Мы так любили друг друга/ с'еrаvаmо tаntо аmаti

Мы так любили друг друга/ с'еrаvаmо tаntо аmаti

В те далёкие времена я проживал свою жизнь одиноким холостяком в маленьком городке на юге, где отвлекающие от размеренного быта факторы были редкостью, и поэтому главными событиями, хоть как-то разнообразившими мою жизнь были изматывающие алкогольные вечеринки с друзьями и... секс! В это благословенное время, когда СПИД не был даже отдаленной угрозой, следует сказать, что для нас это была «сердечная» радость, отдушина в серых буднях! Пары создавались и расставались с величайшей естественностью, и я храню самые лучшие воспоминания об этом времени!

Одну девушку, с которой меня свела судьба в те времена, вернее, одну из них, звали Соней. 24-летняя красавица-армянка с взглядом и походкой, полных чувственности, и которая таким образом привлекала внимание не меньшее, чем своими формами, достаточно классическими... ни худыми, ни пухлыми... Но было в ней что-то… что мы называем «шлейфом секса», распространяющимся вокруг особенных женщин, которых при рождении поцеловала Венера.

Благоприятно сложившиеся обстоятельства и мой неплохо подвешенный язык помогли мне, и мы быстро подружились с Соней и ещё быстрее стали так называемыми на местном сленге "ебаными приятелями!" Она была более чем приятным партнером по сексу, смесью природной скромности и очень прямого отношения к сексу, как к некой естественной грани человеческого бытия! Она без всякого смущения поведала мне, что полюбила трах в 17 лет, как только закончила школу, у неё с тех пор было много любовников, и она ни о чём не сожалела, охотно предлагая себя, как только чувствовала и физическое влечение и взаимное уважение! Одним словом, редкая жемчужина в наших краях!

Соня откровенно поделилась со мной, что поцелуи и наслаждение, в котором она буквально купалась во время секса, успокоили её морально и заставили забыть о недостатке уважения, которое некоторые её родственники упорно прививали ей в детстве. Наслаждение для неё было своего рода «победой» и местью за перенесённое в предыдущие годы, и мой бог, зачем мне лишать её веры в эту малость?

Мне очень понравилось её тело, податливое и похотливое, её грудь, не слишком большая и не чересчур маленькая, упругая, прекрасно ложащаяся в ладонь, с едва заметными ареолами и сверхчувствительными сосками! Лаская их в первый раз с чувственностью и нежностью, смешивая ласки и поцелуи, я быстро заставил Соню дрожать и изгибаться дугой, знак, свидетельствующий о нарастании её желаний. Скользнув рукой по её пизде, я наткнулся на короткие и густые волосы, похожие на каракуль, но светло-коричневого цвета с золотыми отблесками, словно руно, и задница её тут же непроизвольно вздрогнула.

Ещё немного… и у меня в руке уже трепыхался твердый клитор, восхитительно перекатываясь между пальцами, вызывая утробный Сонин стон одобрения и наслаждения, и, наконец, между двумя налитыми губами раскрылась восхитительно влажная и ароматная киска, которая тут же почти всосала мои пальцы, словно водоворот страсти. Так что я начал работать над ней, прислушиваясь к её дыханию и следя за её движениями, чтобы поймать ритм, который был одновременно круговым и поступательно-возвратным. Её задыхающиеся стоны быстро начали учащаться, а влагалище расширяться, прежде чем взорваться фонтаном наслаждения и продолжительным вздохом умирающего сознания. Иногда Соня наслаждалась рывками, уменьшающимися по интенсивности после того, как она хватала меня за запястье обеими руками и навязывала мне свой собственный рывковый ритм, мастурбируя меня, и это было невероятное наслаждение - спустить в неё чуть позже, сопровождая своим оргазмом её спуск с седьмого неба, этакий «Stаirwаy frоm Hеаvеn».

