На Байкал (часть 1)

— Не посмотрела?

— Нет. – облегченно вздохнул белокурый красавчик, когда проводница проверила билеты и паспорта.

Поезд, набирая ход, постукивал по рельсам, а я любовался девушкой, с которой красавчик зашел в наше купе. Высокая, с гладкой белой кожей и сияющими серыми глазами девушка, как будто сошла с обложки глянцевого журнала, наполнив наше купе своей красотой и нежным ароматом духов. Я вспомнил, что ещё на перроне заметил эту красивую девушку.

[url=httрs://ibb.со/hсWDFх5][img]httрs://i.ibb.со/bFBz5Hh/13785100.jрg[/img][/url]

или прямая ссылка:

httрs://ibb.со/hсWDFх5

А может ХТМЛ?:

<а hrеf="httрs://ibb.со/hсWDFх5"><img srс="httрs://i.ibb.со/bFBz5Hh/13785100.jрg" аlt="13785100" bоrdеr="0"></а>

(извините админы, пробую как работает у вас вставка фоток :) )

— Ох и краля, - толкнул меня локтем и прошептал четвертый пассажир нашего купе. Здоровый бугай лет на вид слегка за сорок, житель какой-нибудь деревни в глубинке. По крайней мере советский рюкзак и одежда, которую перестали продавать в городах лет десять назад наводили на такую мысль. Говорил он тоже необычно, припадая на «о» и вставляя такие архаизмы, которых уже почти не услышишь в городе.

Он расспрашивал парочку, что не так с их документами, и парень с чуть слышным прибалтийским акцентом рассказывал, что они не успели оформить регистрацию и теперь боятся, как бы их не ссадили с поезда. Точнее проблема была только у него с новым, только что полученным, ещё хрустящим бумагой загранпаспортом. У девушки все было в порядке.

— С такой ксивой могут и закрыть, - глубокомысленно протянул мужик, разглядывая скорее ладную фигурку сидящей напротив девушки, чем документ.

— В каком смысле закрыть? Почему закрыть? - испуганно забормотали и парень, и девушка, на прибалтийский манер вытягивая слова. Когда они волновались, акцент чувствовался ещё сильнее.

— Ну смотри сам, паспорта такого наши менты не видели ни разу, у нее он вообще другой, - кивнул он на девушку, - только выдали тебе его, регистрации нет, скажут фальшивый и закроют до выяснения. А она поедет дальше....

Ребята в растерянности переглянулись, а мужик продолжал их стращать, что бывает с иностранцами на бескрайних просторах Сибири, где официальные запросы в консульства и посольства могут идти месяцами, а иногда и просто теряться.

— Ладно, вы пока переодевайтесь, мы сейчас подойдем, - он опять толкнул меня локтем, и мы вышли из купе.

Оттягивая меня за собой, мужик вышел в тамбур, закрыл за собой дверь и протянул руку:

— Федор.

— Виталя, - пожал протянутую руку я.

— Ты это, давай не это, - начал он, - чего молчишь? Девка огонь, а этот малахольный какой-то. Ты давай не мешай, чего буду делать помогай. Я не кусочник, поделюсь. У нас такие не водятся, я на нее как посмотрю, у меня елда дымиться начинает. Ты же тоже в наши края, ехать долго ещё. Всё успеем. Я пузырёк пойду возьму, а ты вернешься, скажи им, что я ментов каких-то встретил знакомых, разговариваю с ними.

Когда я вернулся, наши попутчики уже переоделись. Парень был в широких цветастых шортах и майке, подчеркивающей красивое подкачанное тело, в сочетании со смазливым личиком он и правда был, наверное, достойной парой его красавице.

Девушка, возможно под влиянием наших с Федором голодных взглядов, одела длинную, почти до пола широкую белую юбку и балахонистую то ли футболку, то ли сорочку на несколько размеров больше ее самой синего цвета. И обманула сама себя. Тончайшая юбка нежно облепляла все ее изгибы, а темные стринги, которые видимо она решила не менять, черным пятном притягивали взгляды. Футболка тоже, хоть и не обтягивала ее округлостей, но постоянно норовила слезть с плеча, открывая белое плечико с нежной кожей и тонкую лямку кружевного бюстгальтера, открывавшегося взорам, стоило ей хоть сколько-нибудь нагнуться.

