Наваждение. Часть 2

На этом неожиданности не закончились. Через два дня после эпизода с Софьей Андреевной вновь произошло незнамо что. Вновь решая производственные проблемы, только теперь уже с Машей, Лева почувствовал затуманивание сознания и пелену на глазах. Когда сознание вернулось, в комнате опять никого не было, кроме него и прекрасной Мариванны (да, читатель (ница), героиню звали Марией Ивановной). Мария была прекрасна, потому что на ней были только туфли. Обнаженной грудью она улеглась на хорошо нагретый летним солнцем подоконник, а птицы небесные любовались ее отвердевшими сосками. Офис был на 11 этаже, поэтому только счастливые птицы могли взирать в полете на Машину грудь, а соски ее отвердели от ожидания Левиных ласк. Машиным нежным задом мог любоваться в тот момент только Лева. Зад ее был прекрасной округлой формы, напоминающей Леве о школьном курсе стереометрии и хлебо – булочных изделиях одновременно. Маша повернула голову через левое плечо, подмигнула и изрекла повелительно:

– Ко мне!

Опешивший Лева подошел нетвердой походкой, как нашкодивший бандерлог к Великому Каа. Он встал на колени и припал в поцелуях к нежнейшей попе. Вглянув вверх, на обладательницу шикарного зада, он увидел, что взгляд Маши стал жестким, в голосе нарастали повелительные нотки, приказы стали отрывистыми:

– Ты! Меня! В попу! Гель на столе.

Тут Лева заметил, что совсем гол, на нем одни только ботинки. Маша же, увидев, что он подошел совсем близко, ухватила его рукой за член и совершила несколько фрикций. Потом, увидев, что Лев совсем остолбенел и стал робок, как Заяц, сама взяла гель со стола и нанесла его, куда следует. Вытерев припасенной заранее салфеткой руки, она вновь скомандовала:

– Пронзи меня!

И вот, когда Лева уже был готов выполнить ее команду, его член приближался к анусу прекрасной Маши, а женщина, отвернувшись к окну, выгнула спину и оттопырила зад в сторону мужчины, пелена спала с его глаз. Он очнулся и увидел, что в комнате полно народа, он сам и Мариванна одеты, причем она спрашивает:

– Лев Михалыч, да что такое с Вами? Вы меня совсем не слушаете!

– Простите, вчера друга встретил, ну и...

– Да мне что? Я вам не жена. Только что – то Вы и с лица сбледнули. Давайте – ка чаю с рулетиком выпьем.

– Давайте.

Во рту у Левы вновь оказался жесткий вьющийся волос, только теперь он был рыжим. Тьфу, сволочь! Лева помнил, что целовал шикарный зад Мариванны, когда она стояла у окна. Он мог, мог облобызать даже всю промежность, от одной дырочки до другой. Тогда конечно, целуя, в экстазе он мог и волосок вырвать от чувств. А что, Маша ТАМ рыжая? Лева затруднялся ответить. Волос последовал в файл к предыдущему.

Это было еще не все. На следующей неделе после событий, о которых Вы уже знаете, Лева проверял выполнение план – графика на месяц у Веры. Беседа была серьезной, и не располагала к развлечениям. Однако, вновь пелена тумана, вновь помутнение рассудка. Комната, в которой Лева очнулся, показалась ему совсем не рабочей, а гостиничной. Трехстворчатый шкаф, стол, стулья, тумбочки, графин, стаканы. Посередине комнаты – кровать, настоящий "сексодром". Вера лежит на кровати навзничь, обнаженная, и, нарочито стыдливо прикрывает ладошкой свои шикарные половые губы. Второй рукой она вроде бы прикрывает голую грудь, а на самом деле теребит сосок. Лева, на ходу срывая с себя одежду, подошел к кровати, лег на нее, настойчиво отодвинул ладонь Веры и приник глубоким поцелуем к ее "киске". Вдруг "стыдливая" женщина быстро раздвинула ляжки, охватила ими голову Левы, а руками вдавила его голову себе меж ног. Она иногда разжимала объятия из своих жарких ляжек, давая Леве вдохнуть, но при этом крепко держала его голову за довольно длинные волосы, не давая ему полной свободы. Решив, что мужчина надышался воздуха и готов к "погружению" в лоно, она вновь властно притягивала руками его голову к своей "девочке", и смыкала бедра. Клитор Веры оказался таким же крупным, как половые губы, и вскоре Лева с удово

льствием сосал его. Вера просто насиловала Леву в рот, и ему это, представьте себе, нравилось. Потом Вера перевернула Льва на спину, уселась на его лицо и, то приподнимаясь, то опускаясь, продолжила игру "Мой мальчик – сосун". Лев Михайлович уже забыл, сколько же времени продолжалось сладкое изнасилование, как вдруг "сон" окончился, как и все предыдущие. И вновь послышалась знакомая фраза:

– Лев Михалыч, да что с Вами такое сегодня?