В то время Соня также предоставляла мне возможность проскользнуть в её киску моим языком и побаловать себя тем, что может передать язык моему сознанию с точки зрения ощущений, тактильно, своего рода безмолвной речью, которая очень высоко ценилась Соней, уж поверьте мне!

Всё, что творилось в её голове, я естественно, описать не могу… ну, в то самое время, пока я вылизывал каждый уголок между её ног то с чувственностью, то с силой, перекатывая её клитор между моим языком и моими губами, сосал его до изнеможения, заталкивая язык как можно дальше в эту таинственную бездну под ним, из которой иногда вырывались брызги ароматных соков, и, насколько возможно, сожалея в этот момент о том, что наш Творец не наделил нас языком на несколько сантиметров длиннее, потому что я чувствовал её призывы идти дальше. Соня удерживала меня между своих ног, давя руками на макушку, и толкая моё лицо в свои чресла. Иногда моя настойчивость превращала эту игру в дикое родео, где она, наконец, с криком или стоном признавала поражение, заливая моё лицо своими соками! Господи, какое неземное угощение, какая божественная амброзия!

И следом мы начинали трахаться, как в танце, где мы оба были ведущими, каждый по очереди, иногда пытаясь влезть без очереди.

С такой прекрасной "ебальщицей" я быстро научился сдерживать себя, замедляя или останавливая нарастание своего наслаждения, резонно считая, что каждый оргазм, в который я погружаю Соню, только увеличивает мой.

В наших сексуальных танцах я исследовал мельчайшие детали, любую возможность доставить Соне наслаждение, время от времени вибрируя членом внутри неё, заставляя его мышцы сокращаться, а порой вколачивая в её пизду свой член быстрыми, без всякого изыска ударами, чтобы удивить её своей якобы брутальностью, обучая её беспрепятственно, без малейшего стыда выражать свои эмоции, даже посылать меня в порыве страсти без всякого стеснения «на хуй» или « в пизду». В конце концов, часто именно Соня вызывала кульминацию, скрещивая ноги на моей заднице и колотя по ней скрещенными ступнями и в то же время впиваясь пальцами в мои ягодицы или в поясницу, давая мне своего рода ноту «ля» для ритма, который её в этот момент взволновал! Наши оргазмы были настоящими взрывами, она оставляла меня внутри себя в своих последовательных оргазмах, уничтожая в моих отчаянных разрядах любое ощущение моего тела перед тем, как покинуть его, тяжело дыша, как на мели на пляже, спасясь после титанического шторма, и медленно возвращая сознание своим конечностям.

Мы могли довольно долго оставаться в этом переплетенном состоянии тел и души, не произнося ни слова, прежде чем поговорить о своих переживаниях и ощущениях, как будто после физического истощения мы продолжали целоваться словами.

К любой теме Соня подходила как без комплексов, так и без малейшего намека на вульгарность, одновременно как целомудренно, так и предельно чувственно. Ей нравилось сосать мой член, и надо сказать, что это было настоящее удовольствие. Соня оказалась настоящей волшебницей минета; ей быстро удавалось разбудить мой увядший член, заставить его гордо подняться. У неё была своя собственная философия минета. Она мне как-торассказала, что, сося, она заставляла свои губы, рот и язык делать то, что ей хотелось бы, чтобы её киска могла делать с погружённым в неё членом, чтобы она снова могла сокращать свои вагинальные мышцы по своему желанию, и, как она сказала мне, смеясь, "сосать твой член глубоко внутри меня. Там так хорошо, что иногда мне хочется его оставить в моей пещерке навечно!"

У Сони был отрицательный анальный опыт, она была лишена анальной девственности одним эгоистичным любовником, который ей давно «указывал» на преимущества этой позиции, но доказал это очень грубо. Вернее, не смог доказать. Так что мне пришлось провести большую подготовительную работу и с большим терпением и тактом я заставил её оценить... ну если не принять, то по крайней мере допустить некоторое хулиганство в своей анальной дырочке. В конце концов, она нашла в этом вкус, хотя и до сих считает, что это оргия на пределе... но согласна на это, чтобы усилить физические ощущения и особенно саму философскую идею проникновения, пенетрации, петтинга.