Федор вернулся минут через десять. Поставил на стол бутылку водки и четыре пластиковых стакана.

— Ну ребятки, повезло вам. Я тут знакомого встретил из милиции, с местными у вас проблем не будет. Правда на станциях бывают другие заходят. Будете моими племянниками. Давайте паспорта, я с ними разговаривать буду. Если со мной будете ехать, никто вас не заберет.

Парень сразу полез в сумку, а девушка что-то предостерегающе сказала ему на своем, и он замер, не зная, что делать.

— Девонька, моя хорошая, вот смотри, мои документы, деньги тут висят, - он показал на напоясную сумку для документов, которую положил над собой на полочку рядом с полотенцем, - и ваши тут же будут. Мы теперь до конца недели с вами одной дружной семьей будем. Просто одно дело, ментам молодых, да ещё иностранцев шмонать, а другое дело, если вы с родным дядей едете.

Я тоже подключился, поддерживая Фёдора.

— Мне тоже вам дать? – спросила девушка, доставая паспорт.

— Ты же хочешь, чтобы хорошо было? Конечно дашь, только пока паспорт, - сказал Федор расплывшись в улыбке и заставив девушку покраснеть.

Федор разлил по стаканчикам водку, и не слушая робких возражений эстонцев заставил всех выпить за приятную поездку. Парень скривился, а девушка закашлялась и хотела было отставить стаканчик, как Федор вдруг пересел на соседнюю полку, приобнял своей ручищей девушку и сказал, что сейчас научит ее как надо. Заставил выдохнуть, и придерживая стаканчик заставил в два глотка опорожнить его. От меня хорошо было видно, как другую руку он положил на грудь девушки и увидев мой взгляд, подмигнул мне. Девушка пытаясь отдышаться даже не почувствовала этого, или сделала вид. Федор сел на свое место, расспрашивал ребят куда они едут, почему одни и снова разлил водку. Вторую он снова заставил всех выпить, сказав длинный и двусмысленный тост о том, что они должны породниться пока едут в одном купе. На робкие возражения девушки, что она любит вино, а водку не пьет, он ответил, что три тоста в России обязательная программа, а дальше она может пить, что захочет. Снова подсел к девушке и скомандовав «выдыхай», ухватился за сиську, не отпуская ее, пока девушка снова не допила всю водку из стакана. В этот раз она явно почувствовала сжимавшую ее лапищу, покраснев и пытаясь локтем оттолкнуть нахала. Она видимо готовилась уже сказать, что-то возмущенное, но Федор уже вернулся на свое место со словами:

— Ну что, так лучше?

— Нет, – ответила девушка – не надо так делать больше.

— Хорошо, - легко согласился Федор. - В следующий раз сама. Поддерживать не буду.

Красавчик рядом с ней сидел набыченный. Мне показалось, он даже краем глаза видел, как Федор облапил его попутчицу, но уверен не был и промолчал.

— Молодой, разливай по третьей – обратился Федор к парню – за знакомство-то не выпили. Давайте знакомиться.

— Виталя, -представился я первым, - прошу любить и жаловать.

— Федор, - пробасил мой сосед, - кого любил, никто не жаловался.

— Хелена, - тихо представилась девушка.

— Меелик, - это был красавчик.

Пока Меелик разливал, Федор начал философствовать:

— Хелена – это Елена по-нашему. Елена прекрасная. Можно я тебя Леночка звать буду? А вот Меелик не знаю даже как запомнить. О! У меня киргизёнок в прошлом годе работал на пасеке. Мелис звали. Так тебя и запомню. Тот ещё шустрик был, работал хорошо, но жена все равно жаловалась.

— На что жаловалась? - спросил я.

— Она как-то ко мне пришла, а я пьяный был, ну и угостил ее крепким сибирским, - Федор сделал многозначительную паузу, посмотрел на Лену и с улыбкой продолжил, - медом. У нас такой мед, продирает по самые гланды, она потом ходила с трудом. Это у нас семейное. Говорит в Киргизии разных... медов пробовала, но их местные слабенькие все. У мужа не получался такой мед, как у меня, потом захаживала нет-нет, как изголодается. Давай, я тебя Мелис буду звать, как того киргизёнка, чтобы не забыть – обратился он к эстонцу широко улыбаясь.