Лева, поймав себя на непроизвольном воспроизведении сосательного движения, пробормотал что – то невнятное. Он и сам не понимал, что происходит. В голове роились разные мысли: "Чокнулся я, что ли? Что такое делается? Придется идти к врачу". Ну, сами знаете, дорог (ой/ая) читатель (ница), как мы любим ходить по врачам. Так он сразу и пошел, ха! Да, чуть не забыл. На этот раз во рту у Левы оказались целых два волоса, оба черные! Тьфу, сука! Ну, тут уж удивляться не приходится, если вспомнить, где "гуляли" его губы. Где, где? В Караганде! Однако, почему это его сотрудницы свои "киски" не бреют? Волоски "пошли" в файл, к своим собратьям.

Пока Лева по настоящему созрел для визита к врачу, у него, естественно, произошли еще два половых контакта "во сне", с Надей и Любой. Надя, якобы, делала ему минет у себя дома, на кухне. Лева закусывал коньяк лимончиком, а Надя, отпив глоточек, посасывала... Этот минет был еще сладок тем, что по уверениям Нади ее муж уже вернулся из командировки и отзвонился ей из аэропорта. Но на шоссе всегда такие пробки! В общем, она убеждала Леву, что у них еще есть часа два. Короче, она сосала, а Лева ерзал, представляя себе, как в дверях кухни возникнет здоровенный амбал (по уверениям Нади, 2 м ростом) и увидит голого мужика на диванчике и голую жену, посасывающую у мужика. И коньячок с лимончиком на столе. Картина маслом! Потом Надя повела его в комнату, чтобы показать на стенных часах, что еще час для утех до приезда мужа у них есть. Там она поведала, что Вера рассказала, какой Лев Михайлович мастер куннилингуса, и как он себе в подарок волосы с Вериной промежности выдернул. Надя уложила Леву на диван и улеглась, образуя с ним позу 69. То есть, она продолжала делать Леве минет, а ее "кролик" накрыл Левин рот. Лев ничего не понимал. Ведь если все, что происходило у него в последнее время с сослуживицами, не явь, а наваждение, то как Вера могла рассказать Наде о Левином мастерстве в вылизывании и посасывании женских прелестей?! А как она о волосках в его рту узнала? В общем, когда дверь в квартиру открылась, и муж крикнул:

– Надя! Я приехал. Готовься! Или ты уже подмылась?

Лева заорал благим матом, оторвавшись от Надиной "зверушки", и... тут же вернулся к действительности.

– Что с Вами, Лев Михалыч?

На него в который уже раз с недоумением и испугом смотрели его девчонки. Все были одеты (и Лева в том числе), в комнате была рабочая обстановка. Лева промямлил что – то о несознательных подростках, которые по ночам гуляют, песни орут, и просто орут, людям спать мешают. При этом Леве пришлось вынуть изо рта, в который уже раз за последнее время, волос, блондинистый и вьющийся. Тьфу, бля! Он вновь подумал, что такие волосы обычно бывают на "кисках". Так что же, он куннилингус только что наяву делал?! Волос был добавлен к коллекции.

Ясный пень, что Люба через два дня после Нади тоже отдалась Леве. Это было как будто в гостинице (сами знаете, сейчас много рекламы о гостиницах с почасовой оплатой). Люба попросила его подмыть ее в ванной, потом подмыла его сама, расстелила одеяло на столе. Да, она, как грезилось Льву, улеглась на стол на спину и доверчиво положила свои стройные ноги на его плечи. Люба была так юна, что казалась несовершеннолетней, а трах был очень жестким и сладким. Когда в дверь номера стали ломиться и кричать:

– Откройте, милиция! Открывай, гнусный старикашка! Педофил поганый!

Лева очнулся в холодном поту. Он сидел на рабочем месте, а девушки с тревогой вглядывались в его лицо:

– Что с Вами, Лев Михалыч?