В какой-то момент у нас наступило взаимное насыщение, и с тех пор прошли недели без встреч и бесед. Сонязнала, что у меня были приключения с другими девушками (но ни одна из них не трахалась хоть близко к тому уровню, на котором мы расстались, должен признаться вам), да и я также дал ей свободу.

Однажды при случайной неслучайной встрече Соня призналась мне, что один приезжий из Москвы по имени Виктор, у которого здесь была дача, начал с ней флиртовать, и что он показался ей довольно интересным парнем... Поняв намек, я сказал ей, что она свободна в своих отношениях, и через какое-то время она пригласила меня к себе, сказав, что хочет познакомить его со мной, полагая, что мы обязательно поладим с этим Виктором.

Итак, мы втроём встретились у неё дома вечером, и непринуждённая и несколько игривая атмосфера незаметно раскалилась до предела, ведь у нас с этим самым москвичом была одна и та же девушка, и она, не желая скандала, старалась казаться одинаково чувственной по отношению к каждому из нас.

Наконец, между нами зародилось чувство, обретенное благодаря навязчивой идее «чествовать» Соню по заслугам (мы обнаружили объединяющий нас элемент - страсть по Соне, навязчивое желание заставить её кончать как можно чаще). Липкая влага нащих похотливых помыслов заставила Соню быстренько скользнуть в душ, откуда она вернулась, одетая в широкое хлопковое платье, с глубоким вырезом, который едва скрывал еёгрудь.

Соня свернулась между нами калачиком на диване, предварительно приглушив свет, оставив только несколько свечей, расставленных по углам, и с долгим утробным вздохом позволила мне поцеловать себя.

Я почувствовал, как она вздрогнула и затрепетала, и краем глаза увидел, что, опираясь на широко расставленные ноги, она бессовестно подставила свой живот и пизду Виктору, который воспользовался этим, чтобы проникнуть в неё четырьмя пальцами одной руки, поглаживая при этом её клитор большим пальцем. В мгновение ока мы были обнажены и началась чудесная ночь, когда мы трахали Соню по очереди; ещё не очень уверенные друг в друге, мы целовали её один за другим, один трахал её, а другой либо ласкал её (Сонины груди сами по себе были поэтическим произведением), либо смотрел на неё, потому что с такой девушкой возбуждало даже зрелище её подвигов. Как только один из нас кончал, мы с Виктором вместе восхищались звуками, выражавшими её чувства, её тихими вскриками удивления при неожиданном приближении оргазма, глубокими стонами удовлетворения, хриплыми криками экстаза, иногда сопровождающимися покачивающейся головой справа налево, как будто она пребывала в недоумении от происходящего с ней, раздвигая руки в знак жертвоприношения и выбрасывая таз, ягодицы со всей силы вперёд, поднося свою задницу к нашему лицу с самым настоящим рычанием львицы!

Так прошла ночь, самая длинная ночь наслаждений в моей жизни. В мерцающем свете свечей звучала приглушенная чувственная музыка, чьи отголоски иногда долетали до нас, прерываемые нашими смешанными вздохами. Как только кто-то из нас кончал в неё, так он тут же уступал место второму, чтобы не дать погибнуть царящему в спальне возбуждению. Ощущение легкого проникновения в её мягкую и теплую вагину, наполненную спермой второго партнёра, было мощной мужской мотивацией, чтобы попытаться соблазнить Соню, подтолкнуть уровень её экстаза на новый уровень! Мы почувствовали её, нашу Соню, укрывающуюся в чувственном и тайном мире грубого секса, настоящей «самкой в течке», но без малейшего уничижительного оттенка, скрытую в ней невероятную грань её женственности...