— Я Меелик и я эстонец – гордо продекламировал красавчик, краснея от ярости.

— Мелик, Мелис, киргиз, эстонец – мне без разницы. Мы русские за мир и за любовь. Леночка, как ты насчет любви, не против? У меня и медок есть.

— Выы мноога себе позволяяете – нараспев выдал Меелек, поднимаясь из-за стола.

— Друг мой, давай не будем ругаться из-за пустяков. Я в тамбур подышать, хочешь объяснишь мне как тебя зовут, может запомню, - и Федор вышел за дверь.

Хелена схватила красавчика за руку и что-то проговорила ему на эстонском. Тот резко ей ответил, вырвал руку и вышел вслед за Федором. Хелена умоляюще посмотрела на меня и положив свою руку мне на руку произнесла:

— Пускаай онии нее подерутца.

И я вышел вслед за ними. Прошел на тамбур возле купе проводника, там курили два каких-то типа, я прошел мимо них на следующий. Там было пусто. Вернулся обратно к противоположному тамбуру, и хотел было уже открыть дверь, как услышал Федора. Видимо эстонец уже закончил говорить и сейчас Федор отвечал ему.

— . ..и если ты ещё раз такое про русских скажешь, я тебя выкину нахуй из поезда, и хрен кто тебя найдет потом. Я вам помогаю, а это мне благодарность такая? Не нравится, забирай паспорта и уебывай нахуй, ментам скажу, что ты пьяный дебош тут устроил посмотрим, когда ты домой вернешься потом. Что мне Леночке говорить и где руки держать я сам знаю, будешь мне указывать, шею сверну. Кивни если понял.

Меелик закашлялся и с шумом начал дышать.

— Извините, - сказал он отдышавшись.

— Ну, давай держи краба, мир. Я рад, что мы поняли друг-друга. На вот возьми, сбегаешь в вагон-ресторан, возьмешь ещё бутылку водки, разопьем мировую. Можешь на сдачу фруктов купить, чего Лена любит, - услышал я голос Федора.

Я понял, что сейчас они выйдут и поспешил удалиться.

Когда я вошел в купе, Хелена стояла и нервно теребила края простыни.

— Ну как?

— Да нормально, не волнуйся, просто поговорили и все, Меелик пошел фруктов к столу взять, - сказал я, теряясь от близости этой красивой девушки. Мы стояли почти вплотную, и я чувствовал, что возбуждаюсь, глядя нее. А она сделала шаг ко мне, и поцеловала в щеку обдав своим ароматом.

— Спасибо – сказала она, думая, что это я разнял их.

— Да обращайся, - ответил я, понимая, что мне срочно нужно сесть, чтобы скрыть начинающийся стояк.

Сдвинулась дверь и к нам протиснулся Федор, заставив рассесться по полкам. Сам придвинулся к Хелене и заговорил:

— Так он твой муж оказывается? Я думал ты сестренка его. То-то он из-за киргизушки обиделся. Или у него тоже маленький, как у Мелиса? Ну ничего страшного, бог даст и ты сибирского отведаешь.

И не делая пауз, вручил ей в руки пластиковый стакан с водкой. Посмотрев на меня, он подмигнул и указал глазами на дверь.

Сказав, что нужно перекурить, я потихоньку выбирался из купе, а Федор внушал эстонской красавице, что это третья, нужно выпить за знакомство и обязательные тосты кончатся.

Я задвинул за собой дверь купе и прислушался. В перестуке колес было слышно лишь как монотонно бубнит Федор. Скоро и этот звук прекратился, лишь на мгновение мне показалось, что я услышал полу вскрик, полу стон Хелены и тишина. В проходе никого не было, и я приложил ухо к двери, но ничего так и не расслышал. Размышляя, сколько времени я должен был курить и не пора ли вернуться обратно, я увидел приближающегося красавчика Меелика. Я слегка постучал в купе и громко обратился к нему, спрашивая, чего он купил и не нужно ли чего-нибудь купить ещё. Он выглядел растерянным, а на шее всё ещё краснело пятно от пятерни Федора, остановившись передо мной, закрывающим спиной дверь в наше купе он начал перечислять, чего он купил.

