не нужно. Кажется... тебе пора, — она кивнула в сторону поезда.

— Да... пора... Ну, в таком случае... — он вдруг сам удивился тому, что не знает, что сейчас должен сказать.

Светлана приподнялась на цыпочках, тонкие руки взметнулись к нему на шею, нежные губы девушки прижались к его губам. Она поцеловала Стаса. Этот прощальный поцелуй был для неё сейчас, как вдох перед прыжком в пропасть с раскачивающейся тарзанки. Повиснув на нём, она с отчаянием пыталась сохранить в себе эти ощущения от прикосновения к его таким нежным губам.

— Малыш, мне пора, — он оторвал её от себя и сжал маленькую ладошку. — Пора... Не грусти! Тебе не идёт! Улыбайся...

И шагнул на подножку вагона.

Светлана улыбнулась, хотя чувствовала, то готова умереть от тоски. Слёзы едва не хлынули из глаз, но она нашла в себе силы удержать их. Когда он показался в вагонном окне, она помахала ему рукой и сказала спокойным тоном, будто он мог её услышать:

— Я люблю тебя...

Он улыбался. Заметив, что она что-то говорит, развёл руками — не слышу. И Светлана повторила, прошептав:

— Я люблю тебя...

Окунувшись в привычную суету огромного мегаполиса, Бронский чувствовал странную тоску. Мысли постоянно возвращались к этой рыжей девчонке, оставшейся за две тысячи километров. Он корил себя за скомканное прощание, за непонятную сцену на вокзале. Ругал себя, что не смог найти нужных слов, утешить её, успокоить, объяснить. Что она ему пыталась сказать на вокзале? Почему он не вышел, не переспросил? Его не покидало ощущение, что она сказала что-то очень важное.

С каждым днем его недовольство росло. По утрам, проверяя почту, он надеялся увидеть от неё сообщение, но ничего не было. Несколько раз набирал её номер, но перед последней цифрой тут же нажимал отбой, ругая себя последними словами за нерешительность. Пытался даже напиться, но водка его не брала. От отчаянья, он пошёл на очередной приём, хотя раньше при любой возможности избегал таких мероприятий.

Бродя с бокалом среди разряженных женщин и солидных мужчин, дежурно улыбаясь, чокаясь и пожимая руки, он снова ругал себя. Что он здесь делает? Эти пустые лица, фальшивые улыбки — зачем это всё?! Перед глазами опять стояла Светлана. Как она мило закусывала губу, когда внимательно слушала его, как разлетались её рыжие волосы, когда она бежала ему навстречу. Он вспомнил заплаканное лицо девушки, вспомнил, как её сломленная фигурка удалялась от него по аллее... А ещё её поцелуй на вокзале. Он до сих пор ощущал вкус её губ.

Прервав его самокопание, на него налетела Жанна. Вздорная девица, золотая молодёжь, не пропускавшая ни одного светского мероприятия. Обдав его запахом дорогого парфюма и шампанского, она затрещала:

— О! Стасик, привет! Ты, говорят, провёл неделю в какой-то глуши? И как там люди живут, не понимаю! Скучал, Стасик? Какие там могут быть развлечения? Кур на улице гонять?

Она засмеялась, обнажая красивые белоснежные зубы.

— Нормально было, — буркнул он, пытаясь отойти подальше.

Но она, взяв его под руку, повисла на нём.

— А я, Стасик, без тебя знаешь, как скучала... — горячим шёпотом обдала его ухо. — Пойдём, развеселишь меня. Моя киска такая мокренькая, она хочет тебя, очень-очень... — предложила Жанна, облизывая свой рот.

Пальчик с длинным ярким ногтем скользнул по его галстуку.

В другое время Стас без особых колебаний завалил бы её. Жанна была глупа, как пробка, но сексом заниматься любила и умела. Но сейчас ему были неприятны её прикосновения, он чувствовал отвращение.

— Найди себе кого-нибудь другого, — он резким движением сбросил её руки с себя.

Получилось очень грубо. Но это её не остановило.

— О! Стасик, в этой дыре ты стал таким брутальным! — она в восхищении закатила глаза и с насмешкой предложила: — Хочешь, сорви с меня всё, прямо здесь, — прижалась к нему всем телом, — я готова.

— Знаешь, Жанна, иди-ка ты на хер! — выпалил он, резко повернулся и решительно пошёл прочь.

На ходу достал телефон. Набрал номер авиаагентства. Назвал город назначения.

— Я хочу вылететь как можно быстрее. Что, через три часа? Да, устраивает, забронируйте билет, пожалуйста, через час я буду в аэропорту.

КОНЕЦ