Помню, как насадившись спиной ко мне на Виктора, держа руки на его плечах, пока он гладил её по спине, она трахала его ровным размеренным движением вперед-назад, расставив руки и согнув ноги, предлагая при этомсвою пизду моёму взгляду. Встав на колени рядом с ней, я скользнул указательным пальцем в её киску, пробираясь вдоль члена Виктора, медленно, но верно снова твердеющего. Обхватив свободной рукой и прижав её ближайшую ко мне грудь к своей руке, я толкнул её глубже в её теперь возбужденного приятеля. Я страстно поцеловал Соню глубоко в рот, превращая её вздохи крещендо в отчаянный поцелуй. Мы были быстро вознаграждены потоком коктейля страсти, смесью любовных ингредиентов, выливающихся из Виктора и Сони. Ячувствовал, как он выплескивается из её пульсирующей дикой вагины, её крики превратились в какую-то серию рыданий; она рухнула между нами, целуя нас по очереди, немного беспорядочно сжимая бедра, потирая их друг о друга…

Отдышавшись, Соня сказала нам тихим голосом: «Это было прекрасно, но я прошу вас сделать перерыв, чтобы я могла успокоить мою киску, её стенки раздражены и гиперчувствительны от нашего безумного траха, и я не хочу путать наслаждение со страданием». Сказано - сделано; мы накрыли её туникой, чтобы успокоить и, свернувшись калачиком между нами, она задремала, пока мы просто поговорили о сексе, о прошлом опыте с другими женщинами. Очнувшись, Соня включилась в нашу беседу. Даже её манера задавать нам вопросы была прямой и лишенной вульгарности. Это продолжалось довольно долго, пока наше терпение не было вознаграждено её инициативой возобновить сексуальное пиршество, правда, с меньшей энергией и большим развратом.

Ещё раз нежно почтив тело Сони своим присутствием, Виктор ушёл от нас, поцеловав нашу подругу в торчащий клитор и салютуя напоследок на рассвете последним «оружейным» выстрелом, словно почти в замедленной съемке. Её груди были мягкими и набухшими, кожа блестела словно атлас и дрожала от каждой ласки. Она наслаждается в последний раз, с глубоким вздохом, уже в полусне, укрываясь в мире изобилия, накрывшем её тело.

Я торопливо оделся, спеша на работу, накрыл Соню одеялом, поцеловал в ушко и в лоб и ушёл. Днём я позвонил ей в обеденный перерыв, чтобы оставаться в "контакте", но её телефон был отключенным, и после работы я зашёл к ней в гости. Соня открыла дверь, её глаза сияли, она была одета в своё полотняное платье с глубоким вырезом. Обняв меня, она сообщила: «Виктор вернулся утром, и был у меня до обеда, так что заходи, если ты не хочешь, чтобы я умерла от наслаждения и усталости! Ты должен меня оживить» Мы вместе приняли душ и немного перекусили, собираясь с силами, потому что Виктор пригласил нас прийти к нему домой этимвечераом. Мы приехали к нему около 9 часов, болтали на всякие банальные темы, попивая водку с соком и слушая негромкую спокойную музыку и никто, казалось, не торопился продолжать наши вчерашние отношения. Наконец, Соня взяла дело в свои руки, обратившись к нам: «Скажите, вам ведь не стыдно за нашу последнюю ночь?» Это оказало эффект ножа, разбившего лёд, и дискомфорт моментально исчез. Мы с Виктором прижались к Соне каждый со своей стороны и начали ласкать её, сначала каждый сам по себе, потом мы стали сотрудничать всё больше и больше, понимая друг друга без слов. Она вздохнула от избытка чувств и прошептала: "Вы мне очень нравитесь… оба, но я хотела бы чувствовать вас... вместе, чтобы получить удовольствие от смешения ваших желаний, не раздельно. Я оценила ваш "конкурс", в котором вы боролись за победу над моим телом, доказывая мне и себе, кто из вас доставит мне наиболее изощрённое и сильное наслаждение, но верю, что ещё более экстремальное наслаждение я получу, если вы станете действовать в "унисон". Мы спросили Соню, готова ли она быть взятой в "бутерброд", и она лишь благодарно улыбнулась и кивнула.С этого момента события ускорились, и мы быстро оказались обнаженными на кровати, в череде ласк и поцелуев, иногда каждый из нас заботился об одной из её грудей или деликатно работал с ней нашими переплетенными пальцами.