— Ну иди руки мой и за стол садиться будем, - перебил я его, забирая пакет.

Он без слов прошествовал в туалет, а я зашел в купе.

Они сидели рядом, причем рука Федора покоилась на бедре Хелены, она испуганно смотрела на меня и кажется даже не замечала этого. Помада слегка размазалась и в одном месте уехала за контур губ, и я, набравшись храбрости, подошел и вытер размазанное пальцем и поправил чуть растрепавшиеся локоны белокурых волос.

Когда зашел Меелик, Федор неспешно убрал руку с бедра его жены, но место не освободил, и ему пришлось усесться рядом со мной.

Снова была разлита водка, порезаны огурчики, перемыт виноград. Мы продолжали сидеть и разговаривать. Федор видимо уже чувствовал себя хозяином положения, и события больше не форсировал. Он слегка обнимал девушку и поглаживал ее по спине. Ее муж делал вид, что не замечает этого. Допивать водку Федор больше никого не заставлял. Но ни Хелена ни ее смазливый муженек не пропускали тостов, правда не выпивали до дна, а ставили, слегка пригубив. Зато Федор выпивал каждую рюмку до дна, и не понятно было пьянеет он от водки или нет. Пока мы допили вторую бутылку наступила ночь. И к тому времени, как я пошел за третьей, мы уже довольно хорошо знали друг о друге.

Ребята ехали на Байкал в свадебное путешествие по настоянию бабушки Хелены. Она рассказывала о красотах этих мест, невыразимых запахах тайги и умиротворения, царящего в этих краях. Больше двадцати лет назад бабушка похоронила своего мужа в небольшой деревне под Байкальском и больше там не бывала, уехав к детям в Эстонию. Она просила внучку навестить его могилу, обновить ее и поставить новый крест, если они смогут найти ее.

Федор жил на Байкале, как он выразился – там рядом. У него была свое крепкое фермерское хозяйство, но больше всего он гордился своей пасекой. Пчелами занимались и его дед, и отец, поэтому он считал именно эту часть своего хозяйства родовым имением. И сейчас возвращался из Москвы заключив договор на поставку своего и меда с нескольких соседних пасек в какую-то торговую сеть.

А я был дембелем и после посещения первопрестольной, была у меня такая мечта, возвращался в родной Иркутск. Сексуального опыта у меня не было, а вот желание зашкаливало и иногда срывало башню.

Мы подъехали к какой-то станции, и я, увидев, что водка неумолимо заканчивается вышел на перрон в местный ларёк. Станция была большой, поезд стоял около двадцати минут, и я гулял в прохладном ночном воздухе отмахиваясь от вездесущих комаров.

Когда я вернулся в купе, поезд дернулся, набирая ход и Федор вдруг сообщил, что наступила ночь и он объявляет отбой. Он пошатываясь встал и открыл дверь купе. Обернулся.

— Мальчики налево, девочки направо, - сфокусировал взгляд на Меелике и, указав на него пальцем, заявил – Мелис, постелешь тут. Я спать хочу. И это... жену не трогай, она не виновата...

Мы и правда ещё не стелили постели, я взял свой комплект белья и начал стелить свою верхнюю полку. Молодожены вышли за дверь и глядя в окно шептались. Меелик говорил тихо, и его я почти не слышал, но Хелена отвечала громче.

— . ..

— Да не растрепанная я была и не возбужденная, чего ты придумываешь, маленький мой.

— . .. виноватая...

— Да это он ту киргизушку вспомнил, про которую рассказывал. Ты же слышал, он тебя Мелисом назвал.

— . ..

— Малыш, ну что ты глупости говоришь, что он там гладил?, пару раз по спине провел.

— . ..

— Зайчик мой, ну я же тебя люблю. Ему, наверное, лет пятьдесят уже, что ты переживаешь. Ну может задел пару раз случайно, я даже не заметила. Ну на, тоже подержись.