Виктор взял заранее приготовленную смазку начал массировать её попку, и мы начали возбуждать её ягодицы и анус. Я положил конец своего члена на её анальное отверстие и начал слегка нажимать, чтобы она почувствовала мое желание проникнуть в нее; Соня ответила мне, слегка подмахнув попкой, и мы начали своего рода танец, где миллиметр за миллиметром я приручал её сфинктер, продвигаясь внутрь предельно медленно.Она стонала только лишь от одной мысли об анальном сношении, о предвкушении сладостной боли как от вторжения, так и явного желания почувствовать меня в ней. Наконец, Соня откинула ягодицы назад, заставив меня проникнуть в неё до головки; мой член твердеет от удовольствия и я заканчиваю нежно проникать в неё, сдерживая себя, чтобы не броситься глубоко внутрь неё и неистово её трахнуть, нимало не заботясь об её ощущениях! Она извивалась, пытаясь максимально полно ощутить мой член в глубине своей задницы, когда Виктор взял её лицо в руки прямо во время этого экстаза страсти и загнал ей член без малейшего намёка на нежность прямо в глотку: "ооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооебтвоюмать". Затем Виктор вытащил свой член из Сонечкиного рта, приставил его к её пизде, и я почувствовал, как он мягко вошел в неё и сделал паузу.

Мы посмотрели друг на друга, прежде чем договорились о медленном, регулярном и чередующемся ритме. Соня же, в свою очередь, позволила себе уйти в себя, в мир своих собственных ощущений, пробуя на вкус каждое мгновение, и начала реагировать на наши движения в соответствии со своими собственными ощущениями.

Мы начали "крушить" её вместе сильными ударами до упора, а она подбадривала нас своим нежным голосом, шепча: "Да! Это хорошо! Сильнее…Глубже… Не жалейте меня… Аааааааа, давайте, ебите меня!" Мы мяли ей грудь, её холмик Венеры, яростно целовали и очень быстро я почувствовал, как она течет между моими пальцами, рыча, словно раненая львица... Успокоившись, мы спросили её, кончила ли она (лишний вопрос!), и предупредили, что при каждом её оргазме мы будем менять позу. Её кивок превратился в долгий стон предвкушаемого наслаждения, и мы с Виктором продолжили долбить её дырочки во всех возможных вариациях, меняясь ролями ради удовольствия каждый раз возвращаться к ней в новом положении. Лежа на её коленях, растянувшись на одном из нас, стоя между нами (на самом деле держась в воздухе только на наших членах - ей это явно нравилось), мы каждый раз исследовали её реакции на новую позу, чтобы доставить ей безумное наслаждение. Соня медленно, прямо на наших глазах, превращалась в "похотливую суку", беззастенчиво используя нас для достижения нового оргазма. Она держала глаза открытыми, чтобы наслаждаться видом наших обнаженных тел и гримасами наслаждения на наших лицах, иногда тихой дрожью, иногда ритмичными стонами, переходящими в урчание сообщая нам, что мы движемся в правильном направлении. Настоящий фестиваль секса, где мы с Виктором должны максимально сдерживаться, чтобы шоу длилось как можно дольше. Наконец, когда после особенно лихорадочного оргазма было уже невозможно удержаться, мы наслаждались быстрой чередойнаших, настоящих, ослепительных, вознаграждаемых её хрипами, толчков, завершая их долгим и мощным семяизвержением. Измученные, мы с сожалением оставляли нашу прекрасную партнёршу лежать на боку. Блестящая от пота и запыхавщаяся после этого секс марафона, она оставалась, бесстыдно открытой нашимвзглядам, медленно поднимая таз в ритме последних вспышек наслаждения, и с благодарностью гладила наши тела и листала порножурнал, служивший путеводителем наших занятий любовью. Она остановила свой взглядперед фотографией снятой крупным планом пизды, пронзённой двумя членами: «Ого! Этого мы ещё не делали! Хотите попробовать?» Как бы нам этого ни не хотелось, наши порядком измученные члены было непросто привести в боевое состояние! Но у Сони было припасено больше одного туза в рукаве!

Видя, в каком затруднительном состоянии мы пребываем, она распахнула перед нами свои бёдра, и поглаживая пизду стала рассказывать о своём подростковом периоде жизни в школе-интернате и о своей тогдашней подруге Диане, которая однажды присоединилась к ней ночью, чтобы ласкать её и мастурбировать. Во время разговора Соня начала чувственно мастурбировать, просовывая несколько пальцев левой руки в свою ещёполную сока киску и лаская клитор пальцами и ладонью другой руки... и всё время описывая нам ласки Дианы и разговоры с ней в то время, рассчитывая, что этот спектакль, который она для нас устроила, разбудит наше желание и наши под увядшие члены. Это было чрезвычайно точное действо, умелое, немного простодушное, но без непристойности и… ужасно возбуждающее! Соня начала волнообразно извиваться, стонать под собственными ласками, при этом посмотривая на нас краем глаза, но когда она увлеклась своими ласками, то закрыла глаза и продолжила монолог, перемежая свои слова своим всё более учащающимся дыханием! Она наслаждается долгим стоном, проецируя свой таз в качестве подношения и видя, как её киска сияет от её соков, мы больше не могли сдерживаться. Я перекатил Соню на бок, прежде чем насадить её на свой эрегированный пенис, в то время как Виктор раздвинул её бедра. позиционировав себя перед ней. Кто первый? Я стал этим первым, кто проник в эту голодную и чудесно смазанную пизду. Я опустился на её дно, прежде чем вернуться назад, остановившись на полпути, чтобы дождаться, пока Виктор, который положил свою головку на мой член, почувствовал его импульс и, направляя его рукой, бесцеремонно заставил его погрузиться внутрь. Соня взревела то ли от боли, то ли от ликования от захлестнувших её новых ощущений, я уж и не знаю, но в этот момент нас Виктором объединило дикое желание, и мы начали бешено, без всякой жалости синхронно вколачивать в Сонечкину пизду наши объединённые общей страстью члены, а она тихо вскрикивала при каждом толчке.

За несколько десятков фрикций мы чуть не взорвались вместе в настоящем фейерверке страсти, заполнив эту благословенную богом пизду целиком и полностью нашим с Виктором смешанным семенем и её соками. Опустошённые и измученные, мы не хотели покидать Сонину пизду и ждали, пока наши члены немного увянут.Затем она позволила себе упасть на кровать, медленно ввела палец во влагалище, вытащила его блестящим и с наслаждением пососала, прежде чем повторить эту манипуляцию и предложить уже нам то же самое подношение, шепча: «Наши три смешанных сока, настоящий коктейль любви!» Дело в том, что она не ошиблась! Так оно и было. Эта девушка измотала бы целый батальон солдат и суть в том, что даже пресытившись сексом, мы продолжали наслаждаться этими моментами после любви, потому что Сонечка была совершенно естественным созданием, без нескромности или непристойности, смесью начинающей вступать во взрослую жизнь невинной девицы и искушённой, прошедшей огонь, воду и медные трубы женщины без комплексов.. . она настоль естественно задавала нам вопросы об очень специфических аспектах мужской сексуальности и отвечала, в свою очередь, на наши вопросы без всякого смущения и позы… Так что двойное проникновение было одной из её самых насущных фантазий, и наше «выступление» воплотило её желание и интерес в жизнь во всех возможных смыслах бытия...