— . ..

— Да мне тоже этот бюстик надоел, сниму перед сном ещё погладишь....

Я закончил заправлять постель, взял мытельно-брительные принадлежности и ушел в другой туалет.

Когда я вернулся, Федор стоял перед дверью в наше купе и пьяно вещал:

— Мелис ты чего, я же сказал постель заправить? Был бы я трезвый, я бы сам заправил, мне чего трудно, что ли? И тебе постель заправлю, и жене твоей заправлю. Завтра.

Меелик стоял посреди купе с последним пакетом постельного белья. Хелена попыталась сгладить ситуацию, заправив сама, но Федор был непреклонен:

— Леночка моя хорошая, девочка моя сладкая. Иди сюда, - оглянувшись увидел меня – нет. Иди туда. Виталя, иди проводи Леночку нашу, чтобы ее никто не обидел. Дверь там подержи или полотенце. Чего попросит, подержи. Она хорошая девочка.

Лена взяла свою сумочку и последовала со мной в туалет. Она тоже не очень твердо стояла на ногах, и мне пришлось пару раз придержать ее, когда поезд покачнулся. Я хотел уже выйти из туалета, закрыв за собой дверь, но Хелена задержала меня:

— У меня не получится, я упаду.

Она одной рукой держала зубную щетку, другой держалась за поручень. Мне пришлось ей помочь с зубной пастой. Сначала я просто придерживал ее, когда она полоскала рот, а мои руки как бы случайно прошлись по ее телу и слегка задержались на не очень большой, но упругой груди. Девушка стояла, опершись о раковину, и не выказывала протестов. Когда она поднялась, соски ее явственно проступали сквозь бюстгальтер и натягивали футболку.

— Милый, подержишь меня? – спросила она и начала приспускать шортики.

Я скромно смотрел в окно, придерживая ее за руку и плечо, когда раздалось журчание. Благодаря свободным шортам спрятать торчащий член не представлялось никакой возможности, и он нагло оттопыривал их прямо ей в лицо. Она попросила салфетку и погладила мой член через штаны:

— Потерпи, маленький мой. Я тебя на ночь поцелую.

Я не знал, понимает ли она, кто перед ней или решила, что это ее муж. Водка и стоячий хер придали мне смелости, и я решился. Когда она, промакнув свою писю, снова подняла голову в лицо ей одноглазо смотрел уже мой член. Она взялась за него рукой, сдвигая кожу с головки и сморщила носик. Даже до меня донесся запах моих немытых причиндалов. И не мудрено, я целый день носился по Москве, стараясь рассмотреть, как можно больше.

— Фу, грязный, - скривив мордашку сказала красавица и начала подниматься на ноги.

Глядя на точенное личико и великолепную фигуру девушки, снова вернулась моя робость, и я просто натянул штаны и пряча свою нескромную выпуклость вышел вслед за ней.

Она на автопилоте вернулась в наше купе, я лишь слегка направлял и поддерживал эстонскую красавицу. Полка Федора была уже заправлена. На полу валялись спортивные штаны и его футболка. Сам он лежал на полке в семейных трусах отвернувшись лицом к стене.

Отвернувшись к окну на соседней полке сидел Меелик.

— Где были? – не глядя на нас спросил он.

— Умывались, - в один голос ответили мы с Хеленой.

Он, не поднимая головы, схватил полотенце и пошел мимо нас в сторону выхода. Я посторонился, отступив от девушки и с запозданием понимая, что мой стояк ещё не пропал и продолжает бугром оттопыривать штаны.

Меелик скользнул взглядом мимо меня, снова бросил взгляд на мои штаны. Оглянулся на Хелену, посмотрел мне в лицо и ушел, ничего не сказав. Я заметил, что глаза его были мокрыми.

Я залез на свою полку и нырнул под простыню.

Судя по шорохам, девушка раздевалась или переодевалась внизу, но я повернулся к стенке и пытался заставить свой член успокоиться.

Звук двери возвестил возвращение Меелика. Они шептались на нижней полке, но как я не напрягал слух, так и не услышал, о чем. В конце концов монотонный перестук сморил меня, и я провалился в сон.